Текст книги "Море не для меня"

Автор книги: Евгений Кукаркин

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 2 страниц)

Кукаркин Евгений
Море не для меня

Евгений Кукаркин

Море не для меня

Написано в 1995 – 1996 г.г. Морские приключения.

ЧАСТЬ ПЕРВАЯ

ИСПЫТАНИЯ

Лежу на горячем песке и с тоской рассчитываю количество дней до получки. Сплошная невезуха. Еще вчера пачка денег жгла карман моего кителя, а сегодня даже на бутылку не хватает. И все этот Кешка, гад. "Пойдем, Петя, по стаканчику". Пошли, только вместо стакана насандалились так, что от денег остался шиш. Может к Ольге пойти. Конечно, она пустит, накормит, а потом все и высосет. Ой, тошнехонько.

Кто-то плюхается на песок рядом со мной.

– Молодой человек, – слышится женский голос, – можно я посижу с вами. Те двое ребят, пристают ко мне, я им соврала, что вы мой муж.

Я приоткрываю глаза. А ничего... Все на месте и нормальных размеров, даже волосы светло-желтые. Метрах в десяти, действительно, два упитанных кавказца, в наглых повязках на бедрах рассматривают меня.

– Вы правильно соврали. Ложитесь, загорайте.

– Да, но там моя одежда, сумочка.

– Вот черт.

Я встаю и направляюсь к парням. Один стоит на конце коврика, на котором лежала женщина, другой, недалеко – пальцами разглаживает волосы на груди.

– Чего надо? – спрашиваю их.

– Он что, чумной? Гиви, дай ему между глаз, – советует парень, выдергивая очередной седой волос.

Гиви действительно ударил, только в живот. Вот сволочь. В желудке пусто и такое ощущение будь-то бы стенки прилипли друг к другу. Я сгибаюсь от боли и тут же выдергиваю коврик из под ног задиры. Он пошатнулся, но устоял.

– На.

Коврик летит ему в лицо и тут же все тело бросаю в удар, прямо в голову. Гиви буравит головой песок. Второй, разинув рот, смотрит на меня и получает хорошую оплеуху, от которой он, как юла, завертелся на песке. Гиви, еле-еле поднимается и стряхивает песок с лица.

– Вот это ударчик. Хорошо дерешься. Чего ты к нам пристал? Это мое место и коврик мой.

Я оглядываюсь и... не вижу женщины.

– А эта сказала, что вы к ней пристаете.

– Пристали бы, к такой попке сам бог велит приставать. Прошла мимо и прямо к тебе.

Тут поднялся второй.

– Извините, ребята, здесь явное недоразумение.

– Ничего себе. Сначала морды набил, а теперь извиняется, -сказала волосатая грудь.

А Гиви засмеялся.

– Вот никогда не думал, что буду в нокауте на пляже от незнакомца. Надо же чемпион Грузии в среднем весе, получил плюху. Но сам виноват, первый ударил, первый и получил. Мне, знаешь, драться на улицах нельзя, если узнают засудят, сволочи, сразу же. Я уже получил последнее предупреждение. У здешних ментов зуб на меня, во какой. Так что давай посчитаем, что это ничья.

– Договорились. Однако, что этой мадам от меня надо?

– Пошутила.

– Хорошие шутки.

Шутки действительно были не очень хорошие. Когда я стал одеваться, то обнаружил, что мои оставшиеся деньги и мои документы исчезли. Хочешь, не хочешь, но придется идти к Ольге.

Ольга-пышечка, низенького роста с большой грудью и обилием светлых кудряшек на голове. Она стоит в дверях и ехидно ухмыляется.

– Опять продулся?

– Нет. Обокрали меня.

Она не верит.

– Как обокрали?

– Так. Документы и деньги, все стащили на пляже.

– В милицию обращался? Тебя же на работу без пропуска завтра не пустят.

– Завтра подам заявление.

– Горе ты мое. Иди, вымой руки.

Сейчас она меня накормит до отвала, а потом в кровати снимет десять потов. И откуда в ней столько пороха, визжит, вся измочалена, а все "давай" да "давай". Что ел, что не ел.

– Может ты к Лешке сходишь, он сейчас дома, я его видела, -кричит мне Ольга с кухни.

– Думаешь, поможет?

– Лешка все может. Иди поговори, я пока стол организую.

