Текст книги "Гум-Гам"

Автор книги: Евгений Велтистов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 8 страниц) [доступный отрывок для чтения: 2 страниц]

Евгений Велтистов
Гум-Гам

ИГРА НАЧИНАЕТСЯ

«Р-раз!»

Эта история началась тогда, когда Максим увидел на улице коня. Точнее, на рассвете, когда проснулся кот Рич и стал тихо и настойчиво мяукать у запертой двери.

А совсем точно – в пять часов и тридцать минут солнечного воскресного утра, когда Максим поднял голову с подушки и взглянул на будильник.

Максим быстро оделся, открыл дверь, вместе с Ричем спустился во двор.

Кот шмыгнул в кусты, а Максим побежал через двор на улицу сторожить белого коня.

Вчера он прошел мимо Максима, высокий, узкомордый, сильный, и белый его хвост, качавшийся в такт шагам, чуть не хлестнул мальчишку по лицу. Максим этого не заметил. Он смотрел, как милиционер, восседавший на коне, крепко натягивает уздечку, будто конь мог ускакать под облака. И когда они довольно далеко отъехали и дорога свернула к реке, Максиму на минуту показалось, что белый конь прыгнул с обрыва и плывет в чистом воздухе. Это был не просто конь, это был скакун, какого не часто встретишь в большом городе.

Ложась спать, Максим решил проснуться вместе с солнцем, когда на белом коне всадник едет на дежурство. Наверное, поэтому ему снилось, как он скачет высоко над крышами, над деревьями, над рекой, – снилось до тех пор, пока его не разбудил кот Рич.

Максим бежал через газоны, мимо клумб и кустов, но так и не добежал до белого коня. Свернув за угол, он услышал слова, которые заставляют остановиться любого бегущего мальчишку:

– Ты хочешь со мной поиграть?

«Поиграть?»

Максим оглянулся: кто это спрашивает? Но никого не увидел.

– Хочешь со мной поиграть? – повторил тот же голос откуда-то сверху.

Балконы пустые, окна совсем тихие – дом еще не проснулся. Но там, рядом с крышей, Максим разглядел такое, от чего замер на месте с запрокинутой головой.

Там, рядом с крышей, висела короткая лестница, а по ней лез человек в красном костюме и в каске. Увидев его, Максим обрадовался: пожарный! И удивился: куда он лезет – ни огня, ни дыма! Да и лестница какая-то чудная, совсем не пожарная. Лестница висела просто так, ни за что не держась, висела или стояла в воздухе. А человек в каске смело лез вверх и говорил те самые слова: «Ты хочешь со мной поиграть?» Не Максиму, нет, а кому-то еще – наверное, сидящему на карнизе голубю.

А еще выше, над голубем, крышей и лестницей, запутался в проводах бумажный змей, и к нему, конечно, поднимался красный верхолаз. Вот он добрался до конца лестницы, протянул руку к змею, но не достал. Тогда он нагнулся и ловко перевернул лестницу так, что верхняя перекладина, на которой он стоял, стала нижней, а нижняя – верхней. И опять полез.

Распутав нитки, верхолаз рассмеялся и помахал змеем. Голубь испуганно сорвался с карниза, улетел, треща крыльями.

– Глупая птица! Не понимает, – весело сказал верхолаз, спускаясь по перекладинам.

Он легко переворачивал в воздухе лестницу, которая ни за что не держалась. Спрыгнул на траву рядом с Максимом и, заметив его, протянул змей:

– Что это за хвостатый летун?

– Как что? Змей, – чуть растерянно ответил Максим, разглядывая незнакомца.

– Змей, – торжественно произнес тот и улыбнулся: – Этот змей должен забавно змеиться.

Максим увидел, что перед ним мальчик. Очень странный мальчик. Он был выше и старше Максима. Ненамного выше, ненамного, наверное, и старше. Но выглядел почти как взрослый. Пожалуй, из-за своего костюма. Тугой красный костюм напоминал космический скафандр. На голове так необычно одетого мальчика был шлем, сверкавший на солнце.

