Текст книги "Непримиримые"

Автор книги: Евгений Сухов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 7 (всего у книги 18 страниц) [доступный отрывок для чтения: 7 страниц]

ГЛАВА 11
ПЯТЬ ЛЕТ НАЗАД

Остановившись перед дубовой дверью, капитан Петляков немного смешался. Не каждый раз его вызывает генерал, а если быть точнее, то это было всего лишь раза два: первый, когда он устраивался на службу и начальник управления решил с ним побеседовать лично, утомив множеством вопросов. И второй раз, когда он вместе с Карасем вернулся из Египта после длительной командировки. Генерал принял их поочередно, а это должно было означать, что у каждого из них кроме общей задачи были собственные, за которые генерал хотел выразить благодарность отдельно.

Сейчас был третий визит, но что-то подсказывало Петлякову, что в этот раз он будет определяющим и, быть может, во многом наложит отпечаток на всю его судьбу.

Вадим прошел в приемную. Референт генерала, немолодой офицер, оторвав взгляд от экрана компьютера, негромко разрешил:

– Проходите.

Петляков вошел в кабинет и невольно удивился, увидев генерала в мундире. Обычно тот предпочитал дорогие костюмы.

– Товарищ генерал-майор, разрешите доложить… – невольно вытянулся Петляков.

– Садись, – указал генерал Захаров на свободный стул.

Петляков послушно сел и с готовностью установился на генерала – не начинать же разговор самому.

– Как тебе служба?

– Нравится. Я всегда хотел служить в ФСБ.

Генерал-майор одобряюще кивнул:

– Это хорошо. А что ты скажешь, если мы отправим тебя в запас?

Губы от обиды невольно дрогнули. Всего-то неделю назад ему объявили благодарность, которая будет занесена в личное дело, а сейчас говорят об увольнении. А не проще ли было бы, чтобы об этом ему сказал непосредственный начальник?

– И в чем же я провинился?

– Ты не о том подумал, – усмехнулся генерал. – Не буду ходить вокруг да около, скажу как есть... Завтра будет подписан приказ о твоем увольнении. Но это не значит, что ты уходишь из разведки, просто для тебя начинается новый этап работы, о котором будет знать только ограниченный круг людей. Мы просто боимся утечки информации, а она случается даже в этих стенах, – указательный палец генерала очертил воображаемый круг. – В управление ты больше не приходишь... Встречаться будешь со своим куратором на конспиративной квартире, будешь докладывать ему о каждом своем шаге. Мы должны знать, где ты будешь в каждую следующую минуту. Кроме того, я дам тебе телефон, по которому ты сможешь всегда связаться со мной в случае крайней необходимости... А теперь о главном, – было заметно, что генерал нервничал – состояние для него нетипичное. – У нас имеется оперативная информация, что американцы на территории России провели две диверсии: взорвали нефтепровод и организовали поджог автомобильного завода. Причем эти диверсии были настолько тщательно спланированы и организованы, что на первый взгляд напоминали обыкновенные аварии. У нас имеются также сведения о том, что в ближайшие годы их действия по подрыву нашей экономики только усилятся, и нам нужно быть готовыми к этому. Мы входим в активную фазу противостояния. В ближайшее время американской стороной готовится нечто глобальное, они подбираются к нашим природным ресурсам, особенно их интересуют горючие ископаемые. У них все настойчивее возникает желание подмять под себя все наши энергетические и стратегические запасы, так что мы должны прекрасно представлять, с чем мы имеем дело.

– На это указывают какие-то конкретные данные? – осмелился задать вопрос Петляков.

