Текст книги "Город в кулаке"

Автор книги: Евгений Сухов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 8 (всего у книги 21 страниц) [доступный отрывок для чтения: 8 страниц]

1993 год. Кафе «Лицисия» на Милютина
Нас мало, но мы в тельняшках

– Ну что, Нес, давай выпьем, пока эти куры танцуют. Я, честно говоря, уже устал от них. Вообще, мне пьяные бабы не нравятся, я звереть начинаю… Хорошо еще, что они это кафе выбрали. В приличном кабаке с такими было бы в падлу появиться, – Круглов налил водку в рюмки и чокнулся с Шумским.

– Чего-то я не пойму, Вася, – это же твои телки. Ты что, послать их не мог? – усмехнулся Нестор и, выпив, поморщился. – Ну вот, и водка здесь левая.

– Васенька! Закажи еще шампанского! Мы с Ксюшей хотим шампанского! Ну, Васенька, котик, у меня же именины! – заверещала раскрашенная, как индеец, девица, подбежав к столику, за которым сидели Шумский и Круглов.

– Конечно, Зоенька. Конечно, радость моя! Закажу! Ты пойди потанцуй еще с Ксюшей. Я вас позову, когда шампанское принесут.

– Обожаю тебя, котик, – простонала девица.

Решив, что со стороны она выглядит очень сексуально и соблазнительно, Зоя, мяукнув, сделала неуклюжий жест, пытаясь подражать кошке. Затем, чмокнув Круглова, она, непристойно виляя бедрами, пошла к подруге продолжать танцы.

– Не мог, – обреченно проговорил Круглов. Он выпил и обратился к Шумскому: – А водка нормальная, просто теплая.

– Все познается в сравнении, – ответил Шумский. – Если бы, например, водку было возможно сравнить с твоими подружками, то эта водка – безусловно, напиток богов и…

– Прекрати, Нес, мне и так тошно… Если бы Катька на последнем месяце беременности не была, я бы и близко к этим шмарам не подошел. Ну ты же знаешь, не могу я долго без бабы.

Круглов снова разлил водку по рюмкам.

– Слушай, ты, бык-производитель печального образа, – зло начал Шумский. – У тебя что, в голове вместо мозгов сперма?

– Да чего ты шумишь, Нес? – по тону Шумского Круглов понял, что сегодняшняя встреча их далеко не случайна, и, предполагая, что дальше разговор будет идти не о его сексуальных страданиях, осторожно спросил: – Что случилось?

– Что случилось? Мать твою, он еще спрашивает! Полгорода на тот свет отправлено, а ты только о том и думаешь, куда свой член пристроить. – Шумский выпил водки, снова поморщился и более спокойно продолжил: – Гадость… В общем, я считаю, тебе нужно уехать. На время.

– Куда уехать? Ты чего, Нес?

– Кулагин начал активно устранять людей, которые против него пошли… Меня он не тронет. По крайней мере, пока. А вот тебя он будет обязан убрать.

– Да не боюсь я твоего Кулагина! Да мы с тобой его…

– Слушай меня внимательно, – резко прервал Шумский браваду Круглова и, взяв у него из рук бутылку, из которой тот хотел налить водки, поставил ее обратно на стол. – Ты меня не первый день знаешь, Васек. Ни трусом, ни перестраховщиком я никогда не был… Ты по делам самый близкий ко мне человек, ты в курсе всего. Кулагин тебя только за это убить должен, а ты еще к этому прибавь показательный момент для других… В общем, валить тебе срочно из города надо. Отсидишься где-нибудь две-три недельки, а там видно будет.

– Ку-ку! – закричала Зоя и, обхватив Круглова за шею, смеясь, проговорила: – Котик испугался! Котик – трус…

– Пошла на хер отсюда! – сквозь зубы процедил Круглов.

– Чего молчишь? Мой котик обиделся? – По-видимому не расслышав слов Круглова, девушка продолжила: – Кстати, а где наше шампанское? Мы с Ксюшей можем и…

– Пошла на хер отсюда, – так же сквозь зубы, не повышая голоса, выговорил по слогам Круглов и пристально посмотрел Зое в глаза.

