Текст книги "Глубокий Сумрак"

Автор книги: Евгений Гаркушев

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 5 страниц)

Фургончик Геши затарахтел, а я принялась внимательно изучать его мотор, тормозную и рулевую систему в поисках враждебных заклятий, просматривать линии вероятности. Вроде бы все чисто. Вроде бы в Ростове я окажусь вовремя. Успею принять ванну, сходить в салон и сделать прическу. И платье новое купить… А на бал – на такси. Что тут такого?

* * *

Музыкальный театр сиял огнями и лучился радушием. Здания могут чувствовать собравшихся в них людей, а уж люди и подавно ощущают, кто и зачем собрался в здании. У тюрем силуэты серые, тусклые, хоть выкраси их в яркий цвет и укрась веселыми рисунками – хотя кому такое придет в голову? Театры бывают всякими – но в основном, конечно, они красивы, пусть даже и трагичны. Дворцы культуры порой весьма тоскливы – особенно если им не повезло с директором и коллективом. Если сотрудники не любят друг друга и людей, то и праздники получаются так себе. А вот здания оперетт, филармоний обычно искрятся весельем – несмотря на интриги. Волшебная музыка перебивает все, подстраивает под себя людей.

Ростовский музыкальный театр исключением не был. Здесь веселились, здесь собирались по хорошим, праздничным поводам. Злодейств в недавно отстроенном здании не случалось, а если сотрудники и плели какие-то интриги, то очернить общий фон они не могли.

Проходившие мимо театра люди оборачивались и довольно улыбались. У них не было билетов на «концерт», который, как они полагали, тут проходит, но они не сомневались, что концерт хороший, и артисты хорошие, и зрители прекрасные… Возможно, когда-то попадут на такой замечательный концерт и они. А что, может быть, и попадут. Чего только не случается в жизни!

Публика внутри собралась приятная. Публика лучилась силой. В толпе не было злых мыслей, не было зависти. Ну, разве что недоумение. «И почему я не надела зеленое платье? Оно так эффектно смотрится на Леночке Бестужевой, а я ведь красивее ее и старше на пятьдесят лет, значит, умнее и элегантнее». «Софья Самойловна в слишком короткой юбке для своих двухсот двадцати. И, главное, может себе позволить. Но все равно грех тратить столько энергии на себя». «Димочка, душенька, что ж ты нашел в этой курочке Алевтине? Она же шире тебя в два раза, ты ее не поднимешь, когда до дела дойдет. Разве что “домкратом” поддержать. А это заклинание к одушевленным предметам следует применять с осторожностью. Не повредил бы девочке». Но никто не ненавидел Леночку, Софочку, Алевтину и Диму. Зависть была белой, хоть порой и с ехидцей.

Вартанян заметил меня сразу, как только я вошла. Подошел с двумя бокалами шампанского – крымского брюта, – широко улыбнулся, протянул мне один.

– Можешь не фотографировать. Мы наняли профессионала. Точнее, двух. Они люди и не знают, что снимают, но тем лучше, верно? Любые снимки тебе будут предоставлены.

– Вы предлагаете мне вести себя непрофессионально, Давид Арсенович? – нахмурилась я. – Пользоваться чужими снимками в нашем блогерском деле не стоит. Человек снимает то, о чем пишет. Зачем ему общие планы? Хотя… Кое-какие снимки я, возможно, и посмотрю.

– Как знаешь. А фотоаппарат твой где? В сумочке?

– У каждого свои маленькие секреты.

Я шевельнула мизинцем на левой руке, и заколдованный серебряный цветок-«ромашка» повернулся туда же, куда я смотрела, – а именно в лицо Вартаняну. Легкий щелчок был слышен только мне. Вот и первый кадр – слегка недовольный и озабоченный помощник главы Южного Дозора. Еще бы! Столько гостей, столько дел! И у каждого гостя – свои капризы.

– Отдыхай, ни в чем себе не отказывай. Особенно рекомендую манго и клубнику из Израиля – только с самолета. Друг Константина прислал специально к сегодняшнему мероприятию.

