Текст книги "Возрождение(СИ)"

Автор книги: Евгений Иафетов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 4 страниц)

Пьер слушал голос канцлера.

– Вторым был сотворен Шем, что с иврита значит "имя".

Вижу ясно, как наяву... Тысячи веков до наших дней... Боль нестерпима, но старый Гахам обтирает рану отваром из трав и снова повторяет, что скоро придёт облегчение. Надо терпеть! Да, ветер переменился, и собаки почуяли их слишком рано. Когда Маах крикнул, и они бросились полукругом на деревню кроманонов – Он сразу увидел ту девчонку около колодца и уже не мог думать ни о чём другом. Проклятая девка! Теперь даже если кость срастется, и Он не умрёт в мучениях, то уже никогда не сможет бегать. Лучшее оружие Его отца заберёт себе Шуах – у брата ноги целы! Лучшие куски добычи и лучшие женщины достанутся другим! И Дина достанется Тахашу! Мерзавец заплатит выкуп и получит третью жену, а над Ним будет смеяться вся Невозделанная долина, ведь у Него всего одна жена. Проклятье, Он сойдёт с ума! Лучше бы Его убили там, за Буйной рекой! Если бы брат не вернулся за Ним, то Елдаг и Нахор бросили бы Его! А Ишбак так ещё и порадовался бы! Эти тащили свою добычу, а ведь перед делом все товарищи поклялись на крови не бросать друг друга в беде! И Маах всё видел и ничего не сделал! Наверняка видел! Пусть в следующий раз смерть найдёт их всех! Но ведь Он сам уже никогда не погибнет в набеге или на охоте... Они делают своё дело, и он делает своё... Он никогда не будет первым охотником племени, но сколько воинов погибли, не успев даже подумать об этом? Главное – не показывать вида... Они в этом мире не для того, чтобы служить Его ожиданиям, и Он в этом мире не для того, чтобы служить их ожиданиям... Он – это он, а они – это они... Он прокормится, ведь у Него есть рабы и... Он сможет жить долго, как старый Гахам, только бы срослась кость... Уже приходит облегчение, Гахам не обманул...

Пьер слушал голос канцлера.

– Последним был создан Иафет, что с иврита значит "красивый".

Что есть красота? Прямая спина и стройное тело? Ровное как холст лицо, на которое Творец нанёс аккуратные черты? Прямой угол тонкой челюсти? Высокий и широкий лоб?

Канцлер взял голову Пьера ладонями за виски и посмотрел ему в глаза.

– Иафетянам дано видеть красоту, ибо мы носим её внутри себя. Ибо мир подобен зеркалу, в котором каждый видит своё отражение.

Канцлер выпрямился, вскинув руки вверх.

– Сказано нам в Книге Бытия: "Благословен Господь Бог Шемов, Хам же будет рабом ему; да распространит Бог Иафета, и да вселится он в шатрах Шемовых, Хам же будет рабом ему".

Пьер слушал голос канцлера.

– Сказано нам в Книге Бытия, что остался Иаков один среди ночи. И боролся Некто с ним до появления зари, и сказал ему: "Имя тебе будет не Иаков, а Израиль, ибо ты боролся с Богом, и человеков одолевать будешь". И говорил Израиль: "Я видел Бога лицом к лицу, и сохранилась душа моя". И получил новое Имя – "Израиль". "Борющийся с Богом"!

Пьер слушал голос канцлера.

– Кто они, призванные ими для борьбы? Не много из них мудрых по плоти, не много сильных, не много благородных. Потому подобны струящейся воде, обтекающей камни, что встретятся ей на пути. И слабый ручеёк обретает силы от встреч с другими, пока мощь воды не станет необоримой.

Пьер слушал голос канцлера.

– "И народ, ходящий во тьме, увидит свет великий, и на живущих в стране тени смертной свет воссияет. Блуждающие духом познают мудрость, и непокорные научатся послушанию. И к корню Ессееву, который станет, как знамя для народов, обратятся язычники, и враждующие против Иуды будут истреблены. И возьмут их народы, и приведут на место их, и дом Израиля усвоит их себе на земле Господней рабами и рабынями, и возьмет в плен пленивших его, и будет господствовать над угнетателями своими!"

