Текст книги "По следам Домового"

Автор книги: Евгений ЧеширКо

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 4 страниц)

Евгений ЧеширКо
По следам Домового

1

На деревню медленно опускалась ночь. Есть что-то особенное в этом времени суток. Затихают звери и птицы, люди заходят в свои дома и отдыхают после рабочего дня. Наступает тишина, которую не тревожат, еще не проснувшиеся, ночные жители. Как будто мир, укутываясь темнотой, чтобы не замерзнуть от холодных ночных ветров, готовится ко сну вместе с его обитателями.

Радмир, немного постояв на крыльце, зашел в избу. Здесь уже было темно. На ощупь добравшись до скамьи, он присел на краешек и глубоко вздохнул.

– Вот такие вот дела, – негромко произнес он, обращаясь к кому-то в темноте, – так Вышата долг и не отдает. Уже год скоро пройдет.

Темнота ответила ему молчанием.

– Ты здесь? – Радмир прислушался и, не дождавшись ответа, прилег на лавку. – Ну и ладно, утро вечера мудренее.

Из объятий сна его вывело легкое постукивание. Прислушавшись, и решив, что это ему померещилось, он перевернулся на другой бок и снова закрыл глаза. Через секунду стук повторился.

– Радмир, Радмир! Ты дома? – негромкий старческий женский голос раздался снаружи дома.

Молодой человек встал и на цыпочках подошел к окошку.

– Радмир! – не унималась ночная гостья.

– Чего тебе? – громко гаркнул парень, чем, несомненно, очень напугал женщину. Послышалось, как снаружи кто-то отпрыгнул от окна.

– Ах ты ж, мордофиля! Ты чего меня пужаешь, окаянный?

– Баб Дусь, ты, что ли?

– Нет, орех тебе в лукошко, чертяка парнокопытная это!

– Чего случилось-то?

– Чего, чего… Помощь твоя нужна.

– Ну заходи, что ты там под окнами лазаешь? – с этими словами Радмир прошел к выходу и открыл дверь.

Силуэт старушки отделился от стены и прошаркал к крыльцу.

– Радмир, пойдем со мной, посмотришь.

– На что посмотрю, баб Дусь?

– Тьфу ты, чтоб тебя! – выругалась бабка. – Прыщ у меня на хребтине вскочил, пойдем, будешь сидеть и смотреть на него. Авось и пройдет.

Радмир замолчал, обдумывая услышанное.

– Да пойдем, говорю ж – помощь нужна, что ты, как вурдалак с похмелья?!

– Спал я…

– Потом выспишься, пошли, – старушка развернулась и зашаркала к калитке.

Радмир, без лишних слов подперев дверь деревяшкой, двинулся следом.

Радмиру было 15 лет, когда он впервые столкнулся с жителями потустороннего мира. В тот день он собирал в лесу грибы и сам не заметил, как заблудился. Долго он плутал по лесным тропкам, каждый раз замечая, что ходит по кругу. Ночь застала его в чаще. Прижавшись спиной к дереву, мальчик рассуждал о том, как он погибнет – от когтей лютого бера или от острых волчьих клыков. Не сразу он заметил, как лежащая в десятке шагов от него коряга, с тихим скрипом, потянулась и приняла вертикальное положение. В темноте был различим лишь силуэт, смутно напоминающий человеческий, но спокойней от этого не становилось. Коряга оглянулась по сторонам и, заметив, вжавшегося в ствол дерева, мальчика, не спеша двинулась к нему, с трудом передвигая конечностями. Когда она приблизилась к нему вплотную, Радмир зажмурил глаза и закрыл лицо руками. Страх перед неизвестным – самый древний страх человека, который и через тысячи лет не оставит его. Можно перестать бояться волка, узнав его повадки, можно перестать бояться молнии, узнав, как спастись от нее. Но перестать бояться неведомого – не под силу человеку. Так и тогда, древний ужас окутал мальчика своим черным одеялом, не позволяя даже пошевелиться. Коряга наклонилась и дотронулась до Радмира одной из своих веток.

