Текст книги "Завет лихого пацана"

Автор книги: Евгений Сухов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 7 (всего у книги 19 страниц) [доступный отрывок для чтения: 7 страниц]

Глава 13
ПОСИДИМ НА ДОРОЖКУ

– Вот только как мы понесем алмазы через весь город? А что, если нас вдруг остановит какой-нибудь патруль, начнет обычную проверку документов, и тогда все пропало!

Зиновьев хитро улыбнулся:

– Я уже придумал. Алмазы мы понесем в банке с краской.

– В банке с краской? – невольно удивился Бармалей.

– Кто же додумается искать их там?

– Тоже верно. В краску полезут только тогда, когда точно будут знать, что там алмазы. Только как ты потом отмоешь алмазы от краски?

– Ацетоном. Я уже и краску приготовил. – Открыв сумку, Никита извлек из нее металлическую банку с белой краской. Ковырнув ножом, откупорил крышку. – Вот сюда мы и засыплем камушки.

– Вероника-то придет? – посмотрел на склонившегося друга Бармалей. – Она заходит, а мы тут с алмазами ковыряемся.

– Брось, – отмахнулся Никита. – Я просил ее не показываться до самого вечера, так что можешь не переживать.

Они сосредоточенно склонились над банкой.

– Знаешь, ты на меня не обижайся, – повинился Зиновьев, – но что-то меня колотит всего.

– У меня то же самое. Нервное. Как только придем на место, так сразу все пройдет.

– Надеюсь. А ты уверен, что Арсен нас не сдаст?

– Ручаюсь, – уверенно сказал Бармалей. – Я его не первый год знаю. Он все время «белыми» занимался. А ты чего-то подозрительное заметил?

Дурное предчувствие Никиту не оставляло, а к таким вещам он привык прислушиваться. Из окружающей среды постоянно поступает какая-то информация, важно только правильно ее расшифровать.

Пожав плечами, Никита неопределенно усмехнулся и сказал:

– Нет, я просто так спросил. Мало ли чего. Просто накатило. Ладно, ты не обращай на это внимания. Все-таки не каждый день алмазами приходится торговать.

Константин широко заулыбался:

– Это уж точно.

Никита не раз обращал внимание на то, что каждый из частных домов имеет свой запах, унаследованный от многих поколений жильцов. Такой запах невозможно проветрить, заглушить дезодорантами. Он неистребим! И Никита чувствовал, что этот запах буквально душил его, не позволяя думать о чем-то ином. Но приходилось приноравливаться и делать вид, что ничего не происходит.

Обстановка тоже убогая, под стать запаху, – грубо струганный стол, продавленный, ободранный диван, стоящий в углу горницы, да еще четыре стула. Вот, собственно, и вся мебель. Хоромы не бог весть какие, но этим местом Бармалей дорожил и наведывался сюда частенько. Выкурит сигарету на террасе, поковыряется в саду с лопатой, а затем возвращается в город.

– Ну и чего ты стоишь, доставай! – сдержанно поторопил Бармалей.

Константин выглядел возбужденным, он даже не пытался скрывать своего состояния. Не часто его можно было увидеть таким.

Вытащив из сумки полиэтиленовый мешочек, Зиновьев положил его на стол и ощутил, как под пальцами перекатываются трехгранные камушки, совсем небольшие, величиной с горошинку. К нему тут же вернулось прежнее волнение. Неудивительно, не каждый день приходится держать в руках алмазы.

– А когда менты-то подойдут? – спросил Бармалей, наблюдая за тем, как Никита, не удержавшись, развязал горловину мешка и сунул пальцы в алмазы.

Глянув на часы, Зиновьев сказал:

– Через полчаса. Я специально назначил им попозже, чтобы у нас с тобой было время переговорить.

– А откуда ты их знаешь?

– В свое время мне их покойный Васильевич рекомендовал. Они нас несколько раз с грузом сопровождали.

– И как?

Никита пожал плечами:

– Плохо сказать о них ничего не могу. А к чему это ты спрашиваешь?

Не удержавшись от соблазна, Никита ссыпал на ладонь несколько алмазов, слегка подкинув их, залюбовался мерцающим блеском.

