Текст книги "Аренда"

Автор книги: Евгений Лукин

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 3 страниц) [доступный отрывок для чтения: 1 страниц]

Евгений Лукин
Аренда

… так кто ж ты, наконец?

– Я – часть той силы, что вечно хочет блага и вечно совершает зло.

(ошибка наборщика)

– Э-э… привет, Макс, – услышал я, нажав кнопку. – Ну ты как там вообще? В смысле, поживаешь там… э-э…

Что за диво? Обычно он начинал стремительной скороговоркой: «Слушай, у меня тут денег на телефоне в обрез, перезвони, пожалуйста…» Или просто набирал номер, пережидал пару гудков и затем отключался в надежде, что намёк будет понят. А тут вальяжный зачин с расточительно долгими паузами!

– Поживаю-то?.. – переспросил я, несколько оторопев. – Да так, знаешь, поживаю себе…

– Это хорошо… – одобрил он. – Главное, чтобы всё вообще… да…

Снова пауза. Уж не наследство ли на него, случаем, свалилось?

– А что ты, скажем, делаешь завтра? – завёл он опять-таки издалека.

– То же, что и сегодня. Ты женился, что ли?

– С какой радости?

– Н-ну… подумалось…

А что тут ещё предположить? Если не наследство, то брак по расчёту. Все прочие способы обогащения были моим приятелем вроде бы давно перепробованы, причём с одним и тем же удручающим результатом. Вдобавок пришла мне на память недавняя встреча с бывшей сослуживицей. Представляете, некая бизнесвумен предложила ей слегка подержанную иномарку в обмен на сильно подержанного мужа с полурассыпанной печенью!

Вот до чего поздняя страсть доводит.

– Как ты смотришь на то, чтобы заглянуть ко мне завтра часиков этак в одиннадцать? – осведомился он.

– На какой предмет?

– Ты ведь по-прежнему шоферишь?

– Нет.

Он всполошился.

– Как «нет»? Права отобрали?

– Права не отобрали, а драндулет я свой продал.

– Ага, – озадаченно молвил он. – То есть машину в принципе водишь…

– Смотря какую.

– Белая «ауди» тебя устроит?

– Н-ну… разве что белая…

– Вот и славно, – величественно заключил он. – Права захватить не забудь…

Я был настолько ошарашен, что не нашёл ничего лучшего, как тут же позвонить его бывшей.

– Маш! Ты Макарку нашего давно видела?

– Слава богу, давно. А что с ним?

– Белую «ауди», говорит, приобрёл.

– Хорош врать!

– Это ты мне или ему?

– Тебе.

– Тогда не по адресу. За что покупал, за то продаю.

Продолжительное молчание. Потом вздох. Горький. Бабий.

– Вот жизнь! Как мужика брошу – тут же разбогатеет… Рухлядь небось? – спросила она с надеждой.

– Кто?

– «Ауди».

– Не знаю, не видел ещё…

* * *

«Ауди» оказалась новенькая, с конвейера. Пока я, уважительно хмыкая и покручивая головой, обживался в водительском кресле, Макарка (теперь уже, считай, Макар Аверьянович), склонясь над капотом, заполнял доверенность на вождение.

Может, он и дисками уже разжился? Я тронул клавишу плеера и услышал в ответ тишину. Стало быть, не разжился ещё. Переключил на радио – и в салоне возник трубный голос диктора.

– …теракты, – грозно сказал он. – Но обвинить Аль-Каиду в разработке нового сверхсовременного вида оружия…

Политику я переношу плохо. Выключил. Тем более что Макар Аверьянович к тому времени поставил небрежный заключительный росчерк и спрятал стило.

– Ну и как тебе тачка? – довольно-таки равнодушно полюбопытствовал он, вручая мне через окошко документ. Дело происходило перед подъездом под беспощадным взглядом двух облезлых бабушек на облезлой скамейке.

– Тачка – супер, – честно сказал я. Вылез, закрыл дверцу. – Деньги откуда? Только не говори, что Родину продал…

Мой грубоватый юмор произвёл неожиданно сильное впечатление.

– Тихо ты!.. – испуганно шикнул новоявленный автовладелец – и тут же бодро повысил голос: – Да! Вот я ещё что хотел тебе показать…

С озабоченным видом увлёк меня на ту сторону – к противоположной дверце, подальше от старушек.

