Текст книги "Будни после праздника"

Автор книги: Евгений Кукаркин

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 2 страниц)

– А в главном управлении?

– Следы затерялись. Десять лет прошло, сам понимаешь. Перерыли все архивы, ничего...

– Так позвать Королеву?

– Зови. Сам тоже можешь послушать.

Королева еще спала.

– Ей, Татьяна Александровна, вставайте.

– Ой, кто это? Это вы, Владимир Владимирович. Что-нибудь случилось?

– Случилось. Быстро приводи себя в порядок и ко мне в кабинет. Там приехали поговорить с тобой.

– Неужели...

Она закусила губу.

– Сейчас, иду. Вы идите, я оденусь.

В кабинете появилась Галина Сергеевна.

– Здравствуйте, – неуверенно сказала она, увидев Харитонова.

– Здравствуйте, Галина Сергеевна. Это товарищ из следственного отдела по делу Королевой. Я уже ее позвал, а к вам просьба, появиться доктор Хохлов, постарайтесь его сюда не пускать.

– Поняла.

Моя помощница исчезла. Через пять минут появилась Королева. Она действительно привела себя в порядок и выглядела свежей и уверенной.

– Я была уверена, что если по мою душу, именно вы приедете сюда, гражданин следователь.

– Здравствуйте, гражданка Королева. Садитесь. Действительно мы ни как не можем расстаться.

Королева грациозно садится и поправляет складки платья.

– Почему же вы были уверены, что сюда придет следователь? – спрашивает Харитонов.

– Интуиция.

– Это не материальный термин, не можете уточнить.

– Я метафизик, поэтому в нематериальной области мне общаться легче. Владимир Владимирович много беседовал со мной и кое где я ему выложила душу. Заметьте, душа тоже не материальна. Я даже была уверена, что Владимир Владимирович поделиться с нашими славными органами правопорядка по поводу моих душещипательных историй. И вот вы здесь. Правильно я говорю?

– Нет. Вчера убили человека и точно таким же способом как это делали вы.

– Да что вы говорите? А я такой день проспала здесь и ничего не знала.

Следователь бросил на стол фотографии. Она с жадностью схватила их и принялась рассматривать.

– Но здесь плохо видно лицо.

– У меня есть отдельный снимок головы.

Харитонов вытаскивает еще одну фотографию. Королева любуется снимком.

– Вам знаком этот человек?

– В первый раз вижу. Может от того, что у него рожа так съежилась, я не узнала, но фамилия то хоть есть? Может я по фамилии вспомню.

– Фамилия есть, документы были в кармане. Постников Валерий Семенович.

– Нет не знаю. Первый раз слышу.

– Владимир Владимирович говорит, что вы всех своих жертв встречали раньше. Это правда?

– Ну что вы. Мы же в психбольнице, а здесь такое наговоришь, наслушаешься. Не встречала ни кого, – резко переходит она. – Те мальчики, с которыми знакомилась, нравились мне, а я..., работа у меня такая, ножом всех мертвеньких резать, вот и здесь затмение зашло. Я их так же, чик и все.

– Владимир Владимирович, пока не находит у вас затмений.

– Я еще на обследовании, а доктор еще не дал заключения, поэтому высказывания Владимира Владимировича надо принять к сведению.

– Хорошо, можете идти.

Она также грациозно уходит.

– Ах, хороша, стерва. Умна, тонка. Ты не представляешь, сколько мучений я вынес, чтобы доказывать каждую пустяковину. Ведь и тебя не обидела и мне дала понять, что бы не лез, туда чего не знаешь.

– Я вспомнил, вспомнил одно ее высказывание. Она не могла определить своих мучителей, где, кто живет, установить полностью фамилию, отчество и покопалась в архивах комсомола, где нашла данные на всех пионервожатых лагеря Артек того периода.

– Что же ты не сказал мне об этом раньше, старик?

– Только сейчас, когда она опять отказалась от всего, я вспомнил об этом. И еще, на этих снимках не ее работа. Это грубая подделка под ее стиль.

– Как ты определил?

