Текст книги "Запах(СИ)"

Автор книги: Евгений Топоровский

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 3 страниц)

– Ты чего рожи кустам корчишь? – неожиданно прервал мои мимические изыскания неслышно подошедший со спины Андрей. – Морду продуло? Пошли, выдвигаться пора, а командир блока нам пару слов сказать хочет.

Старший поста, молодой неулыбчивый парень без лишних предисловий перешел к делу.

– Хлопц╕, л╕пше повертайте назад. Техн╕ку та вантаж залишайте, передамо, кому треба, а сам╕ – додому.

– Друже, мы так не можем. Нам фотоотчет нужен, позывные командиров. Что за паника вообще?

– Дурак ти, ╕ не л╕куешся. Куди ви той балаган тягнете, на передок? Там обстр╕ли ц╕лодобово, а коли не стр╕ляють, сепаратори, як таргани на темн╕й кухн╕ лазять. Скрутять вас, шановн╕, ╕ будуть р╕дн╕ грош╕ на викуп шукати. Такса – п'ять штук зелених. Але гарант╕й н╕яких, що в повному комплект╕ в╕ддадуть. Може чогось ╕ бракувати.

– Мы понимаем. Не беспокойся, отобьемся. – надеюсь, мой голос звучал твердо.

– Не см╕ш╕ть мо╖ капц╕. Зрозум╕йте, я рахую вас хоробрими та в╕дчайдушними, щиро вдячний, що при╖хали, а не новини за кавою вдома обговорювали. Однак, як бойова сила – ви ноль без палочки, безпом╕чн╕ та безпорадн╕.

– Согласен, что не спецназ, но ехать должны. Вы тоже тут на американских рейнджеров слабо похожи.

Командир на несколько секунд замолкает, оценивающе изучая нашу разношерстную стаю.

– А, чорт з вами. Слухайте уважно. Зараз, з дев'ято╖ до тринадцято╖ години обстр╕л╕в не буде. Але будуть мисливц╕ на заручник╕в. ╥дте не зупиняючись, щоб не побачили. Хоч старого, хоч дитину на дороз╕. З тринадцято╖ до п'ятнадцято╖ можлив╕ опади (обстрелы минометами и реактивными системами "Град"). Тут вже сам╕ вир╕шуйте, ╖хати, чи ховатись. Д╕станитесь до блока, чекайте попутку в тил. Зрозум╕ли?

– Более чем.

– Тод╕ ╖дьте, час не гайте. Старшому в╕дзвонюсь, не хвилюйтесь. Най вас Бог обер╕гае.

По машинам рассаживались молча, по деловому, без шуток с прибаутками. Полученное напутствие изрядно испортило настроение. Как будто до этого не понимали, во что лезем. Однако, понимание, пониманием, но где то в голове постоянно присутствовало ощущение, что все не в запавду, а так, шуточно. Что то вроде туристического похода в горы Карпаты. И тяготы есть и невзгоды, ночевки под дождем со снегом. Сбитые в кровь ноги, стертые плечи и прочие атрибуты мужественного преодоления трудностей. Но точно знаешь – случись что по настоящему плохое, один звонок, и через несколько часов будешь нежится в застеленной свежими простынями кроватке, вывихнутую лодыжку вправит умелый эскулап, а ссадина на лбу только украшает настоящих мужчин. Сегодня же такой палочки – выручалочки явно не предвиделось. Страшненько.

Два раза мы проезжали разрушенные обстрелами хутора. Табличек с названиями населенных пунктов просто не было, навигатор уверенно сообщал об отсутствии каких либо поселений по пути нашего следования. Люди скорей всего покинули негостеприимные развалины, еще недавно бывшие домами, или попрятались в уцелевших подвалах, заслышав приближающийся звук моторов. Зато коты и несколько худющих, облезлых собак, бежали за нами около километра, в надежде на пищу и питье. У одной из дворняг явно сломано плечо, передняя лапа торчит под абсолютно неестественным углом, но она не желает выбывать из гонки, где цена поражения – смерть. Понемногу теряя силы, она отстает от основной группы, пока не исчезает из виду, скрытая густыми клубами рыжей дорожной пыли.

День отьезда .

