Текст книги "Санитарный инспектор"

Автор книги: Евгений Якубович

сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 23 страниц) [доступный отрывок для чтения: 9 страниц]

Что еще? Что-то было в речи ящера, но его быстро прервали. Он все время подчеркивал, что на руднике вместе с ящерами работают люди-шахтеры. Опять та же схема, специально расписывают то, чего нет. Значит, существует конфликт. И еще что-то, связанное с рудником. Я представил себе обстановку на Деметре. Места там много, люди и ящеры друг другу не мешают, делить им нечего. Рудник развивается, людей не хватает и на работу нанимают местных аборигенов. Обычная ситуация. Ящеров, скорее всего, держат на подсобных работах. Возможно, даже создали целые бригады из местных.

В любом случае это не повод для конфликтов. Работа в шахте тяжелая, там не до расовых разборок. На это нет ни времени, ни места. Максимально возможная межнациональная потасовка может произойти у них в баре, после работы. Ну так для чего ж еще люди ходят в бар? После хорошей выпивки с удовольствием бьют морды и чужим, и своим. Тут и скрывать нечего, это никого не заинтересует. Надо обратить внимание, кто и как работает на шахте. Именно на руднике я в первую очередь и начну копать. Я усмехнулся невольному каламбуру.

Итак, продолжал размышлять я, репортаж явно заказной. Кто-то торопится закрыть тему в газетах и на гипервидении. В самом деле, после такого репортажа другим журналистам на Деметре делать нечего. Хорошо бы выловить самого Найта и поговорить с ним лицом к лицу. Уж больно он старался показать, как там все хорошо. Кого он прикрывает и с какой целью? Только где теперь этого мерзавца искать, он меня на Деметре ждать не станет.

Я потянулся и встал. Я опять не выспался, состояние было паршивое. На этот случай есть у меня два проверенных средства. Во-первых, можно пойти в спортзал и погонять себя как следует. Но очень не хотелось напрягаться, к тому же изысканная роскошь, окружавшая меня на корабле, располагала скорее к безделью, чем к трудовым подвигам. Я выбрал второй вариант – выпить чего-нибудь покрепче. Я наскоро принял душ и поднялся в бар. Там не было ни души, но бармен уже стоял на посту, поджидая таких вот ранних пташек. Он вопросительно взглянул на меня.

– Виски, – коротко проинформировал я бармена о своих намерениях.

Бармен невозмутимо поставил на стойку невысокий широкий стакан.

– На сколько пальцев налить?

Как истинно русского человека, меня удивляет и раздражает традиция разводить виски в барах. Бармен кладет на стойку рядом со стаканом один или два пальца и до этого уровня наливает виски. Остальное доливает водой. У меня есть действенное средство против этого.

– Два пальца, – сказал я, а сам тем временем соорудил левой рукой козу, оттопырив мизинец и указательный палец. Эту фигуру я вертикально положил на стойку таким образом, что мизинец оказался возле донышка стакана, а указательный палец пришелся вровень с его верхней кромкой. Бармен понимающе хмыкнул и налил мне полный стакан чистого виски. Я сделал основательный глоток и живительная влага обожгла желудок. Жизнь налаживалась.

– Пива не хотите? – спросил бармен.

Ага, виски без пива – деньги на ветер. Нет уж, спасибо: стаканчик виски для прочищения мозгов еще куда ни шло, но надираться с утра в мои планы не входило. Я отрицательно покачал головой.

– А зря, пиво у нас отменное, нигде больше такого не найдете.

Я внимательно посмотрел на бармена. Сценарий ближайших двадцати минут просматривался достаточно ясно. Бар был пуст, бармен, очевидно, рад почесать язык, и мои свежие уши для него – подарок судьбы, а бар – это самое подходящее место на свете, чтобы травить байки. Я поощрительно кивнул:

– Валяйте, что у вас с этим пивом?