– Королева работает, если это можно назвать работой, виртуозно. Она там везде в пастели, в нормальной обстановке, а здесь... на траве, одежда грубо разорвана или разрезана. Первый срез по шее косой, только второй удар попал между позвонками. Королева бы этого не допустила. Она знала где надо отсекать...

– Ты прав. Я и не утверждаю, что это она, но тогда кто. Кто взялся выполнить работу за нее?

Вдруг мне в голову, как обухом стукнуло. Я же знаю, кто это.

– Не могу тебе сказать, – говорю Мише.

Действительно не могу.

– Гони мне ее дело. Я поеду к себе.

Только Харитонов исчез, я тут же схватился за телефон.

– Мне полковника Светлого.

– Кто его спрашивает?

– Скажите, что из экспертного отдела, Владимир Владимирович.

Там тишина, наконец тот же голос попросил.

– Оставьте ваш телефон. Вам позвонят.

Я диктую телефон и вешаю трубку.

– К вам можно?

Это доктор Хохлов.

– Заходите.

– Сегодня у нас выписки не будет?

– Нет.

– Я хочу поговорить с вами о нашей работе.

– Давайте.

– Я тут посмотрел, как идет обследование пациентов и подумал, что хорошо бы усовершенствовать работу...

– Я вас слушаю.

– Поставить компьютер и все данные о пациентах заносить туда, а нужную информацию доставать из городских центров.

– Идея компьютеризации не нова, но есть серьезные аргументы, что бы ее здесь не заводить. Во первых, секретность информации. До суда мы не имеем право ее разглашать и не дай бог, если кто то вытащит сведения из нашего банка данных. Во вторых, от куда нам в нужно собирать информацию на пациента? В основном из больниц, поликлиник, диспансеров, но там компьютеров нет. Мы еще не доросли до этого.

– Я не согласен...

В этот момент зазвонил телефон. Я схватил трубку.

– Это вы, Владимир Владимирович? Полковник Светлый на проводе.

– Извините, я сейчас.

Закрываю трубку рукой и прошу Хохлова.

– Выйди пожалуйста. У меня серьезный разговор.

Хохлов выскочил из кабинета.

– Товарищ полковник. У меня сегодня был следователь Харитонов. Он приехал по поводу одной нашей пациентки, Королевой.

– Чего-нибудь криминальное, но это не по нашей части.

– Я по поводу Ковач. Она на свободе и вчера убила человека...

Теперь стало тихо.

– Я приеду к вам сегодня в часик дня.

– Жду.

Хохлов опять в палате Королевой, там визг и смех. Кроме Хохлова, сидит Сиплая, Ковальская и Наталья Киреева. Когда я вошел, смех затих. Хохлов покрылся красной краской.

– Татьяна Александровна, зайдите ко мне в кабинет.

– Прямо сейчас, но мы же после завтрака еще не переварили пищу.

– Вы ее переварите у меня.

– Пардон, но мне надо в туалет.

– Тогда чего вы здесь сидите, там три толчка, они свободны. Не надо даже занимать очередь.

– Большое спасибо, а то об этом никто мне не сказал.

– К сожалению у вас плохие кавалеры и дамы, раз не могли предупредить вас. А ну марш от сюда по своим местам, – вдруг рявкаю я на остальных.

Всех как ветром сдуло. Первым вылетел Хохлов.

– Здорово, – комментирует Королева, – мне даже в туалет расхотелось.

– Идите за мной.

Мы рассаживаемся и Королева начинает первой.

– Я знаю, вы догадались обо всем.

– Да. Сейчас я много понял. Как вы умышленно просили меня остаться здесь, а сами тянули время. В то время вы готовы были сознаться во всем, но теперь, после убийства шестого, вам на все наплевать.

– Вы так думайте?

– Я не правильно выразился. Вам теперь все равно, выгоню я вас от сюда или нет, что я скажу следователю или какое напишу заключение.

– Это правильная формулировка. Пока не убит седьмой, я не получу удовлетворения.

– Его должна убить Ковач?

– Нет.

– Как вы же вы сумели убедить Ковач сделать такое мерзкое дело?

