Текст книги "Интервью для Арды-На-Куличках"

Автор книги: Евгений Витковский

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 1 страниц)

Витковский Евгений
Интервью для Арды-На-Куличках

Евгений Владимирович Витковский

Интервью для Арды-На-Куличках *

11 мая 2004 г.

Вопрос: Расскажите, пожалуйста, все, что Вы знаете о том, как возник замысел перевести ВК.

Ответ: Насколько мне известно, идея зародилась в Библиотеке Иностранной литературы, у В. Скороденко и В. Муравьева. Насколько я могу по посторонним фактам вспомнить, первый разговор о переводе зашел году в 1974-м: помню выступление Скороденко в издательстве "Художественная литература" (которое и слышать не хотело об издании "детских книг"), начинавшееся словами "В прошлом году умер [...] Толкин" – дальше он объяснил, кто такой Толкин, а при очередной моей встрече с Андреем (жили мы совсем рядом) не позже 1976 года (это год зарубежного издания "Слепящей тьмы" Кёстлера[1] за границей; Андрей еще успел получить письмо от Кёстлера, читавшего по-русски, где тот благодарил его "за прекрасную русскую версию", последнее слово Андрей считал комплиментом, да так, пожалуй, и было), – так вот, при встрече в 1976 году Андрей говорил о работе над Толкином как о деле решенном вне зависимости от того, что надумает издательство, "потому что Муравьев взялся книгу пробить в печать". Хочу заметить, что с Муравьевым я знаком не был – и в этом была моя инициатива: после рецензии Муравьева на переводы моего (и Кистяковского) учителя, А. А. Штейнберга из Дилана Томаса, я решил воздержаться от каких бы то ни было контактов. Когда мы хоронили Андрея, я молился про себя – если бы Муравьев со мной заговорил у гроба, пришлось бы мириться. Не заговорил. Мы виделись, здоровались – и никогда не разговаривали. Поэтому о Муравьеве могу говорить только со слов Андрея – и только, получается, хорошее.

Вопрос: Как проходила работа над переводом?

Ответ: Не очень я в курсе дела. Знаю, что из рук Муравьева Андрей получил все: "Номенклатуру" (спасибо, что разъяснили, что это такое – мне Андрей пересказывал содержание этой работы[2] описательно), самого Толкина, какие-то дополнительные материалы. Несколько раз он что-то спрашивал у меня по переводу отдельных имен (то же было с редактурой "Поправки 22" – Андрей не знал немецкого, и вообще никакого, кроме английского, а для меня немецкий – второй родной, голландский и африкаанс – рабочие языки). Подробно вопросов не помню, почему-то требовалось еще и знание готского – а мне его взять неоткуда. Но знаю, что работа выполнена Кистяковским самое малое на три четверти, если не на 90 процентов, – о качестве собственных вариантов Муравьева Андрей отзывался, увы, только в терминах ненормативной лексики; стихи же Муравьев никогда переводить не умел и не претендовал. Помню деталь: когда в "Детгизе" происходил расчет за книгу, то всю главу с Томом Бомбадилом Андрею оплатили как прозу. Он пошел к директору, И. Ляпину, и предъявил текст. Ляпин как бы сам числился поэтом и дал распоряжение за текст Бомбадила заплатить как за стихи. Андрей это считал какой-никакой, а победой.

Кистяковского очень раздражала карта Средиземья. Он просчитал расстояния, и получалось, что чем правее карта – тем больше на ней ужат масштаб. (Причем именно английская карта!) Обычная история, когда рисует непрофессионал-европеец: слева направо берет большой масштаб, а потом все теснее и теснее: либо бумагу подклеивать надо, либо все делать сначала. Андрей показывал, что речушка Берендуин (пишу, как он писал) на карте чуть ли не сопоставима с "великой рекой Андуин", по которой путники плывут много дней.

Вопрос: Как много успел перевести Кистяковский? В работе над вторым томом он тоже участвовал или это уже целиком Муравьев?

Ответ: Кистяковский успел перевести первый том – и только. Сожалел, что по настоянию редакции пришлось делать сокращения, но трагедией это не считал, поскольку число эпизодов, по его словам, оставалось прежним. Говорю с его слов – Вам проверить легче. Во втором и третьем томе трудился уже только Муравьев. Марина Шемаханская, вдова Андрея, говорила, что от детей и не очень-то детей продолжают приходить письма, где все сожалеют о том, что Андрей не закончил работу, по ее словам, кто-то ей написал, что в новых томах герои "стали меньше ростом".

Вопрос: В каком году началась работа и когда Кистяковский впервые прочел ВК?

Ответ: Между 1973 и 1975 годами, ни в коем случае не позже. В 1976 году он говорил о работе над "Властелином колец" как о деле решенном и ждал договора от издательства. Через короткое время упоминалось, что договор уже есть – но потом из-за политических занятий Андрея начали возникать двойные рецензии, одно письмо из издательства Андрей мне показывал – суть его сводилась к тому, что, мол, "не только вы переводите Толкина". Я спросил кто. Помню ответ: "Какой-то ...". Боюсь, что не вспомню, память всего не удерживает, но, кажется, прозвучала фамилия "Босов". Перевод с такой фамилией в самиздате мне встречался, но что это было – понятия не имею.

