Текст книги "Правдивый вымысел из жизни Императрицы Екатерины Великой"

Автор книги: Евгений Семенов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 2 страниц)

Евгений Семенов
Правдивый вымысел из жизни Императрицы Екатерины Великой

Глава 1

Лето 1750 года выдалось невыносимо жарким. Молодой офицер Лейб–Гвардии Семеновского полка Александр Рудов, как всегда утром, заступал на караульную службу при дворе императрицы Елизаветы Петровны. Красивый, хорошо сложенный, двадцати лет от роду гвардеец, неспешно обходя внутреннюю территорию Царскосельского дворца, очень часто наблюдал, как одинокая молодая особа читала книгу в тени одной из беседок. Она почти всегда была без парика, как будто не хотела прятать свои густые, длинные, каштанового цвета волосы. Фигура девушки была стройна, но не худа. Красивая грудь подчеркивала крепкую, статную фигуру с благородной осанкой. Через некоторое время ей всегда приносили кофе, она неспешно выпивала маленькую чашечку и, поддерживая пышный подол платья, удалялась во дворец.

Рудов знал кто это – Ее Высочество, Великая княгиня Екатерина Алексеевна, супруга наследника престола Российского Петра Федоровича. По уставу нельзя было вступать в разговоры с царствующими особами и поэтому молодой офицер старался проходить мимо беседки, как можно ближе, пытаясь рассмотреть лицо девушки. Поправив парик и шляпу, положив руку на эфес шпаги и, выбрав самую ближнюю тропинку от беседки, Рудов неспешно пошагал, украдкой смотря в сторону ее Высочества. Беседка с девушкой то и дело пропадала за аккуратно подстриженными кустами барбариса.

Она не была ослепительной красавицей. Лицо Екатерины было слегка вытянутым. На чистой, как молочный фарфор коже, был легкий, здоровый румянец, очень украшавший двадцатиоднолетнюю девушку. Темные, правильной формы брови, подчеркивали красоту ее голубых глаз, а островатый подбородок и небольшая, аккуратная горбинка на носу, напоминали силуэты греческих богинь. Ее маленькие, тонкие губы были похожи на нежный алый цветок. Теплый ветерок, подобно невидимому великану обдувал лицо Княгини, а красивые, густые волосы, то и дело, мешали ей читать сочинения Вольтера. Неспешным, изящным движением руки она убирала их, и перелистывала страницы книги.

Рудов вдруг очнулся и понял, что он уже несколько минут стоит на одном месте, и смотрит на жену наследника престола Российского. Придя в себя, оглянувшись, он пошагал по аллее, с некоторой грустью осознавая, что она все больше и больше занимает его мысли. Следующее дежурство Рудова выдалось на хмурую, невзрачную погоду: моросил мелкий дождь. Пустая беседка, без своей очаровательной гостьи, выглядела уныло и одиноко.

В самом дворце стояла суета. «Молодой двор» отъезжал в Ораниенбаум. Гвардейский караул, под командой нашего офицера, выстроился на крыльце дворца. Перед парадной лестницей скопились десятки карет, дворня спешно грузила скарб и чемоданы. Эскадрон сопровождения конной гвардии уныло ожидал окончания сборов. Сырая погода выматывала солдат.

Петр Федорович, не дожидаясь свою супругу и окончания сборов, отбыл в Ораниенбаум чуть раньше, что бы с головой окунуться в свою страсть – охоту.

Неожиданно парадные двери дворца распахнулись и навстречу Александру, возглавлявшему шеренгу караула, шла Екатерина в окружении своих фрейлин. Сердце молодого офицера бешено забилось. Великая княгиня неспешно спускалась по лестнице, на ее плечах была епанча с накинутым капюшоном, небесно– голубое богато украшенное платье. Белоснежный парик и выбеленное лицо с яркой мушкой, приковывали взгляд. Как только она поравнялась с Рудовым, неожиданно из ее руки выпала перчатка. Александр поднял ее и, склонив голову в поклоне, протянул Екатерине.

– Ваше Высочество, простите, но вы обронили, – не громко произнес гвардеец.

Она взглянула на него, их глаза на несколько секунд встретились. Тёплая рука Великой княгини едва коснулась ладони Александра.

