Текст книги "Who is Napoleon"

Автор книги: Евгений Подолянский

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 6 страниц)

(По другим данным бал не отменялся. Александр I, получив страшную, но давно ожидаемую весть, побледнел и и выждав небольшую паузу дал соизволение продолжать бал.)

24 июня. Рассвет раннего утра. ""Император слез с лошади на возвышениях Понемуни исам распоряжался организацией переправы. 13-й полк лёгкой пехоты имел честь первым высадиться па правом берегу. Переправа производилась на двух или трех лодках, на которых последовательно перевезли несколько отрядов. Я сел на одну из первых лодок, так как император дал мне специальное поручение занять деревню, расположенную как раз против места переправы, собрать сведения и привести ему нескольких жителей.

Глубокая темнота, благоприятствуя нашим действиям, оставляла нас всё же в неизвестности относительно того, имеем ли мы или нет перед собой неприятельскую армию. Нигде не показывалось, насколько можно было видеть, ни одного патруля, ни одного конного разъезда. Только после того как на правый берег успело высадиться около сотни человек, послышался издали шум галопирующих лошадей. На расстоянии ста, приблизительно, шагов от нашего авангарда остановился взвод русских гусаров, которых мы узнали, несмотря на ночную тьму, по их белым султанам. Командовавший взводом офицер сделал несколько шагов в нашу сторону и закричал по-французски: "Кто идет?" "Франция"– ответили вполголоса наши солдаты. "Что собираетесь вы здесь делать?" – продолжал русский, обращаясь к нам все время на правильном французском языке. ""Увидите, чёрт возьми!"-решительно ответили наши стрелки. Офицер, вернувшись к своему взводу, скомандовал сделать залп, на который никто с нашей стороны не ответил, и неприятельские гусары ускакали полным галопом.

Я немедленно вступил в соседнюю деревню. Жители её высыпали из своих домов и, стоя на порогах дверей, поднимали руки к небу и благословляли нас: они видели в нас своих освободителей. Они бросались к ногам наших солдат и обнимали их колени, плача от радости. Все хотели следовать за мной посмотреть нa французскую армию, но я взял с собой одного лишь деревенского войта." (Войт– главный, избираемый представитель деревни, типа русского старосты). Из дневника офицера 6-ого Польского уланского полка Солтык.

Известие о переправе неприятеля через Неман пришло в Вильну ночью с 12 (24) на 13 (25) июня. Ковенский городничий Бистром дал знать о форсировании Немана первый, прежде, чем пришёл доклад по военной команде. Император Александр в то время находился на балу в загородном доме генерала Бенигсена. Министр полиции Балашов(Балашов) тихонько доложил Государю доставленную из Ковно весть. Царь повелел Балашеву сохранять в тайне грозную весть, оставался на балу еще около часа, а потом провел в трудах оставшуюся часть ночи. Призвав к себе государственного секретаря Шишкова, Государь велел ему теперь же написать приказ войскам о вступлении неприятеля в наши пределы. После длительного военного совещания, Александр I приказал 1-ой армии отступить к Свенцянам, а 2-ой армии Багратиона и корпусу Платова решительно действовать во фланг неприятеля.

Приказ Государя 17(29) июня был доведён до войск: "Из давнего времени примечали мы неприязненные против России поступки французского императора, но всегда кроткими и миролюбивыми способами надеялись отклонить оные. Наконец, видя беспрестанное возобновление явных оскорблений, при всем нашем желании сохранить тишину, принуждены мы были ополчиться и собрать войска наши, но и тогда, ласкаясь еще примирением, оставались в пределах нашей империи, не нарушая мира, а быв токмо готовы к обороне. Все сии меры кротости и миролюбия не могли удержать желаемого нами спокойствия. Французский император нападением на войска наши при Ковно открыл первый войну. Итак, видя его никакими средствами непреклонного к миру, не остается Нам ничего, как, призвав на помощь Свидетеля и Заступника правды всемогущего Творца небес, поставить силы Наши против сил неприятельских. Не нужно Мне напоминать вождям, полководцам и воинам Нашим о их долге и храбрости. В них издревле течет громкая победами кровь славян. Воины! Вы защищаете Веру, Отечество и свободу. Я с вами. На зачинающего Бог!"

