Текст книги "Закодированная месть"

Автор книги: Евгений Сухов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 12 страниц) [доступный отрывок для чтения: 5 страниц]

По всей видимости, Мартин Штрон, он не обеднеет, если отщипнуть от его десятимиллионного состояния сто пятьдесят баксов… Эта сумма пойдет в банк «Российские просторы».

Никодим прекрасно осознавал, что когда у него в руках была мышка, то он становился настоящим художником, не хуже, чем Пикассо.

Далее на очереди была некая Клавдия Цвег со счетом в семь миллионов триста пятьдесят тысяч долларов. Будем надеяться, что она не станет обижаться, если отщипнуть от ее лицевого счета такую некруглую и незапоминающуюся сумму, как сто тридцать восемь долларов… Эта сумма попадет на его счет в банк «Руслан».

Щелкнув кнопкой, Никодим заставил вирус успокоиться. И тот, прирученный, укрощенный, позабыв про свое агрессивное начало, подстроился под программное обеспечение, затих до следующей команды.

Сегодняшний день не прошел бездарно, обогатив его более чем на десять тысяч долларов, весьма неплохая надбавка к окладу младшего научного сотрудника рядового института. На пару дней можно будет сделать перерыв, чего же злоупотреблять великодушием богатого спонсора.

До хит-парада еще далековато, но шаг к нему уже сделан!

Выключив компьютер, Никодим зашлепал в спальную комнату, где на широкой двуспальной кровати, подсвеченной высоким торшером с зеленым абажуром, возлежала Жанна. В руках у нее была какая-то книга в пестрой обложке. Вряд ли она вчитывалась в содержимое, уж слишком сурово посматривала в открытые страницы.

– Ты задержался, – объявила Жанна, когда он вошел в комнату, расстегивая рубашку. – Я чуть не уснула.

– Я готов покаяться.

– И каким же образом будет происходить покаяние? – Жанна отложила в сторону книгу, как-то уж слишком поспешно и небрежно. Наверняка у нее были какие-то собственные счеты с этим автором.

Девичий взгляд как-то оценивающе задержался на его груди, мускулистых руках. Всякий, кто видел его крепкую фигуру, полагал, что он привык поднимать нечто более тяжелое, чем компьютерная мышка.

Никодим устроился на край кровати и принялся стягивать с себя брюки, хитровато поглядывая на Жанну, старательно делающую вид, что сердится.

– Например, купить тебе серьги с бриллиантами. Ты какого цвета предпочитаешь: розовые, голубые, а может быть, черные?

– Ты это серьезно?

– Разве я тебе хоть раз давал повод усомниться в моей честности?

Жанна выглядела слегка растерянной.

– Конечно же, нет, – ответила она, слегка улыбнувшись. Теперь она выглядела немного виноватой. – Просто… Просто как-то неожиданно. Но я бы хотела бесцветные и прозрачные, в них очень хорошо играет свет. Такие серьги были у моей бабушки.

Какую же малость нужно подарить девушке, чтобы она позабыла о мужских прегрешениях: всего-то пару блестящих камешков!

– Тогда пойдем завтра в ювелирный салон, и ты сама выберешь то, что тебе понравится.

– Неужели ты так хорошо зарабатываешь?

Книжка, лежащая на журнальном столике, была давно позабыта, впрочем, как и ее герои, спрятавшиеся под пестрой броской обложкой.

Никодим неопределенно пожал плечами:

– Просто подвалила небольшая халтурка. Решил, чего отказываться от денег. Ты же знаешь, что я неплохой программист.

– Во всяком случае, в компьютерах ты разбираешься хорошо.

– Мне нередко поступают подобные заказы.

У Жанны было еще одно хорошее качество: едва она оказывалась под одеялом, так тотчас избавлялась от всех покровов, даже таких легких и прозрачных, как ночная рубашка. Так что дожидалась его всегда голой. Очень хотелось верить, что не разочаровала его и в этот раз. Никодим слегка приподнял краешек одеяла, глянув на озорное выражение лица девушки, и остался весьма доволен, что не ошибся и в этот раз.

Юркнув под одеяло, Никодим слегка обжегся о ее атласную кожу, но отодвигаться не стал.