Для девицы такая реакция Круглова была явно неожиданной. Она как будто на мгновение отрезвела. Попятившись назад, Зоя чуть не сбила с ног официантку. Извинившись, девушка поспешила слиться с толпой танцующих и больше к столику не подходила.

– Я все понял, Нес, – убедившись, что девушка исчезла, обратился Круглов к Шумскому. – Послезавтра Катюша к доктору сходит, а в пятницу мы в Покловск к тетке уедем. Она у меня добрая. Да и Катька ей всегда нравилась…

– Нет, Вася! Уехать ты должен сегодня.

– Нет, сегодня мы просто не успеем. А потом, как я это Кате объясню?..

– Никак. Потому что уехать ты должен сегодня! Сейчас! И один.

– Нес, она беременна, – запротестовал Круглов. – Ей рожать скоро. Ну, что я ей скажу? Нет, она истерику устроит! Ей нервничать нельзя! Ты просто не знаешь ее! Ты не представляешь, что с ней будет, когда я ей заявлю, что я должен один на три недели уехать и…

– Ну что ж, ты прав, – со вздохом произнес Шумский и спокойно продолжил: – Конечно, нельзя волновать беременную женщину. Не мне судить. Ведь я ее не знаю. И я даже представить не могу, что с ней будет, когда ты объявишь, что должен уехать один. – Шумский замолчал, а затем очень жестко добавил: – Поэтому ты ничего ей не скажешь и сейчас же уедешь к своей долбаной тетке в Покловск. А Катька пусть думает, что ты с бабами загулял. Я не могу себе представить ее состояния, когда ты вернешься, но зато прекрасно представляю, как она будет себя чувствовать на последнем месяце беременности, стоя у твоего гроба, если ты сейчас же не уедешь.

Последний аргумент Шумского возымел действие на Круглова.

– Ладно, Нес, я все понял. Я только заеду за деньгами.

– Не надо. – Шумский положил на стол перед Кругловым пухлый конверт: – Здесь больше, чем нужно на три недели.

– Спасибо, – Василий взял конверт и с надеждой спросил у Шумского: – Ну, я хотя бы позвонить ей могу?

– Нет, Васек. Можешь что-нибудь лишнее сказать. А где ты и по какому поводу, никто знать, кроме меня, не должен.

– Хорошо.

– Да! И вот еще что! На своей машине ехать даже не думай. Очень уж она у тебя заметная. И вообще, веди себя в Покловске скромно, нам сейчас лишние рисовки не нужны, – продолжал наставлять соратника Нестор.

– Я, конечно, сильно извиняюсь, – подойдя к столику, с вызовом и очень громко заявила совершенно опьяневшая подруга Зои Ксюша. – Но ты, Василий, не прав. Так с приличными девушками не поступают.

– Уйди от греха, Ксюша, не до тебя сейчас, – не глядя на девицу, произнес Круглов.

– Нет, Вася, ты должен знать мое мнение. Ты не прав! – Девушка попыталась собраться с мыслями и, наклонившись к самому уху Круглова, заговорщически продолжила: – Это Зойка меня послала. Она у входа в кафе стоит. Попросила меня, чтобы я на тебя повлияла. Так вот, если тебе дорога ваша любовь и она для тебя хоть что-то значит, ты должен сейчас же пойти к Зое и сказать ей об этом… Ну, чего ты молчишь?

– Пошла в жопу! – заревел Круглов и, поднявшись со стула, начал медленно надвигаться на девушку.

– Ты что, Вася? Это же не мои слова! Ты чего на меня-то орешь? – пролепетала в испуге девица, отступая. – Я-то здесь при чем? Меня Зойка попросила…

– Обе в жопу пошли! – гаркнул Василий.

Шумский старался не обращать внимания на происходящее.

