Текст книги "Маг"

Автор книги: Евгений Щепетнов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 7 (всего у книги 27 страниц) [доступный отрывок для чтения: 10 страниц]

– Великий Амасток! Я знаю этого человека. Это тот, кто сорвал нам планы по укреплению нашей дружбы, помешал моему племяннику выиграть турнир и стать владельцем замка. Тогда вы бы имели свободный выход наверх, в ваш храм, где вам бы воздали почести, причитающиеся вашему положению. Этого мерзкого выскочку нужно разорвать на части. Прошу отдать его мне, чтобы я насладился его мучениями!

– С-с-с-с!!! – Человекоящер недовольно зашипел на герцога. – Не вмешивайся в разговор без разрешения! Ничтожный тупой человечишка… я спрошу тебя, когда будет нужно.

– Так вот, значит, кто нас навестил – граф Савальский! Очень хорошо… После того как я закушу твоей печенью, место будет свободно, и наши ручные людишки его займут. Одно мне непонятно – как ты смог сопротивляться моему лучшему менталисту? Откуда умение? Сейчас мы проверим…

Амасток сделал жест рукой, и к нему приблизились три фигуры в темных плащах с капюшонами. Они откинули их – это были человекоящеры, но немного с другим окрасом: по голове у них шли красные гребни, похожие на очень длинный гребень петуха. Эти ящеры обступили Влада, гребни поднялись, и он почувствовал, как их воля проламывается сквозь установленную им плотину. Вначале капли, потом небольшие ручейки стали размывать барьер и погружаться внутрь его мозга.

Он с ужасом почувствовал, что сдает, голову как будто сжимали снаружи. Последним усилием он выкачал остатки Силы из своего магического узла и ударил молнией в менталистов – всей его силы хватило лишь на одну огромную ветвистую молнию – два менталиста упали, а один, отброшенный ответным ударом мозга сопротивляющегося Влада, схватился за голову и сел. В зале возникла суматоха, на Влада накинулся племянник герцога и попытался ударить одноручным мечом, который выдернул из ножен на поясе. Влад отошел чуть в сторону, пропустив клинок впритирку к груди, затем резко ударил кулаком по державшей его руке, сломав у запястья, нагнулся и схватил за рукоять выпавший меч.

«Вот теперь повоюем!» Влада охватило радостное предвкушение боя, он перехватил меч поудобнее и кинулся на стражей, прикрывавших Амастока. Он зарубил только одного – как оказалось, их чешуя с трудом поддавалась стали, и если бы не его сила – он бы даже не поцарапал ящера. Поняв, что сейчас его задавят массой, он рванулся к входу, воткнул лезвие в еще одного стражника, увернулся от удара копья другого и вылетел в коридор. Тут же его кожу на правом боку обжег удар наконечника брошенного копья, разорвав ткани до кости. Не обращая внимания на боль, он помчался на предельной скорости по узкому проходу, уходя в глубины пещер. По дороге попадались ящеры, с изумлением смотревшие ему вслед, – кто-то попытался задержать его и ударил «серпом», но Влад с ходу воткнул тому лезвие в глаз и побежал дальше. Скорость его была настолько велика, что он боялся, выдержат ли нагрузку его усиленные связки и мышцы. У него был запас времени: в пещере начался переполох, и он надеялся, что ящеры, как и люди, в суматохе не сразу сообразят выслать за ним погоню. А если и вышлют, они все равно не знают, что Влад может видеть в темноте переходов.

Он бежал все дальше и дальше, пока не выскочил к какой-то пещере, от которой явно шло тепло. В пещерах вообще не было холодно – будучи обнажен, он не испытывал дискомфорта. Видимо, где-то рядом были термальные источники – и в этом он очень скоро убедился. С разгона он выскочил в большую полость, где в центре огромной пещеры находилось озеро горячей воды, парившее, как вскипевший чайник. Вокруг озера, на специальных помостах, лежали десятки яиц – похоже, он попал в инкубатор. Возле яиц, вдали от него, копошился спиной к нему ящер, вероятно, служащий инкубатора. Он не смотрел в сторону входа, так что Влад аккуратно просочился в пещеру, двигаясь тихо вдоль стены и все время наблюдая за тем, чтобы находиться вне поля зрения полурептилии. В пещере было темно, но он не сомневался, что ящеры видят в темноте не хуже его самого, поэтому ему следовало быть очень осторожным. Влад забился в какую-то трещину и замер, слившись с камнем.