– Ч-ч-ч-челове-е-е-ек, – протянула она каким-то свистяще-скрипучим голосом. Только сейчас мальчик увидел, что чуть выше места, из которого исходил звук, в темноте бледно поблескивали два огромных глаза. Каждый размером в его голову, зрачки двигались независимо друг от друга, чем-то напоминая глаза жуков-богомолов, которых они с друзьями ловили в поле.

Ветка существа оплелась вокруг шеи ребенка и стала медленно сжиматься, перекрывая ход воздуха в его легкие. Цветные круги уже поплыли перед глазами, когда откуда-то послышался негромкий голос:

– Оставь его, Вереск.

Петля на шее остановила свое движение.

– Я сказал – оставь, – твердо повторил голос.

Ветка ослабила давление и соскользнула вниз, больно царапнув Радмира по щеке.

– Поч-ч-ч-ч-ему-у-у? – просвистело существо, обернувшись к кому-то за своей спиной.

– Не спорь, Вереск, я с ним сам разберусь, а ты ступай.

Коряга наклонилась прямо к лицу мальчика и, впервые сфокусировав на нем свои страшные зрачки, что-то неразборчиво скрипнула. Затем, медленно разогнувшись, она развернулась и нехотя побрела в лес.

Угасающее сознание мальчика успело оставить в памяти лишь силуэт невысокого старичка на фоне лунного света, кое-где пробивавшегося сквозь кроны деревьев.

Очнулся он утром, на опушке леса. Рядом стояло лукошко, полное грибов.

С тех пор прошло пятнадцать лет, и за это время он еще никому не рассказал о том случае в лесу. Но со временем люди в деревне стали замечать, что если вдруг у кого-то потеряется корова, или случится беда и, к примеру, заболеет человек неизвестным недугом, или начнут вещи пропадать либо скот помирать – нужно идти к Радмиру. Многие считали его навьим и плевались ему вслед, другие – божьим человеком. Но за помощью обращались и те, и другие. Сам он спокойно относился к своей славе и всегда шел навстречу тем, кто звал его на помощь. Так и сейчас, он не спеша шагал за своей гостьей к ее дому.

– Ну и что случилось-то, баб Дусь?

– А зайди, да глянь, – ответила старушка и приоткрыла дверь. Тут же в дверь с другой стороны влетело что-то тяжелое и, отлетев, покатилось по полу с глухим стуком.

– Кажись, кочерга, – проговорил себе под нос парень.

– Чур меня, чур! – заверещала бабка и отступила на пару шагов назад.

– Ты, бабуль, пойди пока у соседки посиди, – задумчиво произнес Радмир, глядя на дверь.

– Ага, ага, пойду, – ответила баба Дуся, задом пятясь к калитке.

Молодой человек проводил ее взглядом и, убедившись, что та вышла со двора, толкнул дверь. Тарелка просвистела мимо уха и вылетела на улицу.

– А ну, цыц! – рявкнул Радмир и вошел в избу. Глазам, привыкшим к темноте, даже в тусклом свете догорающей лучины комнату было хорошо видно. Кикимору он увидел сразу. Та сидела на белой печи и зыркала своими слегка светящимися глазюками по сторонам, в поисках очередного предмета, которым она собиралась запустить в незваного гостя. Молодой человек спокойно прошел к столу и присел на лавку. Подперев рукой голову, он, со скучающим видом, принялся рассматривать скатерть. Кикимора притихла от такой наглости, но через несколько секунд, придя в себя, аккуратно слезла с печи и на цыпочках подошла к столу. Радмир, прикрыв глаза рукой, наблюдал за ее действиями сквозь щель, оставленную между пальцами. Ростом она едва ли доходила ему до пояса. Худая, как щепка, с растрепанными волосами, она, зацепившись корявыми пальцами за краешек стола, залезла на него и села прямо на скатерть.

– Уходи-и-и-и-и-и-и-и!!! – вдруг каким-то низким загробным голосом проревела она ему прямо в лицо.

Радмир нехотя убрал руку от глаз и подпер ею подбородок.

– Чего орешь, болезная? Не глухой. Да и вижу тебя прекрасно. Что случилось-то, рассказывай? – скучающим голосом произнес Радмир.

Нежить выпучила свои глаза и, кажется, на секунду потеряла дар речи. Затем быстро придя в себя, она набрала воздуха, и дом содрогнулся от страшного воя. На этот раз ее голос стал высоким и писклявым. Радмир поморщился и поковырял пальцем в ухе.