Максима удивило лицо незнакомца: голубое, будто намазанное краской, оно казалось очень печальным, даже когда он улыбался.

Мальчик в шлеме схватил змей за хвост, закрутил над головой, крикнул:

– А ну змеись!

Пока он отрывал змею хвост, Максим дотронулся до лестницы, которая стояла на земле и не падала.

– Как она ловко переворачивается! – с удовольствием сказал Максим.

– Пустяки, – махнул рукой хозяин лестницы. – Залезаешь наверх и переворачиваешь.

Следуя совету, Максим встал на нижнюю перекладину и, потеряв равновесие, грохнулся вместе с шаткой лестницей.

– Все ясно, – сказал Максим и заковылял прочь, потирая колено.

– Не уходи! – услыхал он за спиной голос, похожий на вздох. – Смотри, это совсем просто.

Максим обернулся.

Лестница вытянулась в воздухе, а незнакомец уже притопывал ногой наверху.

Только теперь Максим догадался, кто этот мальчишка, стоявший на верхней перекладине с раскинутыми в стороны руками. Конечно, никакой он не космонавт, а самый настоящий циркач. Гимнаст или акробат, а может, даже ученик клоуна. Максим видел таких смелых ребят на цирковом представлении. Они и на руках ходят, и проворно взбираются на гладкий шест, и еще делают какой-то мудреный кувырок, который называется очень весело: флик-фляк. Ну кто, как не артист – даже если он мальчик, – мажет себе лицо синей краской! Кто, как не акробат, тренируется утром во дворе, балансируя на шаткой лестнице!

Конечно, все эти фокусы с вертящейся лестницей – только ловкость и тренировка.

– Как тебя зовут? – спросил сверху мальчика акробат.

– Максим.

– Мак… сим… – повторил акробат. – Мак… сим… Я буду звать тебя Мак-сим. Не удивляйся, мне надо привыкнуть к твоему имени… Я забыл тебе сказать, Мак-сим, как надо залезать на мою лестницу…

– Как?

– А ты поможешь мне змеить этот змей?

«Чего он притворяется?! – возмутился про себя Максим. – Будто никогда не видел бумажный змей!..» А вслух сказал:

– Ладно, помогу.

Циркач мигом спустился вниз, зашептал на ухо Максиму:

– Когда ставишь лестницу, скажи одно только слово: «Р-раз!» – и она не упадет. И потом тоже: «Р-раз!» – и переворачивай. Все!

И хотя Максиму понравилось лихое «р-раз!», он от души расхохотался. Ну и шутник!

Акробат почему-то обиделся.

– Ты мне не веришь, – со вздохом сказал он.

– Верю, – весело отозвался Максим. – Раз! – и шишка на лбу. Ты вон шлем нацепил и воздухом надулся, можешь себе падать сколько хочешь.

– Ты мне не веришь, Мак-сим. – Голуболицый смотрел на Максима печальными глазами, и Максим перестал улыбаться, пораженный, как непривычно звучало его имя. – Зачем я пробивался через космос, искал эту планету… этот двор.. этот змей?.. Зачем?.. – продолжал голуболицый. – Я так искал тебя, Мак-сим…

Он сел прямо на землю в своем великолепном скафандре, опустил голову, увенчанную серебристым шлемом, – грустный мальчик с далекой звезды…

Максим подумал: «Если бы я прилетел с другой планеты и вдруг очень бы огорчился, я тоже сел бы прямо на землю и стал бы говорить таким обиженным голосом».

– Никто, совсем никто не хочет со мной играть… – бормотал звездный мальчик. – Конечно, это кажется слишком просто: раз – и ты не падаешь… Но ведь любая игра начинается, когда говорят: «Раз, два, три!» Так принято на всех планетах и на моей тоже. Глупейшая лестница, она повалилась потому, что я забыл сказать ей «р-раз!».

Максим подошел ближе.

– Я верю тебе, – сказал он, а сам подумал, вглядываясь в голубое лицо: «Наверное, он не шутит». – Давай запускать змей или играть в лестницу – как ты хочешь. Но для змея нужны крепкие нитки.