В пещеру ворвалась погоня, стражники о чем-то спросили работника инкубатора – наверняка о Владе, – тот им что-то ответил, и они удалились, оставив у входа вооруженного охранника, на всякий случай. Звуки затихли, и пещера погрузилась в молчание, прерываемое лишь бульканьем горячей воды и шорохом шагов служителя.

Потянулось томительное ожидание. Владу страшно хотелось пить и есть, рана в боку сильно болела и не желала затягиваться – магический узел был пуст, а вся регенерация зависела от него. Кровь остановилась и засохла коркой на боку и бедре лекаря, однако при малейшем движении рана снова расходилась, и это причиняло ему сильную боль и приводило к кровопотере.

Он задумался. Если не уйти отсюда как можно быстрее, то в конце концов они его найдут – как только додумаются обшаривать подземелье менталистами, так ему и конец. Один точно остался жив, а может, там и еще есть такие «гребенчатые» – пройдут с командой поисковиков и накроют, как цыпленка. А он без магии долго не продержится. «Ну какого черта я не вживил амулет в тело? Сейчас был бы запас Силы, и все было бы хорошо!» – с горечью подумал Влад, но тут же решил взять себя в руки и сосредоточиться на настоящем моменте.

Влад осмотрелся: служитель у помостов, стражник у входа… Надо валить стражника, потом на него нападет служитель… а вот тут интереснее. «Надо будет его как-то оглоушить и покопаться в мозгах, – подумал Влад. – Явно, он очень многое может рассказать… ну хотя бы о большом сине-зеленом яйце, что лежит отдельно от всех на специальном помосте. Что бы это означало?»

Он полежал еще с полчаса, удостоверившись, что стражник уже потерял бдительность и оперся на стену, а служитель инкубатора так и продолжает заниматься своим делом – переворачивать яйца, что-то счищать с них, переставлять с места на место. Его деятельность была непонятна Владу, но явно это что-то значило для ящеров.

Лекарь потихоньку, ползком, подкрался к стражнику, дождался, когда тот отвернется, вскочил и вонзил меч ему в спину. Вероятно, у ящеров жизненно важные места находились не там, где у людей, поэтому раненый только вздрогнул, громко зашипел, как пробитый автомобильный баллон, и набросился на Влада, едва не вырвав у него из руки меч. Но Влад выдернул свой клинок из спины противника и скрестил с его копьем. Копье напоминало алебарду своим длинным и заточенным с одной стороны лезвием наконечника, ящер управлялся с ним великолепно, и Владу пришлось нелегко – стало ясно, что змеелюди намного превосходят обычных людей в скорости и силе, он даже не взялся бы определить насколько. Клинки сталкивались, высекая искры, бой шел на максимальных скоростях – Влад был гораздо быстрее, но воин ящеров оказался очень умелым и тренированным, а сила его просто потрясала. Лекарь боялся, что меч переломится под его ударами, и старался отбивать их размашистыми скользящими движениями. Внезапно он заметил, что служащий инкубатора спешит к ним, явно не для того, чтобы поздороваться и пожелать счастливого пути. Влад взвинтил темп до максимума, отбил очередной удар и вонзил меч под челюсть стражника, снизу вверх, пробив тому мозг.