Пьер слушал голос канцлера.

– И в 80 году нашей эры раввин Йоханан бен Заккай и ученики его сотворили эту Книгу!

Глаза Пьер болели от огней факелов, голова раскалывала от звона колокольчиков.

– О, как ты счастлив, смертный, если, в мире с богами, таинства их познаешь, – произнёс канцлер, улыбаясь.

За окном начинался рассвет. В центр зала вышел человек. Он был бос, а на обнажённом теле – орденская гербовая котта из белой ткани с красными крестами.

– Это твоё второе рождение, Пьер, – голос канцлера раздавался откуда-то издалека.

Канцлер подошёл к человеку в белом, резко взмахнул мечом снизу вверх, и Пьер потерял сознание.

Пьер спал без снов. Он проснулся вечером следующего дня на диване в том самом зале, из которого уехал сутки назад. В креслах рядом с Пьером сидели братья де Ногарэ. Раймонд заметил, что Пьер проснулся.

– Выпейте вина, мессир.

Пьер сделал глоток.

– Этот тамплиер... Его...

– Отец отрубил ему голову.

Пьер сделал глоток вина и вернул бокал.

– Это не главное, – Пьер слышал себя словно со стороны. – "И к корню Ессееву, который станет, как знамя для народов, обратятся язычники, и враждующие против Иуды будут истреблены".

Пьер закрыл глаза и заснул так легко, словно гора непомерного груза, томившая его целый век, спала с плеч.

***

2 мая 1312 года. Папа римский Климент V по настоянию короля Франции Филиппа IV Красивого специальной буллой упразднил Орден тамплиеров и передал их собственность Ордену госпитальеров.

Март 1313 года. Канцлер Гийом де Ногарэ скончался в мучениях. Причина его смерти осталась неизвестной.

18 марта 1314 года. Великий канцлер Ордена тамплиеров Жак де Моле сожжён на костре инквизиции в Париже на Еврейском острове, к западу от острова Ситэ.

20 апреля 1314 года. Климент V скончался в своей резиденции от острого пищевого отравления. В храме, где лежало его тело, ночью накануне погребения начался пожар, уничтоживший останки понтифика.

29 ноября 1314 года. Филипп IV Красивый скончался от ранений, полученных на охоте. На протяжении последующих 14 лет все трое его сыновей погибли при загадочных обстоятельствах, и династия Капетингов прервалась.

***

1317 год.

В Европе третий год подряд свирепствовал голод. Дожди и холод подорвали экономику региона, основанную на сельском труде. Цена на зерно выросла в пять раз, в Париже люди сотнями умирали прямо на улицах, не многим лучше обстояло дело и в деревнях. Резко возросла преступность, шли непрерывные междоусобные войны феодалов, началось распространение болезней.

Кортежи и шествия, молившие о божественном милосердии, свершались ежедневно. По Парижу при огромном стечении народа проносили мощи покровителей города – Святой Женевьевы и Святого Марселя. Цеховые товарищества организовывали крестные ходы на похороны своих членов. Распространённым явлением среди парижан, просивших о божественном заступничестве или исцелении, было паломничество. Немногие могли себе позволить дорогое путешествие в Рим, Сантьяго-де-Компостела или Иерусалим, и большинство направлялись к почитаемым святыням, мощам и усыпальницам в Иль-де-Франсе, Нормандии, Бургундии и Шампани – в аббатства Сен-Дени, Мон-Сен-Мишель и Везле, в собор Богоматери в Шартре. В церкви Святого Северина молились о здоровье лошадей, в церкви Святого Петра Бычьего из прихода мясников – об исцелении быков и так далее.

Монашеские братства помогали сиротам, старикам, больным, калекам, нищим и паломникам, содержали больницы и приюты, хоронили найденных на улице мертвецов, не опознанных родственниками.

