Текст книги "Любитель закатов на Палау"
Автор книги: Евгений Курской
Жанр:
Ужасы
сообщить о нарушении
Текущая страница: 2 (всего у книги 2 страниц)
Я кивнул.
– Есть. Даже не одна. Было время, когда я считал наш труд повинностью. Вроде наказания. Для этого нам и сохранили жизнь. Миллиарды пустили на удобрения, а самых сильных и здоровых заставили расчищать нами же загаженную планету. А потом я отказался от этой идеи. Глупость это. Такими темпами и в таких условиях мы наверняка закончимся раньше, чем неубранный пластик. Мы слабы и неэффективны. Машина вроде того же «богомола» может работать безостановочно и сделает тысячекратно больше и лучше. Поэтому сейчас я уверен, что над нами проводят социальный эксперимент. Нас изучают.
Я замолчал, с оторопью увидев изменение цвета «богомола» на слепяще алый. Страж «вспыхнул» всем телом буквально на секунду, но я заметил.
– Думаю, жуки не ожидали нас увидеть на планете, – осторожно продолжил я, поглядывая на стража. Тот никак не отреагировал. – Вспомни, когда они только прилетели. Их корабли целый год не подавали признаков жизни и просто висели на орбите. Пока мы безуспешно пытались установить контакт, жуки, скорее всего, решали некую дилемму. Или ждали приказа с родной планеты. Все же разум во вселенной редок, а может и вовсе уникален.
– Ничего не поняла… Какой еще приказ?
– Что с нами делать? Гуманистическая дилемма. Они прилетели зачищать планету, как делали это много раз в прошлом, и вдруг вместо тучных стад каких-нибудь мастодонтов обнаружили развитую цивилизацию. С одной стороны – мы оказались идеальным ресурсом, с другой – мы разумны.
– Дилемма, как же… – под нос проворчала Жанна. – Это ж надо так назвать геноцид.
– Нет. Всего лишь компромисс. Мы же живы. И много кто еще жив. Мы сортируем мусор. Кто-то его собирает. Кого-то наверняка поместили в идеальные условия, а кто-то находится в адских даже по сравнению с нашими. Думаю, несколько миллионов людей наберется. И за каждым наблюдают, изучают, дрессируют. Наказывают за неповиновение, поощряют за хорошее поведение. Да и эта дурь с обменом еды на интересные разговоры тоже неспроста.
Жанна с третьего раза, смачно выругавшись, выдернула из основания высоченной горы спрессованных пластиковых бутылок рулон вспененного полистирола. Гора опасно зашаталась, но устояла, лишь по дальнему ее склону сошел легкий шуршащий оползень, обнажая рыхлое ноздреватое основание.
– Не, – сказала она, утирая выступивший на лбу пот. – Вот тут ты явно загнул. Сказка про папоротники и динозавров была прикольной, но это явный перебор. По мне все куда проще. Они экономят ресурсы. Зачем гонять зазря «богомолов», когда можно использовать людей. «Богомолы», поди, ломаются, разряжаются. А люди для них идеальный неисчерпаемый ресурс. Пока могут – работают. Не могут работать – отправляются на удобрения.
– Хорошая теория, если бы не система поощрения и наказания. Это классический лабораторный эксперимент.
– Вот ты вроде умный мужик, – с сочувствием сказала Жанна, – но иногда тупишь не хуже Мишки. Твоя система нужна для быстрого наведения порядка. За правильное поведение тебя поощряют, за неправильное – наказывают. Не надо усложнять.
Она была права, но признавать этого мне не хотелось. Особенно в свете того, что выглядевшая глупой Жанна оказалась не так уж дурой. Я ее считал хитрой, подлой, злой, но не умной. И вдруг выяснилось, что глупость была всего лишь маской, одной из многих.
– Я не усложняю. Я смотрю под нужным углом… – Сделав эффектную паузу, я собрался было выпалить, что вся моя история была просто забавной выдумкой ради вкусного обеда, а наивная Жанна приняла все за чистую монету, но не смог. Меня уже никто не слушал. Дрожа всем телом, Жанна глядела на что-то за моей спиной. Рядом трясся здоровяк Мишка, выронив рукоятки тачки.
Я тоже повернулся, и тоже остолбенел. Это было в новинку. Прямо передо мной, замерев в угрожающей позе, стоял сияющий алым страж. Сначала я его принял за нашего надсмотрщика, но потом увидел того привычно черным и «танцующим» в стороне. Это был другой «богомол», куда крупнее и без дергающейся треугольной головы. Мы никогда не видели их больше одного. Но куда более странным было, что за первым алым стояли еще двое.
– Пойдем, – услышал я низкий механический голос и не сразу понял, что это говорил страж. Я еще успел удивиться, что они знают наш язык, и тут же отругал себя за наивность. С чего бы им не знать его?
– Ну, пойдем, – весело и непринужденно попытался сказать я. Не получилось. Голос предательски дрожал, горло пересохло. Хотел было пошутить, чтобы Жанна с Мишкой не благодарили за шикарный завтрашний обед, которым их наверняка накормят за мою сказку, но не смог. Просто махнул рукой, развернулся на деревянных ногах и в сопровождении странного конвоя поплелся к башням распылителей.
Иронично получилось. Уводили меня, хотя еще пару часов назад я рассчитывал избавиться от Мишки и строил планы на завтра, размышляя над новой историей в угоду жукам. Оказалось, что лучше рассказанной сегодня мне уже не поведать никогда.