– Может, ты завтра немного опоздаешь на работу? – с надеждой спросил Никодим.

– Что ты! – округлились девичьи глаза. – У нас ведь с этим очень строго. – Ты лучше проводи меня до работы. – Невесомая девичья рука сначала слегка скользнула по его бедру, а потом медленно поползла по груди, остановившись у самой шеи.

– Хорошо, я так и сделаю, – произнес Никодим, подминая под себя тонкое податливое девичье тело. В какой-то момент ему подумалось о том, что ее кости не выдержат столь откровенного насилия. Но нет – под ним было крепкое и сильное женское тело, жаждущее страстной любви.

Глаза девушки закрылись, она как-то разом вся изменилась, издав тихий стон, и Никодим поцеловал ее прямо в разомкнувшиеся губы.

Глава 3
Ограбление, или Полиция сейчас подъедет

Утром Никодима разбудил тревожный звонок, какой может быть только в полшестого утра. Впрочем, все звонки, раздающиеся раньше восьми часов, чаще всего как раз и бывают именно таковыми. Нужно иметь чрезвычайные обстоятельства или весомую наглость, чтобы выдернуть человека из теплой постели в несусветную рань.

Прислушавшись, Никодим осознал, что звучит мобильный телефон Жанны, бесстыже раскинувшейся поверх скомканных простыней и слегка посапывавшей через полуоткрытый рот. Она принадлежала к тому сообществу девушек, которых не портили ни смазанный макияж, ни сопение, переходящее в небольшой храп, ни разбросанные по постели ноги (по мнению Никодима, последние только украшали ее природную красоту). Сомлевшая от миновавшей бесшабашной ночи, Жанна совершенно не реагировала на телефонный перезвон, усиливающийся с каждой секундой. Никодим чувствовал, как внутри его, в каждой клетке, отвечающей за раздражение, возрастают амплитуды вынужденных колебаний, уже совпавшие с внешней возбуждающей частотой телефонного звонка, отчего от проявившегося резонанса просто начинали побаливать зубы. Но Жанна, разомлевшая от бесстыдных ночных ласк, лишь отвернулась от назойливого источника звука, как бы тем самым выказывая внешним раздражающим факторам полнейшее пренебрежение.

На столь естественную и откровенную красоту хотелось полюбоваться, единственное, что ему мешало, так это усиливающаяся трель, которая через секунду-другую перерастет в пожарную сирену.

– Жанна, – слегка тронул Никодим девушку за плечо, – тебе звонят.

Но едва девушка приоткрыла глаза, как тотчас стыдливо натянула на себя одеяло и хмуро произнесла:

– И кому это я понадобилась в полшестого утра?

Никодим лишь усмехнулся:

– Одно дело ночью, но сейчас… Мне бы тоже хотелось это узнать. Может, тебя проверяют, где ты сейчас находишься?

– Это у тебя шутка, что ли, такая? – покосилась девушка на развеселившегося Никодима, уже присевшего на кровать и неторопливо влезавшего в брюки.

– Ну-у, не знаю… Девушка ты свободная. Мало ли… поклонников?

– У меня, кроме тебя, никого нет. Ты это сам знаешь прекрасно.

Отчего-то возникло желание подзадорить девушку.

– А старые обожатели? – невинно улыбнулся Никодим.

Жанна негодующе отвернулась.

Дотянувшись до телефона, продолжавшего трезвонить на журнальном столике, произнесла голосом, от которого у всякого абонента должно было пропасть желание продолжать диалог:

– Слушаю.

Некоторое время Жанна просто молча слушала чей-то длинный бойкий монолог, все более просыпаясь и розовея. Сонные глаза округлились, кожа на щеках разгладилась. Теперь она напоминала ту самую девушку, каковой предстала в его кабинете вчерашней ночью, с той лишь разницей, что сейчас на ней не было ночной рубашки. Проснулось желание, и Никодим едва удержался, чтобы не повалить Жанну на смятые простыни. В этой чертовке определенно есть какое-то очарование. Иначе она не продержалась бы подле него даже месяц.

– Донан, послушай, мы обо всем с тобой переговорили, – неожиданно произнесла Жанна на хорошем английском, – я остаюсь в Москве.