В Париже, в самом центре острова Сите, располагался приют Отель-Дьё. Каждый день после занятий в университете Пьер приходил в богадельню, чтобы оказать посильную помощь страждущим. Его имя уже было известно в церковных и светских кругах, а вскоре и простой люд полюбил молодого священника, раздававшего милостыню и доброе слово каждому, обратившемуся к нему.

Стоны больных раздавались со всех сторон.

– Да, мученику Фирмину молиться нужно... Да, святому Антонию тоже нужно, но если ты хочешь спасти не только свою душу, но и тело, то принимай эту микстуру три раза в день, – услышал Пьер чьи-то терпеливые увещевания.

– Спаси вас Бог, доктор, – отвечал благодарный голос.

Пьер увидел худого темноволосого юношу с тонкими чертами лица, одетого бедно, но прилично. Рукава его рубахи были высоко закатаны, и белые костлявые руки с выпуклыми синими венами прощупывали живот пожилой женщины, лежащей на скамье перед врачом. За спиной юноши стоял монах, опасливо державший перед собой деревянный поднос со склянками и плошками.

Через полчаса, когда врач осмотрел последнего больного в длинном ряду лежанок, Пьер подошёл к нему.

– Благослови вас Господь. Вы лечите несчастных, но не похожи, ни на цирюльника, ни на костоправа.

– Здравствуйте. Вы не допускаете, что я врач?

– Я знаю всех врачей в Париже и всех студентов медицинского факультета. Вы прибыли к нам недавно?

Врач вытер руки и снял берет.

– Ги де Шолиак, к вашим услугам. На вас одежда монаха, но... Вы позволите вас спросить?

– Да, конечно. Моё имя Пьер.

Ги де Шолиак был бедным худородным дворянином, обучался медицине в университетах Тулузы и Монпелье, а в Париж прибыл, чтобы получить степень доктора в городском университете. Приходилось экономить, и Ги работал в монастырском приюте за еду и ночлег.

– Крестьянин возделывает землю крайне примитивно. Распахал, что есть, и посеял, что есть, – Ги делился дорожными впечатлениями. – Долины Нила возделывались с большей культурой и наукой.

Ги и Пьер шли по набережной Сены.

– На постоялом дворе у ворот Сен-Виктор я своими глазами видел вареную человеческую руку в котле с пшеном, – продолжал врач.

Пьер кивал и блаженно щурился, подставляя лицо мягкому осеннему солнцу. Де Шолиак подумал, что не ошибся в этом человеке.

– Николя Каталан, Раймонд Мольер, Анри де Мондевиль – все мои учителя изучают строение человеческого тела под страхом костра инквизиции. Святая Земля не дала Европе ни толики научных знаний, зато крестоносцы привезли с собой заразу. Тысячи лепрозориев по всей Европе, эпидемии оспы в Ломбардии, Франции и Германии. Посмотрите на паперти церквей – оспенные рубцы и струпья лепры на каждом втором. Но кого беспокоит излечение бренного тела? Церкви противно кровопролитие, даже если оно спасает жизнь.

– Дорогой друг, вы очень откровенны с человеком, которого знаете первый день, – Пьер с интересом слушал молодого врача.

– Настоящий врач видит насквозь натуру человека, когда лицезреет его. Лицо простолюдина составлено из отдельных частей, словно из кусков – глаз, скул, рта. Лицевая часть головы больше, чем весь купол черепа, прикрывающий его скудный мозг. Нос и челюсть выдаются вперёд дальше лба. Толстая кость лба скошена назад от бровей, а скулы – самое широкое место лица. Изгиб нижней челюсти развит слабо – она плавно идёт от ушей к подбородку. Первобытный облик сотворён без единой формы и образа, а потому безобразен. Звероподобная внешность соответствует дикой натуре. Если это не так – значит перед вами притворщик.

– Разум и благородство вы тоже можете прочитать по лицу? – улыбался Пьер.

– Вы сомневаетесь? Красивый лик – уже безмолвный отзыв о натуре. Сам мозг имеет другую форму – лобные доли развиты гораздо сильнее. Человеческий лоб – место, где живёт культура.

– И красота, – улыбаясь солнцу, добавил монах.

Пьер помог молодому врачу устроиться в Парижский университет.

