Текст книги "Женщина в мужской игре (СИ)"

Автор книги: Евгений Иванов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 11 страниц)

   – Я знаю здесь одно кафе, прямо на берегу. Поехали туда.

   – С удовольствием, – ответил Саид и они вновь сели в автомобиль.

   Рита со своим спутником сидели за столиком и смотрели на ночное море, где кое-где мелькали огни проходящих в российские порты пароходов.

   – О чем ты думаешь? – спросила она, дела глоток горячего кофе.

   Мужчина тяжело вздохнул и грустно улыбнулся.

   – Послезавтра я уезжаю, хотя впервые не хочется возвращаться из командировки домой, тем более, что там меня никто не ждет.

   – А какова цель твоего приезда в наш город? – вновь спросила Рита, стараясь не акцентировать внимания на его настроении.

   – Я же говорил тебе, что работаю в многопрофильной коммерческой фирме и приехал сюда, чтобы наладить контакты по закупке свежемороженой рыбы.

   – Ах, вот почему ты решил со мной познакомиться.

   Женщина обиженно надула губки и отвернулась.

   Саид положил свою руку на ее ладонь и улыбнулся. Он нежно погладил ее выше запястья и произнес:

   – Не сердись. О том, что ты занимаешься рыбным бизнесом, я узнал только сегодня от Ларисы, а с тобой захотел познакомиться, еще два дня назад, как только тебя увидел. Ты мне очень понравилась. Честно тебе говорю.

   Рита повернулась к нему лицом и снисходительно улыбнулась.

   – И какие объемы рыбы тебя интересуют? – по-деловому спросила она.

   – Меня интересует пеленгас и сула глубокой заморозки до трех тонн в месяц каждого вида.– Ответил он.

   – Что-то не густо для многопрофильной фирмы, – не скрывая сомнения, отреагировала Рита и серьезно посмотрела на мужчину.

   – Мы закупаем рыбу не для перепродажи, а для сети своих ресторанов, – сразу пояснил Саид.

   – Тогда понятно, – вновь улыбнулась женщина, – Считай, что твоя командировка прошла успешно, я смогу регулярно поставлять вам такое количество.

   – А как быть с документами? – поинтересовался он.

   – Не волнуйся, – успокоила его женщина, – Я работаю официально, поэтому все сертификаты и паспорта у тебя будут.

   – Ну, вот и прекрасно, – обрадовался Саид, – Может быть со временем, я решу вопрос со своим руководством, чтобы остаться здесь региональным представителем и тогда смогу видеться с тобой чаще.

   – А ты не торопишь события? – Рита лукаво прищурила глаза. – Ты ведь меня совсем не знаешь.

   – Почему не знаю, – парировал Саид, – Мне много чего о тебе рассказала Лариса.

   Теперь он загадочно улыбнулся.

   – Интересно, – Рита отодвинула чашку с кофе от себя и положила руки на стол. – Что ж такого она обо мне рассказала?

   Саид смущенно опустил глаза.

   – Еще до нашего знакомства, она рассказала, что ты разведена, у тебя двое детей, родители фермеры и брат служит в Погранвойсках. А еще сказала, что ты очень добрая, нежная, ранимая и в тоже время очень сильная женщина.

   – Не подлизывайся, – засмеялась Рита, – Кто-кто, а Лариска никогда бы меня так перед мужчиной не охарактеризовала. Признайся, сам придумал?

   – Почему придумал, – сразу же ответил Саид. – Я это понял еще вчера, как только пообщался с тобой.

   Он взял ее ладонь и поднес к своим губам.

   – Должна тебе сказать, что Лариса не все правильно тебе рассказала.

   В ответ мужчина удивленно поднял брови.

   – Мой брат уже не служит в погранвойсках, пару месяцев назад он уволился оттуда.