– Думай, что говоришь!.. – прошипел он. – Видишь же, сидят смотрят…

Мне стало смешно. Доверенность заполняет прямо на капоте (пусть люди завидуют), а ты его и поддеть не смей! Как всё-таки меняет человека обладание иномаркой!

– Родину может продать лишь тот, кому она принадлежит, – напомнил я. – Ты что, «Газпром»? Или «Роскосмос»?

Макарка поиграл желваками.

– Короче, – отрывисто сказал он. – Как насчёт того, чтобы шофёром у меня поработать?

Пришла пора онеметь.

– А ливрею выдашь? – обретя дар речи, спросил я. – Ну, на тот случай, если дверцу перед тобой открывать придётся…

Он обиделся.

– Пошёл ты к чёрту! Я по-дружески…

– По-дружески? В смысле бесплатно?

– Сколько ты хочешь? – процедил он. – В месяц.

– Двадцать, – сказал я.

– Хорошо.

– Тридцать, – сказал я.

– Хорошо!

«Сорок», – хотел сказать я и понял вдруг, что он не шутит.

* * *

– Куда едем, босс? – подобострастно осведомился я, выруливая со двора на проспект.

Макарка страшно засопел и долго не отвечал.

– На дачу, – буркнул он наконец. – Придурок… Ничуть не повзрослел! Лишь бы зубы скалить…

– На дачу? Ты от неё ещё не избавился?

– Да вот уберёгся как-то… Бог уберёг.

– Даже так? – с сомнением пробормотал я.

Думаю, уберечь от продажи Макаркину дачу особых трудов Всевышнему не составило. Вроде бы и рядом, а добираться с пересадкой (это при нынешних-то ценах!), расположена – хуже не придумаешь: справа заводишко, слева железнодорожный узел, вода подаётся от случая к случаю. Сбыть за бесценок? Так ведь и за бесценок не выйдет…

– Чуть что – сразу Родину! – недовольно сказал Макарка. – Почему Родину? Вот, допустим, сдал я квартиру иностранцу… Что тут противозаконного?

Я подумал, пожал плечом.

– Да ничего, пожалуй… Если все документы оформлены… А не подскажешь, где такие иностранцы водятся?

– Нигде не водятся, – с досадой ответил мой работодатель. – Про иностранца – это я так, для примера…

Происходящее по-прежнему не поддавалось истолкованию. Я и в обычное-то время, оказавшись за рулём, становлюсь говорлив, как таксист, а тут ещё и любопытство заело.

– Ну колись, колись, – не отставал я. – Что приключилось?

Макарка полез в карман и извлёк оттуда свой старый сотик.

– Только, слышь… – предостерёг он. – Бывшей моей – ни слова! Ты понял?

– Нем как могила, – заверил я.

Послышалось прерывистое попискивание. Мой приятель тыкал в кнопки, отыскивая, видать, нужный номер.

– Вот, – сказал он. – Получил. Месяц назад.

Я скосил глаз на предъявленный мне дисплей. В бледном квадратике проступала эсэмэска следующего содержания: «Арендую кубический метр пространства, прилегающий к земной поверхности. Отправьте сообщение…»

– Любопытно, – заметил я. – Мне такая мулька тоже приходила. На разводку не похоже. Скорее прикол…

– И как ты поступил?

– Стёр.

Он фыркнул и убрал сотик.

– А я вот отправил…

Шоссе вильнуло вправо, и на горизонте обозначился заводишко. Из одинокой кирпичной трубы тянулся жидкий дымок. Странно. Производство давно остановлено… Не иначе, улики жгут.

* * *

Калитку его я, естественно, проскочил, и вовсе не потому, что не узнал, – просто не было там больше никакой калитки.

На месте увечного штакетника, кое-где подвязанного полуистлевшими верёвочками, ныне блистала сплошная ограда из металлопрофиля двухметровой высоты.

Босс покинул салон и, пока я пятился узкой дачной улочкой, отверз врата, за которыми обнаружилась бетонированная площадка под навесом из синего поликарбоната.

– Представляю, что ты сотворил с квартирой! – с уважением молвил я, загнав машину в стойло.

– Ничего не сотворил, – ворчливо отозвался он. – До квартиры пока руки не доходят.

До хибарки у него, надо полагать, руки тоже пока не дошли – отстраиваться начал с забора. А хибарка осталась прежней и выглядела теперь так же нелепо, как старенький Макаркин сотик, обнажённый в навороченном салоне белой «ауди».