Бармен оценивающе осмотрел меня, как бы определяя, какую порцию небылиц я готов проглотить. Затем он рассказал байку, в которой фигурировали разведчики дальнего космоса, оживший компьютер и, конечно же, пиво. Байка и вправду оказалась чрезвычайно забавной, и я от души веселился, слушая балагура-бармена. Отсмеявшись, я положил на стойку честно заработанную им купюру, взял свой стакан и направился к столику у окна.

Не успел я сделать и одного шага, как кто-то с налету обнял меня, да так, что я видел только его макушку где-то на уровне своей груди. При моих физических данных большинство людей мне кажутся невысокими. Остальные – просто маленькими. Обнявший меня явно принадлежал ко второму типу, причем к его наименее низкорослой части, но по цепкости объятий превосходил все известные мне категории. Наконец я сумел отлучить неизвестного от своей груди. Передо мной стоял маленький кругленький человечек с гривой черных кудрявых волос, казалось, сделанных из тонкой проволоки. Человечек был одет в кричаще дорогой костюм, в его модном галстуке торчала булавка с каким-то огромным и явно драгоценным кристаллом. На воротничке белой сорочки была вышита крохотная эмблема одного из самых престижных портных земного сектора Галактики. Чуть пониже эмблемы красовалось свежее масляное пятно; еще одно, такое же, украшало лацкан пиджака. От толстяка вкусно пахло дорогими духами, крепкой сигарой и свежевыпитой водкой. Он улыбался мне во весь рот.

– Я так и знал, что это ты, – закричал он. – Я сижу в холле, завтракаю и вдруг слышу этот рев, который ты по ошибке называешь смехом. Я второй день ищу тебя по всему лайнеру, а ты, оказывается, в одиночку надираешься в пустом баре. Нехорошо это, Эндри, не по-товарищески!

– Джейсон, ты здесь откуда? – обрадовался я. Джейсон был моим старым школьным товарищем. После школы мы не виделись, хотя и обменивались поздравительными открытками по праздникам. – Откуда ты узнал, что я лечу этим рейсом?

– А я, между прочим, входя в лайнер, читаю список пассажиров. Не так много людей могут позволить себе путешествовать первым классом, а я летаю часто и многих знаю. Поэтому я первым делом ищу знакомых. И вдруг наткнулся на твое имя. Правда, там была приставка «сэр», и я подумал, что это твой однофамилец. Но, услышав смех в баре, я понял, что это ты и есть, и тут же побежал сюда.

Мне стало стыдно. Я так торопился забраться по трапу в корабль, что даже не взглянул на список пассажиров, который традиционно вывешивают у входа. Я настолько привык путешествовать в одиночку, что не только не ищу знакомых, но и стараюсь с ними не встречаться. И вот – такой прокол! Однако теперь делать нечего.

– Джейсон, старина, как я рад тебя видеть!

Мы сели за ближайший столик и вывалили друг на друга всю ту чушь, которую принято высказывать при встрече старых друзей, которые не виделись черт знает сколько времени. Поуспокоившись, Джейсон критически осмотрел стол, за которым мы расположились. За исключением моего, наполовину опорожненного стакана, поверхность была девственно пустой. Джейсон неодобрительно скривился и спросил меня, успел ли я позавтракать. Я ответил, что нет. Тогда он предложил немедленно исправить это недоразумение и позавтракать вместе прямо здесь, в баре. Он-де уже сидел здесь вчера, и ему очень понравилось.

– Заодно и отпразднуем встречу. Согласен?

Стиснув зубы, я кивнул головой, всем видом показывая, что буду безумно счастлив с утра надраться с человеком, которого не видел более десяти лет. Обрадованный Джейсон поднял руку и призывно помахал ею над головой. Перед нами возник уже знакомый мне бармен.

– Принесите нам водку. Ту, которая мне понравилась вчера, ну, вы помните, – скомандовал мой друг.

Вытянувшийся в струнку бармен глядел на Джейсона чуть ли не с обожанием. Видимо, тот действительно здорово посидел здесь вчера.

– Позвольте уточнить, какую именно. Ту, которая вам понравилась вчера утром или ту, которая вам понравилась вчера вечером?

Джейсон растерянно посмотрел на меня. Я взял инициативу в свои руки. Мне уже было все равно.

– Тащи обе! – решил я.

