Текст книги "Добро пожаловать в Абрау!"
Автор книги: Евгений Башкарев
Жанр:
Прочая фантастика
сообщить о нарушении
Текущая страница: 6 (всего у книги 6 страниц)
Полицейские осматривали тоннель несколько часов. Люди в форме приходили и уходили. Менялись смены и фонари, и очень долго никто не мог сказать что-то утвердительное. За это время Елена Николаевна, не знавшая сна с позапрошлой ночи, была несколько раз опрошена и убеждена в безнадежности положения. Поздно вечером полицейские вынесли постановление, что тоннель полностью досмотрен и следов пострадавших в нем нет. Дверь опечатали.
Елена Николаевна вышла на свежий воздух, когда последняя полицейская машина отъехала со стоянки завода. Солнце садилось за горы, темнело, небо закрывали грозовые тучи, и нависающий над Абрау-Дюрсо циклон действовал на нее совершенно безрадостно. На душе скребли кошки. Она хотела спать и есть, но как только вспоминала вопль Кочкина в последний миг своего пребывания под землей, ей становилось дурно. Пропадал и сон, и голод, и единственное, что ей хотелось, это с кем-то поговорить.
Она простояла под темнеющим небом около получаса. Потом зашла в здание, чтобы переодеться, взять сумки и оправиться домой. В коридоре ей повстречались сотрудницы. Эва Кордова пришла на смену и беседовала со своей напарницей Оксаной Биглевой. Завидев Гейкину, обе женщины позабыли о личных делах. Они обступили ее с двух сторон. Биглева с мягкой улыбкой прижала ее к себе, а Кордова со свойственной заинтересованностью уставилась на нее широкими глазами.
– Это правда?!!! – воскликнула она. – Это все правда?!!
– Да, – ответила Елена Николаевна.
– Я же им говорила!!! – не унималась Кордова. – Я им всем говорила, что в пятом тоннеле что-то не так. Этот ящик… туман… запах… Я им говорила! А мне никто не верил!
– Ты права, Эва. Была права, – уточнила Елена Николаевна. – Теперь Бог им судья.
– Успокойтесь, – произнесла Биглева. – Никто еще не умер. Может быть, они нашли какой-то другой выход. Никто не знает, сколько их, верно?
Елена Николаевна пожала плечами. Она предполагала, что есть другой выход из тоннелей, но она его не нашла. Полицейские вообще сказали, что тоннель прямой, как кишка, а на самом деле она помнила развилку, и помнила, как из темноты на нее кто-то смотрел. Скорее всего, полицейские даже не добрались до решетки. Или сам тоннель не захотел их туда впускать.
– Знаете девочки, – Елена Николаевна вздохнула. – Сердце мне подсказывает, что они еще там. Никуда они не уходили. И вообще, не суждено им оттуда выбраться.
– Что ты такое говоришь, Лена! – Биглева встряхнула ее.
– Я своими ушами слышала, как кричал Кочкин. Богом клянусь, это был именно он. Не кричат так мужчины при виде тараканов. То был крик отчаяния…
– Да! – глаза Эвы стали еще шире. Теперь, казалось, будто они занимают половину лица. – Я чувствовала! И говорила им, а Кочкин решил, что я свихнулась!
– Тише! – Биглева наступила подруге на ногу. – Если нас кто-то услышит, пойдут сплетни!
– Сплетни уже пошли, – успокоила ее Елена Николаевна. – Когда вокруг столько полицейских, сплетням не суждено не пойти. Я никогда не чувствовала себя в такой растерянности. И ведь еще до того, как я согласилась на это дело, у меня было ощущение, будто все нам аукнется. Знаете, словно страх подстегивал. Не должна была я соглашаться!
– Не вини себя! – сказала Биглева. – Что не случается, то к лучшему. Лично я уверена, что старый ключник пошутил над Кочкиным. Он всегда над ним шутит. Только теперь испугал его до полусмерти, а потом напился с Поповым, и они заснули где-нибудь в лесу. Скоро объявятся.
– Прошли уже сутки! – не унималась Эва Кордова.
Ее дыхание было резким, будто кто-то колотил ее по спине. Биглева изобразила вытаращенные глаза подруги и сказала:
– Не фантазируй! Любители нагонять злые шутки всегда пугаются первыми. Я гораздо лучше вас знаю старого ключника и его приколы.
– Я тоже знаю ключника и его приколы! – возразила Эва. – Он меня регулярно пугает под конец смены. Но он всегда сознается в этом, а потом ходит и смеется над моими чувствами. Но есть шутка, а есть правда! Если Григорий Ильич не появился до сих пор, значит, случилось что-то серьезное! Розгин не мог напугать его до смерти, а потом напиться до беспамятства и исчезнуть в лесу!
Кордова выдохнула. Она с упреком посмотрела на Биглеву и когда поняла, что Елена Николаевна находится на ее стороне, расслабилась. Гейкина покачала головой:
– Всякое случается на производстве, – начала она. – Кого-то обварило, кого-то стукнуло, кто-то откуда-то упал…
Тут она остановилась.