– Имеются такие данные, и весьма существенные. Например, американцы в оффшорной зоне создали такую корпорацию, как «GazInternational». Наш человек побывал по адресу её регистрации. Вместо шикарного офиса там каморка, где торгуют разливным пивом, причем весьма дрянного качества, – поморщился генерал. – Однако по этому адресу крутятся серьезные деньги, это тоже неспроста. За «GazInternational» может стоять кто угодно – как правительство, так и частное лицо. Это нам тоже нужно выяснить... Именно эта компания сейчас скупает наши газовые и нефтяные месторождения. Но это еще далеко не все... Мы допускаем, что американцы будут выводить из строя наши газо– и трубопроводы, чтобы нанести как можно больший урон России и представить нас Западу как ненадежного партнера. Нас очень пугает, что практически в каждом крупном нефтяном и газовом концерне имеются американские представители, которые навязывают руководству политику, идущую вразрез с нашими национальными интересами. У нас есть данные, что они намереваются даже устранять несговорчивых руководителей. Так что они проникли очень высоко, и я опасаюсь, что их агенты влияния могут быть и в этих стенах. – Петляков невольно поежился: откровенность генерала заставляла нервничать. – Они не останавливаются ни перед чем: подкупают, запугивают, действуют очень нагло. Нам важно знать, кто за ними стоит, кто их поддерживает в правительстве. В общем, все!

Генерал ненадолго замолчал, собираясь с мыслями, – самое время, чтобы задать вопрос.

– Какова будет моя задача?

– Ты будешь присматривать за Шевцовым. Слыхал о таком?

Не знать о хозяине газовой компании «Атлант», которая стремительно развивалась, скупая все новые и новые месторождения в Сибири, было невозможно.

– Конечно. Один из олигархов.

– Вот именно. Твоя задача будет состоять в том, чтобы не только присматривать за ним, чтобы кто-то просто банально его не грохнул, а еще и в том, чтобы он не наделал глупостей и не поддался на сомнительные уговоры. Работа будет непростой, так что пригодится не только твое аналитическое мышление, но еще и боевой опыт. У нас есть информация, что американцы начинают плотно опекать его. Но мужик он очень тертый и крепкий, так что пока не сдается.

– Понял. Но как я к нему попаду?

– Это уже второй вопрос. Сначала ты будешь уволен... Поболтаешься некоторое время как обычный безработный, заодно и отдохнешь! На жизнь жаловаться особо не нужно, не переигрывай, это ни к чему, нытье только отталкивает людей. Кто спросит, объяснишь, что так сложилось, и ты сейчас ищешь работу. Со своей стороны мы сделаем все, чтобы тебя рекомендовали Шевцову в качестве начальника службы безопасности. Сейчас у него как раз освободилась такая вакансия. Ну а дальше будешь работать по обстоятельствам. Тебе все понятно?

– Так точно, товарищ генерал-майор!

– Ну, если так, тогда иди. Служи!

ГЛАВА 12
ИНТЕРЕСНЫЕ КОМАНДИРОВКИ

Теперь Семен Валентинович добирался до своего офиса в сопровождении двух автомобилей, столь же бронированных, как и тот, который он обычно предпочитал. Даже из охраны никто не мог знать, в какое именно время он отправится в офис. Маршрут следования при этом всякий раз менялся. Невозможно было угадать, и какую машину предпочтет шеф, а потому каждая из них готовилась самым тщательным образом. Во время движения машина, в которой ехал Шевцов, постоянно меняла место в колонне, страхуясь от возможных случайностей.

Так что упрекнуть Вадима Петлякова в непрофессионализме было невозможно.

С некоторого времени офис Шевцова больше походил на крепость. Правда, перед входом нельзя было увидеть ни разводного моста, ни глубокого рва, заполненного водой, однако электронная система защиты действовала не менее эффективно, высвечивая каждого еще на подходе к зданию.

При подобных мерах безопасности следовало рассчитывать на падение деловой активности, но Семен Валентинович, вопреки ожиданию, выглядел деятельным, заметно обозначив на рынке свое присутствие.

В какой-то момент Вадиму даже показалось, что Шевцов позабыл о своих прежних злоключениях: как и прежде, шутил, отпускал красивым девушкам комплименты и вообще был очень обаятельным.

Этот день тоже не предвещал ничего необычного. Шевцов переночевал на одной из своих съемных квартир, о существовании которых знал лишь ограниченный круг людей. Проснувшись спозаранку, велел готовиться к отъезду. Так что в офис они прибыли раньше других сотрудников, переполошив своим появлением охрану.

До обеда была обычная текучка: начальники отделов чередой тянулись к Шевцову с докладами, приводя его в хорошее расположение духа. Потом было проведено селекторное совещание с региональными менеджерами, больше напоминавшее реалити-шоу. Так что у Шевцова было немало поводов для хорошего настроения.