– Знаешь, я и прежде никогда ментам не доверял, а при виде этих меня просто мороз по коже продирает.

Нечто подобное испытывал и Зиновьев. Вот только признаваться в этом Бармалею не следовало.

– Глаза их мне не понравились. А потом еще базар их. Не поймешь, с кем разговариваешь, то ли с милицией, то ли с уголовниками.

– А вот здесь ты не прав. Ты знаешь хотя бы одного мента, который выражался бы как министр культуры?

– Нет, пожалуй.

– Вот и я не знаю. Все-таки они имеют дело с уголовниками, а это накладывает определенный отпечаток. Ладно, не дрейфь, все будет путем. Глянь, какие алмазы!

– Хороши. И не жалко с ними расставаться?

– Конечно, жалко. Только солить их, что ли? Продадим, так хоть деньги появятся, а это немалая сила.

Опустив мешочек с алмазами в краску, Никита с интересом принялся наблюдать за тем, как он медленно, с явной неохотой принялся погружаться в вязкую массу.

– Все, порядок, теперь они никуда не денутся.

Он плотно закрыл банку крышкой и аккуратно, стараясь не испачкаться, положил ее в сумку.

В дверь негромко постучали.

– Открывай, – распорядился Никита. – Это они. Да держись ты поспокойнее! – слегка повысил он голос. – Все будет в порядке.

Открыв дверь, Бармалей впустил милиционеров, и вновь у него возникло ощущение, что он где-то с ними встречался. Уже в который раз он пытался вытащить полустертые образы из подсознания, но они развеивались легкой утренней дымкой, так и не сумев приобрести осязаемые черты. Остались только неясные настораживающие ощущения, которые тоже, впрочем, скоро пропали.

Никита встречался с милиционерами уже в четвертый раз, дважды он имел с ними продолжительную беседу. Первое, на что он обратил внимание, – они совсем не похожи друг на друга. Один был высок, с редеющими волосами соломенного цвета, второй, напротив, коренаст и плотно сложен, с густой шевелюрой курчавых волос. Но впечатление об их непохожести пропадало сразу после того, как начнешь с ними общаться. Мыслили они совершенно одинаково, по всем вопросам имели схожую точку зрения. Разговаривая, они неизменно поглядывали друг на друга, словно рассчитывали заручиться взаимной поддержкой. Создавалось впечатление, что выползли эти менты из одного кокона. Поэтому достаточно было выслушать мнение одного, чтобы понять, о чем думает другой.

Милиционеры и прежде не отличались особой приветливостью. Даже надев гражданку, они вели себя так, как будто бы на головах носили фуражки с кокардами, а уж в этот раз служебный долг буквально запечатлелся на их казенных лицах. Сухо поздоровавшись, они устроились на стульях.

Никита внимательно посмотрел на сидящих милиционеров и по их серьезным физиономиям догадался, что неприятного разговора не избежать. Так и оказалось, один из них, Лавров, тут же спросил:

– Так вы подумали насчет процента? – И, видимо, заметив во взгляде Зиновьева нечто настораживающее, продолжил громче обычного: – Если ты не согласен, так мы сейчас встаем и уходим. Будем считать, что этого разговора не было. Ищи других дураков за тысячу баксов лоб подставлять!

– Не гони, – успокоил его Никита. – Будет тебе процент, только давай сначала получим деньги.

– Хорошо, – ответил Лавров, заметно повеселев.

Его официальность куда-то пропала. Теперь перед ним был не милиционер, перетянутый условностями, словно крепкой портупеей, а обыкновенный парень, с которым можно было и пошутить. А это весьма обнадеживающий признак.

– Стволы у вас при себе?

– Здесь, – похлопал Петраков ладонью по карману. – Я на встречи без него не хожу.

Зиновьев одобряюще кивнул.

– Вот и отлично. Именно от того, как вы себя поведете, будет зависеть, получите вы свои проценты или нет.

– Мы понимаем, – миролюбиво кивнул Лавров. – Только не надо нас учить. Сначала мы посмотрим, все ли там в порядке. Если ничего подозрительного нет, я вам сообщу.

