Текст книги "Отверженный (СИ)"

Автор книги: Евгений Старухин

сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 17 страниц) [доступный отрывок для чтения: 7 страниц]

– А не хотел ли ты нас мой милый друг подставить? Мне кажется, что ученик прав и ты явно об этой куче знал гораздо больше нас, когда отправил Лесовика биться с ним, ведь мы все помним твои слова.

– Сдаётся мне, что Лютик связал это существо с пророчеством о Первом воине.

– Что ещё за пророчество? – под мой стон поинтересовался Грумбараш.

 
Будет создан первый воин
Смертью, хаосом и жизнью
Полумрак посеет разум
Порядок тело закрепит
Кровью вестника навеки
Будет воин подчинён.
 

Озвученное пророчество словно опять вернуло нас к началу. И тут откуда ни возьмись нарисовался Сирано, видимо не смог долго томиться в ожидании и заплатил за возрождение.

– Что я пропустил? Откуда у нас тут холмик нарисовался? Почему молчим?

– Да вот, Лесовик себе первого воина отхватил.

– Какого первого воина? Чьего?

– Как это чьего? Абсурда, чьего же ещё! – хмыкнул Лютик, – Он истинный святой и делает семимильные шаги по пути развития.

– Погодите-погодите! – выставив перед собой руки, задумчиво протянул Сирано, – Лесовик оживил, воскресил или как-то иначе отхватил себе Первого Воина Абсурда? Я правильно понимаю?

Большинство присутствующих ему кивнули в едином порыве.

– Лесовик, я тебя обожаю! Это же надо быть таким токсикоманом, чтобы разбудить спящих, уничтожить куриц, разломать их замок, пообщаться с Императором, отхватить земли покойного барона, просто для того чтобы вернуть в мир огромную кляксу клея, чтобы отторчаться! Бармаклей, а ведь вы явно родственники!

Мы никак не могли въехать в логику Сирано. Первым хихикнул Грумбараш, потом Бармаклей, Куницыч, Никмак и я. Неписи странно посмотрели на нас и пошли заниматься делом.

Первым закончил ржать наш аналитик и спросил:

– А донжон старого замка сейчас кто-то прикрывает или туда «курицы» могут спокойно нарисоваться?

И всё завертелось, закружилось и клан чуть ли не всем составом ломанулся туда, но там нагло развалились Хрюша и Филя, в небе летали гарпии с венками из ромашек, а «куриц» не было и в помине. Апофеоз картинке придавал прыгающий по полянке словно балетный танцор Степашка, срывающий ромашки и сплетающий из них венки и в танце надевающий их то на Хрюшу, то на Филю, а то на подлетающих к нему гарпий. И если первые двое от венков отмахивались, то гарпии наоборот им радовались и носили с гордостью. Реакция на открывшееся зрелище у всех была разная… У Бармаклея начал дёргаться глаз. У Сирано отвалилась челюсть. Никмак тёр глаза кулаками. Грумбараш щипал сам себя. Себя я со стороны не видел, но думаю, что тоже представлял из себя что-то интересное. И только Куницыч подал голос:

– Полировать мои старые костыли канифолью! У меня одного впечатление, что я сейчас в дурдоме и галюны от прихода ПВА довольно мощные? Да меня так от димедрола под водярой не плющило!

– А ты экстремал! – словно между делом заметил Сирано, – Но Степашка жжёт не по-детски!

– Степаш, ты чего это тут такое устроил?

– А, это – ритуальный танец серебристых троллей, посвящённый весне, танцуется исключительно в местах большого количества травы и цветов в день весеннего равноденствия. В этот день надо плести венки и дарить их самым близким!

С этими словами были надеты венки на меня и Сирано. Причём так, что чуть ли не до середины головы. Силушки троллю было не занимать. Причём, если мне этот венок просто оказался неприятным приложением, висящим на носу, то Сирано его натянули на голову, примяв поля шляпы и закрыв весь обзор. И шляпа его сейчас больше напоминала примятый проволокой мешок. Сирано снял шляпу вместе с венком и пытался оценить масштаб катастрофы, Степашка же плёл в танце новые венки.