А вот перед совещанием с заместителями Шевцову принесли заказное письмо. Закрывшись, он велел ни с кем не соединять его, потом распорядился отменить предстоящее совещание и вызвал к себе Петлякова.

Перемены в облике генерального директора Вадим заметил сразу, как только перешагнул порог кабинета. Еще каких-то полчаса назад тот был величав и тверд, как гигантский айсберг среди бушующего океана, а теперь как-то пообмяк, будто бы оплавился. Озороватый блеск в глазах, так молодивший его, заметно притупился.

– Мне пришло заказное письмо.

– От кого?

Хмыкнув, Шевцов произнес:

– Если бы я знал. Прочитать хочешь?

– Хотелось бы.

– Возьми, – протянул Семен Валентинович узкий листок бумаги.

Только сейчас, оказавшись от генерального на расстоянии вытянутой руки, Вадим увидел, что Шевцов лишь умело храбрится, в действительности его пронизывал животный страх.

Что же случилось, что могло так испугать генерального директора?

Крупными буквами на узком листке бумаги было написано: «Верни, что должен!»

Мда, видели уже такое.

Небрежно бросив лист бумаги, Петляков произнес:

– На что же вы рассчитываете, Семен Валентинович?

– На помощь.

Петляков отрицательно покачал головой:

– Как же я вам могу помочь, если вы мне ничего не рассказали?

– Хорошо. Видно наступило время для откровений. Ты знаешь, с чего я начинал?

– Наслышан, – кивнул Петляков.

– Ну, вот видишь! – с воодушевлением произнес Шевцов. – Значит, должен представлять, что я испытал на своем пути, чтобы взобраться на вершину. Ты мне можешь не поверить, но когда-то мне приходилось жить чуть ли не впроголодь! А тут вдруг на меня посыпались блага как из рога изобилия. А все началось с того, что однажды ко мне в офис заглянул американец и обещал помочь в бизнесе.

– Безо всяких условий?

– Условия были... Через несколько лет я должен был продать им свой бизнес.

– И вы согласились?

– Они предложили мне такую сумму, которая в то время показалась мне просто астрономической. Этих денег хватило бы на сто жизней! Просто живи и радуйся. Ну чем не коммунизм, к которому мы столько лет стремились всем скопом!

– Кажется, понимаю.

– Дела мои шли очень хорошо. Даже самые серьезные проблемы решались как по мановению волшебной палочки. У этих иностранцев в правительстве оказались какие-то серьезные прихваты. Наверняка они с ними делятся. Предприятие стало совместным, у американцев в моем бизнесе тоже имелась своя доля, правда небольшая. Знаешь что? – Шевцов чуть улыбнулся. – В какой-то момент я даже стал думать о том, что они забудут о своих требованиях. Они и без того много получили! А то, что я у них взял, так это уже давно отработал и рассчитался. А тут вдруг они стали говорить о том, что пора переписывать компанию на них.

– Кто именно с вами разговаривал?

– Майкл Хейсли.

Петляков лишь сдержанно кивнул. Ему приходилось видеть его в компании.

– Два его человека сидят в совете директоров, вот через них он и проводит свою политику, – продолжал Шевцов.

– Когда было составлено предварительное соглашение?

– На следующий день после того, как я дал свое согласие.

– Но вы можете не передавать им бизнес?

– Могу... Что я сейчас и делаю. – Шевцов невесело хмыкнул. – Впрочем, там есть такая оговорка... Если меня не станет, или я не смогу управлять компанией, то она переходит к американским партнерам.

– Вы полагаете, что покушение готовится именно с этой стороны?

– Американцы больше, чем кто-либо, заинтересованы в моем устранении. Хотя не исключено, что здесь присутствует ещё и третья сторона. Если меня вдруг не станет, то компанию растащат на куски и сытыми окажутся многие.

– Вы не задумывались над тем, какую цель преследуют американцы?

– Задумывался, и не однажды. Поначалу мне казалось, что это всего лишь прибыль, а потом я понял, что они хотят посадить Россию на газовую иглу.

– Они предлагали какие-то свои технологии?

