Текст книги "Дорога к Мундиалю (СИ)"

Автор книги: Евгений Лебедев

сообщить о нарушении

Текущая страница: 16 (всего у книги 22 страниц)

– Удачи тебе, Натан, – попрощался я с мальчишкой, пожав руку ему и его отцу.

– Спасибо, Танке, – выдавил абсолютно счастливый парень и с отцом направился в толпу.

Как тесен мир! Кто бы мог подумать, что именно сегодня судьба сведёт меня с талантливым футболистом будущего. В раздевалке одноклубники посмеялись надо мной, а администратор команды лишь покачал головой и выдал запасную футболку. Тренировка было лёгкой. Небольшая пробежка, разминка и отработка ударов по воротам. На саму пресс-конференцию я не пошёл. Там было и без меня кому отдуваться перед журналистами.

После обеда мы с Дюхой подавили с часик подушки в номере. Я чувствовал себя слегка разбитым, а вот Андрею кажется батарейку «Энерджайзер» в одно место вставили. И в окно посмотрит, и каналы пощёлкает. Потом он достал приставку и стал играть в гонки. Я же накинул на себя одеяло, так как было прохладно, одел маску на глаза и отрубился. Разбудил меня звонок Камилы.

– Алекс? Это Камила.

– Здравствуй, как ты там?

– Я уже прилетела и могу встретиться с тобой и Валерией. Мне забронировали десять мест в каком-то очень хорошем ресторане. Всё сегодня на мне. Сколько человек с тобой?

– Валерия придёт с мужем – это уже двое. Я и ты – это уже четверо.

– Со мной придёт Энрике Иглесиас. Мы с ним завтра песню будем исполнять на стадионе. Он будет с девушкой. Она российская теннисистка. Её зовут Аня. А вот фамилия у неё сложная.

– Курникова?

– Да. Очень тихая и красивая блондинка.

– Значит это уже шесть человек. Тогда я возьму четверых из моей команды. Ты не против?

– Нет. И помни, я плачу за всех. Я тебе сейчас адрес скину. Жду вас в семь часов. А Валерии позвонишь сам.

– Хорошо, увидимся.

После чего повернулся к Дюше.

– Ну что, пойдём пробздимся? Камила в ресторан приглашает. Будет Энрике Иглесиас, его девушка Анна Курникова, Валерия с мужем. И меня попросили ещё троих из нашей команды взять.

– Обалдеть! Давай Вилью, Кике и нашего медика возьмём. Им всем Камила нравится. Я видел как Кике диск её слушал. Слушай, а Тимати там точно не будет.

– Нет, Дюха, не будет, – по слогам ответил я. – Он сейчас в Москве, снимает программу «Голос».

Я позвонил Пригожиным и озвучил программу на вечер – они были согласны. Дважды наших тренера и медика с Вильей уговаривать было не нужно. Вилья всё спрашивал откуда я знаю саму Камилу.

Пока шли пешком к ресторану, рассказал как жил в их семье на Мальорке, как она стала исполнять мои песни.

– Так ты А. А. Граф?

– Ну да. Александр Анатольевич Граф. Анатолий это имя отца. А. А. Граф.

– Нет, не верю, так не бывает! Ты же Танке! Ты прикалываешься.

Что интересно, потрясёнными были и оба тренера, и медик.

Я не был удивлён их неведением. В Испании очень много однофамильцев. Одних Иглесиас каждый десятый, а уж о Гарсия, Фернандес, Родригес, Гонсалес и говорить нечего. Поэтому и ассоциировать А. А. Граф с Танке никто не стал. Увидев интерес, стал рассказывать о том, как пишу песни. Про Евровидение, Тимати.

– Так ты и для Тимати пишешь? – Вилья даже остановился.

Ого, видно ещё один поклонник объявился. Не дай Бог, фанатский клуб с Дюхой организуют! А Ещенко то поближе к нему пододвинулся. Точно споются после моего перехода в «Манчестер Юнайтед».

– Да. А завтра будут исполняться две моих песни. Одна посвящена футболу и клубу «Валенсия», а другая будет исполняться на Евровидении от России.

За разговорами подошли к ресторану. Само здание располагалось возле какого-то то ли канала, то ли фонтана. Дождя не было, но из-за туч, довольно быстро стемнело и рассмотреть что-то было трудно. Внутри было тепло, играла живая музыка. Мы подошли к регистратору и он провёл нас к столику, где уже сидела вся остальная компания.