Я же упал на том самом месте, где и стоял, думая только одну мысль: «Какой же двинутый сегодня день! И когда он наконец закончится?»

Рядом со мной присел в свежем венке наш глава клана и тихо спросил:

– Тебе не кажется, что сегодняшний день как-то подзатянулся? Мне бы переварить это всё… – и уже громче сказал, – Грум, остаёшься за старшего! Я в реал!

– Эй, а почему Грум, а не я? – попытался крикнуть ему напоследок Сирано, но Бармаклей уже вышел. Я, недолго думая, последовал его примеру и тоже вылез из капсулы.

Уже вылезая из капсулы, я подумал, что Хрюша вырос, а это сулит повышенную вероятность появления неподалёку от нас одного неприятного грибовидного карлика. Надо бы с ним как-то объясниться, договориться как-то. Но сил на это не было. Я чувствовал какую-то моральную опустошённость. Сегодняшний день был и правда каким-то сумасшедшим и последний момент со Степашкой стал последней каплей. Ну не мог я выносить это зрелище спокойно! Как, как можно смотреть на огромного тролля, исполняющего балетные прыжки в траве и плетущего венки?

Нет, ещё немного и пришедший в игру абсурд смоет к чертям всю мою психику и разорвёт напрочь последние очаги моей адекватности! Мне надо, нет, мне жизненно необходимо обрести какое-то чувство нормальности. Надо увидеть что-то не долбанутое и не абсурдное, что-то, что укладывается в пределах моей логики.

А кто у нас наиболее адекватный? Охранники, кто же ещё? Нет, двое из них те ещё крендели, но Кондрат настоящая глыба нормальности и он мне сейчас нужен!

Уже садясь в открывшейся капсуле, я подумал, что из виртуала я всё же не вышел. Бред продолжался. В кресле сидел Кондрат и вязал на спицах шерстяной носок, высунув от усердия кончик языка. Я посмотрел на попугая, который сидел к летке и наблюдал за действиями охранника. Тот же, как ни в чём ни бывало, довязал несколько петель и посмотрев на меня, спокойно сказал:

– Ужин на столе, ещё горячий.

При выходе из комнаты я услышал крик попугая:

– Карлуша в шоке!

Впервые я был солидарен с этой птицей. Очень солидарен. Моя крыша сегодня только чудом не уехала, шурша шифером. А окружающие для этого сегодня приложили массу усилий. Не удивлюсь, если Кондрат начал вязать по поручению Хаоса, чтобы накал происходящего вокруг меня бреда не ослабевал ни на секунду…

Вкуса еды я не почувствовал, даже не понял, что я ел. Надел купленные для меня шлёпанцы на резинке и пошёл в море. Мне надо выключить мозги. Совсем. Хочу, чтобы уже этот день закончился. Мило беседующие с портье Илья и Никита уже были неспособны меня удивить, даже несмотря на то, что один из них вручил ему корзинку с цветами.

Нет! Точно нет! Море! Мне надо в море! На море полный штиль, а хочется зарыться в волну, но пофиг. Тогда просто уйдём под воду. Задержав дыхание как можно дольше, я поплыл под водой от берега. Маску я не брал, потому глаза открывать не рискнул и плыл просто вперёд. А вынырнув, принялся плавать туда-сюда, как заполошный, разряжая всю накопившуюся в мышцах энергию. И только когда сил не осталось, расслабился на спине и медленно погрёб к берегу. Сейчас приплыву и спать. И никого и ни о чём спрашивать не буду! Вообще!

На этой мысли я и вылез на берег. Ополоснулся под уличным душем от солёной морской воды и побрёл к себе в капсулу. НИ на что не реагировать. Ни с кем не говорить. Никуда не смотреть. Простой план? Не очень.

Я буквально рухнул на кровать и уснул.

День седьмой

Утро началось ночью. Проснулся я ночью. Сна не было ни в одном глазу. Пошёл опять к морю. За мной молчаливой тенью следовал один из охранников. А вчера я никого из них рядом в море не заметил. Хотя это и не мудрено, не тот у меня был настрой для этого. Наоборот – было обратное желание. Хотелось никого не видеть и не слышать. Сегодня как-то полегче. Хотя ещё одного такого сумасшедшего дня моя психика может и не выдержать.