– А по-русски если? – спросил он. – Я эти ваши пищалки вообще не понимаю. Еще и слышу потом плохо. Говори уже, чего взъерепенилась? Обидел кто?

Кикимора была удивлена. Наклонив голову, она смотрела на Радмира непонимающим взглядом. Он, в свою очередь, смотрел на нее.

– Ты меня видишь, что ли? – спросила она уже своим, слегка хрипловатым и скрипучим голосом.

– Еще как, – улыбнулся Радмир.

– И что, не страшно, что ли?

– Неа. Бывают и пострашнее. А ты молоденькая еще, симпатичная такая.

Кикимора замолчала. Вряд ли за свою жизнь она хоть раз слышала похвалу в свой адрес. А из уст человека, это вообще звучало дико.

– Чего буянишь-то? – снова спросил парень. – Нашла кого охаживать! Бабка – божий одуванчик… Чего ты ей покою не даешь? Насолила чем?

– Да плевать я хотела на твою бабку, сто лет она мне не нужна! – обиженно пробурчала Кикимора.

– Ну, а чего тогда? Настроения нету? Вожжа под хвост попала?

– Чего-о-о?

– Да ничего, говорю, хорош тебе тут всякие непотребства творить да старых людей пугать. Иди, вон, главу нашего постращай. Авось, да и жизнь у нас в деревне наладится. А то ворует, как этот самый… Да все ему с рук сходит.

– Ты мне еще поуказывай! – вскрикнула Кикимора. – Не нужна мне твоя бабка! Еще чего! Делать больше нечего! Не на нее я злая.

– А на кого тогда?

– Не твоего ума дело, – нежить отвернулась от Радмира и свесила маленькие ножки со стола.

– Ну, как знаешь. Не хочешь говорить – не нужно, – парень встал из-за стола и направился к выходу, – я то тут многих знаю, и ваших тоже, мог бы и помочь, но раз не надо, так не надо.

– Кого знаешь-то? – через плечо спросила Кикимора.

– Да какая разница? – ответил Радмир и потянул на себя дверь.

– Постой, человек.

Парень улыбнулся, но быстро спрятав улыбку, снова напустил на себя скучающий вид.

– Ну чего?

– Беда у меня тут…

– Сочувствую.

– Да присядь ты!

Радмир нехотя прошел через комнату и снова присел за стол.

– Ну?

Кикимора помялась и, закрутив на длинный палец локон грязных волос, повернулась к парню.

– Муж мой пропал. Ушел куда-то вчера еще, да нету до сих пор.

– Домовик? С этого дома?

– Нет, кипятка тебе в сапоги, с чужого! – Кикимора махнула рукой. – С этого конечно же! Я что, на блудницу какую похожа? Чужих мужиков к себе таскать?

– Да вроде нет, не похожа, – честно ответил Радмир.

– Ну вот и весь сказ. Ушел и нету до сих пор. Уже и не знаю, что и думать.

– Домовик из дома?.. Да уж, странно это…

– Поможешь, а? – спросила Кикимора жалостливым голоском. – Уж больно он мне люб, затосковала я без него. Уж что и думать – не знаю. Все думы попередумала.

Радмир вздохнул и посмотрел на собеседницу.

– Может и помогу. Только ты тут переставай буянить. Бабульку не пужай, договорились?

– Договорились, договорились! Ты мне только найди его, мил-человек!

– Ладно, – кивнул Радмир, – поищу, поспрашиваю. Но только завтра! Сегодня поспать еще хочу чуток. И это… Приберись тут, что раскидала, по местам расставь, поняла?

– Хорошо, только ты постарайся…

– Да отстань ты! Сказал – поищу, значит – поищу, – Радмир встал и, не прощаясь, вышел из дома.

– Все, бабуль, иди домой да спать ложись. Никто тебя не потревожит.

– А что ж там было-то, сынок?

– Да кошки. Через окошко влезли, наверное.

– Это что ж за кошки-то кочергой кидаются?

– Ну, вот такие кошки, баб Дусь. Я почем знаю? Все, пойду спать.