Лешка главное лицо в Феодосийском рынке. Крепкий, сбитый мужик, он связан со всем жульем города. Я с ним познакомился давно, еще когда первый раз Ольга привела меня к себе.

– Ольга, никак моряка с базы подцепила, – крикнул он ей тогда с балкона.

– Не все же сопливых отдыхающих с улицы подбирать.

– Ей, моряк, ты завтра на базе будешь?

– Буду.

– Будь другом, скажи старлею Ильюшенке, что бы зашел ко мне. Так и скажи, к Лешке с рынка..

– Хорошо, буду другом.

Он засмеялся, а мы вошли в дом.

Теперь я иду со своей просьбой. Лешка обедает и встречает меня у двери с набитым ртом.

– А Ольгин хахаль. Давай заходи. Машка, еще тарелку и рюмочку.

Мы входим в гостиную и я вижу стол набитый всякой снедью.

– Давай, давай, садись.

Входит симпатичная женщина с тарелкой и рюмкой. На мое приветствие кивает головой, потом ставит все на стол и молча уходит.

– Что у тебя произошло, моряк? Да ты пей, ешь.

Мы выпиваем закусываем и я рассказываю о том, что произошло на пляже.

– Гиви рядом тоже был. Занятно. А баба, говоришь, классическая. Что-то между Морло и Лолобриджидой. Всех симпатичных в городе знаю, а о такой еще не слышал. Ладно, моряк, поспрашиваю я свою шушеру сегодня, может что и узнаю. Ты пока ничего ни кому не говори, а вечером завтра мы с тобой встретимся.

– Мне завтра на работу, а пропуска нет.

– Отбрехайся, скажи, что тебе нездоровиться. Если ничего не найдем, тогда заявим, но пока мои ребята лучше фараонов работают, наверняка что-нибудь выясним.

Я поблагодарил Лешку и поспешил к Ольге. Здесь меня ждал тоже стол и, пусть мне никто не поверит, но я даже после Лешкиной пищи, сожрал все, что она мне дала. Прямо из ее квартиры, я позвонил своему командиру и, сославшись на нездоровье, попросил день отгула. Из трубки шел мат – пере мат и дикий рев быка, пришлось спешно бросить трубку на рычаги. Когда Ольга узнала, что я не выхожу на работу, она тут же позвонила на свою работу и взяла отгул тоже. Все же она еще та стерва.

Лешка позвонил мне днем.

– Моряк, твои документы нашли, денег конечно нет, но думаю, что твое дело закончено. Женщину, как ты описал, мы нашли, но когда мы решили ее пощупать, то на нас навалились более серьезные ребята из Москвы и пришлось умыть руки. Зайди во второе отделение милиции, там найдешь свои бумаги.

– Спасибо, Леша.

– Спасибо не отделаешься, когда тебя будут допрашивать в милиции, запомни, обо мне ни слова.

В милиции меня встретили настороженно. Долго расспрашивали, как пропали документы и, наконец, заставили написать объяснительную, составили акт и выдали бумажник. Действительно, паспорт на месте, денег нет.

Каперанг долго крыл меня матом за потерянный день, но потом устал и назначил погружение подлодки на следующий день.

– Сегодня еще раз проверь всю гидравлику и пневматику лодки. По-моему, этот бездельник, Лавров, подмахивал документы не глядя.

– А как движок?

– Максимов все проверил. Дает гарантию, что все в порядке. С тобой завтра пойдет, этот гусь, Юрков с завода. Они там тебя побаиваются и поэтому его назначили. Очень прошу, не распускай, пожалуйста, руки, этот типчик зануда, все будет делать через суд. Они тебя засудят.

– Хорошо.

Бардак везде. Даже на заводе, где собирают "малютки", умудрились перепутать трубы. В гидравлический узел присоединили трубку охлаждения движка, окраску труб воздушной системы нанесли на жидкостные трубы. Бедный старичок Николаич, представитель завода, краснел и синел, слушая мой мат по поводу халтуры на его предприятии. Руки Николаича нервно подергивались, когда он записывал эту бесконечную массу замечаний. Наконец, пытка кончилась и я заявил, что до тех пор пока бригада ремонтников не закончит выполнение всех замечаний, домой она не уйдет.

– Побойся бога, капитан, здесь же на неделю работы.

– Мне завтра выходить в море. Ты что, хочешь что бы я сдох под водой. Вызывай подкрепление, звони работягам, директору, всем, но лодку в порядок приведи.