Я тепло поздоровался с четой Пригожиных, Камилой, Энрике и его невестой, представил своих спутников. Когда нам принесли меню, то я понял, что этот ресторан специализируется на морской еде. Если все остальные выбрали первым блюдом устрицы, то нам, игрокам, медик разрешил заказать «Буйабес». Аргументировал это тем, что там всё сварено, не отравитесь. Аня Курникова понимающе улыбнулась, а Дюха даже тихо ругнулся. Ведь он хотел попробовать икру морской улитки.

Валерия разговорный английский знала слабо, Иосиф Игоревич знал только русский, Дюха хоть и понимал испанский, но говорил ещё очень медленно. Поэтому мы разговаривали на английском и русском. Валерия с удовольствием беседовала со мной, Аней и словоохотливым Дюхой. Он даже про квартиру в Крылатском рассказал и пригласил чету Пригожиных в гости. А те возьми и согласись!

Камила рассказала о своей жизни в штатах. Насколько я понял, она записала совместный альбом с Энрике, а теперь записывает отдельно латинский и англоязычный альбом.

– Алекс, может ты недавно ещё написал песню? Мы бы могли спеть её вместе с Энрике.

Я же посмотрел на теннисистку Курникову. Энрике и Аня долго были вместе. Где-то через десять лет она родит двойню, а затем девочку. Никаких скандалов в СМИ, просто тихая жизнь. Я видел, что этим двоим хорошо вместе. Они просто как половинки друг друга, как и мы с Леной.

– У меня есть две песни. Одну можно спеть вдвоём, другая – чисто мужской вокал. Есть испанский вариант и английский. Я их написал для своей невесты Лены. Напеть?

– А ты на фортепиано не можешь подыграть, я могу попросить, чтобы тебе дали на пять минут инструмент.

– Без проблем.

Пока Камила ходила и разговаривала с регистратором, я подумал о том, что хочу сейчас сыграть. Одна песня во временной линии Морозова была написана для вампирской саги «Сумерки» в 2010 году. Её очень любила дочь Морозова и он часто исполнял, наигрывал её на стареньком фортепиано «Беларусь». А вторая исполнялась Эдом Шираном в 2017 году.

Наконец подошла Камила и предложила всем послушать две новых песни. Посетители ресторана мало обращали на нас внимание, так как столики были расположены по-умному, довольны обособленно. Я не смущаясь и посмеиваясь над ошарашенным видом Кике, сел за рояль, кивнул музыканту и пробежавшись пальцами по клавишам, запел на испанском.

– Creo en tu amor

Por mí

Sólo atrévete

Y sígueme hasta el fin…

Вилья, как рыба, просто открывал и закрывал рот. Для него сегодняшний вечер был сплошным откровением. А вот Кике с медиком хорошенько так задумались. Валерия и её муж просто наслаждались хорошим вечером. Как я понял из разговоров Лены, материал, который я им дал, хватит доить несколько лет. После Евровидения, который они очень надеялись выиграть, планировался выпуск англоязычного альбома и чёс по Китаю. Одна англоязычная песня уже заняла первое место в Великобритании и второе в штатах. О таком даже мечтать было нельзя. Поэтому они хотели ковать железо пока горячо. В Китае стадионы просто огромные, клубов как грибов, а у золотой молодёжи немерено денег.

Камила слушала очень внимательно, а Иглесиас даже подпевал в припеве. А вот когда я заиграл «Тысяча лет», то к нему присоединилась и Камила.

– Однозначно берём, – одновременно кивнули наши звёзды. – Можно выпустить и латинским, и англоязычным вариантом.

Когда мы вернулись за столик, Энрике, задал мучавший его вопрос:

– Алекс, а почему ты сам не поёшь, у тебя же отличный голос.

А я заметил, как напрягся Кике. Видно тоже, как Генрихович, думает, что я на сцену сбегу.

– Да мне это не интересно. Да я и песни то пишу так… под настроение. Сегодня есть, потом год ничего не будет. Я же отдал практически всё, что уже было написано раньше. Поэтому и получилось такое огромное количество песен. Как-то так.