До Никодима, сидевшего по другую сторону кровати, донесся грубоватый рокот взволнованного мужского голоса, до предела накаливший все мембраны мобильного телефона. Похоже, что неизвестный абонент был сильно расстроен. Вот ведь как в жизни бывает: неизвестный ухажер звонит девушке через три моря и даже не подозревает о том, что его разлюбезная лежит в постели другого и готова отдаться ему по первому же требованию.

Застегнув рубашку, Никодим посмотрел на девушку, выглядевшую несколько рассерженной. В досаде, качнув головой, Жанна вновь с каким-то не известным прежде ему ожесточением включилась в диалог:

– Если ты считаешь, что нам есть о чем поговорить, тогда приезжай! Где я живу, ты знаешь. А сейчас мне нужно просто отоспаться, ты меня очень рано разбудил. В России сейчас утро… если ты не знаешь. Не мог уснуть? Поверь мне, я о тебе не думаю так, как ты обо мне. У меня все в порядке.

Громко выдохнув, Жанна отключила телефон.

– Ты великолепно говоришь по-английски.

– Да, мне уже говорили об этом, – вяло отреагировала девушка, поднимая со стула узкую розовую полупрозрачную ткань с какими-то замысловатыми узорами, оказавшуюся трусиками. Осмотрев их, она тотчас натянула их на слегка полноватые бедра, придававшие ее фигуре большую женственность.

– Ты мне никогда не говорила о том, что знаешь английский.

– Послушай, Никодим, – слегка раздраженно произнесла девушка, – не могу же я рассказывать тебе о каждом мгновении своей жизни. Если тебя интересует, так я могу ответить тебе, что в моей судьбе был период, когда я очень много времени отводила для изучения английского.

Жанна просто обожала мужские рубашки, причем почему-то больших размеров, и предпочитала носить их поверх джинсов, отчего ее фигура, и без того длинная, становилась еще более долговязой.

– Это звонил человек, из-за которого ты учила английский?

– Нет, английский я знала до него, – отреагировала Жанна с некоторым вызовом, одернув рубашку. – Его я выучила в английской спецшколе. Если тебе интересны подробности, то он был моим… кавалером полгода назад.

– И где ты с ним познакомилась?

– Тебе это очень важно или ты просто так спросил?

– Ну-у, я ничего о тебе не знаю…

– Он американец, его зовут Донан, но познакомились мы в Италии. Сначала вроде бы все было замечательно, он показался мне таким интересным, широким, щедрым, а потом как-то понемногу я в нем разочаровалась. А там и вовсе как-то все расклеилось. Хотя он весьма состоятельный человек, работает в банке, на хорошем счету у руководства. Уверена, что он будет расти и дальше.

– Значит, не жалеешь, что рассталась? – спросил Никодим, смерив девушку красноречивым взглядом.

Жанна глаз не отвела, смотрела прямо перед собой: стыдиться ей было нечего.

– Нисколько. Потому что у меня есть ты.

– А не ошиблась ли с выбором? Он все-таки банкир, а я младший сотрудник рядового института.

Признания Жанны слегка оцарапали душу. В образовавшейся язве имелась одна странность: дело в том, что к девушке Панкратов не испытывал особых чувств, и если бы пару месяцев назад она вдруг сделала выбор в пользу кого-то третьего, так он позабыл бы о ней уже через несколько дней. Но за прошедшие несколько недель много чего изменилось: он привык к ее теплу в своей постели; ему нравился запах ее волос; симпатичным казалось даже ее сопение во сне. А потому этот утренний звонок внес в его душу некоторый разлад и сумятицу.

Расценив мрачноватость Никодима по-своему, Жанна с долей обиды в голосе произнесла:

– Мне уже двадцать три года. Для девушки это много! Ты думаешь, что я сидела на лавочке и дожидалась, когда мимо меня проедет добрый молодец на красивом коне в яблоках, чтобы броситься к нему на шею, так, что ли? Ведь все это время у меня тоже была какая-то своя жизнь, я влюблялась, меня тоже любили. Страдала, не спала ночами, совершала какие-то ошибки. Мучилась, разочаровывалась… Но все это было до тебя. Потом повстречался ты, и я все позабыла. – Жанна подошла к нему вплотную и взяла его ладонь обеими руками. – Ты очень расстроен?

