Текст книги "Ведьма и закон"
Автор книги: Евгения Чепенко
сообщить о нарушении
Текущая страница: 7 (всего у книги 21 страниц) [доступный отрывок для чтения: 8 страниц]
– Мы не так работаем, – зло пробубнил акула Роа.
– Ключевое слово «работаем», – сдерживая ярость, отчеканил Иму. – Я останусь, попробую найти след. Остальные дальше, и чем быстрее, тем лучше. Может так статься, что еще не все следы уничтожены.
– Пошли. – Клеомен грубо подтолкнул крылатого Каха в спину, заставляя танифу ступить на ковер-самолет к остальным.
– Я с Иму. – Горица сошла на плато.
Вступать с берегиней в спор никто не стал, и вскоре она осталась наедине с леопардом и внушительным количеством старых и новых, разбросанных по плато как попало обглоданных звериных костей. Там, где группа должна была начать расследование, не осталось ничего.
Иму, припав к земле, зверем осматривал, ощущал и осязал окружающее пространство в поисках любой уцелевшей мелочи.
– С описью, изображениями эти идиоты могли собрать все кости и транспортировать в свою замшелую деревенскую лабораторию, простейшее ограждение из магии – и никто бы не сунулся, но нет! Они же так не работают! – злился леопард. – Они же гении! Взять от скелетов бессистемно по тройке-паре костей, наплевать на места преступлений и отправиться дрыхнуть под гейзеры! Вот это по уставу!
– Да брось. У них же даже кроватей нет. Ни света, ни электричества, ни техники, одна магия – туземцы. – Горица осторожно приблизилась к краю обрыва там, где только что находился их внушительных размеров древний ковер-самолет. – Внизу река. Я к ней пойду пока схожу. Может, видела что.
С этими словами берегиня не мешкая шагнула с обрыва.
Иму дернулся и одним прыжком достиг края, заглянул вниз. Мелководная, едва заметная с высоты, река подняла свои воды и мягко поймала русалку в объятия. Леопард облегченно выдохнул. Сколько раз Горица так поступала, и все равно привыкнуть к ее выходкам было сложно. Что для одного создания норма – для другого страх. В данном случае страх за чужую жизнь.
Аниото вернулся к прерванному занятию. Кто-то весьма постарался, уничтожая все, что может быть связано с преступлением. Хотя, может, и не все. Набрались ведь откуда-то многочисленные кости животных. Иму оглядел одну за другой несколько костей, его внутренний зверь нервно бил хвостом. Ни один из укусов не был укусом знакомого создания. Были многочисленные следы зубов зверей, здешних охотников, и все разные. Запахи, возраст, тип дичи – разнилось все. Некоторые скелеты все еще хранили следы мягких тканей и были соединены сухожилиями, многие пожелтели. Кто бы ни принес весь этот хлам сюда, он собирал его по всему архипелагу, не разбираясь и не вникая, что, кто и откуда.
Иму обошел плато несколько раз, стараясь найти запах или иные следы. Однако и здесь удача была на стороне таинственного убийцы. Зато аниото выяснил, что танифу всем скопом устраивали тут игрища не один сезон, по-видимому соревнуясь в силе и превосходстве. Если б не состязания, никто бы не обнаружил убийства людей еще долгие и долгие годы. Благодаря частому использованию плато даже бог не сумеет уловить присутствие психики постороннего среди такого количества мусора, оставленного танифу. Леопард разогнался и на четвереньках прыгнул на скалу, цепляясь за выступы, стал спускаться вниз, ища следы в удалении от места преступления. Однако и здесь Иму поджидало разочарование. Каких только дрянных запахов не хранили эти камни. Монстры наследили повсюду.
– В памяти у речки уйма танифу, они тут бои устраивают.
Аниото вздрогнул и зарычал, оглянувшись на Горицу, сидящую на столбе воды как раз на уровне высоты его расположения на скале.
– Извини, я забыла, что воду не слышно. Не хотела пугать. Но есть в воспоминаниях у воды и кое-что интересное.