3 (25) июня поздним вечером Государь призвал явиться к себе генерал-адъютанта Балашова (он же Министр полиции), по прибытии которого, сказал ему: " Я намерен тебя послать к императору Наполеону. Хотя впрочем, между нами сказать, Я и не ожидаю от сей посылки прекращения войны, но пусть же будет известно Европе и послужит новым доказательством, что начинаем войну не мы." Государь прочёл ему письмо, которое надлежало ему доставить Наполеону. Отпуская адъютанта, он поручил сказать Наполеону, что "если он намерен вступить в переговоры, то они сейчас начаться могут, с условием одним, но непреложным, чтобы армии его вышли за границу. В противном же случае Государь даёт слово – покуда хотя один вооружённый француз будет в России, не говорить и не принять ни одного слова об мире."

Между тем войска Наполеона быстро двигались к Вильне . 13 (25) Мюрат и Даву достигли Жижмор, куда на следующее утро перенесена была главная квартира. 14 (26) неприятель достиг Киеве, a 15 (27) кавалерия Мюрата имела уже ночлегу Рыконты. На следующий день, после незначительной ошибки французских гусар с нашими лейб-казаками, Наполеон занял Вильну.

Вступление Наполеона в Вильну было торжественно. Улицы и площади наполнились народом, многие из домов были украшены изысканными коврами, во всех окнах домов были видны нарядные с букетами цветов женщины, восторженно встречающие проходящие мимо колонны французской гвардии.

Генерал-адъютант Балашев, отправясь в ночь с 13-го на 14-е июня, к рассвету прибыл вместе с двумя казаками и трубачом в селение Рыконты, где уже находился неприятель. У трубача входило в обязанность исполнять соответствующие аккорды в видимости противника, означающие приближение парламентёров. Балашев был препровождён к Мюрату. Мюрат, окружённый большой свитою и красовавшийся в изысканном неармейском костюме, встретив адъютанта Государя, первым начал разговор. "Очень рад вас видеть и познакомиться с вами генерал! Кажется, здесь всё предвещает войну." Балашев на прекрасном французском изящно парировал укол маршала:– "Действительно, ваше величество, кажется Император Наполеон желает вести её".

Маршал, не зная нынешнего нахождения Императора, объяснил, где находится квартира штаба корпуса Даву и мило улыбнувшись рысью ускакал со свитой к разноцветной толпе, стоявшей в конце улицы. Даву встретил парламентёра с угрюмой, недружелюбной гримасой на лице. "Отдайте мне письмо, я его сам передам Императору" -проскрипел очередной французский маршал. На ответ Балашева, что ему велено Государём передать пакет лично в руки Наполеону, маршал , не меняя тональности в голосе, возразил:– "Всё равно! Вы здесь не у себя, делайте то, что от вас требуют". Балашеву пришлось смириться с требованиями недружелюбного маршала.

Только 18-го июня(30) поступило приказание отправить его к Наполеону в Вильну. Его привезли на квартиру Бертье, и в следующий же день, Наполеон, прислав за ним своего камергера, графа Тюренна, принял нашего генерала в своем кабинете. По иронии, комната оказалась той же, в которой Александр I пять дней назад давал ему поручение. Обстановка комнаты была та же. На своем месте стоял стол в стиле Людовика XVI и мебель красного дерева. Только император был другой. Любопытное освещение беседы Наполеона с Балашовым дает французский историк Вандаль. По его словам, французский император решил принять русского посла для того, "чтобы поощрить на будущее время посылку новых парламентёров, и поддержать, несмотря на войну, возможность последующих свиданий между монархами, чтобы Александр при первом же смятении своей души, после одного или двух проигранных сражений, знал, куда ему обратиться для капитулирования и передачи мирных и покаянных предложений. В то же время он решил проявить пред Балашевым безграничную уверенность в себе, непоколебимое доверие к своим силам. Предполагая испугать русского видом своих сил и средств, он решил придать своей вежливости тон подавляющего превосходства."