– А почему металлопрофиль? – спросил я машинально. – Он же летом накаляется, близко не подойдёшь… Почему не сетка?

– Чтоб все глазели?

– А на что у тебя тут глазеть… – я не договорил, поскольку увидел наконец предмет, достойный пристального внимания. Неподалёку от хлипкого деревянного крылечка сгружен был то ли ящик из тусклого металла, то ли шлифованный гранитный куб. Метр на метр или что-то вроде того.

– Та-ак… – проговорил я, подойдя поближе. – А это что за постамент?

– Только трогать не надо. – предупредил он.

Мы приостановились, не дойдя до загадочного пьедестала двух шагов.

– Вот это он как раз и есть… – хмуро известил Макарка.

– Кто?

– Кубический метр пространства, прилегающий к земной поверхности. То, что я в аренду сдал…

– А почему трогать нельзя?

– Чёрт его знает! Вдруг чего…

Озадаченно приглядываясь, я обошёл предмет кругом.

Идеальный куб, поверхность ровная и в то же время слегка шероховатая, словно бы замшевая.

– А что внутри?

– Без понятия. Наверное, то же, что и снаружи…

Мысль о мистификации не посетила меня ни разу.

Во-первых, Макарку я знал двадцать с лишним лет, а во-вторых, сами прикиньте: новёхонькая тачка, ограда из металлопрофиля, да и сам куб… Если это и вправду гранит, то сколько же стоило такое изготовить!

– Погоди! А кому ты его арендовал?

Макарка мучительно скривился, покряхтел.

– Может, пойдём по коньячку примем? – внезапно предложил он.

– Я ж за рулём!

– Да выветрится до вечера… А не выветрится – заночуем.

– Минутку, – сказал я. – То есть мы сюда только для этого и ехали?

– Н-ну… не совсем… Забор посмотреть… Забора-то я ещё не видел!

* * *

Забор мы осматривать не стали. Отомкнули хибарку, распахнули на веранде оба окна. Пока Макарка выставлял на круглый, обитый клеёнкой стол коньяк и закуску, затхлый дух вынесло из помещения напрочь.

– Ну? – подбодрил я, выжидательно глядя на хозяина.

Тот нахмурился, разлил коньяк по рюмкам.

– Ну что «ну»… – огрызнулся он. – Отправил сообщение. Отозвались. Попросили использовать для связи более современное устройство… А откуда оно у меня? Так и ответил… Твоё здоровье!

Чокнулись, выпили, но не до дна. Оба чувствовали, что ясность мысли нам ещё понадобится.

– Ну! А они?

Макар Аверьянович сосредоточенно разжёвывал фаршированную лимоном оливку. Глаза неподвижны, лицо – тоже, одни челюсти ходят. Прожевал. Сглотнул. Глаза так и не ожили.

– Указали номер счёта, – меланхолически сообщил он. – Купил себе дорогущую хрень… Вот.

И на высохшую до хруста, порепанную клеёнку выложен был плоский гаджет размером с ладонь, состоящий по сути из одного экрана. Словно бы желая подтвердить правдивость своих слов, Макарка активировал устройство и ткнул наугад пальцем.

– …бесследное и таинственное исчезновение американской бронетанковой… – произнёс строгий женский голос.

Макарка нахмурился и выключил.

– Позволь! – сообразил я. – Так ты с ними, выходит, визуально общался? И-и… как они? Внешне… Кидалы?

– Ну, тот, с которым я говорил… Вроде ничего, интеллигентный мужик… Костюмчик на нём, галстук, очки…

– Та-ак…

– Определились через Сеть с координатами, выбрал он точку. Приезжаю на дачу, а перед крыльцом уже эта штука стоит…

Мы невольно повернулись к распахнутому окошку (тому, что слева от двери) и чуть приподнялись на табуретках. Куб был на месте.

– Ты что-нибудь подписывал?

– А как же!

– Покажешь?

Макарка достал из барсетки ксероксную копию договора.

Всё чин по чину, проведён официально, через налоговую инспекцию. Арендатором значилось некое ООО «ААА». Оригинально!

Естественно, первым делом я взглянул на подписи. По соседству с Макаркиной закорючкой красовался росчерк посредника по фамилии Волшеух. А. А. Волшеух. Сами арендаторы, надо полагать, предпочитали всуе автографами не разбрасываться.