– Она же проточная, это как с человеком с пятиминутной памятью беседу вести. Что она могла запомнить?
– Там запруда есть, маленькая, но любопытная до всего вокруг. – На лице Горицы светилось победное выражение.
– И? – нетерпеливо оскалился Иму.
– И наш хищник – самка.
– Изображение есть?
– А как же, – улыбнулась берегиня и, собрав из воды зеркало, показала воспоминания реки.
Поджарая миниатюрная девушка в когда-то белой, а теперь окровавленной и перемазанной зеленью и грязью одежде прошла мимо запруды и, припав к земле, напилась из реки. Растрепанная светлая коса ее спускалась до самой талии. Однако лица толком разглядеть не удалось. Хищница так и не взглянула в запруду.
Иму внимательно наблюдал за охотницей. Как не почуял сразу, что это она, а не он? Как по следам зубов не догадался? Факт, что девушка на изображении – урожденная убийца, не вызывал сомнений. Плавные мягкие движения, пластика, наклон головы выдавали в ней хозяйку окружающих джунглей. Миниатюрная, юная и быстрая.
– У нее есть покровитель, – уверенно констатировал аниото, когда вода, подчиняясь велению Горицы, вернулась обратно в реку. – В одиночку фокус с костями не провернешь. Кто-то очень не хочет, чтоб мы ее нашли. Еще что-нибудь твоя запруда помнит? Возможного покровителя, к примеру.
Берегиня нахмурилась.
– Нет, больше ничего полезного.
– Тогда спускаемся и звоним шефу. И у тебя сарафан намок и просвечивает.
Иму с удовольствием понаблюдал, как русалка взвизгнула, прикрыла грудь руками и рухнула в реку. Пока он спустится, она уже воспользуется даром, высохнет и больше не предоставит ему великолепного повода отвлекаться от рабочих мыслей.
Маруся скептично рассматривала доисторический магический чудо-экран Хине-нуи-те-по, демонстрирующий гостям виды того, как были найдены останки, как изъяты с мест преступлений и перевезены в центральный лазарет. Большей бесполезности Козлова в жизни не видела. Во-первых, даже она, еще не будучи сотрудником сыскной службы, знала, что документировать в таких находках нужно все. Оцеплять периметр, ставить охрану, делать опись, находить все вероятные мелочи для следственной группы. Вывозить останки целиком и под конвоем. Вместо этого гогочущие над собственными шутками танифу покидали в два здоровых мешка по несколько костей с каждого места преступления, затоптали все, что можно было затоптать, и благополучно удалились. Апофеозом представления стал крылатый Каха, случайно наступивший на одну из костей и раздавивший ее.
Во-вторых, Руся совершенно не понимала, как можно пользоваться подобным старьем? Песок для экрана? Магия? Это когда весь цивилизованный мир во время просмотра погружается в фильм целиком, присутствует, видит, чувствует, способен при желании рассмотреть каждую мелкую деталь. А тут даже ландшафт не увеличить – разрешение не позволит.
В-третьих, у нее и шанса поколдовать над видео не будет. Его никак не конвертируешь в доступный для обработки формат. Воспоминания, увы, могла помочь достать только трепанация, но вряд ли шеф разрешит отловить богиню и вскрыть ей череп.
– С ума сойти, – не выдержала кощунства Козлова.
– О да. Дарованная нам мирозданием сила – бесценна.
Маруся пораженно взглянула на хозяйку. Хине-нуи-те-по и впрямь приняла ее возмущенный возглас за восхищенный. Может, все-таки стоит предложить Лику вариант с трепанацией?
Прежде чем Козлова успела открыть рот, шеф отвлекся на сработавший наушник.
– Да? Понял. Продолжайте. Нам пора. – Последнюю фразу он произнес, уже обращаясь к хозяйке закатного дома.
– Нечто срочное?
– Так и есть. Мы еще заглянем.
Лик подхватил нерасторопную подчиненную и практически выволок ее за дверь.