***

1319 год.

Пьер заканчивал 12-летний курс обучение. На последнем экзамене абитуриент подвергался с шести часов утра до шести часов вечера нападению тридцати двух диспутантов, которые сменялись каждые полчаса, он же был лишен отдыха и не имел права за все двенадцать часов экзамена ни пить, ни есть. Выдержавший испытание становился доктором Сорбонны.

– Ариане говорят, что Спаситель один. Почему же мы возносим молитвы к нему как единому в трёх лицах?

– Бог Отец ни от кого не рождается и ни от кого не исходит. Сын рождается от Отца. Святой Дух исходит от Отца и от Сына.

– Сарацины говорят, что благодатный огонь, что нисходит в день святой Пасхи, монахи Храма Гроба Господня делают сами, пропитывая маслом бальзамового дерева шелковые нити, намазанные серой и другими снадобьями.

– Ангел нисходит и возжигает лампады, висящие над Гробом Господним.

– Еретики говорят, что каждый день христиане едят хлеб и пьют вино, так чем же Святые дары отличаются от них?

– Молитва возношения милостью Божьей превращает хлеб и вино в Тело и Кровь Христову...

***

Пьер быстро продвигался в карьерной иерархии Святой Римско-Католической Церкви.

1319 год – приор Сен-Бодиля.

1326 год – аббат в Фекае.

1328 год – епископ Арраса.

1329 год – архиепископ Санса.

1330 год – архиепископ Руана и канцлер Франции.

1338 год – кардинал Святой Римско-Католической Церкви.

1342 год. В приемном зале старого дворца в Авиньоне кардиналы собрали конклав, чтобы определить преемника Бенедикта XII, и 7 мая единогласно избрали кардинала Пьера Роже – Его святейшество Папу Римского Климента VI.

Коронация нового Папы состоялась 19 мая в присутствии тысяч гостей, включая высшую знать, и стала одним из самых роскошных торжеств своего времени, за что новый понтифик получил прозвище Великолепный.

– Мои предшественники не знали, что значит быть Папой, – улыбался Климент VI. – Я посажу в Церкви Божьей такой куст роз, что и через стол лет он будет иметь бутоны и корни.

Возвышающийся над городом Папский дворец в Авиньоне был центром христианского мира.

Любитель роскоши и искусств, Климент VI придал Авиньону невиданный доселе блеск. Он приказал расширить дворец и удвоить его площадь. Для размещения многочисленного и пышного двора была построена великолепно декорированная резиденция.

Гардеробная башня стала первой постройкой нового дворца. В ней на первом этаже находились личные апартаменты нового Папы. Башня примыкала к комнате Папы. Рядом были расположены парильни – личная ванная комната Папы. В свой рабочий кабинет Папа поднимался по винтовой лестнице. На пятом этаже башни находилось помещение библиотеки.

Фрески в библиотеке изображали природу с невиданным для той поры реализмом. Папа повелел изобразить на стенах капелл разные виды охоты, которая была занятием светской знати и духовенству запрещалась. Каменные стены были украшены огромными гобеленами.

Авиньон стал центром торговли и культуры. Здесь происходил обмен идеями и товарами со всей Европы.

Климент VI, располагавший огромными доходами, оказался щедрым меценатом для людей искусства.

При дворе Папы жили выдающиеся художники. Одному из них – официальному придворному художнику Маттео Джованетти – была поручена роспись капеллы Святого Марциала. Благодаря Папе развивалось творчество Симоне Мартини, а в Авиньон переезжали не только отдельные художники, но и целые мастерские.

Первые два платежа, сделанные Папой после коронации были оплатой услуг музыкантов. Он окружил себя композиторами, среди которых был Филиппе де Витри Будучи, автор стиля Ars nova – новой манеры нотной грамоты. Музыкальные произведения, которые прежде могли передаваться только устным путем, больше не нужно было заучивать на память – стало возможным исполнять пьесу, лишь читая партитуру. При папском дворце Климента VI Великолепного в музыке свершилась подлинная революция.

