Текст книги "Мамины сказки"

Автор книги: Евгений Крымов

Леший глянул на её изобретение, в ус рассмеялся, а змей Горыныч тихо смеяться не мог, как расхохотался, здание задрожало.

Встал Кощей, а у него лицо на спине, руки вовнутрь ладонями, не как положено, а наоборот…

– Ты чего надо мной издеваешься, мастер-механик ты наш непревзойдённый!!!

А Яга руками развела:

– Чего на беззащитную женщину ругаешься, ну перепутала, сейчас исправлю, неча тут трагедию сочинять!

– Я тебе как сочиню, комедия получилась, театр сатирикон! Как на лоб звезду поставлю, с твоим носом сопоставлю, да под глаз-то сникерсну, красотулей обзову! – возмущается Кощей.

– Я же не нарочно, погоди, скоро ты красавчик такой будешь…

– Что не в сказке сказать, ни пером описать! – подхватил Горыныч, продолжая хохотать.

– Молчи жаровня полуразогретая! – отозвалась Яга.

От смеха Горыныча, стены здания чуть не развалилась, двери раскрылись, послышался голос:

– Всем выходить!

Как увидела баба Яга, что у дверей целая толпа любопытствующих стражников, поправила причёску, заулыбалась, не без гордости показала вставной зуб.

Увидали стражники Кощея, выходящего спиной, а голова впереди, удивились:

– Что это за чудо-юдо невиданное?

– А это наша баба, великий мастер-ломастер, такое чудо из Кощея утворила, – сказал Леший.

Кощей замахнулся на неё, а она поспешно сообщила:

– Я сейчас! Сейчас всё поправлю и все ошибки исправлю! – Голову Кощею покрутила, и тот стал бравым молодцем-Бессмертным.

Увидав перед собой военных, Кощей вытянулся по военному, во фрунт, клацнув зубами, прищёлкнув пальцами:

– Каков молодец?!

Все засмеялись, а главный стражник задумался:

– Хорош молодец, а что мне с вами делать?

Наступила напряжённая тишина, которую баба не выдержала, первой нарушила, ответив за всех:

– Как это что делать, мы на ёлку к детям спешим!

– А хулиганить и играть с огнём не будите? А то, что ни сказка, такое вытворяете…

– Мы не фулюганничаем, у нас роль такая! Это нам по штату положено! – скромно ответил Леший.

– Если так, праздника вам и веселья! – отозвался главный.

– И вам того же! – Счастливые как дети, ответили гости, и приветливо помахав руками, попрощались и поспешили на Новогодний волшебный праздник.

 
Мы в гостях там побывали,
Мёд и пиво попивали.
Веселились до упаду,
Много разного видали.
 
 
Скоморохи, зазывалы,
Акробаты, запевалы.
Юмористы всех смешили,
В свой театр пригласили.
 
 
Змей-Горыныч чуть не лопнул,
Громче всех он хохотал.
От души до слёз смеялся,
Головами потрясал.
 
 
Побренчал Кощей мощами,
Угостил всех пирогами.
Познакомился с Каркушей,
Подружился с Тёпой, Хрюшей,
 
 
Вальс всем конкурс объявил,
Вокруг ёлки закружил.
Неуклюжий крокодил
Удалью всех удивил.
 
 
Бабка-Ёжка петь устала,
Юбку подобрав, плясала.
До забвенья веселилась,
Чуть метлу не потеряла.
 
 
Закативши свои очи,
Водяной явился к ночи.
Булькал, правда, а не пел,
Развлекался так, пострел.
 
 
Дедушка Мороз с Снегуркой
С распрекрасною красой.
Всех подарком одарили,
Веселушкой наградили!
 

СОРНЯК.

У барина Кондрата жил в услужении юноша-азиат, по имени Алгери.

Алгери никогда не видел и ничего не знал о своих родителях, и как попал в чужую страну, о том тоже ничего не ведал, да и спросить не у кого было.

И вот однажды Кондрат приказывает юноше:

– Я слыхал, что в той стране, откуда ты родом, живёт царица – красавица, на которую раз посмотришь, обо всём забудешь и другую женщину никогда не полюбишь! Если ты мне её сюда привезёшь, я тебя своим наследником сделаю, а не сможешь доставить, не взыщи, из-под земли достану, голову с плеч сниму!

Запечалился молодец, да делать нечего, поехал в неизведанную страну, приказ выполнять.