Бармен одобрительно кивнул головой и снова перевел взгляд на Джейсона. Было видно, что главным в нашей компании он считает все-таки его.

– Что-нибудь еще?

– Вы… э… дайте нам вообще закусочку… э… – благожелательно промычал Джейсон, раскидываясь на стуле.

– Понимаю, – закрывая глаза, многозначительно ответил бармен и тут же исчез.

Через некоторое время он появился вновь, толкая перед собой сервировочный столик, на котором красовались две здоровенные бутылки водки и неисчислимое количество закусок. Джейсон, не мешкая, приступил к делу. Он разлил водку, и мы выпили за встречу. Потом оба навалились на закуски.

Прожевав первую порцию, я высказался в том смысле, что Джейсон отлично выглядит и, судя по всему, здорово преуспел в жизни. Джейсон расцвел, немного пококетничал и после третьей рюмки рассказал мне свою историю.

– Если ты помнишь, я еще в школе увлекался электроникой.

– Ну да, как же! Одна твоя система электронных шпаргалок чего стоила! Ты же просто спас меня на экзамене по истории.

– Сейчас не об этом, – мотнул головой Джейсон. – В общем, я изобрел видеомагнитофон.

– Не понял, – перебил его я. – По-моему, его изобрели чуть раньше.

– Да нет, я изобрел совершенно особенный видеомагнитофон. Вернее, приставку к нему. Это устройство анализирует содержание фильма и отключает запись во время рекламных вставок. А когда продолжают показ фильма, магнитофон включается снова. Ты только вообрази, как это удобно. Вместо того чтобы сидеть и смотреть бесконечные рекламные ролики посреди фильма, ты просто ставишь магнитофон на запись, а потом спокойно смотришь кино безо всякой рекламы.

Я понимающе кивнул, с тоской прикинув, сколько часов жизни потерял, пережидая рекламные паузы в любимых передачах и фильмах по гиперу. А Джейсон тем временем рассказывал свою историю дальше. Запатентовав изобретение, он не стал организовывать производство. Вместо этого он начал широко рекламировать свое изделие. Через некоторое время, когда уже поднялся ажиотаж среди желающих приобрести вожделенное техническое чудо, к нему обратился представитель рекламного картеля. После длительных переговоров рекламщики за совершенно бешеные деньги выкупили у него патент и взяли расписку, что он никогда больше не будет заниматься подобными изобретениями. Джейсон так и не произвел и не продал ни одного магнитофона. Он получил деньги, свернул рекламную кампанию и торжественно уничтожил единственный работающий экземпляр приставки.

На следующий день он в сильном подпитии пришел на работу в компанию, где работал инженером. Первым делом он отстучал на компьютере заявление об увольнении. В графе «Причина увольнения» новоявленный миллионер написал коротко и ясно: «По причине дальнейшей ненадобности оклада денежного содержания». С распечатанным листком заявления Джейсон вломился в кабинет директора компании, где происходило совещание руководящего состава. Сопровождаемый недоуменными взглядами, Джейсон обошел всех присутствующих и тепло, за руку поздоровался с каждым. Самому директору, который сидел на председательском месте за отдельным столом, он просто кивнул, как старому знакомому. Дойдя до кресла, где сидел его непосредственный начальник, Джейсон смачно плюнул тому на лысину и приклеил сверху свое заявление об увольнении. «Ты не поверишь, – сказал он мне. – Я мечтал об этом пять лет!» Получив деньги, Джейсон отправился погулять по Галактике. Рекламщиков он раскрутил по полной программе.

Я быстро проанализировал ситуацию и спросил:

– А почему они тебя просто не убили?

Джейсон побледнел. Похоже, такой вариант развития событий ему не приходил в голову.

– А ты думаешь – могли?

– Разумеется. Небольшой несчастный случай, и автор погибает вместе с описанием своего изобретения. Просто и безопасно. Я бы, например, именно так и поступил.

Джейсон икнул и едва не подавился куском лососины. Я перегнулся через стол и постучал его кулаком по спине.

– Ну, успокойся, успокойся, я пошутил.