– Ваш же военпред, как его, Лавров, подписал. Значит эту часть закрыли, – чуть не плачет Николаич.

– Лодку принимаю я, а не Лавров. И поверь, – я наклоняюсь к его уху и шепотом говорю, – в ближайшее время его рожа будет в крови.

Николаич отшатывается от меня и бежит к рабочим, терпеливо ждущим у пирса. Через некоторое время заметалось пламя сварки, заухали кувалды, заныли пилы по металлу и полился привычный рабочий гул и мат.

– Эй, Сенька, дай эту... Да что ты, вонючка, даешь? Вон ту дай хреновину... Мать его, этого капа, только за десять лет первый раз в театр собрался, так на тебе.

– А чего это ты вдруг наярился?

– Попки новые появились. А титьки во... Таких красивых блядей еще не видел. Новый театр появился, всего неделю говорят. Ну теперь для мужиков будет потеха.

– Тихо, кап здесь.

Они заметили меня и начали усиленно выпиливать трубы.

Только часов в восемь я освободился и вышел в город. Не спеша, метров триста отошел от проходной, когда около меня заскрипела тормозами машина.

– Эй, моряк, – раздался Лешкин голос, – а ну залезай сюда.

В машине кроме Лешки сидит еще одна толстомордая личность с полной отрешенностью от жизни во взгляде.

– Кто это?

– Боров.

– Он живой?

Лешка хмыкает. Личность начинает шевелиться, поворачивает ко мне лицо Собакевича и раздвигает в зловещей улыбке губы.

– А ты, однако, занятный морячок.

– Лешка. ты мне можешь разъяснить зачем я здесь?

– Боров хотел с тобой познакомиться и кое-что спросить.

– Лешка, чего много болтаешь? Вези в ресторан, – требует Боров, – там говориться лучше.

Мы прикатили в ресторан "Приморский" и, вдруг ставшие активными, официанты быстро нашли для нас столик. Зальчик гудел от говора и музыки. Только мы уселись, как буквально из под земли, на столике возникли закуски и выпивка.

– Однако, вас здесь все знают, – заметил я Борову.

– Меня везде знают. Но мы здесь собрались не обсуждать мои достоинства, а поговорим о ваших делах. Мне Леха рассказывал о необычном приключении на пляже, не могли бы вы еще раз уточнить некоторые детали. Это не она?

Он кивает за мою спину. Я оборачиваюсь и вижу знакомое женское лицо оживлено разговаривающее с... Лавровым. Ах сучий сын.

– Это она.

– Ага... Не спеши, не ходи к ней, не нарывайся на неприятности. Может она здесь имеет прикрытие и не одна.

– Воровка паршивая. Конечно, я бы ее с удовольствуем отодрал за волосы. Да мне бы еще рожу набить ее партнеру.

– Ах этому... Еще успеешь. Сиди и не оглядывайся, а мы посмотрим , что будет дальше.

Мои новые приятели усиленно уплетают пищу и вперемешку с салатами, жаркое и выпивкой рассказывают мне, что делается за моей спиной.

– Девица эта из театрика, что приехал неделю назад, – чавкает Боров. По всем статьям, нам обычно, приезжие гастролеры отваливают какую-то долю денег за нормальное существование на этой грешной земле. Когда наши гаврики явились за деньгами, их встретили не директор театра, не кассир и даже не милиция, а гражданские фраера и мальчиков так отделали, что до сих пор без памяти в больнице лежат. Сначала мы опешили, решили им показать кузькину мать, но местные легавые, они уже так куплены, что от наших денег карманы лопаются, разъяснили, что эти ребята из Москвы и похоже из комитета. А потом ты рассказал Лехе о приключении на пляже. Наши дурехи такими делами пока не занимаются и мы засветили вот эту. Документы твои принесла в милицию бабушка, сказала, что нашла в своем саду. А оказалась, что вот эта мадам, снимает у нее комнату.

– Она что, артистка?

– Числиться артисткой, но похоже аферистка. Однако, сейчас идет представление в театре, а она здесь. Что у нее, интересно, роли нет?

– Смотри, Боров, к их столику подошел какой то жлоб, -прерывает разговор Лешка.

– Вижу. Моряк, сиди спокойно, не поворачивай головы. Леха, на улице болтается Жмурик, сходи к нему, наведи его на этого. Пусть просветит, кто таков?