Я слегка напряглась. Нет, клубнику я очень люблю и манго иногда ем. А свежие фрукты со Святой земли сейчас вообще в тему – у нас-то едва первая зелень появилась. Но столь частое обращение к теме Израиля заставляет насторожиться человека с опытом. Вчера Геша купил в магазине хумус. Теперь вот фрукты… Знак?

– Аленушка!

Сзади неслышно подкрался Моисей Давидович Абрагам – очень славный дедок, выглядевший лет на пятьдесят. Почему он не сделал себя моложе? Третий уровень вполне позволял… Не знаю. Наверное, ему так комфортнее. Или солиднее. Или незаметнее…

Увидев Моисея Давыдовича, я испугалась еще больше и явственно вздрогнула. Щелкнул затвор в цветочном объективе. Конечно, страшного в Абрагаме было мало, если не сказать – ничего. Но столь явственное вторжение в мою жизнь еврейских знаков наверняка что-то значило! Но что?

Абрагам сразу понял, что напугал меня. Спросил коротко:

– Поделишься проблемами?

– Не сейчас, если вы не против.

– Конечно, о чем речь. Отдыхай. Всегда рад тебя видеть.

По-моему, он слегка обиделся. Но что я могу сделать? Абрагам явно ко мне неравнодушен, но я, увы, равнодушна к нему. Он понимает. И никогда не переходит границу. Что я, несомненно, очень ценю.

На втором этаже, где и шла основная тусовка, играл самодеятельный струнный оркестр. Профессор консерватории Иван Сергеевич Зыбин по такому случаю привез в консерваторию свой любимый клавесин. Как Иной шестого уровня, не обделенный слухом и тягой к прекрасному, Иван Сергеевич мог достигнуть небывалых высот в музыке. Но Договор, личные принципы… Поэтому он учил музыке студентов и в свободное время играл для себя. И для нас.

Звучал клавесин чудесно, волшебно, чарующе. И это не преувеличение! Три скрипача – тоже Иные-любители – до уровня Зыбина не дотягивали, но тоже выступали недурно. Любой дирижер самодеятельного и даже профессионального оркестра взял бы их к себе не задумываясь. Но Дима работал заведующим складом, а Артур – водителем такси. В Дозорах они служить отказались, зарабатывали деньги человеческими профессиями. А силу использовали весьма своеобразно – копили на будущее. У каждого свои причуды. Третий скрипач, Константин, был главой Южно-Российского Дозора. По-моему, он играл хуже всех. Или я относилась к нему предвзято и ожидала от мага второго уровня чего-то необычного? Скорее всего!

Большинство собравшихся в холле, танцующих, болтающих, жующих и выпивающих, были дозорными. Все-таки вольный маг если и не редкость, то не правило. Один молодой человек с бокалом шампанского стоял около окна и смотрел на Большую Садовую. В нем дозорный тоже угадывался – по взгляду, по позе… Но я его не знала. Гость, наверное?

Молодой человек перехватил мой взгляд и сразу сделал шаг навстречу. Улыбнулся. Тепло улыбнулся…

Симпатичный в общем-то парень. Только глядел больно уж заинтересованно и немного грустно. Мы, женщины, этого не любим. Точнее, любим, но не ценим. Или понимаем слишком много. Вот я себя сразу на рояле представила. А это совсем неприлично, когда дама моего статуса и возраста (чего уж греха таить, у нас возраст – достоинство, а не недостаток) на рояле. Пусть и с таким симпатичным Светлым. Из какой-то горной республики…

– Руслан, – представился молодой человек.

Пятый уровень, возраст – около двадцати пяти… По ауре этого не определишь, конечно, но по другим признакам – вполне. Не наигрался еще мальчик, хотя инициирован давно, еще в детстве. Умеет многое, наверное. И, пожалуй, несколько зануден и тосклив. Несмотря на мечты о рояле… Хотя, может быть, я вовсе не заглянула в его мысли, а сочинила? Может быть и такое…

– Алена, – мило улыбнулась я. – Издалека?

– Махачкала. Но работаю по всему Кавказу.

Дозорный. Герой. Скука!

– Никогда не была в Махачкале. Но всегда хотела посмотреть на Каспийское море. Оно того стоит?

– Конечно! Приезжайте! – с энтузиазмом воскликнул Светлый.

