Текст книги "Чистильщики"

Автор книги: Евгений Щепетнов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 5 страниц)

– Ладно, ладно! Чего ты?! – снова у меня дрогнуло сердце. Терпеть не могу женских слез! – перестань! Я не хотел тебя обидеть!

– Я спать ложилась! Только верхнюю юбку натянула, на всякий случай, и к тебе! Откуда я знала, что так выйдет?! Что ты набросишься на меня!

– А ключи где взяла? От комнаты!

– А что такого? Запасные есть. Папенька сам не знает, что в доме есть, а я знаю! Ну и взяла.

– Взяла она! – сердито буркнул я – Приходит к молодому мужчине посреди ночи без трусов, заходит, когда он голышом, и что я должен был подумать? За кого принять? Ты хоть представилась бы, когда вошла! Ох-хо-хо…и что теперь папаше твоему говорить?

– А ничего не говорить! – девушка покусала губку – Это будет нашей тайной! Тем более, что я все равно с тобой улечу, буду твоей женой! Так что какая теперь разница – девственница я, или нет? Папаше знать необязательно.

Не то чтобы меня затошнило, как если бы мне хорошенько врезали в поддых, но…сделалось нехорошо. «Буду твоей женой» звучало не просто странно – угрожающе! И с этим предстояло что-то делать. Варя ее просто убьет! И меня – на пару. Нет, меня просто покалечит. А ее точно убьет! Ох-хо-хо… Попал!

Глава 2

Только когда она ушла, и по прошествии часа после ее ухода, я вдруг вспомнил, что не сделал самое главное, ради чего сегодня едва не потерял башку. А именно – не проверил, работает ли мой амулет. И как он работает. Заклинание, которое я использовал, не было стандартным, тем, которое знали все маги этого мира. Нет, совсем – нет. Старинное, забытое, найденное Учителем в одном из древних трактатов, оно было высшим заклинанием, тем, которое не могли бы использовать девяносто девять процентов моих коллег-колдунов. Почему не могли? А вот тут вопрос сложный. И он связан с природой магии, которую не понимает ни один человек во вселенной.

Каждое заклинание, которое использует маг, должно быть загружено в его мозг. Как именно происходит загрузка? Да очень просто! Ты берешь некий свиток, или листок бумаги, на котором написано это самое заклинание в виде слов, или символов, изображающих «фонемы», как я их называю, и «загружаешь» в мозг. Этому искусству учат с самого детства, с тех пор, как ребенок начинает проявлять признаки владения магией.

Какие признаки? Да разные! Например – вдруг загорится книга, по которой мальчика учат грамоте. Ну, вот не любит он учиться, и до такой степени, что спалил проклятый букварь! Или учителя вдруг шарахнет молния – не насмерть, но так чтобы он очухался минимум через полчаса. А может и насмерть…

Будущего мага выявляют, и отправляют учиться в специальную школу, где ребенка научат контролировать свое магическое умение, а еще – использовать колдовские заклинания. И тогда он узнает, что большинство заклинаний для него недоступно, а если он попробует загрузить заклинание уровнем выше, чем тот, которому соответствует молодой колдун – у него тут же заболит голова и под ложечкой возникнет ком тошноты.

А еще он узнает, что ему придется каждый день, раз за разом пытаться загружать в мозг заклинания уровня выше своего, иначе он так и не сможет подняться и стать настоящим магом, оставшись на уровне школяра.

Зачем нужны учителя-маги? Если можно просто купить книгу самых распространенных, всем известных заклинаний, и самостоятельно научиться колдовать? Да затем, что без учителя маг-школяр может сойти с ума, а в худшем случае – погибнуть, впав в кому, или разрушив свой мозг. И это произойдет в том случае, если школяр попытается загрузить в свой мозг заклинание, которое превосходит его уровень на несколько ступеней.

На сколько уровней? Вот это как раз и определяет учитель. Осторожно подбирая необходимые заклинания, следя за тем, чтобы ученик не пострадал. А если тот все-таки перегрузил свой мозг, надорвался – учитель должен его спасти. Вывести из комы и поднять на ноги. Потому большинство учителей магии (если не все) – хорошие лекари.