1993 год. Кафе «Встреча»
Новый заказ

– Начинаем созревать для более крупной добычи? – усмехнулся Мазитов. – Не ровен час так и до самого Нестора Шумского доберемся.

Он мягко наколол на вилку кусок селедки и отправил его в рот. Копнин тем временем по новой наполнил водкой три пузатых, как маленькие матрешки, рюмки. В зубах у Виктора торчала дымящаяся сигарета, и он перекатил ее в другой уголок рта. Кулагин, скрестив руки на груди, молча наблюдал за движениями киллеров.

Горшаков оказался прав. Ребята стоящие. С такими приятно иметь дело. И суть даже не в том, как они себя ведут или как держатся, а в результатах. Отправляясь на дело, Копнин и Мазитов не допустили пока ни единой погрешности. Работа была проделана чисто и грамотно, а менты, сколько бы ни рыли носом землю, так и не смогли установить личности дерзких исполнителей. Такой расклад Кулагина более чем устраивал.

– И вы туда же, ребята, – он беззлобно пожал плечами. – Хватит уже гадить мне в мозги. Заказ на Шумского будет только тогда, когда для этого наступит нужный момент. Не раньше.

– А когда он наступит?

– Когда я решу.

– Без вопросов, – миролюбиво откликнулся Копнин. Поставив наполовину опустевшую бутылку на стол, он взял в руки рюмку. – Как говорится, хозяин – барин. А наше дело маленькое…

– Вот именно, – сдержанно произнес Кулагин и тут же продолжил прерванный ранее разговор: – Круглова, по моим сведениям, нет сейчас в городе. То ли он что-то почувствовал, сука, то ли действительно у него проблемы личного характера нарисовались на горизонте. Одним словом, он подобрался в Покловск. Тетка у него там вроде. Вчера вечером я отправил в Покловск Захара. Вы его знаете?

Оба киллера молча кивнули.

– Отлично. Он обещал к вашему прибытию навести справки. Так что вы, как окажетесь в Покловске, свяжитесь с Захаром.

– Хорошо, – Мазитов вытер руки салфеткой. – Сделаем мы тебе Круглова, Леня. На раз.

– Упокой Господь его душу! – Копнин поднял рюмку на уровень лица, жестом предлагая сотрапезникам выпить.

– Он еще не умер.

– Незначительная деталь, которую вполне легко исправить, – Виктор рассмеялся. – Не наводи тень на плетень, Леня. Раз ты нам уже оформил на него заказ, считай, Васек упакован в деревянный бушлат.

– Лады.

Все трое дружно выпили, после чего Мазитов вновь приступил к еде. Его малый рост и щуплая комплекция никак не сочетались с тем количеством еды, которое Илья привык потреблять.

Копнин погасил сигарету в пепельнице и, подняв глаза, заметил появившегося на пороге кафетерия Лебедева. Слегка толкнул Кулагина в локоть. Леонид обернулся. Отыскав их глазами, Лебедев стремительно пошел через зал.

– Леня! Я везде тебя разыскиваю. Заехал в «Лиру» – нет, заехал в «Седьмое чудо света» – тоже нет, – Лебедев легко подхватил стул, поставил его рядом с Кулагиным и сел. – Встретил Темыча, он сказал мне, что ты сюда двинул. Привет, пацаны! – он наградил Копнина с Мазитовым мимолетным кивком и вновь переключил свое внимание на Леонида. – У нас тут проблемка нарисовалась.

– Что за проблемка? – моментально подобрался Кулагин.

– Помнишь Ушакова? Ну, патлатый такой козел. Вечно на красной тачке гоняет, как педик…

– Управляющего «Сангрии»? – уточнил Кулагин.

– Да, его, – скривился Лебедев. – Я, кстати, тебя предупреждал, что с этим говнюком будут напряги. Помнишь?

– Помню. Что дальше?

– Короче, Ушаков полез в залупу. Клал я, говорит, и на Кулагина, и на всю вашу братву. Никакой отстежки, мол, не будет. То есть, ты помнишь, что пару месяцев он отстегивал исправно, а тут вдруг словно шлея под хвост попала. Пошли все в сраку, говорит.