Радмир махнул рукой и направился в сторону своего дома, оставив старушку наедине с мыслями о кошках, бросающихся в людей тарелками.

– Где ж искать-то мне его теперь? Ладно, завтра придумаю что-нибудь. Утро вечера мудренее.

2

Радмир вернулся домой уже за полночь.

– Где ж мне беглеца-то этого искать? – сказал он сам себе, укладываясь на лавку. – С такой женушкой кто угодно сбежит. Я б точно смотался. Небось жизни ему совсем не дает. Вот интересно, что его заставило на ней жениться? Хотя, что уж там… У нас, у людей, разве не так? Иной раз посмотришь на парочку и думаешь – как же вас угораздило-то? Вот живет себе человек, а потом – раз! И мысль в голову – что-то скучновато, а не найти ли мне человека, который душу из меня вынет, пилить будет каждый день, орать на меня? Много ж таких семей… Не все конечно, большинство – хорошие да примерные. Живут в ладу и радости, и соседи у них всегда хорошие, и дети воспитанные. В доме порядок всегда.

Радмир повернулся набок и открыл глаза.

– Ты вот, к примеру, почему не женатый, а?

Темнота ответила ему тишиной и поскребыванием мышиных лапок где-то в подполе.

– Спишь, что ли? – молодой человек вздохнул. – Ну спи. И мне надо бы выспаться.

Дремота уже стала окутывать его сознание, показывая какие-то разномастные картинки и отрывки диалогов, как одна мысль, внезапно пришедшая в голову, заставила его вскочить с лавки.

Радмир подскочил к столу и трясущимися руками зажег лучину. По стенам комнаты заплясали тени. Но не те, которые он хотел увидеть.

– Домовой! Где ты? Покажись!

Снова тишина. Радмир кинулся к печке и аккуратно достал с нее блюдце. Молоко было нетронуто. Поставив ее обратно, он быстро оделся и выскочил на улицу.

* * *

– Вышата! Открой! – Радмир еще раз стукнул по двери соседа и замер, прислушиваясь. Тихие, крадущиеся шаги приблизились к двери.

– Кого там нелегкая принесла? – послышался женский голос.

– Вышата дома? – спросил молодой человек.

– Радмир, ты, что ли? Нету его.

– А где?

Вопрос немного озадачил собеседницу, но она быстро сообразила, что не обязана отчитываться перед ночными гостями о местонахождении своего мужа.

– Тебе какое дело? Нету, и всё. По делам ушел.

– Открой, Аксинья! Дело срочное!

– Какая такая срочность посреди ночи? Совсем, что ли, из ума выжил? Эх, жениться тебе надо, Радмир! Не стал бы ты тогда по ночам в чужие дома ломиться!

– Аксинья! Ты меня потом, в следующий раз жизни поучишь. Открой дверь! Очень срочное дело, говорю ж!

Несколько секунд прошли в тишине, после чего лязгнул запор и дверь приотворилась. Аксинья стояла на пороге, подперев бока руками.

– Ну?

– Дай пройти, я ненадолго, – Радмир отодвинул в сторону хозяйку и шагнул в сени.

– Ты чего, окаянный? Что случилось-то?

– Пока ничего.

– Ну, а что ж тогда… Ты куда пошел?!

Радмир, не обращая внимания на крики хозяйки, быстро направился к печи. Беглым взглядом осмотрев комнату, он отодвинул шторку. Вышата, не ожидавший такого разворота событий, смотрел на него удивленно-испуганными глазами и хлопал ресницами.

– Радмир, друг мой, ну я ж говорил – отдам я тебе долг! Ну нет сейчас возможности…

– А ты давно дома? – ухмыльнулся гость.

– Давно, а что?

– Так ты пойди жене скажи, что ты уже пришел, а то она думает, что тебя еще нету.

– Да? Так я сейчас, мигом. Не заметила, наверное, – притворным голоском удивился Вышата и принялся слазить с печи.

Аксинья не заставила себя долго ждать и зашла в комнату, продолжая выкрикивать обвинения в адрес Радмира.

– Я ж говорил – дело срочное, а ты не верила, – улыбнулся парень, – вон, муженек твой на печи лежит и в ус не дует, а ты его у окошка сторожишь.