Даже и после этого живучая тварь продолжала идти за ним, пытаясь ударить, но мозг все-таки вырубился, и зеленая фигура упала на камни, продолжая извиваться и шевелить конечностями. Влад подумал: «Мерзкая тварь, может, имеет два мозга – у динозавров их было два, – и тот, что в голове, не отличался большим размером…» Но думать было некогда – со скоростью атакующего бизона на него летел служитель инкубатора. Влад поднял камень, размером с два кулака, прицелился и с огромной силой метнул его в голову ящера. Скорость камня, помноженная на скорость бегущего ящера, произвела эффект выпущенной пули, и тот, как остановленный из штуцера для охоты на слонов, упал на спину и замер, оглушенный. Лекарь кинулся к нему в надежде, что тот еще жив, и, убедившись в этом, сосредоточился и нырнул в его мозг.

Он сразу взял под контроль центры движения полурептилии, отключив способность шевелиться, а потом начал искать нужную информацию. Влад вспоминал, что ему советовал дракон. Он еще больше сосредоточился и представил, что ему нужно, зацепившись, как за кончик ниточки, за воспоминание о яйцах инкубатора… Он стал тянуть ниточку, тянуть… Информация вылезала из головы ящера, как дождевой червь из земли, если его потянуть за хвост. Главное было не оборвать нить – чувствовалось, что если потянуть сильно, то цепочка воспоминаний оборвется, и ее трудно будет достать. Наконец он вытащил из служителя все, что ему было нужно, посмотрел в его немигающие желтые глаза и решительно воткнул меч ему в голову, пригвоздив к щебенке. Затем направился к помостам с яйцами, выбрал большое зеленое яйцо и ударил по нему мечом. Яйцо раскололось, из него полилась жидкость, и выскользнул зародыш ящера, шевелившийся на помосте. Он заколол его, побежал к входу, по дороге походя разбив еще несколько яиц. Зародыши шипели и пытались укусить его за ногу – он не останавливался и мчался дальше, погоня могла вернуться, а ему нужно было как можно быстрее выбраться на поверхность.

Влад бродил под землей уже несколько дней – там трудно было определить, когда ночь, когда день. Он спал, просыпался, шел опять. Искал журчание воды, прикладывался ртом к сочащимся по стенам струйкам, слизывал капельки конденсата и снова шел. В его мозге снова и снова возникали картины, которые он вытащил из служителя инкубатора: большое яйцо, которое он разбил первым, было яйцом их королевы – его заранее готовили, ждали и надеялись на появление той, что будет производить многочисленное потомство человекоящеров. А дело оказалось хуже, чем думал Влад: ящеры не просто питались людьми, если не было никого другого под лапой или же из какого-то гурманства, оказалось, что люди являются лучшими инкубаторами для выведения зародышей человекоящеров. Для того чтобы развились такие большие яйца, с практически сформировавшимися зародышами, самка человекоподобной рептилии откладывала их прямо в рот человеку, засовывая яйцеклад как можно дальше. Там яйцо прикреплялось к пищеводу человека и начинало расти, опускаясь в живот, питаясь пищей человека, а также растворяя его внутренние органы, – как бы плавая в бульоне из полупереваренных человеческих «консервов». Все люди, что сидели в клетке, уже были заражены яйцами ящеров. В определенный момент созревшие яйца вынимали из их живота – когда уже существовала опасность, что поедаемый изнутри человек умрет и яйцо может погибнуть, убитое трупным ядом. Для того и служил стол, на котором вскрывали людей и доставали яйцо… А уж поедание тела и вычерпывание «бульона из живота» было для них и ритуальным действом, и просто вкусным обедом. Влада удивило одно: как люди не чувствовали, что их поедают изнутри? Наверное, яйца выделяли какие-то анестезирующие вещества. Но ведь могли раствориться и те органы, которые жизненно необходимы? Но тут уже Влад мог только предполагать. Вероятнее всего растворялись те органы, которые не могли воздействовать на жизнедеятельность организма в целом, а также – брюшная полость, мышцы… То, что люди тупо лежали в клетке, не реагируя на раздражители – только один тот урод еще двигался, но и у него мозг был отравлен присутствием паразита, – могло служить тому косвенным подтверждением. Живые консервы не способны мыслить, двигаться, а только, как сыр, лежать и служить кормом для растущей личинки.