Лешка ушел, мы сидим и Боров продолжает комментировать.

– Во, жлоб передает конверт твоему жмурику, берет под руку даму и они идут к выходу. Смотри, какая у нас с тобой занимательная беседа. Ты кажется хотел набить кому-то морду, пожалуй у тебя есть шанс отличиться. Когда будешь бить, постарайся вытащить конверт. И еще, не надо вводить меня в расход, колотя посуду и мебель здесь в ресторане. Лучше это сделать на свежем воздухе.

– Однако...

– Ничего, ты мне нравишься. Но одна просьба, если в конверте деньги, они твои, а если бумажка или записка – отдай мне.

– Пойдет. Ну, я пошел. Подожду гада на улице, а вы подошлите к нему официанта, пусть вызовет эту сволочь туда.

– Привет, сволочь.

Лавров испуганно смотрит на меня.

– Капитан? Ты здесь?

– Это я вызвал тебя, что бы рассчитаться за твои проделки. Что же ты, гаденыш, сделал с лодкой? Сегодня люди целый день ковыряли твои недоделки.

Я рванул его за галстук к себе.

– На тот свет меня хочешь отправить, сволочь? – продолжил я.

– Я не...

С какой легкостью кулак вошел в его холеное лицо. Еще один удар, теперь отпускаю галстук и он врезается в стенку здания и медленно сползает по ней на землю. Я подскакиваю и наклоняюсь к обмякшему телу. Лавров приходит в себя и начинает орать.

– ...На помощь...

Прерываю его вопль кулаком в зубы и тут вижу кончик конверта из распахнувшейся полы пиджака. Вырываю плотную пачку, запихиваю ее себе в китель и поднявшись, иду между деревцами к машине Лешки.

Лешка распахивает дверцу и я сваливаюсь на заднее сидение.

Боров вышел через десять минут. Он своим весом сразу уменьшил клиренс машины..

– Хорошо ты его отделал. Приволокли без памяти, а потом вызвали скорую. Ну так что там у тебя?

– Записки нет, но конверт полон денег.

– Сколько?

– Мы тут с Лешкой посчитали. Примерно, 50 тысяч долларов.

Боров, не смотря на свою массу, резко повернулся ко мне.

– Ско-ль-ко? – растянул удивленно Боров.

– 50 тысяч долларов. Все крупные бумажки.

– Дай сюда.

Я протянул, распирающий от денег конверт. Боров долго щупает деньги, зачем-то нюхает их.

– Нет, не фальшивые. Странно, от куда у жалкого военпреда такие деньги. Самое гнусное, что я сам себе поставил дурацкое условие, деньги могли бы быть и моими. На, возьми обратно. Интересно, что теперь предпримет этот гусь.

– Лавров трус. Я думаю другое, что предпримут они..., те кто ему передавал эту сумму.

– Это тоже интересно. Но зачем такому засранцу передается большая сумма денег? Что он должен с ней сделать?

– Может кому-то передать или кого-то купить?

– Все может быть. Ладно, морячок, сейчас Лешка отвезет нас по домам, а завтра посмотрим. Ты завтра на базе?

– У меня испытания.

Боров кивнул головой.

– Во. Деньги дома не оставляй, возьми с собой. В крайнем случае, спрячь, но опять-таки не дома.

Лешка отвез Борова домой, потом привез меня к Ольге.

– Поживи пока у нее.

Ольга встретила меня с восторгом, как будь-то не видела сто лет. Она бросилась мне на шею и завизжала от восторга.

– Оля, – попросил Лешка, – не выпускай его никуда, кроме работы и постарайся быть умницей, никому не открывай двери, даже милиционеру.

– Не уж-то так стало опасно? Они же в окно влезут.

– Я живу напротив, отобьемся.

Утром я был на работе. Подлодка была подготовлена к испытаниям. Худой, противный, очкастый Юрков, представитель завода, ждал меня в рубке.

– Кхе... кхе..., – начал он, – вы вчера, молодой человек, измордовали пол завода. Неужели испытания нельзя было отложить на день или на два. Вы еще в море будете доводить лодку два или три месяца и отсрочка на два дня, это все равно, что капля в луже.

– Может вообще плюнуть на всю приемку и сразу подписать акт. Кажется вы это хотите?

– Нам не нужен такой демарш. Нам нужна нормальная работа.