– Это же машина, которой надо точно исправить программу. Я постаралась это сделать.

Я вздрогнул. О машине говорила не только она.

– Кто же этот последний?

– Это я вам не скажу.

– Значит вашу месть вы оставили после окончания отсидки в тюрьме.

– Значит так.

Она не помешана. Все данные показывают, что она здорова. Этот маньяк на почве мести, точно убьет кого-нибудь, хоть через двадцать лет. Давать ей направление в психушку нельзя. Она выйдет от туда через год и свои убийства будет прикрывать справкой, что она сумасшедшая. Пусть лучше сидит.

– Зачем вам доктор Хохлов.

Она чуть не подпрыгнула от неожиданного перехода моих мыслей.

– Причем здесь Хохлов? Он мне не нужен.

– Татьяна Александровна, вы просто так ничего не делаете. Мне все же нужно разобраться, что вы теперь предпримете, какой сделаете очередной шаг.

– В этом отделении мне трудней всего говорить с вами и не потому, что вы здесь главный, опытный, старый, а потому что вы видите многое в другой плоскости. Я должна признаться, Владимир Владимирович, что несмотря на некоторую пикировку, я вас очень уважаю. Только что при разговоре со следователем, я поняла, что он блефует, ссылаясь во многом на вас. Да, вы кое что узнали от меня, даже передали эту информацию ему, но никогда не заявите до конца экспертизы, что я здорова. Признайтесь, у вас появляются сомнения по поводу моей психике?

– Я вас до сих пор считаю маньяком.

– А ведь справку об этом не дадите, верно?

– Верно.

– Я так и знала.

Королева ушла в себя.

– Татьяна Александровна, можете идти.

– А...? Ах да. Сейчас ухожу. У вас есть дети?

– Да, сын.

– Наверно трудно такому как вы, быть вместе с сыном? Вы же его унизите правильными словами.

– Он не жалуется.

– Это плохо, очень плохо, доктор, когда дети не идут со своими проблемами к родителям...

Она сказала последнюю фразу из полуоткрытой двери и тут же ее захлопнула. Интересные у нее переходы, а я что, разве не такой?

Полковник приехал не один. Он захватил с собой, неизвестного мне, капитана.

– Знакомься, Владимир Владимирович, капитан Тихонов. Так что у вас произошло?

Я начинаю рассказывать все, что узнал. Как появилась Королева, за какие преступления здесь, как познакомилась с Ковач.

– Так. Значит она сама призналась, что сумела уговорить Ковач на убийство?

– Да. Только она об этом не скажет ни вам, ни следствию.

– Это почему же?

– К сожалению, это очень умная женщина и мы как марионетки играем иногда перед ней разные роли, а она нами незаметно руководит.

– Пока не понял.

– То что она говорит мне, это делается с определенной целью. Только с какой я еще не понимаю.

– Зовите ее сюда. Мы ее расколем.

– Хорошо. Пусть будет по вашему.

Я вышел из кабинета и увидел Галину Сергеевну и Хохлова. Они о чем то активно разговаривали.

– Галина Сергеевна, вызовите Королеву в кабинет. К ней пришли из Большого Дома.

Вместе с ней пошел доктор Хохлов.

О чем говорил полковник Светлый и капитан с Королевой я не знаю. Татьяна Александровна вышла из моего кабинета через час с улыбкой на лице. Тут же появились офицеры и распрощались со мной.

– Вы неправы, Владимир Владимирович, все что нам надо, мы выяснили, говорит мне полковник.

– Я просто могу высказать вам свое восхищение.

Интересно, какую лапшу на им уши вывалила моя пациентка.

ДЕВЯТЫЙ ДЕНЬ ПОСЛЕ ПРАЗДНИКА СВЯТОГО ВАЛЕНТИНА

Я вошел в вестибюль и не увидел охраны. Странно, куда ушел милиционер. На моем этаже железная решетка двери на распашку и тут же меня охватило страшное предчувствие беды. Я вбегаю в дверь и тут же бросаюсь к комнатке охраны. На полу корчиться связанный охранник, рядом лежит доктор Хохлов. Развязываю охраннику рот.