– Хорошо.

– Потом вы подъезжаете, и мы все вместе заходим. Вы беседуете, а мы сидим в сторонке и контролируем обстановку. Как только вы получаете деньги, то мы сразу сваливаем оттуда и забираем свои проценты.

– Все так.

– Трогаемся?

– Давай посидим на дорожку, – неожиданно для себя предложил Никита. Поймав удивленный взгляд Лаврова, зло скомандовал Бармалею: – Ну и чего ты стоишь?! Возьми стул, подставь под задницу!

Глава 14
ВСЕМ ЛЕЖАТЬ!

Еще утром кабинет очень тщательно проверяли сверхчувствительными приборами на наличие «клопиков». Неожиданностей не обнаружилось. Все было в порядке. Подобное мероприятие Яковлев осуществлял примерно раз в месяц, обычно по понедельникам. И проводил он его вовсе не потому, что кому-то не доверял, а в силу инструкций, как весьма уместную профилактическую меру. Разговоры здесь ведутся разные, нередко с первыми лицами государства, а потому следовало обезопасить себя от всевозможных неожиданностей.

Тем более что на этот счет существовал некоторый печальный опыт.

Года три назад был выявлен крохотный, искусно замаскированный «жучок». Виновных так и не обнаружили, хотя было проведено самое тщательное расследование. Но Яковлев полагал, что это могла сделать английская разведка. Как раз в тот период были в моде обмены информацией между разведками прежних потенциальных противников, устраивались какие-то совместные заседания, велись обсуждения, так что не исключено, что кто-то из таких гостей и пристроил «жучок» в кабинете тогдашнего начальника ФСБ региона.

– Вот они, – положил Яковлев перед майором спецподразделения две фотографии.

– Я их запомнил, товарищ генерал-майор, – с готовностью отозвался тот. – Вы мне их уже показывали.

Яковлев хмыкнул:

– А ты еще раз взгляни, не помешает.

Кивнув, майор взял снимки.

– Это два продажных мента. На их совести несколько жизней. Из-за них погиб сын одного очень уважаемого человека. – Майор понимающе кивнул.

– Ты должен положить их сразу. Не знаю, как ты это сделаешь, но чтобы они уже не дышали, когда начнет работать оперативная группа. – И, заметив, что майор хочет что-то сказать, Яковлев добавил жестким тоном: – Это приказ! Или мне как-то популярнее объяснить?

– Не надо.

– Лады, – одобрительно кивнул генерал. – С головы остальных не должно упасть даже волоса.

– Не в первый раз, товарищ генерал-майор, – с некоторой обидой протянул майор. – Когда нам входить?

– Я тебе сообщу по рации. Только постарайся не засвечиваться. Пригони автобус со своими архаровцами пораньше. Там имеется очень удобный дворик, с двумя выходами. По одному из них ты и проедешь. Понял?

– Да.

– Чтобы с полной экипировкой. Ментов от хитников сумеешь отличить?

– Не сомневайтесь, сумею, – заверил майор.

– Вот и отлично, – одобрительно кивнул Яковлев. – И еще вот что, менты будут при оружии. Так что не дожидайся, пока они направят на тебя стволы.

– Ясно, товарищ генерал-майор.

– А теперь иди. Удачи! – сурово напутствовал Яковлев майора.

Проводив командира группы, он открыл шкаф, достал пуленепробиваемый жилет и критически, словно это было модное пальто, осмотрел его со всех сторон. Ткнул пальцем, как бы проверяя на прочность титановые пластины, и, убедившись в их надежности, принялся надевать.

Встреча пошла немного не так, как планировалось в самом начале. Кроме обговоренной охраны, с Арсеном пришел еще один человек средних лет, которого тот представил своим доверенным лицом. Уверенно расположившись за столом для переговоров, мужчина мгновенно привлек внимание Никиты. К словам таких людей обычно прислушиваются. Верилось, что за его плечами немалый опыт подобных переговоров, а потому следовало настраиваться на вязкие и очень трудные словесные баталии.