– Так нормально и работайте. Сначала наломаете брака, а потом начинаете качать права завода. Лучше начнем приемку. Капитан, давайте команду, выводите лодку в море.

Лодка встала над начальной глубиной 8 метров.

– Начнем? – спросил капитан.

Мы кивнули.

– По местам стоять, к погружению, – раздалась команда.

Командир задраил рубочный люк. С шумом вырвался через клапана вентиляции воздух. Лодка дрогнула и стрелка глубомера пошла вверх. Прошли метр, начался второй и... лодка качнулась набок. Где-то завыл сжатый воздух, а лодка боком стала глотать глубину. Нас тряхнуло, мы сели боком на грунт.

– Что это? – испугано произнес Юрков.

– Ваша дурацкая работа, – вскипел я. – Капитан, эти придурки наверняка вчера прожги где-то трубу, в результате сечение ее уменьшилось и скорость поступления воды в правую цистерну изменилось. Выравнивающий клапан, естественно не сработал. Черт возьми, да перекройте же магистраль правой цистерны.

Свист воздуха прекратился. Мы по-прежнему лежим на боку.

– Почему мы перекрыли правую цистерну? – спросил удивленный капитан.

– А как мы поднимемся? Если сейчас медленно заполним цистерну и выровнимся на дне, то при подъеме получим обратный дефект, только уже на правый бок и не дай бог, если сработает выравнивающий клапан, ляжем на бок и перевернемся.

– Значит сейчас продуваем цистерны?

– Продуваем и еще надо бы набить морду этим представителям завода.

Юрков еле живой от страха совсем не реагирует на реплику. Опять засвистел воздух и стрелка глубомера пошла вниз. Лодка стала подниматься, потом долго выравнивалась и уже, выскочив на поверхность воды, имела небольшой деферент на правый бок. По прежнему свистел воздух.

– Ну ты, говно, вылезай, – я пнул ногой Юркова.

Он покорно полез к люку, даже не огрызаясь.

На пирсе встречают испуганные представители завода. Подъехал каперанг и я выложил ему все. Опять прислали десятки рабочих и засверкали огни сварки. Визг и грохот обрушились на несчастную подлодку. Среди этого бедлама вдруг появилось изувеченное лицо Лаврова. Он отзывает меня в сторону.

– Капитан, отдай пакет.

– Какой пакет? Я не брал никакого пакета.

– Капитан, прошу, отдайте. Если не вернете пакет, меня прикончат.

Я рванул его на себя.

– Слушай, скотина, я только что, чуть не отдал богу душу и именно из-за такого засранца как ты. Ты же нас чуть не утопил, говно. Кажется мало тебе вломили вчера, сейчас я дополню эту старую порцию более свежей.

Я замахнулся для удара, но мою руку кто-то сзади перехватил. Передо мной стоял каперанг.

– Ну как чувствовал, что ты что-нибудь здесь выкинешь. Марш домой, без тебя справятся. А вы Лавров, как вы выглядите? Что за вид? Почему на работе в таком виде?

– Я... У меня сегодня... отгул.

– Раз отгул, зачем вы здесь болтаетесь? Сейчас же убирайтесь с базы.

Лавров уходит, а я нахожу Николаича и прошу сменить всю систему воздушной магистрали к левой цистерне. Он кряхтит, но принимает заказ и я уношу с работы ноги.

За КПП меня ждет Гиви, тот самый боксер с пляжа.

– Моряк, куда несешься? Я к тебе.

– Никак должок возвратить хочешь?

Гиви смеется.

– Нет. Меня попросили довести тебя до дома. Ты оказывается важная персона, мне даже деньги за тебя отвалили.

– И кто же?

– Лешка и еще какой-то толстый такой.

– С чего бы они так заботятся обо мне? Скажи, а почему мне приставили охрану, тебе не говорил толстяк?

– Сказал, что ты грабанул кассу и теперь тебе намылят шею.

– Смотри как обо мне заботятся.

Мы идем по шоссе и болтаем о Лешке и его приятеле, рассказываем анекдоты, когда вдруг перед нами заскрипела тормозами "Волга", из нее вышли трое парней.

– Стоять, – сказал один из них и в руках у него оказался маленький пистолет.

– Вы случайно не ошиблись адресом, ребята? – спрашивает Гиви.

– А это что за птица? Синий, займись им.

Один из парней, тоже достал пистолет и наставив на Гиви, потом с опаской подходит к нему.