– Что случилось?

– Бежали...

– Много?

– Не знаю.

– Как это случилось?

– Они пустили вперед вашего доктора. Я только открыл ему дверь, как эта громадина..., огромная такая женщина, оказалась передо мной и двинула мне, по-моему, в челюсть. Дальше я ничего не помню. Когда пришел в себя, рядом лежит ваш связанный доктор.

Теперь я снимаю повязку с лица Хохлова.

– Кто бежал?

– Сиплая, Королева и Киреева.

Я развязываю их и бегу по палатам, проверить все ли на месте, потом мчусь в свой кабинет. Быстро набираю номер Харитонова. Его нет на месте. Тогда набираю номер ЗК.

– Товарищ генерал, это Владимир Владимирович из психушки.

– А, старый знакомый. Чего так рано? Случилось что?

– Да. Бежали трое пациентов.

– Кто.

– Королева, Киреева, Сиплая.

– Так, так. А охрана что? Спала?

– Охрану скрутили.

– Сейчас я найду Харитонова, он к вам приедет.

Харитонов привез с собой целую машину милиционеров и собаку. Охранника в вестибюле, нашли связанным в туалете. Дежурный доктор и санитары спали и ничего не слышали. Милиция бегала по этажам и деловито составляла протоколы. Харитонов допрашивал доктора Хохлова при мне в кабинете.

– Почему вы так поздно выходили из отделения? – спросил Харитонов.

– Я заговорился с пациентами.

– С кем вы беседовали?

– Я сидел в палате с Ковальской, Киреевой, Сиплой и Королевой.

– Что потом произошло?

– Пора спать, сказала Королева. Я встал и пошел на выход. Потом зашел в кабинет к Владимир Владимировичу, сделал записи в журнале и направился к выходу. В коридоре встретил Кирееву. Я еще спросил ее, вы чего не спите? Она мне в ответ, сейчас курнет и пойдет в палату. У решетчатой двери крикнул охранника, он вышел открыл дверь и тут же толчок в спину отбросил меня на пол к второй решетке. Когда я развернулся, чтобы посмотреть, что произошло, то увидел, что охранник лежит на полу и не двигается, рядом стоит Киреева, а из-за ее спины видны Сиплая и Королева. Они меня связали, заткнули рот и сунули в комнатку охраны.

– Откуда здесь кабель?

– Они вырвали из комнаты охраны телефонные провода и скрутили нам руки.

– Ну что же, у меня все к вам. Можете идти.

Хохлов уходит.

– Ты веришь ему?– спрашиваю я Харитонова.

– Нет.

– Вот и я тоже.

– Королева сумела поймать его в свои сети и это бегство..., все было разработано ей. Хохлов впереди, сзади кувалда– Киреева. Не могу только понять, зачем прихватили с собой Сиплую?

– Наверно для того, чтобы можно было спрятаться. У лесбияночки видно в городе много знакомых.

– Как ты думаешь, Королева вышла, чтобы отомстить?

– Не сомневаюсь.

– Значит вы не нашли, кто седьмой?

– Нет. В архивах комсомола этих сведений уже нет. Как сообщили сотрудники архива, два года назад пришла молодая женщина с бумагой из райкома партии, где сказано, что гражданка Королева собирает данные об Артеке, хочет написать книгу. Там была просьба партийных органов, оказать содействие. Вот и оказали. Теперь никаких бумаг нет. Фамилии седьмого мы не знаем.

– Теперь жди...

– Придется.

В этот день мы хотели выписать пациента, но из-за следственных мероприятий не смогли. Милиция уехала. Я вызвал к себе доктора Хохлова и Галину Сергеевну.

– В связи с побегом пациентов и недостойным поведением доктора Хохлова, я должен последнего уволить из отделения.

– Но за что? – возмутился Хохлов.

– За пособничество к побегу.

– Но это неправда, меня тоже связали...

– Вы обо всем договорились с Королевой, в этом я уверен. Галина Сергеевна отберите у него халат и проводите вон. Если будет сопротивляться позовите санитаров.