– Кому он так сказал?

– Батону, – Лебедев поправил съехавший набок пиджак и невольно задержал взгляд на бутылке с водкой. Кулагин молча подал знак Копнину, и Виктор щелкнул пальцами, подзывая официантку. – Батон, как обычно, явился к нему сегодня по утряни за лавэ, а тут такое.

– И что Батон? – после каждого заданного вопроса черты лица у Кулагина становились все острее.

Мазитов прекратил есть и теперь тоже внимательно слушал рассказываемую Лебедевым историю.

– Ну, а что? Батон, конечно, намекнул этому уроду, что он в корне не прав. И ушел. Сразу отзвонился Пальцу. Тот стянул бригаду, и они дружно ломанулись в «Сангрию». А этот Ушаков, мать его… Он, похоже, только того и ждал. Намеренно спровоцировал Батона. В общем, когда Палец с братками приехали к нему, их там уже ментовская засада поджидала. Повалили на пол, браслеты на руки и по машинам рассовали. Никто из наших и рыпнуться не успел. Взяли, как говорится, без шума и пыли. Ни единого выстрела.

К столику подошла официантка, и Лебедев вынужденно замолчал. Однако девушка поставила перед Романом рюмку, поинтересовалась, не нужно ли чего еще и, получив отрицательный ответ, быстро ретировалась. Копнин тут же разлил водку. Лебедев, никого не дожидаясь, залпом опустошил свою, и, прямо пальцами подхватив с салатницы кусок селедки, отправил его в рот.

– Кто руководил этой облавой? – спросил Кулагин. – Началов?

– Не знаю, – покачал головой Лебедев после того, как прожевал. – Меня там не было. Вопрос в другом, Леня. Чего делать-то будем? Батон и все остальные – это, конечно, мусор. Они толком знать ничего не знают. Но вот Палец…

– Палец будет молчать.

– Ты уверен? Я бы за него так горячо не поручился.

Кулагин посмотрел на Копнина и заметил, как тот многозначительно повел плечами. Интуиция у Лиса была звериная, за что он в свое время и получил соответствующую кличку.

– Хорошо. Давайте подстрахуемся, – Леонид автоматически понизил голос до шепота. – Если что, мы сможем достать Пальца?

Мазитов снисходительно улыбнулся.

– При желании мы сможем достать кого угодно, Леня, – не без апломба произнес он. – Была бы соответствующая оплата. Тут, конечно, придется попотеть, а потому и гонорар должен быть выше стандартного. Скажи, Лис.

– Да, – поддержал напарника Копнин. – У меня есть один надежный человечек из сотрудников КПЗ. Меня он не знает. Знакомый знакомого и так далее… Но его нужно подмазать. Тогда реально будет достать Пальца.

– Сколько? – по-деловому осведомился Кулагин.

– Шесть штук баксов. Вместе с работой, – Мазитов уже все прикинул в уме.

– А вы все-таки хапуги, пацаны, – усмехнулся Леонид. – Ну хорошо. Я дам вам семь пятьсот. Но за эти деньги вы уложите для меня и Пальца, и этого козла Ушакова. На все про все даю вам день. Завтра вечером вы должны стартовать в Покловск.

– Заметано!

Кулагин достал из кармана бумажник, отсчитал необходимую сумму и передал ее в руки сидящему ближе к нему Копнину. Виктор так проворно принял гонорар, что казалось, будто дензнаки буквально растворились у него на ладони.

– Все, пошли, – он хлопнул напарника по спине, и они вместе с Мазитовым синхронно поднялись из-за столика. – Работа, Леня. Ты уж извини.