– Ну-ка, ты, повернись.

– Не тыкай, я с такой рожей свиней не пас.

– Ах ты, черномазая сволочь...

К моему удивлению, парень как наткнулся на что-то и отпружинив назад укатился по асфальту на спине метров на пять. В ту же минуту раздался выстрел. Гиви зашатало. Он с удивление провел рукой по груди и все увидели все увеличивающееся пятно на белой рубахе. Это стрелял главный, что стоял напротив меня.

– Ах ты, гад!

Я кидаюсь на него и вижу вспышку пистолета направленного на мою грудь. Что-то меня задерживает, но я все же успеваю достать его рожу. Мы вместе падаем на асфальт. Я на нем и вижу изумление на его лице. Вот тебе за Гиви, вот за меня. Руки, как поршни, поднимаются и резко падают вниз.

– Берегись, – сзади хрипит голос Гиви.

И тут же на меня наваливается чье-то тело. Я выползаю из-под туловища и ничего не понимаю. На мне лежал Гиви, а третий согнувшись в дугу стонет рядом. Я встаю и вижу как зашевелился тот, которого Гиви первым так красиво прокатил по асфальту. Подхожу к нему и поднимаю за волосы его голову.

– Кто такой?

– М...м...м..., – мычит тот.

Дав, на всякий случай, ему затрещину, вытаскиваю Гиви из кучи лежащих.

– Гиви, ты как?

– Кажется мне больше не быть боксером, – хрипит его голос.

Я положил его на асфальт и, разодрав его рубашку, увидел маленькую дырочку под правой грудью.

– Сейчас, Гиви, потерпи.

Куском рубашки затыкаю рану. Стон третьего бандита затихает и я краем глаза вижу, что он хочет подняться, опираясь на руку в которой зажат пистолет.

– Собака, – подпрыгиваю и с размаха влепил ногой в лицо.

Сила удара выпрямляет его, потом отбрасывает на спину. Кровь брызнула во все стороны. Пистолет, вращаясь по асфальту, прыгает в траву.

До чего же Гиви тяжел. Волоку его обратно к КПП, где есть телефон и мед пункт базы.

Милиция и гражданские понаехали мгновенно. Гиви увезла скорая помощь.

Тощий капитан милиции после тщательного описания событий, задает мне дополнительные вопросы.

– Как Гиви очутился у проходной базы? Он договаривался с вами о встрече?

– Нет. Его прислали охранять меня.

– Кто?

– Боров.

Ручка замирает над бумагой. Потом ложиться на стол. Капитан с удивлением рассматривает меня.

– Вы с ним знакомы?

– Да. встречались.

– Что это у вас на кителе за дырочка?

– Ах, эта. Сам не знаю. Погодите сейчас.

Залезаю во внутренний карман и вытаскиваю, уже знакомую, пачку денег. Из середины пачки торчит блестящая головка пули.

– Доллары, – вскрикнул капитан и тут же понизив голос, зашипел. Откуда вы их взяли?

– Боров передал.

Капитан быстро выхватил пачку, выбил из нее пулю и вернул мне.

– Спрячьте и никому не говорите о деньгах. Вообще об этой пуле ни слова. Я думаю мы все уладим. Можете идти.

Опять иду от КПП и подхожу к тому месту, где произошло побоище. Машины нет. На асфальте лужицы крови, где-то она размазана веером и никого нет. Вот здесь крутился пистолет, тут он упал в траву. Носком ноги пихаю туда и... ударяюсь о что-то твердое. Вот это да, пистолет так и лежит здесь. Маленький "Макаров" уютно уместился в руке. Я запихиваю его в карман и иду по дороге к выходу на шоссе, где автобусная остановка.

Лешка подробно выспрашивает меня о случившимся. Долго разглядывает пистолет, пачку денег с дыркой посредине и, взяв все это с собой, исчезает.

Ольга заштопала мне китель. Она накормила меня и как всегда бурно провела ночь.

Утром на пирсе у "малютки" стояли очумевшие рабочие, Юрков и представители завода.

– Капитан, люди работали всю ночь, – сказал мне Юрков, – и по моему, наладили лодку хорошо. Извините меня, капитан, за вчерашний день, вы были во многом правы.

– Вы со мной идете сегодня на испытания?

– Нет, я проверял узлы всю ночь, очень устал и на этот раз будет инженер Ветров.