– А где пункт, что трогать нельзя?

– Нету…

– А чего ж ты тогда?

– Я ж сказал: на всякий случай…

В задумчивости мы приняли ещё по десять капель и продолжили изучение договора. Вскоре я присвистнул.

– Гарантия безопасности? Что за бред!.. И кто её кому гарантирует? Ты им или они тебе?..

– Спроси что полегче…

За окном послышалось громкое «карр» и цоканье когтей по твёрдой поверхности. Макарка (он сидел к оконному проёму лицом) подскочил на табурете и вытаращил глаза. Я обернулся. По кубу расхаживала огромная серая ворона и открыто выражала недовольство неизвестно откуда взявшимся предметом.

– Ну вот, – заметил я. – А ты боялся. Ходит же…

– Пошла отсюда! – неистово гаркнул арендодатель.

Ворона скосила глаз на крикуна, мигом сообразила, что в окно он, скорее всего, прыгать не станет, и повела себя с ещё большей развязностью. Макарка ринулся к двери, но к моменту его появления на шатком крылечке наглая тварь успела нагадить на арендованный кубический метр пространства, неспешно расправить крылья и, пару раз скакнув по скользкой грани, шумно перелететь на старую вишню, откуда и высказала всё, что думает о хозяине участка.

– И как теперь быть? – спросил он в замешательстве.

– А надо как-то быть? – усомнился я. – По-моему, насчёт того, чтобы ворон гонять, пункта не было. Хотя… Гарантия безопасности… Может, это и имелось в виду?

Макарка неодобрительно на меня покосился и, хмыкнув, ушёл в дом. Вернулся с увлажнённой половой тряпкой.

– Зараза пернатая… – проворчал он, подходя к кубу.

Стёр единым взмахом следы кощунства – и на шероховатой поверхности обозначилось прозрачное пятно. Такое впечатление, что куб был из стекла, а Макарка снял слой вековой пыли. Снял – и отпрянул.

– Ну вот! – плачуще вскричал он. – Говорил я тебе!..

Ничего он мне не говорил. Это я как раз предлагал ни во что не вмешиваться. Однако в данный момент мне, честно сказать, было не до уточнений. Обмирая от любопытства, я склонился над промоиной и заглянул внутрь. Темновато… И вроде как звёздочки мерцают…

– Может, целиком его протереть?

– С ума сошёл? – Макарка попятился.

– Ну-ка, дай… – я отобрал у него влажную тряпку и приступил.

Спустя пару минут куб исчез. Вернее, на ощупь-то он как был, так и остался, а видимость утратил – за вычетом дюжины плоских бурых мазков, висящих прямо в воздухе. У наших ног лежал квадрат голой земли, местами зеленоватой, местами желтовато-серой, и что-то на нём копошилось крохотное. Стелились дымки, мигали микроскопические вспышки…

– Слушай, – еле выговорил я. – По-моему, там воюют…

* * *

Если до сей поры происходящее представлялось нам не более чем нелепым (кому-то за каким-то лешим понадобился кубический метр пространства для хранения кубического метра некоего вещества), то теперь на нас явственно пахнуло чертовщиной.

Боязливо оглядываясь на голый квадрат земли, мы вернулись в хибарку. Хряпнули залпом то, что оставалось в рюмках, и снова выглянули в окно. Куб успел помутнеть – покрылся всё тем же буроватым налётом, обрёл прежние очертания.

Где-то неподалёку рычали двигатели, лязгали гусеницы. Такое ощущение, что к дачному посёлку направлялась колонна экскаваторов. Или бульдозеров. Должно быть, кто-нибудь из соседей, позавидовав Макарке, тоже решил отстроиться.

– Ну а что? – попытался я вернуть себе уверенность. – Мало сейчас наизобретали всякого? Выйти в интернет, посмотреть, как называется…

– Не нравится мне, что там воюют, – сдавленным голосом признался Макарка.

– Кто тебе сказал, что воюют?

– Ты!

Да. Действительно. Сказал…

– Карр!.. – раздалось за окном.

– Пошла ты… – пробормотал Макарка.

– А ну-ка, давай логически! – потребовал я. – Собственно говоря, какая тебе разница, из чего он, этот куб, сделан? Гранит у него там внутри или что другое… Ты сдал землю в аренду. Вот договор. Что тебя, собственно, беспокоит?