Еще более непонятно ему было, зачем людям, даже таким мерзким, как герцог и его племянник, сотрудничать с человекоящерами? Ведь фактически это были паразиты, враги рода человеческого! Но тут можно было привести много объяснений, каждое из которых имело право на существование. Ну например, погоня за богатством. Влад успел заметить, что ящеры применяли огромное количество драгоценных металлов – скорее всего, они добывали их под землей и обменивали на нужные товары, например на живых людей. Как понял из воспоминаний служителя Влад, ящеры уже давно бы восполнили свое население, уничтоженное после великой войны, но детей у них рождалось мало, даже при использовании человеческих тел – девяносто процентов яиц были недоразвитыми, из них выходили уроды, которые уничтожались по законам человекоящеров. Они не могли выдать себя, выйдя на поверхность, пока не соберут реальные силы. Тут их насчитывалось несколько тысяч – под землю в свое время ушли пятьсот выживших после войны особей.

Как они связались с герцогом? Как сумели его подчинить? Это было неизвестно. Впрочем, как предположение: встреча герцога с менталистами ящеров закончилась его порабощением. Может быть, он хотел могущества – ну, например, сам стать императором, собрав войско из ящеров, – вот только закончилось это дурно… Гадать можно было и дальше, но уже не было времени. Влад чувствовал, что, если он в ближайшие день-два не выйдет из пещер, просто погибнет от голода, и вся история продолжится уже без него. Влад шел дальше и дальше… Лабиринты сменялись крупными пещерами, пещеры – узкими проходами, в которые он с трудом пролезал, потом опять тянулись километры, пещеры… В мозгу, отупевшем и воспаленном, проходили вереницы картин: то турнир с развевающимися знаменами, то шевелящийся на помосте гаденыш, сложенный из плоти съеденного им человека, то герцог, со злобной ухмылкой заносящий над ним нож, – он встряхивался, отгонял кошмары и шел дальше. Чтобы не сойти с ума, он стал концентрировать мысли и думать о том, что происходило, цепляясь за каждую здравую идею, как за соломинку, разговаривая сам с собой вполголоса пересохшими и распухшими от жажды губами:

«– Как я выжил после падения с высоты пятиэтажного дома?

– Как? Амулет спас. Удар был такой силы, что амулет его воспринял как удар оружия и сохранил целостность тела.

– А почему из узла исчезла Сила?

– Амулет-то сохранил тело снаружи, но внутренние органы и мозг получили удар, и их пришлось восстанавливать. А регенерация запитана от узла.

– А почему я, болван такой, не догадался заполнить узел как следует или же вживить амулет под кожу?

– А потому, что ты болван. И постоянно делаешь болванские ошибки.

– Как графенок поставлял людей ящерам и зачем?

– Ну как зачем? Хотел денег, власти, как и герцог. Хотел использовать их против врагов – вот тебя, к примеру. Но потом попал под их влияние и был порабощен.

– Ну а технически как он людей туда засовывал?

– Ну кого-то бросал уже в виде трупов, кого-то после „развлечений“, может, спускал на веревке.

– А почему не могли ящеры использовать для вызревания скот – баранов, овец, коров?

– Ну ты же видел картинки: в человеческом теле есть какие-то химические вещества, которых нет у скота, и вызревание шло гораздо лучше. Да и верования этих уродов требовали, чтобы яйцо питалось только человечиной».

Влад шел, разговаривал, и ему иногда начинало казаться, что рядом с ним идет еще один собеседник… Он размахивал руками, говорил, говорил, говорил… Перед глазами мелькали стены, камни, он лез через сталагмиты, ссаживая колени и царапая острыми краями бока. Его тело превратилось в сплошной комок боли, ноги были разбиты острыми камнями, кровоточили и распухли. В этом худом как скелет, израненном и грязном существе уже нельзя было узнать того крупного и красивого мужчину, графа Савалова, которого видели на свадьбе жители окрестных деревень.