Уже у самой кромки воды меня остановили. Здесь была вся троица моих охранников, включая и того, что следовал за мной. Вид у них был, словно они где-то напроказничали, и сейчас им может влететь.

– Шеф, ты это, извини нас за ту историю со снотворным! Мы долго думали, как исправиться и загладить свою вину. Вот ничего лучше не надумали, как подарить тебе ласты, маску и подводное ружьё. А Кондрат даже носки шерстяные связал, чтобы ласты под ногу подогнать. И лицензию на подводную охоту мы справили тебе честь по чести. Благодаря портье. Хотя с трудом удалось отделаться от него вином и корзиной цветов, без всякого продолжения.

– Постойте, не взрывайте мне мозг с утра пораньше!

– Так ведь ночь ещё! Два часа!

– Да какая разница? Объясните мне толком зачем шерстяные носки к ластам?

– Ну как? Одеваете носки, на них шерстяные, потом ласту, нагреваем калошу феном, обмотав чем-нибудь лопасть, чтобы её не попортить. Носки нужны, чтобы ногам от фена не было очень горячо. Когда резина от нагрева станет мягкой, остужаем её мокрой тряпкой и в результате ласты становятся как вторая обувь и нигде ничего не жмёт и вообще как родные!

Блин, ну хоть немного окружающим мир встал с головы на ноги. Понятно хоть, что вчера тут творилось. Значит не сошёл ещё я с ума, и это радует… Поблагодарил братьев за подарки и поплёлся в бунгало, проверять теорию с шерстяными носками и ластами.

Хм… А вот фена-то как раз в бунгало и не оказалось. Обойдусь пока без ласт. С досады только выматерился и поплёлся опять к морю. Уже у самой кромки воды меня снова окликнули. Да сколько можно? Никита кричал от бунгало, размахивая феном. Пошёл обратно. Уже при моём подходе к домику внезапно выключился свет. Причём на всём острове. Да вашу ж мать! Это ж теперь и в вирт не зайдёшь и в море не поплывёшь! Ну а как плыть, если ночью легко потерять ориентиры, а на острове сейчас ни один источник света не работает. Как возвращаться потом? Разве что на берегу в водице просто полежать… Как-то утро сегодня явно не задалось… Что-то я туда-сюда хожу-брожу, как неприкаянный, а толку ноль. Хотя до утра ещё и далековато. От главного домика доносились какие-то крики-вопли. Рядом со мной на берегу расположился Никита, зачем-то держащий в руках тот самый бесполезный сейчас фен. Я же развалился в воде на песочке, омываемый ласковыми ночными волнами. Красота! Если бы ещё не верещали около главного домика – вообще здорово было бы.

Было настолько хорошо, что меня чуть не разморило снова. Не будь я в воде – точно бы уснул. Хотя как бы тогда меня волны омывали? Эта парадоксальная мысль окончательно отбросила любую попытку организма уснуть и со стороны моря послышавшийся лёгкий гул мотора показался весьма подозрительным. Никита сделал стойку, как охотничий пёс. Неизвестно откуда достал чёрное пятнышко таблетки диаметром около сантиметра и, прилепив её на шею, тихо, едва слышно прошептал:

– Похоже у нас гости. С моря заходят, с юго-запада.

Я разглядел у него в ухе одинокий наушник связи. Судя по его виду, ему тоже сейчас что-то говорили.

– Хм… Жень, а пойдём-ка отсюда, а? Пока сюда гаврики какие не приплыли. Не хочется мне что-то с ними общаться. Уж больно это на сильные неприятности похоже.

– Куда же мы пойдём? – поинтересовался я у охранника.

– Да вот хотя бы туда, – Никита показал мне рукой на бунгало, расположенные чуть подальше от нашего, – Там домиков много, затеряться легко.

– А может в море? Там же можно переждать нападение?

– Ну да, и потерять свободу передвижения по суши и какую-либо возможность манёвра. Кстати, я тут подумал об одной забавной странности – на этом острове приливная электростанция, независимая от окружающих факторов. И внезапно её отключение может означать или диверсию ил то, что кто-то из сотрудников в сговоре с бандитами.