В Авиньоне начал свой творческий путь Франческо Петрарка – основоположник гуманистической литературы, бравший из трудов античных авторов основание для нового миросозерцания, побеждающего религиозную аскетичность. Папа отдал Петрарке доходы канониката в Пизе и поручил ему собрать произведения классиков для своей библиотеки.

Петрарка раскрыл гений Джованни Боккаччо – первого гуманиста Европы и одного из наиболее образованных людей Италии, автора поэм на сюжеты античной мифологии, пасторалей, сонетов, новелл, проникнутых духом свободомыслия, жизнерадостности, антиклерикализма и неприятием аскетической морали. Боккаччо первым пробудил в современниках интерес к античности. Итальянец создал многотомные труды по генеалогии языческих богов, его стараниями во Флоренции была основана кафедра греческого языка и литературы. Боккаччо три года содержал в своём доме калабрийского грека Леонтия Пилата, знатока греческой литературы, чтобы читать с ним Гомера в подлинниках.

Папа созвал в Авиньоне комиссию учёных-астрономов для коррекции действующего юлианского календаря, введённого ещё в 46 году до нашей эры Юлием Цезарем.

В Риме Папа организовал изучение классических языков – греческого и цицероновской латыни.

В понтификат Климента VI сокровищница постоянно пополнялась предметами культа наряду с приобретением посуды, гобеленов, отделки. Репутация человека щедрого до расточительности навсегда закрепилась за новым Папой.

Блестящий дипломат и политик, Климент VI был более чем галантным кавалером. Благородные дамы его двора имели привилегию ношения мехов горностая и неизменно попадали под обаяние Папы, который даже открыл в Преподобной Апостольской палате специальный счет для оплаты расходов дам Святейшего Отца. Но фавориткой Папы, безусловно, была Сесиль де Комменж, виконтесса Тюренская.

Климент VI ещё со времён обучения в Сорбонне был мастером в искусстве схоластики. Он создал первый архивный фонд понтификальной документации и на протяжении всей своей духовной карьеры показал себя выдающимся оратором и проповедником.

Папа издал буллу Unigenitus Dei Filius, в которой даровала Церкви право "индульгенции" – позволение священникам освобождать перед Богом от кары за грехи, в которых грешник покаялся, и вина за которые прощена в таинстве исповеди. Каждый христианин мог получать индульгенции, как для себя, так и для умерших из неисчерпаемой сокровищницы "сверхдолжных добрых дел" Христа, Богоматери, святых и мучеников. Духовные тяготы, как "вечное наказание" за грех ушли в прошлое. Путь к вечной жизни был открыт через раскаяние и добрые дела.

Папа осудил учение Николая Аутрекуртского, утверждавшего, что божественная сущность не может быть ни чувственно, ни рационально познана человеком. Богослов был принужден сжечь свои книги и отречься от взглядов как еретических и безбожных.

Климент VI смог укрепить централизацию папской власти.

Он осыпал милостями своих родственников и земляков. Всего за время своего понтификата он назначил 25 кардиналов, среди них 19 из южной Франции, 8 из которых были его племянниками, в том числе Пьер Роже де Бофор – будущий Папа Римский Григорий XI.

Он продолжил борьбу своих предшественников с императором Священной Римской империи Людовиком IV, потребовав, чтобы ни один закон в империи не был подписан без папской санкции, и в результате отлучил императора от Церкви, поддержав Карла IV, что положило конец распрям, издавна раздиравшим Германию.

Он активно противостоял королю Англии Эдуарду III, королям Кастилии и Арагона, посягавшим на его юрисдикцию.

Он способствовал заключению нескольких перемирий между Англией и Францией в Столетней войне.

Он вёл упорные переговоры о воссоединении церквей с князьями Армении и византийским императором Иоанном VI Кантакузином, но эти усилия так и не увенчались успехом.

Он отлучил от Церкви короля Польши Казимира III, прозванного "крестьянским", после того, как тот подтвердил привилегии, предоставленные иудеям в 1264 году Болеславом V.

Он нещадно увеличивал размеры взимаемых налогов, и казна Римской Католической Церкви не знала прежде таких богатств.

***

1342 год.

