Текст книги "Сказки про настоящих принцесс"

Автор книги: Евгений Коган

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 8 страниц) [доступный отрывок для чтения: 2 страниц]

Евгений Коган
Сказки про настоящих принцесс

Принцесса Оля и семь гномов
Небольшая сказочная повесть для взрослых

Глава I
в которой рассказывается о том, как у принцессы Оли появилась мачеха, а еще о том, как принцесса Оля выросла и решила снимать квартиру

Мачеха была не то, чтобы злая, но какая-то… Не родная, что ли. Оля не помнила свою мать – та умерла, когда Оля была еще очень маленькой, едва годик исполнился. А мачеха появилась, когда девочке было шесть. Так что, в принципе, прошло уже достаточно времени, чтобы привыкнуть. Но все как-то не складывалось.

Олин папа, король маленького государства, потерянного в горах, познакомился со своей будущей новой женой на ежегодном балу, который сам и устроил. Каждый год в середине весны, а точную дату середины весны указывал придворный астролог, король Игнат XI устраивал бал, на который приглашал буквально всех, кто хотел прийти. Он так и просил глашатая – скажи, мол, глашатай, чтобы на бал приходили все, кто только захочет, и пусть не ерепенятся. Причем, пусть приходят без подарков – подарков не надо. Только, просил король, чтобы ноги вытирали. Вот именно после такого бала, Оле как раз исполнилось шесть лет, папа позвал ее к себе в кабинет. Игнат XI сел в большое кресло, которое было принято называть троном – наверное, за массивные резные подлокотники, хотя, по сути, кресло как кресло, ничего особенного. Оля стояла перед отцом в кружевном платьице голубого цвета и думала о том, что вот сейчас папа что-то скажет, что-то важное. Папа всегда садился в это кресло и вызывал ее к себе, когда хотел поделиться чем-то важным. Вот и сейчас папа Игнат XI пристально смотрел на дочь, а дочь стояла перед ним, одной рукой поглаживая себя за ухом, а во второй сжимая за лапу любимого мишку – игрушку, которую помнила почти с рождения.

Король Игнат XI посмотрел на дочь и вздохнул. Ну, сказал король, вот такие дела. Оля понимающе кивнула и прижала мишку к груди. Я, снова начала король, но замолчал – замялся. Оля внимательно смотрела на папу и пыталась понять, что же такое он хочет ей сказать, что же такое важное, раз не может решиться. Она даже перестала поглаживать ухо, зато обняла замусоленного за прошедшие годы мишку и второй рукой. Я, сказал папа король и вздохнул, тут познакомился с одной женщиной, вчера. Оля молчала. Только ты не волнуйся, сказал папа Игнат, пожалуйста. Я не волнуюсь, сказала Оля и даже попыталась улыбнуться, но она почему-то вдруг так разволновалась, что улыбка у нее получилась какая-то напряженная. Но папа король не заметил, он был весь погружен в свои мысли. И, в общем, через какое-то время продолжил папа Игнат, она, наверное, будет жить с нами. Я все-таки король, еще сказал папа король, и наконец-то, отвлекшись от своих мыслей, внимательно взглянул на дочь. Оля кивнула и, сделав реверанс, медленно пошла к дверям. Я все-таки король, услышала она извиняющийся голос своего папы, мне положено. Да, папа, сказала она, не оборачиваясь, конечно, папа. Мишка в ее опущенной руке жалобно волочился по полу.