Вопрос: Прочитал ли он сразу ВК или вначале "Хоббита"?

Ответ: Уверен, что сперва был прочтен ВК. "Хоббита" Андрей почти не любил, думаю, если бы он его прочел, то "Властелина" бы уже и читать не стал. Во "Властелине" Андрея привлекало существование множества граней добра и зла – "затемненного добра", "зла, способного воспринять свет". Дальше были бесконечные разговоры о том, что в ХХ веке наступила "Новая реальность" и поэтому литературу прежних веков можно не читать. В заключении непременно доставалось Набокову – его "мерзко цветущую плоть" Андрей ненавидел, а я не видел повода спорить. Человек уверовал, ему не возразишь.

Вопрос: Оригиналы Муравьев брал в б-ке Иностранной литературы?

Ответ: Ни малейшего сомнения, что именно так. Но позже какой-то собственный экземпляр у Андрея завелся.

Вопрос: Знал ли Кистяковский тогда о других произведениях Толкина (помимо "Хоббита" и ВК)?

Ответ: Знал и много мне рассказывал, уговаривая (поскольку из нас двоих поэтом-переводчиком считался больше я) заняться книгой Тома Бомбадила. Очень много рассказывал о "Сильмариллионе" и принес торжественную клятву: "Если мне хватит сил окончить трилогию, дальше я переведу "Сильмариллион", и не просто переведу, а пропишу диалоги, чтобы это была полноценная книга". По словам Андрея, Толкин считал, что такая книга должна быть толстой: якобы он сказал о ВК, что книга хорошая получилась, но тонковата, а вот будет "Сильмариллион"... На что эти данные опираются – понятия не имею.

Вопрос: Если да, то читал ли какие-то из них?

Ответ: Насколько знаю, читал Андрей все, что было доступно. Насколько ВСЁ – ответить не могу.

Вопрос: Если да, то пытался ли перевести какие-нибудь из них?

Ответ: "Сильмариллион" даже набрасывал, опять со мной по именам советовался. Это память моя не хранит; кстати, если бы я вопросы оставил без ответа, то помнил бы. Был забавный момент – он спросил меня, на какой язык похож по звучанию мордорский (и прочел надпись на кольце). И очень его развеселило, что – на мой взгляд – на румынский (по окончаниям) с русско-польским шипением. Кажется, он это и учел каким-то образом, не мне судить, каким именно.

Вопрос: Как им удалось убедить "Детгиз" издать этот перевод и пытались ли они предлагать его другим издательствам?

Ответ: Долго воевали с "Детской литературой", других издательств для подобной книги в Москве тогда не было, не забывайте: издательств вообще было очень мало. Выход книги ВНЕ "Детгиза" был одним из знаков того, что что-то меняется.

Вопрос: В качестве какого жанра они предложили этот перевод издательству?

Ответ: Кажется, фантастического романа для подростков. Чем очень попортили себе репутацию: с фантастикой тут же отсылали в другое издательство, а там говорили, что книга старая – и далее по кругу.

Вопрос: Когда Кистяковский переводил первую часть ВК в стиле забавной детской сказки, задумывался ли он о том, насколько она будет затем диссонировать с остальными частями повествования?

Ответ: Андрей совершенно не считал то, что он сделал, детской книжкой. Сколько раз заходил разговор о том, что это – как "Путешествия Гулливера": книга, которая живет вроде бы для детей, а читают ее от семи до ста семи. Но редакторы в "Детгизе" основательно "детофицировали" текст. В Радуге был использован текст первоначальный, неправленный. Увы, неполный – полным он у Андрея не был, кажется, никогда: по крайней мере в его понимании. Он ведь полным считал такой текст, в котором еще и сам кое-что дописывал. Так он переводил африканского сказочника Амоса Тутуолу. Но это уже офф-топик.

Вопрос: Изначально ли издательство согласилось только на сокращенный перевод или обсуждался и полный вариант тоже?

Ответ: Даже речи не было о полном варианте. Но общими усилиями, помню, довели объем сокращений до минимума.

Вопрос: Шла ли речь об издании в "Детгизе" двух остальных томов?

Ответ: Шла. Но занятия политикой и обыски у Андрея, от которых он сбегал (бывало, что и ко мне, на соседнюю улицу) свели усилия на нет. Было какое-то распоряжение: коль скоро Кистяковского печатает Восточная редакция издательства "Наука" (там у него Амос Тутуола выходил и еще что-то), то в других местам ему печататься не обязательно. "Детгиз" любой ценой хотел уклониться от издания даже и первой книги, но, полагаю, связи Муравьева позволили эту преграду как-то переломить. Связи-то были, боюсь даже предположения строить – насколько большие. Но не у Андрея.

Вопрос: Кто придумывал варианты переводов имен и названий? Существует легенда, что в первых двух томах это делал исключительно Кистяковский, насколько она обоснована?