Леонид только махнул рукой. Когда киллеры покинули кафетерий и он остался наедине с Лебедевым, Кулагин сказал:

– «Сангрию» возьмешь на себя. Как только Ушакова завтра не станет, на его месте появится новый человек. Я так думаю, это будет Россоховатский. Ты его наверняка видел с Ушаковым. Старший менеджер или как там у них эта должность называется теперь. Маленький коренастый тип с вечно взлохмаченной шевелюрой. Наведайся к нему сам, Рома. Он – товарищ пугливый и изрядно замаранный. Тут достаточно будет одного разговора. Рубль за сто даю, что Россоховатский в ментовку не побежит.

– Хорошо. Ну а если…

Договорить Лебедев не успел. Он сидел спиной к выходу, но по лицу Кулагина несложно было заметить, что во «Встречу» зашел кто-то, кого Леонид не пылал жаждой увидеть. Он словно бы закаменел и стиснул зубы. Лебедев обернулся.

У барной стойки, расположенной чуть левее гардероба, остановились двое. Узнать их для Лебедева не составляло труда. Высоким и худощавым молодым человеком в легком бежевом плаще был сам Нестор Шумский, а его спутником – один из ближайших сподвижников Нестора Виктор Гаджиенко. Последний был значительно плотнее Шумского и, как это ни странно, выглядел более респектабельно. На Викторе было длинное демисезонное пальто цвета бордо и шляпа а-ля Чикаго тридцатых годов. На щеках у Гаджиенко уже весьма заметно обозначились аккуратно подстриженные рыжие бакенбарды.

– Вот черт! – выругался Лебедев. – Кстати, забыл тебе сообщить еще один интересный момент, Леня. Птичка одна насвистела, что где-то за три-четыре дня до прихода Батона Ушаков встречался с Нестором. У себя в кабинете при закрытых дверях. Информация, конечно, не проверенная на сто пудов, но…

– Я должен с ним поговорить, – Кулагин поднялся на ноги.

– Брось, – попытался остановить его Лебедев. – О чем тут еще базарить? Нес окончательно скурвился. Забей на него, плати по счету и пошли.

– Подожди меня здесь, Рома.

– Да постой ты…

Но Кулагин уже размеренным шагом направился к барной стойке. В кафе впорхнули две девицы легкого поведения, и одна из них повисла на плече Шумского. Другая взяла под руку Гаджиенко. Нестор оформил заказ у бармена. Кулагин приблизился к нему со спины.

– Привет, Нес!

И Шумский и Гаджиенко развернулись одновременно. Девицы тем временем взобрались на высокие кожаные сиденья перед баром, и с их стороны появление Леонида осталось без внимания.

– Чего ж ты не выстрелил в спину, Леня? – Шумский снял плащ и перекинул его через руку. – Или ты сам не выполняешь грязную работу? Ну еще бы, на тебя ведь такие мастера работают. Жаль, не имею чести быть с ними знакомым… Хотя это, наверное, к счастью. Для меня. Прямо неуловимые мстители какие-то. Призраки…

– Я не собирался тебя убивать, – Кулагин открыто смотрел в глаза старому приятелю. – Есть разговор, Нес. Отойдем?

– Говори здесь, – предложил Шумский. – У меня от друзей секретов нет.

Он указал рукой на Гаджиенко. Кулагин даже бровью не повел в сторону последнего.

– Это касается только тебя и меня.

– Ошибаешься, – поморщился Шумский. – У нас с тобой давно уже нет ничего такого, что касалось бы тебя и меня. Кстати, как продвигается твое сотрудничество с московскими? Все нормально? Ты их еще не разочаровал?

Бармен вернулся и поставил на стойку заказанные напитки. Два коктейля голубоватого цвета и две высокие кружки пива. Девушки мгновенно расхватали свои коктейли. Они по-прежнему сидели к мужчинам спиной.

– Знаешь, я готов принять и даже понять твою позицию, Нес, – Кулагин остался невозмутим. – Но тебе не кажется, что мы оба уже устали от этой войны? Не хочешь работать в одной упряжке – не надо. Но можно ведь найти какой-то компромисс. Можно мирно сосуществовать, Нес. Ты не лезешь в мои дела, я не лезу в твои.