– Благодарю вас, вы очень внимательны офицер, – отчетливо и громко сказала она. – Будьте любезны, распорядитесь пригнать карету сюда, я не хотела бы промокнуть, – путь не ближний.

Он впервые слышал ее приятный голос, сильный немецкий акцент придавал ему интригующую загадочность.

Рудов поклонился.

– Воля Ваша, будет исполнено.

Александр успел отойти на пару шагов, как тот же самый голос, заставил его остановиться.

– Постойте, – она подошла к нему и уже совсем тихо, чуть в стороне от всех сказала, смотря прямо в глаза молодому человеку. – Вы должны понимать, что ваша излишняя внимательность в парке, недалеко от беседки, может негативно сказаться как на вас, так и на мне. Вам понятно? – на этот раз голос Великой княгини был не так нежен, а взгляд был недобрым и холодным.

Рудов чуть заметно поклонился и быстро зашагал в сторону скопившихся карет и экипажей.

– Карету, карету ее Высочеству! – четко скомандовал Александр, поставленным офицерским голосом.

Одна из фрейлин отделилась от других и неслышными кошачьими шагами подкралась к Екатерине. Внутренний голос ей подсказывал, что ее госпожа, хочет у нее что– то спросить.

– Лиза душенька, ты знаешь его? – спросила Екатерина, смотря в след Александру.

– Рудов, кажется его фамилия, Ваше Высочество, ой, а имя забыла, как же…Алексей вроде…или Саша…правда не помню.

– Славный гвардеец, ты не находишь? – перебила ее Княгиня, с чуть заметно скользнувшей улыбкой на ее маленьких, тонких губах.

– Он такой хорошенький, а как сложен!!! И как он смотрит на вас, как смотрит!!!

Екатерина вдруг опять стала серьезной, легонько щелкнула фрейлину свернутым веером по носу.

– Помолчала бы ты. Много говоришь! Die Narrin¹ – добавила уже по– немецки.

Поздно вечером того же дня, «молодой двор» благополучно прибыл в Ораниенбаум, – резиденцию наследника престола Петра Федоровича.

А тем временем в Петербурге, каждый день нашего героя был как один. Служба, маленькая съемная квартирка, кабаки, карты, попойки, вновь служба. Мысли о Екатерине не выходили из головы молодого человека, но чем больше проходило времени, тем все более Рудов осознавал, что все это пустое. Фрейлины и девки из дворцовой прислуги, улыбались и подмигивали ему, а порой висли на его крепкой шеи, страстно одаривая его сладкими поцелуями, душными летними ночами.

Совершенно неожиданно для себя, в начале сентября, Александр был определен в эскадрон конной гвардии, который должен был проследовать в Ораниенбаум. «Молодой двор», проведя все лето в резиденции наследника, собирался обратно в Петербург. Отряд, в который был определен Рудов, должен был сопровождать Петра Федоровича и Великую Княгиню на обратном пути. Участился разбой на лесных дорогах по пути в столицу. Узнав эту новость, у гвардейца вновь вспыхнули воспоминания, и сердце заколотилось о мысли, что он вновь ее увидит.

Первая половина сентября 1750 года выдалась теплой и солнечной. Кристально чистый воздух приятно наполнял легкие, а окружающие красоты осеннего пейзажа пьянили воображение. После скучной дворцовой службы, Ораниенбаум показался Рудову настоящим раем. В многочисленных прудах неспешно плавали лебеди, Дамы с кавалерами катались на лодках. То там, то здесь слышны были нетрезвые голоса. Переливное пение птиц смешивалось со звонким женским смехом. Молодые дамы и дамы постарше, которым наскучили за все лето, одни и те же лица и люди, охотно кокетничали со статными красавцами гвардии. Было ясно, что сборы двора в обратный путь, займут еще не один день. Гвардейцы были предоставлены сами себе.

Ближе к вечеру, оставив своих товарищей за игрой в карты и с хорошим настроением после выигрыша, Рудов решил прогуляться. Начистив мундир, гладко выбрившись до синевы и напудрив белоснежный парик, наш герой отправился изучать окрестности великолепного дворца. Неспешно проходя по одной из аллей, ему повстречалась слегка располневшая, уже не молодая дама, с пышной грудью и огромным париком. На груди и на лице ее красовались кокетливые мушки.