– Не просто предлагали, они навязывали их! Но обижаться на них как будто бы грешно: благодаря нововведениям мне удалось вырваться далеко вперед и в конечном итоге обойти своих конкурентов.

– Что это было за оборудование?

– Разное. – Семен Валентинович неопределенно пожал плечами. – Всего и не упомнишь... Например, по перекачке нефти, по подсчетам, эффективной подаче и так далее. И деньги-то они запрашивали совсем небольшие.

– Американцы ничего не дают просто так. Вам не казался тогда странным их альтруизм?

– Сейчас, возможно, я так и думаю, но тогда их действия мне казались вполне разумными.

– По вашему мнению, что это за человек – Майкл Хейсли?

– Серьезный бизнесмен. Умный. Прекрасно разбирающийся в экономике. Я посчитал такое знакомство настоящей удачей. Ведь он давал мне вполне дельные советы, к которым я прислушивался и никогда не жалел об этом... Вот только кто бы мог подумать, что все так обернется...

– Вы, видно, и сами не думали, что фирма может вырасти в столь солидное предприятие.

– Признаюсь, не думал.

– А когда компания все-таки разрослась, то вы посчитали, что Хейсли не посмеет требовать соблюдение договора.

– Хм... Можно сказать и так.

– И что вы намерены делать?

Шевцов пожал плечами:

– Понятия не имею. Думал обратиться к тебе за помощью, может, ты что-нибудь подскажешь.

– Я что-нибудь придумаю, – пообещал Петляков. – Но одно знаю точно, компанию отдавать нельзя.

Шевцов расслабленно улыбнулся:

– Я знал, что ты меня поймешь и поддержишь. Столько труда… и все прахом! Несправедливо.

– Сейчас мне надо идти, – поднялся Петляков. – Через пару часов я вам сообщу о своем решении, а вы продолжайте работать, как если бы ничего не случилось.

– Знаешь, ты меня успокоил. На душе просто полегчало.

Вадим вышел в приемную. Вместо Анны Елизаровой здесь теперь работала тридцатилетняя брюнетка из отдела кадров. Женщина уже сумела освоиться на новом месте и справлялась неплохо. Чего ей не хватало, так это легкости, с которой работала Анна. Попрощавшись, Вадим зашагал в свой кабинет.

Расположение своего кабинета Вадим подбирал с особой тщательностью: первое условие, чтобы он находился как можно ближе к кабинету генерального; второе – подальше от офисной суеты. Надо признать, что эти несовместимые вещи ему удалось соединить воедино: его закуток располагался в тупичке коридора, куда редко заходят сотрудники. Ну, разве только для того, чтобы убедиться в целостности припаркованного автомобиля.

Кабинет обладал еще одним важным качеством: он был полностью изолирован от внешнего мира, экранирован, так что возможность прослушки исключалась. Кроме средств сигнализации и хорошей звукоизоляции стен, дверей и потолков Вадим поставил генератор шума, способный блокировать любые посторонние проникновения. Так что в своем кабинете Петляков чувствовал себя в совершенной безопасности, не опасаясь, что его разговор может быть кем-то подслушан.

Набрав номер телефона, он замер, дожидаясь ответа абонента. Странное дело, приходилось звонить по этому номеру не однажды и никакого волнения не наблюдалось, а тут буквально всего колотит. Может, оттого, что очень близко находился к разгадке?

– Слушаю тебя, Вадим, – прозвучал спокойный голос.

Вадим даже не удивился такому ответу. Хотя, может быть, и следовало бы, ведь у абонента на экране должна высветиться надпись «номер скрыт», под которой мог прятаться кто угодно. А генерал назвал его по имени, следовательно, в его телефоне была вмонтирована более совершенная система, способная сорвать маску с любого инкогнито.

– Мне нужно знать, кто такой Майкл Хейсли.

На некоторое время в трубке повисла гнетущая пауза. Даже через электромагнитное поле Вадим чувствовал, как нелегко принимается решение. Наконец он вновь услышал знакомый голос.

– Зачем он тебе?

– Именно он выходил на связь Шевцовым.