– Не особенно, – пожал плечами Никодим, освобождая пальцы из узких девичьих ладоней. – Я ведь тоже не жил монахом, а потом ты взрослая девочка, сама все решаешь, нам с тобой хорошо, и это главное.

Лицо Жанны просветлело. Женщины очень напоминают детей, достаточно только их похвалить или подарить шоколадку, как все обиды безотлагательно остаются в прошлом.

– Я знала, что ты меня поймешь. Ой, – посмотрела девушка на часы, – я опаздываю. Ты меня отвезешь на Дмитровское шоссе, на работу? – с надеждой посмотрела она на Никодима.

Отказать таким глазам может только бесчувственный болван, а Никодим таковым не являлся, а потому с легкостью согласился:

– Буду очень рад побыть с тобой еще немного.

– Я быстро, – произнесла Жанна и заторопилась в ванную комнату. – Мне нужно только слегка подкраситься.

– Не переживай, я тебя подожду, – согласился Никодим, отправляясь на кухню.

Включив электрочайник, деловито загудевший, Панкратов наложил в вазочку айвового варенья. Его холостяцкая конура, не знавшая прежде женской руки, с появлением Жанны как-то незаметно преобразилась. На кухне появился чайный сервиз с мельхиоровыми ложечками и вазочками из синего стекла, куда обычно Жанна накладывала варенье. Собственно, и варенье было тоже ее, и надо признать, варила она его отменно, добавляя в качестве ингредиентов растертые орешки и мелко нарезанную кожуру лимона, отчего оно приобретало особую пикантность.

Стол, прежде привычно заставленный немытой посудой, резал взгляд операционной чистотой. Отыскать на нем хлебную крошку не сумел бы даже изголодавшийся таракан.

Подле барной стойки лежал вчетверо сложенный передник.

В прихожей подле двери теперь висели женское пальто и малиновая куртка, а в его спальной комнате, где женщины были всего-то транзитные пассажиры, теперь на полках шкафа можно было натолкнуться на прозрачную комбинацию, а то и вовсе на кружевные женские трусики.

Была еще пара туфель, скромно поставленных в самом углу, и мохнатые тапочки в виде симпатичных зайчиков, но самое главное – с ее появлением в душе установился желанный покой. Не сказать, что он приобрел внутреннюю гармонию, за которой просто не существовало совершенства, просто в какой-то момент Никодим поймал себя на том, что ему приятно ощущать рядом с собой ее пылкое тело. Теперь он был почти семейным человеком, не нужно было шляться вечерами по кабакам, чтобы снять понравившуюся девчонку, то, зачем он охотился, находилось на расстоянии вытянутой руки. Не нужно было назначать свидания и думать о том, появится ли девушка или у нее вдруг обнаружатся какие-то иные дела. Не нужно было терзаться подозрениями о том, что в это самое время она предпочтет отправиться к другому ухажеру, так же добивающемуся ее благосклонности.

Так что можно было сказать, что у него шло все своим чередом. Никодим успокоился и, кажется, вполне был доволен своим нынешним состоянием.

Из ванной комнаты выскочила Жанна. Стремительная, дерзкая, с умеренным макияжем на чуточку полноватом лице, что невероятно подходило к ее крепко сбитой фигуре. Эдакая амазонка, вставшая на тропу войны. Вот только вместо походов в Азию ее ждал обменный пункт на Дмитровском шоссе, где она была старшим кассиром.

– Так мы идем?

– Ты не выпьешь кофе? – удивился Никодим.

– Попью на работе. Боюсь опоздать. Ты же знаешь, у нас с этим строго.

Панкратов лишь покачал головой:

– И хочется тебе возиться с этими обменниками? Ты же закончила экономический факультет. Могла бы отыскать куда более престижное место.

– Какое, например? – с некоторым вызовом повернулась к нему Жанна. – Подскажи?

– Ну-у, не знаю, – неопределенно пожал плечами Никодим. – Можно, например, где-нибудь в аудиторской компании устроиться. Или бухгалтером в какую-нибудь контору, им всегда хорошо платят. А может, в банке каком-нибудь удастся пристроиться…

– В банке? – Крупные глаза девушки как-то нехорошо блеснули. – Ты же знаешь, что просто так туда не пристроиться. Нужна серьезная протекция, если ты сумеешь найти для меня хорошее место, то буду тебе очень признательна, – фыркнула девушка.