– Ах, молодой человек, – обратилась дама к Рудову. – Здесь только что пробежали две огромных борзых и ужасно напугали меня. Эти любители охоты совсем не следят за своими псами!

– Странно, – с улыбкой сказал Александр. – Я не видел здесь собак, но если вы не будете возражать, я с удовольствием провожу вас. Позвольте представиться – поручик лейб– гвардии Семеновского полка Александр Рудов, к вашим услугам, сударыня.

– Графиня Елена Донская, Аха– ха– ха, – звонко засмеялась женщина. – теперь вы мой спаситель, офицер Александр Рудов!

– Обопритесь на мою руку графиня и ничего не бойтесь, – важно произнес молодой человек.

Они неспешно пошли по аллее, дама тут же забыла о выдуманных собаках, и нисколько не скрывая интереса к красавцу гвардейцу, шутила и флиртовала со своим попутчиком.

– Графиня, я здесь второй день, но так и не видел наших венценосных царственных особ – Петра Федоровича и Екатерину Алексеевну, где же они? Будьте любезны, расскажите мне.

– Великой Княгине вчера нездоровилось, а Петр Федорович утром уезжает на охоту и прибывает поздно ночью. Но сегодня Екатерина Алексеевна изъявляла желание покататься на лодке в большом пруду, если вы будете там, возможно вы ее сможете увидеть. Перед отъездом будет костюмированный бал– маскарад, Саша вы знаете об этом? – быстро протараторила дама.

– Нет, вовсе нет!

– Вы тоже можете придти, но имейте в виду, молодой человек, вам нужен костюм и маска – все будут в масках, вы понимаете? К слову, я буду в костюме Римской богини. И скажу вам по секрету, Великий Князь, будет одет в костюм венецианского гондольера, в черной маске, а Великая Княгиня будет в мужском костюме пажа. На ней будет бархатный берет, плащ лилового цвета и ярко– красная маска.

– А как я вас узнаю, мой храбрый спаситель? – томным голосом спросила графиня, повернувшись лицом к Рудову, ожидая поцелуя. Вместо поцелуя, Александр склонился к ее уху, прошептав: – Я обязательно дам вам знак, будьте уверены, вы меня узнаете.

Узнав всё, что было нужно, наш герой поцеловал руку своей попутчицы, быстро распрощался и поспешил к большому пруду.

Вечер был теплым и безветренным. Пение птиц стихало, а им на смену то там, то здесь, монотонно запели свои песни сверчки. Солнце садилось за горизонтом, окрашивая небо причудливыми оттенками от нежно– розового до пурпурно– огненного. Только темно– зеленая полоса леса вдалеке не менялась.

У большого пруда был раскинут шатер, внутри него был накрыт большой стол со всевозможными закусками и яствами, бутылками вина и шампанского. Рядом с шатром находились мастеровые. Фейерверкеры готовили иллюминацию, вокруг зажигали осветительные факелы. По воде туда– сюда проплывали лодки с нарядными дамами и кавалерами.

Не подходя слишком близко к пруду, помня о предупреждении Екатерины, Рудов увидел неспешно приближающуюся группу людей. Он сразу ее узнал. Екатерина шла чуть впереди всех, одетая в коричневое платье и бордовую накидку без излишних украшений. Ее темные, густые волосы, украшала шляпка в виде маленькой женской треуголки.

Уже смеркалось, процессия прошла прямо в шатер, оттуда послышались звон бокалов, женский смех и громкие мужские голоса. Большая, украшенная яркими лентами лодка с гребцами, ожидала Великую Княгиню. Рудову вдруг стало тяжело и тоскливо от всего происходящего. Александр подождал около четверти часа, дожидаясь выхода Екатерины, но время шло и ничего не происходило.