И тем интереснее тот факт, что я могу загружать заклинания высочайшего уровня – практически без ограничений. А ведь я не тренировал свой мозг – день за днем, год за годом! Я не падал в обморок, загружая в свою голову все более сильные, опасные заклинания! Я не тренировался, «поднимая штангу», и вдруг…беру вес, как завзятый штангист, чемпион мира! Почему? Отчего так?

Объяснение только одно. Направленная мутация, которой меня подверг преступный Учитель, сделала мой мозг максимально совместимым с сидящей во мне энергетической сущность, которую я называю Тварью. И позволяла ей, вернее – мне – использовать магию гораздо эффективнее, чем обычным магам.

Ну это я так полагаю. После лежания на кровати и размышления о смысле жизни. Благо, что времени поразмыслить у меня было более, чем достаточно.

Но – к делу. Как узнать, что мой облик изменился? Вот зачем я отпустил мою «невесту», не узнав, работает ли мой амулет!

Невесту, черт подери?! При одной это мысли меня уже корежит!

Нет, тащить ее на Землю – увольте! Только вот говорить ей об этом никак нельзя. Во-первых, чтобы не расстраивать девушку. Во-вторых…она нажалуется папаше, и тот постарается сделать все, чтобы мне нагадить! А оно мне надо?

Глупо получилось с девушкой, признаюсь. Я принимал ее стоны и дрыганья за проявление сексуального экстаза, а это было банальное сопротивление насилию. Ну не глупо ли?!

И тут же в голову пришла шальная мысль: а может я поглупел? Нет, а что? Дурак не может понять, что он дурак! Вот и я не вижу, насколько поглупел! Только был ли я гением раньше? Что-то я в этом сомневаюсь…

А хороша девушка. Красивая! Нет, моя Варя точно лучше, ведь она все-таки Альфа, Альфы не могут быть некрасивы, но все-таки эта девица хороша!

Черт! Я даже имени ее не спросил! Имел ее во всех позах, а имя не спросил! Ну что я за болван?

И кстати, про позы – после того, как она уже перестала быть девственницей, рот у нее не всегда был занят. Уж могла бы остановить безобразие, если секс со мной ей так не понравился!

Почему не остановила? Почему послушно исполняла все, что я ей говорил делать? И вообще-то исполняла с душой, активно, и явно от этого тащилась!

Мда… «расслабься и получи удовольствие». Все непросто, ох, как непросто!

А вот узнать, работает ли амулет я не смогу. Без внешнего наблюдателя. Или без зеркала в рост человека. Да что в рост, хотя бы маленького зеркальца!

Черт! Судя по ее словам – она лежала где-то там, в воздуховоде, и подглядывала, подслушивала! То есть – она видела все, что происходило здесь, в комнате! И я при ней справлял нужду? Ох, зараза!

Мне вдруг стало стыдно, будто это я виноват в том, что заставил девицу смотреть на себя в интересной позе. Так сказать – на горшке. Черт возьми, я же не просил ее влезать в воздуховод, не заставлял смотреть на себя, красивого такого! Так какого черта я так переживаю?

Плюнув на все, постарался отбросить лишние мысли и сосредоточился на амулете. Пусть я и не увижу себя в зеркале, но попробовать-то я могу!

Взял в руку амулет, сосредоточился…ап! По телу прошла горячая волна. Будто горячий степной ветер вмиг осушил мою кожу. Есть! Заработало!

Я представил себе старика, которого видел в трактире – лет семидесяти, седой, небольшого роста – он аккуратно ел, подбирая со дна чашки гущину от похлебки. Зубов у него почти не было, нос чуть на бок, будто его когда-то сломали и не поставили на место. Руки худые, узловатые, в старческих пигментных пятнах. Уж под такой-то маской меня никто не узнает! И никто, что характерно, не будет опасаться. Чего можно ожидать от дряхлого старика? Уж точно – не агрессии, если не считать агрессией удар клюкой по спине.

Открыл глаза, и медленно поднес к ним мои руки. Всмотрелся…есть! Получилось! Не знаю, как лицо, похоже ли оно на лицо старика, но руки точно – старческие! И это притом, что ощупывая их, я ощущаю обычную, молодую – мою кожу.