– Попробую, – неопределенно пообещал Никодим.

– А поскольку пока нет ничего конкретного, поработаю обычным кассиром. Ну, чего мы стоим? Потопали! – поторопила Жанна и стремительно зашагала по коридору.

* * *

Обменный пункт, в котором работала Жанна, размещался в крупном жилищном комплексе на пересечении Дмитровского проспекта и Долгопрудненского шоссе; неподалеку возвышался крупный торговый центр со станцией метро, так что недостатка в клиентах не было. Кроме того, за прошедшие несколько месяцев у нее появились постоянные клиенты, звонившие ей загодя, чтобы помогла обменять крупную сумму. Деньги шли хорошие, что ее устраивало всецело, так что Жанна не особенно задумывалось о перспективе карьерного роста и уж тем более не стремилась заглядывать в завтрашний день. Если уходить с хлебного места, так только со значительным повышением зарплаты.

Никодим подвез Жанну точно к порогу обменного пункта, такому же бронированному, как банковский сейф, чем-то напоминающий ДОТ – со стороны улицы лишь небольшое окошечко, выложенное в форме бойницы, единственное уязвимое место.

– Пройдешь внутрь? – предложила Жанна.

– Ну не знаю… Я ведь посторонний.

– Ты не посторонний, – разубедила Жанна, – ты мой кавалер, а потом внутри имеется комната отдыха, где можешь выпить кофе.

– А зачем вам комната отдыха? Вы там спите, что ли?

– По-разному получается… Иногда нам приходится работать парой. Там мы и отдыхаем.

– Понятно… Что ж, давай посмотрю, где ты работаешь, – согласился Никодим, – а то сколько раз подвозил, а вот внутри ни разу не бывал.

Девушка улыбнулась:

– Тебе понравится. Там уютно. Я в обменник из дома принесла даже скатерть и подушки с одеялом.

– Ах вот как… Одеяла – это хорошо. А сигнализация у вас есть?

– Без нее никак нельзя, – удивилась Жанна. – Она вокруг всего здания проведена. А еще есть датчики, они вмонтированы в окна, в двери. Так что все очень надежно.

Вход в обменный пункт находился по другую сторону дома, за бронированной огнеупорной дверью, в центре которой, упрятанной в металлическую коробку, покрытую антикоррозийной краской, находился цифровой замок, подключенный к сигнализации. Достаточно было набрать неверный номер, как тотчас срабатывали механические датчики, блокирующие дверь, и сигнал о незаконном внедрении на объект посылался в центральный пункт охраны. А еще через несколько минут к охраняемому объекту должна была подъехать группа вооруженных полицейских.

И это только первый уровень защиты. Далее по всему периметру за пару десятков метров от стены были укреплены видеокамеры, фиксирующие каждого подошедшего. Но даже самые современные технические средства ничто в сравнении с людской бдительностью. В одной из комнат здания находился охранный пункт, где отставной капитан полиции, вооружившись пультом централизованного управления, присматривал за входом в здание и помещениями.

Отперев металлический чехол, Жанна уверенно набрала номер. Дверь отомкнулась с негромким щелчком, и они прошли в длинный тамбур, вспыхнувший тотчас ярким светом.

Подняв трубку телефона, Жанна набрала номер.

– Дежурный.

– Слушаю, – отозвался беспристрастный глуховатый мужской голос, все повидавший и ничему не удивлявшийся. У человека с такими интонациями за плечами горб из ста пятидесяти лет жизни. Так что ему в чем-то стоило позавидовать.

– Это обменный пункт шестьдесят четыре восемнадцать, на Дмитровском шоссе, – произнесла Жанна кодовое слово.

– Понял. – Его голос заметно оживился, сбросив добрую сотню лет.

За спиной глухо сработал электромагнит, запирая на запор двери. Вроде бы и комната небольшая, а ощущение такое, что находишься в надежно укрепленном бункере. Дальше еще одна дверь, столь же добротная, защищенная дополнительными бронированными листами, с цифровым замком. Преодолели и ее, оказавшись в сравнительно свободном помещении, оборудованном системой передачи извещений. Над потолком видеокамера, так что кассир работал в системе онлайн и, возможно, даже где-то ощущал себя местной телезвездой.