Отчетливо почувствовав свое присутствие здесь лишним и нелепым, он повернулся и, сделав несколько шагов, вдруг услышал оглушительный хлопок, затем второй, третий… – все вокруг осветилось хаотично летящими вверх и в стороны снопами искр и языков пламени. Два мастеровых, что готовили фейерверки, лежали на земле, корчась и держась за лица руками. Все, кто были рядом, разбегались врассыпную, роняя на землю осветительные факелы. В ту же секунду петарды, словно огромные огненные стрелы, начали бить в сам шатер, мгновенно загорелась крыша и из него в ужасе, толкаясь, и сбивая друг друга с ног, повалили люди. Веревки, держащие левую часть, перегорели. Шатер, весь дымясь, обмяк и завалился на одну сторону. Рудов не мешкая, кинулся туда, набегу пытаясь разглядеть Екатерину, среди зловеще сверкающих огненных петард, и мечущихся фигур. Так ничего и не разобрав в этом хаосе Александр ринулся в шатер. Едкий дым жег глаза. Он едва разглядел, одинокую женскую фигуру, лежащею на земле. Кашляя и закрывая одной рукой лицо, она пыталась подняться. В дыму, Рудов наткнулся на перевернутый стол, абсолютно не почувствовав его вес, он откинул его и ловко подхватил девушку на руки. Она крепко обвила руками шею своего спасителя и, уткнувшись ему в грудь, спасалась от едкого дыма. В тот момент, когда Александр выскочил на свежий воздух с Екатериной на руках, все стало затихать. Пройдя несколько шагов, он остановился. Она все так же крепко держала его за шею.

– Слава Богу, вы живы, Ваше Высочество!

Услышав этот голос, она осторожно открыла испуганные глаза. Две слезы покатились по ее чумазым от гари щекам. Рудов бережно отпустил ее на землю. Екатерина с растрепанными волосами, перепачканным и заплаканным лицом, пристально взглянула на него.

– Ру…Рудов это ты?– трясущимся голосом произнесла она. – Но как ты…

– Берегите себя, Ваше Высочество, мне нужно идти, – перебил ее Александр.

В ту же секунду набежала толпа воющих и скулящих дам, мужчины, потупив взгляд, не решались подойти, чувствуя стыд от проявленной трусости и паники.

Рудов весь чумазый, в испачканном сажей мундире, отошел чуть поодаль. Обернувшись он увидел, как Екатерина, потеряв самообладание от пережитого ужаса, истерично отбивалась от тянувшихся к ней со всех сторон женских рук, наконец, выбившись из сил и закрыв грязными ладонями лицо, расплакалась навзрыд, выкрикивая то по– русски, то по– немецки:

– Вы меня бросили, бросили, там!!! Ihr habt mich alle verlassen ihr schurken²!!!

В расположение эскадрона, Александр вернулся уже в полной темноте. Он сделал несколько больших глотков крепкого вина из горла бутылки, отцепил шпагу, скинул мундир, и, не снимая ботфортов, рухнул на походную кушетку, намереваясь обдумать произошедшее, но тотчас же заснул.

Утром весь Ораниенбаум жужжал, как улей, о вчерашнем происшествии. Вернувшись с охоты, Петр Федорович узнав о случившемся, раздраженно высказался:

– Отчего столько разговоров? Ну нашелся же спаситель! Господа, вы разве забыли? Сегодня бал– маскарад!

К полудню все стало затихать. Ходили только пересуды, кто же вынес Великую Княгиню из горящего шатра? Кто– то говорил, что это был какой– то гвардеец, кто– то, что спасителем был и во все лакей. Ближе к вечеру, даже и это уже стало никому не интересно. Екатерина Алексеевна не пострадала и к утру была свежа, но как заметили все фрейлины и придворные дамы, была задумчива, и крайне не разговорчива. Ораниенбаум и его обитатели готовились к костюмированному балу.

Выспавшись и открыв глаза, Рудову на секунду показалось, что все это было сном. Умывшись от сажи и позавтракав, Александр вспомнил о предстоящем костюмированном торжестве. Не мешкая ни минуты, он выяснил, что приезжие торговцы уже распродали почти все маскарадные наряды. Ему достался костюм пирата с треуголкой, богато украшенной страусиными перьями. Черная полумаска скрывала верхнюю часть лица.