Мальчик вскочил.

– Нитки? Замечательно! Через минуту будут нитки. Фьють – и готово, я принесу их. Жди!

Он вытащил из кармана синий камень – необыкновенного блеска кристалл с множеством граней, бросавших во все стороны слепящие лучи, будто это было карманное солнце. Синие круги завертелись в глазах Максима: все вокруг изменилось, задрожало, поголубело.

– Ну-ка отойди, Мак-сим! – прозвучал громкий голос. Максим попятился. – Так, подальше… Еще дальше! А то фьють – и улетишь со мной… Сейчас здесь будет космическая пустота, и я в нее шагну. Р-раз! – и я дома…

– Как тебя зовут? Как тебя зовут? – закричал Максим. Синий камень не просто удивил его, он верил каждому слову мальчишки и очень жалел, что так скоро расстается с ним.

– Гум! – крикнул в ответ звездный мальчик. – Я говорю «гум» – и шагаю в космос, как в открытую дверь. Я говорю «гам» – и я уже дома…

И он подкинул карманное солнце над головой. Завертелись спицы невидимого колеса, и фигурка в скафандре оказалась внутри прозрачного шара. Шар рос, переливаясь всеми красками, отражая зыбкое круглое небо, непривычно круглый двор, круглые окна, круглые крыши, застывшего на месте Максима, восхищенного и испуганного.

– Дз-ззз-знн-н-н!.. Шар треснул, взорвался с легкостью мыльного пузыря. Космический путешественник исчез, будто растворился в воздухе, и в наступившей тишине долетели до Максима последние его слова: «Меня… зовут… гм… гм…»

– «Меня зовут Гум… гам…» – тихо повторил Максим. – Гум… гам!.. – Ему нравилось это имя: Гум-гам – таинственное слово… Космический гром в космической пустоте. Гум-гам!..

Максим побежал туда, где только что лопнул шар. Никакой космической дыры, в которую вошел мальчик в скафандре, не было и в помине. Лежали на траве забытая лесенка и бумажный змей.

Максим взял лестницу, поднял ее в вытянутых руках, шепнул:

– Р-раз!.. – и опустил руки.

Ему показалось, что в это мгновение двор отодвинулся вдаль и во всем мире остались только он да лестница.

Лестница не упала. Она повисла в воздухе.

Тогда он ударил ладонью по нижней перекладине, и лестница бесшумно перевернулась. Даже подпрыгнув, Максим не мог достать рукой до ступеньки. Что за послушная лестница! Да на такой лестнице не то что до крыши – до Луны добраться легко.

– Теперь ты будешь играть? – прозвучал за его спиной тихий голос.

– Гум-гам! – Максим подскочил от радости, увидев знакомое лицо. Смотри, она висит! – с гордостью показал он на лестницу.

– Я говорил: это очень послушная лестница, стоит только скомандовать. Вот нитки.

– Что это ты разоделся, как на карнавал? – заметил Максим, оглядев космического путешественника.

Его новый приятель был одет совсем иначе, чем несколько минут назад: на нем был с узором из золотистых стрел костюм. Правда, этот скафандр такой же тугой, как и прежний. Грудь звездного гонца выгибалась колесом. Можно было подумать, что это знаменитый мотогонщик в начищенном шлеме.

– Успел переодеться, – небрежно сказал Гумгам. – У меня есть шкаф-одевалка. Автоматический. В одну секунду одевает.

– Здорово! – выдохнул Максим и хлопнул ладонью по упругому плечу. Ладонь отскочила как от мяча.

– Можно обойтись и без скафандра, – продолжал космический путешественник. – Но в скафандре чувствуешь себя безопаснее.

– Скажи, а разве можно так быстро пролететь космос? И без всякой ракеты? Как это у тебя получается? Ты сказал: космическая пустота. Я ее не видел. Был шар, и он лопнул. Я ничего не понял.

Гум-гам что-то пробурчал из-под шлема, сморщился и сразу стал похож на сердитого старика.

Мальчик испугался: не обидел ли он товарища?