Оля быстро подружилась со своей новой мамой, она все-таки была папина дочь, то есть – принцесса, а новая мама оказалась красивой и доброй. Новая Олина мама с пониманием отнеслась к некоторому отчуждению, с которым Оля с ней общалась. Новая Олина мама старалась не перечить мелким прихотям своей благоприобретенной дочери, привыкшей к отцовской заботе. Она и сама окружила Олю заботой и обожанием, и, через год или два, Оля даже начала называть ее мамой. Так попросил папа Игнат, и Оля не стала возражать. В конце концов, новая Олина мама оказалась красивой и доброй, у нее были длинные вьющиеся черные волосы, мягкие черты лица и приятный голос. И она пела красивые колыбельные песни. Но что-то мешало Оле считать ее своей мамой. Даже несмотря на то, что они подружились – вместе ходили на ярмарку, вместе гуляли в парке и кормили лебедей подсохшей булкой. Папа Игнат был доволен, и Олю это радовало. Ей и самой, в общем-то, было не на что жаловаться. И с каждым годом она все ясней понимала, что ей, скорее всего, даже повезло, потому что совсем без мамы жилось бы куда сложнее. Но все равно что-то мешало, и про себя Оля называла свою новую маму мачехой, смутно понимая, что в самом этом слове есть противопоставление родная – не родная. Олина новая мама была добрым, хорошим, но не родным человеком, и Оля к этому привыкла. И даже стала считать, что по-другому не бывает. Ну, то есть, бывает, конечно, но редко. И не в ее жизни.

И, в общем, когда Оле исполнилось 19 лет, она поняла, что пора начинать самостоятельную жизнь. Ну, хотя бы попробовать. Так что однажды, после очередного весеннего бала, она попросила папу занять свое коронное место в кресле, которое даже немногочисленные слуги называли троном. И, когда постаревший король Игнат взгромоздился на этот трон, встала перед ним и заглянула ему в глаза. Я, сказала Оля, уже взрослая. Мне кажется, что пора как-то начинать жить – пойти учиться, снять квартиру, в конце концов. А лучше дом – снять дома на опушке самого красивого в королевстве леса. Я уже и дом этот присмотрела, продолжила Оля, потому что папа Игнат молчал, то ли внимательно слушая, то ли, как ему было свойственно, погрузившись в собственные мысли. Я буду приезжать к тебе в гости, например, раз в два месяца, сказала Оля, ну, или писать постоянно, если приехать не получится. Я же, все-таки, принцесса. Король, наконец-то отвлекшись от своих мыслей, вздохнул и посмотрел на Олю. Вот, подумал король, и выросла моя дочь. Да, папа, сказала Оля, словно прочитав его мысли, я выросла. И, сказала еще Оля, к тому же, я принцесса. И король кивнул в ответ, потому что сказать ему было нечего.

Глава II
в которой Оля едет в карете в свой новый дом и слушает рассказ возничего о чудесах, которые иногда происходят в волшебном лесу, на опушке которого она собирается жить

Сразу же после разговора с папой, пока король со своей женой шушукались у себя в спальне, Оля начала собирать вещи. В большой сундук, который остался ей от ее мамы, а ей – от ее мамы, а ей – от тети, которая жила в другом королевстве по ту сторону гор и иногда дарила бесполезные, но очень красивые подарки, Оля сложила свои платья. Сундук был таким большим, что платья улеглись в него, едва заполнив на одну треть. Сверху, на платья, Оля положила своего старого медведя – единственную игрушку, которую берегла с детства. Медведь, от старости и частых стирок ставший блеклым и даже каким-то расплывчатым, словно в тумане, грустно смотрел на Олю со дна сундука, устроившись на мягких платьях. Ничего, сказала Оля медведю, как только мы доедем, я сразу выну тебя и положу в кровать. А пока, сказала Оля, полежи здесь, тебе будет мягко, удобно и тепло. Медведь ничего не ответил.