Возвращаясь в расположение эскадрона его неожиданно догнала миловидная, совсем молоденькая девица, в перламутровой накидке с капюшоном. Она одернула его за руку и вложила в ладонь небольшую, аккуратно свернутую записку. Это была та самая Лиза, фрейлина Екатерины, которая получила от своей госпожи по носу веером, за излишнюю болтовню. Она привстала на носочки, чтобы дотянуться губами до уха высокого гвардейца и тихонько прошептала:

– Это вам от ее Высочества.

От произнесенных ею слов, Рудов почувствовал, как взмокла от холодного пота его спина. Он развернул маленькую записку. Некрасивым, размашистым почерком было написано:

Вчера, возможно, вы спасли мне жизнь. Будьте сегодня ровно в полночь в нижнем саду у скульптуры осени.

Девицы уже не было. Она также внезапно пропала, как и появилась. Александр аккуратно свернул приятно пахнущую духами записку, спрятал ее в карман и с роем приятных и будоражащих воображение мыслей, пошагал в расположение своего эскадрона.

Незаметно пролетел остаток дня. Вечерело. Со стороны дворца стала доноситься музыка оркестра. Офицеры, сумевшие приобрести костюмы, направились во дворец, бурно обсуждая дам и предстоящее празднество. Рудов, сославшись на некую занятость, пообещал товарищам, что будет во дворце чуть позже.

Дождавшись, когда совсем стемнеет, Александр прибыл к парадному подъезду Ораниенбаумского дворца. Все вокруг было ярко освещено факелами. По парадной лестнице то вниз, то вверх ходили дамы и кавалеры в самых причудливых костюмах и масках. Лакеи в парадных ливреях, то и дело мелькали перед глазами с опустошенными подносами. Отовсюду доносилось веселье, смех, разговоры. Громкий шум оркестра был слышен за большими дверями дворца.

Как только Рудов поднялся по парадной лестнице, вся это шумная, нарядная толпа ринулась к парадному входу. Молодой человек невольно оказался в гуще этого потока. Распорядитель бала объявлял начало танцев.

Ярко освещенный, сотнями и сотнями свечей, танцевальный зал был прекрасен. В отражении многочисленных зеркал, все сверкало и переливалось, словно огромный калейдоскоп. Дамы и кавалеры уже выстроились в две шеренги. Важный и напыщенный, показавшейся смешным Рудову, распорядитель, взмахнул платком, и тут же заиграли музыкальные инструменты. Танцующие поплыли в медленном менуэте. Александр не переставая, озирался по сторонам, тщетно пытаясь разглядеть костюм пажа, в лиловом плаще и красной маске.

За одним танцем последовал другой, а тем временем, до полуночи оставалось чуть меньше часа. Выйдя из танцевального зала, поправив маску и надвинув на глаза черную треуголку, он неспешно пошел к назначенному месту встречи.

В Нижнем саду горело только несколько факелов. Огромная, полная луна, серебряным светом освещала белоснежную скульптуру осени. Рудов оглянулся вокруг и, убедившись в том, что он здесь один, отошел чуть в сторону, слившись с аккуратно подстриженными деревьями.

Ожидание оказалось невыносимо долгим. Обилие всевозможных мыслей, мучило разум молодого офицера. Надоедливый писк комаров не давал покоя. Александр, сняв треуголку, начал отмахиваться от назойливых насекомых.

– Чертовы комары. – шепотом выругался Рудов.

Как вдруг, он услышал приближающиеся шаги. Обернувшись, Александр увидел быстро идущую к нему явно женскую фигуру в костюме французского мушкетера и широкополой, богато украшенной перьями шляпе. Маска полностью скрывала ее лицо. Рейтузы плотно облегали красивые, стройные ноги. На мгновение Рудов растерялся, ожидая увидеть пажа в берете, но чем ближе она приближалась, тем отчетливее Александр понимал, что это была она – Екатерина.