Охрана, как и пристало людям их профессии, повела себя скромно, заняв соседний столик. При этом они даже не произнесли ни одного слова. Под их длинными пиджаками прятались стволы.

Капитан Петраков вместе с напарником тоже устроились недалеко за столом. Никита не без удовлетворения отметил, что от них до его столика было несколько метров, а на таком расстоянии трудно расслышать содержание конфиденциального разговора, и в то же самое время обзор вполне достаточен для того, чтобы в случае необходимости подоспеть на помощь.

В последнее время Зиновьев тяготился обществом Петракова и Лаврова. Для себя он уже твердо решил, что это будет последнее дело, в котором он привлекает их в качестве охраны.

Хозяин ресторана предусмотрительно закрыл окна шторами, запер дверь на оба замка и, не смея навязывать им свое общество, укрылся в служебных помещениях.

Все было как в прошлый раз, и вместе с тем что-то изменилось. Никита обвел помещение долгим взглядом. Ах да, поменялись шторы, теперь они были темно-бордового цвета, отчего комната выглядела иначе, будто слегка подсвеченной красным. Но это мелочь, не причина для беспокойства. Тогда что же? Сдвинутые вместе два стола? Но это тоже объяснимо – теперь на одного человека будет больше. Это тоже не столь важно, но сложная ситуация всегда складывается именно из таких несущественных деталей, которые невозможно различить на первый взгляд.

За стол сели почти одновременно, несильно шаркнув по паркетным доскам дубовыми стульями. Компаньон Арсена, поймав взгляд Никиты, слегка улыбнулся, Зиновьев в ответ раздвинул губы, давая понять, что расположен к диалогу.

– Принесли? – спросил Арсен.

Никита без труда понял, что Саакян был сильно возбужден. Возможно, тому и удалось бы продемонстрировать свое ровное настроение, тем более что голос его прозвучал правдоподобно, с некоторой ленивой вальяжностью, будто речь зашла о чем-то весьма заурядном, но его выдавали ладони, крепко сцепившиеся в замок.

– Принесли, – сказал Никита, поставил на стул сумку и под недоуменные взгляды покупателей извлек из нее банку с белой краской.

Пальцы Арсена разжались, но только для того, чтобы нетерпеливо постучать по поверхности стола.

– Ты нас не так понял. Краска нам не нужна. – Взглянув на этикетку, он добавил с улыбкой: – Если бы я захотел заняться покраской, так купил бы другую марку.

– Это не то, что ты думаешь. Здесь алмазы! – сообщил Никита. – Как по-твоему, где я должен был нести полкило алмазов? В карманах, что ли? А если меня менты по дороге сцапают за переход улицы на красный свет, что я им тогда скажу?

Пожилой мужчина, сидящий рядом с Арсеном, одобрительно рассмеялся.

– А ты молодец, лучшего способа и не придумаешь.

– А где ваши деньги?

Арсен поставил на стол кейс, щелкнул замками и приподнял крышку.

– Здесь пятьдесят тысяч долларов, как и договаривались. Но прежде мне бы хотелось увидеть камни.

– Пожалуйста. – Взяв со стола нож, Зиновьев уверенно отковырнул крышку. – Не помешал бы ацетон, а то я весь перепачкаюсь, – обескураженно сказал он.

Пожилой мужчина понимающе закивал.

– Хорошо, – согласился и Арсен.

Едва он поднял палец, как тотчас к столу невесть откуда подскочил хозяин заведения и, согнувшись перед Арсеном, угодливо заглянул в его карие глаза. Было видно, что в этом ресторане Арсена почитают как самого дорогого гостя.

– Принеси ацетон.

Хозяин кивнул. Во взгляде ни малейшего удивления, словно он принимал заказ на бутылку хорошего армянского коньяка.

Уже через минуту бутыль с ацетоном стояла на столе.

– Не мешало бы открыть.

– Сей момент! – отозвался хозяин и уверенно выдернул пробку.

– А теперь четыре рюмки, – все тем же серьезным голосом заявил пожилой мужчина. – И закуски немного, а то он в глотку не полезет.