– Вот так сразу – и приезжайте? А если приеду?

– Буду рад!

Что ж, может, и будет. Кто его знает?

Я позволила отвести себя к буфету и напоить шампанским, потом угостилась клубникой. Руслан рассказывал мне о Махачкале и о том, как недавно ловили хитрющую старую ешап, которая помнила присоединение Кавказа к России. Помнить-то помнила, но о Договоре напрочь забыла… Или решила всех перехитрить. Но ведьму все-таки удалось поднять со дна морского, куда она опустилась в воздушном коконе – спать. Будить не стали – сдали в спецхран. На развоплощение ее преступления не тянули, а Ночной Дозор против излишней жестокости в жестоком мире.

Вообще Руслан был занятный, только излишне печальный. Будто произошло недавно в его жизни какое-то мрачное событие. Я не стала расспрашивать – мало ли мне своих проблем? Да и зачем бередить чужие раны?

Когда мы вышли на балкон, с которого открывался прекрасный вид на вечернюю Большую Садовую, на памятник императрице Елизавете Петровне, недавно отстроенную часовню и старую кондитерскую на углу, он повесил над нами термонакидку, да еще и с ароматом тропических цветов или бакинских роз – я не слишком хорошо в этом разбиралась. Он пытался меня смешить, хотя не слишком веселился сам. С интересом слушал о местных сплетнях. И не пытался трогать меня руками, что я очень ценила. Но он явно за мной ухаживал. Явно! Даже пытался обольстить. И я чувствовала, что начинаю поддаваться. Мне нужно было расслабиться! И шампанское – вовсе не тот релаксант, который мне требовался, не говоря уже о клубнике.

– Покажешь мне город? – честно и открыто улыбаясь, попросил Руслан. – Посидим где-нибудь среди людей. Поглазеем. Послушаем. Здесь интересно и празднично, но мы уже выполнили обязательную программу, верно? Или тебе нужно узнать какие-то новости?

Елки-палки! Болтая с симпатичным дозорным из Махачкалы, я совсем забыла о том, что Иные захотят прочесть в моем блоге о ростовском бале. Посмотреть фотографии, которые я практически перестала делать. Клубника и шампанское не в счет. Равно как и мои прежние собеседники…

Что ж, Руслан… Ты сам напросился.

Я не ответила на вопрос прямо, зато начала снимать своего ухажера в самых разных позах. Выберу самые удачные, не думайте. Сексуальные. Манящие. Соблазнительные. Благо глазки Руслан строил на загляденье.

Девчонкам-читательницам понравится, и парню реклама. После такого фотосета в обычном интернете Геша трех подружек за неделю сменил. Да-да, были и у него светлые деньки. Потом ему, правда, забыть об этом пришлось – очень уж приставал, еще хотел. А я не могу регулярно о Геше писать, хуже будет. И мне, и ему, и читателям. Всем!

Что касается героя… Мне сейчас нужна холодная голова. И сердце. И руки. Все холодное. Будто бы я – Снежная королева…

После очередного бокала шампанского я позволила Руслану себя поцеловать. В щечку. Невзначай. За удачно рассказанный анекдот про удавов. Анекдот, правда, лучше воспринимается на бумаге, чем на слух, но я часто воспринимаю произносимый текст как написанный и про удавов поняла сразу.

Чтобы вы не мучились, что за анекдот, и не искали его в сети, расскажу.

Мужчина после удачного корпоратива садится в такси. Таксист спрашивает:

– Куда вам?

Мужчина задумчиво отвечает:

– К удавам не хочу.

Таксист произносит как можно четче, разделяя слова:

– Куда вам надо?

– Ну, надо, так надо, – покорно соглашается мужчина. – Поехали к удавам…

Набранный на планшете и сброшенный в блог анекдот поймал тридцать лайков за пять минут. Конечно, не только анекдот важен, но и подготовленная благожелательная аудитория. И все-таки тридцать лайков – показатель.

– Может, и мы – к удавам? – спросил Руслан. – У вас здесь есть цирк. Я видел афишу на Буденновском проспекте. С удавами… Можно посмотреть! Вы были ночью в цирке?