Подойдя к нему на расстоянии вытянутой руки, она молча взглянула ему в глаза. На молодого офицера, сквозь безликую маску, пытливо смотрел холодный, неподвижный взгляд будущей Российской Императрицы. Протянув руку к его лицу, она стянула с него маску. Убедившись, что это он, Великая Княгиня сняла свою широкополую, мушкетерскую шляпу. На ее плечи упали темные, густые, шелковистые волосы. Наконец, открыв свое лицо, она негромко произнесла:

– А ты очень храбрый, гвардеец Рудов. Я ценю в мужчинах смелость и преданность. В знак моей благодарности прими это, – она вложила ему в руку изумительный по красоте перстень.

– Это все, чем я могу отблагодарить тебя на сегодняшний день.

– Ваше Высочество, я не могу принять от вас столь дорогой подарок. Я всего лишь…

– Не спорь со мной, и прими его, он от чистого сердца, а значит, принесет тебе удачу.

Рудов не стал спорить и опустил перстень в карман.

Как вдруг ее лицо преобразилось, взгляд стал добрым, милая улыбка украсила ее тонкие губы.

– А ты всегда так серьезен, Рудов? Насколько я знаю – это совсем не свойственно молодым гвардейцам. Пойдем, проводишь меня вооон до той беседки. Но помни, как только мы до нее дойдем, мы должны вновь надеть маски, тебе понятно?

– Что ж тут непонятного, Ваше Высочество, уж не дурак. – заулыбался Александр.

Нахлобучив пиратскую треуголку ему на голову, и не пряча волос, надев свою шляпу, она взяла его под руку и они неспешно пошагали по узкой аллейке, освещенной лишь огромной белой луной.

– А знаешь что? Сегодня я буду называть тебя просто Саша. Надеюсь, ты не будешь возражать? – улыбаясь, проговорила Великая княгиня. – Но для тебя, – продолжая смеяться и ткнув пальцем ему в грудь.– Я по– прежнему Ваше Высочество!!!

На лице нашего героя непроизвольно растянулась широкая улыбка. С этой улыбкой, суровый гвардеец показался ей смешным и милым юношей.

– Друг мой, хочу тебе сказать, – произнесла она, запинаясь от смеха и едва сумев договорить задуманное. – Летом, там, в парке, где я читала книгу за чашкой кофе, ты наблюдал за мной настолько откровенно, что все мои фрейлины хихикали над тобой!

– Наверно, это выглядело глупо, Ваше Высочество, – засмеялся, в свою очередь, Рудов.

Ночи были уже прохладными. Она сильнее прижалась к нему. Идти до беседки оставалось совсем немного.

– Мы пришли, – грустно сказал Александр. Они зашли под крышу. Он, как и обещал, скрыл свое лицо. Екатерина, держа в руках свою маску, задумчиво смотрела на нее. Внезапно выронив ее из рук, и в каком– то неудержимом для себя порыве, поцеловала Рудова. Поцелуй был настолько страстным и долгим, что Александру показалось, будто время остановилось, а кроме них, никого и ничего более не существовало. Наш герой осторожно обнял ее, а она, положив свою голову на его широкую грудь, тихонько сказала:

– Господи, ну почему я не могу быть просто счастливой женщиной, коих тысячи вокруг, разве я так многого прошу?

Он не знал, что ей ответить, да это было и не нужно. Екатерина освободилась от его сильных объятий, подняла маску и то же скрыла свое лицо. На Александра вновь смотрел безликий образ с ледяным взглядом.

– Саша, пойдем во дворец, – вдруг снова весело произнесла Екатерина.

– Но не навредит ли…

– Нет! – перебила она его. – В этом костюме меня никто не узнает, я намеренно переоделась, чтобы не быть узнанной.

Великая Княгиня потянула его за руку, они побежали к центральному входу дворца. На них никто не обращал никакого внимания. Все были изрядно пьяны, веселье было в полном разгаре, дамы и кавалеры кружились в пляске под веселую музыку оркестра. Наши герои то же весь остаток ночи, протанцевали в этом хмельном круговороте.

Забрезжил рассвет. Оркестр утих, гости стали расходиться.

– Саша, мне нужно идти. Еще раз благодарю тебя, – ее рука выскользнула из его ладони.

– Когда я смогу уви…

– Пожалуйста, не ищи со мной встреч. Это очень опасно, помни об этом! – перебила его Екатерина. Через несколько секунд она исчезла в одной из многочисленных дверей танцевального зала.