   Она не стала пояснять ему, что Глеба уволили за сокрытия условной судимости при оформлении на службу. Его вины в этом не было, просто еще до службы в армии ему отец подарил на День Рождения фиктивные водительские права, а со временем, этот подлог милиция выявила. При оформлении на службу никто в отношении него спецпроверку не проводил, ограничившись справкой из райотдела об отсутствие судимости. В начале 90-х деньги решали все и получить такой документ в той же милиции не составляло большого труда. Суд прошел без участия Глеба и он даже не знало том, что получил судимость, но факт оставался фактом. Позднее, из того же райотдела командованию поступила информация по данному факту и Глеба уволили. Рассказывать об этом Саиду Рите не хотелось, это был их семейный секрет.

   – И чем он занимается сейчас?

   На этот вопрос ей тоже не хотелось отвечать, потому что он, как многие уволенные из погранвойск молодые люди, не имея работы в райцентре, занимался контрабандными перевозками продуктов через границу.

   – А почему тебя заинтересовал мой брат? – вопросом на вопрос ответила Рита.

   – Меня больше интересуешь ты, – улыбнулся Саид, – а с братом твоим очень хотел бы пообщаться, как бывший военный с бывшим военным.

   – Ну, если тебе это так интересно, – Рита посмотрела на часы, висевшие над барной стойкой, – Можем к нему сейчас съездить в гости. У него квартира недалеко от автовокзала.

   – А это будет удобно? – произнес мужчина, – вдруг он с девушкой и ему будет не до нас.

   – Девушка у него живет в России, поэтому дома он отсыпается. – Рита встала из-за стола и, подождав, пока Саид рассчитается с официантом, направилась к автомобилю.

   По дороге тот заскочил в первый попавшийся вечерний магазин, чтобы купить бутылку вина и коробку конфет.

   Глеб встретил сестру с неожиданным кавалером, как всегда в типичном для летнего сезона наряде, пляжных шортах и голым торсом. Он удивленно посмотрел на сестру и ее спутника, но не стал задавать лишних вопросов, а молча пропустил их на кухню.

   – Саид. – представился гость, протягивая хозяину руку, а затем стал выставлять на стол купленные в магазине продукты.

   – Глеб, – также лаконично ответил тот и, посмотрев на появившееся вино, тут же добавил, – Я больше по водочке, этот компот меня давно не вставляет.

   Он подошел к холодильнику, вытащил оттуда початую бутылку водки и завернутый в целлофан внушительный кусок сала. Парень молча порезал буханку хлеба и, не спрашивая желания гостя, налил и ему водки.

   – Я с Вашего позволения, выпью вина, – произнес Саид, посмотрев на Риту, – Не люблю в жару пить крепкие напитки.

   Женщина подошла к буфету и поставила на стол два фужера на тонкой ножке.

   – За знакомство, – произнес Глеб и, не дожидаясь, пока гость ему ответит, выпил свою стопку.

   Саид пригубил бокал и опять посмотрел на Риту. Та, улыбнувшись, подкатила глаза, давая понять, что брат у нее – весьма своеобразная личность.

   В течение нескольких минут они сидели молча, пока Саид не нарушил молчание.

   – А ты где в армии служил? – обратился он к Глебу.

   – В Липецком авиационном центре. – Ответил тот, наливая себе очередную рюмку.

   – Я тоже служил в авиации, только в Германии. – Неуверенно произнес гость.

   – И что? – не поднимая глаз, спросил Глеб.

   – Получается, что мы с тобой своеобразные братья по оружию. – Так же неуверенно выдавил себя Саид.

   – Тогда за это братство, – хозяин квартиры прикоснулся своей рюмкой к бокалу гостя и тут же ее осушил.

   Они просидели еще несколько минут молча, пока Саид не посмотрел на часы и не сказал:

   – О-о, друзья, я совсем забыл, мне нужно позвонить директору, он ждет моего звонка по итогам командировки.

   – Что, ночью? – удивилась Рита.

   – У нас есть договоренность, чтобы я звонил ему ежедневно, невзирая на время суток. – попытался улыбнуться Саид и встал из-за стола.

   – Давай, я тебя отвезу домой, – предложила Рита и тоже встала с места.– Только подожди меня минутку на улице.

   Тот согласно кивнул головой и быстро, не прощаясь с хозяином, вышел за дверь.