– Так он это… – смутилась хозяйка. Даже при тусклом свете можно было рассмотреть, как она покраснела. Не найдя слов, она развернулась и вышла из комнаты, хлопнув дверью.

– Радмир, соседушка, вот завтра отдам я тебе все, что должен! Клянусь!

– Год уже клянешься, Вышата. На том свете уже, небось, книжка записей твоих клятв закончилась.

– Да отдам, я просто…

– Выйди отсюда на минуту.

– А чего? Зачем это?

– Выйди, я сказал! И побудь там, пока не позову, ясно?

Сосед кивнул и мигом выскочил наружу. Радмир сел на пол и осмотрелся по сторонам.

– Хозяин, здесь ты? Не прячься, не со злом и не из любопытства я пришел. Помощь твоя нужна, да совет. Покажись да помоги мне хоть словом.

Снова тишина.

– Беда у меня случилась. Помоги, а?

За спиной скрипнула дверь и послышались маленькие шажки. Радмир облегченно вздохнул.

– Ну хоть ты здесь, – бросил он через плечо, – тут дело такое… Пропали два твоих родственника. Один с моего дома, другой – с соседней улицы, может знаешь, Кикимора истеричная еще у него в женах. Я уж и не знаю, что думать. Может, ты видел что, слышал?

Шаги прекратились.

– Я обернусь, не против? – спросил парень.

– Обернись, – ответил детский голос.

Радмир резко повернул голову.

– Златка? Ты чего не спишь?

Вышата был человеком хоть и жадным, но с большим сердцем. Так получилось, что не дал им с Аксиньей Род детей. А несколько лет назад подкинула чья-то темная душа девчушку маленькую прям к порогу дома главы деревни. На общем сборе решили пристроить ее в семью какую-нибудь. А что делать? Не на улице же оставлять… Вышата первым вызвался удочерить малышку. На том и порешили. С тех пор и стала жить она в их доме. Назвали девчонку Златой за редкой красоты золотистые локоны. Девочка росла молчаливой и скрытной. Ровесники часто дразнили ее и называли то подкидышем, то нежданкой, а она лишь смотрела на них исподлобья, да сопела. С Радмиром у нее сразу же сложились дружеские отношения. Она часто приходила и сидела с ним во дворе. Он строгал ей деревянные свистульки и делал куколок из соломы. Злата улыбалась и благодарно смотрела ему в глаза, прижимая к груди новую игрушку. Так и сейчас, она стояла, держа в руке одну из подаренных им поделок.

– А ты с кем сейчас разговаривал? – спросила она, слегка прищурив один глаз.

– Ни с кем, Златка, сам с собой, – ответил Радмир и поднялся на ноги, – я тут потерял в прошлый раз…

– Когда это – в прошлый раз? Ты ж к нам не заходишь уже давно.

– Ну… вот когда заходил, тогда и потерял.

– А что потерял? – не унималась девочка.

– Так! Злата! А ну быстро спать! Вот же любопытная Варвара, носик не жалко свой? – улыбнулся Радмир и потрепал ее по голове, направляясь к выходу.

– А я знаю, кого ты ищешь, – серьёзным голосом сказала Злата, – нету его. Уже два дня, как нету, вот так-то!

Дверь открылась, и на пороге появилась Аксинья.

– Радмир, я, конечно, знаю, что ты со странностями, но ты будь добр, не наглей! Иди уже домой спать, чего ты тут шумиху устроил? Мужа моего выгнал во двор… Златочка, а ты чего тут? А ну-ка спать иди! Разбудили мы тебя, да? Видишь, дядьке приснилось что-то, он решил прийти и нас всех разбудить. Но он уходит уже, не бойся. Он уже уходит! – повторила она, глядя суровым взглядом в глаза Радмиру.

Парень взглянул на Злату. Та медленно кивнула, глядя ему в глаза, и выбежала из комнаты.

* * *

Радмир потушил лучину, снова улегся на лавку и закрыл глаза.

– Значит, все ушли… Вот это уже серьезно. А вот куда ушли – теперь мне голову ломать. Ладно, кикиморин сбежал, это понятно, а вот мой зачем дом оставил? Чем я ему насолил? Вот вопрос… Завтра. Завтра будем искать. Сейчас спать.