Ребенок! Совсем еще мальчик. За ведьмами гоняется, а хочет в цирк – посмотреть на змей и слонов, проскользнув мимо сторожа. Такого обижать грешно…

– Подожди, мне надо припудрить носик. – Я чмокнула Руслана в щечку и отправилась на первый этаж.

Нет, не буду выкладывать репортаж о симпатичном мальчике. Девочки обойдутся клубникой и шампанским, а также живым оркестром. А я сегодня останусь без приключений. Пора спать. Пора отдохнуть… И нечего связываться с парнем, который не нравится мне до умопомрачения, и разбивать ему сердце. Я имею полное право проявить холодность и равнодушие! Да что там, я просто обязана это сделать!

Выходя из музыкального театра, я оставила на гранитном полу специально созданную для такого случая эфемерную хрустальную туфельку, которая растает через несколько часов. Каждому искренне беспокоящемуся за меня другу туфелька говорила: «У вашей Золушки все хорошо. Но она боялась, что ее карета превратится в тыкву, а крысы разбегутся. Спасибо за все и всего хорошего!»

На улице я вышла к дороге и подняла руку – такси остановилось сразу.

– На Западный, – попросила я, усаживаясь на заднее сиденье.

* * *

В такси я слегка придремнула. В половину сна, слушая, как проносятся мимо автомобили, из-под полусомкнутых ресниц наблюдая за мелькающими за окном тенями. Впрочем, на проспекте Стачки уснуть было тяжело. То и дело водитель тормозил, кого-то обгонял, кого-то пропускал… Даже ночью движение здесь было интенсивным.

На перекрестке улицы Зорге и проспекта Стачки я проснулась. И слишком поздно отреагировала на то, что водитель поехал прямо.

– На Коммунистический! Еще раньше надо было повернуть.

– Вы не сказали, – смущенно ответил водитель. Он притормозил, сзади начали сигналить, пришлось ехать вперед. – Сейчас развернемся. Или по Малиновского можно вернуться?

– Можно и вернуться… Двадцать седьмой дом.

Через двойную сплошную водитель не поедет, а объезжать теперь и правда далеко. Хоть через Малиновского, хоть поворачивая направо.

Но долго кататься на такси мне ночью было не суждено. Грохнуло, защелкало, зашипело.

– Колесо пробил, – чуть не плача, заявил водитель. – Ну что ты будешь делать? Я сейчас вызову вам подменную машину. У меня и запаски, как назло, нет…

– Не надо машины. Пешком дойду, – ответила я.

И в самом деле, как мне сразу не пришло в голову пройтись под звездами, вместо того чтобы объезжать несколько километров на машине?

Я сунула водителю крупную купюру, покачала головой, когда он начал говорить, что у него нет сдачи, а потом отказалась брать деньги обратно. Ему они нужнее.

На улице дул прохладный ветерок. Место, в котором мы остановились, было не то чтобы глухим, но безлюдным. По проспекту неслись автомобили, но на пустыре в студенческом городке справа не было, естественно, никого, а с другой стороны проспекта темнели деревья парка Плевен, в котором гуляющие по ночам тоже редки.

– Куда вы пойдете одна в такое время? – спросил водитель, высовываясь из окна. – Подождите, минут через десять машина подъедет.

– Через десять минут я дома буду, – усмехнулась я. – Что со мной случится?

– Ночь, темно, красивая девушка одна на улице…

– Не беспокойтесь, не съедят меня волки.

На перекрестке загорелся красный, и я побежала через проспект, к парку. Сбитой машиной мне сегодня быть не суждено, поэтому дожидаться нужного сигнала было не обязательно и бежать тоже. Но надо и о людях подумать. Какой-то водитель из-за меня разбиться может – вероятности линий их судьбы я не просматривала!

Каштаны распускались, на клумбах зеленели тюльпаны. Казалось, что было слышно, как они растут, раздвигают землю, наполняются соками… Люблю тюльпаны! И розы люблю. И сирень. А жасмин… Как я люблю жасмин! Скоро зацветет.