Сегодня я проснулся рано даже для себя, любимого. Обычное время подъема – 5.30 – 6.00, а сейчас на экране мобильника светятся цифры 3.48. И пакостное ощущение, что заснуть уже не удасться. Сажусь в кровати, нащупываю тапки, затем осторожно пробираюсь на кухню, особое внимание уделяя бесшумному пересечению комнаты дочери. На полу в перемешку расставлены любимые ей фигурки «Пони Филли», аккуратно «уложена спать» целая семья Лалалупси. А для полного закрытия «территории» где то на ковре притаился ее планшет и телефон. Однако, я двигаюсь легко и уверенно, ибо карта этого «минного поля» еще не стерлась из моей памяти. Вчера, мучаясь в предчувствии скорого расставания, я чуть ли не первый раз в жизни напросился компаньоном на ее ежевечернюю игру с куклами. Дочь выслушала мое предложение удивленно приподняв брови, но быстро и по хозяйски выделила мне не очень ответственную, по ее мнению роль. Я готовил кукол к отходу ко сну – раздевал и купал в игрушечной ванной. Укладывала же спать Ирочка, между прочим обьяснив, что я не знаю, где чьи постельные принадлежности и вообще, так будет быстрее и надежнее.

Кофе я заварил крепкий. Не то, что ложка, подкова стоймя б стояла. Сел за компьютер, отхлебнул глоток. Попробовал посмотреть фильм – не вышло, никак не мог сосредоточится на сюжете. И не волнуюсь вроде, и не боюсь, а из рук все валится. В десятый раз проверил заныканное под роялем снаряжение – чехол с автоматом, рюкзак с боекомплектом в заводских картонных коробках, ножом и набедренными плитами с уже набитыми патронами четырьмя рожками. Все на месте, все готово к использованию. Еще раз "пробежался" по машруту, обозначенному неровной красной линией на jpg – шке карты Google. Ничего, через несколько часов проснутся девчонки, начнуться предотъездные хлопоты, хандрить станет некогда. Главное, под горячую руку жене не попастся, а то огрести можно легко и непринужденно.

На вокзал мы приехали как всегда, с часовым запасом. Еще раз проверили билеты и документы – все на месте. Чтоб скоротать время, решили зайти в VIP зал ожидания, благо, что при наличии билетов эта услуга у нас в городе бесплатна. Присели в бар, заказали по коньячку, малая истребовала себе громадный круасан с шоколадом, пышный и теплый, практически только что из печки. Девчонки весело щебетали, обсуждая планы на отдых, торговались о времени прибывания в воде, обговаривали сувениры, заказанные оставшимися в городе знакомыми. Я сидел, чуть откинувшись на неудобном барном стуле, слушал эту забавную трескотню, а где то глубоко за грудиной пульсировал тугой, сосущий комок тревоги. И, словно почувствовав мое настроение, жена неожиданно прервала разговор и окинула меня внимательным взглядом.

– Любимый, все в порядке?

– Да, солнце, просто отпускать вас не хочется.

– Не волнуйся, сам не заметишь, как вернемся. Всего две недели, это не долго.

– Ну, да, конечно. Ладно, допиваем, доедаем, двигаться пора. Обидно будет опоздать.

Уже в вагоне я чмокнул смеющуюся дочку в макушку, крепко прижал к груди жену, вдохнул аромат ее волос.

– Ну все, пока. Долгие поводы – лишние слезы. Мне на работу бежать пора, так что ждать отъезда не буду.

– Пока, любимый, беги денежку зарабатывать. – жена на мгновение крепко обняла за шею, быстро прижалась губами к щеке. – Беги, беги, не жди.

Я все же дождался, пока состав, надсадно загудев, начал набирать ход, увозя моих любимых женщин навстречу теплому южному солнцу и теплому, ласковому морю. Увижу ли вас снова?

Времени до встречи оставалось в обрез. Я успевал только заскочить домой, схватить приготовленные "пакунки" и вызвать такси. "Команда А" в полном составе нетерпеливо топталась вокруг заправленного и проверенного транспорта, Анджей, первый увидевший подъезджающую машину, приветственно махнул мне рукой.

– Опаздываете, уважаемый, – вынырнувший из за машины Андрей подхватил на плечо рюкзак с боекомплектом, – полдня тебя ждем. Ну, что, своих проводил?

– Начальство не опаздывает, начальство задерживается, – я недовольно хмурю брови, – запомните это, заместитель. И оставляя шутливый тон, продолжаю – девчонок проводил, все в порядке, только сердце не на месте.

– Это нормально, – Андрей дружески приобнял меня за плечи, – не за грибами едем. Я тоже слегка очкую, хотя не впервой. Грузись, поехали.

Разместив вещи в кабине джипа, оборачиваюсь к стоящим кружком ребятам. – Отряд, по машинам! С нами Бог, кто против нас?!