– Куда? – отважилась пропищать Руся, дико поглядывая в сторону враждебных, давящих своей опасностью и темнотой джунглей.
– Обратно. Если успеем.
– Куда успеем?
Однако ответа ведьма не получила, поскольку Ликург вскочил на ковер и оторвался от земли. Козлова поспешила следом. Меньше всего ей хотелось остаться в любой части этого тропического архипелага один на один с природой.
Оказалось, успеть им нужно было в самом деле, и не куда-нибудь, а в центральный лазарет. Пережив новую порцию ежесекундно набирающей силу гилофобии, Маруся приземлилась на дощатом крылечке лечебного заведения и, перекинув метлу через плечо, резво понеслась к входу, обогнав в своей резвости шефа. Ликург поймал ведьму за блузку и дернул на себя, вынуждая практически упасть на него, затем зажал ей рот ладонью. Козлова перепуганно замерла.
– Зайди за меня. – Шепот над ее ухом вышел почти беззвучным, однако Руся услышала и согласно кивнула.
Лик отпустил ее и, как только шустрая подчиненная оказалась позади, двинулся к двери, мягко ступая по старым, местами прогнившим доскам. Козлова шла след в след, стараясь производить как можно меньше шума. Чувство опасности, обостренное зародившейся очередной фобией, не давало ведьме ни на секунду отвлечься или тем более сглупить. Вдвоем они беспрепятственно миновали небольшую веранду и прошли внутрь деревянного здания, неожиданно Лик замер и будто прислушался к чему-то. Руся осторожно выглянула из-за плеча бога. Всего сотая доля секунды ей понадобилась на то, чтоб пожалеть о проявленном любопытстве. За столом охранника сидел знакомый Копуваи. Собачья голова его безвольно откинулась на спинку удобного мягкого кресла, человеческие руки лежали на подлокотниках. Он словно погрузился в освежающий полуденный сон, однако, будучи магом, Руся отчетливо ощутила: старик мертв. В его странном, режущем глаз своей несуразностью теле больше не обитала энергия.
– Кто его… – начала шептать она растерянно.
Шеф обернулся и зажал ей рот ладонью. Козлова согласно кивнула столь красноречивому жесту. Чего только не сделаешь для любимого начальника… Теперь, по крайней мере, ведьма понимала причину задержки: Лик остановился рядом с убиенным, дабы считать все оставшиеся в теле и в комнате данные об убийце, который вполне мог поджидать их за углом. Кто этот хищник и что из себя представляет? А может быть, это вовсе и не сам охотник, быть может, это его сообщник или покровитель. Маруся готова была поспорить, что во всей истории была уйма неточностей и странностей. Взять хотя бы местный божественный род Атуа. Этих созданий волнуют только их собственные личные дела, им нет никакого интереса до происходящего в мире, лишь бы их Мана обходили, облетали и объезжали стороной. Всякое подчиненное создание и вовсе апатично. Может быть, на островах и обитали когда-то заинтересованные в социальном развитии существа, но они, скорее всего, покинули эти земли или, что вполне вероятно, просто были изведены.
Буквально сам собой напрашивался вопрос: зачем Атуа позвали на помощь? Они не приветствуют технический прогресс, бо́льшая часть их людоеды… Впрочем, нет, они все людоеды. И наверняка подворовывают из Иномирья пропитание. Так зачем же рисковать и привлекать к себе внимание Интерпола? У Руси находился всего один ответ: Атуа столкнулись с тем, с чем не в состоянии справиться самостоятельно. И скорее всего, прекрасно осведомлены, что за хищник живет на их территории и что из себя представляет. Ну и уж поскольку есть одно предположение, то можно вывести и второе: у хищника есть покровитель, и такой, с коим Атуа не способны соперничать. Так что по-хорошему устроить бы танифу допрос с пристрастием, а Хине-нуи-те-по продырявить голову, чтоб не подвергали бессмысленной опасности ценных сотрудников МУП. Группа Лика, между прочим, одна такая, а она, Руся, вообще редкость.