Я налил ему водки. Джейсон выпил, но продолжал подозрительно коситься на меня. Моя последняя фраза явно насторожила его. Мне это не понравилось, и я перевел разговор на другую тему:

– Ты лучше расскажи, куда сейчас направляешься.

– А, – махнул рукой Джейсон. – Ничего интересного. Очередная курортная планета: старые больные миллионеры, молодые здоровые проститутки и вышколенная прислуга. В общем, сливки человечества. Противно.

– А по-моему, то, что надо… – Я мечтательно потянулся. – Эх, не понимают люди своего счастья.

– Поверь мне, Эндри, это быстро надоедает. И вообще, у меня депрессия.

– У тебя, при таких деньгах? Не верю.

– Эндрю, послушай. Вот уже год, как мои дела движутся автоматически, без моего участия. Я безумно, неприлично богат и весь этот год только и делаю, что наслаждаюсь этим. Это очень приятное занятие, я не буду кокетничать, заявляя, что раньше мне жилось интереснее и беззаботнее. Как раз именно сейчас, когда я могу ничего не делать, я живу наиболее безмятежно. Но буквально вчера вечером, когда я куковал здесь в одиночестве, я вдруг обнаружил, что за весь год я не держал в руке ничего более тяжелого, чем рюмка с водкой, и ничего более опасного, чем нож для стейков. Эндри, мне стало скучно. Я хочу приключения, но не такого, когда все заранее оплачено и брошенный в меня томагавк останавливается в миллиметре от моей головы. Мне нужно что-то настоящее. Ты меня понимаешь?

Я кивнул. Мне начинал нравиться этот парень. И не только под действием выпитой водки. Я вспомнил, что всегда питал симпатию к этому добродушному и общительному толстяку. Еще в школе он отличался неуемной энергией. Я не очень-то верил в его рассказ о видеомагнитофоне, вырезающем рекламные ролики, но в любом случае Джейсон был явно при деньгах. Я припомнил все, что о нем знал. Его родители принадлежали к тому, что я называю нижним слоем среднего класса. Они с трудом собрали деньги, чтобы оплатить Джейсону обучение в нашей школе. Закончив школу, он занялся бизнесом. Он в самом деле что-то изобрел и удачно продал. С этого и начался его финансовый взлет. В общем, передо мной был типичный self-made man, тип людей, которых я всегда уважал. Добавить к этому его тягу к приключениям, ярко выраженную авантюрную жилку и откровенную любовь ко мне, и получится напарник, о котором можно только мечтать.

К сожалению, напарник, да еще в виде Джейсона, мне не положен. Я по специальности волк-одиночка. Лично меня приключения давно уже не привлекают и не отталкивают: они просто стали неотъемлемой частью моей жизни. Но Джейсона я понимал очень хорошо.

Вслух же сказал совершенно другое:

– Увы, старина, у меня та же история. Скромный государственный служащий, вокруг меня сплошная однообразная рутина.

– А чем ты занимаешься?

– Да так, работаю санитарным инспектором в отделе экологии ООП.

– Ну, хоть зарабатываешь прилично? Все-таки первым классом летишь.

– Ерунда. Полет оплачивают из командировочных. А так – скука смертная. И никакие приключения мне тоже не светят.

– Говоришь – не светят? – Джейсон ехидно улыбнулся, глядя мимо меня в окно, выходящее на прогулочную палубу. – Судя по плотоядным взглядам, которые бросает на тебя некая особа аристократических кровей, тебя ждет одно очень увлекательное приключение. И не далее как сегодня вечером.

Я незаметно посмотрел туда, куда смотрел Джейсон. По палубе прогуливались несколько человек, но даму, о которой говорил Джейсон, я вычислил сразу. Это была высокая женщина не первой молодости, с прекрасно сохранившейся фигурой и безупречной осанкой. Она была одета в обтягивающий комбинезон, который при ее худощавой комплекции не очень ей шел. Тем не менее, она носила его с непередаваемым изяществом и откровенным презрением к мнению окружающих. Было видно, что эта женщина привыкла поступать только так, как считает нужным. Ее сопровождал лакей-инопланетянин. Лакей был похож на невысокую волосатую обезьяну и очень выгодно оттенял благородную хозяйку. Судя по всему, это и было его основной обязанностью, так как дама, похоже, вообще не замечала его присутствия.