– Не обращай внимания, – успокоил его Гумгам. – От вопросов у меня всегда трещит голова… Ты видел, я беру камень путешествий и шагаю, как в другую комнату. Р-раз! – и я на своей планете.

– Значит, твоя планета совсем близко?

– Не думаю, что близко. Она где-то там. – Гум-гам указал пальцем вверх.

– А в Антарктиду с твоим камнем можно попасть? – возбужденно допрашивал Максим.

– Куда только захочешь, на любую звезду, – ворчливо отвечал Гум-гам. Как видно, ему были неприятны вопросы.

– Антарктида – не звезда, – задумчиво сказал Максим. – Догадался! крикнул он, просияв. – Твой камень пробивает расстояния, понимаешь? Насквозь!.. Например, подо мной живут Сергей и Мишка. Когда они мне нужны, я бегу по коридору, спускаюсь по лестнице, стучу в дверь. А ведь я мог бы за одну секунду провалиться к ним через пол.

– Если Сергей и Мишка умеют змеить змей, я принимаю их в игру, прервал Гум-гам и укоризненно взглянул на товарища. – Я принес нитки всего за одну минуту, а говорим мы об этом пустяке целый час.

– Прости, – смутился Максим. – Я что-то разболтался. Держи змей!

Максим размотал катушку, привязал нитку и, попросив Гум-гама вовремя отпустить змей, бросился бежать. Сначала змей рванулся вверх, но затем чиркнул хвостом по асфальту, упал.

– Эх, ветра нет! – топнул ногой Максим. – Привязать бы его к велосипеду. А еще лучше – к машине.

– Играть так играть! – поддержал его приятель. – Машина всегда найдется. Я видел тут недалеко один грузовик. Прокатимся на нем!

– На грузовике? – удивился Максим. – Я не умею рулить.

– Пустяки, – сказал Гум-гам. – Я тоже не умею.

Максим не догадывался, что за грузовик приметил Гум-гам. Но когда они пришли на площадку детского сада, мальчик улыбнулся: опять шуточки!.. Деревянный грузовик с облупившимся кузовом – вот на чем предлагал прокатиться космический путешественник.

– Почти современная машина, – сказал Гумгам, с трудом втиснув тугой скафандр в тесную кабину. – Сейчас мы ее обкатаем. Садись!

Максим, конечно, не поверил, что они помчатся на какой-то детсадовской деревяшке, но игра есть игра. Он присел с серьезным видом на сиденье. И вдруг почувствовал, что оно дрожит и трясется под ним – это Гум-гам сказал свое лихое «р-раз!». Максим не успел ничего спросить грузовик рванулся с места, взлетел по косогору и понесся по улице.

Вот это была скорость! Ветер бил в лицо, ерошил волосы, холодил зубы. Максим высунулся из окна. Колеса отчаянно крутились, но не издавали никакого звука, грузовик скользил по асфальту, как бесшумный золотистый зверь. Лишь хлопал позади бумажный квадрат, привязанный к кузову.

Вдалеке мелькали знакомые вывески: «Аптека», «Фарфор», «Булочная-кондитерская», скакали совсем рядом одноногие деревья, а когда грузовик сделал плавный поворот и выехал на пустынное шоссе, деревья слились в сплошную ленту, и впереди росла на глазах, приближалась вышка трамплина.

Вот и великанская вышка проплыла совсем рядом, такая непохожая вблизи на себя: громадная, сильная, железными лапами уперлась в край обрыва.

– Держись! Прибавляю скорость! – весело кричит Гум-гам.

Он выглядел в своем серебристом шлеме совсем как заядлый гонщик.

– Стой! Колесо отвалилось! – Максим вцепился в локоть Гум-гама, увидев, как отлетел в сторону деревянный круг.

– Чепуха! – Гум-гам даже не оглянулся. – Доедем без колеса. Видишь, как змеится наш змей… Держись!