Вскоре после избрания Климент VI принял делегацию римского сената, возглавляемую нотариусом Никола ди Лоренцо Габрини – сыном прачки и трактирщика, страстным почитателем античности, мечтавшим о восстановлении былого величия Рима.

Ди Лоренцо был удостоен личной аудиенции. При приближении Папы итальянец встал правым коленом на землю. Папа подал руку, и ди Лоренцо почтительно поцеловал драгоценный перстень.

– Встаньте с колен, дорогой друг.

Прямая линия лба и носа, глубоко посаженные глаза, крутые брови, точёные губы, плавный подбородок – оживший античный олимпиец смотрел в глаза Папы. В лице молодого итальянца не было ни одной грубой черты, а все пропорции находились в абсолютной гармонии.

Папа сел в мягкое кресло, жестом приглашая гостя. Удивлённый ди Лоренцо сел напротив, выжидающе глядя на понтифика.

– Как вам известно, дорогой друг, Римская империя распалась, оставив Византию своей преемницей на тысячу лет. Но после нашествия варваров и наших славных крестоносцев Византийская империя тоже не устояла. Так скажите мне, Никола, где теперь люди, сотворившие Римский мир и античное чудо совершенного искусства?

Ди Лоренцо не задумывался над ответом.

– Они среди нас, ваше Святейшество. Византийцы уже не первый век бегут в города Италии от войн и варварства. Бегут, принося с собой библиотеки и культуру греко-римской древности. Наши знаменитые Пизано, Джотто, ди Пепо, ди Буонинсенья...

Понтифик отрицательно качал головой.

– Нет, дорогой друг, они не среди нас. Они – это мы.

Ди Лоренцо склонил голову, ловя каждое слово.

– Заговоры, смуты, войны. Феодальная междоусобица в Италии... Эти местечковые короли разрывают на куски полотно нашего мира. Заштопаем в одном месте – расходится в другом! Творения тысяч гениев могут исчезнуть, даже не возникнув.

Понтифик налил бокал вина себе и гостю.

– Нужно забрать стадо у нерадивых пастырей, друг мой.

Никола ди Лоренцо провёл более года при дворе Папы, после чего был назначен городским нотариусом Рима. Папа также принял предложение делегации праздновать юбилей Римской Церкви каждые пятьдесят лет, а не сто, как было раньше. Очередной юбилей в 1350 году должен был привлечь в Вечный Город огромное число гостей и паломников.

1344 год.

Морское пиратство, расцветшее под покровительством Умура, эмира Айдына, наносило значительный ущерб торговле восточного средиземноморья. Эмират Айдын стал влиятельной силой благодаря своим портам Смирне и Айясолуку, что заставило Климента VI провозгласить Крестовый поход на Смирну и организовать Священную лигу, в ко╛торую вошли Венеция, Генуя, Кипр и госпитальеры Родоса.

Король Кипра, канцлер ордена госпитальеров, а также патриарх Константинопольский с адмиралами генуэзских, каталонских и венецианских галер, нанятых церковью на службу, снарядили против турок большой флот. Корабли, галеры и когги объединённого христианского флота вышли от острова Негропонте в Греции и в мае остановились в морском заливе около Смирны, завязав сражение и обстреливая берег с деревянных вышек и башен, сооруженных на кораблях и лодках. Портовые укрепления были захвачены крестоносцами, а оборонявшие их турки перебиты.

Смирна надолго подпадала под власть папского наместника.

В конце лета Папа принял Раймонда де Ногарэ, прибывшего с докладом из Смирны.

Седой рыцарь, прошедший много битв, был взволнован.

– Мессир, султан Марбашан выступил с войском, разбил лагерь под стенами и осадил город.

Папа недовольно поднял на него глаза.

– Это вас так напугало, мой друг?

Раймонд понизил голос.

– Две недели мы стояли на рейде Марселя, прежде чем сойти на берег, мессир.

Папа резко оторвался от спинки кресла. Раймонд продолжал.

– Среди воинов Марбашана начался мор. Каждый день они сжигают трупы на кострах, мессир.

Папа вскочил с кресла.