– Ты оставайся здесь, – показала Жанна на небольшой закуток со столиком, на котором стоял чайник с двумя чашками, подле которых в стеклянной салатнице лежало сдобное печенье. – Дальше нельзя, я сейчас приберу тут и начну работать.

– Работы у тебя много? – спросил Никодим, присаживаясь на стул.

– С утра будет много, должны будут привезти большую сумму, нужно будет поменять на доллары, – показала она на громоздкий сейф, стоящий в самом углу комнаты.

Если смотреть на несгораемый шкаф через окошечко обменного пункта, то видна будет лишь бронированная сторона темно-коричневого цвета. Но даже в этом случае хранилище представляло собой впечатляющее зрелище (настоящий медведь!), о который поломается рогатина самого многоопытного медвежатника. В такое нутро можно припрятать целый броневик наличности.

– Вы что, на ночь наличность оставили? – удивился Никодим.

– Мы ничего не могли поделать, доллары подвезли вечером, потому что наш клиент сказал, что наличность понадобится ему утром. Должен рассчитаться по каким-то своим договорам, иначе будет просрочка, а там большой процент.

– Понятно…

– А потом мы и прежде так поступали. Охрана у нас очень надежная, двери тоже. Просто так сюда не войти.

– Тут не возразишь, – протянул Никодим, уважительно осматриваясь по сторонам. Стены комнаты были оклеены обоями в виде каких-то угловатых рисунков, какими были славны полотна первых авангардистов. А вот под ними, помимо толстой каменной кладки, были вмонтированы бронированные панели. – Знаешь, этот твой обменный пункт настоящая крепость. Неужели кто-то осмелится его взломать?

– Мне тоже так кажется, что он непреступный, – легко согласилась Жанна, – но начальству виднее. – Прозвенел короткий звонок. Глянув на монитор, Жанна обрадовалась. – А вот и они, – показала она на три фигуры, стоящие перед дверьми. В одной фигуре узнавалась молодая женщина, как-то по-особому дерзко посматривающая в пучеглазое око видеокамеры. – Это моя напарница, Клара… Ты здесь побудь, а я сейчас их встречу. – Распахнув дверь, Жанна вышла в коридор. Через несколько секунд раздался звонкий металлический щелчок.

Чайник уже вскипел, и Никодим, положив в чашку кофе, стал заливать его кипятком. Вспенившись, кофе образовал светло-коричневую пенку, едва не заползая на края чашки. Теперь оставалось последнее – положить сахар. Вот здесь самый ответственный момент, тут главное не переборщить: нужно положить одну полную ложку, а во второй сахарку должно быть только на самом краешке.

Дверь распахнулась в тот самый момент, когда Никодим, положив сахар, принялся тщательно его размешивать. В проеме предстали две перепуганные девушки: первой стояла побелевшая Жанна, а рядом с ней худощавая блондинка с короткими волосами. За их спинами в черных шапочках, скрывающих лицо и с прорезями для глаз, возвышались двое парней: один – высокий и худой, с длинными руками; второй, наоборот, низенький и плотный, будто бочонок пива.

Коротышка приставил пистолет к виску Жанны и распорядился спокойным голосом:

– Послушай, приятель, ложись на пол, если не хочешь неприятностей. – Голос у него был хриплый, отталкивающий. Расценив неторопливость по-своему, добавил: – Если начнешь возражать, сначала убью ее, а потом тебя. Патронов у меня хватит.

По жесткому непререкаемому тону, с которым были произнесены страшные слова, верилось, что так оно и случится.

– Парень, ты не горячись, – в знак добрых намерений Никодим слегка приподнял руки, показав пустые ладони. – Сделаю все, что нужно, только не надо всей этой жути.

Стараясь не смотреть на перепуганных девушек, Никодим опустился на пол.

– А теперь, будь добр, руки за голову. Не вынуждай меня применять насилие, я этого не люблю. – Панкратов сомкнул ладони на затылке. Теперь он видел только ноги гостей, одетых в черные и удобные кроссовки: в таких очень легко убегать, никогда не поскользнешься. – Ты послушный парень, когда-нибудь это спасет тебе жизнь. Выруби сигнализацию и видеокамеры, – обратился коротышка к длиннорукому.