Встречное легковое такси резко свернуло в сторону и въехало на газон, хотя маленький деревянный грузовик не нарушал правил движения. А Гумгам не только увеличил скорость, он поднял свою машину в воздух! Хорошо, что поблизости не было милиционеров: они бы, конечно, погнались за странной машиной. Но вряд ли догнали бы на своих мотоциклах грузовик! Даже тот милиционер, на белом скакуне.

Приятели влетели во двор и приземлились на детсадовской площадке. Если бы дом не спал, такое появление Максима и его спутника вызвало бы немало разговоров. Но никто не заметил, как прямо с неба опустился в траву игрушечный грузовик, как водитель в скафандре, только что чудесно управлявший машиной, отпустил наконец деревянный руль, крепко-накрепко прибитый к кабине.

– Все! – вздохнул Гум-гам. – Это был настоящий полет змея. Можно, конечно, катить и быстрее, но я боялся, что грузовик развалится…

Он вылез, пыхтя, из кабины, разгладил ладонью помятый змей. А Максим, тяжело дыша, бросился под машину и присвистнул от удивления: грузовик стоял, опираясь на три колеса.

«В мире миллион разных машин или еще больше, – сказал себе Максим. И все – на четырех колесах. А мы ехали на трех…»

И он произнес вслух, лежа на животе:

– Я думаю, никто не заметит, что потерялось одно колесо…

– Ерунда, какое-то несчастное колесо, – прозвучал насмешливый голос Гум-гама. – Наш грузовик может ехать без колес.

– И без мотора? – спросил Максим.

Гум-гам закашлялся, проворчал:

– Вот всегда так: только разыграешься, и… уже тебя ждут на другой планете… Максим, ты мне подаришь летающий змей?

Максим вылез из-под грузовика, подошел к Гум-гаму. Дома обступали их со всех сторон, словно желая увидеть, как космический путешественник шагнет на свою таинственную планету.

– Конечно, бери, раз он тебе нравится, – сказал Максим.

И звездный мальчик сразу догадался, что его приятель расстроен. Он подошел к лестнице, которая, чуть покачиваясь, висела в воздухе, махнул ей, и лестница послушно скользнула в его руки.

– На. – Гум-гам протянул лестницу другу. – Мне кажется, она тебе нравится.

Максим просиял.

– Как только ты захочешь увидеть меня, скажи «р-раз!» – и я в одну секунду влезу в космический скафандр. Честно говоря, скучно дома. А вместе мы что-нибудь придумаем!.. И позови ребят.

– Позову, – обрадованно ответил Максим. – Мои друзья любят играть.

– Только скажи им об одном условии…

– Это «р-раз!»?

– «Р-раз!» – не самое главное в игре. «Р-раз!» – лишь начало игры. Голос Гум-гама звучал чуть тревожно, и Максим насторожился, почувствовал, что услышит какой-то секрет. – Пусть они запомнят: нельзя спрашивать как, почему, зачем…

Максим улыбнулся: только-то и всего! – и простодушно заметил вслух:

– Почему же нельзя?

На этот раз Гум-гам рассердился всерьез.

– Нипочему! Нипочему! Нипочему! – закричал он, махая руками. Слышать не могу этого «по-че-му»!

– Не сердись, Гум-гам, – искренне раскаялся Максим. – Я совсем забыл, что от вопросов у тебя трещит голова.

– Я бешусь от глупых вопросов, – признался, смягчаясь, Гум-гам. – Я точно знаю, Мак-сим, – продолжал он таинственным шепотом, – что никакая игра не получается, если начнешь твердить: что да зачем… – Гум-гам даже поголубел от волнения и оглянулся, произнеся неприятные ему слова. – Ты можешь сам проверить. Влезь на лестницу, начни спрашивать – сразу свалишься.

– Ну нет, – покачал головой Максим. – Я верю. А ребят предупрежу, чтоб держали язык за зубами.

– Ты настоящий друг! – горячо поблагодарил Гум-гам. – Я чувствую, что подружусь со всеми ребятами. Если, конечно, никто из них не разболтает. А то начнется: ах да ох… И опять игра пропала.

– Обойдемся без ябед и задавак, – обещал Максим.