3

День выдался замечательным, но яркое солнце и синее небо никак не сочетались с настроением Радмира, который из-за вчерашних ночных похождений проспал до обеда. Мало того, что случилась беда с Домовыми, так он и еще и ума не мог приложить, где их искать. Не ходить же, в самом деле, по деревне с криками: «Эй, Домовые! Куда запрятались?». И так слухи о нем разные ходили, еще не хватало, чтоб убогим называть стали. Ну, а если подумать? Какие там были отношения у бабы Дуси и Вышаты с потусторонними хозяевами их домов, он не знал. Но его Домовой ведь мог предупредить, что куда-то собрался? Тем более, что таких дружеских и уважительных отношений между человеком и, так сказать, нечеловеком еще нужно было поискать. А как же остальные? Хотя, судя по всему, даже и проверять не нужно. Если и его ушел, то других уж точно нет.

С этими мыслями Радмир встал и принялся собираться в дорогу. Единственная мысль, которая пришла ему в голову, была о том, что раз уж нет никакой возможности и смысла вести поиски в деревне, то нужно искать их за ее пределами.

Деревня со всех сторон была окружена лесом. Единственная дорога, которая соединяла ее с другими селами и людьми, шла точно так же через заросли. Она петляла и делала огромный крюк, но зато была известна и безопасна. С западной стороны деревни существовал еще один путь. Но им многие годы никто не пользовался, так как даже старики уже забыли, куда эта дорога ведет. Да и дорогой ее можно было назвать с большой натяжкой. За долгие годы лес взял свое, и о былом пути очень смутно напоминала неширокая просека, уже практически заросшая кустарником и деревцами.

Собирая нехитрые вещи, Радмир раздумывал о том, какую из этих дорог нужно выбрать. Конечно же, Домовые, при желании, пройдут сквозь любую чащу, но он знал, что потусторонние существа, при наличии человеческой тропы, обязательно выберут ее. Только вот какую из двух? С одной стороны, зачем им идти в соседнюю деревню? Там и своих хватает. А может, в гости просто решили наведаться? Да нет… Могли бы тогда и предупредить хотя бы Кикимору. Что-то здесь не так…

– Чует мое сердце, что придется поплутать мне по дебрям, – сам себе сказал Радмир и перекинул через плечо лямку дорожной сумки.

Никому в деревне о своем уходе он решил не говорить, поэтому уже через час он стоял на опушке густого леса. Тропа еле проглядывалась сквозь слегка покачивающиеся на ветру ветки деревьев.

– Ну, что ж, Кикимора, – бросил он через плечо, – коль не вернусь, так знай, что это на твоей совести останется.

С этими словами он шагнул под тень леса.

Погрузившись в свои мысли, Радмир шагал по тропе. Никаких следов пропавших не было видно и в помине. Да и какие следы они могли оставить? Не стадо ж коров прошло… Тропа иногда виляла, но, судя по всему, сохраняла свое направление.

– Нет, ну ладно еще овцу найти, или корешков целебных насобирать да человека от хвори избавить… Но с этим заданием даже и не знаю как справиться. Вот куда мне идти-то? Иди туда, не знаю куда. Это точно про меня. Ну ладно, посмотрим, куда кривая выведет.

Радмир поправил свою сумку и посмотрел вверх. Густая крона практически не пропускала солнечные лучи, из-за чего здесь царил постоянный полумрак. К тому же, солнце уже клонилось к закату, а тропа все так же петляла по лесу, не собираясь выводить одинокого путника на белый свет.

– А вот ночевку тут устраивать совсем не хотелось бы, – парень передернул плечами, вспомнив о своем давнем лесном злоключении, по счастливой случайности закончившемся не так плохо, как могло бы закончиться, – интересно, кто ж это был-то? Наверняка, Лесовик. Но зачем он спас меня тогда? Пожалел? Увидел, что я еще совсем молодой? Все-таки есть в них какая-то человечность. И чем ближе они к людям живут, тем человечнее становятся. Взять, к примеру, Домового. Ведь можно с ним договориться о многом, даже незнающему человеку. И поймут, и помогут. А вот чем дальше от жилища людского, тем они, наверное, злее. Нет, не злее. Скорее – естественнее. Они живут там в своем мире и так же, как и люди, не любят чужаков. А мы в их мире чужаки. Как ни крути… Человек всегда был частью природы, а не ее правителем.