Долго ли, коротко ли его путь продолжался, наконец, до назначенного города добрался, а его у ворот стража не пускает.

Поведал им Алгери все свои беды без утайки, его впустили, но предупредили:

– Царица наша пребывает в великой печали и никого не принимает!

– Отчего печаль её! – полюбопытствовал юноша.

– Было это семнадцать лет назад, напали на наш город чужеземцы, страну завоевать не смогли, но много людей истребили, много людей поработили. Попал в плен и наш царь с малюткой – сыном, вот с тех пор царица траур носит!

Вошёл Алгери в светлые царские палаты, увидала его царица и возмущённо воскликнула:

– Как ты попал сюда, дерзкий юноша, кто посмел впустить сюда чужестранца!?!?

Пал перед ней Алгери, взмолился:

– О, милосердная и прекрасная царица, переживая своё великое и безутешное горе, ты сможешь понять и чужое, выслушай меня, пожалуйста!

По матерински милосердно взглянув на него, царица подняла его с колен, ответила:

– Излагай свою просьбу дитя и если я в силах помочь, то к твоим услугам!

Задыхаясь от волнения, юноша рассказал о задании хозяина.

Внимательно выслушав его, царица ответила:

– Я поеду с тобой, но с условием, если ты будешь сопровождать меня только до половины пути и ждать моего возвращения.

Удивился Алгери столь странному условию, но выбора у него не было, да и не посмел приставать к царице с вопросами, и он согласился.

Приехала царица к Кондрату, тот несказанно обрадовался, а когда заметил, что его слуга отсутствует, спрашивает:

– Где мой раб?

– Зачем тебе раб, ты же вожделел видеть меня? – лукаво улыбнулась царица.

– Я ему сказал, что сделаю его своим наследником при возвращении! – гордо ответил Кондрат.

– И сделаешь? – полюбопытствовала царица.

– Никогда! – рассмеялся тот.

– Не он тебя привёз, а ты сама приехала! – ещё более гордую позу принял Кондрат.

– Но если бы твой раб не добрался до меня, и не изложил в подробностях твоё указание, и меня бы здесь не было! – не без жалости глядя на него, снисходительно улыбнулась царица.

– Наследником я его всё равно не сделаю! – упрямо, не без злобы ответил Кондрат.

– Но ты же обещал, а слово надо держать, нельзя их на ветер бросать, иначе сам обманутым окажешься и много бед на свою голову нашлёшь, – настаивала на своём царица.

– Надо же дурака чем-то потешать! Когда дурака надеждой ублажаешь и самому веселее живётся! – посчитав себя остроумным, расхохотался в своё удовольствие Кондрат.

– А почему ты решил, что он дурак! – строго глядя собеседнику в глаза, спросила царица.

– Потому, что он раб, а раб не может быть разумным и сообразительным! – кичился Барин.

– А кто решил, что этот юноша дурак? – С нарастающим возмущением, не унималась в вопросах гостья.

– Да как ты не понимаешь, он куплен на рынке, как скот, а где ты видела разумную скотину! – устав от её вопросов, начал возмущаться Кондрат.

– Но это мой сын! – тоже возмутившись и устав от его ответов, сказала царица.

– Как ты узнала об этом? – раскрыв от изумления рот, заикаясь, спросил хозяин.

– Секрет материнского сердца! – заслуженно гордо ответила царица и добавила:

– Этого мальчика я заберу с собой, как подобает царевичу, а тебя прикажу поместить в золотую клетку, и ты будешь сопровождать меня повсюду как диковинная обезьяна или попугай!

От таких слов, Кондрат отрезвел от гордыни и упал перед высокочтимой на колени:

– Пожалуйста, не выставляй меня посмешищем, я сделаю Алгери своим наследником, я исполню любой твой приказ…

– Но он же дурак! – усмехнулась в ответ царица.

– Он не может быть дураком, он рождён сыном царей! – рыдая, ползал перед ней Кондрат.

– Но ты ниже меня происхождением и вполне приемлемо, что будешь служить при мне шутом или цепной собакой! – брезгливо пнула его царица, и перешагнув через него, как через бревно, на прощание сказала:

– Ты судишь о людях и ценишь их не по достоинству, а по их происхождению, а такой человек, что сорняк в огороде, нужные и ценные плоды губит, а сорняк плодит.

ВЗБАЛМОШНАЯ ПРИНЦЕССА.