Тут из кустов выскочил на асфальтовую дорожку кот Рич. Может, он ловил мышей, а может, спрятался со страху, когда деревянный грузовик сорвался с места и укатил на улицу.

– Давай поиграем с моим Ричем, – прошептал Максим, желая в последний раз испытать могущество друга.

– Давай!

– Например… – Максим задумался. – Например, может этот кот стать со скамейку?

– Может, – сказал Гум-гам.

Максим вздрогнул: перед ним стоял большой золотисто-желтый зверь, вылитый лев, только пострашнее. Зверь так и застыл с поднятой лапой, не понимая, почему вокруг него все так уменьшилось.

– А еще больше? – дрожащим голосом спросил хозяин кота. Он был испуган, но не растерялся. Все же перед ним был знакомый зверь: хоть и большой, но Рич. – Например, может он стать с дом?

– Пожалуйста. – Гум-гам сохранял полное спокойствие.

В следующее мгновение любой лев показался бы котенком в сравнении с клыкастым, взъерошенным чудовищем. Великан смотрел на ребят зелеными, круглыми, как тазы, глазами, смотрел долго и вдруг зарычал. Это был даже не львиный рык – свист, рев, грохот пронеслись по двору, ударили в окна домов: ШШШ – НИИ – ГР-Р-Р! Кто знает, что подумали просыпавшиеся жильцы?

– Пусть он будет маленьким! – закричал Максим, заткнув пальцами уши.

Зверь исчез. Они стояли вдвоем на асфальтовой дорожке.

– Тоже мне чудовище! – презрительно сказал Гум-гам. – Просто здоровенный кот. Для такого кота нужны очень большие мыши.

– Так я его и испугался! – отозвался Максим. – Обыкновенный Рич, только дикий… Пожалуй, он мог бы побороть и тигра, – добавил Максим. Пожалуй, и льва.

– Я ухожу, Максим. – Гум-гам помахал бумажным змеем. – Видишь, я уже привык к твоему имени. Я говорю: Максим!

– До свиданья, Гум-гам!

– В моей стране не говорят «до свиданья» или «здравствуй», усмехнулся звездный мальчик и шутливо погрозил пальцем, как бы напоминая о договоренности: ничего не спрашивать. – У нас вместо «прощай» говорят «не скучай»… Не скучай, Максим!

– Не скучай, Гум-гам, – сказал Максим. – Как только заскучаю, я тебя позову.

– Играть – не скучать! – озорно подхватил Гум-гам, вынул синий камень путешествий, подбросил его над головой и очутился в ярком пузыре.

Максим проводил Гум-гама взглядом. Он нисколько не сомневался, что его новый друг попал на далекую планету, в загадочную страну, где люди не здороваются и не прощаются. Максим взвалил на плечо подаренную лестницу, донес ее до подъезда и, оглядываясь и шепча заветное «р-раз!», заставил лестницу стоять. А потом, пыхтя, неуклюже переворачиваясь вместе с лестницей, долез до своего балкона на третьем этаже, изо всех сил стараясь не думать, почему лестница не падает.

Карусельная карусель

После завтрака папа предложил Максиму:

– Погуляем во дворе или поедем в парк – как ты хочешь?

Максим, конечно, хотел выйти во двор, найти Мишку и Сергея, показать им свою лестницу (он спрятал ее под диван). Потом они втроем заберутся в укромный уголок, р-раз – вызовут Гум-гама, и… кто знает, что будет дальше!

Но гулять с отцом во дворе было опасно. Там бродил старик Митин с заклеенной щекой и приставал ко всем с вопросом: кто видел утром на газоне заросшего рыжей шерстью мамонта? Странный звук слышали многие, но мамонта не видел ни один жилец, кроме Митина, который в тот момент брился у окна и от испуга порезался. Митин повторял свой рассказ каждому соседу, показывал яму на клумбе – след ноги мамонта, а потом доставал из кармана крохотного желтого котенка, спрашивал: «Не ваш?

Я его нашел в траве».