Запах в╕йни .

В засаду мы попали за полчаса до полудня, всего в сорока минутах езды до конечной точки разгрузки. Солнце пекло немилосердно, клубы дорожной пыли, смешиваясь с потом, превращали людей в этаких грязножелтых глинянных чертиков, покрывая толстым слоем лица, одежду, снаряжение. Представьте себе наш восторг, когда Андрей, хитро улыбаясь, свернул с опостылевшего проселка на хорошо сохранишееся, без трещин и ям, двухполосное шоссе.

– Ленточка, ленточка, внимание! Говорит головная машина. Благодаря уму и находчивости старшего водителя, а так же тщательному изучению карты местности, следующие двенадцать километров вы будете наслаждаться поездкой по комфортабельнейшему шоссе прифронтовой полосы. Вниманию желающих отблагодарить: – благодарность принимается в виде пива, водки а так же, прочих горячительных напитков после завершения миссии и прибытия во Львов. Размер благодарности оставляю на ваше усмотрение. – Андрей довольно ухмыльнулся и отпустил тангету. – Прикинь, меньше километра в сторону, а едем, как люди.

– Согласен, ты гений, хоть покурю без песка во рту. По времени не выбиваемся?

– Не, все путем, через пять минут нагоним график.

Ехать и вправду было не в пример комфортнее, чем по надоевшему по самое "нехочу" проселку. Пыли на асфальтном покрытии практически небыло, жиденькая лесополоса по обе стороны от дороги несла ощущение легкой прохлады. Ямы и бугры вспучившегося асфальта отсутствовали, как класс, ход тяжелой машины практически не ощущался. Я наконец смог выпустить ручку и расслабленно вытяуться в кресле, наслаждаясь чуть заметными, убаюкивающими покачиваниями нашего транспортного средства.

Из состояния полного умиротворения и гармонии с собой, меня вывел легкий толчок в плечо.

– Слышь, командир, так сладко спишь, что будить не хотелось. Через полтора километра будет стационарный пост ГАИ, я на Google map видел. А за ним крутой поворот, градусов 75. Похоже на подходящую для засады зону, как я понимаю.

– Правильно понимаешь, солдат, – я потянулся к лежащей на "торпеде" рации. – Ленточка, внимание! Впереди потенциально опасный обьект, есть вероятность засады. Капитальное строение, пост ГАИ. Всем собраться, в случае чего, огонь по готовности. Как поняли, подтвердите?

– Второй понял, готов.

– Третий понял, готов.

– Четвертый принял, тоже готов.

Отложив рацию я сбросил предохранитель автомата в крайнее нижнее положение – "одиночный огонь". Хотя, если разобраться, у гражданского варианта АКМС куда не сбрасывай, все одиночный. Сам автомат пристроил у двери под левую руку, стволом вперед, пальцы на рукоятке управления огнем, разложенный рамочный приклад упирается в локтевой сгиб. Вроде спокоен, скорее всего никого там нет, но в груди неприятно потянуло, а вдоль позвоночника прокатилась ледяная волна.

Показавшийся вскоре из за поворота пост представлял собой двухэтажное здание красного кирпича с просторным гаражем на четыре машины и застекленной наблюдательной площадкой, где в мирное время пили кофе, разгадывали сканворды и просто спали доблестные "продавцы полосатых палочек". Очередность дежурств "на земле" разыгрывалась в карты или на спичках. Влево и вправо от строения, обозначая территорию поста, протянулся невысокий декоративный заборчик из того же красного кирпича. Поравнявшись со строением Андрей сбросил скорость, готовясь зайти в закрытый поворот, когда раздался раскатистый "бум!" Участок дорожного покрытия прямо перед капотом машины покрылся мелкими выбоинами, а по лобовому стеклу и кузову забарабанило что то металлическое. Андрей рефлекторно ударил по тормозам, машина, мягко качнувшись, остановилась. Из за полуоткрытой металлической двери гаража неспеша вышел пожилой мужик в застиранном камуфляже "дубок" и советском "лифчике" (лифчик – армейский разгрузочный жилет), из нескольких кармашков котогого виднелись запалы ручных гранат. Правая рука небрежно придерживала ложе потертого СКС – а, между пальцев левой дымился "чинарик". Подойдя к машине вплотную со стороны "кенгурятника" он отбросил окурок и с силой хлопнул ладонью по металлу капота.

– Вылезай, приехали.