Жила-была принцесса по имени Мария. Красавица и капризница, коих свет не видовал. Женихи перед ней как пчёлы над цветком кружили, а она брезгливо от всех отмахивалась:

– Хочу Ивана-дурака, который щуку поймал и на печи раскатывает!

Долго пришлось слугам по стране рыскать, дураков хоть пруд пруди, а который щуку поймал, не могут найти. Вконец умаялись, отдохнуть решили и тут к ним приходит молодец, спрашивает:

– А умеет ваша принцесса смеяться?

Удивились слуги такому вопросу, а что ответить, не знают, только плечами пожимают.

А молодец не меньше удивляется:

– Вы не знаете, умеет ли Мария смеяться? Тогда поехали во дворец, узнаем! Если не умеет, научим!

– Да зачем тебе это? И разве для государства это важно? – недоумевают слуги.

– Для государства это первостепенная задача! Я щуку никогда не ловил, на печи не раскатывал, смешить всю страну мастерски умею! – ответил Иван, лукаво улыбнувшись.

Когда доложили принцессе, что привезли Ивана, который может не только её и всю страну рассмешить, рассердилась она, ногами затопала, в истерику подалась:

– Олухи! Дураки безмозглые! Делайте, как я вам приказала! Я вас всех казнить велю! – Всех слуг разогнала, а Ивана повесить приказала.

Повели Ивана на казнь, а он на весь город, что есть мочи орёт:

– Дорогая Марьюшка, почто ты такая жестокая! Зря меня погубить желаешь! Я умею людей бессмертными делать!

Услыхала его Марья, желание изъявила:

– Привести ко мне этого придурка!

Привели к ней Ивана, а она кверху нос задрала, говорит:

– Сделаешь меня бессмертной, помилую!

А Иван, хитро прищурившись, затылок почесал и говорит:

– Сейчас ты для меня посторонняя, так колдовство не получится. Если замуж за меня выйдешь, тогда как надо получится, тогда обессмерчу!

Вышла замуж Мария за Ивана, в цари произвела, ждёт, когда он её обессмертит.

А дурак живёт себе в ус не дует, но однажды Мария говорит:

– Не сделаешь меня бессмертной, завтра повесить прикажу!

– Мы с тобой Марьюшка и так бессмертны! Про нас с тобой столько сказок и побасёнок сложено, как ты дурака полюбила!

Тут принцесса такой бранью разразилась, что Иван уши заткнул. А Марья слугам приказывает:

– Повесить Ваньку!

– Никак не можем, он царём стал, теперь на то его личный указ требуется! – пожимают слуги плечами.

Вконец расстроилась Марья, а потом поостыв, немного подумав, вызывает первую придворную даму и говорит:

– По белу свету езжай, злодея найди, чтобы Ваньку извести!

Поехала Евдоха в командировку по приказу царицы, долго по лесам и болотам бродила. Измождённая по горам и долинам ходила. По дремучим лесам шастала. Только в небо не летала, но наконец с бабой-Ягой повстречалась, на колени перед ней упала, взмолилась:

– Бабуленька-Ягуленька, помоги нашей царице Ивана-дурака со свету сжить!

– Знаю я энтих дураков, с ними только свяжись, света белого потом не взвидишь! Да и чтой-то мне ноне неможется, видать грипп подхватила, когда на базар летала! Ты милая, обратись к Кощею, он мужик ещё в силе, можа чем и поможет!

Выслушал Кощей Евдоху и говорит:

– Достань меч-кладенец, тогда Ивана осилю!

– А ты мне талон дашь на его приобретение?

– Ты, видать, баба не в себе, несусветную несуразицу городишь! Какой талон, для чего он тебе?

– Я-то в полном здравии и при разуме, да только у нас ничего без талона не купишь!

– Тогда ничего не знаю, и знать не хочу, сами со своими делами разбирайтесь! – пожал плечами Кощей. – Ты бы к змею-Горынычу обратилась, он паря сурьёзный, обязательно чего-нибудь удумает!

Опять бабе горе мыкать да в жилетку хныкать. Поехала змея-Горыныча искать.

Все дороги объехала, все тропинки обошла, нужного злодея нашла, перед ним преклонилась.

Выслушал её Горыныч, посочувствовал:

– Я бы рад помочь, но у меня лимит на топливо закончился! На следующий год приезжай, решим твою задачу! Тогда не только Ивана, всю страну спалим!