Аристократка с какой-нибудь дальней феодальной планеты, определил я. Вслух же спросил:

– Кто это?

– У тебя будет возможность с ней познакомиться. Это наша соседка по столу в ресторане. Она, кстати, вчера уже интересовалась, почему ты игнорируешь наше общество.

– Ага, в таком случае я ее знаю. Баронесса дин Гольд, не так ли?

Джейсон подозрительно посмотрел на меня:

– Эндри, ты страшный человек!

– А то! – усмехнулся я и то ли в шутку, то ли всерьез добавил: – Ты и не подозреваешь, насколько ты прав.

Мы выпили еще под какое-то горячее рыбное блюдо, только что принесенное барменом.

– А скажи мне, Эндри, – внезапно спросил Джейсон. – Когда ты успел стать сэром? Это ведь не наследственный титул, я твою русскую родословную помню.

– Да так, оказал небольшую услугу члену королевской семьи.

– Ага, перевел старушку королеву через дорогу. Расскажи это какому-нибудь американцу, они верят в такие истории. Звание сэра за такое не дают, иначе за нашими королевскими особами бегали бы толпы шизиков в надежде вытащить важную персону из-под колес неожиданно появившегося автобуса. Давай, колись.

– Ну, я практически спас ему жизнь.

– Ой, Эндри, не темни. Члены королевской семьи не попадают в ситуации, когда им необходимо спасать жизнь. А если и приходится это делать, то этим занимаются профессионалы, которым за это платят деньгами, а не титулами.

– Ладно, сейчас расскажу подробно. Это страшная история, настоящий триллер. Один близкий родственник нашей королевы отправился исследовать новые миры. Он приземлился на небольшой, недавно открытой планете, пошел смотреть окрестности и делать снимки. Туземцы там самые миролюбивые, никто за него не боялся. А он взял и пропал. Искали его целую неделю и никак не могли найти.

Я оказался на той планете по чистой случайности. Меня попросили подключиться к поискам, и именно мне повезло. Нашел я принца в туземной хижине связанным по рукам и ногам, но сидящим на самом настоящем деревянном троне. Вокруг него склонились в поклоне туземцы, а их главный уже подносил ему миску, полную зеленых шевелящихся червей. Бедняга орал и отказывался, но дикарь явно намеревался накормить его этой дрянью. Ну, я достал бластер, туземцев уложил на месте, а незадачливого туриста освободил и отвел на корабль. Тот только глазами хлопал. Оказывается, когда туземцы узнали, что в нем течет королевская кровь, то решили накормить его каким-то ритуальным королевским блюдом. Они, мол, страшно польщены его визитом, но их радость будет неполной, если он не откушает с ними. Принц, не догадываясь, чем именно его хотят накормить, согласился и зашел в хижину. Сначала, как положено, устроили танцы, а потом принесли главное блюдо. Увидев так называемую еду, принц пришел в ужас и категорически отказался. Тогда завопили уже туземцы. Они и слышать не хотели о том, что королевский гость уйдет голодным. Они, мол, не могут допустить такого позора, их за это покарают боги… Как назло, все снаряжение принца осталось снаружи, а туземцы, чуя подвох, не выпускали его из хижины. Тогда он придумал, что сейчас у него обет воздержания и в течение недели он не имеет права прикасаться к еде. Туземцы уважительно отнеслись к чужой религии и заявили, что согласны подождать неделю. Их высокорожденный гость поживет это время тут, в хижине, а потом они его накормят и с почестями отправят обратно… Я подоспел вовремя, потому что неделя как раз закончилась, – завершил я импровизированный рассказ.

Джейсон внимательно посмотрел на меня.

– А скажи мне, Эндри, эти туземцы были похожи на людей?

– Э-э… – Я на мгновение задумался, потом быстро продолжил: – Да, такие невысокие, темнокожие, с кудрявыми волосами. Очень похожи на наших папуасов.