– Всё, – последовал мрачный ответ.

Да. Это Макарка, и ничего с ним не поделаешь. Раньше моего друга беспокоило отсутствие источника средств, теперь, как видим, беспокоит его наличие. Чем бы ни занимался Макар Аверьянович – страхи, страхи, страхи, и, как правило, сбывающиеся.

– По-моему, меня опять подставили, – заговорил он, как в бреду. – Зачем вообще аренда? Почему они держат это на чужой территории? Почему не на своей?

– Допустим, своей нету, – предположил я.

Он бросил на меня диковатый взгляд и вновь представил худшее. Стадо механических динозавров, судя по громыханию, пёрло уже через посёлок. Хорошо, что Макарка успел оборудовать внутренний загон для своей белой «ауди», а то бы пришлось сейчас отгонять её чёрт знает куда. Улочка-то узкая.

– Видел, сколько они платят? Цифру видел?

– Видел.

– Да за такие деньги можно целиком участок купить. Обнести забором…

– А! Так забор, значит, не твоя инициатива?

– Нет. Моя…

Тут его, видать, осенило: рот приоткрылся, глаза обезумели.

– А вдруг это они и арендовали? – вопросил он замирающим голосом.

– Кто?

– Ну… те, которые… в кубе… Воюют которые.

Мы уставились друг на друга. Утробное рычание двигателей и полязгиванье траков смолкли. Видимо, тяжёлая строительная техника добралась до нужного участка.

– Так, – сказал я, чувствуя прилив решимости, приключавшийся со мной каждый раз, когда шарики заходили за ролики. – Во-первых, выпей… Выпей-выпей! В себя придёшь… Во-от, молодец! Теперь во-вторых… Ты ж с ними по гаджету по своему общался! Что ж они, получается, из куба этого тебе звонили?

– Куба тогда ещё не было…

– Тем более! Как бы они тебе позвонили, если их не видать совсем?

– Н-ну… могли увеличение дать…

– Ага… Значит, крохотные такие воинственные человечки, но в костюмчиках, очках и при галстуке?

Макарка помолчал, подумал.

– А может, анимация… – тревожно помыслил он вслух. – Графика какая-нибудь компьютерная… Поди разбери…

– Стоп! А посредник? Этот… как его… Ты с ним встречался?

– Нет.

– Как «нет»? Ты ж договор подписывал!

– Договор по почте пришёл.

– Обратный адрес был на конверте?

– Был. Да он и в договоре есть…

Ах да… Я взял со стола копию договора. Поколебавшись, вынул свой сотик, набрал номер.

– Вы позвонили в адвокатскую контору Волшеуха, – известил любезный девичий голос. – К сожалению, Алексей Алексеевич в данный момент отсутствует. Если хотите оставить сообщение, пожалуйста, дождитесь звукового сигнала – и…

Я хотел дать отбой, но телефон отключился сам. Деньги кончились.

* * *

– Да кто там грохочет? – с досадой сказал Макарка.

В калитку стучали. Судя по всему, кулаком. Пласт металлопрофиля заметно подрагивал. Ослепительно белые солнечные зайчики отпрыгивали вверх и вниз от точки, куда с той стороны приходили удары.

– Может, арендаторы пожаловали?

– В смысле?

– Выяснить, почему ворон не гоняешь…

– Да иди ты…

Мы вновь покинули хибарку и направились к воротам. Стук не утихал.

– Для грабителей вроде рановато… – пробормотал я.

Макарка не ответил. Достигнув калитки, он отвёл металлический кружок и припал к глазку. (Потрясающе! Дачная калитка была снабжена глазком!) Тут же отпрянул и повернул ко мне искажённое страхом лицо.

– Атас! Машка!.. – произнёс он одними губами. Потом во весь голос: – Минутку! Сейчас за ключом схожу…

Оттащил меня подальше и прошипел:

– Накрой чем-нибудь… Вообще замаскируй…

Я стремглав кинулся к распахнутой настежь хибарке. Едва не провалив крылечко, ворвался внутрь, огляделся. Накрыть… Чем, если у Макарки даже скатерти на столе не водилось? Сдёрнул с топчана потёртый клетчатый плед, под которым обнаружился полосатый матрас, прикрытый дырявой простыней.

Со стороны ворот уже доносилось ленивое погромыхивание – сообразительный в минуты опасности Макарка, чтобы потянуть время, отворял их целиком.