– За что? Я буду жаловаться. Я ничего не сделал.

– Пошли, – двинула его в бок кулаком Галина Сергеевна.

Через пять минут она вернулась.

– Побежал к главному. Сейчас вам будет звонок.

И точно зазвонил телефон.

– Владимир Владимирович, это я. Привет, – рокотал голос главного. – Ты чего там самоуправствуешь? Доктора Хохлова выгнал.

– Он очень неважный доктор. Я подозреваю, что Хохлова беглянки уговорили остаться и помочь им.

– Но твое подозрение не обосновано фактами.

– Хотите фактов? Тогда ждите, когда поймают моих пациенток. Если я не прав, я извинюсь и перед вами, и перед ним. А пока в моем отделении его ноги больше не будет.

– Ладно, я с тобой потом поговорю.

Трубку бросили.

ОДИНАДЦАТЫЙ ДЕНЬ ПОСЛЕ ПРАЗДНИКА СВЯТОГО ВАЛЕНТИНА

В 12 часов в моем кабинете звонок.

– Здравствуйте, Владимир Владимирович. Это я.

– Королева?

– Узнали?

– Ты натворила что-нибудь?

– Не смогла.

– Ты его видела, нашла?

– Нашла, даже разговаривала и не смогла убить. Боже, как мне хотелось расправиться с ним. Потом подумала, а как же я в тюрьме сидеть буду. Стимула нет. Там же меня растопчут. Решила жить им, ждать, когда выпустят, а потом...

– Ты где?

– Я хочу вернуться. Примите меня, доктор.

– А где Киреева, Сиплая?

– Киреева тоже вернется. А Сиплая нет.

– Хорошо, приезжай. Я тебя жду.

Только повесил трубку, опять звонок.

– Владимир Владимирович?

– Да, я.

– Это капитан Тихонов. Помните мы еще к вам приходили с полковником Светлым?

– Помню.

– Я сейчас у главного, хочу зайти к вам.

– Сейчас я вам оформлю пропуск. Заходите.

Капитан сидит напротив меня и расспрашивает о побеге.

– Так она звонила?

– Да, только что.

– И никого не...?

– Говорит, никого. Даже хочет возвратиться сюда.

Капитан облегченно вздыхает.

– Я же у вас неслучайно. В своих архивах мы нашли одно неоконченное дело. Оно было заведено на гражданина..., впрочем, он уже погиб. Это сын уважаемых родителей и на деле даже резолюция самого зам министра о его прекращении.

– Резолюция, в связи со смертью гражданина?

– Нет. Гражданину отрезали голову два года назад, а резолюция десятилетней давности.

– Это дело подонка, который ее насиловал?

– Да, его. В деле мы нашли весь список, кто занимался этой пакостью.

– ??? Значит. Все правда?

– Да, правда. И знаете, кто последний по списку?

– Нет.

Капитан достает лист бумаги и протягивает мне. Я читаю список и последней вижу фамилию... своего сына. Да что же это за кошмар? Бумага расплывается у меня перед глазами.

– Этого не может быть?

– Да это так. Седьмым был он. Вспомните, десять лет назад, ваш сын ездил в Артек?

У меня тогда умерла жена и Кольку нужно было куда то деть. Парню 17 лет, только что окончил с золотой медалью школу. Подал документы в институт и теперь маялся, ждал, когда все абитуриенты сдадут экзамены. У него пропадал месяц. Мне как раз и предложил, тоже уже покойный, друг, отправить его подальше, что бы парень хоть как то отвлекся, пришел в себя. Через горком комсомола выбили ему путевку и отправили на юг. Эх Колька, Колька, что ты наделал?

– Кажется, да. Посылал... Что же будет?

– Все зависит от Королевой. Если она заявит, будут судить. Но мое мнение, она не заявит, она будет... мстить.

– Я тоже так думаю.

Через три часа опять звонок.

– Владимир Владимирович, это я Королева, я здесь.

– Где?

– Внизу. Меня не пропускают.