– Но я неплохо заплачу! – с надеждой просит Евдоха.

– Это что же получается, я с тебя деньги возьму и на топливо их потрачу, а мне что останется? Нет, так дела не делаются! На следующий год приходи, тогда и дело состоится!

Тут баба отчаянно взревела:

– Я думала, у вас у злодеев порядок, а у вас оказывается, как и у нас. Чтоб чего-то добиться, надо тридцать семь пар обуви износить и до гробовой доски дойти!

Поехала дальше Евдоха. Ехала-ехала, устала, уснула и в густой, непролазный кустарник въехала. Выбраться из него попыталась, но вся в кровь изодралась. Поняла, что не выбраться самостоятельно, кричать начала, на помощь звать.

На её зов соловей-разбойник прилетел, поинтересовался:

– Что ты прелесть моя, по кустам шастаешь, красотуля ненаглядная, клад там выискиваешь?

А когда ему Евдоха объяснила и его на разбой пригласила, удивился:

– У вас своих, доморощенных разбойников не хватает, по заграницам рыщите, импортных ищите?

– Своих фулиганов сверх меры, такого нет, чтобы раз свистнул, и всё к едрене-фене разлетелось, в пух и прах рассыпалось!

Обрадовался разбойник, что в его услугах нуждаются, защёлкал:

– Ух, и разгуляюсь! Столько бед натворю, всю страну разорю и по ветру пущу!

Обрадовалась дама, что её мытарства закончились, расцеловала злодея:

– Разгуляйся милок, разгуляйся! Да так, чтобы всем чертям стало тошно, не только Ивану-дураку!

– Сбежит Иван из царского дворца, ещё как сбежит! Как пить дать, дёру даст! – похваляется разбойник.

К городским воротам подъехали, соловей свистеть начал, да так сильно, что стены дворца чуть не рухнули, зашатались. Завертелось всё кругом, закружилось, стёкла лопаются, мелкими кусочками рассыпаются. Ветер людей с ног сшибает, вихрем кружит и наземь бросает.

Увидал Иван такое безобразие, вышел на балкон, тоже свистнул и соловей-разбойник оглох. Сидит, глазами лупает, головой во все стороны крутит, а что ему Евдоха на ухо орёт, ничего не слышит.

А Иван с балкона пальцем погрозил:

– Ишь артист-юморист, свистун отыскался! У нас серости да мудрецов-свистунов своих хватает, кто красиво свистит, трелями разливается, упорно и старательно страну разоряет! И к Марье отправился: – Знаешь Марьюшка, насильно мил не будешь, ухожу я от тебя! Как знаешь, живи, свои ненормальные причуды да желанья исполняй!

А Марья перед ним нос задрала:

– Умница тут выискался! Чего свой нос сунул куда не просили и в женихи не пригласили! Обманом в доверие втёрся, во дворец припёрся, а ещё и в трон уселся! Иди отседова, канай по-хорошему и такую же как ты, аферистку поищи!

Ушёл Иван, Марья обрадовалась и тут же снова клич кликнула, чтоб женихи её сватать приехали.

Время много прошло, один на её клич ответил:

– Ищи дурака, который щуку ловит и на печи раскатывает!

Прочитала Марья эти строчки, взбеленилась. Вызывает первого министра, приказывает:

– Издай указ, чтобы меня женихи приехали сватать!

– Женитьба-дело добровольное, нельзя такого указа издать! – Пожал плечами министр.

– Делай, как я велю, болван! – Шлёпнула ему по лбу принцесса и ручку с чернильницей подала.

Издал министр указ, а женихи не едут…

Подождала Марья, подождала, а когда все жданые поела, главного советника вызвала, опять приказывает:

– Издай указ: «Кто меня замуж возьмёт, полцарства в придачу»

Главный советник по всему свету указ разослал, а женихи ни за Марьей, ни за царством не едут…

Тогда Марья всю думу на совет собрала, спрашивает:

– Вы не знаете, почему меня женихи не сватают? Разве я уродина? А может заколдованная?

– В том и беда, что красива да чересчур спесива! Молодость и красота уходят, а разум и сердце при их обладателей навсегда остаются! – ответили ей думщики.

– Тогда срочно моего Ивана сыщите и ко мне приведите! – указала пальчиком на дверь принцесса.

Вернули ей Ивана, а она опять нос задрала, приказывает:

– Женись на мне немедленно!