От размышлений Козлову отвлек шеф, двинувшийся дальше, вглубь здания, прямиком к лаборатории, где хранились улики. Ведьма на цыпочках засеменила следом, стараясь ненароком не коснуться пола каблуками. На пути им по-прежнему не встретилось ни души. Ни больного, ни здорового создания в этом забытом всеми вселенными месте не водилось. Одни надоедливые насекомые да грязь, которую, кстати, в лазарете тоже неплохо было бы хоть иногда убирать. У этих созданий все сферы жизни – одно огромное недоразумение. Ясно теперь, отчего архипелага Мана нет ни в одном туристическом путеводителе. В эдаком безобразии не понежишься и не отдохнешь, только нервы угробишь.
Шеф резко затормозил, и Руся едва не впечаталась носом в его широкую спину. Лик бесцеремонно отодвинул ведьму к стене и, засветившись, словно ручной фонарик, распахнул дверь лаборатории. Однако его божественная экипировка не пригодилась. В помещении было так же пусто, как и во всем здании. Пусто в прямом смысле. Вместе с убийцей отсутствовали и недавно изучаемые следственной группой улики. Ликург, уже не церемонясь и не стараясь быть тихим, схватил Козлову за руку и понесся в направлении кабинета управляющей, но ни Фаитири, ни какого-либо персонала так и не нашлось.
Лазарет представлял собой классический, довоенной постройки объект. Высокие потолки, деревянные перекрытия и опоры, каменная внешняя стена, узкие окна, дающие немного света, но сохраняющие прохладу в жаркие часы. Одна-единственная операционная, занимающая самый большой зал, давно бездействовала, три кабинета приема, два из которых забиты хламом, врачебная, кухня, лаборатория, приемный покой и кабинет управляющего – вот и все богатство лазарета, которое Козловой пришлось обежать на каблуках следом за разъяренным богом. Проще говоря, ведьма была не в восторге, однако дипломатично помалкивала.
Наконец они вдвоем выскочили на веранду, и вот тут, к радости Руси, шеф немного угомонился.
– Что думаешь о местных ищейках? – неожиданно поинтересовался он шепотом.
Ведьма растерянно повела плечом:
– Не знаю. И Роа и Каха, очевидно, схожи в определенных личностных характеристиках. Признаться, теорию по танифу я помню слабо, вид неконтактный – не моя специализация была, но из того, что помню, их схожесть применима и для других видовых представителей. Короче говоря, следователи или ищейки из них дерьмовые.
– Как думаешь, смогли бы такие ищейки выдвинуть теории о виновности Фаитири или Пунгу?
– Не знаю… Скорее нет, чем да. Они подчинены Атуа, не пойдут против тех, кто лелеет их лень.
– Вот и я так думаю. Держись ко мне поближе, пока мы на островах. Куда я, туда ты на расстоянии вытянутой руки, поняла?
– Не вопрос!
Маруся готова была держаться и на расстоянии вытянутого мизинца, лишь бы подальше от джунглей и поближе к безопасному месту.
– Что дальше?
Шеф не ответил, вместо этого обнял ведьму, поставил ее с собой на ковер, и они вдвоем взмыли ввысь. Козлова слегка опешила от такого, безопасность безопасностью, но она и сама летать умеет, не маленькая. И мог бы ответить на вопрос.
Ликург великолепно ощущал направленное на него недоумение и злость. Недоумение шло со стороны подчиненной, а вот злость со стороны джунглей. Созданию извне крайне не понравилась его молчаливость. Тот, кто следил за ними, искренне верил в наложенные на него или нее чары серой маски, и эти чары работали, вот только не против высшего пантеона богов. Лик еще у дома женщины ночи засек пристальное внимание к своей персоне, но более к персоне Руси. Плохое предзнаменование, учитывая, что она самый незащищенный член его команды. Выскочив из лазарета, он решил уточнить источник этого интереса и задал Козловой вопрос. В здравости ее рассуждений он не сомневался, зато наблюдатель укоренился в своем любопытстве к ней. Ни раздражения, ни паники, чистый неприкрытый интерес. И вот теперь, когда они неслись по указанным Иму координатам, хвост не отставал.