Сверху Оля начала укладывать всевозможные мелочи, которые могли пригодиться ей в ее новой, самостоятельной жизни. Например, шкатулку с украшениями – всевозможные бусики, смешные серебряные колечки и несколько заколок. Туда же она положила коробочку с нитками и иголками, потому что платья иногда рвались, а каждый раз покупать новое не хотелось, да и где купить новое платье, если дом, в котором Оля собиралась жить, располагался на опушке леса, с самого края маленькой тихой деревеньки. Именно из таких маленьких тихих деревенек и состояло затерянное в горах государство короля Игната XI, никогда ни с кем не воевавшее, а, наоборот, дружившее с окрестными королевствами, такими же небольшими и мирными. В маленьких деревеньках королевства жили тихие мирные люди, продававшие в столице хлеб и овощи с фруктами, и еще цветы, растущие на склонах гор. Считалось, что эти цветы обладают магическими свойствами, только никто не знал, какими именно. Единственное, что отличало эти цветы от всех прочих, так это их устойчивость к внешним факторам – они могли стоять в вазе по три, а иногда – и четыре недели, и ничего с ними не случалось.

Когда сундук был собран, Оля снова пошла к папе. Папа, сказала Оля, я собрала сундук и завтра собираюсь двигаться в путь. Дай Бог, сказал король Игнат XI, а королева, Олина мачеха, только кивнула промокнула платочком увлажнившиеся глаза, потому что она, хоть и не была Оле родной матерью, очень любила и свою благоприобретенную дочь, и ее отца – своего мужа короля Игната XI. А Оля, немного постояв в комнате короля, пожала плечами, потому что не знала, что еще нужно сказать, а потом медленно пошла к дверям. Я очень люблю папу, подумала про себя Оля, и мачеху тоже очень люблю. Но вслух ничего не сказала.

На следующее утро, когда солнце еще только появилось из-за гор, два слуги, приподняв сундук за ручки по бокам, вынесли его во двор, где уже стояла скромная карета, запряженная двумя лошадьми. Они укрепили сундук на крыше кареты, а в саму карету, на сиденье, накидали подушек и поставили коробочку с бутербродами и яблоками, потому что путь Оле предстоял не близкий. А на стенке кареты, справа от сиденья, внутри слуги приделали большой кувшин с компотом, потому что в пути вполне может захотеться пить.

Потом во двор вышла Оля, в дорожном платье и высоких мягких сапогах без каблуков. Оля специально выбрала самую удобную, легкую и простую одежду, что путешествие тоже было легким и удобным. А следом, держась за руки, во двор вышли король Игнат и его жена – Олина мачеха. Они спустились с невысокого крыльца и остановились, не зная, что сказать. Оля открыла дверцу кареты и положила внутрь маленькую сумочку, которую всегда носила с собой. А потом повернулась и сказала, что пора прощаться. Пора, сказала Оля, и, подойдя к королю, обняла его. Папа Игнат XI ничего не сказал, только тоже обнял дочь и изо всех сил прижал ее к себе. Подбородок его предательски задрожал, но Игнат напряг всю свою королевскую волю, чтобы не засопеть, потому что негоже королю хоть и маленького, но самостоятельного и процветающего государства показывать свои переживания на людях. Тем более, его дочь Оля, хоть и уезжает, но недалеко – всего-то чуть больше одного дня пути. После отца Оля обняла мачеху. И мачеха, не сдерживая слез, тоже обняла Олю и прижала ее к себе, а потом, выпустив ее из своих объятий, уронила голову на плече мужа и расплакалась уже по-настоящему. Ну не надо, сказала Оля, не раздраженно, а так, с просящей интонацией. А потом еще сказала, что поехала, и что будет приезжать и писать один или два раза в неделю. А если будут происходить какие-нибудь важные или очень интересные события, то, пожалуй, и чаще. Потом Оля еще раз взглянула на короля и его жену и сказала, что любит их. Я люблю вас, сказала Оля и, сев в карету, закрыла за собой дверь. Теперь он смотрела на короля Игната и мачеху из-за стекла. А возница, удобно устроившись на своем месте, надвинул на глаза шапку и выкрикнул слово, которое всегда кричат возницы этого королевства, когда пора трогать. Через мгновение карета выехала со двора и затряслась по мощеным улицам города. А еще через некоторое время она выехала из города на ровную сельскую дорогу и начала плавно покачиваться из стороны в сторону на покатых ухабах. И Оля, уставшая от волнения, внезапно почувствовала, что возбуждение последних дней куда-то уходит, уходит куда-то в глубину, далеко, оставляя лишь неясное чувство тревоги вперемешку с восторгом от предстоящей самостоятельной и такой другой жизни. И ее сморил сон.