– Вы ещё не слышали, как его невеста Лена ноты берёт. Вот это голос, так голос. Тоже не хочет быть певицей, – вмешалась Валерия.

Именитый исполнитель лишь покачал головой. Когда мы пили кофе, нам рассказали программу на завтра. Перед началом игры будет Валерия, а в перерыве – Камила с Энрике. И конечно же будут болеть за наш клуб. Как не уговаривал Кике дать прослушать завтрашнюю песню на испанском, Камила была неумолима.

Когда мы вышли из ресторана, то температура снаружи опустилась до плюс десяти-одиннадцати градусов. Я натянул куртку и даже капюшон накинул. Ветер какой-то холодный, непонятный.

Сначала мы посадили в такси чету Пригожиных, затем Камилу с Энрике и Аней. Их такси стали разворачиваться на узкой улочке, а наше наоборот отъехало, чтобы уступить дорогу, а потом уже подъехать к нам.

– Oma, oma, help, help, – раздался мальчуковый голос от канала. Пацан надрывался и звал какую-то «ому». Но вот «help», и по-английски «help».

Я не раздумывая, перемахнул подпорную стену, по ходу оттолкнул чей-то велосипед и погрузился в тёмную воду.

Бляд… как же холодно! Там не было глубоко. Если я стоял на цыпочках, то вполне мог высунуть свой нос из воды. Руки сразу нащупали чьё-то тело, выгибающееся в конвульсиях и я вытолкнул чью-то голову на поверхность.

– Танке, чёрт, держись… Я капюшон ухватил. Вот же!… Саня, я здесь, хватай меня!… Алекс! Да господи, Ёся, что же это такое, хватай его за рукав… Oma! Oma! – раздавалось вокруг меня многоголосье.

Ко мне тянулись многочисленные руки и зацепив меня сначала за капюшон, затем за куртку, потянули меня вверх. Проблемой был неподвижный человек, которого я держал. Я обхватил его под руки и сцепил руки в замок на груди.

С большим трудом, но нас всё-таки вытащили. Наш медик Энрике тут же бросился к… пожилой женщине, которую вырвало и она задышала, плача и причитая, что-то непонятное. Мальчишка, показал какую-то бумагу из её кармана и Энрике устало заявил:

– Эпилепсия. Видно во время ауры присела на камень, а когда начались судороги упала в воду.

Дюха стащил с меня куртку, свитер с майкой и дал свои. Медик тут же отдал Андрею свою куртку. Пока мы переодевались нас стали снимать на камеру подбежавшие журналисты. Как оказалось они караулили Камилу, а тут такая удача! В кадры попали все! И, главное, я посреди этой кучи малы без штанов, в одних трусах стою.

Очень быстро подъехала полиция с неотложкой, видно вызвали в ресторане. Меня сразу усадили в такси и повезли в гостиницу. Там сразу отвели в номер и посадили в горячую ванну, а медик матерясь, что мне алкоголь нельзя, принёс мне крепкого имбирного чая с лимоном. С ванны меня сразу уложили в постель и накрыли двумя одеялами.

– Вот же, Саша, не можешь ты без приключений. Съездил называется в ресторан, – были мои последние мысли, перед тем как отключиться.

Утром я проснулся и почувствовал, что горло немного воспалено, но в целом чувствовал себя хорошо. Надеюсь, никакой простуды не случится. Я спустился на завтрак и тут началось.

– Так это правда, что ты пишешь песни? А какие? А для кого?

Я лишь вздохнул и подсел к Вилья с Дюхой. Не до песен мне было сейчас.

– В утренних новостях только и говорят о том, что мы спасли учительницу, представляешь? – начал рассказывать новости Вилья.

– Ага и меня в трусах показывают! – съехидничал я, наливая себе сок.

– Да о чём ты? Как ты не поймёшь, обо мне всегда только как о футболисте говорят, а теперь я в новостях совсем по другому поводу.

– Там и про Валерию говорят. Вот это реклама для её песни, так реклама. Даже те, кто её песню не слышал, обязательно послушают, – не унимался Дюша.

– А эта женщина в школе работает. Забрала внука у дочери, она куда-то ехать собралась. Ну и вот идут они домой, а тут у неё приступ. Утонул бы человек, если бы ты в воду не сиганул, – добавил Давид.