А тот испуганно замахал руками, будто от назойливой мухи, или от налетевшей на него стаи комаров отбивается:

– Э, нет! Дорогая Марьюшка, ты сама сказала, что я дурак! А когда два дурака встречаются, у них семьи не получается! Не будем мы с тобой друг друга дурить и людей смешить!

ПОШУТИЛ.

Поспорили сыновья царя Досифея.

Старший, Иван, говорит:

– Я самый сильный, самый ловкий и самый меткий!

– Нет, я! – кричит средний, Пётр.

А младший, Гаврила, сидит и молчит.

– А ты что же, ничего делать не умеешь, чего помалкиваешь? Скромника из себя корчишь! – смеются над ним братья.

– Нет. Я ещё мал да не удал! – усмехнулся в ответ Гаврила.

Иван Петру предлагает:

– Давай в стрельбе состязаться! – Вышли братья на широкий луг, в подзорную трубу глянули, увидали берёзку, в неё метиться начали…

– Велико дело, в берёзку попасть! Вы так попробуйте, чтобы стрела по заданному курсу вокруг земли несколько раз пролетела и к вашим ногам, вернулась! – смеётся Гаврила.

– Мал ещё учить-то! – цыкнули братья. – Пошли с нами на охоту, вот там своей ловкостью да удалью докажи, на что способен, а не балаболь!

– Велико дело медведя завалить! Я слыхал, что хозяин гор, каждый день вершины переставляет, с ним бы силами помериться.

– Много ты знаешь! – обиделись братья.

С охоты вернулись, по медведю принесли.

– А теперь давайте на смекалку поиграем, пойдём к отцу, он задачу задаст! – предложил Пётр.

Выслушал их отец и говорит:

– Погодите, тут такая заваруха, подумать требуется! – Пока думал, соображал старик, ему слуги доложили:

– Заморский король Чики-Брики в гости пожаловал!

Встретили гостя, а тот весь из себя важный. Разуменьем кичится, собою гордится и какой грамотный, хочет похвалиться. По-немецки шпрехает, по-французски балакает, по-гречески лопочет, по-английски балаболит, по-турецки бекает и по-русски несколько слов знает.

Как этикет предполагает, Досифей с сыновьями пригласили гостя на охоту.

Заехали в дремучий лес, на берлогу медведя набрели, в рожок заиграли, чтоб зверину из лежбища выманить.

Не выходит медведь, тогда иностранец несколько русских слов произнёс. Окружающие уши заткнули, а медведь выскочил и в ответ королю:

– Ты чего мне спать мешаешь, растяпа!

– Что ейст растрёп? – поинтересовался гость.

– А это выше, чем ваше величество! – ответил ему Гаврила.

Польщённый такой честью, в знак благодарности, король хотел медведю лапу пожать. А косолапый не знаком с человеческими любезностями, подмял под себя короля. Не окажись рядом братьев, изодрал бы до смерти.

Вызволили из звериных лап, у короля со страху глаза из орбит повылезали, одежда изодрана, клочьями болтается. Роскошный парик с головы слетел, лысина алмазным блеском разливается.

– Ну, чисто растрёпа! – смеются братья.

– Ещё охотиться будем? – спрашивает короля Досифей.

– Не-е-е-ет! – дрожит король и спрашивает, показывая на медведя: – Этот как называйт?

– Это медведь, а вот зайца встретим, так тот пострашней зверина! – говорит ему Гаврила.

– Зачем зайца! Не надо зайца, мне этот медена хватит! – замахал руками Чики-Брики и от страха чуть в обморок не упал.

– Не слушайте его, он пошутил! – решил успокоить гостя Досифей.

– Что это пошутил? – не понял гость.

– Шутит, что-есть смеётся! – пояснил ему царь.

Погостил Чики-Брики, отдохнул и восвояси укатил.

Только гостя проводили, тут на царство Досифея беда обрушилась. С Юга на них хан-Фарух ополчился. С Севера король Вихрей высадился, с Запада император Чертополох войной спешит.

Расстроился, пригорюнился Досифей, а Гаврила его успокаивает:

– Ничего батюшка, выдюжим, у нас ещё четвёртая сторона имеется, она и выручит! Я на Юг поеду, с ханом Фарухом встречусь, скажу ему, будто Вихрей нам пушки и порох доставил, чтобы его, Фаруха разгромить! Иван пусть к Вихрею скачет да предупредит, будто Фарух на торг нам хлеб привёз, чтобы его войска голодали! Пётр пусть навстречу Чертополоху спешит да во все трубы трубит, что, будто Фарух с Вихреем на нашей стороне воевать, согласны, против него дула повернули!