Никита улыбнулся удачной шутке.

– А краска для закуски не подходит? – весело поинтересовался хозяин.

За столом дружно рассмеялись. Напряжение ушло. Компаньон Арсена производил благоприятное впечатление и был мастером диалога – знал, когда нужно помолчать, а когда следует разрядить обстановку доброй шуткой.

– Спасибо за совет.

Хозяин ушел.

Закатав рукава, Никита сунул пальцы в краску и вытащил небольшой полиэтиленовый мешок. Положив его в глубокую фарфоровую супницу, залил мешочек ацетоном, затем тщательно вытер испачканную ладонь салфеткой.

– Вот здесь пятьдесят четыре алмаза. Можете пересчитать. Двенадцать из них более восьми каратов.

Он аккуратно развязал горловину и ссыпал алмазы на тарелку. Камни звонко цокали о гладкую фарфоровую поверхность. За столом воцарилась тишина, зрелище завораживало. Даже менты, вытянув шеи, поглядывали на камушки, сверкающие на тарелке.

Однако это было только начало. Зиновьев опять сунул руку в краску и извлек точно такой же мешочек. Обмыл его ацетоном и бережно высыпал на соседнюю тарелку.

– Сколько здесь?

Равнодушие Артему разыграть не удалось, вопрос прозвучал несколько громче, чем следовало бы.

– Пятьдесят девять маленьких алмазов и четырнадцать алмазов более десяти каратов.

– Ты говорил, что будет еще один алмаз больше двадцати каратов, – недоверчиво сказал Арсен.

– Он здесь. – Сунув руку в краску, Никита принялся шарить пальцами по дну банки. – Куда же он подевался? Ага, вот он. Нашел! – довольно воскликнул Зиновьев и вытащил крупный камень.

– А хорош! – невольно вырвалось у Арсена. – В нем будет больше двадцати каратов. Можно взглянуть?

Зиновьев макнул салфетку в ацетон, аккуратно обтер гладкие грани камня, добиваясь должного блеска, и протянул его Арсену. Тот взял камень, но рассмотреть его не успел.

Неожиданно во входную дверь четко и громко постучали. Арсен нахмурился и, зажав камень в руке, строго посмотрел на вошедшего хозяина:

– Кто там?

Тот удивленно пожал плечами:

– Понятия не имею. Я никого не жду.

Стук повторился. Но в этот раз он прозвучал более требовательно, а из-за двери раздался молодой задорный голос:

– Шато! Ты чего закрылся? Это я, Гурий. Ты же просил привезти тебе воды. Открывай, а то я обратно поеду.

– Ты его знаешь? – спросил Арсен у хозяина.

Шато рассеянно кивнул:

– Знаю. Но он обычно привозит воду по средам, а сегодня понедельник.

– Спроси у него, почему он приехал сегодня.

Шато подошел к двери, прислушался и наигранно весело поинтересовался:

– Гурий, почему ты приехал сегодня? Мы же договаривались с тобой на послезавтра.

– Послушай, Шато, не будь таким бюрократом. Завтра мне нужно будет поехать на пару дней к теще. Если я нарушу договоренности, так ты на меня сам потом обижаться будешь, – попрекнул его Гурий.

Повернувшись к мужчинам, напряженно сидящим за столом, хозяин пожал плечами:

– Придется открыть. Он и в самом деле может уехать, а вода у меня кончается.

– Что-то не нравится мне это, – забеспокоился Никита. – Посмотри повнимательнее, он один?

Шато подошел к окну и, отодвинув шторы, посмотрел на улицу.

– У двери только Гурий. Никого больше не вижу.

– Ладно, давай открывай, – распорядился Арсен, накрывая тарелку с алмазами скатертью. – Только спроваживай его побыстрее.

Шато повернул ключ. Где-то внутри бронированных пластин отодвинулся мощный засов, освобождая тяжелую дверь. Повернувшись на петлицах, створка слегка поползла в сторону, впуская неожиданного гостя.

– Ну ты и закрылся. К тебе просто так не попадешь, – уверенно переступил Гурий порог, распахивая дверь пошире.