– Господи, я совсем об этом не подумала! Может быть там, где была развилка… Они пошли другой дорогой? И… яма… пропасть… да все что угодно… Они упали туда втроем и не могут выбраться!
– Лена! – Биглева притопнула. – Полицейские обыскали тоннель вдоль и поперек. Они ничего не нашли. Наших мужчин там нет! И точка!
– Не верю! – вскрикнула Гейкина. – Не верю! Не верю в то, что они обыскали весь тоннель.
– Дверь опечатана. Тебя туда никто не пустит.
– Я сама тебя туда не пущу! – Эва схватила ее за руку.
Елена Николаевна была польщена заботой подруг, но внутренние терзания ее не отпускали. Ее трясло при мысли, что мужчинам нужна помощь. Она редко доверяла своим чувствам, но теперь ее словно подменили. Гейкина хотела заглянуть в тоннель, понимала, что вход туда опечатан, и его сторожит внутренняя охрана завода. Но это ничего не меняло. Ее затягивало в черный непроглядный лаз, туда, где две части тоннеля разделяла старая чугунная решетка.
– Девочки успокойтесь! – сказала Гейкина. – Обещаю вам впредь не нарушать правила безопасности. Придумали их не мы и не нам их осуждать. Нам нужно им следоватьи я была полной дурой, когда согласилась помочь Григорию Ильичу с его безумным планом. Только идиот мог додуматься таскать бутылки по таким опасным объектам, как тоннели в горе Абрау-Дюрсо, построенные сотню лет назад князем Львом Сергеевичем Голицыным!
Биглева рассмеялась. Эву Кордову охватил ступор.
– Скажи! Скажи что-нибудь еще! – взвизгнула Эва. – Я так люблю, когда ты рассказываешь о Голицыне! А тот призрак в погребе, созданный для туристов – это ведь ты им подсказала!? Правда?
– Нет, – Гейкина ущипнула ее за попу. – Идея пришла от начальства. Даже не знаю, кто ее придумал. И она мне не по нутру, потому что Голицын никогда не был таким добродушным и красноречивым, каким они изобразили его проекцию. Лев Сергеевич отличался неуравновешенным характером и громогласным голосом, от которого все его подчиненные приходили в ужас. Кроме того, взгляд у него был настолько суровым и пронзительным, что когда он смотрел на тебя, казалось, будто он заглядывает тебе в душу!
– Ух! – воскликнула Кордова. – Какой был мужчина!
Биглева усмехнулась.
– Тебе бы такого начальника смены.
– Нет, – отмахнулась Эва. – Такого начальника смены я не хочу. А вот мужа…
Елена Николаевна перекрестилась. Биглева выпустила смешок и, пораженная мечтами подруги, покрутила пальцем у виска.
– Такой муж бы тебя точно прибил.
– Зато я бы не работала. Сидела бы дома и заботилась о детях.
– Везде есть свои плюсы, – подытожила Елена Николаевна. – И свои минусы.
Она пригладила волосы и сняла рабочий халат.
– Пойду домой, девочки. Спасибо вам за компанию, за понимание и дружбу. Я очень вас люблю, но сейчас я очень хочу увидеть свою дочь, поесть и лечь в кровать.
– И я пойду, – сказала Биглева. – День выдался сумасшедшим. Все как любит Григорий Ильич… Надеюсь скоро все образумится.
Эва Кордова, заступившая на ночное дежурство, пожелала подругам хорошего отдыха, и они распрощались. Впрочем, прощание было не долгим. Елена Николаевна даже не успела заснуть, когда прозвенел телефонный звонок и в трубке разразился взволнованный голос подруги.
Распрощавшись, Эва тут же пошла на кухню, чтобы приготовить себе кофе и почитать утреннюю газету. Кофе она пила три раза за вахту. Перед тем как пойти в тоннели, через два часа и через следующие четыре. Она обожала работать ночью, потому что столовая переходила в ее полное распоряжение. На заводе оставались только вахтеры и охрана. С охраной она почти не пересекалась, а вахтеры, если и попадались ей, то в основном мужчины, которые никогда не пили кофе в помещении. Мужчины курили и во время кофейных перерывов отсиживались на улице.
Сегодня Эва заварила чашку крепкого напитка и заметила, что газет на стенде нет. Кто-то их либо спрятал, либо не получал, либо случилось еще что-то, чего она понять не могла. Кроме того, в столовой она столкнулась с омерзительной личностью по имени Горбунов Вячеслав, кому не симпатизировала с их самой первой встречи в две тысячи двенадцатом году. Тогда Вячеслав пришел на завод в должности технолога, хотя на первый взгляд больше походил на копальщика могил. Его старые ворсистые брюки всегда были грязными на коленках, обе руки покрывал то ли грибок, то ли лишай (Эва не знала, что это, но не сомневалась, что медкомиссию он честно не прошел), волосы стояли колтунами. Но больше всего Кордову умиляла улыбка, воспламеняющаяся каждый раз при ее появлении. У нее складывалось впечатление, что она Вячеславу нравилась. Конечно, ей было приятно нравиться мужчинам… но не таким, как Горбунов. Слишком неопрятной казался его внешний вид, и от одного взгляда на его желтые зубы, у нее сводило живот.