Сколько он прошагал под землей – было неизвестно. Может, десятки километров, может, сотни – он не знал. В один из дней Влад услышал журчание и вышел к подземной реке. Она несла свои воды под сводами пробитой ею пещеры и уходила куда-то вниз. Влад пошел по воде, цепляясь руками за стены – меч он давно где-то потерял. Потолок пещеры неуклонно понижался, и скоро Влад шел, сгибаясь к воде, по грудь в ней – между сводами и водой оставался промежуток сантиметров тридцать… а потом и он исчез. Вода куда-то уходила, но как далеко – никто бы не смог сказать. Это был тупик. Влад подумал, глубоко подышал, накапливая кислород, а потом сделал шаг и нырнул под своды пещеры.

Его несло, ударяя о стены, он пытался плыть, двигая руками и ногами, затем бросил это занятие, сосредоточившись лишь на том, чтобы его не ударило о пролетающие снизу камни и стены пещеры. Легкие его лопались от напряжения, их жгло как огнем, и он, чтобы обмануть организм, выпустил немного воздуха… но и это помогло ненадолго – грудь распирало от желания вдохнуть, а на мозг накатывалась волна забытья… Он потерял сознание, и вода заполнила его легкие.

Ему послышались голоса, кто-то тряс его, теребил и нажимал на грудь – очень больно, до хруста в ребрах. Его замутило, и из него вырвался поток воды. Голоса одобрительно что-то прокричали, затем кто-то сказал:

– Брось его на повозку, если выживет – продадим на базаре. Раз уж не сдох, значит крепкий парень. Можно хоть десяток золотых за него взять.

Влад почувствовал, как на его шее закрепляют что-то холодное, зазвенела цепь, и он снова провалился в беспамятство. Потянулись дни безумия: он просыпался, ему вливали в рот что-то питательное, какую-то кашицу, потом лили что-то усыпляющее, и он опять проваливался в глухой темный сон. Сколько прошло дней – он не знал. Повозка скрипела и подпрыгивала на кочках, он слышал сквозь беспамятство голоса – ему казалось, что они проезжали какой-то кордон или пост, потом снова все затихало. Он не понимал, что с ним, куда он едет и зачем, кто он, – сонное зелье отняло у него волю, одурманивало и полностью дезориентировало в пространстве. Потом ему привиделся большой рынок, пыльный и жаркий, а он как будто стоял на помосте голый, с трудом держась на ногах, и кто-то бурно рассказывал о его достоинствах. Слышались голоса: его хаяли, называя дохлой скотиной, наконец, дернули за цепь, приделанную к ошейнику, и он потащился за новым хозяином. Он не испытывал никаких эмоций, просто тупо шел на привязи как послушный пес, получая удары камнями от мальчишек на улице, веселящихся при виде голого раба.

Его отвели в какое-то помещение, полное полуголых людей, видимо рабов, и пристегнули цепь к стене, поставив рядом кувшин с водой и кусок хлеба. Влад упал на подстилку и забылся привычным уже, тяжелым сном.

Утром его грубо разбудили, пнув в бок ногой, обутой в сандалию. Влад очнулся, потом неожиданно схватил ударившую его ногу и повернул, свалив ее обладателя на пол. На него обрушился град ударов, выключивших его сознание, как лампочку. Следующее пробуждение было таким же отвратительным – на него вылился водопад воды и он, вздрогнув и захлебнувшись, сел у стены, опершись на нее и глядя вокруг мутными глазами.

– Ну что, очухался? – Перед лицом Влада висела красная широкая морда, залитая потом. – Следующий раз на надсмотрщика бросишься – шкуру спущу.

Влад посмотрел по сторонам, не понимая, где он находится: вокруг стояли топчаны, как в казарме или на зоне – людей было мало, помещение пусто. Возле него стоял здоровенный детина в одной набедренной повязке, да и невозможно было в такую жару находиться в одежде. Сам Влад тоже был гол, на шее металлический ошейник. Он потянулся к реке Силы, намереваясь зачерпнуть как можно больше, но не смог этого сделать, а ошейник страшно нагрелся и обжег ему кожу докрасна.