К тому времени, когда бывшая супружеская чета поравнялась с арендованным метром пространства, куб был задрапирован полностью, а на верхней его грани (для вящего натурализма) стояли бутылка коньяка и три стопки.

– Вот это я пролетела… – восторженно язвила Маша, озираясь с любопытством на блистающий отовсюду металлопрофиль. – О! И Максик здесь… Что ж, можно было догадаться… Здравствуй, Макс! А где же этот… шофёр в ливрее?

– Какой шофёр? – туповато переспросил Макарка.

– Да весь двор уже знает, что ты шофёра нанял. И чтобы без ливреи на службу – ни-ни… О ком это?

– Обо мне, – сказал я.

Машка уставилась на меня во все глаза.

– В стирке, – пояснил я.

– Кто?

– Ливрея…

По-моему, пришла пора привести здесь наши словесные портреты. А то всё разговоры да разговоры…

Даму положено пропускать вперёд – вот с неё-то мы и начнём. Дама в теле. При благоприятном стечении обстоятельств смотрится на сороковник. Приподнятые брови, с наивной ехидцей распахнутые глаза, а губы сложены так, словно она то ли собирается вас с лёту чмокнуть, то ли присвистнуть от изумления.

Четвёртый раз замужем. Макарка у неё был третьим. Впервые попавши к ней домой, неминуемо слышишь: «Милости просим. Это моя квартира от второго брака…» Вся Машкина жизнь представляет собой череду очарований и разочарований. Уж не знаю, что ей там удалось углядеть в Макарке, но пару лет она в нём души не чаяла. Потом внезапно соскучилась и, как водится, подала на развод.

Кто же знал, что Макар Аверьянович ещё способен на неожиданности!

При этом Машка ни в коем случае не авантюристка. Семейный очаг для неё святыня, главное в отношениях – верность и преданность. Если их нет – нет и семьи. Поэтому, переспав с кем-нибудь, она тут же тащит его к венцу, а изменив, немедленно разводится.

Теперь о Макарке. Макар Аверьянович производит впечатление раз и навсегда задумавшегося человека. Но это только с виду. Когда ему и впрямь случается задуматься, на одутловатом лице его возникает болезненная гримаска – будто сердце прихватило. Классический неудачник, чем и симпатичен.

Ну и наконец ваш покорный слуга. Стареющий красавец, умница… Ладно-ладно, шучу. Не красавец, не умница – так, серединка на половинку.

– А третья стопка чья? – поинтересовалась Маша.

– Твоя.

– Вы что, заранее знали, что я подъеду?

– Н-нет… Услышали, как ты там в ворота колотишься, ну и…

С величайшим подозрением незваная гостья посмотрела сначала на меня, потом на бывшего супруга.

– Могли бы и табуретки вынести, – молвила она, словно бы уличая нас во вранье.

– Макс… – сказал Макарка.

Я устремился к распахнутой двери. А как по-другому? Пойти вдвоём означало оставить куб без присмотра. Машка была потрясена моим поступком. Когда я вернулся с парой табуреток, она ещё не опомнилась от изумления.

– Боже… Что с тобой, Максик?

– Нанялся – что продался, – по-приказчицки бойко ответил я и пошёл за третьим сиденьем.

Расселись. Табуретки стояли криво и всё норовили уйти одной из ножек в мягкую весеннюю почву. Со стороны заводика надвинулись гул, свист, тарахтенье, и вскоре над участком пролетел военный вертолёт. Неужели здесь каждый день так шумно?

– Соскучилась, что ли? – хмуро осведомился Макарка, свинчивая пробку.

– Встревожилась, – холодно уточнила Машка, всё ещё с сомнением на меня поглядывая. – О ч-чёрт! Нашли место для выпивки… – Встала, выдернула табуретку из земли, поставила поровнее, села вновь – лицом к Макарке. – А то я тебя не знаю! Раз деньги завелись, значит, снова обуть собираются… дурака… Вспомни! Четыре года назад, а? Если бы не я – точно бы квартиру профукал…

Макарка нахохлился. Сказанное полностью совпадало с его собственными предчувствиями. Даже не спросил, с чего она вообще взяла, будто у него завелись деньги. От кого услышала?

Должно быть, привык к мысли, что супруга знает о нём всё.