– Я живу как хочу! – жестко ответил Шумский. – И делаю то, что хочу. У тебя нет никакого права указывать мне, Леонид.

– Верно. Такого права у меня нет. Но…

– Какие «но»? – было заметно, как кадык Шумского нервно дернулся вверх-вниз. – Ты внаглую расстрелял нескольких ребят, которые придерживались той же политики, что и я.

– Ты ответил тем же, Нес.

– Правильно. Но не я эту войну начал.

– Разве? – Кулагин прищурился.

– Уходи, Леонид! Проваливай! Если тебе нечего больше сказать…

– Вообще-то есть, – на лице у Кулагина рельефно обозначились желваки. – И если ты не хочешь снизойти до того, чтобы пообщаться со мной тет-а-тет, я могу сказать это и здесь… Это даже не разговор. Скорее предупреждение. Дружеское предупреждение, Нес.

– Мы с тобой не друзья!..

– Ладно. Но, так или иначе, я советую тебе еще раз хорошенько подумать. Будут новые трупы, Нес. И, подозреваю, ты догадываешься, о ком я говорю, – впервые за все время с того момента, как он подошел к барной стойке, Кулагин небрежно мазнул взглядом по Гаджиенко. – Но я не хочу этой войны. Никто ее не хочет. А ты лишаешь меня права выбора. Подумай, Нес… Подумай, и я еще буду в силах все остановить. До завтрашнего вечера… Будет что сказать – найдешь возможность связаться со мной.

Шумский ничего не ответил. Кулагин развернулся и пошел обратно к своему столику, где нервно на стуле ерзал Лебедев. Рука Гаджиенко скользнула за отворот демисезонного пальто. Лебедев тут же потянулся к брючному ремню. Кулагин, заметив его движение, отрицательно покачал головой. Шумский перехватил Гаджиенко за локоть.

– Не здесь.

– Но, Нестор…

– Я сказал, не здесь! Ты рехнулся, что ли, Витек?

Гаджиенко опустил руку.

Кулагин остановился у столика, достал бумажник и, не глядя, выудил из него несколько банкнот. Бросил их между тарелкой с селедкой и своей недопитой рюмкой.

– Пошли, – сказал он Лебедеву.

– Что он сказал?

Они оба двинулись к выходу. Шумский и Гаджиенко демонстративно отвернулись к барной стойке. Кулагин толкнул дверь и вышел на улицу. Лебедев последовал за ним.

– Что он сказал, Леня?

– Ничего. Пока ничего… – Кулагин запахнул плащ и приподнял ворот. – Но именно это и удручает, Рома. Последние слова нам еще только предстоит сказать. Очень хочу ошибиться, но мне кажется, что я догадываюсь, какими будут эти слова…

– Ну и хрен с ним! Мы свое слово скажем раньше. По-любому.

1993 год. Покловск
Наводящий

В Покловск Мазитов и Копнин прибыли ночью. Поймав такси, он двинулись по адресу, который накануне отъезда из Новоречинска получили от Леонида Кулагина. На данной квартире их должен был дожидаться Захар и еще кто-то. Кулагин сказал, что будут два человека…

Мазитов расположился рядом с водителем, а Копнин устроился на заднем сиденье. Виктор чувствовал себя жутко усталым. Практически сутки он провел без сна. Ушакова Копнин устранил сам. Просто зашел к нему в квартиру в половине седьмого вечера и, особо не мудрствуя, дважды выстрелил в грудь. Но, как назло, управляющий «Сангрии» оказался в квартире не один, хотя изначально у Копнина были совсем другие сведения. Кроме Ушакова, там еще были женщина и маленькая девочка лет десяти. Скорее всего, кто-то из родственников Ушакова, заехавших к нему в гости.

Женщина подняла крик, и Копнин просто не имел права оставлять ее в живых. Он застрелил ее в голову.