Посмотрел на живот, на ноги. Я все еще сидел голым, почему-то и в голову не пришло одеться, после того, что сделал с девушкой. Так и лежал – перепачканный и голый, как младенец. От кого теперь прикрываться? От той, что только что стонала в моих руках?

Идти не хотелось, но я все-таки встал, и потащился в душ. Отмыться надо – хотя бы и физически.

Встал под струю, вспомнил – стащил с себя амулет-маску. Вряд ли он портится под струей душа, но…пусть лучше полежит где-нибудь в другом месте. Маска тут же слетела – амулет должен касаться кожи.

Спрятал амулет под матрас – так будет надежней. Мало ли… Вдруг я усну, в комнату прокрадется кто-то чужой и сопрет амулет! И что тогда делать? Снова просить хозяина дома дать мне турмалин и снадобья? Да ну его к черту… Нет, я с ним и в самом деле расплачУсь, если представится такая возможность. Но если не представится – переживать особо не буду. К черту! Своя рубашка ближе к телу.

Помывшись как следует, вытерся, подошел к приготовленным мне рубахе и штанам, лежащим на скамье у кровати, оделся. Не хотелось спать голышом. Не люблю я этого. Тем более, что почему-то напрягали темные пятна на простыне. Может потому, что напоминали, какой я придурок? Не сумевший отличить дочь хозяина дома от шлюхи, и девственницу от профессионалки! Осел.

Растянулся на постели, и замер, глядя в потолок. Устал. Невероятно устал! Все-таки сил у меня еще маловато. И кстати – не пора ли подкрепиться? Еда-то есть! А желудок пустой!

Заставил себя встать, и через минуту уже давился кусками мяса и лепешкой.

Сам удивился – сколько в меня влезло! Набил желудок, как прожорливая свинья! Но хорошо. Теперь – стало хорошо. И черные мысли куда-то сбежали…

Ну да, так получилось с дочкой Шамаза! И что теперь? Это же случайность! Конечно, забирать с собой я ее не собираюсь, я же не идиот! Все ей объясню, расскажу, и она поймет. Ну, вот что она будет делать в ином мире – без знания языка, без профессии, без каких-либо умений? В шестнадцать лет девушки в нашем мире уже знают, кем они будут, знают, чего хотят. А она? Хмм…впрочем – она сразу же объяснила, чего хочет. Замуж! За меня! Очуметь…просто очуметь!

Улегся на постель, с настоятельной мечтой не вставать с кровати до самого утра. Надо все-таки поспать. Да, я могу очень долго не спать без всякого вреда для себя, но это стоит больших трат энергии. Нет, лучше уж подремать и переварить съеденное.

И я уснул.

Удар. Боль. И смех – глумливый, радостный. И отчаянье – жгучее, нестерпимое! Слезы. Текут по щекам, горячие, горькие.

Из глотки рвется ругань! Но вместо членораздельных слов – только клекот и брызги слюны. Он теперь не умеет говорить. Нечем ему говорить! Язык вырвали раскаленными щипцами. Теперь никогда уже не будет есть жареного мяса…вкус!

Впрочем – сейчас он съел бы что угодно. Все съедобное, что сумеет затолкать в обезображенный рот. Если только снова не отберут.

Гады! Ну какие гады! За что?! Это же его монеты! Это его еда! Он же умрет без еды и питья!

А может так лучше? Может, перестать есть и пить, и умереть? Лечь где-нибудь под забором, и тихо-мирно помереть! И закончатся мучения! Все закончится!

Зачем он живет?! Ну – зачем?! Один! На всем белом свете – один! Обезображенный, слепой – и живет! Ну хоть язык бы оставили, мрази! Тогда бы он смог кому-то рассказать, что в лесу есть потайное место, и в этом месте закопано богатство! Огромное богатство! О котором никто из простых людей и мечтать не может! Золото! Много золота, который он сам и закапывал – на черный день! Пусть заберут даже бОльшую часть, но хоть что-то ему оставят! Хоть что-то!

Но и этого не может. Ничего не может! Только сидеть на улице, и протягивать свои руки, лишенные пальцев! На каждой руке осталось на два пальца. Большой, и указательный. Хорошо хоть большие пальцы не оторвали, а то совсем было бы плохо.