В следующий миг раздался звук лопнувшей струны – хозяину участка пришла эсэмэска. При виде извлечённого Макаркой предмета роскоши Машка лишь головой качнула, причём скорее осуждающе, нежели удивлённо: мотай, дескать, мотай денежку – чем потом с обувалами расплачиваться будешь?

Макарка прочёл сообщение, обмер и молча протянул мне устройство. «Немедленно уберите драпировку, – значилось там. – Вы нарушаете пункт Договора 4в».

Не помню такого пункта. Видимо, пропустил, когда читал.

В любом случае необходимо было срочно принимать меры.

– Слушайте! – вскричал я. – А какого, действительно, рожна мы здесь сидим? Веранда наверняка проветрилась уже…

Ну-ка, подъём!

Сгрёб всё, что можно, и двинулся к крылечку. Видя такое дело, Макарка воспрял духом, вскочил, выкорчевал свой табурет – и помедлил, надеясь, что Маша последует за мной, а сам он тем временем уберёт драпировку и двинется в арьергарде, по возможности заслоняя собой арендованный метр пространства от бывшей супруги.

Но Машка была женщина, и первое, что она сделала, – сняла плед с куба: свернуть и прихватить.

* * *

Договор она читала не так, как я, не с пятого на десятое – въедалась глазами в каждый пункт. Рюмка с коньяком стояла перед ней на мелко растрескавшейся клеёнке нетронутая, чего никак не скажешь о наших с Макаркой рюмках.

– Почему нет? – вполголоса втолковывал я, устав ждать, когда Машка дочитает. – Тот же компьютер, только с объёмным экраном… с кубическим… Нормальная военная игруха… трёхмерная графика…

– Тогда зачем вся эта секретность? – недоумевал Макарка. – Аренда, договор…

Слово «секретность» заставило меня призадуматься, пожалуй, даже обеспокоиться. С чего бы это, скажем, припало военному вертолёту летать над дачными участками? Пришлось отхлебнуть снова.

– Погоди-ка… – сказал я севшим голосом. – А вдруг штабной компьютер? Вдруг на нём антитеррористическую операцию разыгрывают? Против Аль-Каиды…

– И что это меняет? – буркнул Макарка.

– Н-ну, хотя бы становится ясно, почему его выкрали… спрятали…

– А остальное?

Остальное и впрямь представлялось необъяснимым. Готов вообразить, что экстремисты из Аль-Каиды спёрли у америкосов стратегически важную хрень и укрыли там, где никто её искать не додумается, куда Макар телят не гонял… при мне, во всяком случае… Да, но… Держать электронику под открытым небом?..

Ладно, допустим, водонепроницаемая… А рассылать эсэмэски?

Арендую, мол, кубический метр пространства… Дурь полосатая!

– Ну ты что ж делаешь! – с досадой вскричала Машка, и мы испуганно вскинули на неё глаза. Бывшая Макаркина супруга гневно стучала ногтем по какому-то пункту. – Ты понимаешь, что с тобой в любой момент могут контракт разорвать?

– Может, оно и к лучшему… – зябко поёживаясь, предположил Макарка, но Машка, на его счастье, не услышала – вновь углубилась в текст.

Мы выждали несколько секунд и вернулись к прерванному разговору.

– Так это что же? – Макарка недоверчиво хмыкнул. – По-твоему, сюда вот-вот америкосы нагрянут – права качать? Или Аль-Каида?

– Америкосы не нагрянут. – сказал я. – На фиг им глобальный конфликт?

– Или наши фээсбэшники…

Оба примолкли, представили штурм дачного участка. – и стало нам с Макаркой неуютно. Тут же вспомнились недавние грохот и лязг строительной техники… А ну как не строительной? Прислушались. В посёлке было относительно тихо. По улочке проехала невидимая за металлопрофилем легковушка. Потом другая.

– Уж лучше бы инопланетяне… – сдавленно произнёс Макарка.

Ну начинается! Инопланетяне, снежные люди, чудовище озера Лох-Несс и прочие чупакабры…

– Почему лучше?

– Хлопот меньше…

– Стоп! А инопланетянам это зачем?

– Ну как… – замялся он. – Вдруг у них там в космосе воевать запрещено! А хочется… Вот и арендовали плацдарм…

– Трепло… – мрачно сказал я и съел оливку.

Машка дочитала договор. Поджала губы, аккуратно обровняла листы, взяла свою рюмку.