– Где Гийом?!

– Турки начали отходить в горы. Мы сделали вылазку и захватили их лагерь. Взяли много добычи... Они заманили нас, мессир... Был тяжёлый бой и мы вернулись за стены. Через неделю мы начали сжигать трупы...

Климент VI объявил об отпущении грехов всем, кто снарядит отряды и отправится на помощь осажденным в Смирне. Набранные войска прибывали в Венецию, где грузились на корабли, нанятые Церковью, и в конце 1345 года отплывали в сторону Эгейского моря.

Во дворец Папы был срочно вызван Ги де Шолиак. После окончания Парижского университета он долго путешествовал, как многие странствующие врачи того времени. В 1342 году де Шолиак прибыл в Авиньон, и в 1344 стал каноником монастыря Сен-Жюст близ Лиона, а также местным юристом. Таким образом, оставаясь врачом, он имел возможность проводить хирургические операции в больнице монастыря.

Папа ходил по комнате, нервно сжимая длинные тонкие пальцы. Обычно мягкие и плавные черты его лица заострились, а серые глаза стали совсем светлыми.

– Я вас слушаю!

– Мессир, на Востоке чума случается часто. Это болезнь грызунов пустыни, которая иногда переходит на человека через блох. Я не раз посещал чумные бараки в Александрии и Яффо. Ограждая больных от здоровых и уничтожая трупы, можно переждать даже сильную вспышку. Пророк Мухаммад учил: "Если где-то вспыхнула чума, не отправляйтесь туда, а если это произошло там, где вы находитесь, не покидайте это место".

– Зараза уже на Сицилии! Надо остановить вспышку!

– Мессир, в позапрошлом веке Европа пережила более десятка вспышек. Войска Пятого похода прошли в Египте через самые зачумлённые районы, но это не привело к повальному мору в Европе.

Папа устало опустился в кресло и склонил голову на грудь. Теперь врач видел лишь матовую лысину его головы.

– Этого нельзя допустить, Ги. Слишком много дел не сделано. Слишком много!

– Помимо блох болезнь передаётся через мокроту дыхания и прочие выделения больного. Я отдам необходимые распоряжения, мессир, – успокаивал врач. – Кипячение очищает одежду и посуду, а свинцовая вода убивает заразу на коже и слизистых.

Для Папы была срочно приобретена свинцовая ванна, а де Шолиак примкнул к первой партии солдат, отплывавших из Венеции.

С конца 1345 года при выходе кораблей из Смирны начал осуществляться строгий карантин.

1347 год.

Рим – Вечный город – всё больше становился добычей необузданных баронов. В излучине Тибра толпились помпезные башни красного кирпича, а по городу разъезжали вооруженные банды кланов Колонна и Орсини, между которыми непрерывно происходили стычки. Грабежи и убийства, беззакония и нищета становились повседневностью.

Ди Лоренцо собрал группу сторонников и составил план восстания. Глашатаи созывали людей на Капитолий, и 20 мая, при активной поддержки наместника Папы, состоялась грандиозная процессия. Будучи блестящим оратором, ди Лоренцо выступал перед толпой, обличая феодалов и озвучивая новые законы. Правительственные здания на Капитолии были захвачены его сторонниками, а Рим объявлен народной республикой.

Папа был лишён светской власти, феодалы затаились, и ди Лоренцо принял титул трибуна.

Вдохновляемый Петраркой, который в восторге посвятил "народному трибуну" канцону "Высокий дух, царящий в этом теле", ди Лоренцо за несколько месяцев упорядочил налоги, отменил таможенные пошлины, стеснявшие торговлю, ввёл единую систему мер и веса, выпустил новую монету с надписью "Родной трибунат. Рим – глава мира". Все бароны были обязаны принести присягу Римской республике и передать ей все крепости. Отменялась присяга населения сеньорам. Дороги стали безопасны, на улицах воцарилось спокойствие. Петрарка призывал ди Лоренцо продолжить благородное дело.