– Ага, попробовал поколдовать? Не-э-эт, колдун, не получится. Эти ошейники специально для таких, как ты. И снять ты его не сможешь – только кузнец, да не простой, а умеющий ковать этот макрил. Теперь ты простой раб и будешь делать все, что тебе скажут. И тебе нужно как можно быстрее это понять, пока ты жив. Правда, жить тебе недолго. Это казармы гладиаторов. Тебя будут готовить умереть на арене, во славу Темного бога, покровителя воинов.

Влад прочистил горло и скрипучим хриплым голосом спросил:

– А где я? Что это за страна?

– Страна-то? Страна Викантия. На юге ты.

– А как сюда попал?

– Как и все. Купили тебя на невольничьем рынке, за гроши, считай. Доходяга потому что. Но у меня глаз наметанный – у тебя кость широкая, плечи крепкие, на теле шрамы, видно, от оружия. Похоже, был воином. Можешь мне не врать – мне наплевать, кем ты был – колдуном или воином. Знаю, что ты мог колдовать, но теперь не сможешь. На тебе ошейник из макрила, колдуны не могут в нем колдовать, иначе сгорят. Ты для гладиаторских боев хилый, я тебе придумал другое занятие – родовитые господа будут на тебе учиться владеть оружием, а также детки их. Обычно на этой работе живут недолго, полгода, а иногда даже год – пока кто-то не увлечется и не снесет тебе голову. Но это все оправдывается – ты дешевый раб. Если попытаешься бежать или нанесешь вред господину, тебя жестоко накажут плетьми или палками по спине – кожа от этого слазит как перчатка. Потом долго не проживешь – обычно сразу все начинает гноиться – и пошел в яму. Ты все понял? Или ударить тебя?

– Я все понял… не бей меня. – Влад вдруг понял, что говорит фразами, слышанными давно-давно, в другой жизни.

– Хорошо. Меня звать господин надсмотрщик Варута. Сейчас тебе дадут поесть – в еде мы не ограничиваем, наедай тело, через неделю тебя выставят на тренировочную арену к господам. В твоих интересах набрать форму.

Надсмотрщик вышел, оставив за собой запах пота, гнилых зубов и перегара.

Влад откинулся на подстилку и замер, его охватило отчаяние – вот это сходил в закрытую комнатку, вот это поработал. И никто не знает, где он есть… Он смотрел на лежащую перед ним палочку, одну из тех, которыми тут ели рабы, и вдруг ему захотелось до нее дотронуться… но она была далеко, он потянулся к ней… и она шевельнулась! Он дотянулся до нее призрачной ментальной рукой, о которой ему говорил дракон. Его «рука» была настолько мала и слаба, что он только смог шевельнуть тонкую палочку. Но ведь это начало. И самое главное – ошейник не действовал на драконью магию.

Владу принесли еды, почти вся она была жидкая – нечто среднее между супом и кашей, вперемешку с маленькими кусочками мяса. Ему хотелось заглотить все сразу, но он вначале съел немного, заталкивая в рот деревянными палочками. Когда порция ужилась в желудке, добавил еще, пока вся миска не опустела. Он запил ее водой из кувшина и, ослабев от сытной еды, провалился в сон.

Через несколько часов он был разбужен голосами входивших в казарму рабов – они вереницей заполняли помещение, обмениваясь односложными фразами. Влад вначале удивился – почему у них не было никаких признаков приятельства, какой-то дружбы, потом вспомнил – они же гладиаторы. Вот сейчас ты с этим человеком обсуждаешь какие-то проблемы, смеешься и шутишь, а завтра тебя выставят на арену и прикажут его убить, – как ты поступишь? Замедлишь удар, чтобы не убить его, и он воткнет свой меч тебе в живот? А если он упал раненый, и тебе приказали его добить? Как можно дружить с твоим завтрашним убийцей? Впрочем, и агрессии тоже никакой тут не проявляли – ну новичок, да. Пусть валяется. Начнешь драку – запорют за порчу рабов. Проходившие мимо Влада рабы равнодушно косились на него и ложились на свои места. Ему в общем-то было безразлично их отношение – все его мысли занимал побег. Как это будет – он не знал, но то, что будет, знал точно. Ночью он лежал и тренировал свою хилую «руку». Неизвестно, пригодится ли она ему, но это теперь была его единственная магия, которой он владел.