Болят. Болят оторванные пальцы. Ужасно болят! И нога. Ее нет, но она болит. Чешется большой палец, зудит пятка. Рука тянется почесать…а ноги нет. Нет!

Почему жив до сих пор? Назло! Назло палачам! Они думают, что Юсас не выдержит?! Что он не сможет выжить слепым, одноногим, без пальцев, безъязыким? Выживет! И что-нибудь придумает! У него есть деньги. Есть! И он ничего о них не сказал палачам. Ничего!

Впрочем, они его о деньгах и не спрашивали. Иначе он бы рассказал. Против магии никто не сдюжит. Даже Дегер не сдюжил бы против магии!

Ах, Дегер, Дегер…что же ты наделал! Зачем?! Зачем ты погубил себя, и его, Юсаса?! Ведь так было хорошо! Так замечательно!

– Эй, слепой! – знакомый голос, хриплый, задыхающийся, старческий – Я тебе говорил, надо работать с кем-то вместе! Иначе будешь вечно голодным! Сдохнешь!

Юсас забылся, попытался что-то сказать, но вырвался только клекот и фонтан слюней сквозь пеньки выбитых зубов.

– Да понял я, понял! Не плюйся! Буду с тобой работать! – старик тяжело вздохнул – Только надо уходить отсюда. В порт надо идти. Гримал тебе покоя не даст. Невзлюбил он тебя. Вон, пялится, сука! Только надо по-тихому уходить, а то он проследит, и снова будет возле тебя стоять! Чем ты так его достал? Молчи, молчи! Все равно не можешь сказать…

А Юсасу все равно нечего было сказать. Не знал он, какого демона этот самый Гримал задался целью превратить жизнь Юсаса в кошмарный кошмар. Но только так оно все и было. Стоит прохожему бросить монетку – Гримал тут же ее отбирает. Изредка кидает Юсасу огрызок пирога, или сует кружку с водой – чтобы не помер от голода и жажды. И нет гарантии, что не плюнул в ту же кружку. Или еще чего похуже. Однажды он так и сделал – Юсаса потом рвало горькой желчью и содержимым кружки.

Мразь! Зачем он это делает? Нет – насчет денег, это все понятно. Юсас теперь такой несчастный урод, что подают ему часто, и вполне недурно – можно было бы вполне безбедно жить. Когда Юсас протягивает к прохожему, или всаднику свои беспалые руки – люди не выдерживают и подают. И как не подать молоденькому юноше, который не только слеп, но еще и одноног и не имеет пальцев на руках? Да еще и страшно изуродован шрамами!

Эх, если бы накопить, если бы были деньги! Юсас тогда пошел бы к магу-лекарю и вырастил себе глаза. А с глазами он бы уже добрался до тайника, откопал золото и вылечился бы до конца! И ногу отрастил, и пальцы – все это возможно! Только плати! Ему бы хватило, да еще и осталось!

– Будем работать пополам! Тебе подают, я поднимаю! Заживем!

Заживешь… – Юсас внутренне усмехнулся. Как он сможет узнать, какую монету бросили? Медяк, или серебряный империал? Но вообще-то хуже не будет. Хуже Гримала – не будет. Эх, был бы он, Юсас, прежним – он бы этого Гримала на куски порезал! Эх, Дегер, Дегер…

– Ты слышал новость? – старик возле Юсаса не умолкал – Труп убийцы императора пропал! Украли!

Юсас едва не вздрогнул, и повернул пустые глазницу туда, откуда раздавался голос, заклекотал, требуя рассказать. Старик понял:

– Интересно, да? Вот! Клетка оказалась открытой, и трупа нет! Как будто сам ушел!

– Ыыыы… ыыыы… – слепой уродец попытался что-то сказать, из его пустых глазниц потекли слезы.