   – Ты ведешь себя, как последнее быдло, – вспыхнула Рита, когда осталась на кухне одна с братом. – Человек пришел к тебе в гости, а ты даже поговорить с ним по-человечески не смог.

   – Ты где этого абрека откапала? – огрызнулся Глеб, вновь наливая себе водки.

   – Никакой он не абрек, – Рита выхватила у него из рук бутылку и поставила ее в холодильник, – Он вполне интеллигентный человек, бывший военный, в Германии был переводчиком у самого Джохара Дудаева, а сейчас работает в Киеве в одной серьезной фирме и мне сегодня предложил очень выгодный долгосрочный контракт.

   – А ты уверена, что он работает в Киеве, а не по старинке на Джохара Дудаева?

   – Дурак ты, Глебушка, – улыбнулась Рита и погладила брата по волосам, – Он в Чечне после службы в Германии так ни разу и не был. Ты бы хоть на руки его посмотрел, по ним сразу видно, что он много лет в руках тяжелее авторучки ничего не держал. Эх, ты, а еще пограничником был.

   Она слегка хлопнула его ладонью по затылку.

   – Как раз за годы службы в погранвойсках я много чего насмотрелся, – огрызнулся Глеб и потер то место, по которому только что прошлась рука сестры.

   – Ладно, ложись спать, меня человек ждет на улице. – Рита махнула ему рукой и через секунду захлопнула за собой дверь.

   – Ну-ну, – буркнул ей вслед Глеб и вновь открыл холодильник.

   На улице, облокотившись на капот машины, Саид терпеливо ждал Риту.

   – Ты обиделся на моего братца? – спросила молодая женщина, подойдя к нему, – Не стоит, он хороший парень, я уверена, вы подружитесь.

   Она нежно погладила мужчину по плечу.

   – Я не обижаюсь, – поворачиваясь к ней лицом, ответил Саид, – я привык, что к представителям моей нации все относятся, как к изгоям. Правду люди говорят, что жить нужно там, где родился.

   Он грустно улыбнулся.

   – Ни говори глупостей, Саид. Мой брат сам по себе колючий человек. Его нужно узнать. Я уверена, что со временем, ты будешь воспринимать его по-другому.

   – Поживем, увидим, – взял ее за руку мужчина, – А теперь, действительно, давай поедем домой. Мне нужно срочно собрать вещи и утром выехать в Киев. Опять возникли какие-то проблемы, требующие моего присутствия.

   Рита посмотрела на него глазами полными слез и, простояв неподвижно около минуты, все же спросила:

   – Ты так расстроился из-за моего брата или в чем-то виновата я?

   – Ну что ты, – Саид взял ее за руку, – Просто у меня работа такая, могут вызвать в любую минуту. Я к этому уже привык.

   Он открыл водительскую дверь автомобиля, приглашая Риту сесть за руль.

   – Поехали, – тяжело вздохнув, ответила женщина.

   В эту ночь ей совсем не хотелось спать, да и рассчитывала она на абсолютно другое окончание вечера. Видимо, кавказские мужчины тоже бывают разными.

   Г Л А В А 4

   Въехав в город, Виктор так и не добрался до расположения пограничного отряда. Проезжая мимо городского отдела СБ Украины, он остановился, чтобы зайти к своему другу Михаилу Горемыкину. Тот начинал свою службу еще в КГБ, курируя пятую линию, которая занималась тогда идеологическими вопросами. С изменением названия спецслужбы в его работе все осталось по-прежнему, и он по-прежнему продолжал курировать политических партии и общественных организации.

   – Здравствуй, Миша, – поприветствовал его Виктор, входя в кабинет и, не дожидаясь приглашения, уселся в кресло напротив.

   – Здравия желаю, пан майор, – ответил Горемыкин и, не сводя глаз с гостя, включил электрочайник, – Что-то редко ты стал появляться в наших краях. Проблемы какие или как?

   – Слава Богу, пока проблем нет, а вот консультация твоя нужна. – Ответил Рыбаков, изобразив на лице внешнюю озабоченность.

   Хозяин кабинета, не торопясь, поставил на стол две чашки с пакетиками чая и молча стал наливать в них кипяток. Виктор не торопился объяснять ему цель своего визита, пока тот сам его не спросил:

   – Ну, так и будешь молчать или все же расскажешь, что тебя привело ко мне.