Девчонка кричать не стала. Напротив, она испуганно забилась в угол и смотрела оттуда на киллера своими круглыми, как блюдца, карими глазками. Виктор колебался. Палец все еще лежал на курке снабженного глушителем «глока», но заставить себя выстрелить Копнин никак не мог. Впервые в жизни он пожалел, что не надел на дело вязаную черную маску с прорезями для глаз, какими в последнее время стало модным пользоваться в рядах СОБРа. Если бы на нем была маска, можно было бы развернуться и уйти, не опасаясь, что девочка когда-нибудь сможет опознать убийцу. Но маски не было. И она его видела. Отлично видела…

Копнин убил ее. Одним точным выстрелом в сердце. И образ этих круглых карих глаз преследовал Виктора до сих пор. А сколько еще он будет его преследовать? Думать об этом сейчас не хотелось.

С Пальцем, слава богу, все обошлось гораздо проще. Без сучка без задоринки. Знакомый знакомого из сотрудников КПЗ по фамилии Густинюк не подкачал. Всего за сотню долларов этот вертухай охотно согласился оказать услугу криминальному миру. Он лично привел Пальца в комнату для свиданий, куда под видом адвоката явился переодетый, загримированный Мазитов. Густинюк устроил так, чтобы никого больше в этот момент в комнате не было. Истинные мотивы встречи от сотрудника КПЗ скрыли, и он чрезвычайно удивился, когда визитер выхватил из складок пальто пистолет. Мазитов все проделал быстро. Через три-четыре секунды и Палец, и Густинюк были мертвы, а еще через десять секунд, прихрамывая для отвода глаз, Илья степенно покинул здание.

Оба заказа Кулагина были выполнены чисто и в срок. Теперь на очереди у киллеров был Василий Круглов.

– Вот здесь тормозни, командир, – попросил Мазитов, и таксист остановился.

До дома, где должна была состояться встреча киллеров с наводчиками, было еще два квартала, но Копнин понял, что товарищ на всякий случай решил перестраховаться. Они вышли из машины, и Мазитов расплатился с таксистом.

– Ты посмотри, какая ночь, Лис! – восторженно произнес он, когда автомобиль отъехал. – Болдинская осень просто.

– Вообще-то, сейчас весна, – мрачно откликнулся Копнин.

– А похоже на осень. Знаешь, я очень люблю осень. Определенно, это мой климат. Вот подзаработаю еще деньжат и переберусь в Питер. Обязательно переберусь.

Копнин молча шагал по тротуару, вглядываясь в номера домов. Серый и какой-то старинный, судя по местной архитектуре, Покловск навевал на него чувство скуки. И его по-прежнему преследовал образ убитой им накануне девочки. Виктор сильно сутулился, что уже само по себе было нетипичным для такого пижона, как он, а его руки были глубоко засунуты в карманы плаща.

– А знаешь, где еще лучше, чем в Питере? – Мазитов был настроен на меланхолию. – В Лондоне. Может, мне лучше в Лондон рвануть? А, Лис? Что скажешь?

– Рвани, рвани.

Копнин наконец нашел нужный им дом, и киллеры вошли в подъезд. Деревянные ступени в допотопной «сталинке» поскрипывали у них под ногами, пока они поднимались на второй этаж. Звонка рядом с дверью не было. Копнин постучал.

Им открыли почти сразу. Маленький и упитанный Захар внешне напоминал накачанный гелем детский воздушный шарик. От его розовых щек можно было смело прикуривать сигарету. Ни Мазитов, ни Кулагин не знали, где и при каких обстоятельствах Кулагин откопал этого кадра, но то, что Захар никогда не принадлежал ни к одной из микрорайонных группировок, им было известно совершенно точно. Ходили слухи, что с Захаром Леонида познакомила Лиза. То ли ее бывший однокурсник, то ли знакомый еще со школы…

– Привет, ребята, – Захар гостеприимно всплеснул руками. – Я уже начал нервничать.

– Не стоило, – Копнин первым прошел в квартиру.

Захар зажег свет.