Из толпы выделился небритый человек в сером пиджаке и рубашке с грязным подворотничком.

– Я вас здесь раньше не видел.

– Он недавно поступил к нам. Всего неделю назад, – объяснил за него Юрков

– Вы не могли бы себя привести в порядок, а потом работать со мной. Посмотрите на кого вы похожи, на настоящего пропойцу.

Рабочие хмыкнули, кто-то засмеялся, а сам инженер покраснел.

– Он работал с нами всю ночь, – заступился Юрков.

– Но не значит же это, что можно ходить поросенком и тем более на боевом корабле.

Юрков сжал губы и похоже про себя нес меня матом от всей души.

– Ну что вы стоите, – рявкнул я на Ветрова, – Пять минут побриться, пять минут сменить рубаху.

– Но у меня здесь нет другой рубахи.

– Слушайте, либо вы приводите себя в порядок, либо катитесь ко всем чертям.

– Инженер, я вам дам рубаху, – сказал кто-то из толпы. – Лучше не спорте с ним, а то...

Через 10 минут лодка вышла в море на испытания. "Малютка" ведет себя прекрасно. Восемь метров, погружение проходит удачно. Переходим на новые глубины -15 метров – удачно, 25 и опять хорошо. Все повеселели, а Ветров даже как бы вырос в своих глазах. Но продержавшись по инструкции пол часа, капитан подлодки дал команду продуть цистерны воздухом, для подъема наверх. И тут опять пошло все на перекосяк... Дали воздух. Лодка неподвижна, но хорошо слышно как где-то выходит воздух. Стрелка глубомера неподвижна.

– Мать твою, – опять срываюсь я, – заставь дураков молиться, так они лоб разобьют.

– Но мы же все проверяли, – уже испуганно говорит Ветров.

– Я не знаю чего вы проверяли, но неужели по слуху нельзя определить где шипит?

– Где-то там на левой стенке.

– Вот идиот, точнее.

– Это авария исправима, капитан? – спросил меня командир подлодки.

– Все в мире относительно. Ну так что, выяснили, инженер, где шипит воздух?

– Клапаны вентиляции пропускают воздух. Я понял, в них от усердия забили много смазки, теперь воздух не идет. Нужно несколько раз в ручную прокрутить их, а потом дать побольше давления.

– Браво, инженер. Я начинаю менять о вас мнение. Действуйте.

Ветров несколько раз прокрутил клапаны в ручную и мы вторично даем воздух. Раздается характерный звук хлопка и клапан заработал. Стрелка глубомера поползла вниз. Мы начали всплывать.

У КПП стоит знакомая машина Лешки. Он в окошко подзывает меня к себе.

– Садись.

Залезаю на заднее сидение. Машина трогается и Лешка начинает говорить.

– Убит Лавров. Его нашли сегодня недалеко от своего дома. Те трое, что на вас напали, находятся в больнице, но к ним никаких обвинений не предъявят. Помнишь, Жмурик пошел за типчиком с женщиной из ресторана, так вот он живет в гостинице и судя по всему крупная шишка. Эти трое, с которыми ты сцепился, из его команды. Там еще проживает несколько человек, ходят у этого типчика по струнке. Боров все же сумел навести справки, они из КГБ.

– Как Гиви?

– Вытянет, здоровый мужик. Задето легкое и разбито ребро. Так вот, Боров тебя сейчас ждет. Мы едем к нему.

Боров сидел в ресторане как король. Стол завален снедью, а вокруг порхающие официанты. Он открыл глаза, оторвавшись от своих дум, тяжело кивнул нам головой и продолжал жевать. Мы с Лешкой подсели к его столу и тут же на нем появились тарелки, ложки, вилки, ловко просунутые официантами. Поглощение пищи затянулось, наконец Боров кончил жевать.

– Я много продумал о последних событиях и вот к чему пришел. Чего то они хотят от тебя, моряк.

– Но они же меня чуть не убили, если бы не деньги...

– Остановись, дай договорить. Да, чего то они хотят. Следователям битые вами мальчики, заявили, что хотели вас попугать, но ваша, совместная с Гиви активность, заставила их применить оружие. Мне не вериться, что они там должны были набить тебе рожу, мне кажется, они хотели тебя украсть... Гиви пытались убить сразу, а тебя...

– В меня стреляли...