Когда Рудов прибыл к своему эскадрону, было совсем светло. Он скинул свой наряд и как только добрался до походной кушетки, почувствовал, что безумно устал. Моментально уснув и проспав до обеда, его разбудили громкие, людские голоса, топот и ржание десятков лошадей. Завтра поутру, молодой двор покидал Ораниенбаум. Конногвардейцы мыли своих рослых лошадей, чистили мундиры и проверяли свое оружие. Александр не хотя, но понимая всю необходимость этого мероприятия, занялся тем же самым. За этим и прошел весь день.

Туманным утром следующего дня процессия из множества карет медленно двинулась в столицу.

Рудов в составе конногвардейского арьергарда замыкал эту длинную колонну. Выпросив у майора позволения, перейти в отряд авангарда, гвардеец, пришпорив своего рослого, черного скакуна, поскакал вдоль медленно двигающихся экипажей. Прекрасно помня ту самую карету, на которой Екатерина отбывала из Петербурга, он быстро нашел ее. Осадив жеребца и поравнявшись с ее каретой, Александр увидел сидящую в ней Великую княгиню. Она повернулась к нему, одарила его очаровательной улыбкой и чуть заметно кивнула головой. В ту же секунду бравый гвардеец, абсолютно счастливый, будучи доволен собою, и всем тем, что с ним произошло, пришпорив своего коня, галопом умчался к авангарду колонны.

Глава 2

По прибытии в столицу, Государыня Елизавета Петровна радушно встретила молодую венценосную чету. Петр Федорович, крепко напившись в тот же день, всю ночь провел в компании приближенных ему голштинцев. Тем временем Екатерина, стараясь уснуть, убеждала себя, что произошедшее между ней и молодым офицером – это мимолетный порыв и ничего более.

Очень скоро Рудов вновь заступил на службу в составе роты дворцового караула. Все это время, несмотря на все предостережения, его мучили мысли о том, как связаться с Великой княгиней, но так, чтобы не навредить ей. Единственным, надежным связующим звеном, могла быть фрейлина Лиза, но огромный Екатерининский дворец был наводнен десятками фрейлин – отыскать именно ее было весьма нелегким делом.

В тот день, когда Александр вышел на службу, Екатерина провела в постели немного дольше обычного. К слову сказать, отношения между ней и Петром Федоровичем были таковыми, что ночь они проводили раздельно. Наследник престола не скрывал своих связей с придворными дамами, а порой даже мог похвастаться этим своей жене. Их отношения из просто холодных, неуклонно превращались в неприязненные. Грубость и публичное неуважение к своей супруге было для него обычным делом.

Выпив свой утренний кофе, Екатерина с тоской посмотрела в окно. Стояла хмурая, сентябрьская погода. Свинцовые тучи нависали над Петербургом. Кружащие стаи каркающего воронья, дополняли эту невзрачную картину. Все казалось унылым и скучным.

На парадном плацу происходила смена гвардейского караула. Красивые, богато украшенные мундиры, ярко контрастировали с окружающим серым фоном. Одна из рот, выстроившись в колонну, двинулась к золоченой решетке парадных ворот, другая пошла к центральному входу. В высоком, широкоплечим офицере, который шел впереди всех, Великая княгиня сразу узнала Рудова.

Ее лицо оживилось. По губам скользнула улыбка. Она взяла в руки колокольчик и на его звон, тут же, чуть слышно, вбежала ее преданная фрейлина Лиза.

– Я здесь Ваше Высо….

– Лиза принеси– ка мне бумагу и чернила. Да поживее, перебив и не оборачиваясь к ней, сказала Екатерина, продолжая смотреть в окно.

Через несколько минут, небольшая записка, предназначенная для Александра, была написана.

– Лизонька, передашь лично в руки ему, ты поняла меня?

– Будьте спокойны, Ваше Высочество, все исполню, как вы говорите. – спрятав письмецо, она исчезла за дверью.

Найти молодого офицера для проворной и всезнающей фрейлины не составило труда. Рудов, обходя караульные посты, проходил мимо застекленной оранжереи, густо усеянной всевозможными цветами. Как неожиданно, со стороны приоткрытой двери, он услышал знакомый, женский голосок.