Ответ: Насчет первых ДВУХ томов не знаю, а насчет ПЕРВОГО тома, за возможным исключением одного-двух имен, выдуманных в разговорах, все имена, кроме транскрибированых, принадлежат Андрею. В том числе и слово "Хоббитания", насчет которого у него были сомнения, но я сразу расслышал "Британию" – так и осталось.

Вопрос: Кому принадлежала идея сделать хоббичьи фамилии и географические названия ассоциирующимися с зайцами и кроликами?

Ответ: Андрею мерещилось очень большое сходство между "рэббит" и "хоббит" (о том, что слово "хобит" было известно раньше, он совершенно точно не знал).

Вопрос: Кто придумал названия "Бродяжник" и "Раздол"?

Ответ: Насчет Бродяжника – скорее всего Андрей, а Раздол вызвал бурю разговоров, в итоге попал в ВК... из моих переводов австрийского поэта Теодора Крамера. Именно не был мной придуман, а был взят из уже переведенных стихов. У меня Крамер весь на редкой лексике построен. Строка была "Завалило раздолы, дома, палисады..." Андрей попросил слово, я отдал и исправил у себя на "распадки" – вообще-то то же самое.

Вопрос: От кого исходила инициатива несокращенного издания – от переводчиков или от издательства "Радуга"? Существовал ли к тому времени несокращенный вариант перевода первого тома или его пришлось переделывать заново?

Ответ: Насколько я знаю, Муравьев как-то договорился с тогдашним директором "Радуги", Г.А. Анджапаридзе. Человеком тот был прославленным (это он упустил Анатолия Кузнецова в Лондоне в 1969, помнится, году), но хорошего сделал много. Не только для Андрея или для меня, а для литературы в целом, был влюблен в Ивлина Во... Словом, получается у меня не вор-гебешник, а просто ангел. Но как-то это в нем уживалось.

А несокращенного варианта не было – пришлось "допереводить". Это был момент, когда ругань стояла непрерывная, и на очень многие вопросы я ответить не мог: Андрей был сильно болен и ему все подряд не нравилось.

Вопрос: Как Вы сами относитесь к тому, что Муравьев затем выпустил третье издание (1999 г.) и частично переделал перевод?

Ответ: Можно, я о Муравьеве не буду говорить? У себя на сайте "Век перевода" я не числю бОльшего преступления, чем трогать работу умершего переводчика. По меньшей мере двое переводчиков с сайта изъяты именно за это преступление, и иначе это не называется. В одном случае это касается переводов из Киплинга, в другом – Андре Шенье, так что здесь, наверное, можно переводчиков по фамилиям и не называть. Полагаю, что это не только мое мнение. Если старый перевод не нравится, надо делать новый. А увечить мертвого по своей мерке...

Вопрос: Бытует широко распространенное мнение, что глава "Очищение Хоббитании" – это аллегория зэковского бунта. Насколько это справедливо?

Ответ: Применительно к Андрею слово "аллегория" – оксюморон. Он на этот жанр вообще смотрел с презрением. Наверное, все же это сходство кажущееся.

Вопрос: Насколько вообще Кистяковский был склонен видеть политическую подоплеку в романе? Например, воспринимать Мордор как аналог Советского Союза.

Ответ: Что Мордор – это гибрид сразу Советского Союза и нацистской Германии, об этом разговор был как о чем-то само собой разумеющемся. Но большого влияния Кистяковский на свой текст в этом не обретал.

Вопрос: Были ли у него или у Муравьева свои счеты с Советской властью, которые отразились в их переводе?

Ответ: Отразилимсь ли – это Вам лучше знать, а счеты с советской властью... Интересно, у распорядителя Фонда Солженицына были ли таковые счеты? Он ненавидел советскую власть, и я ненавидел, и это была основная составляющая нашей дружбы – наверное, надо так наши отношения называть, хотя я в таких громких категориях тогда на эту тему не думал. Интересно известно ли, что Андрей был близким родственником Джорджа Кистяковского, амриканского химика, советника президента Эйзенхауэра по науке и одного из создателей американской атомной бомбы? Отсюда и повышенное внимание КГБ к нему.

Вопрос: Сохранились ли у Вас какие-нибудь рецензии 80-х годов на перевод? Может быть, Вам запомнились какие-то первые рецензии на эту книгу?

Ответ: Меня никакие рецензии никогда не интересуют, даже на собственные книги. А уж в те времена какие могли быть рецензии? Ну, отнесли бы Толкина либо к прогрессивным писателям, либо к реакционным. Либо, по кашкинскому методу, обвинили в попытке выдать реакционного писателя за прогрессивного. Рецензии были устные. Кто-то занял в ЦДЛе на каком-то вечере место первым томом в издании "Радуги". Тут же по ряду пошел смех: "Лучше б сразу полтинник (т.е. 50 рублей) положил человек и уходил...". Это и были рецензии.

–

[*]Евгений Витковский (р.1950, Москва) – прозаик, поэт-переводчик, литературовед, автор проекта

См. также подборку стихотворных переводов А. А. Кистяковского на сайте "Век перевода".

Интервью взяла Алла Хананашвили