– Значит, так… – подвела она черту. – Все пункты соблюдать неукоснительно. Все до единого. Ты понял?.. Вот ведь повезло дураку! Как бабусе с тем котиком…

История про котика и бабусю была хорошо известна всем троим. Да и вам она, думаю, известна. Байка в чистом виде, но оч-чень жизненная. Якобы приехала к нам в девяностых годах сентиментальная чета интуристов. Увидели бездомного котёнка-россиянина, прослезились и попросили местную жительницу взять бедолагу в дом с уговором, что будут высылать пособие на содержание. А пособие втрое больше, чем её пенсия. Двадцать с лишним лет прошло, а кот, вы не поверите, до сих пор жив-здоров, помирать не собирается и, будьте спокойны, пока жива бабуся, ни за что не соберётся.

Машка пригубила свой коньяк и вновь оглядела обоих.

– А чего такие рожи кислые?

Нехотя поделились с ней общими соображениями. И насчет штабного компьютера, и насчёт инопланетян.

– Потому вас мужиков, всю дорогу и обувают! – вспылила она. – Вместо того чтобы о насущном думать, вы хрен знает о чём…

– А силовики нагрянут? – хмуро возразил я. – Это тебе не насущное?

– Да кому вы нужны? Пропади эта хрень из штаба, о ней бы сейчас по всем каналам трубили!

И снизошло на меня озарение.

– Макарка! – сказал я. – А вруби-ка в самом деле свой гаджет. Посмотрим, что в мире творится…

* * *

А в мире, оказывается, творилось такое… Началось с того, что пару недель назад прямо в воздухе бесследно сгинуло «крыло» американских самолётов – за секунду до нанесения ракетного удара по позициям боевиков. Потом бронетанковая часть. Была – и нету. Ни слуху, ни духу, ни вестей, ни костей. За компанию досталось и самим экстремистам: две трети личного состава – как корова языком слизнула. Уцелевшие утверждали, будто человек исчезал сразу после попытки вступить в бой.

Несомненно, кто-то применял неизвестное средство массового поражения, но кто? Аль-Каида обвиняла Америку, Америка – Аль-Каиду, причём следует заметить, что аргументы боевиков выглядели куда убедительнее. Ну что такое Аль-Каида? Так, нормальный паразит научно-технического прогресса – использует всё готовенькое, только не по назначению. Скажем, угоняют террористы авиалайнер и превращают его в таран. Но приписать им изобретение принципиально нового сверхоружия… Тут, простите, база нужна.

Мы, трое аполитичных российских граждан, сидели и слушали всё это с окаменевшими лицами. Наконец Макарка нетвёрдой рукой выключил устройство. Медленно повернулись к распахнутому окну.

– Но вы же не хотите сказать… – с запинкой выговорила Маша, – что они теперь все там… внутри… и бронетанковая часть, и…

– Чёрт его знает… – отозвался я в тоске.

Макарка молчал. У него было лицо человека, прихваченного сердечным приступом.

– Лишь бы не пронюхал никто… – выдавит он наконец.

Ну да, не пронюхал! Пары часов не прошло с момента нашего с ним прибытия на дачу, а уже двоим всё известно: мне и Машке. Что же, спрашивается, будет дальше?

Я в который уже раз привстал с табурета и поглядел на шероховатый, словно бы мохнатый от пыли куб.

Следовало как-то развеять стремительно сгущающийся кошмар, найти неувязку, убедить себя, что мрачное геометрическое тело за окошком и события в мире никак не связаны. Нет, сами-то события были скорее отрадны, нежели кошмарны, – если, конечно, смотреть со стороны. Не знаю, как вам, а мне, особенно после теленовостей, довольно часто являлась злобная мысль: собрать бы всех вояк в один мешок – пусть там и воюют друг с другом. И вот, получается, кто-то преступную эту мечту осуществил. Стоит вскинуть оружие – и ты уже вояка в кубе…

В памяти зачем-то всплыла солдатская служба – в частности, замполит по фамилии Карапыш и его чеканная формулировка «продолжение мирной политики насильственным путём».

– Боеприпасы… – хрипло выговорил я.

Меня не поняли.

– Боеприпасы! – яростно повторил я. – Чем воевать, если у них патроны кончились давно? Патроны, снаряды… А горючее! Самолёты когда пропали? Две недели назад! Прямо в воздухе… Дозаправиться – негде, приземлиться – тоже…