Тот уверенно подошел к столу и щелкнул тумблером.

– Порядок!

– Номер не позабыл?

– Легче собственное имя позабыть, чем такое, – удивился второй. Голос у него оказался очень молодым, с надрывными истеричными интонациями. В какой-то момент показалось, что он может сорваться на крик. Обошлось без истерик. Тощий уверенно подошел к сейфу, недолго поколдовал подле него, – слышно было, как глуховато щелкнул цифровой замок, после чего дверца сейфа открылась и торжествующий молодой голос объявил: – Прошу!

Не удержавшись, Никодим приподнял голову. Внутри сейфа на широких металлических полках аккуратно стояли холщовые мешки с печатями, в каких обычно инкассаторы перевозят наличность. Быстро, но без суеты они принялись наполнять деньгами объемные сумки.

– Не дергаться, – хмуро прорычал хрипатый, наставив пистолет точно в голову Никодиму, и он тотчас уткнулся лицом в пол, ощутив кожей холод кафельного покрытия.

– Все! Выходим!

Подхватив по располневшей сумке, они быстро вышли из комнаты. Вторая дверь открылась и так же быстро захлопнулась, звонко щелкнув.

Никодим тяжело поднялся, отряхнув с брюк налипший сор. Скверно! День только начался, а неприятных событий уже целый ворох: его едва не убили, а сам он стал свидетелем ограбления. Чего же тогда в таком случае ожидать к вечеру?

Плюхнулся на стул. С сожалением отметил, что кофе безнадежно остыл. Такую пенку испортили! Все удовольствие пообломали. Слегка отхлебнув напиток, Панкратов поставил недопитую чашку на прежнее место. Теперь как-то не до завтрака, сейчас в горло даже черная икра не полезет!

Жанна напоминала гипсовое изваяние, какие обычно любят ставить в городских парках: с лица ушла вся кровь; круглые обесцветившиеся глаза пялились в утробу распахнутого сейфа.

– Что же теперь будет? – пискнула девушка.

– Полицию нужно вызвать! – отчаянно выкрикнула напарница и, набрав номер, произнесла: – Это полиция?

– Да, слушаем вас, это полиция, – прозвучал заинтересованный мужской голос.

– Нас ограбили!

– Назовите ваше имя. Где ограбили, когда?

– Меня зовут Клара Федоскина… Точнее, не совсем нас ограбили… Я кассир. Ограбили обменный валютный пункт, в котором мы работаем.

– Назовите адрес, – по-деловому последовал ответ.

– Дмитровское шоссе, шестьдесят четыре.

– Когда это произошло?

– Несколько минут назад.

– Что пропало?

– Деньги… Валюта… На двести пятьдесят тысяч долларов.

– Сколько?! – ахнул полицейский, видно, представив целую гору денег.

– Двести пятьдесят тысяч долларов!

– Ждите, выезжаем.

Клара положила трубку.

– Я вот одного не могу понять, как так получилось, что ты пришла вместе с ними? – посмотрел Никодим на девушку. – А потом номер сейфа… Он ведь сразу его открыл. Кто-то ведь назвал ему номер.

– Господи, это я во всем виновата, – схватилась за голову напарница.

– Клара, да не голоси ты! Лучше расскажи, что там произошло.

– Знаешь, познакомилась я позавчера с интересным парнем в ресторане «На Тверской». У Вали там день рождения отмечали, ну ты помнишь ее, она ко мне приходила как-то…

– Помню, рассказывай дальше.

– Парень высокий такой, симпатичный, он мне сразу понравился. Предложил встретиться на следующий день. Я согласилась. Он мне позвонил вечером… Ты даже не представляешь, как я ждала этого звонка! Приоделась, как на праздник. Бежала к нему на встречу через три ступени, а как села к нему в машину, так он меня сразу в лес отвез, привязал к дереву и стал требовать, чтобы я сказала номер сейфа. Сказал, если не назову, так оставит здесь навсегда, – разрыдалась девушка.

– Что еще он спрашивал?

– Как отключить видеокамеры, сигнализации. Я ему все рассказала, – вновь заголосила Клара.