А пока мы время выиграем, да пока враги разберутся да поймут в чём дело, ты батюшка на четвёртую сторону скачи. Перед народом поклонились, всю правду им раскрой, клич кликнешь, рать несметная соберётся, восстанет народ, свою родину на поругание да себя на растерзание не отдаст!

Приехал Гаврила к хану Фаруху и как сказал, что Вихрей порох да пушки в распоряжение Гаврилы предоставил, побагровел от злости, последними словами обругал и воевать против Вихрея поспешил.

Фарух на Вихрея рьяно, из всех пушек запалил, а Вихрей ответный огонь открыл…

Тут и Чертополох подоспел, а с кем и против кого воевать, не знает и не думавши, взял да и против всех, во все стороны огня пустил…

Так Досифей с сыновьями войну обошли, зато крепкую, надёжную дружину собрали и с той поры зорко свои границы охраняли.

По прибытии домой, победу не победу, а что врага обхитрили, отметить решили. За праздничные столы чинно расселись, а тут, откуда ни возьмись, вихрь налетел, Гаврилу подхватил и унёс.

Принёс вихрь Гаврилу и под ноги хана Фаруха бросил.

Увидал хан царевича, обрадовался, и гордо восседая, воскликнул:

– Я великий из великих! Я непобедим! Я…

– Ты конечно умный хан и знаешь, что себя не похвалишь, как оплёванный, обгаженный сидишь! – не дал ему Гаврила договорить, чтоб разговор поддержать.

– А я вовсе не хвалюсь, сам себе признаюсь, что в моём ханстве нет таких смекалистых. Я тебя главным визирем-советником назначу, ещё величественнее и могущественнее стану!

– Ты не меньше меня смекалистый и хитрый хан, но одного не учёл, что не подобает царевичу в визирях служить. Мне по роду и по чину не меньше, как полцарства положено! – усмехнулся и почесал затылок Гаврила.

– Ишь куда метишь! Под моей славой подписаться хочешь! – Более величественную позу принял Фарух.

– Слава твоя невеличка, почёта вовсе не вижу, чтоб под ними имя своё обозначить, а вот гордыня и спесь из тебя фонтаном хлещут, брызгами рассыпаются! А гордыня и спесь в едином обличии ходят, за собою пальчиком поманят, а потом поглумятся, в бесчестие заведут, да и в грязную яму забросят!

– На себя посмотри да бревно из глаза вытащи, гордость из тебя со всех сторон так и прёт! – упрекнул Гаврилу Хан.

– Я не гордый, а свободолюбивый! – поправил его царевич.

– Я много стран завоевал, покорил, поработил, скоро и твоим царством завладею да под пятку положу! – никак не мог успокоиться Фарух.

– А с натуги пуп не развяжется! – усмехнулся Гаврила.

Тут уж Фарух разозлился:

– Моё терпение иссякло! Не хочешь покориться и добровольно мне служить, я из тебя послушного барашка сделаю! Гордость и заносчивость из тебя вышибу! – И визирям строго приказал:

– Приковать его к столбу позора! Ночь простоит, устанет, а как утро настанет, голову на солнцепёке не прикрывать! Пить начнёт просить, пусть каждый прохожий плюнет на него! Да зорко за этим проследить, кто ослушается, того казнить!

Хлопоты не заставили себя долго ждать, всё чётко, исправно исполнили.

Простоял молодец всю ночь, ноги затекли, ноют, болью аж до сердца достают. Солнце взошло, нещадно палить начало. У Гаврилы от жажды в горле пересохло так, что дышать тяжело, во рту как огнём палит. Огоньки в глазах мерцают, голова кружится, а он стойко держится, пить не просит, терпит, молчит.

И вдруг видит, горожане забегали, засуетились, залопотали. От ханского дворца до городских ворот ковровые дорожки расстелили. Фарух при параде, на крыльцо вышел, высоко гостя встречает.

Глядит Гаврила, а это Чики-Брики въезжает.

Встретил хан гостя и перво-наперво, повёл достопримечательности обозревать.