– А эти товарищи нам путь не отрежут? Ведь они явно куда-то сюда плывут…

– Ну, плывут не обязательно сюда, а скорее всего к центральному бунгало, кстати, там уже заметили это и сейчас началась подниматься паника, слышишь, как шумят. Стоит сюда приплыть паре-тройке лодочек с пиратами и тут станет жарко и весело. Вот Кондрат с Ильёй-то развлекутся, опять я только не у дел оказываюсь. И почему мне так не везёт? Но вот, если бандиты прискачут сюда и рванут в наше бунгало, то это явно на нас кто-то навёл бандюганов. Вот мы и посмотрим на это дело издалека… Кстати, как думаешь, им ты нужен или твоя капсула? А то насколько я в курсе, она у тебя дорогая, а портье её явно видел и мог примерно оценить. Чёрт, у неё же на корпусе прямо намалёвано её название и версия, этак он мог её банально пробить в инете и выяснить, что игрушка-то о-го-го какая, а мы явно лохи, с его точки зрения, поэтому нас можно просто и банально разуть. Мда, неудачно вышло. Похоже, надо срочно переселяться на другой островок и как бы не в другом океане. Может в Антарктиду? Там, говорят, птички прикольные водятся, тебе как славному орнитологу они здорово в коллекции пригодятся.

– С чего это я вдруг орнитолог?

– А с какой радости тебе этот попугай-засеря понадобился? Зачем он тебе вообще нужен-то?

– Да я, честно говоря, уже и сам об этом думал, но так ничего и не надумал.

– Стоп! Тихо! Лодка причалила к берегу.

Было слышно, как из лодки кто-то выпрыгивает и бежит в противоположную от нас сторону. Причём бежали они явно к центральному домику. Похоже и правда, по наши души. Сейчас получат ЦУ от местной продажной администрации и пойдут нас убивать. Но внезапно всё озарила вспышка света от окружающих фонарей и всё электричество вернулось на круги своя.

Приплывшие на лодке бандиты оказались простыми техниками, которые починили банальный сбой в работе электростанции. И бежали они на крики администраторов, чтобы скорее всё починить. И никакого оружия в руках у «бандитов» конечно же не было, а были банальные сумки с инструментами. А мы выходит, банальные перестраховщики, что я и поспешил озвучить.

– Лучше быть живым перестраховщиком, чем мёртвым, но уверенным в себе типом. Всё равно, не нравится мне это всё. Пойдём-ка самолётик наш проверим, а?

Прогулялись до самолёта, он на месте. Стоит себе под навесом, никуда не подевался.

Внезапно мою голову посетила дикая мысль:

– Послушай, а как же Илья и Кондрат? Мы что, их бросили, получается? Мы могли уйти, оставив их на растерзание бандитам?

– Они не маленькие девочки – сами разберутся, мне же нужно было вывезти тебя в безопасное место. Кстати, у них всё в порядке, они держат меня в курсе. А с капсулы твоей надо всё-таки стереть все надписи. И вообще лучше её перекрасить. Например, в кислотно-зелёный…

– Почему в кислотно-зелёный?

– Чтобы она своим дурацким внешним видом не привлекала никого. А ещё…

К нам подбежал непонятно откуда нарисовавшийся портье и начал обвинять во всех смертных грехах. Дескать именно из-за нашей неправильно установленной капсулы случилось короткое замыкание, которое обесточило остров на целый час! И мы теперь должны компенсировать вызов аварийной службы.

Ну здрасьте, приехали! Ни за что, ни про что, отдавайте люди деньги! Я притворился ветошью и не отсвечивал, чтобы не портить легенду братьев по поводу моего подчинённого положение в такой своеобразной семье. И сейчас никакие прошлые симпатии портье никак не влияли на его требования денег. Их он требовал без какого-либо зазрения совести и в полном объёме. Дескать, мы криво подсоединили, мы и должны платить. Никита горлом что-то прошептал, явно получил ответ и пригласил портье к нам в бунгало, чтобы тот убедился в необоснованности своих претензий.