Через неделю он уже легко вставал и ходил, не задыхаясь и не падая от головокружения, как первое время. Ему поручали мелкие работы по казарме – принести воды, убрать какие-то вещи, подмести двор. Еды давали сколько угодно, она была грубая, но сытная. На свежем воздухе он загорел и окреп. Ходил как и все – в одной набедренной повязке. Тут так было принято. А дети так бегали вообще голые. Нагота в этой стране не считалась чем-то постыдным, в чем он скоро убедился.

К концу недели он уже мог передвинуть на несколько сантиметров палочку для еды своей «рукой». Пока это мало что давало, но радовало.

Как-то утром его поднял Варута и, взяв его цепь в руку, вывел со двора и повел по улице. Влад молчал, он понял, что настало время «Ч» – пора отрабатывать харчи. Надсмотрщика с ним вместе провели в большой дом с бассейнами, в которых плавали экзотические рыбки. Влад засмотрелся на них, цепь натянулась, и он чуть не упал на мостовую. Из дома раздался мелодичный девичий смех. Он оглянулся – на веранде сидела красивая девушка, лет шестнадцати, почти совсем раздетая. Ее грудь была перехвачена прозрачным шелком, шальвары тоже были прозрачны, причем настолько, что сквозь них проглядывали соблазнительные формы, не оставляя простора для фантазии – все было как на ладони.

– Чего ты уставился, дурак! Глаза в землю, увидит хозяин дома, как ты пялишься на его жену, запорет! А мне расходы одни! – Надсмотрщик сердито отчитал Влада и крепко двинул ему подзатыльник. Он усадил его в тени, накинув цепь на что-то вроде коновязи для рабов, и ушел в дом.

Влад сидел, наслаждаясь минутами отдыха и покоя, и искоса поглядывал на раздетую красотку, старательно делая вид, что смотрит куда-то вдаль. Он окреп за неделю, хотя и оставался сильно худым – у него торчали ребра, руки были высохшие, но жилистые. По его строению тела можно было изучать анатомию.

С укреплением сил проснулись и желания – он не был с женщиной уже очень много времени. Лежа в казарме, он слышал, как обсуждают достоинства проституток гладиаторы, которым каждую неделю приводили женщин в специальные комнаты, и они по очереди туда уходили. Его возбуждали их разговоры, но он не хотел участвовать в этих оргиях – бултыхаться в чужом семени на женщине, с которой перебывали тысячи мужчин, рискуя подхватить какую-то заразу, – нет, это не для него, он не на помойке себя нашел. Рабы же не испытывали по этому поводу никаких комплексов и с удовольствием пользовались передвижными спермовыжималками. Влад их не осуждал – другой жизни они и не знали, да и жизни той им было отпущено очень мало. Скоро будет ближайший праздник, или же именитые люди закажут бои в честь дня рождения главы рода, и многие не вернутся в казарму.

Наконец Варута все-таки появился, немного недовольный, отстегнул Владу цепь от ошейника со словами:

– Цепь у меня в руках. Учти, если ты отойдешь от нее больше чем на сто шагов, тебе отрежет голову ошейником. Возьми вот щит, тупой меч и шлем, надевай и пошли на площадку. Сейчас с тобой будет заниматься сын хозяина дома. Учти, причинишь ему вред – тебя высекут.

Влад повесил на руку щит, диаметром сантиметров сорок, надел шлем, наподобие скифского, и взял в руки меч типа прямого корейского – узкий и гибкий. Его края и острие были затуплены, но при желании и им можно было бы снести голову. Он прикинул меч на баланс, крутанул в руке, проверяя, как он ложится в нее, и подумал: «А что, если снести башку Варуте, сигануть через забор, а потом уйти дворами на волю?» Он подумал об этом еще раз и оставил смелую идею – рано. Без знания местности, без денег, с ошейником, он далеко не уйдет… Влад опустил меч клинком вниз и шагнул на арену.