   – Видишь ли, Миша, я бы хотел кое-что узнать о такой политической организации, как УНА-УНСО.– многозначительно выпалил Рыбаков.

   – О, как! – удивился Горемыкин и улыбнулся. – А не поздно ли ты спохватился?

   – А в чем дело? – не поняв иронии коллеги, спросил Виктор.

   – А все дело в том, что звездный час этой организации уже прошел. Правда, в нашем регионе она никогда и не была активной, а сейчас так вообще, насчитывает пару калек, которые не ведут никакой деятельности.– Он сел в свое кресло и подвинул чашку поближе к гостю.– Может, все же расскажешь, чем вызван такой интерес.

   – Есть информация, что через наш участок границы они переправляют людей на войну в Чечню. – Рыбаков не стал рассказывать товарищу о недавнем разговоре с российскими коллегами.

   – Ох, и новость, – засмеялся Горемыкин, – Они этим занимаются с начала 90-х годов, а ты заволновался только сейчас. Какое-то позднее зажигание у тебя, батенька.

   – В начале 90-х я курировал авиацию и тогда наемники, из числа украинских националистов, меня волновали, меньше всего.– Стал заводиться Виктор. – Так ты расскажешь мне об этой организации или дальше будешь надо мной издеваться?

   – Не злись, – улыбнулся Михаил. Он встал из-за стола и, покопавшись в сейфе, бросил на стол увесистую папку с документами. – Если очень интересно, можешь почитать ориентировки и аналитические справки на этот счет. А если в двух словах. То УНА-УНСО состоит из двух организаций Украинская народная ассамблея и Украинская народная сомооборона.

   – Что обозначает их аббревиатура, я знаю, – перебил его Рыбаков.

   – Очень хорошо, – Горемыкин сделал глоток чаю, – Тогда слушай дальше. УНА была создана еще в 1990 году Юрием Шухевичем, сыном того самого Романа Шухевича, который в свое время возглавлял УПА. Организация была создана, как объединением всех националистических сил Украины и называлась тогда УМА – украинская межпартийная ассамблея. УНСО была создана позже, сразу после августовского путча для противодействия возможного военного вмешательства ГКЧП в Украину. Ее костяк создали националистически настроенные бывшие военнослужащие Советской Армии. А затем, началась практическая деятельность этой организации за пределами Украины. В 1992 году УНСО отправила свой первый отряд в Приднестровье воевать против молдавских войск. Затем, в 1993 году был отправлен отряд в Абхазию для борьбы на стороне Грузии. А затем, начались события в Чечне. Первоначально УНСО должны были вербовать среди граждан Украины специалистов ПВО и ВВС из числа бывших военнослужащих для борьбы с российской армией, но война внесла свои коррективы. Авиация Ичкерии была уничтожена на земле в первые дни начала боевых действий, а идея по созданию своих сил ПВО в горных условиях, оказалась не реальной. Так, участие УНСО в Чеченской войне ограничилось участием отдельных отрядов.

   – А какой смысл нашим гражданам гибнуть на чужой войне, – перебил его Виктор.

   – Логичный вопрос, – усмехнулся Михаил, – Но и ответ на него банальный. Деньги.

   Причем, самое интересное, что деньги получали не столько сами участники этих отрядов, сколько их организаторы. Таким образом, финансировалась сама организация. Так, в Киеве был создан центр «Евразия», именно на счета этого центра боевики переводили средства за участие украинцев в этой войне.

   – Тогда вообще не понятно, – вновь удивился Рыбаков, – Зачем это нужно наемникам.