Увидал король Гаврилу, через лорнет внимательно со всех сторон рассмотрел. А как убедился, что не ошибся, очень удивился:

– Это же Пошутил! Как он здесь оказайт? Что делайт? – засыпал вопросами хозяина.

– Какой ещё Пошутил? – Не меньше удивился хан, а у самого сомнения в душу закрались, думает: «А может моя сестра Варуха, чертяка старая, сослепу что-то перепутала да не того мне принесла?» Приказал отвязать молодца, во дворец доставить, до выяснения личности оставить.

В честь высокого гостя хан пышный праздник с обильным ужином устроил.

Приятно заморскому королю слух музыкой ублажать, а приятней на танцующих красавиц молоденьких взирать, но Фаруху говорит:

– Я хочет, чтобы Пошутил с нами обедайт.

Делать нечего, не зря же гостя пригласил, в любезностях рассыпается. Частыми набегами и войнами страну разорил, по ветру пустил, а сердце злобой потешать хочется. Вот и решил у Чики-Брики помощь и поддержку найти, чтобы Досифея наказать, что как мальчишку вокруг пальца обвёл, объегорил, да против союзников воевать заставил. А больше всего его душе ни сна, ни покоя нет, когда страну богатую и процветающую видит, сердце щемит от желаний, чтоб её завоевать, разорить и разграбить, тогда вдоволь своё величие потешит.

А когда желанье есть, а возможностей нет, надо кого-то в друзья и союзники себе назначить, на свою сторону переманить. А тогда необходимо много лгать, лебезить, его желанья упреждать, угождать, да капризам потакать.

Насытившись винами крепкими, угощеньями сладкими да зрелищем азартным, Фарух курительные трубки предложил.

Гаврила от своей отказался и Чики-Брики предупредил:

– Трубку не кури, задуришь!

– Что это задуришь? – не понял король.

– Будешь пьян и нос в табаке! – пояснил Гаврила.

– Я ейст не хочет носом в табак! – бросил трубку король.

В полумраке, под тихую и приятную мелодию, девушки-красавицы бёдрами выкрутасы выкручивают, бренделя-кренделя выделывают, нежно позвякивая украшениями…

– Выбирайте любую в подарок! – предлагает хан гостям.

– Не бери, беду на себя накличешь! – опять предупредил короля Гаврила.

Но у Чики-Брики, при виде юных созданий, голова вскружилась, а сердце, хотя и млеет, но учащённо бьётся. Глаза, как у голодного волка при виде добычи разгорелись, а девушки одна краше другой…

Выбрал Чики-Брики себе красавицу, а Фарух говорит:

– Красавицу эту получишь, если испытание выдержишь. Я тебя к стене поставлю а Пошутил стрелу выпустит. Стрела в тебя не попадёт, войском мне поможешь, а попадёт, красавицу получишь!

– Гостей так не принимайт! – завопил от страха гость, а Гаврила его успокаивает:

– Моя стрела вокруг земли три раза облетит, через три дня вернётся, к твоим ногам упадёт! – Натянул молодец тетиву, стрела с песней над головой короля пролетела, в открытое окно вырвалась и из виду скрылась.

– Почему так плохо стреляешь? Куда стрела твоя делась? – возмутился Фарух и вдогонку Варуху отправил…

Вихрем вскружилась старуха – Варуха, за стрелой полетела, но поймать не смогла, только в скорости её подогнала.

К вечеру стрела возвратилась и не к ногам Чики-Брики упала, а в спину хозяина угодила.

Завопил от боли Фарух, на Гаврилу с бранью набросился…

– Сам виноват, траекторию движения нарушил! – спокойно ответил Гаврила.

А Чики-Брики с радостью воскликнул:

– Он пошутил! Он пошутил!

– За такие шутки я прикажу его вздёрнуть! – взбесился хан.

– Я ейст его выкупайт! – предложил Хану король.

– Он не пленник, не продаётся! – ответил Фарух.

– Тогда не имеешь права вешайт! – обрадовался Чики-Брики.

Наступила ночь, Чики-Брики в опочевальню привели, а у него в постели кто-то лежит. Обрадовался гость, что с юной красавицей ночь проведёт, поспешно одеяло откинул, а на него беззубый рот оскалился, древней старухи.