Уже вечерело, когда Оля проснулась. Карета стояла в низине между двух холмов, поросших редким кустарником, а возничий уже разжег костер и, расстелив на земле попону, готовил себе место для ночлега. Проснулись, спросил он, кушать будете? Нет, сказала Оля и откусила кусок яблок, которое достала из коробки в карете, спасибо. Даже и не знаю, сказал возничий, как вы спать-то будете – вон, целый день ведь проспали. Ничего, сказала Оля, не волнуйтесь, я только немного у огня посижу. Отчего же не посидеть, сказал возничий, посидите, а я вам расскажу про гномов. Про гномов, Оля посмотрела на возничего. Про гномов, охотно согласился возничий, они в лесу живут. Садитесь, сказал еще возничий и удобно устроился на попоне, прислонившись спиной к единственному в этой низине дереву, рядом с которым и остановил карету. Лошади паслись рядом и благодушно шевелили ушами, будто тоже готовились слушать историю. Оля присела на попону, подобрав под себя ноги. Гномы живут в лесу, начал свой рассказ возничий, прикурив сигарету от тлеющей ветки, которую достал из костра. Потом бросил ветку обратно в огонь, и к темному небу взлетели искры. Как красиво, подумала Оля и, снова откусив кусок яблока, положила голову себе на колени.

Гномы живут в лесу, повторил возничий, давно. Они жили там еще тогда, когда ваш папа, уважаемый король Игнат XI не родился. Вообще никто не знает, когда и откуда в лесу появились гномы, но живут они там давно, это точно. Моя бабушка, Царствие ей небесное, сказал возничий и посмотрел на чистое, все в звездах, небо, пару раз видела их, она мне и рассказала. А мой папа не верит в гномов, сказала Оля. А в них мало кто верит, сказал в ответ возничий, я тоже не верю, но люди рассказывают. Говорят, сказал возничий, что они живут в лесу, на опушке которого вы сняли себе домик. Они никогда не выходят к людям, то есть выходят, но очень редко и ночью, поэтому их никто не видит. Они пакостей не делают, не хулиганят и вообще не оставляют никаких следов. Только иногда оставляют на крыльце фигурку из дерева, а что это за фигурка, что это за зверь такой, – непонятно. Или, еще бывает, оставляют на крыльце красивую тарелочку с узором. Или, еще бывает, керамическую фигурку. Они выбирают крылечки домов, в которых живут красивые девушки, и девушки потом ночами выглядывают из окон в ожидании загадочных гостей. Но гномы редко позволяют себя увидеть. Фигурки же еще долго хранятся в домах девушек, а потом исчезают куда-то – наверное, теряются. Возничий прикурил вторую сигарету. Вы много курите, сказал Оля. Бывает, ответил возничий. Я когда у костра сижу, мне все время курить хочется. Дома-то я почти не курю, ухмыльнулся возничий, жена не разрешает. А у костра можно, у костра – самое приятное.