Наблюдатель либо сам являл собой покровителя женщины-хищницы, либо был его спутником, в одном Лик не сомневался – покровитель, как и Ликург, относится к пантеону богов, и богов не местных, иначе бы род Атуа не вызвал помощь. Тот, кто хозяйничает на их островах, хитер, силен и обожает редких красивых женщин. Красота и исключительность – единственные качества, что объединяли местную хищницу и Козлову.
В любом случае от поиска улик, которые ныне, вероятнее всего, уничтожены, пора было переходить к поимке наживки. Не по уставу, конечно, но он никогда и не действовал по уставу, если того требовал здравый смысл. По хорошему их следящий исчезнет вместе со своей подопечной в ближайшие часы – Лик бы на его месте исчез, а значит, времени у группы в обрез. Если только неким чудесным образом не появится причина для задержки. Бог покосился на тонкую кисть, лежащую на его талии. Хорошая, вполне уважительная причина – как козырь не ахти, но смотря как разыграть.
– Козлова, – сквозь шум ветра прокричал Ликург. – Остальные три мага мужчины, ты одна среди них женщина. Второй такой нет, так?
– Так, – удивленно проорала она в ответ. – Но у военных, может, есть. Я не знаю.
– У военных нет.
– Правда?
– Точно.
– Обалдеть!
Лик ощутил скачок повышенного внимания, их «хвост» отчаянно прислушивался к беседе, причем столь усердствовал, что терял выдержку. Бог скрыл улыбку и направил ковер на едва заметную прогалину среди густых зеленых зарослей.
Маруся напряглась, глядя, как неукротимо приближается кромешная зеленая тьма. Ей и без того было не по себе от странных и глупых вопросов шефа, будто он до диалога не знал о том, что она единственная женщина с пылью, а тут еще растения треклятые тревоги добавляли. Козлова нехотя сошла с ковра на землю вслед за начальником, стараясь следовать указанию держаться близко. Каблуки тут же провалились в рыхлый влажный перегной так, что новые туфли оказались испорчены напрочь. Женщина тихо выругалась под смех Зверобоя. Черт слишком очевидно неровно дышал к ее глупостям. Ведьма устало подняла на него несчастные глаза, заставив устыдиться такого поведения.
Ликург с наигранным вниманием слушал доклад Клеомена, остальную же часть сознания сосредоточил на том, кто чуть поодаль спрятался среди зарослей. Бог неспроста сошел с ковра, заставив ведьму проявить свою очевидную неприспособленность к лесу, к дикой природе. Если их наблюдатель был ценителем и коллекционером – а судя по общему эмоциональному фону, он им был, – то Козлова должна предстать в его глазах совершенно особой и в корне отличаться от всех прежних женщин. Клеомен на мгновение осекся, ясно понимая, что внимание шефа направлено не на общую ситуацию и не на группу, затем продолжил рассказывать обо всех потерянных местах захоронений. За прошедший час они не нашли ни единой человеческой кости, зато скелетов местной дикой фауны предостаточно.
– А где танифу?
– Отпустили за ненадобностью.
– Проблем от них было больше, нежели помощи, – дополнил Зверобой. – Мос все результаты задокументировала и отправила прямиком в отдел.
Ликург взглянул на притихшую, как обычно, кошку.
– Хорошо. Закругляемся. У Горицы с Иму есть описание хищницы и мысли по поимке. Зверобой со мной, ждем их. Клеомен бери Мос с Русей и стрелой в лазарет – разберитесь с трупом Копуваи. Оба техника на твоем попечении.
– Понял. – Черт моргнул раз, другой, улавливая в словах шефа явную фальшь, затем развернулся и подтолкнул обеих женщин на просторный ковер, что до того исправно перевозил основной состав «4А5». – Копуваи убит? – спросил он, стоило ковру подняться над зарослями.