По телу прокатилась ледяная волна, оставив после себя омерзительную слабость. На лбу выступили крупные капли холодного липкого пота. Бег времени остановился, запечатав меня, как мошку, в куске прозрачного янтаря. Боковые зеркала отражали фигурки людей с оружием, выбегающих из за забора и окружающих машины нашего конвоя. Громадным усилием воли сбросив сковывающее тело оцепенение, я потянул автомат на себя, одновременно перехватывая цевье правой рукой. Зацепившийся за обшивку приборной панели намушник со скрежетом прочертил глубокую царапину на темной рефленной пласмассе, ствол наконец освободился и с глухим стуком лег на "торпеду". Стоящий перед машиной мужик с удивлением уставился на скошенный "клюв" компенсатора.

Выстрел напомнил звук разорвавшейся гранаты. Лобовое стекло продернулось плотной паутиной трещин и осыпалось на капот. Когда видимость восстановилась, о мужике напоминал только лежащий в нескольких метрах от машины СКС. Наваждение спало, меня бросило в жар. Выплеснувшаяся в кровь лошадиная доза адреналина "ускорила" мое восприятие на столько, что окружающий мир стал напоминать кинокартину в покадровом просмотре. Сквозь треск начавшейся стрельбы слышны звуки попаданий в металл. Андрей, сжавшись в комок, старается укрыться от пуль под приборной панелью. Хриплю пересохшим горлом – Наружу! – и сам вываливаюсь из левой дверцы на теплый шершавый асфальт. От сильного удара мгновенно немеет плечо, слышен хруст застрявшей между креслом и полом лодыжки. Спиной чувствую обращенный на меня взгляд. Еще мгновение – и прозвучит выстрел. Страха нет, есть сухая констатация факта: Все, приплыл. Сквозь грохот стрельбы различаю звук распахивающейся двери "буханки" и уханье Диминой помпы. Первый за весь бой истеричный крик – "Сука!", звук падающего тела и лязг об асфальт чего то металлического. Не чувствуя боли вырываю застрявшую ногу, изгибаюсь, как червяк, и перекатываюсь на спину. Перед открытой дверью "буханки" лежит какая то груда темнозеленого окрававленного тряпья, в метре валяется АКСУ (автомат Калашникова со складным прикладом, укороченный, калибр 5,45х39) со сложенным прикладом. Двое в камуфляже пригибаясь бегут к зданию поста, а Дима, не снижая темпа лупит в угон. Автоматически считаю выстрелы: пять, шесть, семь, восемь, все, он пустой. Все так же лежа на спине и чуть приподняв голову "принимаю эстафету" стараясь "срезать" ближнего ко мне "бегуна". Мимо. Пули проходят слишком высоко, сдирают кору и сбивают ветки с чахлых придорожных деревьев. Парочка успевает добежать до забора и "рыбкой" ныряет в укрытие. Врагов в поле зрения нет, вижу только Серого, присевшего на колено под защитой заднего бампера "своей" машины. Он бросает в мою сторону вопросительный взгляд. Машу в ответ рукой – "Все нормально". Серый коротко кивает и аккуратно высунувшись из за машины открывает огонь по кому то мне не видимому. Глухие хлопки AR – ки сливаются в длинную очередь. Откуда то сверху раздается два ружейных выстрела. По звуку охотничий гладкоствол. Паникуя, кручу головой в поисках противника. Треск карабина, кажется СКС. В проеме окна "смотровой площадки" появляется темный силуэт, на секунду замирает и сложившись практически пополам, исчезает из поля моего зрения. Петро отметился. Хорошо отметился. Не сразу понимаю, что стрельбы больше нет. Голова пустая и легкая, словно наполненный гелием детский воздушный шар. Аккуратно переворачиваюсь на живот, встаю, полуприсядью обхожу машину. С левой стороны от нашей ленточки, рядом с "буханкой" Сергея, уткнувшись лицом в асфальт дороги, лежит человек. По неестественно вывернутым конечностям и общей "расслабленности" тела, сразу понимаю – мертв. Присмотревшись внимательнее, замечаю выглядывающий из под живота деревянный приклад, убитый был вооружен. Встаю в полный рост, ищу глазами ребят. Вот Сергей, присеший за машиной, держит AR-ку у плеча, контролируя свой сектор стрельбы. Слышу, как кто-то спрыгнул на дорогу, резко оборачиваюсь – свои. Дима, удерживя Fabram на уровне груди направлятся ко мне. Заглянув за машину вижу Андрея, присевшего на корточки за задним колесом джипа. Порядок. Хриплю – Где остальные?

