Текст книги "Боря, Будда и Волкодав, или Здравомыслящий человек"

Автор книги: Евгений Харитонов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 1 страниц)

Харитонов Евгений
Боря, Будда и Волкодав, или Здравомыслящий человек

Евгений «Josh» Харитонов

БОРЯ, БУДДА И ВОЛКОДАВ, ИЛИ ЗДРАВОМЫСЛЯЩИЙ ЧЕЛОВЕК

1997 год. Лето. Народ собирается на "Фанкон" к Леве. Народ стекается в Москву, чтобы отсюда вместе со всеми ехать в Одессу. К Леве на "Фанкон". Тогда я еще не был приятно обременен семьей и часть фэнов традиционно "падала" у меня. По счастью на этот раз нашествие совершил ограниченный контингент – одна единица народа (Трускиновская) из Риги и 2 единицы (Лукин, Завгородний) из Волгограда (Братья Тырины из Калуги подтянулись на следующий день). Это было так.

Глава 1 – Будда и Пища Богов

Трускиновская прибыла первая и с порога: – Надо поесть приготовить. Много. Супа, например, – его проще делать. Сейчас Лукин с Завгаром припрутся. – Много нет. Я – на мели. – Давай что есть. – Есть вермишель. – Отлично, из нее лапшу сварим. Что еще есть? – Грамм двести прошлогодней говядины. – Мясо – это бульон и навар. Все? – Ну... шматок сала – на закусь. – К черту закусь, в суп употребим! – не унимается Даля. Я капитулирую: – Есть еще штуки три картофелины. На черный день. – Да ты жируешь тут, сынуля! Готовь давай, мужиков кормить надо. В общем, типа не женское это дело у плиты стоять. Суп получился наваристый, густой, в самой большой кастрюле. Втыкаешь ложку – не падает. Стоит – башня Останкинская как. Плоскому члену подобно. Прибыли мужики на кормежку – с дороги. Из Волгограда. Как водится – двое (Из Волгорада всегда ездят по двое – Лукин и Завгар, Лукин и Синякин... В Общем: "И как прежде двое их – учитель и падаван"). Обнялись, облобызались, похлопали по плечам, разулись, носки поставили рядом, руки помыли, за стол сели – на кухне неполных шести метров. Трускиновская, лучась восторгом и вдохновением, взграмаждывает кастрюлищу с варевом на стол. И вид такой счастливый, такой гордый, будто сама приготовила. Я тоскливо радуюсь встрече (не хозяйское это дело радоваться бурно). Завгар долго смотрел на кастрюлю. Наклонился к ней – понюхал. Все внимательно рассмотрел. Отодвинулся. Брезгливо вымолвил: – Мясо? – Там еще сало. – говорю. – Далькин рецепт. – Есть не буду. – рубит с плеча Завгар – тот самый мужик, которого надо накормить. И отламывает кусочек черного хлеба. – Будешь! – грозно говорю. – Тут весь мой месячный продзапас. В кастрюле. Далькин рецепт. – Не буду, – упирается Завгар. Я зверею. Лукин смеется. Трускиновская разливает (точнее – раскладывает) суп по тарелкам и ласково бормочет: "Не ломайся, Завгар". – Там мясо. – продолжает загадочно упираться Завгар. – И сало. – напоминаю. – Я вегетарианец. – наконец обрушивает Боря несокрушимый аргумент. Немая пауза в стиле "К нам едет ревизор" – с моей стороны. Ехидный, сволочной такой, смешок капает с лукинского конца (стола). Усердное раскладывание супа по тарелкам и ласковое "Жри давай, Завгар!" – от Трускиновской. Лукин налил. Две. Себе и мне. Далька, как известно, не пьет, а Боря: – Не буду. – Оно без мяса. – Не хочу. Сжалился Боря над моим недоумением (или – недоумием, по-Боре). И поведал свою печальную историю. Там, в далеком солнечном Волгограде, где есть река Волга, колосс Родины-матери, арбузы и фантастический мент Синякин, увлекся Завгордний буддизмом и решил жить праведно: ближних любит и уважает, водку не пьет, мясо не ест, женские трусы на базаре продает. Светлый он человек, Боря!

Глава 2 – Будда и "Волкодав"

...К вечеру народ потянулся к Качелкину – пить-общаться (у Макса, кажется, день рождения случился). Не поехали только я да Далька – лениво было. Лукину у двери Далька наказ читала: – Завгара контролируй, привези обратно живого. Лукин лишь загадочно ухмылялся. Часа два спустя звоним Качелкину – поздравить, узнать, как там вообще и, в частности, Боря с Женей. Получаем исчерпывающий ответ: народ пьет. – А Завгар как – живой еще? В ответ – задумчивая тишина. После паузы: – Вопрос сложный. – ??? – Он вообще не выпил ни одной рюмки. Весь вечер сидит в кресле с "Волкодавом". Читает. Представляете, как радовался непьющий Качелкин! ...К ночи вернулся Лукин. Один. Относительно свежий. Но один!!! Значит... Мы предположили худшее: не единым ведь "Волкодавом" сыт человек. Сломался Боря... Где второй?! Где падавана потерял, гад?! Оказалось вот что: так Боре "Волкодав" полюбился, что наотрез отказался покидать кресло Качелкина, пока не дочитает до конца. Так всю ночь и читал. Пока слабохарактерные фэны водку пили. И понял я тогда: Боря потому Фэн № 1, что даже после 40 все еще любит читать фантастику.

Глава 3 – Эпилог, или Все будет хорошо

Все течет, все изменяется. И даже вера человеческая – не из камня высечена. Год и месяц те же. Но – в Одессе. Уже. Первый вечер "Фанкона". Площадка перед пансионатом "Арктика" (или "Антарктика" – не помню), где мы обитали. Лавочка. На лавочке – тело. Завгороднего. Дремлет. Никакой. И снилось ему... А Бог его знает, что ему снилось. Главное, Боре было хорошо. Он – на конвенте. Среди своих. И – порощайте женские трусы! Прощайте бритые братья Кришны! Спи спокойно, далекий и непонятный бог Будда! Все вернулось на круги своя. Это были отличные дни – мы пили водку, ели мясо, купались в море и любили фантастику. Боря – тоже. Ведь как не крути, а любой даже самый разбуддистистый буддизм – салага против фэндома. Если верить Боре, у буддизма всего три сущности – "Астрал. Ментал и... Забыл". А в фэндоме их много больше. По-крайней мере четыре "Приехал. Выпил. Забыл. Напомнили". И поэтому Боря – фэн. И поэтому он красивый мужчина и его любят женщины. И даже сегодня, когда ему Пятьдесят, он все еще не обрил голову, не одел цветную простыню и не кричит на прохожих: "Харя Кришны, твою мать!", размахивая над головой, как знаменем, женскими трусами. Завгар – он человек и фэн здравомыслящий. ...А то что читал "Волкодава", когда все пили... Ну, так кто без греха?

(Е.В.Харитонов, сентябрь 2002, Москва.