Я оглянулась на водителя такси – он приподнял машину на домкрате и откручивал колесо. Бедняга! Как противно таким заниматься! Но сам виноват – аккуратнее нужно ездить. И я виновата – не сказала ему, что нужно поворачивать. Повернул бы – не съехал на обочину, не поймал бы гвоздь. А почему я ему не сказала? Я рассмеялась, поняв истинную причину.

Светлая волшебница, живущая на Коммунистическом проспекте, – это действительно забавно. Если я говорю кому-то из Иных адрес, они, как правило, не верят. Думают, шучу. Вот я и стараюсь лишний раз свой адрес не произносить. Своего рода привычка.

Услышав мой смех, шарахнулась в сторону молодая парочка, бегущая к остановке по темной аллейке. Им было страшно. Почему? Почувствовали энергетику старого кладбища, на месте которого разбит парк? По большому счету, ничего страшного в нем не было. Разве что пошаливали привидения в музее рядом с главной аллеей. Но где привидений нет? А в остальном – милый парк, мне нравилось здесь гулять, когда было время. Особенно днем. Если бы еще и не вой… Вой?

Я остановилась. В парке кто-то подвывал. Тихо, но призывно. А кто-то ему отвечал. И не один! И это были не собаки. И уж конечно, не волки! Какие волки в парке среди многоэтажек практически в центре Западного жилого массива? Тогда кто это был?

Вопрос риторический. Или люди, или оборотни. Но людям выть в парке на разные голоса незачем. Значит, оборотни… А ведь у нас был такой спокойный район!

Ночной Дозор сюда выезжал редко. Знали, что тут живу я и со своего девятого этажа присматриваю за окрестностями. Если что – сообщу или решу проблему сама. Сейчас, похоже, нужно решать самой.

Нельзя побыть слабой женщиной ни дня! Какие боевые заклинания у меня в арсенале? Какие наиболее эффективны против оборотней? Файерболы? Пожалуй. И жилья поблизости нет. Но файерболом оборотня не поймаешь. А сеть я набрасываю плохо. Совсем плохо. И убивать никого не хочу.

Фонари моргнули и погасли. В глубине парка закричала девушка. Раздался дробный стук каблуков.

Под каштанами, став лапами на клумбу с тюльпанами, возник, словно из ниоткуда, и замер крупный дымчатый волк. Глаза его горели зеленым огнем, на шее болтался амулет.

– Собачка, – тихо сказала я ему. – Ты что здесь делаешь, собачка?

Шевельнула пальцем. «Ромашка» повернулась в сторону волка и щелкнула, запечатлев его для истории. Оборотень тяжело взглянул на меня и зарычал. Юмора он, похоже, не оценил.

Рядом возникла вторая тень, поменьше, но вполне грозная. Кажется, самочка. Люблю собак, но в оборотнях разбираюсь так себе… Скорее, на интуитивном уровне. Я щелкнула затвором мини-фотоаппарата еще раз. Хотя, если сожрут меня, сожрут и «ромашку». Некому будет смотреть снимки.

И еще одна тень – меньше вожака, больше самки. Немного неуклюжая. Подросток?

– Вы кто такие? – грозно спросила я. – Что вам надо?

Оборотни не стали разговаривать. Вожак молча бросился на меня. Стремительно, агрессивно, уверенно. Теперь было не до фотографий.

Я едва успела швырнуть в него файербол. Файербол вопреки моим ожиданиям не подпалил оборотню шкуру, а отразился, только сбив его с направления. Поэтому зубы дымчатого волка не сомкнулись на моем горле, а щелкнули рядом с головой. Он ударил меня в плечо и сбил на землю. И я даже испугаться не успела.

Быть загрызенной семейкой оборотней в парке около своего дома без веских на то причин – не слишком подходящий конец для Светлой волшебницы. Пусть и не слишком могучей, но знающей себе цену… А младшие оборотни уже летели ко мне, чтобы вцепиться в руки, ноги, пока вожак будет рвать горло. Ах вы, мерзкие твари!

Я так разозлилась, что «веялка» получилась у меня выше всяких похвал. Оборотня-вожака отшвырнуло прочь, молодежь резко изменила траектории движения – теперь они летели не ко мне, а от меня, пытаясь вцепиться лапами в воздух. Как бы не так!