– Ах, вот оно что! Значит, дело действительно очень серьезное: такого человека, как он, по пустякам не распыляют. Настоящее имя этого человека Майкл Далтон, он профессиональный разведчик, специалист по России. Причем русский язык он знает так же хорошо, как мы с тобой. Некоторое время работал в американском посольстве вторым секретарем. Тогда мы крепко наступили ему на пятки, и его отозвали в Вашингтон. В последние годы он возглавлял аналитический отдел. В России бывал редко, часто под другими фамилиями. Однако практически все операции, которые проходят на территории России, зарождаются именно в его отделе. Что еще можно сказать? Очень умный, грамотный. Практически не делает промахов, и им пренебрегать нельзя. Шевцов для них всего лишь разменная монета.

– Понятно.

– Присмотрись к нему, но твоя цель не он, а тот, с которым он выходит на контакт. По нашим данным, этот человек заседает в правительстве, но нам нужны точные доказательства. Так что веди себя аккуратно и не раскрывайся. Еще не время.

Генерал отключил телефон, так он делал всегда. Ни здравствуй, ни прощай, а просто обрывал телефонный разговор. Вряд ли кому в голову придет обижаться на подобную манеру. Генерал был на такой высоте, что перестал замечать некоторые шероховатости в общении. Если кто-то чего-то не допонимал, так это его личное дело.

Зазвонил внутренний телефон.

– Слушаю, – Вадим включил громкую связь.

– К вам идет майор Степанов, – услышал Петляков голос дежурного у входа.

– По какому вопросу?

– Он ничего не сказал, просто показал удостоверение и потребовал, чтобы его пропустили в здание.

– Вы ему сказали, что я в здании?

– Нет, он видел вашу машину.

Петляков невольно усмехнулся: весьма похоже на настырного майора. Возможно, что на его месте он поступил бы точно таким же образом: подвинул бы плечиком стоявшего у входа охранника и, не оглядываясь, затопал бы к лифту. Пусть сверлят колючими взглядами спину: хоть вы, ребята, и при деньгах, но супротив казенной службы вы всего-то пигмеи. Государство и не таким, как вы, шеи сворачивало.

В чем-то они были похожи, жаль, что приходится работать не вместе.

– Где он сейчас?

– Между вторым и третьим этажом.

Вадим отключил связь. От настырного майора его отделял всего-то лестничный пролет и еще полторы сотни шагов: времени вполне достаточно, чтобы продумать линию поведения. Вадим укладывал бумаги в стол, когда в дверь негромко постучали.

– Войдите, – бодро ответил Петляков.

Дверь распахнулась, и в комнату шагнул майор Степанов. На нем был все тот же джинсовый костюм, поверх него какая-то легкомысленная куртка.

– Не помешал? – спросил Степанов.

Вопрос был задан доброжелательно. Даже интонация была подобрана подходящим образом, ничего такого, что могло бы раздражать или вызвать неудовольствие, но в действительности где-то между последним словом и вопросом прятался истинный смысл, который означал: как бы ты ни был занят, но придется оставить все свои дела и внимательно выслушать.

Особое добродушие лепить не требовалось, чай, не друзья. Так что, будь добр, майор, смирись.

– Разве уголовный розыск может помешать? – удивление получилось искренним. – У вас какие-то вопросы? Присаживайтесь.

Майор Степанов сел напротив. По сторонам не пялился, смотрел прямо на собеседника, выглядел вполне добродушно. Интересно, что это – какой-то хитроумный оперативный прием?

– Как чувствует себя Семен Валентинович? – спросил майор.

Благодарно кивнув, Петляков отвечал:

– Ничего, все в порядке. В прежние времена приходилось и труднее.

Вадим умолк, выжидательно посматривая на Дмитрия Степанова, как бы тем самым передавая ему инициативу: «Ты пришел, тебе и начинать».

В ответ всего лишь сочувственный наклон головы, но ровно настолько, чтобы не потерять устойчивого контакта глазами. Предстоящий разговор должен быть более предметным. Степанов, как и всякий профессионал, не мог не знать, с кем придется вести разговор, а потому подготовился к нему обстоятельно.

– Да, ему было тяжело.

Все те же нейтральные слова, но вот сочувствия в них было столько, что невольно хотелось зарыдать навзрыд. Возможно, что на любого другого подобная линия поведения произвела бы впечатление, но только не на кадрового разведчика. Требовалось немало актерского мастерства, чтобы внушить собеседнику, что совершенно не понимаешь его оперативной игры и глубокие сочувственные вздохи воспринимаешь за чистую монету.