Пасущиеся рядом лошади фыркнули. А что, спросила Оля, эти гномы – стоит их бояться? Много их? Кто же это знает, много ли их или мало, ответил возничий и, глубоко затянувшись, выдохнул дым колечкам. Они же на люди-то не показываются, хоронятся в лесу. Было дело, их найти хотели – то ли подружиться, то ли не знаю даже, так весь лес прочесали, вроде бы, под каждую корягу заглянули – а не нашли даже и следов. Потому и не верят в них почти, сказал возничий. А что опасаться – так это каждый сам решает, как кому жить. Тут ведь можно и кошку свою опасаться – может, она ночью в горло вгрызется. Но гномы – они такие, они зла никому не желают, мне это бабушка точно говорила. И возничий замолчал, или вспоминая что-то, или просто думая о чем-то своем. Оля тоже молчала, смотрела на огонь и думала про гномов. Она не заметила, как задремала, и тогда возничий аккуратно потрогал ее за плечо. Барышня, сказал возничий, и Оля нехотя открыла глаза. Вам бы в карету-то, там теплее, да и удобнее. И то правда, подумала Оля и, встав, медленно побрела в карету. Там она устроилась поудобнее и тут же заснула. Ей снились гномы, которые вырезали из дерева фигурки сказочных животных.

Возничий еще немного посидел у костра, скурил последнюю сигарету и вздохнул. Завтра к вечеру будем на месте, подумал он, и домой. Он посмотрел на лошадей, спокойно стоящих недалеко, на огонь, который посылал в небо звездочки-искры, прислушался к шепоту легкого ветерка вокруг. А потом, положив под голову руку, тоже заснул. Ему ничего не снилось.

Глава III
в которой принцесса, прибыв на место, осматривает свой новый дом, знакомится с немногочисленными обитателями деревни и совершает первую прогулку по лесу

Оля проснулась от того, что карета, в которой она спала, медленно покачивалась и тихонько поскрипывала. Отодвинув бархатную занавеску, Оля выглянула в окошко – пейзаж вокруг мерно покачивался в такт карете. Давно мы уже едем, спросила Оля возничего. Нет, ответил возничий, да вы спите, спите, доброе утро. И вам доброе, зевнула Оля и, откинувшись на спинку сиденья, спросила: а когда приедем? Думаю, к вечеру доберемся, сказал возничий, а, может, и раньше. Больше половины уже проехали. Скоро, подумала Оля, и сердце ее возбужденно застучало.

Оставшуюся до деревни дорогу Оля молчала, только с интересом глядела в окно – она раньше никогда не выбиралась так далеко от королевского дворца. Возничий тоже молчал, лишь иногда тихонько запевал какую-то свою песню – протяжную и грустную. Красивая песня, думала Оля, прислушиваясь. Ей все нравилось – и песня, и поскрипывающая карета, и покачивающийся в такт карете пейзаж за окном, и яблоко, и чуть сладкий компот в кувшине, и быстро, но незаметно приближающаяся взрослая, самостоятельная жизнь. Волнение, с которым Оля покидала королевский дворец, куда-то исчезло. А вместо него появилось даже нетерпение. Скорее бы вечер, когда мы приедем, думала про себя Оля, и лишь иногда начинала грустить, вспоминая слезы на глазах папы Игната. Зря он заплакал, думала Оля, все-таки король. Но я, еще раз пообещала себе Оля, буду ему писать, два раза в неделю. А если что-то будет происходить совсем интересное, то и чаще. Например, если я встречу гнома, вдруг вспомнила Оля вчерашний рассказ возничего. Вспомнила и улыбнулась. А мне гномы снились, сказала она, но так тихо, что возничий не услышал. Он продолжал петь свою песню, и Оля, снова улыбнувшись, закрыла глаза.