   – Это мы с тобой так рассуждаем, поэтому сидим здесь, А не бегаем по горам с автоматами, как они.– Ответил Михаил, – Для того, чтобы понять их мотивы, нужно знать их контингент. Например, одним из организаторов этих отрядов был украинский дессидент с 25-летним стажем отсидки Анатолий Лупинос. Другой, Валерий Бобрович, – бывший офицер Советской Армии, участник боевых действий во Вьетнаме, который впоследствии печально прославился в Украине массовыми погромами храмов русской православной церкви. Еще один Александр Музычко, тот со своим отрядом «Викинг» защищал штаб Аслана Масхадова и прославился тем, что под видом беженца проникал в расположение российских войск, и, вызываясь стать проводником, заводил их в засаду. Этот список можно продолжать достаточно долго. Скажу одно, этим людям нужна война не для заработка, а для самоутверждения.

   Горемыкин взял в руки папку и стал что-то искать. В течение нескольких минут он листал документы, а затем, найдя то, что хотел, произнес:

   – Хочу довести тебе изречение главного идеолога УНСО Дмитрия Корчинского по этому поводу. Думаю, после этого ты сам все поймешь, – он надел очки и начал цитировать, – «Если мы не будем этих городских мальчиков частенько посылать на войну, их боевой дух превратится в кисель, а организация станет напоминать клуб юных пограничников. Наша задача подготовить террористов, которым нужно конкретное дело. Каждый из них должен попробовать крови врага и понюхать пороху в настоящем бою. После войны, они начнут скучать по крови. В их душах победит культ насилия. Любой вопрос они захотят решать с помощью автомата. В отличие от солдат украинской армии, зараженных идеями пацифизма, мои стрельцы будут шалеть от запаха крови. Во время одной из экспедиций на Кавказ я видел, как охотятся в горах волки. Им достаточно двух баранов, чтобы наесться досыта. Но запах крови сводит их с ума и в бешенстве они продолжают вырезать все стадо, носясь как смерть с окровавленной пастью. Это очень впечатляет. Так и мы. Нас тошнит от разговоров о демократии и мире. Война – наш родной дом, а бой – нормальное состояние души».

   Он закрыл папку и посмотрел на обескураженного Рыбакова. Тот еще минуту сидел молча, осмысливая услышанное.

   – Но, это же психически больные люди, – наконец, сказал он, – Почему наше руководство бездействует.

   -А никто ничего и не будет делать. – Спокойно возразил Горемыкин, – Во-первых, члены УНА-УНСО не делают ничего противоправного у нас в стране. Во-вторых, участвуя в боевых действиях за границей, они выступают, как частные лица и это их право. В-третьих, у нас в законодательстве предусмотрена статья за наемничество, но механизм ее доказательства очень сложный. Ну, и, наконец, последнее. Эта политическая сила на последних выборах в Верховную Раду не набрала даже одного процента. Так что все это уже в прошлом.

   – А как быть с теми, кто почувствовал вкус крови и теперь скучает по нему? – с вызовом спросил Рыбаков.

   – Это их проблемы, – сразу ответил Михаил. Он внимательно посмотрел на коллегу.– Мне кажется, что ты мне чего-то не договариваешь?

   Виктору хотел бы рассказать ему больше, но он еще сам для себя не определился, кого собирается искать и в связи с чем. Хотя, общение с российскими коллегами не оставило его равнодушным.

   – Да, нет, – тихо произнес майор, – Особенно и нечего рассказывать. Но я думаю, к этой теме мы еще вернемся.

   Он встал с места и на прощание пожал руку товарищу, оставив того в полном недоумении.

   На следующий день Виктор вновь вернулся в приграничный район для опроса своей агентуры. К великому сожалению, никто из них так и не смог вспомнить, чтобы кто-то из местных жителей занимался нелегальной перевозкой людей через границу. Настроение у него было хуже некуда и он уже собрался вернуться домой, как вспомнил об еще одном негласном источнике – Глебе Заборине. Тот не был агентом в общепризнанном понятии. Они познакомились почти сразу, когда Рыбаков принял объекты границы в свое оперативное обеспечение. Тогда в городке у Виктора был единственный знакомый человек – Вячеслав Трубицын – бывший сотрудник КГБ, который ранее работал в этом районе. На первых порах он очень помогал новому сотруднику в информативном плане, а затем, попросил присмотреть за своим крестником Глебом, который в то время служил в местном подразделении пограничных войсках. Так начались отношения между Виктором Рыбаковым и Глебом Забориным. У последнего, почти постоянно возникали проблемы либо с сотрудниками местного райотдела милиции, либо с командованием заставы. Как мог, Виктор пытался эти проблемы решать, но он был не всемогущим. В конечном счете, Глеба уволили и он постепенно перешел в стан контрабандистов, с которыми не так давно формально боролся. Но, на этом их отношения не прервались, а наоборот, получили новый импульс. Теперь помощь майора СБУ Заборину была нужна, как никогда ранее, а Виктор получал интересующую его информацию о положении дел на границе. Их отношения не были связаны деньгами, каждый оказывал друг помощь в рамках своей компетенции, как принято сейчас говорить, официальным языком.