– Ты чего так разволновался? – старик извлек из бороды особо шуструю вошь, и мстительно прикусил ее двумя оставшимися справа зубами – Тебе-то чего с этого? Ну да – награду объявили. Кто найдет этого тухляка, должны сообщить в стражу! Награда – сто золотых! Видать – родня забрала ублюдка! Или остальные заговорщики! И что интересно – замок цел! Как есть – цел! Вообще-то самый настоящий бред – зачем им тухляк? Да и закопали его давно те, кто труп попер, как можно его найти? Богачи всегда с ума сходят, глупости свои придумывают! Вот я думаю – а если взять, и подсунуть вместо настоящего ублюдка какую-нибудь замену? Ну, другой трупец! Как думаешь, получится? Клюнут? Все-таки сто золотых! За сто золотых можно безбедно жить до конца жизни! Дом свой купить! Не самый большой, но вполне себе – дом! С крышей! С очагом! С дверями!

Юсас помотал головой и с трудом заставил себя успокоиться. Но слезы все равно лились из его глаз. Слаб стал! Совсем слаб!

– Вот и я думаю, что не получится – грустно заключил старик, поняв слепца по-своему – Хитрые они, эти богачи! Никак не обдуришь! А хорошо было бы, правда? Тяни, тяни руки – какой-то господин едет! В карете!

Юсас протянул вперед свои изуродованные руки, поднял голову и жалобно заголосил:

– Подайте! Подайте ради Создателя! Подайте на хлеб!

Забулькотил, да. Слюнями забрызгал. Ни слова не разберешь.

Что-то зазвенело, и Юсас уже опытным слухом определил – две монетки! Целых две! Он пополз вперед с максимальной скоростью, на которую был способен, и зашарил по мостовой, едва не рыча от бессилия и досады! Если бы он видел хотя бы одним глазом! Хотя бы одним!

Под указательным пальцем правой руки вдруг почувствовался кругляшок. Приличного такого размера кругляшок! Неужели…

Удар! Болезненный, выбивающий дух!

– Оставь, урод! Серебро не для тебя! – Гримал хохотнул и вывернул из руки Юсаса империал – И не вздумай сбежать, тварь! Теперь ты мой! Навсегда! До самой смерти! Ты мой раб! И будешь на меня работать! Такая твоя судьба, урод!

И Юсас снова заплакал. Назвзрыд, раскачиваясь вперед-назад как молящийся степным богам дикарь.

Где ты, Дегер?! Где?! Ты всегда говорил, что тебя трудно убить! Что тебя невозможно убить! Найди меня! Пожалуйста, найди! Я больше не могу терпеть! Я умру! И лучше бы я умер…

Я не слышал, как распахнулась дверь. Только когда на меня навалилась тяжелая, неподъемная масса, я попытался вскинуться, сбросить ее с себя – но не смог. Все-таки полной силы еще не было. Руки тут же защелкнули в стальные кандалы, скрепленные между собой толстой, паяной цепью, ноги тоже в кандалы, и передвигаться я могу только лишь маленькими шажками, каждый из шагов сантиметров двадцать длиной. Идти потихоньку можно, а вот бежать…

Тут же посмотрел – как защелкнуты кандалы? Не замки ли навесные? Нет, не замки. Так и не понял, как эту гадость застегнули. Но то, что их так просто не разомкнуть – это уж само собой. Непростые замочки, определенно!

Комната наполнилась людьми – здоровенные, массивные, как шкафы, закованные в сталь – стражники. Командовал ими небольшой, поджарый человек лет пятидесяти, или чуть больше. Вся эта команда мордоворотов при получении приказа отдавала ему честь, салютовали очень похоже на то, как это делают америкосы в голливудских фильмах. Выглядело все это немного смешно и походило на какую-то театральную постановку. Для меня походило. Обретя свою прежнюю личность происходящее вокруг меня я подсознательно воспринимал как что-то вроде глюков. Ну не могло такого существовать! Ну не верю я, что со мной случилось ТАКОЕ! Что я оказался в ином мире!

Память Дегера? Ну а что память Дегера…разве наши воспоминания не кажутся нам иногда совершенно нереальными? Будто все происходящее было не с нами? Ну и вот…тот же случай. Я ведь честно сказать после своего исчезновения из клетки ни с кем и не общался – кроме хозяина дома и его дочери. Ну а что они? Если забыть, что эти люди из иного мира – ты их и не отличишь от каких-нибудь земных аборигенов. Одежда чуть иная, и так что с того? Небось где-нибудь в провинции Сицилии одеваются не менее смешно. А может и еще смешнее.