– Ну, тогда, дружище, считай, что ты получил свой титул на халяву.

– Это еще почему? – Я сделал вид, что обиделся.

– Всем известно, что у гуманоидов во всей Галактике метаболизм одинаковый. Так что если твои папуасы едят этих червяков, то и человек ими не отравится. Выходит, что ты, конечно, спас королевскую особу, но только от сильного расстройства желудка, не более того.

Джейсон улыбнулся и посмотрел мне в глаза. Этой улыбкой он сказал следующее: «Ладно, дружок, не будем вешать друг другу лапшу на уши. Я начал первый, зато ты меня перещеголял. Оставим свои секреты при себе и посидим, как подобает старым друзьям. Я рад тебя видеть живым и здоровым. И это главное, остальное пустяки».

Я широко улыбнулся в ответ. Мне определенно нравился этот парень.

Мы посидели еще немного, затем, аккуратно поддерживая друг друга, вышли из бара и расстались. Я провел часть дня в спортивном зале, выгоняя из организма не вовремя набранные калории и градусы, потом плескался в бассейне и даже вздремнул с книжкой у себя в каюте. К вечеру я был как огурчик. Я тщательно побрился и вообще привел себя в порядок. Выбрал лучший костюм из набора, выданного мне отделом амуниции. Густо, по последней моде, напомадил волосы и поднялся в ресторан. Когда я входил в Синий зал, огромные напольные часы с маятником начали бить семь часов. В таком музыкальном сопровождении я прошел к своему столу.

Все гости уже сидели на местах. Я кивнул Джейсону, чье кресло оказалось напротив, и уселся на единственно свободный стул, справедливо полагая, что он оставлен для меня. Моей соседкой, как и ожидалось, была баронесса дин Гольд. На этот раз она была одета в вечернее платье с глубоким вырезом. Основным украшением этого декольте было изысканное бриллиантовое колье. По традиции, никто из присутствующих не обратил на меня внимания, пока к столу не подошел главный стюард. С пониманием важности момента и сохраняя максимальную чопорность, он представил меня пассажирам, сидевшим за столом. Затем так же церемонно и неторопливо назвал для меня имена и титулы всех присутствующих. После этого мы обменялись приветствиями и нам стали подавать.

За едой все вели неторопливую светскую беседу. Моя соседка болтала, возможно, больше остальных. Она регулярно обращалась ко мне и расспрашивала то о моей работе, то о цели путешествия.

– Вы занимаетесь экологией? Я просто без ума от экологии!

– Нет мадам, я не занимаюсь экологией. Я простой санитарный инспектор.

– О! Я уверена, что это безумно интересно.

– Увы, мадам, моя работа – однообразная рутина. Я перелетаю с планеты на планету и всюду вижу одно и то же.

В конце обеда баронесса кокетливо посмотрела на меня и заявила:

– Шутник, вы просто меня обманываете. Ваша профессия, эти ваши перелеты, экспедиции, – все это должно быть очень романтично. Новые планеты, новые люди. – Баронесса призывно посмотрела на меня. – Вы не находите, что наша встреча здесь тоже чрезвычайно романтична?

Я неловко отшутился, но баронесса оказалась настойчивой. Когда мы встали из-за стола, она бесцеремонно взяла меня под руку и предложила погулять по смотровой палубе. Я беспомощно посмотрел на Джейсона, с которым мы условились провести вечер в баре за школьными воспоминаниями. Тот понимающе кивнул головой, мол, действуй, дружище, не каждый день на нас баронессы вешаются, и слинял. Мне оставалось лишь подчиниться энергичной аристократке.

На лифте мы спустились на смотровую палубу, которая кольцом охватывала уровень пассажирских кают первого класса. Корабль находился в состоянии скачка через гиперпространство. В больших, изящно декорированных иллюминаторах тускло светилась серая мгла. По ней волнами переливались то более светлые, то более темные полосы все того же непонятного серого свечения. Смотреть особенно было не на что. Неудивительно, что во время скачка пассажиров на смотровой палубе почти не бывает. Мы медленно прогуливались по пустому коридору. Баронесса продолжала висеть на моей руке и не переставая болтала:

– Это такая удача, что я повстречала вас здесь. Я должна вам признаться, что страшно боюсь летать. Эта серая мгла за иллюминаторами меня пугает и завораживает одновременно. Я часами могу смотреть на нее. Там есть что-то таинственное. Посмотрите, какая она притягательно-опасная.