В нашем бунгало присутствовал только один из братьев, второй где-то спрятался. Портье же хищно поводил носом, а у нас явно пахло гарью. Похоже, что этот ушлый парень не так уж и неправ. Когда же мы дошли до капсулы, то в шоке были все. Попугай Карлуша таинственным образом покинул клетку, заковырялся в проводах подключения капсулы и замкнул некоторые из них на себя. В результате мы имеем запёкшуюся до состояния «гриль» тушку попугая, перегоревшие предохранители капсулы и целую кучу проблем с администрацией острова и, судя по всему, огромный счёт.

– Ко всему ранее перечисленному добавляется ещё и жестокое обращение с животными. За это может быть даже уголовная ответственность!

– Ну какое жестокое обращение? Попугай сам вылез и замкнул провода, в результате чего и сгорел к чертям своим попугайским.

– А каким образом он из закрытой клетки вылез, не подскажете? – ехидно поинтересовался портье.

А ведь клетка и правда закрыта. Но попугай поджарен. Непонятно. То ли мои охранники всё-таки поджарили попку, в чём я лично сомневаюсь, ну им банально незачем. То ли попугай был излишне ушлым и как-то вылез из клетки, заперев её за собой, после чего залез в провода и зажарился. Тоже немного бредово звучит.

В общем, ни к чему мы толком не пришли. Ни мы доказать свою невиновность не могли. Ни портье нашу вину, так как мы были у моря, и явно невиноваты, но вот второй супруг, по его словам, мог птичку невзлюбить и угробить её. На вопрос, зачем ему это делать, портье ответить так и не смог, но сказал, что полиция во всём разберётся. И он её вызвал сюда на завтра. А вот это уже было нам очень сильно не в жилу. Так что, кое-как спровадив портье, мы принялись за экстренные сборы. Надо было рвать когти с этого гостеприимного острова, который обернулся большими проблемами из-за одного дебильного попугая.

Причём во время этих сборов, я нет-нет, а иногда замечал бросаемые на меня исподтишка взгляды, словно спрашивающие: «Вот на кой хрен ты с этим попугаем связался? Не было у тебя проблем, так надо было их обязательно отхватить на ровном месте?»

Оправданий по этому поводу у меня никаких не было, и птичку было жалко. Ведь Карлуша был действительно забавной птицей, да ещё и полиглотом. А тут такая незадача… Как же так вышло-то?

И вот, не прошло и двух часов, как мы всё упаковали в наш самолёт, совершенно по-тихому перетаскав на своём горбу всё в него, включая и капсулу. Причём последнюю несли братья втроём и еле смогли донести, тяжеленная, зараза. Вот не зря тогда её на микроавтобусе от самолёта везли. На своём-то горбу она куда как весомее.

В общем, не успело солнце выпустить первые лучи, как мы пошли на взлёт. Кондрат был за штурвалом, а Никита с Ильёй упали в ближайшие ко мне кресла.

– Интересно, а не объявят ли нас теперь в розыск как злостных неплательщиков? – задал я братьям животрепещущий вопрос.

– Да уж, не очень-то и интересно, – ответил мне Илья, – Именно поэтому мы сейчас полетим в другую страну. В страну, которую населяют самые непонятные виды животных и потомки ссыльных преступников.

– Я так понимаю, что ты сейчас имел в виду Австралию, но таким родным повеяло, словно ты о Сибири говорил.

– Хм… А ведь действительно, ссыльные были и там, и там, но какие непонятные животные есть в Сибири?

Я на секунду даже опешил от его вопроса. Неужто, это сейчас для него самое важное? Тем не менее, я ответил:

– Ну навскидку хотя бы бурундуки и кабарги.

– И чем так необычны бурундуки? И кто такие кабарги?

– Сибирские бурундуки единственные бурундуки, что водятся не в Северной Америке. А кабарги – это что-то вроде клыкастых оленей. Правда эти клыки на имеются только у самцов, а рогов у них наоборот нет. Так что самцы дерутся за самок клыками. И клыки эти в верхней челюсти, то есть этакие саблезубые олени, хотя клыки и не такие большие как у саблезубых тигров.

– Мда, не так уж и много. А в Австралии какой только хрени не водится: начиная от кенгуру и заканчивая вомбатами и утконосами. Кстати, утконос – это вообще непонятное существо. Словно с другой планеты.