Максим представил, как они гуляют во дворе и встречают Митина. Отец, как и все, улыбнется сказке про какого-то мамонта: мало ли отчего бывают на клумбе ямы, а порезаться человек может и без всякой причины. Но как только отец увидит котенка, он сразу узнает Рича. И тогда раскроется вся история, в которой виноват только он, Максим. Ведь он сам, испугавшись огромного Рича, попросил сделать его маленьким.

– Знаешь, папа, поедем в парк! – сказал Максим. – Прокатимся на карусели, и на летающих лодках, и еще на чем-нибудь. – А про себя добавил:

«Бедный Рич, потерпи еще немного. Как только я увижу Гум-гама, ты станешь обычным котом. И тогда уж я покажу ребятам, как надо лазить по деревянной лестнице».

Он все думал про бедного Рича, пока шел рядом с отцом к трамвайной остановке. И вот, сверкающий и нарядный, подлетел к ним трамвай, прозвонил:

«Трень-брень». Хотя этот желто-красный трамвай и казался беззаботным, катил себе по рельсам, на самом деле у него было много хлопот: пассажиры, светофоры, пешеходы, автомобили. Трамвай довез Максима до парка и умчался. Папа нажал пальцем Максимкин нос: «Трень…» И где-то вдалеке тотчас отозвался трамвай: «Брень…»

Шумела над головой листва, каждое дерево в парке вырядилось в новые одежды. Максим смотрел на деревья и думал: «Когда-нибудь, когда их никто не видит, они бегают, и машут ветвями, и говорят на своем языке. И этот могучий дуб – может, тот самый, из сказки, бродит тихонько по ночам…»

– Вот так повеселились, – грустно сказал отец. – Все закрыто.

И верно: карусели на замке, и летающие лодки, и качели, и гигантские шаги – все, все на замке. Но разве могут замки и заборы остановить родителей, если они пришли катать своих детей!.. И вот папы лезут через высоченный забор, а потом, словно подъемные краны, поднимают и перетягивают к себе ребят. А за ними лезут самые храбрые, самые отчаянные мамы.

– Пап, раскрути карусель, – громко сказал Максим.

И все ребята подхватили:

– Давайте кататься! Толкай ее! Крути!..

Карусель со скрипом дрогнула: это отцы взялись за металлические прутья. И деревянные, прибитые к кругу кони дрогнули: это дети влезли к ним на спины. Каждый на своем коне, а Максим – на белом.

– Пошли! – крикнул отец Максима.

Сначала папы пошли шагом, раскручивая карусель, и кони двинулись шагом. А всадники хотели скакать, они нетерпеливо покрикивали на своих лошадей.

Карусель завертелась веселее: взрослые побежали, высоко поднимая ноги, держась одной рукой за прутья. Они бежали круг за кругом, круг за кругом, все быстрее и быстрее. Дети были довольны, кричали:

– Эй! А ну еще! Скачите за мной!..

Но карусель остановилась. Папы больше не могли скакать галопом. Они вытирали пот со лба и тяжело дышали.

Какой тут раздался писк, какие понеслись вопли! Дети хотели скакать, скакать и скакать. И не хотели больше ничего. Ни конфет, ни воздушных шаров, ни мороженого. Только скакать! Если бы деревянные лошади умели плакать, они бы прослезились от такой преданности!

Отец Максима сказал, обращаясь к другим родителям:

– По команде «раз-два!» – раскачиваем. «Три!» – вскакиваем на круг и отдыхаем. Ну! Взялись!

«Молодец папка, командует! – подумал Максим и вдруг вспомнил Гум-гама. Если бы он оказался здесь, тогда никому бы не надо бегать. „Р-раз!“ – и все».

Снова тронулись кони, притихли седоки, но это была уже не та скорость. Пока взрослые бежали, колесо легко крутилось, но после команды «три» карусель быстро останавливалась. Так она и вертелась рывками: быстро, медленно, остановка. Снова разбег и снова стоп.

И вот случилось неожиданное: родители вскочили на круг, а карусель не затормозила. Наоборот, она пошла и пошла крутиться. Сначала все умолкли, потом кто-то ахнул, и всадники завопили хором «ура!». Папы влезли на свободных лошадей.