С этими словами баронесса развернула меня лицом к иллюминаторам. При этом она как бы случайно прижалась грудью к моему боку. Острый сосок баронессы впился мне в грудь между пятым и шестым ребром как дуло мелкокалиберной винтовки. Мне показалось, что теперь меня ведут под прицелом. А баронесса тем временем продолжала свой увлекательный монолог. Я отвечал редко и невпопад. Впрочем, мое участие в разговоре баронессе не требовалось. Она говорила сама:

– Я здесь совершенно одна. Вы не можете понять, как это ужасно. Я так устала от одиночества. Мой лакей, это бесчувственное животное, он годится лишь для самых простых услуг. А мне хочется поговорить о чем-то возвышенном. Пообщаться с мужчиной. С настоящим мужчиной, который поймет и оценит меня.

Потом баронесса заговорила о родственных душах, о внезапно возникающем понимании. Во время своего монолога она ненавязчиво, но в то же время настойчиво вела меня по коридору по направлению к жилым каютам. По мере приближения к моему номеру, графиня все меньше говорила о близости духовной и больше напирала на близость телесную.

Несмотря на феодально-аристократическое происхождение, баронесса получила неплохое образование. В сочетании с природной остротой ума, неумеренной сексуальностью и привычкой немедленно удовлетворять любые желания, это создало необъяснимую гремучую смесь. Баронесса развивала передо мной собственную теорию поведения пассажиров межзвездных лайнеров. Все сводилось к тому, что они должны как можно больше времени проводить вместе, преимущественно занимаясь сексом. По мнению баронессы, это было совершенно естественно.

– Поймите же, – объясняла она. – Это основной закон природы. Мы должны оставить после себя потомство. Это главное наше предназначение. Представьте себе, что живой организм попадает в экстремальную ситуацию, грозящую ему гибелью. Причем ситуация такова, что непосредственно от него самого ничего не зависит. Ему остается лишь пассивно сидеть и ждать развязки.

– Но, баронесса, уверяю вас, нам ничего не грозит. Полеты на гиперпространственных лайнерах абсолютно безопасны.

– Ах, это всего лишь рассуждения цивилизованного мужчины. Вам внушили еще в детстве, что полеты безопасны, вот вы и повторяете это. Но под налетом внешней цивилизованности в нас скрываются глубины подсознания. Дикая бездна хищного зверя. Этот зверь не верит никому. Он ощущает опасность и хочет избежать ее. А если смерть неизбежна, то он стремится хотя бы выполнить главную заповедь, данную ему природой, – оставить после себя продолжение жизни.

Мы приближались к моей каюте. Баронесса как бы случайно остановилась точно возле двери и повернулась ко мне всем телом. Она смотрела широко распахнутыми черными глазами, грудь ее часто и высоко вздымалась. Она схватила мою ладонь и прижала к своей груди:

– Разве вы не чувствуете, как отсюда, из глубины появляются древние, могучие инстинкты? Они обволакивают нас, затуманивают сознание. Звериная сущность берет верх, вырывается наружу.

Я почувствовал, что кровь во мне побежала быстрее. Моя ладонь уже начинала рефлекторно ласкать грудь баронессы, вторая рука поднялась к ее спине… Я оборвал это движение, вырвал ладонь, чуть отодвинулся и по возможности нейтральным тоном произнес:

– Баронесса, все же мне кажется, что ситуация не настолько ужасающая. Может быть, мы зайдем ко мне, вы присядете и отдохнете. Я приготовлю кофе, и мы спокойно все обсудим.

– Да, – хрипло произнесла задыхавшаяся баронесса. – Именно кофе. Останемся цивилизованными людьми. Мы должны держать себя в руках.