   – Дядя Витя, какие проблемы? – спросил Глеб, пожимая руку Рыбакову.

   Как правило, они встречались в живописной сосновой посадке на берегу огромного лимана. Это было самое безопасное место для встреч, потому что оно находилось вдали от дороги и населенных пунктов. Виктор за время знакомства уже привык к подобному обращению. По местным критериям обращение «дядя», являлось для местных жителей высшей формой доверия и уважения.

   – Глеб, я к тебе обращаюсь всегда с одной проблемой, – улыбнулся Виктор, – нужна информация.

   Заборин почесал затылок и, вытащив сигареты, щелкнул зажигалкой.

   – Да, мне, как-то и рассказать нечего, – выпуская дым, произнес он, – На России уже неделю идет какая-то отработка. По объездным дорогам, не пропускают никого ни туда, ни обратно. Да и возить особенно сейчас нечего. Сигареты в России подорожали, а «бензинщиков» у нас стали гонять.

   – А меня сейчас интересуют не контрабандисты, а те, кто перевозит людей. – Ответил Виктор.

   – Гнилая тема, – не задумываясь, заявил Глеб.

   – Почему?

   – Лично я никогда не подвязываюсь кого-то перевозить. С одной стороны, опасно, не известно, кого везешь. Могут в посадке грохнуть и машину забрать. С другой стороны, платят копейки. То ли дело перевозить продукты. Кинул несколько ящиков куриных окорочков в багажник, получил сразу от хозяина 200 баксов, а через полчаса опять ему их перегрузил, только на нашей территории. Пусть по дороге половину отдашь погранцам и ментам, зато сотня гарантированно остается тебе.

   – А может быть, ты знаешь тех, кто зарабатывает подобными перевозками? – не теряя надежды, спросил Виктор.

   Глеб поднял глаза к небу, немного подумал, и отрицательно покачал головой.

   – Ну, может быть, ты видел каких-нибудь подозрительных людей в районе, которые обращались бы к тебе с подобными просьбами? – уже менее оптимистично спросил Рыбаков.

   – Подозрительных, это каких? – уточнил Заборин, тем самым еще больше выводя Рыбакова из равновесия.

   – Каких, каких, – с раздражением передразнил его Виктор, теряя самообладание от многократного повторения в течение дня одних и тех же вопросов,– не местных, возможно иностранцев, иногородних. Да мало ли сейчас народу с Кавказа здесь появляется.

   – Да, никто у нас не появляется, тем более с Кавказа. – Пожал плечами Глеб, – Насколько я знаю, у нас в районе только один кавказец – начальник ветеринарной службы пункта пропуска Эльбрус Мнацаканов, – Так и то, он наполовину осетин, наполовину немец.

   – Ну, о нем я без тебя знаю, – отрешенно махнул рукой Рыбаков.

   Виктор уже пожалел, что начал заниматься вопросом, который подняли его российские коллеги. Вполне возможно, что где-то на участке границы Ростовской области и проезжают волонтеры от УНА-УНСО, но это совсем не означает, что именно на его объектах оперативного обслуживания.

   – Хотя, вру, – улыбнулся Глеб, глядя на расстроившегося майора, – Недавно моя сестра замутила с одним командировочным чеченцем. Я когда узнал об этом, чуть не убил ее, а она влюбилась в него, как школьница.

   – А что за командировочный? – насторожился Виктор.