Солнце еще не село, когда они въехали в деревню. Медленно, едва слышно цокая копытами, лошади провезли карету по единственной улице деревушки, и несколько стариков вышли из своих покосившихся, но чистеньких домиков. Возничий остановил лошадей и, спрыгнув на землю, снял шапку. Добро пожаловать, сказал самый старый старик с седой бородой до пояса, с чем пожаловали? Я, ответил возничий и чуть заметно поклонился, привез Ольгу, дочь короля Игната XI, она будет здесь жить. Слышали про такое, сказал старик, и другие старики согласно закивали. Добрый вечер, сказала Оля, открывая дверь. Возничий подал ей руку, и Оля легко спрыгнула на землю. Старики склонили головы, а самый старый старик, который вел разговор и, судя по всему, был здесь за главного, оценивающе оглядел Ольгу. Красивая, удовлетворенно сказал старик, и поклонился. Оля сделал реверанс и с интересом огляделась. Как отец, спросил старик. Спасибо, все хорошо, ответила Оля, тьфу-тьфу-тьфу. Ну, езжайте, кивнул старик, добро пожаловать. Потом обязательно познакомимся со всеми, а пока – езжайте, отдыхайте, дай Бог вам здоровья и благополучия. Спасибо, снова сделала реверанс Оля и запрыгнула в карету. Деревня ей уже начинала нравиться, как понравились ей и приветливые старики, и чистенькие домики, и прекрасная, теплая погода, которая, казалось, никогда не испортится. Возничий тоже взгромоздился на свое сиденье и цокнул губами. Лошади послушно повезли карету дальше, по улице. Потом выехали в поле и, по еле заметной дорожке, последовали дальше. И через мгновение перед глазами Оли предстало ее новое жилище – маленький, словно сделанный из пряников с глазурью, сказочный двухэтажный домик. Ух, ты, с восторгом выдохнула Оля, выпрыгивая из кареты еще до того, как она остановилась. Вот, это ваш дом, сказал возничий и улыбнулся. Он ведь тоже когда-то был молодым, и тоже однажды вошел в свое новое, первое жилище. Но Оля не слышала – со всех ног она бросилась к домику, взбежала на крылечко и, распахнув дверь, оказалась в прихожей.

Там она остановилась и перевела дух. Чудо какое, подумала Оля про себя, а вслух рассмеялась. Но потом напустила на себя серьезный вид, потому что нужно было привыкать к образу хозяйки своего дома. Быстрым шагом она прошла через прихожую, открывая все окна и дотрагиваясь тонкими пальцами до поверхностей мебели, до стен и занавесок. Сразу за прихожей была небольшая уютная гостиная с печкой и овальным столом посередине. На столе стола ваза с полевыми цветами, и Оля снова улыбнулась. По лестнице она поднялась на второй этаж и, к своему восторгу, увидела огромную кровать под балдахином – такую, о которой мечтала в детстве, в сотый раз перечитывая сказки про принцесс и королев. Папочка, любимый, как же я тебя люблю, прошептала она и, раскинув руки, прыгнула на кровать, лицом в мягкие подушки. Она зарылась в эти подушки и, уже не сдерживаясь, начала радостно смеяться. Потом вскочила на ноги, распахнула все окна второго этажа и, высунувшись по пояс, взмахнула руками. Я счастлива, закричала она, и эхо ее голоса вернулось к ней, приведя девушку в абсолютный восторг. А невдалеке еле слышно покачивал ветвями совсем нестрашный лес.

Между тем, наступила ночь. Возничий, дав передохнуть лошадям, наотрез отказался оставаться в деревне – дескать, заскучал по дому, да и жена ждет, и уехал знакомой дорогой в темноту. А Оля, закрыв окна на первом этаже и задвинув литую защелку входной двери, умылась и утонула в подушках под балдахином, под стрекот кузнечиков и пение птиц, доносившееся из распахнутого навстречу лесу окна и вдыхая ароматы полевых цветов. А утром, когда Оля, потягиваясь, вышла на крыльцо в белой ночной рубашке до пят и со спутанными после сна волосами, рядом с дверью лежал букетик свежих полевых цветов и маленький деревянный зверек неизвестной породы, смешной и трогательный, чем-то похожий на медвежонка, только со смешными, по-собачьи опущенными длинными ушами. Оля так и села от неожиданности прямо на деревянное крыльцо, сжима в кулачке деревянного зверька. Ну, здравствуйте, подумала про себя Оля, а вот и гномы. Но вокруг никого не было.