– Что? – не сразу сообразила Козлова, глядя на оставшегося внизу шефа. Ни он ли совсем недавно велел не отходить от него ни на шаг. И вот, пожалуйста. Сам же отослал куда подальше. Нечисто тут что-то. Две слабые женщины, один черт, враждебные острова и полное отсутствие какого-либо намека на живые создания.
– Спрашиваю, Копуваи убит?
– А! – выплыла Козлова из размышлений. – Да.
– Кем?
– Не знаю. Чувствую только, живо создание или мертво в общей фазе, не более. Я не маг в полном и прямом смысле этого слова, я больше, наверное, машина.
Мос и Клеомен переглянулись.
– Киборг, – беззвучно проговорила кошка.
Черт смущенно улыбнулся. Им обоим было не по себе от пришедшего на ум прозвища, что дал аниото.
– А что шеф сказал по поводу убийства?
– Ничего, побегал только как ошпаренный по лазарету.
– Что еще? – продолжал допытываться Клеомен.
– Спросил, что я думаю о танифу.
– И что ты о них думала?
– Что следователи из них никакие… Только меня одну вся ситуация в целом напрягает? Никому не кажется, что тут не хищника ловить надо, а его покровителя?
– Не по уставу, – категорично прервал ведьму Клеомен, чем заслужил долгий пристальный взгляд кошки.
– Не устав, а бессмыслица какая-то! – возмутилась Маруся. – Начала читать и, похоже, напрасно, пожалею еще о полученных бесполезных знаниях.
– Не будешь знать устав – не пройдешь аттестацию, – подсказала Мос.
Ведьма нервно повела плечом. Должно быть, с Интерполом что-то не то. Так просто не бывает, чтобы работодатель был великолепен со всех сторон. Вот и у МУП нашлись гнилые бока. Там, где мог бы основную роль сыграть здравый смысл, играет первую скрипку устав. Такое впечатление, будто и не эти люди сутки назад бросили все силы и разум на поимку беглого убийцы, а затем на доказательство его вины. Разве не им она помогла вытянуть Ликурга из неоднозначной ситуации? В тот момент, кажется, правила каждый из них был готов соблюдать в последнюю очередь. Только жизнь невинной девушки имела значение.
– Поймаем хищника, поймаем и покровителя, – уверенно заключила Мосвен. – Мы уже так делали. Посмотришь. А пока займемся трупом, если, конечно, и его не украли.
Козлова с сомнением взглянула на кошку, однако спорить не стала. В конце концов, здесь мнение одного дилетанта против целой группы матерых сыщиков.
Иму мчался сквозь заросли на предельной скорости. Он предупредил Лика об их с Горицей планах и о ситуации с костями в целом, дал координаты остальной группы. Теперь мог включить инстинкты и почти целиком отдаться им. Русалка со своей легкой водой приведет его туда, где он сможет прочесть след, а пока в его задачу входило позорно не отстать от заданного берегиней темпа движения.
Бирюзовый яркий сарафан то и дело мелькал среди темных зарослей, порой совершенно непроходимых, однако аниото с легкостью преодолевал все препятствия. В отличие от своих необращенных собратьев, человеческая шкура удваивала его способность лазать по деревьям, что и помогало ему в данный момент. Но были и минусы. Уже дважды он проигнорировал свежий след небольшой стаи вкуснейших ворон, что водятся только на островах Мана и являют собой редчайший деликатес для любого хищника. И вот он вместо того, чтобы полакомиться нежным сочным мясом, вынужден ловить какую-то глупую людоедку. Глупую – мягко сказано. Какой хищник в здравом уме предпочтет чистому травоядному грязное человеческое мясо? Только голод, невозможный и всепоглощающий, мог заставить охотника съесть подобную гадость. Местные магические создания не в счет. Для них издревле человек – и друг, и супруг, и еда. Извращенцы.
Неожиданно Горица остановила ставшую окончательно быстрой и мелководной реку, спрыгнула на берег и, прошептав заговор, высушила сарафан, пока Иму снова не заявил, что ему все, что не надо, видно. В который раз работали вместе, и в который раз она поначалу забывала о побочном действии своей стихии. Не намокнуть при ее талантах нереально. Леопард все же оказался рядом до того, как заговор исполнил свое назначение, заставив русалку немного смутиться.