– Господин офицер, господин офицер, подите сюда!

Александр обернулся и узнал ту саму молоденькую девицу, передавшую ему записку в Ораниенбауме.

– Это ты! Господи, какая удача, я только сегодня думал как….

Не дождавшись окончания его фразы, Лиза схватила его за руку, и затащила в оранжерею. Достав из рукава небольшую записку, она протянула ее Рудову.

– Ее Высочество, поручили передать вам лично в руки, – шепотом и улыбаясь проговорила девица.

Александр тут же развернул письмо, и, узнав тот самый почерк, жадно прочел.

Друг мой, я просила не искать со мной встреч, и не ошиблась в тебе. Ты не только храбрый, но и надежный человек. Мы должны кое– что обсудить с тобой. Сразу после полуночи, жду тебя в портретной галерее, что в северном флигеле.

Рудов, невольно расплывшись в улыбке и растерявшись от неожиданного поворота событий, придя в себя, обратился к девушке:

– А звать вас как, милая сударыня?

– Лизавета меня зовут, – слегка поклонившись, тихонечко сказала фрейлина.

– Вот что Лизавета. Скажешь ее Высочеству, что я все понял.

Он сорвал с куста две больших розы. Одну из них отдал ей в руки.

– Эту передашь Великой Княгине. Сломав стебель у второй розы, он украсил ею волосы девушки. – А это тебе от меня.

Благодарю вас, – смущенно сказала девушка и покраснев, почти, как подаренный ей цветок, исчезла за дверью оранжереи.

Уже через несколько минут Лиза передала предназначенную для Екатерины розу, заранее сняв свою, и известила свою госпожу, что письмо было доставлено и прочитано Рудовым. Екатерина улыбнувшись и, взяв в руки цветок, сказала по– немецки:

– Wie süß ist das³!

Тем временем, до ночи было еще много времени. Бесконечный вихрь догадок и мыслей терзали Александра, но будучи весьма опытным человеком в делах амурных, он понимал, что разговор точно пойдет не о живописи.

В северном флигеле дворца, где была назначена встреча, располагалась дворцовая Воскресенская церковь. Днем там было весьма людно, шли молебны и службы, а ночью это был самый малообитаемый уголок. Там же, в северном флигеле, находилась и небольшая портретная галерея. Великая Княгиня, как известно, была большой поклонницей живописи. Ключ хранился только у нее самой.

Ближе к вечеру начал накрапывать дождь, перешедший к ночи в ливень. Рудов сославшись на то, что необходимо проверить караульные посты, накинул просторный, достающий до пят плащ, и отправился к северному флигелю, сторонясь и обходя тусклые керосиновые фонари.

Но пока, оставим ненадолго нашего героя, и перенесемся в покои Великой Княгини.

Петр Федорович уже с вечера отмечал прибытие из своей родной Голштинии группу приближенных ему земляков. Из них, в будущем, он сформирует корпус, который так и будет называться – Голштинским.

Зная, что попойки супруга длятся порой всю ночь, Екатерина позвала к себе свою преданную Лизу.

– Помоги платье застегнуть и волосы мне наверх прибери, да поживее! Да не тяни ты так сильно! – раздраженно прикрикнула она на свою фрейлину. – Кто спрашивать будет, скажешь, что мне нездоровится, мучают мигрени; просила ни при каком предлоге не беспокоить. Лиза ты поняла?

– Я все поняла, Ваше Высочество. Все исполню, будьте спокойны, – кротко пролепетала она, зная, что когда госпожа раздражена недалеко и до затрещины.

Закончив со сборами, Екатерина поцеловала девушку в лоб. – Как вернусь, я тебя извещу.

– И не вздумай уснуть мне! – строго добавила она, подойдя к часам, стоящим на комоде.

Надев накидку с капюшоном, Великая Княгиня направилась к месту встречи, зная все закоулки дворца, где можно было ночью пройти незамеченной. Коридоры северного флигеля были не освещены. Заранее взяв канделябр с горящими свечами, она благополучно добралась до портретной галереи. Осторожно отомкнув дверь, Екатерина юркнула внутрь.