– Это уже твоя вина. Мне только непонятно одно, зачем тебя они обокрали, однако тут же документы вернули. Зачем? Переснять и кого-то по ним просунуть на базу, им не надо, это чушь. Они на столько всесильная организация, что таких документов без подглядки нашлепают тысячи. И вот я пришел к выводу, им что-то очень нужно от тебя.

– Не может быть, вы же сами говорите, что это всесильная организация и без меня они что хочешь возьмут.

– Вещь-то они возьмут, а вот человеческий интеллект или его способности, взять гораздо труднее, а иногда и невозможно.

– У меня все время вертится один вопрос. Можно я его задам?

– Давай.

– Почему вы так активно участвуете в моей судьбе? Что вам-то от меня надо? Кто бы мог подумать, я – офицер и связался с... мафиози.

– Очень не люблю это слово-мафиози..., а вот у меня такое чувство, что мы с КГБ делаем одно дело, вернее бежим по одной дорожке.

– Куда?

– Пока по кривой.

– Ничего не понял.

– Позже, моряк, все поймешь позже. Могу лишь сказать тебе, что в ближайшее время все раскроется. Театр закрывает свои гастроли.

– Какой театр? Причем здесь театр?

– Самый настоящий, где числиться красавица, которая обокрала тебя. У меня был фараон, который тебя допрашивал. На него давит КГБ и он закроет дело. Начальство договорилось, что по драке у КПП все документы исчезнут, но мы с фараоном решили, что тебя они, на всякий случай ,будут прикрывать. По этому, если увидишь шатающиеся фигуры вокруг себя, не обязательно их калечить. Возьми свои деньги.

Он протягивает дырявую пачку долларов.

– Зачем они мне, кто их дырявые возьмет?

– Они, по крайне мере, тебе один раз жизнь спасли. Потом деньги, всегда останутся деньгами, даже если на них будет вот такая дырка. Пистолет я от тебя отбираю, нечего тебе с оружием болтаться.

Я опять запихиваю деньги во внутренний карман кителя.

– Ладно, я пошел.

– Леха, проводи его, а потом возвращайся ко мне.

У дома Ольги маячит одинокая фигура. По указанию главного мафиози, милиция охраняет меня. Забавно.

ЧАСТЬ ВТОРАЯ

КАНДАЛЬНИК

У лодки торчит одинокая фигура Ветрова.

– Где остальные? Где вахтенный?

– В лодке.

– Я им сейчас всыплю. Пошли.

В командирской рубке тишина. Неподвижно стоят фигуры матросов и каких-то гражданских.

– Что за чертовщина, где командир? Откуда гражданские? Ветров, ты что, еще привел оболтусов с завода?

– У командира сегодня заболел живот и он остался на берегу.

Ко мне улыбаясь подходит гражданский, а за ним маячит до боли знакомая фигура женщины. Да это же... мадам-воровка.

– Здравствуйте капитан.

Гражданский протягивает руку.

– Кто вы такие?

– Разве вы нас не узнаете? Хотя бы ее?

Я демонстративно не пожал руки, но сжал руку в кулак.

– Не надо эмоций капитан, – раздался сзади голос Ветрова.

В затылок мне уперся ствол пистолета.

– Это, ты, недоделанная сволочь.

– Поосторожней, капитан. Лучше берите управление подводной лодки в свои руки.

– Может вы мне скажете, что здесь происходит?

– Скажем, мы захватили лодку и теперь поплывем по курсу, подсказанному нами.

– Но мы же не прогнали ее по полному плану приемочных работ.

– Вот и хорошо, основное вы уже сделали и проверили, теперь мы уплывем, а все подумают, что лодка утонула при испытании. Что у вас таких случаев не было?

– Было и полно. Но в большинстве своем лодки находили.

– Ну вот видите, в большинстве своем..., и эта лодка тоже исчезнет и ее не найдут.

– Ребята, вы же из всесильной организации, неужели вам лодок так просто не дадут?

– Откуда ты знаешь, кто мы?

– Догадался.

– Это хорошо, что ты такой сообразительный. Ты что думаешь, подлодки так свободно валяются? В плавание, которое отправляемся мы, нужна полная секретность, даже для военных, поэтому не тяните резину капитан.

В дополнении, я получил толчок по затылку стволом пистолета. Что же делать? Отказать – убьют, этот хлюст, Ветров, конечно лодку поведет куда надо и без меня. Может, в этом походе он и не потопит ее, но все равно даже под его руководством, будет неприятно плыть...