– Ну да, его даже в сети называют живым доказательством наличия у бога чувства юмора.

– Да, утконосы забавные, – легко согласился я.

– А ты знаешь, что они ядовитые?

– Утконосы?

– Утконосы. Причём ядовитый у них не только укус, но и укол шпорой.

– У них и шпоры есть?

– Ага, нос как у утки, тело бобра, шпоры как у петуха, несёт яйца и выкармливает детёнышей молоком. При этом всём он ещё и ядовитый. А ближайший его родственник – ехидна. Тоже та ещё штучка, колючая как дикообраз, клюв как у птицы, сумка как у кенгуру и тоже откладывает яйца, а самцы имеют четырёхголовый половой орган.

– Да ладно! Как такое вообще возможно?

– Вот такая весёлая природа, ну или господь бог большой шутник, а знаешь в чём вся соль шутки?

– В чём?

– У самки двухканальный репродуктивный тракт.

– Э-э-э? – только и смог выдавить из себя я. – А как тогда?

– Во время возбуждения две головки перекрываются, а две набухают.

– Я даже не хочу знать, как учёные всё это выясняли. Но у меня десть другой вопрос: откуда ты столько всего знаешь про ехидну и утконоса?

– О! Тут всё очень просто. Когда-то посмотрел один замечательный фильм, где была фраза про шутку бога и утконоса. И решил узнать немного побольше про него. Дальше – больше. Узнал, что их родственник ехидна, узнал про неё и мне крышу совсем снесло, после этого принялся шерстить информацию про всех австралийских зверей. Это не звери, это сплошная непонятная хрень. Почти все млекопитающие животные Австралии имеют сумки, но на других континентах почти нет сумчатых животных. И у всех сумчатых половой орган как минимум раздвоен, а иногда как видишь и расчетверён у самцов ехидны, а у самок кенгуру разделён на три части, при разделённости надвое у самцов. Мало того, у всех самцов вида сумчатых почему-то тестикулы расположены перед половым органом, а не наоборот как у всех остальных видов млекопитающих. Мне просто крышу сорвало, когда я всё это узнал. У меня чуть ли не месяц в голове вертелся только один вопрос: «зачем?». Зачем, природе все эти сложности, если на других видах уже всё обточено и работает без сбоев? Кроме как какой-то невероятной шуткой, объяснить я этого не могу.

Я смотрел на Илью и думал об одном: неужто, это всё правда? Неужели природа настолько большая затейница или всё-таки бог такой шутник?

– А хочешь я тебя совсем добью?

– А что, ещё есть чем?

– Конечно! Вомбаты!

– Я так понимаю, ты сейчас будешь рассказывать об их невероятных кубических экскрементах?

– Ну в принципе да. Но ведь это не всё!

– Не всё?

– Они ими общаются.

– Как?

– Вомбаты строят из своих кубиков домики и этим сообщают информацию другим вомбатам.

– Сумасшедший дом.

– Вот-вот! Не континент, а какое-то недоразумение. Просто невероятно.

– А ты сам-то был в Австралии?

– Конечно! Я сразу, когда об этих животных узнал, загорелся до крайности посещением этого континента-страны. В результате конечно же посещение состоялось. И пока я шастал по местным зоопаркам и расспрашивал у смотрителей зоопарков о животных, мои братья вовсю дегустировали местные сорта вин. Надегустировались по самые «не балуйся». Да так что даже принялись кататься на сёрфинге по волнам. Причём от Кондрата этого я вообще не ожидал!

– Может тоже научиться?

– А почему нет? Очень интересно, – Илья сделал небольшую паузу и добавил, – очень интересно смотреть на то как падают те, кто учится сёрфингу! Это просто укатайка. Надо обладать очень хорошим чувством равновесия, чтобы стоять на этой бешеной доске, которая несётся по волне. А если к ней ещё и парус приделать, то можно вообще рассекать как безумный. А если взять в руки парашют, прицепив ноги к доске, то и вовсе получится бешенное приключение.

В этот момент наш самолёт пошёл на посадку и довольно скоро уже приземлился.