А теперь – все по-настоящему, со мной. От стражников несет перегаром и потом, полированные стальные нагрудники в царапинах и вмятинах, которые постарались выправить своими силами – видимо, выстукивая молотком. Дубинки в руках – потертые, отполированные мозолистыми руками, и бронзовые кольца, охватывающие темное дерево отполированы до золотого блеска – так и вижу какого-нибудь местного аналога лейтенанта, нашедшего зеленое пятнышко на бронзе дубинки и матерящего подчиненного последними матерными словами. Видно, что это не ряженые, собравшиеся на конкурс реконструкторов, а самые настоящие местные менты, привыкшие расправляться с толпой дебоширов и умеющие утихомиривать буйных пьяниц. Среди них явно подобрали самых здоровенных парней – учитывая мой рост и мою славу. И от этого было немного смешно – помнят, суки!

– Не надо шума! – холодно предупредил поджарый, и я недоуменно пожал плечами. Мол, какой там, нахрен, шум, ежели рот заткнули?!

Противно, ага. Какую-то грязную тряпку, да в рот. Вероятно, чтобы колдовать не начал. Они считают, что я могу колдовать, только произнося вслух слова заклинания. Не стал я говорить любезному хозяину дома, что колдую совершенно не двинув ни одним пальцем, и не выпаливая никаких «абра-кадабр». А он сам этого и предположить не может – откуда ему знать мой уровень подготовки?

Ну и слава богу. Я бы и сейчас мог их всех тут как следует покромсать – вы с кем связались, суки? С архимагом?! Вот я вас ужо, подлецов! Но – потом!

Меня вывели из дома, проведя по пустым темным коридорам, освещаемым только масляными фонарями в руках конвоиров, и усадили в карету, окна которой были занавешены плотной тканью. Здесь тоже горел небольшой фонарь, а на скамье сидели два мордоворота в штатском, и если я не ошибаюсь – один из них был местным аналогом наших попов – храмовник. Его отличала от обычных людей широкая черная блуза, свисающая ниже пояса, а еще – голубоватое свечение его Твари. Это был маг, без всякого сомнения.

Влезть в карету самостоятельно я не мог, потому меня подняли туда двое конвоиров, и при этом даже не попытались врезать мне под ребра или дать в ухо, что для нынешних деятелей тайной службы очень даже удивительно. Хоть немножко-то побить меня должны были! Кто их проконтролирует? Прокуратуры нет, суд весь имперский – управы не найдешь! Но не били. Почему – это тоже вопрос. И это даже настораживало.

Всю дорогу до того места, куда меня везли – мои спутники молчали. А я ничего не спрашивал, ничего не говорил. Глупо было бы сейчас причитать на тему: «Кто вы?! Куда вы меня везете?! Почему вы молчите?! Я буду жаловаться!» Глупо, смешно и унизительно. И бесполезно. Кто они – ясно. Куда везут – скоро узнаю. Почему меня взяли – тут и самый из идиотов идиот бы догадался. А жаловаться некому. Богу, если только. Но он обычно никого не слышит.

Ехали совсем недолго. Оно и понятно – управление Стражи находится на имперской площади, рядом с дворцом императора. Два квартала – и мы на месте. Тут же рядом и суд, а рядом с судом – клетки, из которой я неделю назад благополучно убрался. И куда я могу отправиться в ближайшем будущем – если не предприму необходимых мер. А я предприму. Я не буду стоять, как Дегер-Конар-Толя, сделавший свое грязное дело и растерявшийся – как ему поступать дальше! Теперь я цельная личность! И очень опасная личность, я вам скажу, господа! Зря вы так со мной, ох, зря! Не трогайте дерьмо, оно и не завоняет!

Знал я, что маг меня сдаст. Знал. Больно уж взгляд у него был такой…хмуро-виноватый. И знал я, что сдаст он меня скорее всего этой ночью. Потому что сделал я амулет-маску, и ушел бы утром. А потом попался бы страже, и выдал бы этого самого мага. И честно сказать – я его не виню. Он должен был прикрыть свой зад. И защитить дочку.