Быстро позавтракав, Оля переоделась и вышла во двор. Сам собой у нее сложился план действий на первый день в деревне – сначала она решила познакомиться с ее обитателями и, если удастся, расспросить их про лес, раскинувшийся невдалеке, а потом уже самой прогуляться до опушки и, может быть, даже чуть дальше. Потому что загадочные лесные обитатели не шли у нее из головы, тем более, бояться их не стоило – возничий был совершенно уверен в словах собственной бабушки.

Через какое-то время Оля дошла до первого дома деревни и медленно пошла по улочке. В садах копошились старики и старухи, но, увидев гостью, все они распрямляли усталые спины и начинали улыбаться. Оля улыбалась им в ответ, хотя возбуждение, вызванное неожиданным утренним подарком, не проходило. Наконец, Оля остановилась перед домом самого старого старика, с которым разговаривала вчера вечером, когда только-только приехала в деревню. Доброе утро, сказала она, когда старик вышел на крыльце. И вам доброе, ответил старик, перебирая пальцами седую бороду. Надеюсь, вам понравился дом, который приготовил ваш отец, король Игнат XI, продолжил старик. Он нашел дом по объявлению и прислал сюда специального человека еще полтора месяца назад, и тот обустроил все так, как вам, моя девочка, должно было бы понравиться. Я вижу, что вы довольны. Очень, ответила Оля и улыбнулась, очень довольна. Все именно так, как я мечтала, даже лучше. Ну, вот и славно, в свою очередь пробурчал старик и улыбнулся, но его еле заметная улыбка потерялась в спутанных волосах седой бороды, чем же вы собираетесь тут заниматься? Не знаю, чуть помедлив, ответила Оля, пока что просто жить, смотреть, гулять. Через какое-то время буду рада видеть вас и других жителей деревни на небольшом импровизированном новоселье. Хотелось бы порадовать вас чем-нибудь вкусным и городским. С удовольствием, ответил старик, тем более, мы же теперь соседи. Вы, в свою очередь, будьте уверены, что каждый из тех, кто еще не бросил эту деревеньку ради городской жизни, а нас таких осталось немного, всегда будет рад помочь вам. Так что, не стесняйтесь и обращайтесь, если возникнет какая нужда или просто за советом. Спасибо, ответила Оля и в очередной раз сделала реверанс. К слову, собираюсь сегодня прогуляться по опушке леса. Как вы думаете, это не опасно. Что вы, что вы, старик пожал плечами, опасности здесь – что в детской комнате его величества, короля Игната XI, даже меньше. Так что ничего не бойтесь, у нас тихие и спокойные места. Да я и не боюсь, ответила Оля. Спасибо вам, и, надеюсь, до скорой встречи. Удачи, Оленька, добродушно улыбнулся старик в седую бороду.

Оля еще немного погуляла по единственной улице деревеньки, и из-за заборов ей приветливо улыбались старики. Оля улыбалась им в ответ, некоторым махала рукой. И вообще, ей здесь нравилось – погода была хорошей, солнце светило с безоблачного неба, аккуратные домики на фоне гор навевали спокойствие, а где-то там, почти перед окнами ее игрушечного дома, возвышался волшебный лес, в котором пели птицы, и не было не ветерка. Оля сорвала ромашку и, задумавшись о чем-то своем, начала медленно обрывать лепестки. Выходило, что все будет хорошо, и принцесса снова улыбнулась самой себе. Конечно, подумала она, я же принцесса, а у принцесс всегда все хорошо, даже в сказках, которые ей в детстве читал отец. И Оля, раскинув руки, закружилась на месте и звонко рассмеялась. И птицы ответили ей радостным пением.

Еще не наступил полдень, а Оля уже вернулась к своему дому. Она провела рукой по калитке и ощутила, как от покрашенного светло-зеленой краской дерева исходило солнечное тепло. Вокруг все шебуршало и жило своей деревенской жизнью. Оля подняла с земли яблоко и, небрежно проведя им по платью, откусила большой кусок сладкой мякоти. На душе стало совсем спокойно. Надо бы написать письмо папе, подумала принцесса и, еще немного постояв, медленно направилась в сторону леса.