– Господа пассажиры, – донёсся из динамиков голос Никиты, – наша авиакомпания рада вам сообщить, что мы успешно приземлились в городе Брум. Прошу не расходиться, дождитесь, пока отсюда ко всем хренам сбежит экипаж! Как же я задолбался лететь через этот океан, слепит зараза бликами от солнца, ужас!

Внезапно в микрофоне послышались звуки небольшой борьбы и шипение: «Отдай микрофон, зараза». Надо думать, Кондрат оказался не в восторге от выходки брата. Мы с Ильёй переглянулись и улыбнулись друг другу в знак понимания ситуации.

Вскоре из кабины вышли слегка помятый Никита и ни в малейшей степени не помятый Кондрат. Удивительный человек! Мы ночью убегали, тащили капсулу и другие вещи, в спешке взлетали с неосвещенной взлётной полосы, летели пару-тройку часов. Они ещё умудрились там в кабине за микрофон подраться, а он выглядит так, словно собрался на ужин к королевской семье. Пиджак и рубашка без единой морщинки, галстук висит ровно, не выбиваясь. О стрелки брюк можно даже хлеб резать. Портило впечатление только борода, но и то не сильно, она была аккуратно подстрижена и окладиста.

– Сидите тут тихо, без выходок, а то я едва успел переключить динамик микрофона от диспетчеров на вас, когда он начал нести свой бред.

– Да ладно тебе, Кондраш, я же видел, что ты успеваешь динамик переключить, вот и решил немного пошалить.

Илья нагло лыбился вместе с Никитой, я относился нейтрально, Кондрат же просто с осуждением покачал головой и сказал:

– Я к паспортному контролю. Пройду за вас паспортный контроль. Ещё постараюсь найти нам транспорт. Вы пока всё выгрузите и подготовьте самолёт к консервации. Его придётся оставить. Он нас сейчас выдаёт с потрохами, а на дорогах попробуем затеряться. Благо есть тут у меня кое-какие связи, надеюсь удастся найти нужное.

– Всё-то вы знаете, господин начальник, везде-то вы побывали, – ехидно прокомментировал это Никита и вместе с Ильёй заржали.

На это Кондрат только опять покачал головой и открыв люк, ушёл из самолёта.

Выгрузка вещей из самолёта не заняла много времени, не так их много и было. Меня даже не припрягали, а я особо и не настаивал, сидел как белый человек в кондиционированном салоне, пока братья были заняты делом.

Через полчаса к нам подошёл сотрудник паспортного контроля с овчаркой на поводке, посмотрел на нас, оценил, проверил ручным металлодетектором вещи, собака со своей стороны тоже сделала проверку: всё обнюхала, хорошо, что не пометила… Вскоре пара проверяющих из двуногого и четвероногого удалилась, оставив нас чего-то ждать. Все молчали, я тоже не прерывал затянувшуюся паузу.

– Ну? – не выдержал первым Илья, – Колись уже, что это за связи у тебя тут?

– Ваня нас на своём тарантасе немного покатает.

– Прекрасно! – явно обрадовался Никита, а Илья, захлопнув рот, изображал из себя глубоководного краба, – А откуда тут батя?

Я после этой фразы завис. Почему один из братьев называет отца по имени, а другой батей, а третий вообще в шоке от его появления? Что за ерунда происходит?

Вскоре к нашему самолёту подкатил огромный грузовой автомобиль в виде дома на колёсах. Только в отличие от нашего варианта, на котором мы рассекали в Сибири, это был мощный тягач, тащивший за собой огромную фуру-дом. Из кабины выскочил брутальный тип в чёрной бандане с красным рогатым черепом на лбу, бородатый, в косухе, на которой имелся всё тот же череп во всю спину, только ещё с чёрно-жёлтыми крыльями. Ростом он не уступал братьям, а крепости в его теле как бы даже не больше. Джинсы с кожаными накладками на коленях привлекали внимание своей потёртостью, но не так как его ковбойские сапоги с узкими задранными носами. Они были так натёрты кремом и отполированы, что в них при большом желании явно можно было рассмотреть отражение. И вот этот наряд при плюс тридцати с лишним! Что тоже немного выбивало из колеи.

– Ну здравствуйте, братцы кролики, одинаковы с лица, но разные мозгами!