Наполеон принимает посланного императором Александром русского генерал-адъютанта Балашова. Когда генерал получил от императора Александра, поручение, он уже отослал свой парадный мундир в С-Петербург. Выручил мундиром его друг. Поэтому на приёме у Наполеона граф Балашев не в своём мундире. Естественно на картине мы не видим недостатки «посадки» чужого костюма на графа.

Некоторые цитаты из аудиенции, данной Наполеоном Балашева в Вильно 18 июня 1812 года. "Со времени Петра I, с того времени, как Россия -европейская держава, никогда враг не проникал в ваши пределы, а вот я в Вильне, я завоевал целую провинцию без боя. Уж хотя бы из уважения к вашему императору, который два месяца жил в Вильне со своей главной квартирой, вы должны были бы ее защищать! Чем вы хотите воодушевить ваши армии, или, скорее, каков уже теперь их дух? Я знаю, о чем они думали, идя на Аустерлицкую кампанию, они считали себя непобедимыми. Но теперь они наперед уверены, что они будут побеждены моими войсками".

"Генералов хороших у России нет, кроме одного Багратиона. Беннигсен не годится: как он себя вел под Эйлау, под Фридландом! Я слышу, что император Александр сам становится во главе командования армиями? Зачем это? Он, значит, приготовил для себя ответственность за поражение. Война – это моё ремесло, я к ней привык. Для него это не то же самое. Он -император по праву своего рождения. Он должен царствовать и назначить генерала для командования".

"После того как Александр был побит при Аустерлице, после того как он был побит под Фридландом, – одним словом, после двух несчастных войн, – он получает Финляндию, Молдавию, Валахию, Белосток и Тарнополь, и он еще недоволен".

"Англия не даст денег России, у нее самой денег нет. Швеция и Турция при удобном случае все-таки еще нападут на Россию".

"Я сделал большие приготовления, и у меня в три раза больше сил, чем у вас. У вас пехоты 120 тысяч человек, а кавалерии от 60 до 70 тысяч. Словом, в общем меньше 200 тысяч. У меня втрое больше". На прощание с генералом Балашовым, Наполеон распорядился:– "Готовы ли лошади для генерала? Дайте ему моих, ему далеко ехать", намекая на значительное отступление русских армий за время исполнения Балашовым парламентских функций. После убытия генерала Балашева из Вильно, Наполеон, подытоживая свою встречу с парламентёром Александра пишет в своих записках:– "Несколько дней спустя по моем вступлении в Вильну, император Александр прислал ко мне своего генерал-адъютанта Балашева… и требовал, чтобы мы возвратились за Неман…, решившись победить или умереть, но не вступать в переговоры, пока хоть один вооруженный иностранец будет попирать землю русскую. Эта решимость – величественна. Я приобрел уже столько выгод, что, казалось, должно было опасаться раздражать меня подобным предложением. Я дал почувствовать Балашову, что мне нельзя добровольно отказаться от плодов моих действий и возвратиться неуверенным в заключении мира… Для меня важно было достигнуть Двины, тогда мне удобнее было бы вступить в переговоры и требовать гарантий. Я приписывал поступок Александра желанию выиграть время, чтобы соединить рассеянные русские силы… Нашлись наивные люди, которые предполагали, что, приехав неделею раньше, Балашев успел бы восстановить мир, что русские отступили бы за Двину, а я за Неман, что город Вильна был бы объявлен нейтральным, и что новые соображения произвели бы новый переворот во вселенной. Все эти фразы очень звучны… Но разве можно предполагать, чтобы русские решились очистить Литву, когда 400.000 врагов стояло на берегах Немана? Какая держава, не потерявшая еще чувства собственного достоинства, решилась бы оставить свои области для исполнения нашей прихоти, – и какие при этом области? Ту самую Польшу, из-за которой началась война и которая восстала бы, видя, что русские очистили ее, чувствуя себя слабыми… Александр очень хорошо знает, чего требует от него слава, благо государства и память Екатерины, великой бабки его, чтобы решиться на подобное действие… Как бы то ни было, но возвращение Балашова в Дриссу не только не водворило мира, но, напротив, казалось, подало знак к самой упорной войне".

На берегах Немана 24 июня 1812 года. Литография по рис. Х. В. Фабера дю Фора.

За костром в чёрной треуголке стоит Император Наполеон. Шаг к своему "закату" он совершил. Отступать будет как крокодил. А пока, сердце чуть не вырывается наружу – вот она Россия, за рекой.

В день начала войны, князь Багратион, не зная, что она уже развязана в 4 утра Наполеоном, представляет Военному министру свои рассуждения о месте вероятного нанесения удара противником: -"Я не могу думать иначе, как неприятель до сих пор делает одну лишь демонстрацию, и что его точное стремление не должно быть на те пункты, где его более ожидаем(моё дополнение– Гродно-Ковно). Его выгода непременная разделить наши силы и он, по мнению моему, будет стараться воспользоваться сим, как имел честь докладывать выше, у Устилуга, Влодавы и Бреста. … Указаны места, откуда Наполеон нанесёт удар первый и основной по России согласно мнения кн.Багратиона. -

Неприятель не может не видеть, что при действительном впадении его в границы наши, чем он ближе будет к морю, тем более рискует быть отрезанным и истребленным. Из чего заключить следует, что сосредоточие сил неприятельских между Гродно и Ковно есть не что иное, как желание отвлечь наши силы от пунктов настояших его стремлений". Князь Багратион до последнего шанса быть поддержанным Государём, предлагал нанести упреждающий удар его армией и корпусом ген. Платова по направлению Белосток– Варшава. При непосредственной поддержке 3-ей армией, наносящей удар Брест– Варшава. Но согласно военной доктрине, разработанной до начала войны, в случае нанесения первого удара по 1-ой армии, 2-ой армии предстояло отступать по направлению: Слоним– Несвиж-Минск– Борисов.

Не успел император перейти реку, как в воздухе пронесся какой-то глухой шум. Вскоре начало темнеть, поднялся ветер, и до нас донеслись раскаты грома. Это угрожающее небо и окружающая нас пустынная местность, где мы не могли найти убежища, нагнали нас уныние. Многие из тех, кто раньше был охвачен энтузиазмом, испугались, видя в этом роковое предзнаменование. Им представлялось, что пламенеющие тучи скапливались над нашими головами и спускались на землю, чтобы преградить нам вход в Россию. (Французский генерал Филипп Поль де Сегюр)

Вот как описывает очевидец перехода реки Неман доктор армии Наполеона Д.Роос:– "…мимо нас двигались отряды пехоты, кавалерии, артиллерии и обозы. Это зрелище было чрезвычайно красиво, и различие наций, рода оружия, цветов одежды и военная музыка со всех сторон делали его красочным и шумным. Порядок был образцовый, войска принаряжены, как к параду; все выглядели бодро, однако не весело, и никто не пел. Мы также, подвигаясь вперед, остановились на возвышенности близ берега Немана и были застигнуты здесь страшною грозой с её громовым ревом и проливным дождем; последний промочил нас до костей. Интересное и красивое зрелище представляли во время грома и дождя все возвышенности и долины, наполненные войсками, ожидавшими совершенно тихо и спокойно конца грозы. Когда дождь прошел, всё опять пришло в движение. Потянулись полки за полками. Под вечер и до нас дошла очередь, и мы, перейдя мостки, очутились в той земле, где осталось большинство из нас. Это было недалеко от Ковны, близ того места, где Вилия впадает в Неман".

Парадное шествие под музыку интернациональной армии Наполеона мне напомнило картину Питера Брейгеля "Слепые ведут слепых".

И всполохи молний и раскаты гром кричат: "Стойте, стойте! Слепцы".

24 июня по новому стилю в районе Ковно (Каунас) началась переправа войск Наполеона через реку Неман (Мемель – по-немецки, Нёман – по-белорусски) -началась война. Я постараюсь рассмотреть и показать читателю первую реакцию лиц командования русских армий на начало войны. Что бы достоверность моих рассуждений была очевидной, я буду основываться на содержании рапортов в адрес Военного министра и Государя. Первый удар, после форсирования Немана был нанесён в направлении Ковно-Ново-Вилкомир, где дислоцировался отдельный корпус ген.-лейт. графа Витгенштейна, квартировавшего в Кейданы. «Получил я уведомление… что неприятель сделал переправу на нашу сторону выше Ковны в шести верстах. Сие известие дошло до меня поздно и уже через 12 часов по переходу неприятеля. Равно узнавши, что неприятель тянется к Янову левым берегом Вилии в больших силах, и также строит мост на одной возле Ковна; тот час послал я нарочного к ген.-лейт. Уварову и просил его, дабы он с вверенным ему кавалерийским корпусом держался как можно в Вилькомире до моего туда прибытия с войсками…и завтрашнего числа отправлюсь… в Шаты»– из рапорта Военному министру.

Даже далёкому от тонкостей несения военной службы видна низкая степень оповещения даже в условиях ожидания начала войны.

Князь Багратион, командующий 2-ой армией, получив весть о начале войны, в очередной раз уточняет с Военным министром путь своего отступления. В рапорте от 26 июля (14 июля по стар.ст.) он выкладывает свои расчёты:– "Я считаю долгом поставить для соображений вашего высокопр– ства следующее примечание моё на пространство к пунктам предписанного мне отступления. Неприятель имеет от Ковно до Вильно 102, от Вильни до Минска 200 верст, от Минска до Борисова 75, итого 377. Если же от Вильно возьмёт путь по прямой дороге весьма удобной для перехода войск, оставя Минск вправе, то имеется до Борисова 321, следовательно менее моего тракту 18 верст. Ибо от Волковыска (от автора-находился штаб 2-ой армии) до Слонима 59, до Несвижа от Слонима 100, а от Несвижа до Минска 105, а от Минска до Бори– сова 75, а всего 339". Из расчётов князя понятно, что выход на Минск и Борисов подразумевает бой, а возможно и крупное сражение.

Маршалы Наполеона.

Общий перечень войск Наполеона, вступивших в Россию в 1812 году и их штатная численность.

При главной квартире Наполеона 4000 человек.

Императорская гвардия – 47000 чел. Молодая гвардия, под начальством маршала Мортье герцога Тревизского.

Старая гвардия, под начальством маршала Лефевра, герцога Данцигского.

Г вардейская кавалерия, под начальством маршала Бессьера, герцога Истрийского.

корпус маршала Даву – 72.000 чел.

Пять пехотных дивизий: Морана,Фриана, Гюдена, Десен и Компана.

Две кавлерийские бригады: Бордесуля и Пажоля.

корпус маршала Удино – 37.100 чел.

Три пехотные дивизии Леграна, Вердье и Мерля. Две кавалерийские бригады: Кастекса и Корбино.

корпус маршала Нея – 39400 чел.

Три пехотные дивизии: Ледрю, Разу и Шелера. Две кавалерийские бригады: Мурье и Бермана.

корпусъ вице-короля Евген1я – 44.800 чел. Итальянская гвардия Лекки.

Три пехотные дивизии: Дельзона, Брусье и Пино. Две кавалерийские бригады: Ферье и Виллата.

корпус князя Понятовского – 36.400 чел. Три дивизии: Зайончека, Домбровского п Князевича.

корпус Сен Сира – 25.100 чел. Две пехотные дивизиии: Деруа н Вреде.

Две кавалерийские бригады: Зейдевица и Прейсинга.

корпус Ренье – 17.200 чел. Две пехотные дивизии: Лекока и Функа. Одна кавалерийская бригада Габленца.

корпус Вандамма – 17.900 чел. Две пехотные дивизии: Тарро и Окса. Одна кавалерийская бригада Гаммерштейна.

X корпус маршала Макдональда – 32.500 чел. Две пехотные дивизии: Гранжана и Граверта. Одна кавалерийская бригада Массенбаха.

XII корпус князя Шварценберга – 34.100 чел. Три пехотные дивизии:Траутенберга,Бианки и Зигенталя. Одна кавалерийская дивизия Фримона.

I резервный кавалерийский корпус Нансути -12.100 чел. Одна легкая дивизия Врюйера.

Две кирасирские дпвизии С. Жермена и Валанса.

резервный кавалергйский корпус Монбрена – 10.400 чел. Одна легкая дивизия Себастиани,

Две кирасирские дивизии Ватье и Дефранса

резервный кавалерийский корпус Груши – 9.700 чел. Одна легкая дивизия Шастеля.

Одна кирасирская дивизия Думерка.

Одна драгунская дивизия Лягуссэ.

резервный кавалерийский корпус Латур-Мобура– 8.000 ч. Одна легкая дивизия Рожнецкого.

Одна кирасирская дивизия Лоржа.

Конвойныя части при главном штабе армии – 4.000 чел.

Всего в действующей армии было около 448.000 человек. Кроме того, в войсках вспомогательных назначений (артиллерийских и инженерных парках, обозных батальонах и проч.) – 22.000 чел.

корпус маршала Клода-Виктора Перрена – 33.000 чел. Три пехотные дивизии: Партуно, Дендельеа и Жерара. Две кавалерийские бригады: Делетра и Фурнье.

XI корпус маршала Ожеро – 60.000 чел.

Пять дивизий:Геделе, Луазона, Дюрюта, Дестрз и Морана. Одна кавалершская бригада Кавеньянка.

Реально численность "большой армии" была около 500 тысяч человек, но это всё равно превышало численность армий русских в два с половиной раза. К этому надо добавить, что три армии русских были растянуты по границе государства на 500 вёрст (1 верста– 1066,8 м.). По расчётам Военного министерства на канун войны общая численность сил противника должна была быть в пределах 200 тыс. человек.

Что это не соответствует действительности стало очевидно в течении первых недель войны.

Великая армия форсировав Неман осторожно как кот продвигается по обе стороны р.Вилии в сторону Вилкомира и в направлении Вильно, ожидая главного сражения с противником в районе Новые Троки (предместье Вильно).

Барклаю де Толли удалось убедить Государя отступить из Вильно к Свенцянам, где по возможности собрать в один кулак корпуса армии. Отсутствие армии в Вильно обескуражило Наполеона. Стало понятно– противник навязывает ему игру на своей огромной территории, правила которой, ему были не по нраву.

Первый организованный бой с начала войны, был предпринят отрядом 1-го корпуса графа Витгенштейна в Девельтово под Вилькомиром. Так как это был первый бой, остановлюсь на его описании подробнее. Для прикрытия главных сил 1-го корпуса и для наблюдения дорог, ведущих из Шат и Янова к Вилькомиру в Девельтово в 6 верстах от Вилькомира был расположен арьергард под командованием ген.майора Кульнева в составе двух егерских полков, четырёх эскадронов гусарского полка, трёх сотен донских казаков и 6 орудий. 16(28) июня один из разведывательных разъездов доложил о приближении крупных сил противника со стороны Шоты. Генерал Кульнев приказал выдвинуть два орудия вперёд и когда кавалерийская колонна неприятеля появилось на дороге, выйдя из леса, дал команду открыть огонь. Прозвучал первый артиллерийский выстрел в этой войне – и он был наш, русский.

Неприятельские войска, не имевшие при себе артиллерии, приведены были в беспорядок и скрылись в лесу. Генерал-лейт. Уваров, командир 1-ого кавалерийского корпуса выделил Кульневу в поддержку драгунский полк. Пехотный корпус графа Витгенштейна продолжал переправу своих частей через р. Свету в Вилькомире.

В полдень противник, получив поддержку и намерение отобедать уже в Вилькомире предпринимает атаку. Кульнев чередуя артиллерийскую канонаду и кавалерийские атаки сдерживает противника в течении двух часов. Получив информацию о переходе корпуса через Свету он отходит в Вилькомир под прикрытием атак кавалерии на открытой местности и пехоты в кустах. Затем пройдя город, успешно переходит Свенту и ружейным огнём пехоты из-за заборов уже с левого берега реки обеспечивает переход реки оставшимся частям.

Четверг (13 июня).

Наполеон в Ковно. С трех часов утра он сидит на седле. Генерал-губернатор прусский, граф Гогендорп, издает приказ относительно военных наказании.

Пятница (14 июня).

Пребывание Наполеона в Ковно. Поход ВеликоИ Армии на Вильну. В Варшаве князь Адам Кантемир Чарторыйский (отец Адама Адамовича Чарторыйского– министр иностранных дел Российском империи с 1804-1806 годы, лично переписывался с Александром I после отставки с поста министра) открывает чрезвычайный польский Сейм. Он объявляет восстановление Наполеоном всего королевства Польши и призывает всех поляков сражаться против России. Всем полякам, находившимся на службе у русского правительства, было предложено оставить ее.

Прибытие в Свенцяны Царя, утром отбывшего из Вильны.

Суббота (15 июня).

Император Наполеон проводит ночь в имении Овсяники, близ Жилья. Генерал маркиз ВеллеслеИ (лорд Веллингтон) занимает Саламанку, к северо-востоку от Мадрида. Обстреливали раскаленными ядрами и штурмовали два раза.

Яков Полонский "Переход через Неман"

Вот Руси граница, вот Неман. Французы —

Наводят понтоны: работа кипит…

И с грохотом катятся медные пушки,

И стонет земля от копыт.

Чу! бьют в барабаны…

Склоняют знамёна: Как гром далеко раздаётся: «Vivat!»

За кем на конях короли-адъютанты

В парадных мундирах летят?

Надвинув свою треугольную шляпу,

Всё в том же походном своём сюртуке,

На белом коне проскакал император

С подзорной трубою в руке.

Чело его ясно, движенья спокойны,

В лице не видать сокровенных забот.

Коня на скаку осадил он, и видит —

За Неманом туча встаёт…

И думает он: «Эта тёмная туча

Моей светозарной звезды не затмит!»

И мнится ему в то же время – сверкая,

Из тучи перст Божий грозит…

И, душу волнуя, предчувствие шепчет: «Сомнёт знамена твои русский народ!»

«Вперёд! – говорят ему слава и гений. —

Вперёд, император! вперёд!»

И лик его бледен, движенья тревожны,

И шагом он едет, и молча глядит,

Как к Неману катятся медные пушки

И стонут мосты от копыт.

Год написания:1845

Воскресенье (16 июня).

Наполеон въезжает в Вильну после того, как он напал до рассвета на русских, которые отступили перед французской армией. Битва между маршалом Удино и генералом графом Витгенштейном при Девельтово, близ Вилькомира. Генеральная конфедерация в Варшаве. Провозглашение королевства Польши. 23 декабря 1809 года (4 января 1810 г.) французский посол Коленкур и глава МИД России граф Румянцев подписали в Петербурге соглашение по польскому вопросу.

Французская сторона соглашалась никогда не восстанавливать Польшу и не способствовать этому. Кроме того, Варшавское герцогство, созданное французами в 1807 году за счёт земель Пруссии и расширенное в 1809 году с помощью территорий Австрии, не могло больше увеличиваться. Александр ратифицировал договор сразу, а Наполеон отказался это сделать. Час торжества поляков настал.

Понедельник (17 июня).

Наполеон в Вильне. Он обозревает город и делает смотр войскам.

Вторник (18 июня).

Наполеон принимает в Вильне депутацию от университета. Вице-король Евгений итальянский переходит Неман у Пилони. Король Жером вестфальский вступает в Гродно. Английский генерал лорд Бентинк назначается первым канцлером Сицилии.

В Дрездене Наполеон собрал огромный запас провианта. Были созданы семнадцать фуражных батальона для перемещения продуктовых запасов вслед за армией. За армией шло 1500 четырёхконных сухарных фур, несколько тысяч одноконных повозок, и громадные фуры на валах. И всех этих средств было достаточно для двухмесячного провианта на 200 тыс. человек. Остальной провиант Наполеон рассчитывал переправить по Висле и Немане и, наконец, надеялся на местные средства. Для фуражировки лошадей во время маршевых переход– ходов каждому кавалеристу выдали по серпу и по косе на двадцать человек.