Вадим сцепил пальцы в замок, установив локти на край стола. Поза нейтральная, свидетельствующая лишь о заинтересованности разговором. Интересно, что сейчас предпримет майор Степанов?

Вадим даже не удивился, когда Степанов едва ли не в точности скопировал его позу, что должно было помочь их взаимопониманию. На собеседника такие вещи действуют подсознательно, вот только получилось у него это несколько расслабленно, что должно было подчеркивать непринужденность их разговора. Всем своим видом Дмитрий как бы заявлял: вот проходил мимо и не мог не заглянуть, чтобы узнать, как поживает мой старинный друг. Петляков был уверен, чтобы расположить его к себе, майор примется в первые минуты даже поддакивать, но ровно настолько, чтобы вызвать его на откровенность и выудить нужную информацию.

– Я у вас вот о чем хотел спросить, вы ведь когда-то работали в ФСБ?

Вадим внимательно проследил за своим лицом, предельно расслабляя его: ни один мускул не должен выдать его внутреннего напряжения. Будто бы лазером его прощупывали строгие внимательные глаза, подмечающие не только невольную перемену в голосе, но и любое движение глаз. А потому следовало быть особенно бдительным.

Глупо было отрицать очевидное, наверняка майору удалось навести о нем справки по своим каналам. Сотрудники службы безопасности всегда вызывали интерес со стороны всех смежных структур, так что нет ничего удивительного в том, что за ними наблюдает Министерство внутренних дел. Не исключено, что где-то в недрах системы существует строго законспирированный отдел, куда стекается информация обо всех бывших и действующих сотрудниках ФСБ. Так что майору Степанову достаточно только выйти на нужного человека, чтобы получить о нем более полную информацию.

Следовало сделать вид, что ничего особенного не происходит. Изобразив на лице скуку, Вадим подтвердил:

– Это было так давно, что я начал уже забывать об этом.

– А мне почему-то казалось, что такое не забывается.

Вадим безмятежно передернул плечом:

– Если заниматься чем-то серьезным, так наверняка запомнится, а если просто перекладывать бумаги с одного конца стола на другой, то, поверьте мне, скукота смертная! Это со стороны может показаться, что служба в ФСБ – романтика, в действительности – рутина, от тоски просто скулы сводит.

Майор покачал головой:

– По тому, как вы профессионально действовали около банка, я сделал вывод, что вы занимались чем-то очень серьезным.

– И чем, например?

– Например, в военной разведке… в каком-нибудь элитном спецподразделении.

Губы майора дрогнули в легкой дружеской улыбке. Еще одна ступенька, чтобы завоевать доверие. Возможно, что это всего лишь лесть, но она никак не похожа на ложь, а следовательно, должна была вызвать у партнера еще большее расположение. А этот Степанов гораздо умнее и хитрее, чем может показаться на первый взгляд.

– Это не так... Проходил обычную войсковую службу, многому научился. Сохранились кое-какие боевые рефлексы, – безмятежно ответил Петляков. – Никогда не думал, что понадобятся... И вот пригодилось.

– Наверняка по линии ФСБ какие-то командировки были интересные? – с той же непринужденной интонацией спросил Степанов. Такая интонация была выбрана намеренно, она очень подходила для беседы двух старинных приятелей и располагала к максимальной доверительности.

Где-то внутри зрачков Степанова вспыхнул огонек. Стараясь не показать своего нетерпения, он смиренно дожидался ответа.

– Случалось, – в тон отозвался Вадим Петляков.

– В вашей организации братство сильное, как нигде. Вы ведь наверняка поддерживаете связь со своими сослуживцами.

Вадим нахмурился. Банальная беседа начинала приобретать затяжной характер, но следовало делать вид, что разговор напоминает беседу двух старинных приятелей. В действительности его тонко и умело допрашивали. Следовало положить этому конец.

– Послушайте, мне надоело играть в прятки. Скажите прямо, что вам от меня нужно? Вы же пришли не из простого любопытства.