– Ну зачем вы так? – как-то обиженно протянул Илья, что сразу показывало, кто в этой иерархии по мнению незнакомца находился в самом низу. Кондрат же, не обращая ни малейшего внимания на высказывание, полез обниматься. Мне на секунду даже послышался какой-то странный звук, напомнивший треск. Интересно, это кого так зажало?

– Батя, привет! – вторым обнялся Никита.

– Да ладно, не дуйся, ты и так обиженный на всю голову! Иди сюда, обниму тебя, дурачок ты мелкий! Чай сколько лет не виделись!

Состоялись и третьи обнимашки. Мне как-то совершенно не хотелось быть четвёртым, потому что я явно таких медвежьих объятий не выдержу. Кстати, судя по приветствию, это всё-таки не отец, но кто-то очень близкий. Эврика! Это похоже их бывший командир, потому и батя. Потому и тот, кто был главным раздолбаем его немного побаивается, а серьёзный Кондрат на лучшем счету. Всё ясно и просто!

– А это что за шпендик? – неласково поинтересовался товарищ. – Чей-то спиногрыз? Почему я не в курсе?

– Эм… – подал голос Кондрат, – Это клиент. Звать Евгением. Мы его телохранители. И нам пришлось срочно валить с острова, где отдыхали, а самолёт теперь возможно засвечен. Вот потому и решили тебя попросить о помощи.

– Да! Покатай нас, большая черепаха! – протянул Илья, но под холодным взглядом товарища Вани резко осёкся и попытался спрятаться за Кондратом.

– А я гляжу, у вас ничего не меняется, мозгов не прибавилось, да, Илья?

– Ну почему же, – вместо того ответил Никита, – он уже хотя бы мимо унитаза не гадит…

– Хм, смешно, – как-то не весело заметил опять тот. – То есть, насколько я понял, вы вляпались в очередную переделку, профукали всё, что могли, а теперь «Батя, выручай!», так?

– Если тебе сложно, – хмуро проговорил Кондрат, – мы поймём и найдём другие варианты.

– Ладно, не нужно ничего искать, места хватит, тем более, что мои жёны будут рады обществу таких брутальных самцов! Они никогда не прочь пофлиртовать, но предупреждаю сразу, грабки свои не распускать. Вас, молодой человек, это тоже касается. Капсулу вашу мы тоже подключим, есть у меня резервная шина для этого дела. Кстати, кто это из вас увлёкся или все?

– Нет, это Евгения имущество.

– Кстати, да, сам-то забыл представиться, а эти оболтусы так и не догадались. Иван Иванович Иванов. Простое русское имя, которое австралийцы, да и прочие иностранцы толком выговорить не могут. То у них Вван получается, то Айвэн, а то вообще Ивонн, словно я девушка какая.

– Кстати, не советую шутить насчёт штанов, – подсказал мне Илья, чем заслужил ещё один укоризненный взгляд от носителя редкого ФИО и поспешил тут же оправдаться, – А я что? Я же ничего!

– Ой, – тяжко выдохнул Иван, прокачав головой, – Когда уже у тебя мозги проклюнутся? Кстати, надеюсь, тебе он этими россказнями о странных австралийских животных голову ещё не забил? – Я невольно вздрогнул, а тот, отследив мою реакцию, продолжил: – Значит, забил. И знаешь, что самое интересное?

– Что? – я невольно поддался на провокацию.

– Это почти всё правда. Эти животные реально словно с другой планеты, хотя дико забавные. Я, кстати, именно из-за его диких бредней сюда и перебрался. Захотелось самому проверить, правда это или вымысел, да так тут и остался. И знаешь, не жалею. Тут такие дороги, на харлее ездить сплошное удовольствие!

– Так у вас же грузовик!

– И что? Если у меня грузовик, так у меня харлея быть не может? Ошибаешься, мой юный друг! Я на эту технику своими потом и кровью заработал, так что теперь от души расслабляюсь и отдыхаю, благо кое-какая пенсия на счёт мне капает, чего на жизнь почти хватает. Ладно, ребят, грузитесь, я пока с мелким перетру!

Мне такое обращение не очень понравилось, но возмущаться не стал, так как мы будем ездить на его грузовике. И мы быстренько уселись в кабину.