Услышать ответ я не успел. Чей то сорваный голос закричал – Берегись! – а следом тишину разорвали несколько коротких автоматных очередей. Совершенно инстинктивно, не размышляя и не оглядываясь, бросаюсь под защиту кузова головной машины нашей волонтерской ленточки. И только почувствовав спиной рифленую резину "Бриджстоунов", кричу – Откуда?!

– Не видно! – Серега на секунду выглядывает из за "буханки".

– За забором, справа! – Только теперь понимаю, что кричал Петро. – Из автомата бьют! Высовываюсь из укрытия и успеваю заметить ствол "калаша", выглядывающий из за забора на высоте около метра над землей. Еще две коротких очереди, и пригнувшаяся к самой земле человеческая фигура бросается прочь в направлении ограждающих дорогу деревьев.

– Один уходит, уходит! – кричу, понмая, что "достать" беглеца под таким углом просто не успеваю. Сергей встает в полный рост, плавно вскидывает винтовку к плечу. Три коротких выстрела сливаются в один, и фигура в камуфляже, широко взмахнув руками, валится ничком на землю.

– Там еще один! – Сергей оглядывается на меня, молча кивает и открывает огонь по невысокому забору красного кирпича. Бам! Бам! Бам! Пули выбивают фонтанчики грязножелтой пыли, пятная гладкую поверхность неровными, уродливыми оспинами. Через секунду понимаю его задумку и к басовитым хлопкам 308 – го присоединяется лающий кашель моего АКМС – а.

– Хорош стрелять, он готов! – Петя, наполовину высунувшись из за своего розового монстра, машет нам рукой.

– Ты видишь его?

– Не полностью. Только автомат на земле и часть руки, до плеча. Не шевелится.

– Следи за ним. – я сажусь на теплый асфальт прислоняясь спиной к переднему колесу. Устало вытягиваю ноги. Шарю по карманам жилетки в поисках сигарет. Все тело бьет крупная дрожь, подцепить "цвяшок" удается далеко не с первого раза. Глубоко затянувшись, с удивлением смотрю на правую руку. Вся кисть покрыта уже подсыхающей красной кровяной коркой, наполовину содранный ноготь большого пальца торчит под неестественным углом. Где, когда умудрился? Аккуратно прижимаю ногтевую пластину и прихватываю завалявшимся в кармане грязным платком. Внимательно осматриваю себя на предмет непредусмотренных природой отверстий и прочих телесных повреждений. Нахожу. Майка с правой сторны груди разорвана, в прореху видна длинная неширокая ссадина. Когда из машины выпадал, на камушек налетел, точно.

– Ребята, как вы там, целы? – наконец вспоминаю о личном составе.

– Целы – отвечает за всех Серега. – В основном синяки и царапины, только Олегу не повезло. Несколько картечин, пробив крышу, залезли под кожу спины. Жить будет. – Оказывается, сразу после окончания стрельбы он проверил каждую машину и людей.

– Хорошо, – вздыхаю с облегчением. Мне безумно стыдно за проявленную халатность.

– Женя, тебя Старшой, – обошедший справа машину Андрей протягивает мне телефон.

– Да, слушаю, – плохо артикулируя слова произношу я. Рот как будто забит песком, а язык превратился в толстую деревянную колоду.

– Что там у вас!? – голос абонента на том конце провода звенит от напряжения.

– Попали в засаду, был бой.

– Да знаю, мне Андрей позвонил, стрельбу я слышал. Почему сейчас тихо?

– Отбились вроде. Сечас пойдем трупы проверять.

– Сидите где сидите, и не рыпайтесь. Через десять минут будет подмога, они и проверят. – И опережая мой вопрос, добавляет – Мне Андрей координаты с GPS – а скинул. Убитые, раненые есть?

– Убитых нет, есть поцарапанные.

– Не фига себе! Знаешь, а вы все – ах@#нно везучие сукины дети. Отбой.

– Отбой, – механически повторяю я и бессильно опускаю руку с телефоном.