Мамы махали им из-за ограды.

Один только человек остался стоять возле карусели, не вскочил на круг – маленький спокойный милиционер. Все кричали ему: «Залезайте! Прокатитесь!..» Но он не отвечал. Видно, очень устал на дежурстве; даже щеки посинели от бессонной ночи.

А Максим, как только увидел низенького милиционера, сразу узнал его.

Гум-гам! Он явился, едва Максим подумал о нем, в темно-сером, с блестящими пуговицами скафандре, похожем на милицейскую форму. Это он играл с Максимом и всеми всадниками.

Гум-гам подмигнул другу, когда тот проезжал мимо, и даже свистнул в серебряный свисток: не скучай, Максим, катайся на здоровье!

Карусель все убыстряла свой бег, и Максиму показалось, что деревья расступились, отодвинулись от бешеной карусели. А потом они слились в один зеленый круг. Теперь видна Максиму лишь деревянная голова. Да хвост переднего коня. Да лицо папы, когда оглянешься. Эх, посмотрели бы на него Сергей, Мишка и другие ребята! Как он летит-скачет. Не хуже, чем на настоящем коне.

– Тр-р-р!.. Страшный треск раздался внизу. Карусель дрогнула, остановилась.

– Безобразие! Взрослые люди – и балуетесь! – Это кричала сердитая тетка, открывая замок на калитке. – Всю машину мне поломали. Вот вызову милицию…

Родители слезли с лошадей, забрали маленьких всадников.

– Не кричите, пожалуйста, – сказал отец Максима. – Милиционер только что был здесь и не делал нам замечаний. А механизм мы не включали.

– Как это не включали, ежели вертелись! – снова закричала тетка и вдруг спокойно согласилась: – Верно. Машина заперта… Но все равно неправильно вы ведете себя, граждане. Парк еще не открыт.

– Как не открыт? – возмутились родители.

– Гулять гуляйте. А игры еще закрыты, – пояснила тетка и в доказательство показала тяжелый замок.

Замок убедил родителей. Все стали расходиться.

– Когда ж они откроются? – спросил Максим отца.

– В один прекрасный день загремит музыка, будут продавать билеты, и тогда катайся хоть весь день.

– Музыка, кажется, играла, – вспомнил Максим.

– Не заметил, – сказал папа. – Я ведь бегал.

– Если б не тетка, мы бы катались до вечера. Даже без музыки.

– Вряд ли, – ответил папа. – Я до сих пор не понимаю, как включился мотор. Может, замыкание?

– Очень просто. Он знал, что мы хотим кататься… – Максим запнулся, чуть не назвав Гум-гама.

– Кто знал? – Папа засмеялся. – Ах ты, изобретатель! Ну что ты понимаешь в электричестве!..

– А зачем понимать? Катайся, если хочешь, и все, – проворчал Максим.

Он все время оглядывался: не покажется ли знакомая фигура в милицейском скафандре.

Нет, не зря исчез Гум-гам, когда прибежала крикливая тетка. Верно говорил его друг: некоторые взрослые только портили игру…

Максим не знал, что когда ворчливая тетка заперла все замки и удалилась, пустая карусель дрогнула, бесшумно завертелась. Нет, она была не совсем пустая: на одном из коней сидел маленький человек в сером скафандре. Он счастливо улыбался и бормотал: «Вот это игра, всем играм игра. Веселая карусель, карусельная раскарусель. Сейчас эта карусель у меня покаруселится…»

Карусель крутилась все быстрее и быстрее, стала похожа на большой волчок, потом на велосипедное колесо, потом на самолетный винт. И вдруг этот винт плавно взлетел с места и поднялся над парком.

Все выше и выше над крышами домов уходил, ввинчиваясь в небо, сверкающий круг. В самую глубину неба.

Говорят, таинственный диск видели жители разных городов. Он летит с огромной скоростью, меняет свой цвет, крутится на месте – словом, каруселится, как сказал Гум-гам. Но голуболицего пассажира на нем нет. Гум-гам покинул бешеную раскарусель.