Как будто легкое дуновение ветерка пробежалось по его волосам на затылке. Радмир резко остановился и обернулся. Он давно привык к этому ощущению. О присутствии каких-то сил он в первую очередь узнавал именно по этому чувству, надо сказать, не самому приятному. Как будто сотня маленьких паучков разбегалась по затылку, спускаясь вниз по шее вдоль позвоночника. Оглядевшись вокруг, Радмир закрыл глаза и прислушался. Тихо, лишь поскрипывают старые деревья.

– Ну, Кикимора… Вернусь, все тебе припомню, – сказал он сам себе и продолжил путь, стараясь двигаться как можно тише. Паучки на затылке не переставали напоминать о себе, – нет, так дело не пойдет. Еще полчаса и тут будет хоть глаз коли.

В наступающих сумерках Радмир выбрал сухое место у старого, полусухого дерева и, собрав валяющегося вокруг хвороста, выбил искру. Через несколько минут он уже сидел, облокотившись на ствол, и смотрел, как веселые огоньки перескакивают с ветки на ветку.

С одной стороны, огонь придавал уверенности в себе, а с другой – кричал на всю округу: «Я здесь! Все, кому нечем заняться в ночном лесу, сообщаю: я тут! Сижу один и оглядываюсь по сторонам!» Хотя Радмир прекрасно понимал, что для тех, кто бродит в ночи, совсем не имеет значения – у костра он сидит или на верхушке самого высокого дерева.

– Ну и что мне дает мой дар? – заговорил он сам с собой, чтобы хоть как-то избавиться от ощущения одиночества. – Вижу я их, говорить могу, а что толку? Кто захочет мне худо сделать, тот со мной разговаривать не будет. В деревне, конечно, интересно иногда с соседскими Домовыми посидеть, послушать. Иногда такого понарассказывают про своих жильцов, что хоть стой, хоть падай…

Хрустнувшая в темноте ветка заставила его замолчать и до предела напрячь глаза, пытаясь хоть что-то рассмотреть в окружающей темноте. Паучки уже превратились в коней и скакали по его спине галопом.

– Коли с добром явился, так выходи на свет, а коль худое задумал против меня, то знай, что биться я буду до конца, и неизвестно еще, у кого силушки больше будет, – Радмир медленно потянулся к своей сумке и запустил туда руку. Тишина в сочетании с темнотой обретала просто физическую материальность. Она пульсировала в его ушах, заставляя все мышцы тела сократиться до предела.

Еще одна ветка хрустнула уже правее. Радмир вскочил на ноги и сделал шаг к костру, постоянно оглядываясь во все стороны. Еще один хруст. За спиной. Резко обернувшись, он снова встретился взглядом с темнотой.

– Мил-человек, пусти к огоньку погреться, а? – Радмир аж подпрыгнул от неожиданности. Резко обернувшись, он увидел невысокую старушку, выходящую из темноты к свету костра.

– Ты кто?

– Люба я, – ответила она и покосилась на костер, – так что, пустишь? Что-то ночи холодные этим летом.

– Ты чего молчала, старая? Я ж тебе сразу сказал: выходи.

– Чего?

– Я говорю: чего не отвечала?

– А-а-а… Да на ухо я слабовата стала. Ты это… Громче говори, а то не слыхать уж ничего. Старая я.

Радмир внимательно осмотрел ее с ног до головы. Ничем не примечательная внешность. Старенькая одежка, крючковатый посох в руке, да лукошко с грибами в другой.

– А ты, мать, чего тут делаешь-то?

– Грибы собирала, не видишь, что ли? Али ослеп от моей красоты?

– Ночью?

– Днем, дурында! – усмехнулась бабка. – Я из Киселево, тут недалеко по тропке, а ты откель?

– Что за Киселево еще? Не слышал я про такую деревню.

– Ну, говорю ж – по тропке идешь, там и деревня моя. Только вот болото в этом году разрослось, я и сбилась с дороги. Думала – всё, пришла моя смертушка, а тут глядь – огонек виднеется. Ну, я и пришла.