Почему я не ушел раньше? Да потому, что единственный способ найти Юсаса – это спросить у тех, кто его взял. То есть – у стражи. А как это сделать? Да вот так – якобы случайно им попасться. А как заинтересовать стражу, чтобы они сразу меня не убили, а доставили живым к тем, кто в курсе всего? Рассказать магу как можно больше – о себе, о том мире, из которого прибыл. Как можно больше – но так, чтобы ничего не было ясно. Чтобы и рассказать, и НЕ рассказать.

В общем – провел я кое-какую комбинацию. Не скажу, чтобы особо умную, но…какая уж есть! Главного добился – попаду туда, куда мне нужно. А там посмотрим. В любом случае – у меня всегда есть возможность отсюда уйти на Землю. Вряд ли они смогут меня остановить. Кишка тонка!

Так же «аккуратно, но сильно» – меня выгрузили, и я гусиными шажками, громыхая цепью, побрел в подземелье, шаркая подошвами босых ног по камнях гладкой брусчатки. Вот ведь все-таки средневековье! Ну что им стоило дать мне обуться?! Я не привык босиком ходить! А у них даже и мысли нет, что кто-то не в силах топтать землю босыми ногами! Бескультурье, мать-перемать!

Темница напомнила мне виденные в кино старые тюрьмы – длинный коридор, по сторонам которого двери с зарешеченными окошками-кормушками. Тюремщик за столом у дверей, просматривающий весь коридор, масляные фонари каждые пять метров. Свету от них немного, но и тьмы особой нет. При желании все можно разглядеть. Только зачем? Что тут глядеть в этой юдоли скорби? Старые кирпичные стены под сводчатым потолком? Унылые ряды дверей? Интересно – ему, тюремщику, не снится ли в кошмарах этот коридор? Тут ведь и с ума сойдешь, днями и ночами сидючи под землей рядом с заключенными.

Привели меня в большую комнату, надо думать – пыточную. Очаг наподобие камина, зев которого черен от копоти, на стенах многочисленные инструменты палача – кнуты, плети, какие-то мерзости вроде щипцов и молотков. Комната пропахла копотью очага, горелым мясом, кровью и страхом, который пропитал камни этого отвратительного логова.

Нет, все-таки хорошо, что средневековье ушло! Ненавижу я такие способы дознания! Крайне, кстати, сомнительные по эффективности. Чтобы избавиться от боли, человек признается в чем угодно. А смысл тогда в этом допросе? Если только смыслом не было желание добиться от человека признания в том, что он никогда не совершал. Тогда да – это эффективно.

Меня привязали на крест, сделанный наподобие буквы «Х», уверенно и крепко, как делали, вероятно, уже сотни и тысячи раз. Кандалы сняли. Наверное потому, что знали – они мне больше не понадобятся. То есть меня не собираются отпускать отсюда живым. Суд? Какой такой – суд?! Заговорщик просто не выдержал пыток, и умер!

В пыточной остались двое – я, и лысый старичок, на пальце которого я заметил явно дорогое, не по его статусу золотое кольцо. В кольце – драгоценный камень, отсверкивающий красным пламенем в тусклом свете фонаря.

Рубин? – вдруг подумалось мне – Или красный алмаз?

Вот же лезут в голову всякие дурацкие мысли – совсем не по делу! Вишу на кресте в пыточной, и раздумываю над тем, какой камень торчит в перстне палача! Ну не глупость ли?! Почему вообще мне пришло это в голову?

Хмм…почему-то этот камень меня притягивает. Завлеаел моим вниманием. Почему так? Я как будто где-то его видел. Или узнал этот камешек. Но вспомнить не могу – и это при моей абсолютной памяти!

Показалось, точно. Где я, и где бриллианты? Смешно!

Палач пялился на меня с живым интересом, и тоже ничего не говорил. Сидел у себя за столом и любовно перебирал инструменты, позвякивая ими, протирая тряпочкой, рассматривая под светом масляного фонаря. Человек явно любит свою работу и посвятил ей всю свою жизнь. Хорошо бы эту самую его жизнь как-нибудь прервать. Да помучительнее, погаже! Не люблю я палачей. Нет у меня к ним почтения.

Висел без я дела около получаса. Через полчаса открылась входная дверь, и в нее вошли трое – высокий мужчина в костюме, напоминающем форму (скорее всего форма и была), поджарый, который арестовывал меня у мага, и тот, в блузе, что ехал со мной в карете. Маг.