– Здесь? – тяжело дыша, проговорил он.
– Да. – Горица прикусила губу и отступила на несколько шагов в сторону, открывая хищнику место, где дождевая вода проникала сквозь почву, спускалась с гор, оседала каплями росы прямо из пропитанного туманом воздуха, образовывая неглубокие топи, и однажды видела миловидную девушку в белой тунике, пришедшую к реке напиться.
Иму присел и принюхался. Среди множества запахов уловить один-единственный нужный – задача далеко не простая. Тут его преображение сыграло ему немного в минус: поверхность обонятельного эпителия, как это ни печально сознавать, пострадала. Теперь его нюх, и без того не прибли́женный к собачьему, и вовсе отставал даже от кошачьих сородичей. Впрочем, Иму не слишком страдал по этому поводу, преимущества человеческого зрения компенсировали любые неудобства. Видеть мир ярче и многообразнее, чем прежде, – что может быть прекраснее. Леопард отогнал от себя ненужные размышления, подключил к работе вомер и мгновенно взял след.
Горица с любопытством и странным смущением наблюдала за действиями Иму. Она много раз видела, как он находит любые признаки присутствия запаха, но до сих пор не могла до конца привыкнуть к той хищной гримасе, что появлялась на лице леопарда в такие моменты. Как любое магическое создание, сотворенное для защиты и охраны, ее и восхищали природная грация и естественность Иму, и настораживали одновременно. Она знала, что он скалится не нарочно, – так поступают многие хищники, беря след дичи. Однажды Мос сделала нечто похожее, вот только ни от белой кошки, ни от любого другого создания или животного у Горицы мурашки по спине не пробегали. Причем к страху ее реакция не имела никакого отношения, скорее это было удовольствие или даже восхищение.
Видимо, след был не слишком свежий, сухой сезон подходил к концу, так что дожди участились и отчасти размывали запахи, норовя дать аниото ложное направление, но Иму был бы не Иму, если бы потерялся или сбился. Какое бы прошлое он ни скрывал от нее и группы, в этом прошлом оборотень многое постиг, став практически совершенным представителем своего рода.
Русалка неуклюже перебралась через поваленный, поросший мхом ствол. Почва под ногами проседала и едва слышно похрустывала, по крайней мере, для ее восприятия едва слышно. А самца-сыскаря впереди небось оглушала – левым ухом дергал он знатно. Горица, тяжело дыша, сломала ступней очередную низкорослую зелень и увернулась от скрещения многочисленных лиан, заполнивших эту часть горной гилеи. Не создана она была для погонь любого вида, даже черепаший темп ей, казалось, был бы не под силу. Берегиня разозлилась сама на себя, однако поделать ничего не могла. Вода способна держать ее вес, только вот сотворить из окружающего тумана облако и летать на нем могли разве что персонажи сказок в Иномирье. Во-первых, нереально. Во-вторых, даже ежели б и было реально, так дико холодно восседать на ледышке. Порой Горице было искренне жаль, что она не столь всесильна, сколь порой сочиняет человеческая литература.
Путь им преградил небольшой живописный водопад. Иму, заслышав шум воды еще издалека, обрадовался открывшейся идеальной перспективе. Без слов он поднял русалку на руки, вынес ее к горной речке и поставил прямо под холодные струи, затем жестом указал оставаться на месте и, бегом найдя продолжение следа хищницы на противоположном берегу, исчез среди густых зарослей. Горица печально подвигала носком мягкой туфельки камешки по гладкой поверхности дна. Раздвинула воды вокруг себя, заставив их огибать ее тело, села и подставила лицо тропическому яркому солнцу. Раз уж выпала такая возможность, да еще и принудительная, так отчего же немного не позагорать.