Я достал ключ и открыл дверь. Пропустил вперед баронессу и зашел сам. Свет включить я не успел. Дверь за спиной захлопнулась. Баронесса прижалась ко мне и впилась своими губами в мои. В этой женщине было что-то магически привлекательное. Во мне действительно просыпались древние инстинкты. Я начал терять контроль над собой. Для меня уже неважно было, кто эта женщина, с какой целью она увлекает меня. Ее тело было рядом, оно притягивало и обволакивало меня, сливалось с моим, кроме него вокруг уже ничего не существовало.

Внезапно баронесса резко прервала поцелуй и нетерпеливо забормотала:

– Нет, я не могу больше сопротивляться этому. Это сильнее меня. Ты видишь, у меня отнимаются руки и ноги. Я ничего не могу с этим поделать. Мы должны сделать это. Возьми же меня, мой властелин. Будь зверем, самцом. О, как долго я ждала тебя! Делай со мной, что хочешь. Я вся в твоей власти.

Вопреки своим словам, баронесса и сама действовала чрезвычайно энергично. Не успел я произнести и слово, как меня быстро и умело раздели, отвели в спальню и бросили на кровать. Через мгновение сверху на меня обрушилось разгоряченное, гибкое тело баронессы.

На следующее утро я проснулся поздно. Вставать не хотелось, было даже лень открыть глаза. Некоторое время я просто лежал, прислушиваясь к своему организму. Ощущения были не ах. Скажем прямо – паршивые были ощущения. Казалось, вчера ночью меня полностью опустошили. Меня выжали, выкрутили, а потом для верности еще сунули в сушильную центрифугу. Баронесса попалась очень энергичная и чересчур сексуальная. Я чувствовал себя маркитанткой, которую, по причине выдачи жалования, за одну ночь посетил весь батальон.

Как-то на одном приеме я услышал, как подвыпившее начальство обсуждало проблему сексуального совращения агентов. Мол, заглядываются наши агенты на баб, тратят время, деньги и здоровье, выбалтывают в постели служебные секреты и прочая подобная чушь. Один из особо энергичных дошел до того, что предложил временно кастрировать агентов на период выполнения заданий. Мол, не будут отвлекаться на шпионок с крепким телом. Охохонюшки. А может, и вправду не стоило мне так увлекаться?

В дверь моей каюты громко постучали. Я мгновенно открыл глаза и проверил, на месте ли бластер, который на всякий случай у меня всегда лежит под подушкой. Он был на месте. Я скомандовал дворецкому отпереть дверь. Со своей кровати я услышал, как она тут же распахнулась, и в гостиной раздались громкие многочисленные шаги. Эге, подумал я, да тут ко мне целая делегация.

– Подождите минуту, я сейчас выйду! – крикнул я неизвестным гостям, садясь в постели. Встать я не успел. Дверь в спальню распахнулась, и в комнате появились совершенно неожиданные посетители. Впереди шел помощник капитана во всем великолепии своей интерселловской офицерской формы. Не обращая внимания на мой удивленный взгляд, он прошел в спальню и остановился напротив меня. Рядом с ним выросли два вооруженных охранника с бластерами в руках. На меня оружие они не навели, стволы смотрели в пол, но вид громил недвусмысленно показывал, что в случае чего они не постесняются применить его.

На этом утренние сюрпризы не закончились. За спинами мужчин виднелась баронесса дин Гольд в сопровождении неизменного лакея. Одета она была, вопреки своему обыкновению, необыкновенно строго: в темное закрытое платье, полностью скрывавшее фигуру. Бледное лицо баронессы было еще бледнее обычного, глаза заплаканные. В руках она сжимала носовой платок с вензелем. На меня баронесса даже не взглянула. Она была чем-то взволнована и расстроена, но при этом сохраняла чопорный вид неприступной аристократки. Глядя на нее, я подумал: а не приснилось ли мне вчерашнее сексуальное буйство этой женщины? Сегодняшняя баронесса вполне могла дать пощечину только за одно предположение о том, что она может опуститься до грубых плотских утех с мужчинами.