Вожака приложило о ствол каштана, самка покатилась по земле, жалобно скуля, и только подростку удалось вскочить на лапы. Он сразу ощерился и зарычал. Но теперь я не собиралась никого щадить. Еще один файербол, помощнее прежнего, отправился в оскаленную пасть. И отразился, разбрызгивая искры, разбился об асфальт и потух.

Я активировала «вилы». Боевое заклятие, которому учил меня Арсений Петрович, мой первый наставник и большой оригинал. Имея крестьянские корни, Арсений Петрович выучился на инженера и только потом был инициирован. Прошел индустриализацию, воевал с коллективизацией – насколько это было возможно в те годы… «Вилами» он учил нас ворошить самые настоящие стога, чтобы овладеть заклинанием как следует. Занятие сложное и казавшееся мне бесполезным. Но здесь «вилы» могли пригодиться.

Я активировала три линии силы – мощные потоки по узким каналам пробивали плоть, доспехи и практически все, что становилось у них на пути, даже лучше клинка. Направила в вожака. И рассекла ему плечо одной из «игл».

Тот завыл, амулет вспыхнул красным, и мои «вилы» едва не вернулись ко мне. Хорошо, что я успела поставить Сферу Отрицания.

Пресс. Пресс. Еще раз Пресс… Оборотня прижало к земле, из ушей полилась густая темная кровь. Молодой волк ринулся ко мне. Получил Прессом по морде. Подвернул при падении лапу… Самка затаилась в кустах и наблюдала.

Вожак, на которого я перестала давить, бросился прочь. Силуэт его размывался, будто бы он хотел трансформироваться в человека. Наверное, так подействовало на него «прессование».

– Уходим! – прорычал он.

Оборотни не заставили себя ждать. Рванулись прочь, вырывая когтями куски асфальта.

– Мы еще вернемся! – с безопасного расстояния прорычал оборотень. – Ты умрешь.

В голосе зверя не было угрозы. Просто констатация факта.

Я присела на бордюр, ограждающий клумбу, хотя до скамейки было три шага. Мне стало реально плохо. Сил почти не осталось. Если бы твари продолжили атаку, я бы не сдержала ее. Хорошо, что они решили отступить!

«А ведь ты кому-то сильно насолила, милочка! – сообщил мне внутренний голос. – Как думаешь, кому?»

– Не знаю, – ответила я.

В аллее послышались шаги. По парку шагал молодой человек в кожаной куртке и джинсах. В заднем кармане – складной нож с фиксатором. Мысли – светлые. Аура – обычная. Не Иной.

– Девушка, что-то случилось? Вам помочь? – спросил он, заметив меня.

Я шевельнула пальцем, фотографируя незнакомца. Так, для истории. Если захочу кому-то рассказать о сегодняшней ночи. Или если захочу вспомнить ее сама.

– Все в порядке… Я подвернула ногу и упала.

– Проводить вас до дома? Или посадить в такси?

– Проводите, – разрешила я.

Если что-то пойдет не так, я его просто съем. Хотя мне по статусу не положено, но иногда можно…

Но все пошло нормально.

* * *

Проснулась я приятно – от солнечного луча, падающего на щеку. Было тепло, мягко и уютно. На девятом этаже, в защищенной квартире, защищенной спальне, защищенной кровати. Сюда и комар не подлетит, и оборотень не пролезет. А энергия… Энергия почти восстановилась – не зря же у меня канал подпитки от кинотеатра «Плевен» подвешен. С утреннего сеанса неплохо капнуло. Плюс аттракционы, плюс супермаркет с его скидочной программой. Удивительно, как люди радуются скидкам! Искренне, по-детски. Некоторые, правда, при этом жадность проявляют, но жадность я отсекаю. Да и не та это жадность, когда у соседа по коммуналке вишни из компота воруют. Скидочная жадность сродни экономии, а экономия – проявление разума и сдержанности. Так что на распродажах Темным ловить нечего – если только красотки из-за нарядов не дерутся.

Я потянулась, приподнялась, выпила минеральной воды – кожа должна сиять, морщинки – разглаживаться, и совсем не обязательно прибегать для этого к заклинаниям. Вода приятно булькала во всегда сохраняющей прохладу зачарованной бутылочке и щекотала горло. Хорошо! Но оборотни! И черные мессы. И «гремлин» в двигателе… Не многовато ли для двух дней?