Ди Лоренцо выступил за объединение Италии. Он рассылал письма в города и провинции, пытаясь сформировать федерацию, и 1 августа в Риме собрались 200 делегатов из разных итальянских городов, выразивших поддержку ди Лоренцо. Трибун объявил восстановление прав римского народа и провозгласил Рим столицей мира.

Осенью феодалы начали открытую борьбу с республикой. Бароны собрали войска, но были разбиты, после чего ди Лоренцо арестовал, а затем великодушно отпустил Стефано Колонна и всех других баронов. Началось скрытое поношение трибуна в народе. Поддержка народа была ненадёжной, и бароны быстро расшатали республику.

Октябрьский дождь заливал дворцовые окна. Климент VI сидел за письменным столом. Дверь открылась, и в кабинет вошёл де Шолиак. Папа указал рукой на кресло.

– Вы слышали последние вести из Рима?

Врач кивнул. Голос Папы был меланхоличен и слаб.

– Отправляясь в путь с благими намерениями, они неизменно сворачивают в ад. До конца года они разрушат республику. Все усилия были тщетны. Сегодня я издал буллу об отлучении ди Лоренцо от Церкви Христовой.

Папа замолчал, сидя абсолютно неподвижно. Осенний дождь барабанил по окнам.

– Помните, как в 1320 году отряды черни из северных провинций отправились в Святую Землю сражаться с неверными? Похвальное стремление для благоверных христиан. Во время похода они грабили местных жителей, а дойдя до Аквитании, открыто принялись разорять юг Франции, забыв про Палестину. Папа Иоанн выступил против них с проповедью, и ничего не добился. Король Филипп выступил против них с войсками и расправился со скотами.

Папа снова замолчал.

– Когда варвары заполонили Римскую Империю, расколов её на части, только Византия смогла оправиться, и только там смогла сохраниться культура. Почему, Ги?

Врач пожал плечами. Слова папы настораживали его всё сильнее.

– Император Юстиниан знал, что нельзя построить государство из скотов, оправданных и прощённых их Божеством.

Де Шолиак почувствовал, как кровь приливает к лицу. Папа продолжал ровным голосом.

– Целое поле дикого осота не даст и одной унции масла, дорогой друг, но заглушит все розы. Потому садовники расчищают землю от сорняков, прежде чем возделывать культурные посевы. Вы поняли меня, Ги?

Врач всё понял, и теперь его лицо стало белым.

– Вспышка ещё держится на побережье Анатолии, – де Шолиак неотрывно смотрел на Папу.

– Да. Утром я отправил в Смирну три письма, – Папа устало поднялся из кресла и подошёл к окну. – Карантин будет снят. Начинается отвод войск.

Де Шолиак опустил голову. Папа смотрел на врача строго и беспощадно.

– Смелее, друг мой! Вверим души рабов в руки Господа их! Христиан будут причащать до отплытия из Смирны и по прибытии в наши порты. Дабы каждый, вкушающий тело и кровь Христову, снискал благодать Его и жизнь вечную!

Конец октября 1347 года. Малая Азия, Смирна, церковь святого Поликарпа.

Перед возвращением первого отряда крестоносцев в Европу, торжественно свершалось главное таинство христианской Церкви, установленное самим Спасителем на Тайной Вечери.

Остиарий стоял у дверей, следя за тем, чтобы некрещеные не присутствовали в церкви во время Евхаристического канона. Клирики монотонно читали Священное Писание. Викарий торжественно раскладывал на престоле корпорал и ставил на него патену. В престоле, на котором хлеб и вино прелагались в Святые Дары, находился ларец с частицами мощей святых мучеников. Аколиты зажигали свечи и выкладывали на престол хлебцы и вино для освящения. Диакон указывал ожидающим причастия их места в очереди, соответствующие чину и внешнему благообразию.

Священник раздавал хлебцы прихожанам.

– Примите, ешьте: сие есть Тело Господа...

Священник подавал прихожанам чашу с вином.

– Сие есть Кровь Господа Нового Завета, за многих изливаемая...

Миряне принимали хлеб на ладони и съедали, затем отпивали из чаши. И пили из неё все, осеняя себя крестным знамением.

Ноябрь 1347 года, Франция, Марсель.