– У тебя другая машина? – кивнул Шато в сторону автофургона, стоящего у крыльца.

Ответить Гурий не успел. Дверь автофургона, рассерженно вжикнув, отскочила в сторону, и из его нутра с «каштанами» наперевес, в тяжелой боевой амуниции выскочили друг за другом несколько человек.

– Всем лежать! – гаркнул первый из них, вбежав в зал.

Что– то подсказывало Никите, что это не тот случай, когда следует заявлять о правах личности. Бармалей с вытаращенными от страха глазами уже сползал вниз. Никита вдруг подумал о том, что на его лице наверняка застыло точно такое же идиотское выражение. Кому следовало позавидовать, так это Арсену, – лицо бесстрастное, как у каменного идола. Правда, он чуток отстранился, когда подскочивший спецназовец уперся стволом автомата прямо ему в лоб. Но это не в счет, при такой ситуации и в штаны можно наложить, а он только побледнел.

– Лежать, я сказал!

Не став дожидаться, спецназовец ткнул Арсена прикладом. Упав, Арсен уткнулся носом в ворсистый ковер. Спецназовец короткими пинками раздвинул ему ноги и повернулся к охране, сопровождавшей Арсена. Парни команды понимали прекрасно и, не ожидая неприятностей на свою голову, моментально выполнили все то, что от них требовалось.

В небольшом помещении стало тесно от ввалившейся толпы спецназовцев. Среди них выделялся один, поверх рубашки которого был наброшен бронежилет, вместо массивного шлема – черная маска с прорезями. Не обращая внимания на четверку мужчин, сидящих за столом, он повернулся к двум милиционерам, один из которых уже поднялся и, размахивая красной корочкой, запричитал:

– Я – капитан Петраков. Произошло какое-то недоразумение, эти люди со мной!

Весьма, если подумать, глупое заявление.

На секунду в комнате повисла тишина. Только позже Никита осознал, что это была угрожающая тишина. Так часто бывает перед громовым раскатом. Природа замирает на мгновение и предоставляет возможность всякой твари спрятаться в щелочку и плотно запечатать за собой нору, чтобы выдержать удар стихии.

Мужчина спокойно сбросил с плеча автомат, уверенно передернул затвор и пальнул в стоящего перед ним Петракова, затем хладнокровно перевел ствол на его напарника, сидящего за столом, и нажал на спусковой крючок.

Капитан Петраков умер еще до того, как упал на землю. Автоматная пуля разорвала его голову, которая, будто бы расколовшийся арбуз, разлетелась по сторонам, брызгая кровью и мельчайшими кусочками черепа. А лейтенант Лавров, сидевший за столом, просто тюкнулся лицом в стол и застыл, безвольно свесив руки. Ни картинных судорожных движений конечностями, ни скоротечных конвульсий, ровным счетом ничего такого, что могло бы указывать на то, что его душа неохотно расстается с телом.

Спецназовец, находившийся рядом, ткнул прикладом в спину Никите, и он, не заставляя себя уговаривать, сполз на пол. Прежде чем уткнуться лицом в паркет, Зиновьев успел заметить, что человек в маске подошел к столу, подобрал пакетики с алмазами и уверенно сунул их в карман.

– Все! Выводите их! – распорядился он. – Позже поговорим. Здесь не самое подходящее место для беседы.

В этот же момент Зиновьев почувствовал, как чьи-то сильные руки потянули его за ворот и, не обращая внимания на рвущуюся ткань, поставили на ноги.

В двух шагах от него стояли охранники Арсена. У одного было разбито лицо, и из рассеченной губы на белую рубаху сочилась кровь. В какой именно момент тот получил удар в лицо, Зиновьев припомнить не мог.

– Набрось им мешки на голову, – распорядился человек в маске и быстрым шагом направился к выходу.

– Есть! – отозвался один из спецназовцев и, вытащив небольшой мешок, напоминавший наволочку, натянул ее на голову Зиновьеву.

Никита почувствовал чужой противный запах. Тошнота подступила к горлу, он хотел воспротивиться, но кто-то крепко подхватил его под руки и потащил из помещения.