Что-то произошло в то время, когда меня не было. Кому-то я успела насолить. Но кому? И как?

Над этим надо было поразмыслить.

Я побрела в ванную, размышляя. Почистила зубы, напряженно думая. Приняла душ, перебирая варианты. Вытерлась, отсекая нелепые версии. Высушила волосы феном, отсеивая откровенно бредовые предположения.

Когда я привела себя в порядок, мысли мои также были в полном порядке. И я знала только то, что ничего не знаю! Все те, кого я могла задеть своей писаниной в блогах, вряд ли стали бы устраивать на меня охоту, да еще и с оборотнями. Ограничились бы мелкой пакостью вроде «гремлина» в двигателе. А кроме блогов… По сути, я ни с кем не враждовала. Не участвовала в противостоянии Дозоров. Многие Темные мне даже симпатизировали, как и я им. Живи сам и давай жить другим, что еще? Но, возможно, что-то должно было случиться? И меня «просчитали»?

В таком случае мне могла помочь Агафья – моя древняя знакомая из Старочеркасска. Дело не в том, что я давно знала Агафью… Лет пять, может быть, семь. Но вот сама Агафья повидала на этом свете всякого. Светлая целительница, ворожея, гадалка… Сама она называла себя белой ведьмой, хотя мне слово «ведьма» в применении к Светлым не особенно нравится.

Агафья могла мне помочь – она видела будущее. Личное будущее. Так ясно, что большинство Иных ее просто боялись. Я – не боялась. Просто старалась не задавать лишних вопросов и не встречаться без надобности. Но сейчас надобность, похоже, появилась.

Телефона у Агафьи не было – а если и был, то номера она никому не давала. По блюдечку с яблочком ее вызвать можно, но вдруг что-то пойдет не так? Она могла и обидеться. А я бы не хотела, чтобы Агафья на меня обижалась. Несмотря на то что плохого она ни человеку, ни Иному никогда не сделает. Но она и хорошее может сделать так, что рада не будешь. Нет уж, придется ехать.

Я взяла мобильник и отыскала в записной книжке знакомый номер.

– Геша! Привет! Как у тебя дела с Оксаной? Нет, спасибо за знакомство с такой девушкой – мало. Отвези-ка меня в Новочеркасск. Есть время? Я без машины совсем не могу… Вот отвезешь – и освободишься… На время.

Оделась я практично – в блузку и джинсы. Скинула со своей серебряной «ромашки» фотографии на домашний компьютер, пристегнула «ромашку» на блузку. Мало ли. Взяла коммуникатор. Включила музыку. Из колонок зазвучал голос Мики:

 
I had a dream last night I slept with someone else
Does that mean that I cheated on you?
It was amazing and I couldn't stop myself
Could it be that I really want to?
Well if the things we feel count more than what we do
Guess what lover, I'm leaving you
 

Слова песни были весьма символичными… Я только сейчас задумалась о том, какой ориентации был Мика. Прежде я как-то не вслушивалась в слова его песен – голос очаровывал. А тут загадала и прислушалась к тексту. Что могла значить для меня песня о том, что ему приснилось, что он «переспал с другим», я даже не представляла…

* * *

Механики из мастерских НКВД справились с моим автомобилем и с «гремлином» в двигателе, изгнав его без помощи магии, одними командами бортовому компьютеру! Причем не потребовали денег больше, чем обещали. Я им сама доплатила и купила женам по коробке хороших конфет. Ремонтники такому подарку не слишком обрадовались – им бы больше по душе пришелся литр какого-нибудь вкусного спиртного напитка. Но не могу же я спаивать своих мастеров? Да и вообще я Светлая волшебница, а не какая-нибудь ведьма, так что пусть жены радуются, и мастера радуются. Если жены им на радостях вечером нальют, то это будет уже сугубо их личное семейное дело.

А вот по Новочеркасску, разыскивая прямую дорогу на Аксай, пришлось поплутать. Навигатор я оставила дома, в планшете функция навигатора, естественно, имелась, но вы когда-нибудь пробовали ездить, сверяясь с картой планшета или телефона? И не пробуйте! Дороже обойдется.