– Да я бы там тоже утонул, если бы вы меня не вытащили. Там воды как раз мне с макушкой было. Да и вообще, ребята, не хочу о воде говорить.

Чай с выпечкой мы пили в молчании. Ребята видно вспоминали крушение яхты и смерть моего отца. Я же думал о том, чтобы этот «заплыв» не сказался на сегодняшней игре. После завтрака я, как честный человек, поплёлся к нашим медикам. И честно признался, что когда проснулся, было немного больно глотать. Осмотр занял всего пять минут.

– Температура в норме, есть небольшое покраснение горла, но я тебе дам вот это лекарство и пшикну в горло вот этим спреем. Если почувствуешь ухудшение, то немедленно сообщи.

Я послушно кивнул, проделал все процедуры и отправился в номер. Как только я переступил порог номера, раздался телефонный звонок от невесты.

– Привет, герой. Ты мне не хочешь ничего рассказать.

– Доброе утро, Ленчик. Судя по интонации, ты и так уже в курсе. А не сообщил тебе о своём поступке, потому что не хотел чтобы ты лишний раз переживала.

Далее я от Лены узнал, что в испанских новостях показывают запись моего «геройства» с одной из видеокамер возле ресторана и в записи журналистов. Да, быстро сработал член городского совета Эйндховена! Маму с мальчиком уже спас, теперь дошёл до старушек. Что будет следующим? Собачки?

Только я положил телефон на столик, как он снова запиликал. Это был Константин Эрнст. Пришлось рассказывать о случившемся и сообщать, что со мной всё в порядке. Потом позвонил Генрихович, Владимир Геннадьевич…

После этого я перезвонил Лене и сообщил, что выключу свой мобильник. Если вдруг что-то срочное, то пускай звонят на номер Дюши. Скоро у меня важная игра и мне нужно отдохнуть в спокойной обстановке, а не отвечать всем знакомым на телефонные звонки.

Перед игрой я встретился в помещении стадиона с членом городского совета. Этим членом оказалась миловидная женщина, слегка за «сорок». Звали её Мэри-Энн Шрёурс. Она поблагодарила меня за спасение женщины и сообщила, что направила официальную бумагу в Правительство Нидерландов с описанием нашего поступка. Только этого мне ещё не хватало. Они возьмут и наградят меня какой-нибудь медалькой или грамотой. А оно мне надо ехать за этим награждением?

Выступление Валерии было громким. Она настолько сильно и профессионально исполнила свою песню, что я даже заслушался. Видно хорошо поработали над голосом с Морозовым-старшим. Добавили вибрато, сделали тональность выше. Было ощущение, что она все четыре октавы берёт. Вот что значит муж для жены постарался.

Мне очень захотелось послушать, как это будет смотреться на сцене в Греции. Если финал я пропущу, то полуфинал, восемнадцатого мая, будет любопытно глянуть.

Самое интересное было перед выходом на газон. Я почувствовал как моё состояние резко ухудшается. Потрогал лоб и понял, что поднимается температура. Подходить сейчас к врачам – означало, что меня однозначно уберут из стартового состава. А этого я допустить никак не мог. Мне, в свои семнадцать лет, был нужен кубок УЕФА. Придётся мне терпеть. Как говаривал Тарас Бульба: – «Терпи, казак, – атаманом будешь!» Да и думаю, что за два часа ничего страшного со мной не произойдёт.

И вот, я выхожу на поле стадиона «Филипс». Болельщики встречают нас аплодисментами и «кричалками». Как и ожидалось – на трибунах негде яблоку упасть. После приветствия английской команды, капитаны устремляются к главному арбитру встречи – Херберту Фанделю. Надеюсь на порядочность немца и он не будет нам мстить за победу в полуфинале над «Шальке-04».

Первый раз я встречаюсь с английским клубом. Из соперников мне по памяти Морозова знакомы только будущий главный тренер сборной Англии защитник Гарет Саутгейт и темнокожий голландский нападающий Джимми Флойд Хассельбайнк. А ведь уже в следующем сезоне мне предстоит встречаться с этой командой в чемпионате Англии. Ну что же, посмотрим, что из себя представляет английский стиль игры.

И вот я стою на своей правой бровке и с нетерпением жду сигнал арбитра. Раздаётся свисток, и ожидаемо для меня, британцы начали атаку с центра поля. Сразу же последовал проход по флангу и навес в штрафную на Хассельбайнка. Однако мои защитники тоже не дремали и тут же вынесли мяч из штрафной. В следующие десять минут уже мы контролировали половину поля соперников. Правда, до акцентированных ударов по воротам Марка Шварцера дело так и не доходило. Я пару раз пытался обыграть защитников, но тут же был очень грубо встречен на подступах к штрафной. А вот первое контрнаступление со стороны англичан получилось куда более интересным. В центре поля мои одноклубники расслабились и дали спокойно нанести дальний удар с тридцати метров Марку Видуке. Повезло, что мяч прошёлся рядом с крестовиной, хоть и немного задел угол ворот.

Кике сразу же отреагировал на такую безвольную выходку своих игроков чередой непереводимых слов на испанском. Я это всё слышал, так как играл на фланге рядом с технической зоной. Нервничает мужик! Аж до самого финала дошли, будет жалко спустить всё это в унитаз.

Я же потёр слезящиеся глаза, так как лампы стали светить слишком ярко. Или это мне только кажется? Нос уже не дышал, только капало с него что-то непонятное. Как же это всё не во время. Вот не могла эта женщина другим путём пойти?

Англичане же, как на зло мне, осмелели. И в следующей атаке Джордж Боатенг спокойно прошёл по правому флангу и выполнил навес на дальний угол вратарской, откуда Хассельбайнк пробил головой вдоль ворот, но мои защитники быстро разрядили обстановку. А через пять минут в моей штрафной площади произошел неоднозначный эпизод. Видука пытался пробросить мяч мимо Моретти, но защитник прервал прорыв австралийца, сыграв рукой. Однако судейская бригада, на наше счастье, этот момент проигнорировала. Простили немецкие арбитры мою «Валенсию».

К середине первого тайма, после весьма резвого начала, к моему счастью, команды взяли паузу и сбавили обороты, предпочитая атаковать позиционно. Надолго игра сосредоточилась в центральном круге, где команды действовали очень плотно и часто вынуждали друг друга допускать ошибки в передачах в простых ситуациях. У меня проходы по флангу просто не получались. Как только я принимал мяч, на меня сразу же кидались пара соперников и всё заканчивалось либо штрафным, либо потерей мяча. Поэтому я решил действовать по-другому. В одной из атак я сместился в центр и, находясь спиной к воротам, получил пас от Барахи. Моментально развернулся к воротам и нанёс удар с двадцати пяти метров. Мяч хорошо лёг на ногу и летел в дальний угол ворот, но сменив в последний момент траекторию, чиркнул по перекладине и ушёл за линию ворот. У меня аж челюсть упала. Это что такое? Акела промахнулся?

Трибуны ахнули, а Кике с бровки лишь показал мне большой палец. Через пять минут с левого углового подаёт Руфете. Я стою за спиной Дюши. Следует навес на «точку». Я отталкиваюсь от спины друга и взлетаю на высоту. Мяч летит прямо мне на голову. Дожидаюсь контакта и наношу боковой тычок по мячу. С замиранием наблюдаю за полётом мяча, который опять не залетает в ворота и от левой стойки уходит за лицевую линию. Приземляюсь на землю и начинаю кричать на русском:

– Су…а! Долбанная штанга! Твою мать!

Андрюха лишь молча улыбнулся, позволяя выпустить мне пар, хлопнул меня по спине и убежал на свою позицию.

Через минуту я выполнил замечательный проникающий пас внутрь штрафной площади, где Давид Вилья оказался первым на мяче. И он меня не разочаровал… молниеносно с близкого расстояния пробив прямо… во вратаря. Давид аж за голову схватился! Что тут можно сказать? Бывает и такое. Иногда и сам умудряюсь в простых ситуациях пробить мимо ворот. Вот и сегодня мои удары всё никак не могут достичь цели. При этом я потёр свои колени, которые ныли всё больше. Вот же умудрился заболеть!

А на тридцать второй минуте после розыгрыша «корнера» мяч заметался по штрафной площади английского клуба и отскочил в мою сторону. Я изловчился и в падении через себя пробил по воротам. Но услышал лишь смачный стук мяча об перекладину и гул разочарованных болельщиков. Да что это с моим прицелом? Вроде всё делаю правильно. Ведь это уже третье попадание в каркас ворот.

В ответной атаке «красно-белые» заработали свой угловой, но извлечь дивиденды из его розыгрыша у них тоже не получилось. Дюша чудом опередил Боатенга и выбил мяч из штрафной. Затем мы начали развивать свою атаку по левому краю, но Руфете совершенно по-глупому потерял мяч. Пошла быстрая контратака по флангу. Последовал навес на Хассельбайнка и голландец головой вколотил мяч в наши ворота. Канисарес был просто бессилен отбить удар с семи метров и спасти команду. 1:0 не в нашу пользу. Трибуны с английскими болельщиками ликуют. Даже в одном месте зажгли дымовую шашку. Я глянул на табло – шла уже сороковая минута. У нас осталось всего около пятидесяти минут, чтобы отыграться.

Незадолго до конца тайма решаюсь на дальний удар с тридцати метров. Шварцер дотянулся до мяча и перевёл его на угловой, но перед тем как уйти за лицевую линию, мяч лишь чиркнул правую стойку ворот. Мне стало смешно. Может быть британцы заколдовали свои ворота? Пригласили на матч каких-нибудь колдунов из Африки или Индии и готово! Подача с углового успехов моей команде тоже не принесла. Раздаётся свисток немца и первая сорокапятиминутка подошла к концу.

Я полностью выдохшийся плетусь в раздевалку. Первым делом зашёл в туалет и умылся холодной водой. Глянул на себя в зеркало и обмер. Да краше в гроб кладут! Потрогал холодной рукой лоб – температура в районе тридцати восьми градусов, не меньше. И ведь и таблетку не попросишь. Ладно, буду надеяться, что ещё сорок пять минут продержусь. Выхожу из туалета и слышу громкую речь Кике. Прохожу мимо него и ловлю совершенно ошарашенный взгляд. Он даже орать перестал, а подошёл ко мне.

– Алекс, с тобой всё в порядке? – участливо спросил меня он.

Я отхлебнул чай из стаканчика и гнусаво ответил:

– Да, сеньор Кике. Только мячи никак не идут в ворота.

Он секунд десять молча смотрел на меня. Я уже испугался, что позовёт врача. Но он лишь покачал головой, глубоко вздохнул и ушёл. А чего тут думать? Меня некем заменить. Нужно выходить на газон «Филипса» и забивать голы, спасать команду. Просто так, кубок УЕФА я не отдам британцам. Этот кубок нужен прежде всего мне! И я его получу!

Последовал сигнал о выходе на поле и я тут же подскочил. Но меня вдруг повело в сторону и я обколотился на шкафчик. Так Саня, идёшь на поле и, как можно быстрее забиваешь гол. А там можно и отдохнуть. С этими мыслями я вдруг зашёлся в кашле. Вилья тут же подскочил ко мне, но я отбрехался, что мне что-то в горло попало. По его взгляду я понял, что он не поверил.

В подтрибунке меня догнал Дюша.

– Сань? Ты хоть понимаешь, что у тебя температура? Ты как свежеподнятый зомби выглядишь. Может замену сделаем?

Опустив голову, я упрямо шёл по подтрибунному туннелю. Были хорошо слышны цоканья бутс и пение болельщиков – «Vivir mi vida».

Мелькнула и тут же пропала мысль, что я так и не посмотрел выступление Камилы.

– Дюша, да понимаю я всё. Силы пока есть. Все лечение после игры, – не поднимая головы, тяжело дыша, отвечаю я и, пройдя несколько шагов, добавляю. – Лучшим лекарством будет победа.

Вышел на поле и понял, что ко всему меня ещё и начало морозить. Этого ещё мне не хватало. Нет, я не жалею о своём поступке спасти эту несчастную женщину. Я это сделал бы тысячу и тысячу раз. И в ледяную воду бы тоже прыгнул. Но мне было до глубины души обидно, что разболелся я именно в этот день.

Как и ожидалось, игроки «Мидлсбро» ушли в глухую оборону. Первые пятнадцать минут мы безрезультативно пытались взломать защитные редуты англичан. Здесь нужно либо выманивать соперников на свою половину поля, либо искать нестандартные решения. Я пару раз пытался ворваться в штрафную, но в последний момент совершенно по-глупому терял мяч. К семидесятой минуте терпение Кике лопнуло. Он сделал двойную замену. Вместо Марко Канейро и Мисты на поле вышли Марио Регейро и Мигел Ангуло.

– Алекс, ты идёшь в нападение, – говорит подбежавший ко мне уругваец и с улыбкой добавляет. – И Кике просил передать, чтобы ты обязательно что-нибудь придумал на поле.

Я лишь молча кивнул, подтёр сопли, глянул в сторону главного тренера и побежал в сторону ворот соперника. А что я могу придумать? Трусы вывернуть на изнанку и надеть на голову? Может быть тогда англичане перепугаются и будут отлетать от меня как от чумного? Или начну на них кашлять? Мне было так плохо, что я даже на минуту потерял связь с реальностью. Почему-то стал искать глазами полковника Александрова на трибуне. Удивился, что газон зелёный, а не промороженный насквозь. Но вышел на поле – играй.

На восемьдесят первой минуте я выиграл борьбу на втором этаже и пробил головой по воротам. Но мяч опять предательски попал в левую стойку. На добивание выбежал Вилья, но мяч отлетел к защитнику Саутгейту и тот без раздумий выбил его на угловой.

У меня подкосились ноги и я упал на траву. Даже стал зло лупить кулаками по газону. За что? За что это всё мне? Господи, как же мне хреново. Сам не знаю почему, я с трудом поднялся на ноги и поплёлся к воротам, по пути толкая и своих и чужих игроков. Подошёл к левой стойке, обнял её, словно любимое деревце. Что же вы родные вредничаете? Дайте мячику влететь в ваши ворота. И непроизвольно начал тихо петь русскую народную песню:

– Во поле береза стояла

Во поле кудрявая стояла

Люли люли стояла

Люли люли стояла

Некому березу заломати

Некому кудряву заломати

Люли люли заломати

Люли люли заломати…

И мне стало смешно. Что я вообще творю??? Ударив на прощание ладонью по стойке, я отправился в район одиннадцатиметровой отметки. Последовала подача с углового, я уже приготовился к прыжку, но голкипер всех опередил и выбил мяч в поле.

В следующей атаке я получил мяч в центре поля и начал разгоняться. На скорости обхожу одного, резко смещаюсь влево, обхожу второго. На меня уже несутся двое соперников, но у меня развита такая скорость, что задень меня и я просто упаду. Я несусь в штрафную. Саутгейт, видимо, понимает мои задумки и идёт на вынужденный фол до пределов штрафной. Иначе я уже войду в штрафную и там – либо гол, либо пенальти. Чувствую сильный толчок и слабый удар по ноге. Я кубарем качусь по газону. Свисток судьи. Мои одноклубники налетают на арбитра и требуют назначить пенальти. Однако немец не преклонен и указывает штрафной удар чуть ли не на линии штрафной. Из-за споров Франсиско Руфете и Давид Вилья получают по «горчичнику». Я поднимаюсь на ноги и получаю мяч из рук Андрюхи. Я улыбаюсь и иду исполнять штрафной. Фран попытался, что-то мне сказать, но был остановлен Дюшей. Устанавливаю «круглого» на «точку». Смотрю на табло – идет восемьдесят шестая минута. Английские игроки нервничают. Шварцер руководит «стенкой». В последний момент он просит встать в «стенку» ещё одного игрока.

Для себя я уже решил как буду исполнять штрафной. Раздаётся свисток арбитра. Разбег, подсекаю мяч левой ногой и он летит аккуратно в правую «девятку», по пути слегка чиркает об перекладину. Гол! 1:1. Наконец-то я забил! Мы в игре. Болельщики «Валенсии» поднимают такой ор, что аж закладывает уши. Ещё в добавок на меня налетели радостные одноклубники и обнимая тоже орут.

Больше всего меня ошарашил Санти.

– Ты же ворота расколдовывал, да? Танке, научи меня этому русскому волшебству!

А у меня даже сил смеяться не было. Вот тебе и берёза во поле стояла! Скоро в русские «Гарри Поттеры» запишут.

Англичане разыгрывали мяч с центра поля. А я понимал, что у меня элементарно не хватит сил играть дополнительное время. Ведь я могу свалиться в любую минуту. Перед глазами уже бегали чёрные точки и хотелось только одного – упасть на поле и прижать лоб к прохладной траве. Глаза слезились так, что я практически не видел трибун. Плюс ко всему, меня шатало. В оставшиеся минуты нужно было каким-то чудом забивать ещё один гол и на этом всё – упасть в мягкую постель и уйти в забытье часов так на двенадцать. Может ещё один раз на потеху толпе спеть «Во поле берёза стояла»?

Резервный арбитр показал табло с добавленным временем. Оставалось играть всего три минуты. Меня стало подташнивать, а в это время мои партнёры перехватили мяч и организовывали стремительную атаку по левому флангу. Я же из последних сил понёсся в штрафную соперников. Руфете сделал навес и мяч полетел в мою сторону на высоте одного метра. Я же из последних сил ускоряюсь, пробиваю в прыжке головой и сразу же получаю ногой по правому плечу. Мяч от земли отскакивает в перекладину и опускается за линию ворот. Ну наконец-то, каркас ворот мне помог. Не зря я его обнимал. Шварцер быстро выносит руками мяч из ворот, но немецкий арбитр фиксирует гол. 2:1 А у меня даже сил нет встать. Всё.

Слышу, как кто-то кричит далеко: – Саня, Саня, держись.

Господи, насколько же мне ХРЕНОВО. Совсем хреново. В глазах резко темнеет, будто кто-то выключил свет. Плюс, ощущение, что нахожусь в парилке. Хватаю воздух, но его не хватает. В ушах начинается какой-то свист. Кто-то трогает мой лоб и я, как будто из-под толщи воды, слышу усталый голос Энрике:

– Алекс, ну почему ты мне ничего не сказал перед игрой? Мы бы тебе жаропонижающее укололи. Эй, Алекс. Ну как же так!

А у меня даже сил говорить нет. Все силы закончились на поле. Мне снился сон, где я нахожусь в кругу семьи в каком-то огромном доме. Мы смеёмся и что-то обсуждаем за большим столом. Наконец, я открыл глаза и приподняв тяжёлую голову, посмотрел по сторонам. Странно, но мне было гораздо легче.

Ко мне тут же подбежал Дюха.

– Мы кубок УЕФА взяли!

– Как ты себя чувствуешь? – спросил Энрике.

– Хорошо. Голова больше не чумная. Попробую встать.

Это что мой голос? А чего такой слабый и медленный? Меня подхватили под руки и страхуя, поставили на пол. Но меня тут же повело в сторону.

– Вы что творите, – раздался голос медика. – Ему лежать надо. Давление только недавно поднял до ста десяти, кладите его обратно.

А я не выдержал, у меня подкосились ноги и меня вырвало чем-то зелёным.

– Ложите его на бок. Алекс, медленно пей через соломинку, вот так.

В это время мне обратно одели на плечо манжетку и приставили ко лбу термометр.

– Сто на шестьдесят, а температура тридцать семь и девять. Может всё-таки в местный медицинский центр?

– Нет. Если вылетим сейчас, то уже через два с половиной часа будем дома. Я достаточно дал жаропонижающих, температура пошла вниз. Главное, что давление поднялось. Я его ещё и в самолёте прокапаю.

Сейчас будем понемножку его поить всю дорогу, чтобы жидкость восполнил. Так давайте его прямо в форме на носилки, сейчас одеяла принесу.

– Ну и напугал ты нас, Танке!

– Хмм, – промычал я.

– Ещё как напугал! – послышался голос Дюхи. – Мне Оля трезвонит, говорит, что твой мобильник выключен. Лучше бы не включал – твой агент, Бородюк, Чернышов, посольство, Рязань, Дубай, Камила, Пригожин, мэр города… да что говорить, даже из Администрации Президента звонили. И всем расскажи, что ты без сознания, температура почти сорок, давление упало, тахикардия. И как мы эту пожилую женщину тянули вместе с тобой. Кстати, твой арабский друг организовал для нас частный самолёт. Я лечу с тобой. Оставишь тебя одного, а ты ещё влезешь в какие-нибудь неприятности. Даже в таком состоянии! Как я потом Оле в глаза смотреть буду? А Людмиле Геннадьевне? Димычу? Уже без двадцати три ночи. Наши час назад уехали с кубком в отель, там будут продолжать праздновать. А я наконец пива выпил и булочкой с кремом закусил. Там орешки ещё, изюм. Вкусно. Я такую ещё не пробовал.