Немного успокаивало, что уводили меня в одиночестве, не хлестали, даже не подгоняли. Выходило, вели не на переработку, уготовив иную участь. Хотя, как знать, может она окажется хуже перспективы быть заживо распыленным. Как знать…
2022 год
Нетрудный выбор
Пытаясь перебить какофонящий, эхом отдающий в голове глумливый тенорок, я какое-то время скороговоркой мысленно повторял: «Я профессионал. Это просто работа». Но спасительна мантра не помогала, легче не становилось. С каждым вылетающим из поганого рта словом во мне лишь росла ненависть и желание схватить что-нибудь со стола и запустить в раскормленную морду борова. Хотя еще сегодня утром, когда собирался на эту встречу, я был уверен, что за журналистскую бытность навидался достаточно, чтобы не только мои чувства, но даже совесть атрофировались. Но вот поди ж ты, ерундовая халтурка вернула меня на грешную землю, встряхнула и заплесневевшие чувства, и остатки совести в черствой душе отыскала. Сидевший напротив упырь одним своим видом вызывал брезгливое омерзение, а уж когда открывал рот и начинал говорить, во мне растущей волной возникала потребность принять кислотно-щелочной душ и смыть липкую мерзость.
– Ну, мы… – боров «завис», не в силах подобрать нужного слова. И это была спасительная пауза. – Короче, познакомили меня с Вальком из администрации области… Или города? А-а-а… Да хрен с ним! Короче! Валек этот гнида такая! Но делами вертел! Да!!! Вот мы с того и поднялись…
Я на секунду закрыл глаза, а когда открыл, то вдруг понял, что невольно осматривал стол борова в поисках предмета для нанесения легкого, а может быть и среднего вреда здоровью. Благо, выбор был огромный. Стол был буквально завален барахлом, создавая впечатление помойки. Иконки, нелепые часы с какой-то крутящейся дребеденью, фотографии в вычурных рамках, роскошные канцелярские наборы, которыми никогда не пользовались по прямому назначению. Все за версту разило дорогим эксклюзивом, но одновременно отдавало пошлостью и создавало ощущение бутафории.
Я покосился на диктофон – пишет ли? Пишет… Диктофону хорошо. Ему все равно, что «слушать» – трели соловья или воспоминания бандита. Работал бесшумно, покорно. И задорно помигивал ярким огоньком, будто издевался, мол – пишу-то я, а расшифровывать придется тебе.
– Короче, прикупил я участочек на левом берегу. На него еще один урод слюни пустил, но я ему быстро бесплатный билет в реанимацию оформил, чтоб знал наперед…
Очень давно, когда я был нищим, но подающим надежды молодым журналистом, мне многие мэтры профессии давали советы. Большинство не пригодилось, забытые сразу же за ненадобностью и данные исключительно с целью подчеркнуть свою значимость и мою ничтожность, но парочка дельных запомнились. Одним из них был не столько совет, сколько пожелание интервьюировать болтунов. Это ведь простому человеку скрывать нечего и даже наоборот, в простом человеке неиссякаемым ключом бьет желание поведать журналисту как можно больше и подробнее. Но чем выше по социальной лестнице поднимается человек, тем менее разговорчивым он становится. Условный активист из условного третьего подъезда считает святым долгом вместе с насущными проблемами жильцов своего дома затронуть весь спектр вопросов от общественной морали и международной политики правительства до собственной биографии во всех подробностях. Тот же человек, но уже облеченный властью и утонувший в море денег, будет контролировать каждое произнесенное слово в инстинктивном страхе сболтнуть лишнее. Парадокс в том, что редакции с их многочисленными голодными коллективами кормят не разговорчивые бесплатные активисты, а молчаливые денежные мешки, платящие за политическую рекламу, имиджевые статьи и пиар. Поэтому в журналисткой среде и ходила легенда о занимающем одно из мест на Олимпе болтуне, который без нажима сам о себе наговорит на несколько приличных и дорогих материалов. Это было голубой мечтой любого имиджмейкера от начинающего до профи. И вот мечта осуществилась, однако вместо ожидаемого восторга и предвкушения бешеного гонорара я чувствовал необъяснимый страх и испытывал непонятное желание бежать подальше от сидевшего напротив меня болтуна.
– Короче, того… – Боров потянул ворот сорочки, пытаясь ослабить удавку красного галстука. Не только галстук, но и итальянский синий костюм, успевшая пропотеть и оттого смердящая черная сорочка были надеты явно ради фото на предвыборный плакат и, скорее всего, второй или третий раз в жизни борова. – Фирму свою мы прикрыли, а барахло все по-тихому слили. Короче, чуть не запомоились! Санек лыжи двинул на Украину к теще, типа отсидеться…
О чем борова не спроси, он все равно с упоением будет рассказывать, как и где «пилил бабло». Из этого хорошо получается компромат и черный пиар. Проблема в том, что пиар нужен другой, чтобы красномордый упырь на ближайших выборах превратился в белого и пушистого.
– Ну и вот, это самое… Как-то купил я долги одного чушка из Франции. А потом нагрянул к нему в Париж. Опаньки! Лямур, тужур, здрасьте!
Боров разразился скрипучим смехом, от которого затрясся стол вместе с барахлом.
– Должок, говорю, у тебя имеется! А он, типа, не понимаю! Ну мы его с парнями и подвесили на перилах, чтобы мозги включились и память проветрилась. Так он обделался прямо в свой костюмчик от гучи-мучи! – Боров уже не смеялся, а давился хрюкающим смехом, сучил под столом ногами и махал толстыми руками. После такого приступа хорошего настроения все барахло на столе не устояло и начало со звоном опрокидываться, падать, словно в кабинете случилось локальное мини-землетрясение.
Конец ознакомительного фрагмента.
Текст предоставлен ООО «ЛитРес».
Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на ЛитРес.
Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.