Дорога из Новочеркасска в Аксай, идущая параллельно трассе «Дон», оказалась такой мило-пасторальной, что мне даже не захотелось с нее уезжать. Потрескавшийся асфальт, кусты вдоль дороги, заливные луга, совсем мало машин. Проезжая здесь, степями и станицами, я получала настоящее физическое удовольствие. Мне все больше становилось понятно, почему Агафья живет в крохотном Старочеркасске. Она ценит покой, которого здесь предостаточно. Может быть, лет через сто и я стану его ценить, а пока буду просто любоваться. Жизнь в деревне – не для меня. Хотя о Старочеркасске так говорить явно не стоит! Бывшая столица Области войска Донского, не какая-нибудь захудалая станица.

После приятной провинциальной дороги я немного потрусилась на кочках в промзоне провинциального Аксая, но быстро повернула на Старочеркасск. Мост через железную дорогу, заливные луга, поля, мост через реку. Ах, какая милая речушка! Так и хочется остановиться и любоваться ею! Но мне, к сожалению, нужно было ехать вперед. Мимо «Старочеркасской ривьеры», мимо поля для гольфа… Я включила радио. Стоило ли удивляться, что там, как и утром в моем коммуникаторе, распевал Мика?

 
Cause it's all in the hands of a bitter, bitter man
Say goodbye
To the world you thought you lived in
Take a bow
Play the part of a lonely, lonely heart
Say goodbye
To the world you thought you lived in
To the world you thought you lived in.
 

Весь мир в руках жестокого человека, и мое сердце должно сказать ему «прощай». Так считал Мика. Я не была с ним согласна. За мир идет борьба, а жестоких людей нужно ограничивать в их жестокости…

Появились на горизонте купола соборов, стали видны зеленеющие сады, маленькие домики…

Агафья жила неподалеку от въезда в станицу, на улице Гагарина. Жила широко. В том смысле, что усадьба ее занимала соток тридцать. Был у нее небольшой лужок с травками, рос прекрасный сад, были теплицы с овощами, омшаники с грибами, ульи с пчелами… Кто ей помогал по хозяйству? Не знаю. Сама она столько земли обрабатывать не могла, но работников я у нее никогда не видела. А местные жители вряд ли видели Агафью, потому что ей это было ни к чему.

Хозяйство Агафьи окружала мощная «сфера невнимания». Каждому жителю Старочеркасска казалось, что по улице Гагарина за добротным металлическим забором стоит то ли склад, то ли хозяйственный двор, то ли животноводческая ферма… Стоит да стоит, никому не мешает, и лезть туда не надо, и обсуждать этот объект с кем-то и даже упоминать. Зачем вообще о нем думать? Навозом из-за забора не пахнет, двигатели не шумят, а поживиться там нечем. Ерунда всякая за забором.

У меня и самой возникли подобные мысли, когда я наконец добралась до хозяйства Агафьи. Они проецировались в невнятное бормотание внутреннего голоса: «И зачем мы сюда приехали?» В самом деле, зачем?

Я притормозила перед воротами, которые были «утоплены» в заборе таким образом, что машина оказывалась в коридорчике-«предбаннике». Из машины выходить не стала, охранная система знала меня и мою машину. Не выключая двигатель, произнесла кодовую фразу: «Я Светлая и пришла со Светом». Потом потянулась к воротам и надавила на них – сами они не открылись бы, даже когда защелка отодвинулась после кодовой фразы.

Парковка у Агафьи была вполне современная: выложенная плиткой, с металлическими столбиками по периметру, чтобы никто не въехал на клумбы, машин на шесть. Помимо парковочных мест в углу имелась коновязь – Агафья объяснила мне, сама бы я, конечно, не догадалась, что это за сооружение. Видно, кое-кто приезжал к ней верхом, по старой памяти. Или Агафья на это надеялась… Коновязь была новая, из свежего дерева, поставлена или обновлена не больше пяти лет назад.

Машин на стоянке не оказалось. Лошадей у коновязи тоже. Старушка одна, что не может не радовать – можно поговорить спокойно.