Поджарый шел позади всех, маг чуть впереди него, а высокий, в форме – первым. Когда подошли ближе, на расстояние трех шагов от меня, маг картинно щелкнул пальцами и комнату залил яркий свет, как от неонового фонаря. Светящийся шарик был довольно-таки большим, с фалангу указательного пальца, и по контрасту с фонарем – ярким, очень ярким. Таким ярким, что у меня из глаз вдруг покатились слезы. От чего палач хохотнул и выдал замечательную, очень смешную – с его точки зрения – шутку:

– Еще и не начали, а он уже плачет! А что будет, когда я ему пальчики щипцами покусаю! Хе хе хе…

Представительная делегация промолчала, и только главный оглянулся на палача и посмотрел на него так, что тот вдруг сделался на голову ниже. Усох. Видать, боятся тут этого типа…серьезный мужичок!

– Значит это ты тот, кто ранее называл себе Дегером, а потом назвался Толей? И тот, кто убил нашего императора и его сыновей?

– Вы правильно догадались – вздохнул я, скривив губы – вынужден сознаться. Против фактов не попрешь. Я убил. Но только я не виноват!

– Тебя нацелил на императора преступный маг, который находится в бегах – утвердительно кивнул неизвестный.

– Да, меня нацелил преступный маг – с удовольствием подтвердил я. Ведь правду говорить так легко и приятно!

– И ты считаешь, что не виноват? – мягко спросил поджарый, подождав, не продолжит ли спрашивать его начальник.

– Ну, сами посудите – я был младенцем! Меня изменил этот ваш проклятый маг! Вложил мне в голову «послание-на-задание»! И что я мог сделать?! Ну да, я убил! Но я был в помешательстве! Мне император ничего не сделал! Я не хотел его убивать! Я был всего лишь оружием в руках негодяя!

– Где сейчас этот маг? Он жив? – так же мягко и вкрадчиво спросил поджарый, покосившись на мага в блузоне.

– Этот маг сейчас в моем мире. Он полностью потерял память, и не помнит, кто он такой, и как там оказался. Да, он жив. Работает…хмм…лекарем.

«Гости» переглянулись. Старший шепнул что-то поджарому, и тот продолжил:

– Ты можешь доставить наших людей к преступному магу?

– Я же сказал – при перемещении теряется память. Мы все окажемся в том мире абсолютными идиотами. Без памяти, без знания языка! Вам это надо? Ну да, теоретически я могу отвести ваших людей к этому самому магу. Но во-первых, они уже назад не вернутся. Заклинание переноса знаю только я. Во-вторых, попав в наш мир, они забудут, зачем туда прибыли. И какой тогда смысл в этом деянии?

– Но ты-то как-то вспомнил! – не выдержал поджарый, подняв голос – ты-то все помнишь! Значит есть способ сохранить память!

– Что вы от меня хотите? – я решил прекратить этот петтинг и приступить к делу – Чтобы я отправил ваших придурков в наш мир? Отправлю. Нет проблем! Или что вам еще нужно? Отдать вам заклинание переноса? Не дам. А замучаете меня – все равно его не получите. Кстати, я навреное знаю, как переправить ваших людей в мой мир без потери памяти. («гости» переглянулись) У меня к вам предложение. Я отправляю ваших людей на поиски преступного мага, предварительно рассказав им, как себя вести и что им предстоит увидеть, а вы мне рассказываете, где мой друг Юсас. Что с ним случилось. Вернее, так: вы рассказываете, где он, а я уже сделаю то, что вам нужно. И да – вы меня отпускаете.

– Как же это мы тебя отпустим? – поджарый даже фыркнул от возмущения – ты убийца императора и наследников! Ты одержимый! Ты… ты…

– Да – я! – перебил я поджарого. Меня уже раздражало это безобразие – Я убил императора! Но я вам нужен! Без меня вы не сможете достать вашего преступника! А мне нужен Юсас! Он жив?

Они переглянулись. Потом старший отвел их в сторону, и минут десять троица тихо переговаривалась, время от времени искоса поглядывая на меня. Посовещавшись, вернулись, и заговорил уже старший: