Текст книги "Подвиг морской пехоты. «Стой насмерть!»"

Автор книги: Евгений Абрамов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 22 страниц) [доступный отрывок для чтения: 9 страниц]

25 декабря 1941 г. в начале Керченско-Феодосийской десантной операции 3-й батальон 83-й отдельной морской стрелковой бригады (1-го формирования) вместе со штабом и управлением бригады в крайне сложных погодных условиях под огнем противника высадился у мыса Хрони и овладел плацдармом на берегу в северо-восточной части Керченского полуострова.

Батальон стал костяком десантной группы в количестве около 2000 человек, которую возглавил командир 83-й ОМСБР полковник И. П. Леонтьев.

Позднее командир 3-го батальона капитан А. П. Панов командовал одним из батальонов созданного в Аджимушкайских каменоломнях полка. Его заместителем был командир 1-го батальона бригады капитан А. И. Капран.

В найденном в Аджимушкайских каменоломнях среди останков последних защитников легендарной подземной крепости дневнике сохранилась запись: «26 декабря. Что за погода. Дует холодный ветер. Мороз 30 градусов. Канонада артиллерии растет и растет. „За мной! За Родину!“ Впереди, сжимая автомат, бежал командир батальона товарищ Панов…»

Героизм и отвагу проявили морские пехотинцы Северного флота в смелой по замыслу и исполнению высадке десанта в порт Линахамари в октябре 1944 года. В первом броске на катерах под сильным огнем противника на берег высадились морские пехотинцы взвода автоматчиков мл. лейтенанта М. Д. Семенова и взвода разведчиков мл. лейтенанта Александрова. В первые минуты ожесточенного боя за высадку был тяжело ранен Александров, которого заменил его помощник – сержант И. П. Каторжный, во главе с которым разведчики захватили три причала. К моменту подхода разведроты ст. лейтенанта Петербургского взвод Каторжного уничтожил группу противника в превращенной в опорный пункт портовой гостинице. Рукопашная схватка происходила везде – на этажах, в холлах, комнатах. В ходе боя сержант Каторжный и старший матрос И. Е. Ковалев, пробившись на крышу, укрепили на ней красный флаг. За исключительный героизм старший сержант И. П. Каторжный был удостоен звания Героя Советского Союза.

Замечательный боевой традицией морской пехоты является флотское товарищество, взаимная выручка в бою. Наиболее ярко сформулировал суть данной традиции великий русский полководец А. В. Суворов: «Сам погибай, а товарища выручай». Это правило стало нравственным законом морских пехотинцев.

Флотская спайка воспитывалась самими условиями корабельной службы, где от четкости каждого матроса, старшины и слаженности работы всего экипажа зависел успех в бою. Дружба, взаимовыручка, упорство в достижении цели – все это, как результат флотского воспитания, ярко проявилось в боях на сухопутных фронтах.

Известный советский военачальник Герой Советского Союза генерал-полковник И. М. Чистяков, командовавший в свое время 64-й морской стрелковой бригадой, вспоминал: «Я не помню случая, чтобы воины 64-й бригады дрогнули при виде контратаки танков или подняли панику при виде превосходящих сил немцев… Этот дружный, хорошо сплоченный боевой коллектив я всю войну ставил в пример своим подчиненным… И сейчас, спустя более 20 лет, я с большой теплотой вспоминаю о 64-й морской стрелковой бригаде».

Ярким примером флотского товарищества и взаимовыручки в бою может служить подвиг морского пехотинца И. Лысенко во время штурма зенитной батареи 80-мм орудий на мысе Крестовом в октябре 1944 года. Когда ряды колючей проволоки и ливень пуль на некоторое время остановил отряд В. Н. Леонова, свой беспримерный подвиг совершил обладавший феноменальной физической силой разведчик И. Лысенко. В решающий момент боя он нечеловеческим усилием вырвал секцию заграждений из колючей проволоки и открыл путь своим товарищам. Десятки пуль буквально прошили тело героя, который ценой своей жизни помог морским пехотинцам выполнить боевую задачу.

9 февраля 1943 года в ходе Новороссийской десантной операции рота морской пехоты под командованием ст. лейтенанта В. А. Ботылева прорвалась в тыл противника в районе ул. Шевченко. При отражении одной из немецких атак мл. сержант М. М. Корницкий противотанковой гранатой подбил танк. Остальные танки повернули обратно. После этого морские пехотинцы, заняв оборону в одном из зданий, отразили еще несколько атак. Во второй половине дня гитлеровцы окружили и подожгли снарядами здание, которое удерживали моряки. В этот напряженный момент боя положение спас мл. сержант Корницкий. Он подвязал к поясу несколько противотанковых гранат и, держа в руке подготовленную для взрыва гранату, прыгнул за забор на изготовившихся для атаки солдат противника. Герой подорвал себя вместе с фашистами и этим обеспечил роте выход из окружения.

За этот подвиг младшему сержанту М. М. Корницкому было посмертно присвоено звание Героя Советского Союза.

В годы войны боевые традиции морской пехоты сыграли важную роль в формировании высоких морально-боевых качеств ее личного состава.

Моральный дух

Полководцы и мыслители прошлого давно заметили прямую зависимость побед или поражений в войне от состояния нравственных сил войск. Так, в трудах военных теоретиков Запада Клаузевица, Фоша, Бернгарди, Жомини, русских полководцев и военных деятелей А. В. Суворова, М. И. Кутузова, М. И. Драгомирова, Г. А. Леера, Н. Д. Михневича и др. содержится немало оригинальных мыслей о месте и роли нравственных сил воинов в войне.

Если смотреть на солдата как на «артикул стреляющий», то «моральный дух будет дремать», справедливо полагал А. В. Суворов. В своих приказах М. И. Кутузов обращал особое внимание на создание высокого морального духа, ибо, как бы ни были вооружены войска, они могут остаться «бессильными тогда, когда не оживятся они воинским духом. Которой… не находит препон ни в каких предприятиях».

Генерал от инфантерии Н. Н. Обручев утверждал, что «…сила духа тогда только даст хорошего воина, когда ее будут воспитывать, когда нравственною стороною солдата будут заниматься постоянно». Участник Кавказской войны генерал Р. Фадеев считал высокий моральный дух особой чертой национального характера. «В каком же свойстве заключается русское преимущество?» – спрашивал он и отвечал: «Это знает Европа и каждый бывалый русский офицер. Оно заключается… в том духе, который заставляет русского человека подчинять свою личность миру, общине и действовать всегда артелью, по пословице „на миру и смерть красна“».

На таких же позициях стоял и военный педагог А. Мариюшкин, доказывавший, что «только духовно сильный боец способен выдержать тяжести испытания во время боя, только воодушевленные воинским духом войска способны к наступлению и победе».

Решающее влияние на состояние морального фактора морской пехоты, как и всей армии, всегда оказывали идеологические элементы. Они направляли их мысли, волю, чувства на выполнение воинского долга, конкретной задачи; аккумулировали всю духовную энергию морских пехотинцев для решающего броска, самоотверженного поступка, моральной выносливости.

Моральный фактор морской пехоты, как и всего народа и армии, определялся прежде всего характером существовавших в обществе общественных отношений, а также господствующей идеологией. Вместе с тем содержание морального фактора морской пехоты в годы войны в известном смысле определялось содержанием прошлого боевого опыта и боевых традиций этого рода сил флота. При этом зрелость морального фактора определялась величиной духовного богатства своего народа.

Еще в 20-е гг. ХХ в. в центре внимания многих известных военачальников были вопросы повышения морально-боевых качеств личного состава Красной Армии.

«Мы должны будем сказать, – писал М. В. Фрунзе, – что все-таки решающая роль принадлежит не технике, за техникой всегда находится живой человек, без которого техника мертва». Развивая эту мысль, полководец сформулировал важный вывод, что в будущей войне особое значение будут иметь «большая выносливость, большая выдержанность и главным образом крепкая мораль, способность и готовность идти на величайшие лишения и героические жертвы». В новых воинских уставах этого периода особое место занимали вопросы поддержания высокого морально-политического состояния личного состава. Задача воспитания воинов в мирных условиях, говорилось в Боевом уставе пехоты, – выработать «в них такие морально-политические данные, которые смогут обеспечить успех боя: единодушие, порыв, сознание необходимости добиться победы, бодрость, решимость в преодолении всех могущих возникнуть препятствий».

Тогда же было опубликовано немало интересных, содержательных статей о поведении воина в бою, в которых рассматривалась роль военно-этической теории в решении этой проблемы. Многие авторы справедливо отмечали, что политико-моральное состояние войск – специфическое проявление политической зрелости, нравственной закалки и «психологии мнений и настроений» воинов. Рассматривая политико-моральное состояние войск в военном плане, П. Изместьев, например, называл его показателем «моральной упругости», измеряемой количеством потерь, при которых войска не теряют боеспособности.

В ряде теоретических работ этого периода делалась попытка осуществить конкретный анализ политико-морального состояния армии, показать, что в нем заключается важнейшая характеристика проявления морального фактора.

В 30-е годы наиболее глубоко были разработаны проблемы морально-политического единства общества и армии, коллектива и коллективизма, а также категории воинского долга, ответственности, бдительности.

Многие положения и выводы предвоенной теории, связанные с изучением морального фактора, прошли проверку в годы Великой Отечественной войны. Это прежде всего касается положения о морально-политическом единстве народа и армии, о патриотизме как одной из самых ярких черт советского человека, об определяющей роли идеологической закалки в воинском коллективе и др.

Одним из важнейших принципов военно-этической теории всегда являлась постоянная готовность к защите Отечества. Этот принцип нашел широкое выражение в патриотических поступках морских пехотинцев, добровольно ушедших сражаться на сухопутные фронты. Уже в первые дни войны на флотах и флотилиях были поданы тысячи заявлений командиров и краснофлотцев с просьбой отправить их на фронт.

Следует отметить, что, как правило, на фронт направлялись только добровольцы, причем широко не объявлялось об этом. Однако краснофлотцы и старшины все-таки узнавали о наборе добровольцев в морскую пехоту и подавали рапорта.

Так, для оказания помощи войскам 14-й армии Северный флот в кратчайшие сроки сформировал несколько частей морской пехоты из моряков-добровольцев. Желающих идти в морскую пехоту оказалось более чем достаточно. В течение нескольких дней на кораблях и в береговых частях флота было подано свыше 12 тыс. рапортов с просьбой зачислить в ряды морской пехоты. Такая же обстановка царила и на других флотах. Следуя патриотическому порыву, только на двух крейсерах Черноморского флота в добровольцы записалось свыше 1300 человек, в т. ч. на крейсере «Ворошилов» – свыше 689 человек.

Формирование частей и соединений происходило в атмосфере наивысшего патриотического подъема. Отъезжавших на фронт краснофлотцев, командиров и политработников торжественно провожало командование флотов и флотилий. Военные советы флотов выпускали специальные обращения. Так, в обращении Военного совета Северного флота к морякам, идущим на сухопутный фронт, говорилось:

«…Товарищ! Ты идешь на сухопутный фронт, Родина– мать благословляет тебя на ратные подвиги. Всегда и везде помни, что ты славный потомок Нахимова и Корнилова, продолжатель дела революционных моряков Железнякова и Маркина, представитель героического Северного флота. Борись же с врагом храбро, мужественно, по-флотски. Через огонь великих сражений пронеси честь флотского воина, боевых традиций Русского флота. Где бы ты ни появлялся, вноси смятение и страх в стан врага, опрокидывай и гони их прочь с нашей священной земли. Ни шагу назад! Стой насмерть!»

И надо сказать, что уже в первых боях морская пехота оправдала оказанное ей доверие и показала свои высокие морально-боевые качества.

В одном из боев 18 июля 1941 года на дальних подступах к Мурманску старший сержант В. П. Кисляков, оставшись один на важной в тактическом отношении высоте, в течение часа до подхода подкрепления сдерживал натиск более 100 солдат противника. 13 августа 1941 года В. П. Кислякову, первому в Военно-Морском Флоте, было присвоено звание Героя Советского Союза.

В бою 2 августа этого же года был окружен морской пехотинец И. М. Сивко. Фашисты пытались взять его в плен, но отважный краснофлотец последней гранатой подорвал себя и окруживших его вражеских солдат. Указом Президиума Верховного Совета СССР от 17 января 1942 года И. М. Сивко было посмертно присвоено звание Героя Советского Союза.

В сентябре 1941 года в одном из батальонов морской пехоты Северного флота геройски сражались Георгий Сердюков и Александр Торцев. После ранения командира роты командование принял Сердюков, а раненого политрука заменил Александр Торцев. Выбив немцев с высоты, рота заняла на ней оборону. При отражении атак противника Торцев вел огонь из пулемета. В тот день морские пехотинцы удержали высоту. Действия Сердюкова и Торцева в роли командира и политрука оказались настолько умелыми, что они были оставлены в этих должностях, а Военный совет 14-й армии присвоил Сердюкову и Торцеву звания младших лейтенантов.

Как призыв к борьбе, как символ победы страну облетела весть о подвиге пяти моряков из 18-го батальона морской пехоты Черноморского флота (командир – капитан А. Ф. Егоров). 7 ноября 1941 года батальон вел оборонительные бои в районе деревни Дуванкой на стыке с 3-м Черноморским полком и 8-й бригадой морской пехоты. Противник любой ценой стремился прорвать здесь оборону морских пехотинцев и выйти в Бельбекскую долину, откуда открывался прямой путь к Севастополю, десятки самолетов бомбили позиции батальона.

Одновременно подразделение пехоты противника с семью танками перешли в атаку, но путь им преградили пять морских пехотинцев: политрук Николай Фильченков, краснофлотцы: Василий Цыбулько, Юрий Паршин, Иван Красносельский и Даниил Одинцов, вооруженные гранатами, бутылками с зажигательной смесью и пулеметом.

Уже в самом начале боя моряки уничтожили три танка, остальные четыре повернули назад. Спустя некоторое время противник повторил атаку уже при поддержке пятнадцати танков. Меткой очередью из пулемета Василий Цыбулько через смотровую щель поразил механика-водителя головного танка, который остановился. Затем, воспользовавшись замешательством противника, он связкой гранат подбил второй танк, третья бронированная машина была подорвана связкой гранат, метко брошенной политруком Фильченковым. Иван Красносельский бутылками с горючей смесью поджег еще два танка, но был тяжело ранен. В это же время уже раненый краснофлотец Цибулько метким броском связки гранат вывел из строя еще один танк, но получил второе ранение. Оставшиеся в строю морские пехотинцы Фильченков, Паршин и Одинцов продолжали сражаться. Они стреляли по смотровым щелям, бросали в танки гранаты и бутылки с зажигательной смесью. Израсходовав все боеприпасы, герои обвязали себя гранатами и бросились под немецкие танки.

Атака танков противника была отражена. Когда закончился бой, подоспевшие морские пехотинцы нашли истекающего кровью матроса Цыбулько, который в последние минуты своей жизни рассказал комиссару батальона о геройской гибели своих товарищей.

Указом Президиума Верховного Совета СССР от 23 октября 1942 года всем пяти морским пехотинцам было посмертно присвоено звание Героя Советского Союза.

Высшим проявлением морального духа морской пехоты в годы войны явился патриотизм и самоотверженное выполнение воинского долга. Это хорошо выразил словами одного из своих героев – морских пехотинцев писатель А. Платонов: «…Позади нас Севастополь, а впереди – все наше, большая вечная Родина… Будем драться, как спокон веку дрались русские, – до последнего человека, а последний человек до последней капли крови и до последнего дыхания!»

Наилучшим образом соединения морской пехоты проявили себя в битве за Москву. Характеризуя высокие морально-боевые качества морских пехотинцев 64-й морской стрелковой бригады, ее командир полковник И. М. Чистяков писал: «В боях под Москвой моряки покрыли себя неувядаемой славой. Их храбрость не была простой удалью или тем более ухарством. Это была отвага людей, одухотворенных сознанием великой цели, охваченных глубоким стремлением защитить, отстоять Родину!»

Как свидетельствует опыт Великой Отечественной войны, части и соединения морской пехоты, несмотря на большие потери, в ожесточенных боях с фашистами оставались морально способными решать самые сложные задачи командования. Именно в способности сохранять устойчивость в самой сложной боевой обстановке выражалось моральное преимущество морской пехоты, способной расширять человеческие возможности, использовать дополнительные нравственные и духовные силы для достижения победы над врагом.

Высокий моральный дух частей и соединений морской пехоты всегда основывался на ее славных боевых традициях.

Где бы морские пехотинцы ни сражались, они всегда проявляли свой исключительный характер, героизм и самопожертвование при выполнении воинского долга.

Туда, где в наиболее трудное для страны время требовались особая боевая дерзость и героический порыв, несокрушимая стойкость и упорство, как правило, направляли морскую пехоту.

Воинский героизм

Особое место в системе боевых традиций морской пехоты России занимает воинский героизм. Именно в служении Отечеству, в героических подвигах при защите России от иноземных захватчиков проявлялась ратная доблесть морских пехотинцев.

Воинский героизм в истории морской пехоты возник, рос и развивался под знаком вооруженной защиты Отечества. Зародившись еще в Древней Руси, он прошел, наполняясь новым содержанием, красной нитью через всю последующую историю этого рода сил флота.

Особенности морской пехоты, воплотившей в себе лучшие боевые традиции армии и флота, проникнутой национальным духом великого народа, позволили успешно осуществить ее боевое применение в войнах Российской империи. Справедливый характер войн, которые вела Россия, способствовал укоренению среди морской пехоты таких важнейших боевых традиций, как самоотверженность, войсковое товарищество, смелость и отвага.

В Гангутском сражении 27 июля 1714 г. от морских пехотинцев галерного флота потребовалась особая жертвенность – участие в абордажном бою на море в крайне тяжелых условиях, когда солдатам и офицерам пришлось снизу вверх лезть на высокие борта шведских судов, где им сразу угрожали три смерти: от штыка или сабли, огня и воды.

По мере накопления боевого опыта в войнах по защите Отечества воинский героизм обрел силу прочной нравственной традиции, превратился в норму поведения русской морской пехоты.

7 сентября 1761 года отряд морской пехоты под командованием капитана 1-го ранга Спиридова (будущего выдающегося флотоводца) смелой ночной атакой захватил прусскую береговую батарею вместе со всеми орудиями и гарнизоном около 400 человек.

При штурме Измаила, по свидетельству Суворова, морские пехотинцы «оказывали удивительную храбрость и усердие». В его рапорте Г. А. Потемкину о взятии крепости в числе отличившихся указывались фамилии восьми офицеров и одного сержанта морских батальонов и около 70 офицеров и сержантов Николаевского и Днепровского приморских гренадерских полков.

Воинский героизм морской пехоты всегда был связан с боевой деятельностью и проявлялся, как правило, в сложных и опасных ситуациях.

19 февраля 1799 года во время Средиземноморского похода Ушакова морской пехотой Черноморского флота при поддержке корабельной артиллерии ударом с моря и суши была взята считавшаяся в Европе неприступной крепость Корфу.

Адмирал Ушаков высоко оценил действия морской пехоты. Так, докладывая Павлу I, он писал, что «морские войска и их командиры выполняли боевые задачи с беспримерной храбростью и радением».

Воинский героизм всегда являлся высшей формой проявления боевой активности и моральной ответственности в вооруженной борьбе, когда личность. воинский коллектив, народ совершали самоотверженные действия, выходящие за обычные, повседневные нормы поведения, во имя победы на врагом.

Во время войны нередко возникали такие ситуации, в которых боевые задачи в конкретно сложившейся обстановке могли быть выполнены только посредством героического акта. Например, внезапное нападение немецко-фашистских войск в начале Великой Отечественной войны поставило советские Вооруженные Силы в невыгодные, критические условия и предъявило особо высокие требования к морально-боевым качествам личного состава морской пехоты в ходе боевых действий с сильным вероломным противником и потребовало от него совершения массовых подвигов.

Следует отметить, что героический акт конкретной личности основан на твердых убеждениях, благородных чувствах, сильной воле. При этом готовность к подвигу, героическому поступку зависит главным образом от идейной убежденности человека и его нравственной зрелости.

Воинский героизм морской пехоты как явление социального, морального порядка имеет ряд специфических черт. Прежде всего служба в морской пехоте по своему характеру более, чем какая-либо другая, требует исключительной моральной мобилизованности и решительности действий. Таким образом, деятельность личного состава этого рода сил флота, определяемая требованиями воинского долга, предполагает его постоянную готовность к свершению героического, готовность к подвигу.

Героическое действие по своей сути – высшее проявление свободы человека. Он идет на смертельный риск, жертвует собой – по своему внутреннему убеждению.

В значительной степени это касается действий частей и соединений морской пехоты в составе морских десантов.

Большую роль в срыве наступления немецких войск на Севастополь сыграла начавшаяся 29 декабря 1941 года Керченско-Феодосийская операция. На долю морской пехоты выпали тяжелейшие испытания. На море бушевал сильный шторм, дул принизывающий ветер. Морским пехотинцам пришлось прыгать в ледяную воду и под артиллерийским, минометным и пулеметным огнем, под разрывами авиабомб высаживаться на берег. Тем не менее к исходу 29 декабря передовые отряды 83-й отдельной морской стрелковой бригады и штурмовой отряд, сформированный на базе 9-й бригады морской пехоты, овладели плацдармами на Керченском полуострове и в Феодосии.

Высшую оценку действиям морских пехотинцев в этой операции дал нарком ВМФ адмирал Н. Г. Кузнецов, который в своей книге «На флотах боевая тревога» писал: «Особого восхищения заслуживает 83-я морская стрелковая бригада. Ее батальоны были передовыми отрядами при высадке 51-й армии в районе Керчи, у мыса Хрони и в других местах». Для личного состава бригады это был первый бой, боевое крещение, которое он с честью выдержал, показав образцы отваги и героизма. Среди особо отличившихся морских пехотинцев бригады был комиссар 1-го батальона старший политрук И. А. Тесленко, удостоенный звания Героя Советского Союза.

Как известно, в первые дни главную базу Черноморского флота защищала только морская пехота, в том числе 8-я бригада морской пехоты полковника В. Л. Вильшанского, занимавшая оборону на Северной стороне, где наступали две пехотные дивизии и моторизованная бригада 34-го немецкого корпуса. Отразив первый натиск превосходящих сил противника, командование бригады обратилось к командующему Черноморским флотом с предложением контратаковать противника и получило разрешение.

Морские пехотинцы отлично справились с нелегкой задачей. Их смелый до дерзости удар при поддержке береговой артиллерии, а также огня бронепоезда и корабельной артиллерии заставил командование 11-й немецкой армии срочно перебросить на это направление еще одну дивизию из состава 30-го армейского корпуса, что во многом облегчило положение частей морской пехоты, оборонявших город с юго-востока.

Героизм морской пехоты был неразрывно связан с такими морально-боевыми качествами, как стойкость, воля к победе, дерзость, решительность, организованность, физическая подготовка. Эти качества помогали морским пехотинцам на протяжении четырех долгих лет войны преодолевать огромные физические и психологические нагрузки.

Примером могут служить действия 6-й отдельной бригады морской пехоты в составе 54-й армии Волховского фронта в ноябре 1941 года 22 ноября бригада, упорно удерживая позиции на подступах к городу Волхову в районе Вельце, отразила несколько атак противника и не допустила его прорыва на этом участке. В конце ноября 6-я ОБРМП была переброшена под Войбокало, где в течение двух недель также успешно отражала атаки немецких войск, а затем, перейдя в наступление, освободила ряд населенных пунктов и отбросила противника на 25 км. После ожесточенных боев бригада без отдыха была переброшена на Тосненское направление, где на протяжении трех недель при 25–30-градусном морозе вела бои на коммуникациях группировки немецких войск.

Мужество, отвага, массовый героизм, проявленные морскими пехотинцами в боях с немецко-фашистскими захватчиками, были неразрывно связаны со знанием ими военного дела, боевой техники и оружия, тактики ведения боя, с боевым опытом и мастерством. Воинскую славу личный состав частей и соединений морской пехоты добывал упорным трудом, постоянной боевой подготовкой, огромным напряжением сил. При этом ратное мастерство позволяло морским пехотинцам побеждать превосходящего противника умением, а не числом.

Высоко оценивая боевую выучку 71-й морской стрелковой бригады, бывший начальник политотдела 1-й ударной армии генерал-лейтенант Ф. Я. Лисицын вспоминал: «Побывав в 71-й бригаде, я воочию убедился не только в мужестве, но и растущей зрелости наших войск, в повышении их воинского мастерства. Опыт боев, приобретенный в первые дни, пошел на пользу. Населенные пункты мы брали теперь, как правило, не в лоб, а в обход. Для этой цели использовались лыжные батальоны. Они выходили в тыл врага, устраивали засады и неожиданно атаковали отходившие части, чем вносили панику в их ряды».

Так было и в бою за деревню Власково. Ночью 16 декабря бригада подошла к этому населенному пункту, где разгорелся упорный бой. Командир бригады полковник Я. П. Безверхов поставил лыжным батальонам задачу выйти на пути отхода немецкого гарнизона и нанести удар по его отходившим частям, что определило успешное завершение боя, в ходе которого бригада нанесла противнику значительные потери и освободила деревню.

С не меньшим боевым мастерством действовали под Москвой и другие соединения морской пехоты. Так, в представлении 64-й отдельной морской стрелковой бригады к награждению орденом Красного Знамени отмечалось: «Начав наступление, бригада, энергично действуя на правом крыле 20-й армии, все время обеспечивала успешное продвижение других частей армии. Быстрым захватом Белого Раста бригада дала возможность другим частям армии, атакующим Красную Поляну, освободить ее от фашистов и продвинуться вперед…»

Следует отметить, что при взятии Волоколамска бригада первой ворвалась в город.

В ходе боевых действий она неотступно преследовала противника, не давая ему возможности занять рубеж обороны. В своих действиях бригада широко применяла ночные действия и всегда стремилась обойти и уничтожить сопротивляющегося противника. На протяжении всей Московской стратегической наступательной операции 64-я МСБР показала себя хорошо слаженным боевым соединением.

В ходе Петсамо-Киркенесской стратегической наступательной операции 126-му легкому стрелковому корпусу, включавшему 3-ю отдельную Краснознаменную бригаду морской пехоты и 72-ю морскую стрелковую бригаду, предстояло наступать в сложных условиях Заполярья по сильно пересеченной заболоченной местности. Немецкое командование считало этот участок фронта непроходимым. Но морские пехотинцы опровергли это убеждение, совершив глубокий обходной маневр в тыл противника. Почти все необходимое, включая продовольствие, боеприпасы и вооружение, пришлось нести на себе. Осуществив 70-километровый переход, соединения морской пехоты корпуса к утру 10 октября вышли в тыл немецкой группировки и перерезали дорогу на Петсамо, Салышерви, тем самым лишив противника возможности выдвинуть оперативные резервы.

Источником многих ратных подвигов морской пехоты явились дружба, флотское товарищество, взаимовыручка в бою. Во всем укладе жизни частей и соединений морской пехоты в годы войны отразилось морально-политическое единство общества. При этом чувство флотского товарищества цементировало боевые ряды морской пехоты, придавая им уверенность, смелость, помогало преодолевать тяготы и лишения фронтовой жизни, свято выполнять свой воинский долг.

Исключительно важную роль в морской пехоте в годы войны играл личный пример командира. За своими смелыми, отважными, высокоподготовленными командирами подразделений, частей и соединений морские пехотинцы шли в буквальном смысле в огонь и воду, без колебаний шли даже на смерть.

О командире 144-го отдельного батальона морской пехоты Черноморского флота капитан-лейтенанте А. И. Вострикове, о его отчаянной храбрости и редкостном боевом таланте слагали легенды. Комбат всегда находился там, где было труднее всего. Молча, с неподвижным лицом, засучив рукава, с трофейным маузером в руке, Востриков увлекал морских пехотинцев в атаку.

18 сентября 1942 г. в Заполярье в ходе десантной операции по уничтожению опорного пункта противника «Обергоф» мотобот со штурмовой группой лейтенанта М. М. Зуева сел на камни в двухстах метрах от берега. В это время взвились в небо ракеты, открыли огонь немецкие пулеметы, посыпались мины. Появились раненые и убитые. В сложившейся обстановке командир группы принял единственно правильное решение и, увлекая за собой разведчиков морской пехоты, первым прыгнул в ледяную воду. Штурмовая группа успешно выполнила боевую задачу.

Перед Новороссийской десантной операцией командиру 393-го отдельного батальона им. Ц. Л. Куникова, сформированного на основе куниковского штурмового отряда, капитан-лейтенанту В. А. Ботылеву исполнилось всего 23 года. Однако за его плечами уже были бои под Севастополем, Феодосийский десант, оборона Тамани и высадка в Станичке. Под началом Куникова молодой комбат воевал всего восемь дней, но таких, во время которых люди раскрываются полнее, чем в иных условиях за недели и месяцы. Не случайно именно Ботылеву, командиру наиболее успешно действовавшей против значительно превосходящего по силам и средствам противника штурмовой группы, майор Куников завещал перед смертью свою тетрадь с записями по тактике морской пехоты.