Чики-Брики хотел от старухи убежать, а та за ним погналась. Так всю ночь пробегали. Король от ведьмы старой, а та за ним, пока Чики-Брики без сил на пол не свалился. А как упал, старуха его за шиворот схватила и к хану поволокла. Бросила к ногам Фаруха, истерично завопила:

– Этот негодяй меня всю ночь домогался! Накажи его!

А Чики-Брики от неё отбивается, и тоже в истерику ударился:

– Этот ведьма древний мне не нужен, мне тот молоденький девушка мил!

Тут старуха в молодицу-красавицу превратилась, а Фарух расхохотался и над гостем потешается:

– А такая тебя устроит?

– Такой нравится! Такой мне приятен! – искренне восхитился гость. А та опять в старуху превратилась, на шею к Чики-Брики набросилась, со страстью целует.

Чики-Брики от неё отбивается, на Фаруха ругается:

– Я ейсть уезжайт! Парик и штаны мои королевские верните!

Видит Фарух, что гость не на шутку оскорбился, обиделся. Решил успокоить гостя:

– Не сердись, я пошутил!

– Когда Гаврила пошутил, он от меня медена гонял, а потом его шкуру мне дарил! А ты старый древний, как сама жизнь, мне старуха подсовал! Я ейст уезжайт немедленно! – не может никак успокоиться гость.

Но Фарух строго возразил:

– Пока против Досифея военный договор не подпишешь, я тебя казнить прикажу, за посягательство на честь моей сестры!

– Против Пошутил я воевайт не будет! – категорично утвердился во мнении Чики-Брики.

Тогда Фарух ему злобно пригрозил:

– Если договор не подпишешь, оба в петлях болтаться будете, а подпишешь, я его с тобой отпущу!

– А этот вопрос я с Пошутил решайт! – категорично заявил Чики-Брикии.

Выслушал Гаврила короля и говорит:

– Срочно договор подписывай, иначе во век отсюда выбраться не сможем!

– Но я не хочет быть предатель другу! – растерялся король.

– Ты подпиши, бумага всё стерпит, а предателем можешь и не быть, там уж думать да кумекать начнём, когда дома окажемся! – уговаривает Гаврила заморского короля.

Что делать, когда в безвыходное положение попадёшь, на любую хитрость пойдёшь. Подписал Чики-Брики военный договор с Фарухом, и домой поспешили.

Как из города, в чистое поле выехали, глядит Гаврила, погони за ним нет, говорит королю:

– Меня Фарух так просто отсюда не выпустит, ты домой езжай а я возвращусь.

– Я никуда без друга не поехайт, Фарух и меня может возвращайт, про тебя спрашивайт…

– И верно! – поддержал его Гаврила.

Они город вокруг объехали, с другой стороны обратно вернулись. В нищенские одежды обрядились, в бедной лачуге поселились.

А Фарух рассчитал, когда они в чистое поле заедут, чтоб не было свидетелей, снова Гаврилу похитить, думал, что тот верхом быстрее Чики-Брики поскачет, поспешит отцу о нападении предупредить. Снова старуху – Варуху за ним вдогонку послал.

Поспешила Варуха, найти путника не смогла, вернулась, Фаруху доложила:

– Даже их следов нигде не обнаружила. Наверное, на ковре-самолёте улетели! Зато братьев Пошутила встретила, на выручку брата спешат!

– Я им «пышную» встречу устрою! – обрадовался Фарух.

Встретил Фарух гостей, делает вид, что очень рад. Напоил, накормил и курительные трубки подсунул.

Ничего не подозревающие гости, в искренность Фаруха поверили, с удовольствием трубками затянулись, мертвецким сном заснули.

А как гости уснули, хан приказал:

– Обезглавить!

Но, с той минуты, как Гаврила тайно в городе поселился, зорко за дворцом Фаруха наблюдал и видел, как его братья за его дверью скрылись.

Пока Иван и Пётр гостеприимством и угощениями наслаждались, он в лачугу, где остановился, поспешил, там с ног до головы сажей вымазался, наизнанку тулуп вывернул, на себя одел и назад ко дворцу вернулся. Встал у дворцовых ворот и кричит что есть мочи:

– Если мне сейчас с ханом Фарухом не встретиться, у него завтра утром сын умрёт!

Как услыхали слуги, чёртовы угрозы, к хану поспешили, доложили.

Вышел хан на крыльцо, руку к сердцу приложил, низко поклонился:

– О! Достопочтенный шайтан, от чего мне такую беду накликаешь? Разве я тебя чем обидел?