– Хорошо, сейчас выйду.

Я спускаюсь и вижу настоящую красавицу. Она сделала себе шикарную прическу и выглядит, как будь-то собралась на бал.

– Я вернулась.

– Вижу. А где Киреева?

– Придет позже.

Я оформляю ее и веду на верх в свое отделение.

В кабинете, мы вдвоем. Сначала долго молчим. Потом Королева тихо спрашивает.

– Вы уже знаете все?

– Да.

– И кто был седьмой?

– Да.

Опять молчим.

– Что же вы с сыном будете делать?

– Ничего.

– Вы ему даже ничего не скажете?

– Нет.

Опять молчание.

– Почему вы его не убили? – задаю теперь вопрос я.

– Не знаю. Красивый такой парень, мне правда не было его жалко, но что то держало. Не смогла. Может потому что вы его отец, а может и нет.

– И вы все это время мне рассказывали про него?

– Про него.

– Вы знаете, что с вами теперь будет?

– Знаю. Добавят немного.

– Почему вы вернулись? Почему не бежали в какую-нибудь глушь? Зарылись бы в щелку.

– Я не из тех людей, которые всю жизнь должны прятаться. Жить в страхе..., это не для меня. Если у меня есть цель, то мне и тюрьма не страшна.

– Я выгнал Хохлова.

– Правильно сделали. Это юбочник. Я из него веревки могла вить.

– Это он вам помог выбраться от сюда?

– Он дурак. Его за уши никто не тянул. Сам предложил свои услуги.

– Татьяна Александровна, идите в палату.

Звоню Харитонову.

– Что еще, старик? Произошло что-нибудь?

– Королева вернулась.

– Да ну?

– Сказала, что Киреева скоро придет.

– Погуляли девочки. Чего-нибудь Королева говорит?

– Не смогла убить последнего. Поэтому вернулась.

– Сказала, кто последний, фамилию назвала?

Я с трудом цежу.

– Нет.

– Слава богу, что все хорошо кончилось. А про Сиплую что?

– Она не придет.

– Ладно, старик, я через несколько дней заеду.

– Так ты ее брать не будешь?

– ЗК сказал, пока заключение не выдашь, дергать ее не будем. Сейчас будем искать Сиплую.

Через два часа пришла Киреева. Я ее проводил до палаты и с ней дальше не разговаривал.

ДВАДЦАТЫЙ ДЕНЬ ПОСЛЕ ПРАЗДНИКА СВЯТОГО ВАЛЕНТИНА

Сегодня прием новых пациентов и выписка старых.

– Позовите Королеву, – прошу я Галину Сергеевну.

Она вошла тихая и, сев на стул, уставилась на меня.

– Татьяна Александровна, сегодня мы вас выписываем...

– Хорошо. Устала я чего то.

– Вы здоровы и мы вас отправляем в следственный отдел.

– Скажите, Владимир Владимирович, как вы будете жить, зная, что ждет вашего сына.

– Так и буду жить.

– И будете ждать, когда я с ним расправлюсь?

– Буду ждать. Он виноват и свою вину пусть искупает своей жизнью.

Она смотрит на меня открыв рот. Галина Сергеевна тихо ахнула за моей спиной.

– Я пошла. Прощайте, Владимир Владимирович.

– Прощай.

Новая пациента, это старая беглянка Сиплая. Она неуверенно глядит на меня.

– У тебя все в порядке? – задаю ей вопрос.

– Все.

– На сколько тебе обещали увеличить срок?

– Лет на пять.

– Могла бы и потерпеть. Зачем убежала?

– Хочу свободы.

– Королева жила у твоих подруг?

Она кивает головой и добавляет.

– И Киреева тоже.

– Начнем все сначала. Сейчас мы тебя обследуем, а потом начнем изучать...

– Начнем...

Я знаю, боль за сына притупиться. Меня волнует, как я его встречу в следующий праздник Святого Валентина. Как я буду смотреть ему в глаза. Сколько лет я так буду его встречать и провожать.

ЭПИЛОГ

Королеву судили и дали ей пятнадцать лет.