– Ну, стоило не стоило, это вы не скажите, – он провел гостей в единственную комнату, заставленную мебелью так, что развернуться в помещении можно было с большим трудом. – Мы тут столкнулись с одной сложностью, и я, честно говоря, немного растерялся. Надо принять решение и…

Захар прошел к стоящему у стены дивану, рукой смел с него хлам прямо на пол и сел. Копнин и Мазитов остались стоять в проеме.

Никакого другого человека, о котором предупреждал киллеров Кулагин, в комнате не было. Зато там была женщина, одного взгляда на которую было достаточно, чтобы понять, что она мертва. Копнин нахмурился. Мазитов невразумительно хмыкнул.

Женщина лежала на полу рядом с окном лицом вниз. Ее обнаженное тело еще хранило следы свежих ударов. Синяки и кровавые ссадины явственно свидетельствовали о том, что женщину перед смертью подвергали нешуточным пыткам.

Киллеры синхронно перевели взгляды на Захара. Тот пожал плечами.

– Кто это? – спросил Копнин.

Захар даже не посмотрел на мертвую женщину. Он и так прекрасно понял, о чем и о ком его спрашивает прибывший из Новоречинска киллер.

– Это Раиса Степановна Круглова, – ответил он с ничего не выражающим лицом. – Вернее, была ею.

– Круглова?

– Да. Тетка Василия. Он приехал в Покловск именно к ней. Мы с Рафиком выяснили адрес, приехали, но застали там только ее. Самого Круглова не было… – Захар замолчал.

– И что? – поторопил его Мазитов.

– Мы привезли ее сюда… Пытались узнать, где ее племянник и как его найти, но… Она ничего не сказала. Теперь я думаю, что она на самом деле не знала. Мы с Рафиком немного перестарались… Она умерла…

– Это мы видим, – кивнул Мазитов. – Вопрос в другом. Где искать Круглова? Вы выяснили хоть что-нибудь?

– И где Рафик? – спросил Копнин.

Захар поднял на них глаза. Виктор и сам, наверное, не смог бы объяснить свои ощущения, но этот человек почему-то вызывал у него чувство гадливости. Было в нем что-то отталкивающее. Копнин переглянулся с напарником и готов был поспорить, что Илья испытывает по отношению к Захару те же чувства. Обычно взгляды на людей и отношение к ним у напарников совпадали.

– Эта, – Захар кивнул в сторону распростертого тела, – сказала нам, что у Васьки была тут в Покловске какая-то зазноба. Старая любовь или что-то в этом роде. В Новоречинске у него тоже баба, но он и про эту, видать, не забывал, – Захар улыбнулся. – Короче, кто она такая, тетка не знала. Васек, по ходу, с ней не шибко делился. Слышала только, что звать ее Верой и что проживает она где-то в частном секторе. На западной окраине города. Рафик как раз поехал пошукать на местности. Если Круглов там, Рафик его вычислит.

– Тетка сказала, что он может быть у этой Веры?

– Она так предположила. – Захар потер друг о друга ладони. – Я, это… Спросить хотел. Мне чего с ней делать-то теперь? Оставлять тут нельзя. Верно? Хата съемная, да и вообще… Я почему и ждал вас. Надо от тела избавиться… Да? Так?

– Мы ее не убивали, – веско заметил Мазитов. – Чего нам говно за другими убирать?

– Ну, ребята… – заканючил Захар.

– Все, заткнись, – оборвал его Копнин. – Решим мы твою проблему. Лучше скажи, сколько продлятся поиски Круглова? Нам тут неделями загорать тоже без понта.

– Да какие недели, ребята? – искреннее изумился Захар. – Дело-то максимум двух-трех дней…

– Что?! – свирепо рыкнул Мазитов.

Захар испуганно вжался в диван.

– Это я назвал крайний срок… Но, думаю, что мы будем знать, где Васек, уже завтра к вечеру.

– Это тоже много. – Копнин сделал несколько шагов вперед и расстегнул плащ. – Вы должны управиться быстрее.