   – Да какой-то мужик из Киева приезжал договариваться о поставках рыбы. Пару дней жил у ее подруги, а сегодня уехал домой. Так моя сестренка целый день лежит пластом, горюет и ни с кем не разговаривает.

   – А с чего ты взял, что он чеченец?

   – Ритка и рассказала, – Глеб, бросил окурок на землю и сплюнул.– Он ей наплел всякой ерунды, она и уши развесила.

   – А конкретнее можешь рассказать о нем, – осторожно спросил Рыбаков, опасаясь спугнуть удачу.

   – А что конкретнее? – вновь пожал плечами Глеб, – Он, якобы бизнесмен из Киева, бывший военный, служил в Германии переводчиком у Джохара Дудаева...

   – Что за бред, – не дослушав до конца, перебил его Виктор, – Дудаев никогда не служил в Германии, он летал в Дальней авиации, а ее части никогда не базировались в группах войск.

   – Я не знаю, где кто базировался. За что купил, за то продал. Это Ритка мне рассказала. – Он потупил взор в землю и добавил, – Может он, таким образом, хотел придать себе значимости. Знаете, дядя Витя, когда я служил «срочку», то у нас все грузины в части говорили, что они потомки княжеских родов, а половина азербайджанцев утверждали, что являются племянниками Гейдара Алиева. Поэтому верить этим ребятам, себя не уважать.

   – И что еще она рассказала? – вновь спросил Рыбаков, возвращая собеседника в прежнее русло разговора.

   – А больше ничего, – удивился Заборин, – знаю только, что зовут его Саид и на вид ему лет тридцать пять, может, немного больше.

   – А откуда ты знаешь, как он выглядит?

   – Ритка, нас вчера познакомила.

   На этот раз Рыбаков тяжело вздохнул и подкатил к небу глаза.

   – Как же с тобой тяжело разговаривать, информацию просто клещами приходится из тебя тянуть.

   – Дядя Витя, а больше я точно ничего не знаю, вот Вам крест. – Он трижды перекрестился и в подтверждение поцеловал крестик, висевший у него на шее.

   Г Л А В А 5

   Рита третий день лежала на диване и тупо смотрела в экран телевизора. Она отключила свой мобильный телефон и ни с кем не общалась из домашних. Даже дети в этот период ее не очень волновали. Мальчики не могли понять, что происходит с их матерью и самостоятельно перешли на попечительство своей бабушки. Неизвестно, на сколько бы затянулась ее депрессия, пока к концу третьего дня в доме не зазвонил стационарный телефон.

   Она вскочила с дивана, оставив на полу упавший плед, и бросилась в коридор, где разрывался трелями, висящий на стене аппарат.

   – Слушаю, – тяжело дыша, ответила Рита и тут же обессилено присела на табурет, услышав долгожданный голос Саида.

   – Рита, извини, что не позвонил тебе сразу, как вернулся. У меня в поезде телефон украли, а когда купил новый, ты уже не отвечала. Спасибо, Лариса подсказала твой домашний номер.

   «Вот сволочь, эта Лариска, – подумала она, – А мне так и не сказала, что ей звонил Саид».

   – Ничего страшного, – пытаясь демонстрировать полное спокойствие, ответила Рита, – У меня эти дни были настолько загружены, что головы некогда было поднять. Я поэтому и телефон выключила, чтоб хоть ночью спать спокойно.

   – Ну и как, все свои дела закончила? – весело поинтересовался мужчина.

   – В основном, да, – уверенно соврала Рита, прекрасно отдавая себе отчет в том, что не имеет ни малейшего понятия, чем занимались ее рыбаки в минувшие дни.

   – Тогда у меня есть к тебе предложение, – тем же оптимистичным тоном продолжал Саид, – Как ты смотришь на то, если мы с тобой вдвоем проведем предстоящие выходные в Карпатах?

   – Где? – удивленно переспросила Рита. За всю свою жизнь она никогда не выезжала дальше областного центра. Хотя, не совсем так. После девятого класса она вместе с классом ездила в Крым в трудовой лагерь. И однажды выезжала в Киев, когда возила на медицинское обследование свою мать. В основном, этим и была ограничена география ее путешествий, поэтому она без колебаний согласилась.