Сегодня Вячеслав пришел в столовую со своей кружкой. Он ее никогда не мыл, и на белых фарфоровых гранях рдели грязные кофейные потеки. Сначала Эва удивлялась, как ему удается держать пол-литровую кружку с обломанной ручкой двумя пальцами. Чуть позже она решила, что кружка просто прилипает к ним, благодаря тщательному «уходу».
«Как хорошо, что ты не оставляешь ее в общем шкафу, а уносишь с собой в раздевалку, – чуть не сорвалось с ее губ. – Иначе у нас бы давно завелись тараканы».
– Здравствуй, Эва! – пропел Вячеслав. Его голос был громким, как бубен, и выводил из оцепенения даже сильно захмелевших. – Хотел спросить у тебя совета. Как думаешь, если я буду оставлять свою кружку в общем шкафу, ее никто не возьмет?
У Кордовы подогнулись колени.
– Я не хочу, чтобы из нее кто-то пил, кроме меня, – объяснил Горбунов.
– Не знаю, что и сказать, – она глянула на размазанные потеки. Часть из них уже стерлась, другая часть покрылась отпечатками пальцев Вячеслава. Эва знала, что кружка липнет, как застывшее масло, и ее передергивало при каждой мысли, что Горбунов своими липкими пальцами берется за общий кофейник, пользуется общей ложкой для сахара, а теперь решил оставлять кружку в общем шкафу. – Я думаю, что это плохая идея.
– Поэтому я всегда клал кружку в свой ящик, – открыл секрет Вячеслав. – Непонятно, что здесь делают рабочие дневной смены. Может они вообще пьют из нее кофе, а потом…
– Да, – Эва кивнула. – Так и есть.
– Серьезно?
– Да. Я уже несколько раз замечала, что моя кружка сдвинута.
– Стоит не в том положении, в каком ты ее оставляла? – переспросил Вячеслав.
– Ага. Каждый день так. Я думаю, кто-то пользуется ей.
– Как ты это терпишь?
– Я просто… мою ее перед тем, как взять. И все.
– Молодец, Эва! – он одобрительно кивнул и прижал к себе кружку.
Возникла неловкая пауза, в ходе которой Кордове стало не по себе. Она взяла свой кофе, помахала Вячеславу ручкой и удалилась. Спускаясь по лестнице в погреба, Эва думала, почему на завод приходят мужчины, способные вызвать столько нелегких чувств. Она не была избирательной и своего мужа полюбила не за то, что нужно всем женщинам, а просто потому что понравилась ему первой. И пусть у него было много минусов, он хотя бы чистил зубы два раза в день, стриг ногти и носил чистую одежду. О Вячеславе она не могла сказать ничего. Все в нем было не так. И таких как он, на заводе было предостаточно. Сюда словно свозили динозавров общества, пристраивали на низких должностях и терпели, пока они терпели завод.
Эва Кордова достигла тоннеля №5 и первым делом проверила, закрыта ли злополучная дверь. Она бегом направилась к середине тоннеля. Пюпитры здесь были выдвинуты на середину дорожки. Задвигать на место их никто не спешил, и Эва решила, что теперь экскурсии будут пускать либо по тоннелю №4, либо по новым метростроевским, потому что другие, старые тоннели, регулярно подтапливало водой.
– Что ж, мне легче! – высказалась она.
Эхо подхватило ее голос и понесло по путепроводу.
Она вернулась к началу тоннеля и принялась за свое дело. Теперь она переворачивала каждую бутылку. Получалось медленно и нудно. Эва затянула песню, ей стало веселее, а бутылки потеряли счет. Она прошла несколько пюпитров, пролетел час. Эва поняла, что работа затягивается и с такой скоростью ей предстояло остаться без кофе-тайма. Она с трудом решилась сделать то, что обычно давалось ей легко, и пропустила несколько рядов бутылок.
Эва Кордова пела, как оперная дива. Она растягивала слова, точно под контрабас, но чем глубже Эва погружалась в песню, тем меньше та доставляла ей удовольствия. Вскоре ей стало от пения тошно, и она остановилась, раздумывая, как делать работу так, чтобы часы летели незаметно. Внезапно боковым зрением она уловила шевеление. По тоннелю полз туман. Прозрачная пелена поднималась на высоту человеческого роста и рассеивалась, словно боялась тусклых ламп под полотком.
Конец ознакомительного фрагмента.
Текст предоставлен ООО «ЛитРес».
Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на ЛитРес.
Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.