– Разумеется, – еще одно нейтральное слово, правда на этот раз оно приобрело совершено иной оттенок. – Мы сделали словесный портрет человека, который застрелил сотрудников милиции. – Расстегнув клапан куртки, Степанов выудил из кармана фоторобот. – Взгляните, – положил он его перед Петляковым, впившись глазами в его лицо. – Он вам никого не напоминает?

Как известно, суетливость губит самые серьезные начинания, и Петлякову пришлось сделать над собой немалое усилие, чтобы не выхватить из пальцев майора фоторобот. Лениво, как, возможно, сделал бы на его месте всякий незаинтересованный человек, он поднял листок. За последние годы техника ушла далеко, в действительности фоторобот больше напоминал снимок: четко очерченные линии с соблюдением должных овалов и пропорций; губы стиснуты в жесткую прямую линию, какую он наблюдал не единожды у человека, с которым долгих три года находился бок о бок, а вот глаза выглядели невероятно безмятежными и никак не сочетались с общим обликом.

Это был Карась, вне всякого сомнения. Оставалось только сохранять бесстрастное выражение лица. Продержав в ладони листок ровно столько, сколько потребовалось бы для его изучения, он вернул его обратно, изобразив нечто похожее на сожаление.

– Я не знаю этого человека.

– Подумайте хорошенько, это очень важно. Ведь именно он стрелял в вашего шефа, именно он расстрелял патрульных около банка, – и, сделав паузу, майор добавил: – Именно он стрелял в Анну Елизарову.

Это уже перебор!

Последние слова были произнесены с некоторым нажимом, теперь стало понятно, что он не мог не знать о чувствах, которые Вадим испытывал к этой девушке. Такие опера, как Степанов, копают глубоко.

Однако следовало сделать вид, что ничего особенного не происходит:

– Я не знаю этого человека.

Губы Петлякова сложились в сочувствующую улыбку: дескать, я был бы рад помочь следствию, но что поделаешь?

Дмитрий не торопился забирать фоторобот, и рука Петлякова повисла над столом, как если бы искала опоры. Не отыскав, мягко опустилась.

– Посмотрите еще раз внимательнее, это важно, – настаивал Степанов, не поменяв позы. – Мне кое-что известно о вашей прошлой жизни. Именно с этим человеком вы были в Египте пять лет назад. Тогда вас привлекали как российских военных специалистов...

– И что же мы там делали? – не удержался от сарказма Петляков. – Купались в Красном море?

– Я могу только предполагать, возможно, вы сопровождали колонну с оружием. Но что действительно важно, вы были с этим человеком в одном отряде. Я смотрел видеозапись того момента, когда на Шевцова было совершено покушение. Один из нападавших стрелял из автомата «узи». Тогда вы наставили на этого человека пистолет, но промахнулись... Очень хорошо видны ваши глаза, по ним я понял, что вы сделали это намеренно.

– И зачем мне это было нужно?

– Вас с ним связывает боевое прошлое. «Узи» его любимое оружие?

Вадим выпустил из рук листок с фотороботом.

– Я уже убедился, что вы очень хороший оперативник, с вашей хваткой вы можете пойти очень далеко. Чего я вам искренне желаю... Но то, что вы сейчас мне говорите, попахивает самой банальной провокацией.

– Хм, не думал, что вы так отнесетесь к моим словам. Я всего лишь предлагаю вам объединить наши усилия, только вы один можете знать, где его следует искать. Вы знаете его характер, привычки, предпочтения, манеру поведения. Вам известно, наконец, как он выглядит...

– Послушайте, – голос Петлякова прозвучал на полтона выше, – если у вас нет ко мне больше никаких вопросов, давайте прекратим нашу беседу. Если вы хотите её продолжить… что ж, высылайте мне повестку, я приду к вам на Петровку.

Майор Степанов поднялся.

– Жаль, что у нас не получилось разговора. А фоторобот вы все-таки возьмите, может быть, он вам еще пригодится.

И, сухо попрощавшись, Степанов вышел.

Петляков поднял листок и долго разглядывал знакомое лицо. За последние несколько лет Карась изменился. Не состарился, конечно. Подобное не для таких людей, как он. Заматерел, что ли.

Скомкав листочек, Вадим швырнул его в урну.