– Да не реви ты! – прикрикнула на напарницу Жанна. – Что там дальше произошло?

– А чего там дальше? Привез меня в какой-то сарай, надавал оплеух и сказал, что завтра я должна с ним поехать. А если откажусь, так он меня убьет, – снова зарыдала Клара. – Ты уж прости меня, не знала, что так оно обернется, а еще и тебя втянула. Теперь нас уволят.

– Уволят, – передразнила Жанна. – Как бы вообще за соучастие не посадили!

– Неужели могут?! – перепугалась Клара.

– Они все могут!

– Надо было Аркадию Юрьевичу позвонить, – всхлипнула Клара.

– Да, – безрадостно протянула Жанна, – теперь еще и с ним придется объясняться. Я сама позвоню, теперь от тебя толку мало. – Жанна быстро набрала номер. – Здравствуйте, Аркадий Юрьевич… Да, уже на работе. Только у нас одна неприятность произошла… Нас ограбили какие-то преступники, и я… – Жанна нахмурилась. – Да, они забрали все отложенные деньги, а потом… Ну что я могла сделать? – едва ли не навзрыд проговорила Жанна. – Да, позвонили, полиция сейчас подъедет… Хорошо.

– И что? – с надеждой посмотрел Никодим на Жанну. – Чего там наговорил твой босс? На тебе просто лица нет.

Жанна уложила телефон в сумочку. Получилось нервно, именно так избавляются от вещей, приносящих гнетущие воспоминания. Из тощей пачки поспешно выудила тонкую сигарету с длинным коричневым фильтром и, чиркнув зажигалкой, жадно закурила, как если бы опасалась возможного запрета.

Клара поглядывала на подругу сочувственно. Никодим – с некоторым удивлением. До этой минуты он вообще не подозревал, что Жанна курит, но она вдыхала в себя дым умело и глубоко, втягивая в глубину рта пухлые щеки. Так что в ней без труда угадывался курильщик со стажем.

– Ну что ты на меня смотришь с таким укором? – наконец произнесла Жанна, хмуро глянув на оторопевшего Никодима. – Не видел, что ли, курящих женщин?

– Доводилось… – неопределенно пожал плечом Никодим. – Вот только не думал, что этой женщиной можешь быть ты.

– Тебе нужно удивляться как можно реже. Это тебе не идет… Женщины вообще встречаются разные! Если речь идет обо мне, так я и бутылочку крепкого вина могу за вечер выпить. – И уже виновато, отведя взор, добавила: – Три месяца не курила, думала, что бросила. А пачка в сумке просто так лежала… Волю, что ли, в себе воспитывала. И вот не выдержала. Сорвалась! – Небрежно смахнув пепел, добавила: – Теперь мне долго придется собираться, чтобы вновь бросить. – Не докурив сигарету, затушила ее о стеклянную пепельницу, сильно примяв.

– А тебе чего нервничать-то? Ты ведь здесь ни при чем, – попытался успокоить девушку Никодим. – Приедет полиция, во всем разберется.

– Не разберется, – глухо обронила Жанна.

– Откуда такое недоверие к полиции? – невольно удивился Никодим, глянув на потемневшее лицо девушки. – Есть свидетели, может получиться раскрыть по горячим следам.

– Аркадий Юрьевич велел сказать полиции… когда она прибудет… что никакого ограбления не было. И что денег в сейфе тоже не было.

– Что?! И как все это понимать?

– А вот так! Я никогда не влезала в их дела, но они чего-то недоговаривают, что-то здесь темное! Пропавшие деньги были не то неучтенная наличка, не то какой-то общак. Все это отмывалось через обменные пункты, а таких обменных пунктов по Москве у Аркадия Юрьевича десятка два наберется! Мы с этого тоже имели какой-то небольшой навар… Чего ты на меня так смотришь? А на какие шиши я стала бы покупать себе тряпье от «Дольче и Габана», от «Гуччи», от «Прада»… – Помолчав немного, добавила: – На квартиру вот коплю… Точнее, копила! А сейчас он мне сказал, чтобы я свою квартиру во Владимире продавала и вернула ему деньги, что забрали из сейфа. Даже не знаю, что делать, там ведь у меня мать живет.