Впрочем, и отпустить леопарда одного охотиться на какую-то там полоумную она тоже не могла. Именно поэтому холодные капли тумана в непосредственной близости от движущегося аниото едва соприкасались и разлетались, образуя информационный поток, берущий свое начало возле правой руки русалки, где вода превратилась в подобие гладкого экрана. К старости ее сила возрастет, и она сможет покрыть информационными линиями всю поверхность тумана, пока же придется довольствоваться наблюдением лишь за участками, точнее, за одним объектом, находящимся в состоянии погони, на большее Горица в нынешнем возрасте была неспособна.
Оставив берегиню в ее стихии, Иму немного успокоился. Ее шумная походка выдавала их обоих с головой, птицы замолкали и испуганно взмывали над джунглями. Такое появление никак нельзя было назвать незаметным и уж тем более неожиданным. Он должен был бы оставить Горицу еще там, у первой речки, но здравый смысл притупляло чересчур сильное чувство тревоги за нее. То, что русалка столько прошла вслед за ним, – попросту было его человеческой слабостью, совсем он кошачий облик потерял с Ликом и этой работой. Не вернуться ему к прежней жизни и принципам уже никогда.
В далекие годы юности хищница, чей след он сейчас вел, вызвала бы у него живой интерес, восхищение и страсть при встрече, ныне ж ничего, кроме брезгливости, в его душе не обитало. Физически вегетарианцем ему не стать – природа не позволит, но вот эмоционально он уже стал, предав все устои дикой жизни. Одомашнился и даже толком не страдает по этому поводу.
Спустя пару минут его путь пересек более свежий, более яркий запах. Едва заметная глазу оболочка леопарда окутала Иму и ощетинилась вибриссами. Новый след оказался не просто свежим, он был оставлен всего несколько мгновений назад. Аниото тщательно изучил оттенки, определил направление и бросился вдогонку. Она была совсем одна, лучшей возможности и не придумать.
Три глубоких вдоха, и он настиг девушку. Хищница задержала дыхание в инстинктивной попытке не выдать свое местоположение, среди зарослей сверкнули ее глаза, а затем она развернулась и стрелой понеслась прочь. Иму отчетливо ощущал страх, панику и одиночество. Кем бы она ни была, она не привыкла быть дичью и понятия не имела, как защищаться. А еще, пожалуй, несмотря на свои охотничьи склонности, совершенно не пользовалась многочисленной растительностью. Обладая великолепной широтой маневра, она словно умалишенная упускала любую возможность переломить охоту и попытаться поменяться ролями с преследователем.
Иму рассчитал свои силы, траекторию ее и своего движения, максимально ускорился и в итоговом прыжке, перемахнув через изогнутые над землей корни воздушного дерева, повалил девушку лицом в грязь. Оказавшись сидящим сверху на ее спине, аниото пережал хребет несчастной когтями, давая понять, что любое движение превратит ее из живой дичи в мертвую. Хищница без слов поняла угрозу и выбрала плен, полностью прекратив сопротивление.
Леопард резко поднялся и поставил на ноги добычу, удерживая ее кисти за спиной.
– Отвечай быстро и честно: ты одна?
Девушка повернулась и уставилась неестественно большими глазами на Иму. Аниото на секунду замер, рассматривая округлые черные зрачки и ярко-зеленую радужку хищницы. Такое бывало, он слышал, чтоб окрас радужки имел насыщенный чистый цвет, но воочию за свою жизнь пока не встречал. Все когда-то случается впервые.
– Не слышу ответ.
Иму достаточно грубо развернул девушку к себе лицом, однако она по-прежнему хлопала на него непонимающе ресницами. Над ее головой туман собрался в небольшое облако, превратившееся в короткую надпись: «Она не умеет говорить».
Леопард сердито нахмурился и, пообещав самому себе устроить маленький нагоняй любопытной шпионке, повел добычу к водопаду, где их и ожидала эта самая шпионка.
Клеомен перенес тело Копуваи в лабораторию, где они с утра осматривали кости людей, уложил на стол и отошел в сторону.
– И чего с ним теперь делать? – растерянно пробормотала Маруся.
– Изучать, – пожала плечами Мосвен.