   – С удовольствием. Я очень люблю Карпаты. – Вновь соврала она и, вспомнив о приличии и женской гордости, тут же добавила, – Но я думаю, что ты торопишь события. Мы еще очень мало друг друга знаем, чтобы ездить на курорт вдвоем.

   – Ритуля, мы ведь уже не дети и оба знаем чего хотим.– он сделал многозначительную паузу, – Может быть именно на курорте мы и получим свой шанс узнать друг друга лучше?

   – Может быть. – В том ему, неопределенно ответила Рита и почти сразу сдалась. – наверное, ты прав.

   – Вот и прекрасно. – облегченно вздохнул Саид. – Тогда бери билет до Львова, я тебя там встречу. У меня как раз сегодня намечается туда командировка, а потом мне дают отгулы. Так что, мы вместе поедем оттуда в Яремче, это курорт в горах, если ты знаешь.

   – Я знаю, – ответила Рита, на этот раз, не покривив душой, потому что от друзей неоднократно слышала название этого города. – В таком случае, я завтра поеду за билетами, а ты мне позвони днем, я скажу тебе номер вагона и когда меня встречать.

   Они попрощались и Рита тут же побежала к матери.

   На кухне за столом сидели ее сыновья и с аппетитом поглощали бабушкин борщ. Мать стояла возле плиты и жарила котлеты.

   – О, явилась блудная мамаша, – буркнула она, увидев на пороге свою дочь. – Ты не забыла, что у тебя дети есть, да и мы с отцом еще не чужие тебе люди.

   – Все прекрасно помню, мама, – она мимоходом поцеловала обоих мальчишек и, схватив румяную котлету, запихнула ее в рот.

   – Сядь за стол и поешь нормально, – огрызнулась пожилая женщина, – какой пример ты показываешь детям.

   Рита, взяла тарелку, наполнила ее жареным картофелем и села за стол вместе с детьми. Только сейчас она вспомнила, что все три прошедших дня почти ничего не ела.

   Ее мать с недовольным выражением лица вытерла об передник руки и села напротив дочери.

   – Может быть, ты расскажешь, что означает твое поведение?

   – А нечего рассказывать, – уплетая картофель, ответила Рита. – Просто устала и как нормальный человек хочу отдохнуть.

   – Ну, теперь отдохнула? – вновь спросила мать, вложив в эти слова все накопившееся раздражение. – Работать когда начнешь?

   – Нет, мама, отпуск у меня только начинается и завтра я уезжаю во Львов на пару дней. Так что, пацанов оставляю на тебя.

   – Господи, – запричитала женщина, – И что ты в том Львове не видела. Там же одни бандеровцы, они же нас лютой ненавистью ненавидят. Еще ни дай Бог сделают с тобой что-то страшное.

   – Не говори глупостей, мама. – Оборвала ее дочь, – Там живут абсолютно нормальные цивилизованные люди, а подонков везде хватает, что у них, что у нас.

   У матери появились слезы в глазах, она смахнула их ладонью и тихо произнесла:

   – Неужели у нас нельзя нормально отдохнуть? Вон люди со всей Украины к нам едут, чтобы погреться на солнышке и покупаться в море, а ты за тридевять земель собралась.

   – Мама, – повысила голос Рита, – этот вопрос больше не обсуждается. Если я решила, значит поеду, а ты лучше позаботься о внуках.

   Она отодвинула от себя тарелку и налила себе в чашку чаю.

   – А вы, мальчики, – обратилась она к сыновьям, – слушайте бабушку и, чтобы я от нее никаких жалоб на вас не слышала.

   Она добродушно поочередно погладила близнецов по волосам и перевела взгляд на мать.

   – А что с рыбой-то делать? – спросила женщина, поняв, что дальнейшие споры с дочерью, бесполезны. – Рыбаки вчера сети высыпали, завтра, после завтра начнут улов свозить.

   – Много все равно не привезут, жара стоит, вся рыба ушла на глубину,– отмахнулась Рита, – Ты главное, не забывай взвешивать то, что привезут и сразу укладывай ее в морозильные камеры, а я приеду, разберусь.