Наполеон, получая жалобы от депутации местного населения об имевшем место мародёрстве от военных, издаёт жёсткие приказы по войскам о суровом наказании за бесчинства мародёров. Из дневников врача армии Наполеона Д.Росса:-"…виновные (в мародёрстве) подлежали смерти и поэтому в Вильно и около него происходили казни. На третий или четвертый день после того, как мы покинули этот город, мы встретили дивизию кирасир, выстроенных четырехугольником; внутри его мы увидели четырех солдат, копавших землю. На наш вопрос, что это означает, нам ответили: военный суд приговорил их за сделанные ими бесчинства к смертной казни; они будут расстреляны и должны заранее сами себе вырыть могилы".

Первое, что можно прочитать из воспоминаний офицеров армии Наполеона, с чем столкнулась армия – нехватка продовольствия. Накопленные запасы продовольствия доставляли на волах, которые перемещались со скоростью, уступающей даже пешему ходу пехоты. Войска по ходу марша встречали безлюдные, брошенные избы. Неприятный запах внутри избы заставлял многих ночевать под открытым небом. Дожди и ночное похолодание не способствовали этому для многих оккупантов с юга. Российские просторы и расстояния не дали русскому воинству сосредоточиться всем в месте наступления Великой армии, но и создало проблемы противнику с доставкой провианта. И второе, извечная проблема России – это дороги. Проливные дожди, сменившие изнуряющую жару, привели дороги в состояние болота. Если местный житель мог отложить свою поездку до наступления благоприятной погодной обстановки, то служивый живёт по приказу, который не отменяется из-за состояния погоды.

Немецкий батальный художник. В звании лейтенанта прошёл с Великой армией Наполеона всю Русскую кампанию в составе корпуса маршала М. Нея. Во время военной кампании 1812 Фабер дю Фор носил с собой книгу для записей, в которую он заносил свои наброски и заметки, выполненные карандашом, чернилами и акварелью. Художник использовал каждый свободный от службы момент, чтобы зафиксировать карандашом, или тем, что было под рукой, свои впечатления. Большинство представленных картин в книге будет принадлежать руке этого художника. Описание хода войны в книге местами ведётся по картинам офицера-художника Фабер дю Фор.

Фабер дю Фор.

В отличие от британской армии, где каждый рядовой готовил себе пищу в собственном котелке, и русской армии, в которой готовили сразу на ротную артель, французы объединялись в небольшие товарищества по пять-восемь человек, имевших общий большой котелок.

Собравшись у костра, солдаты садились вокруг котелка и сообща ели из него. За тем, чтобы каждому досталась более-менее равная доля, бдительно следили. Считалось неприличным есть второпях, обгоняя боевых товарищей. Гвардейцы имели собственные тарелки, так что, приготовив кашу или похлёбку, сразу распределяли её по отдельным порциям.

Офицеры получали несколько рационов рядовых. Лейтенант -1,5, полковник – три, маршал империи целых 24. Конечно же, съесть столько одному человеку было не под силу, поэтому причитающуюся порцию можно было забрать звонкой монетой и купить на неё всё необходи– мое. К примеру, хорошего вина, копчёного мяса – или вообще заказать ужин в ресторане.

Из воспоминаний Фабер дю Фора:– "3-й армейский корпус форсированными маршами дошел до Милятуи, где, наконец, ему дан был отдых, чтобы дождаться, пока подтянутся многочисленные группы отставших. Не прошло двух недель с начала кампании, а голод был уже таким сильным, что шесть фунтов хлеба стоили по четыре экю, или один альбертсталер, – это вынуждало солдат извлекать выгоду из всего, только чтобы добыть сколько-нибудь денег для покупки необходимого. Предметом открытой торговли становились даже конские шкуры, сбывавшиеся алчным евреям, всегда готовым извлечь выгоду из того, что другим представляется не имеющим никакой ценности".