– Значит, там деревня есть?

– Есть, милок, деревня, есть…

Старушка, устав ждать приглашения, подошла к костру и неуклюже присела на землю. Радмир оглянулся по сторонам и тоже подошел поближе. Какая-то тревожная мысль не покидала его, но он не мог понять, что именно его смутило.

– А ты, бабуль, никого тут не видела, пока шла?

– Да ну, ты брось, кого тут можно увидеть? Тьма тьмущая… Если б не ты, совсем бы я, наверное, околела.

– Ну что ж, вдвоем оно всегда веселее, конечно, – растерянно пробормотал Радмир и уселся на свое место, снова облокотившись спиной о дерево, – значит, там болото дальше?

– Ага, болото. Дожди весной, помнишь, какие были? Вот и разрослось прям на тропку и еще дальше.

– А как же ты сюда тогда прошла? На эту сторону?

– Да вот так. Клюкой своей тыкала перед собой да прошла, – бабка потрясла в руке своим посохом.

– Так какого рожна ты через него поперлась-то? Там что, на той стороне грибов нету?

– Таких нет. Я тут одно место знаю, никто про него не знает. Грибы знаешь какие? Огого! Ладно, милок, я это… Вздремну немного. Совсем уже без сил. А утром уже дотопаю до дома.

– Ну спи, бабка, что ж делать.

Радмир подкинул в костер несколько сухих веток и уселся поудобнее. Старушка прилегла на землю и быстро уснула.

– Странная какая-то, – сам себе прошептал он и покосился на бабку, – но вроде в своем уме. Это радует, конечно. Значит, деревня там. И почему про это Киселево никто у нас не слышал отродясь? Еще и болото… Ну, ничего, раз бабка сюда прошла, значит и меня завтра выведет. Хорошо, что я ее тут встретил. Это хорошо…

Радмир, сам того не замечая, проваливался в сон. Утомительный переход первого дня давал о себе знать. Голова опустилась на грудь, глаза закрылись, мысли роились в голове, не давая мозгу уснуть, но усталость пересиливала.

– Деревня, болото… Лес темный… Костер нужно… Веток… Болото – плохо… Сапоги есть, это хорошо… Сапоги есть, а у бабки нет… Нет сапог…

Как будто что-то резко ударило Радмира по голове. Обувь! На обуви бабки не было ни одной пылинки! Как же она через болото перешла? Он вскинул голову и открыл глаза. И вовремя. Старуха склонилась над ним и уже протягивала руки к его шее, оскалившись и что-то бормоча себе под нос. Радмир быстро согнул ногу и со всей силы пихнул старуху сапогом в грудь. Не ожидая сопротивления, та потеряла равновесие и отлетела назад. Прямо у костра она зацепилась пяткой за корень дерева и, неловко взмахнув руками, стала заваливаться прямо в огонь. Радмир успел вскочить на ноги, когда старуха, подняв сноп искр упала в костер. От яркого света он на секунду зажмурился, но, открыв глаза, увидел, что от бабки не осталось и следа. На ее месте уже стояло нечто. Два огромных желтых глаза хищно уставились на Радмира. Длинный, в полметра, язык вывалился из пасти, усеянной острыми и тонкими зубами. Короткие руки были похожи на змей. Они постоянно шевелились и извивались, протягивая длинные пальцы, заканчивающиеся крючковатыми когтями, в сторону Радмира.

– Злыдень! Чтоб тебя… – парень нагнулся, чтобы поднять с земли сумку, но в тот же момент существо с места прыгнуло прямо ему на спину. Радмир не успел даже увернуться. Змееподобные руки обхватили его шею и принялись медленно сжиматься.

«Полынь, – мелькнула в его голове мысль. – Злыдни боятся полыни».

Он уже запустил руку в сумку, пытаясь нащупать там тряпицу с завернутыми в нее сушеными травами, но пред глазами поплыли круги. Выронив сумку на землю, он схватился за руки Злыдня, уже почти завершившего свое дело. В ушах застучало, а во рту пересохло. Уже теряя сознание, Радмир услышал до боли знакомый голос, но ему уже было все равно. Колени подкосились, и он рухнул на землю.