Только подойдя вплотную к самым первым деревьям на опушке, Оля ощутила все мощь этого, скрывающего в себе тайны, леса. Перед ней возвышалась зеленая стена, могучие стволы было не обхватить руками, а между деревьями скрывалась почти непроглядная тьма, настолько густыми были кроны. Деревья словно бы жили собственной жизнью, перешептываясь друг с другом. Из леса веяло прохладой, а где-то вдалеке еле слышно ухал филин. Оля остановилась и начала всматриваться туда, между деревьев. Но там, между деревьев, ничего не было видно. Я – принцесса, сказала Оля про себя и сделала первый шаг.

Лес словно поглотил незваную гостью. Он накрыл ее своей темнотой и таинственностью, но, как ни странно, Оле не стало страшно, только чуть-чуть тревожно. Тревожно из-за того, что она совсем не знала, что ждет ее впереди. И еще из-за того, что она очень хотела встретить гномов, ну, хотя бы одного гнома, о котором ей с такой убежденностью рассказывал возничий, вспоминая слова собственной бабушки. И, при этом, ее все-таки немного страшила эта встреча, которой, как думала Оля, ей было не избежать – все-таки она принцесса. Но лес только перешептывался со всех сторон и легко трогал Олю своими ветвями, проводил цветами по лицу, околдовывал ароматами и расстилал под ногами мягкий ковер из трав и цветов.

Оля медленно бродила между деревьями, трогали старые прохладные стволы руками, поднимала голову и пыталась разглядеть небо сквозь листву. Оля прислушивалась к доносившимся со всех сторон шорохам и, сама не замечая, шептала какие-то слова. Ее сердце восторженно билось – никогда еще она не видела такого леса, никогда еще она не дотрагивалась до таких деревьев, никогда еще она не ожидала чудес так сильно.

Принцесса не заметила, как углубилась в лес значительно глубже, чем предполагала, когда еще только начинала прогулку. А когда заметила, поняла, что пора возвращаться. Сама не осознавая откуда-то взявшуюся уверенность, она почему-то совершенно точно знала, куда именно нужно идти. И, через какое-то время, она снова вышла на опушку, причем именно у того самого дерева, от которого начала свою первую прогулку в волшебный лес. Солнце уже заходило за горы, и Олю удивило то, как быстро наступил вечер. Время в лесу словно бы пролетело незаметно, целый день прошел как одно мгновение, и Оля поспешила к дому.

Никаких гномов, конечно, нет, сказала про себя Оля. Это все бабушкины сказки, добавила она опять про себя и улыбнулась собственной уверенности. Сказки, повторила она уже вслух и, открыв калитку, взбежала по ступенькам на крыльцо. У самой двери ее ждал крошечный глиняный кувшинчик с веточкой земляники.

Яблочное варенье

Перед тем, как варить варенье, яблоки стоит тщательно помыть, потом почистить, старательно отделяя кожицу, и вырезать сердцевины с косточками. Приготовленные таким образом яблоки порезать небольшими и аккуратными дольками и выдерживать в кипящей воде не больше десяти минут. А потом моментально поместить их в холодную воду, чтобы отделить разварившиеся дольки и их недоваренных товарок. Чтобы разваренные дольки не потемнели, их на время можно поместить в кисленькую воду – в воду с растворенной в ней лимонной кислотой или просто выжатым соком лимона. В оставшуюся после выдерживания долек воду положит сахар и заливают дольки получившимся вязким сиропом. Часа через три всю эту субстанцию можно ставить на небольшой огонь, доводить до кипения и через несколько минут смело снимать и ставить томиться на много часов. Потом, добавив еще сиропа, снова варить точно так же. То, что получится, стоит охладить и можно подавать на стол. Должно получиться вкусно, главное – не переборщить с сахаром.