Сколько времени я провел, бездумно вглядываясь в серое дорожное покрытие злощастного шоссе? День, месяц, год? Из ступора вывел рев моторов приближающейся бронетехники. С рычанием и лязгом, ломая чахлые деревца и с корнем вырывая кустарник, на дорогу вылетел колесный БТР. Чуть качнувшись, остановился в нескольких метрах от "головы" нашей колонны. Тридцатимиллиметровая автоматическая пушка рыскает по посадке, выискивая затаившихся врагов. Следом, чуть сбросив скорость, на шоссе выползает широкая и приземестая "мотолыга" на гусеничном ходу и замерает, наведя толстый ствол ПКТ на верхний этаж здания поста ГАИ. Из открывшихся десантных люков на асфальт выпрыгивают, и пригнувшись, занимают места за "броней" загорелые мужики в противопульных жилетах, одетых на полосатые тельняшки или прямо на голое тело. Несколько секунд – и прилегающая территория взята под полный огневой контроль.

Последними из люка МТ-ЛБ выбрались седой, загорелый дочерна мужик в пиксельном камуфляже с АПС – ом в открытой кабуре и классический университетский профессор, при усах и бородке клинышком, одетый в оливковый "броник", с докторским саквояжем в руках. С трудом преодолевая накатившую слабость и дрожь в коленях, поднимаюсь им навстречу.

– Сергееч, позывной "Батька", – отрекомендовался седой, протянув для пожатия широкую, и твердую, как доска, ладонь. – Командир блока 8/4, как понимаю, ты ко мне ехал.

– Женя. К вам. Должен доставить технику, "медицину", средства индивидуальной бронезащиты.

– Док, проверь, по-моему, у него шок.

Проходивший уже мимо нас "профессор" обернулся ко мне, на мгновение задержал взгляд на окровавленной руке и отрицательно мотнул головой. – С ним позже. – И быстрым шагом направился к кучкующимся около автомобиля Олега людям.

– Не обижайся, друг. Уж очень заковыристо выражаешься. И на Дока не обижайся. Его все, кто может стоять самостоятельно, интересуют во вторую очередь. В первую – лежачие.

– Так лежачих у нас нет.

– Вот Док и посмотрит. Рассказывай, что случилось.

– Немного отклонились от маршрута, выехали на шоссе, попали в засаду. – Внезапно понимаю, что все подробности недавнего боя вспоминаются с трудом, как в густом тумане. Временные связи полностью нарушены и я при всем желании не могу восстановить хронологию событий.

– Все таки шок, – констатировал Батька, внимательно вглядевшись в мое лицо. – Ладно, давай без подробностей. Просто скажи, сколько их было?

– Сейчас, сейчас, соображу только. Так, один у джипа, второй – Димкин, два за забором. Шестеро. Я видел шестерых. Ребят еще не спрашивал.

Батька вопросительно смотрит поверх моего плеча. И получив молчаливый ответ от кого то, мне невидимого, сообщает – Сходится, все на месте. И если интересно мое мнение – вам крупно повезло. Это не военные и даже не "ополченцы", а так, гопота подзаборная. Когда Соледар вскрыли – "раритеты" Второй мировой грузовиками по населенным пунктам развозили. Вот и у этих только два "калаша", остальное – СКС-ы, ППШ (пистолет – пулемет конструкции Шпагина), да гладкоствольные пукалки. И выучки никакой, одни понты дешевые. – И обращаясь к подошедшему "профессору" – Док, что там?

– Там порядок. Зеленку нуждающимся выдал,пусть мажуться. У одного только проникающее, несколько дробин под кожей, так им Сантьяга займется. Ехать пора, а то хватятся этих дураков, – Док кивнул на лежащий перед джипом труп, – из миномета прилететь может.

– Действительно может, – согласился Батька, и продолжил, обращаясь ко мне, – командуй своим, пусть личные вещи из машин достают и грузят в "мотолыгу". Поедете на блок к Старшому, а он уже транспорт до Днепра организует. За технику и груз не беспокойся, бойцы ленточку на наш блок отгонят, машины между нуждающимися распределят. За все отчитаемся по свободе и тебе скинем. Связь через Седого, привет ему при встрече.

Возражать Батьке я не стал. Неимоверная усталость навалилась на плечи, тяжело было не то что бы двигаться, держать голову ровно казалось непосильной задачей. Едва присев на узкое, неудобное кресло десантного отсека "мотолыги", я провалился в глубокий сон.

– Да хорошо все с ним, нормальная реакция организма на адреналиновый выброс. Могу промедол вколоть, для кайфа, но это без надобности. – Сфокусировав взгляд вижу стоящего в пол оборота ко мне Сантьягу. А почему такой странный ракурс? Оказывается, я сижу на земле, привалившись спиной к бетонному блоку "беседки", где еще недавно проходил инструктаж Старшого перед выездом на передок. Заметив, что я очнулся, Сантьяга присаживается на корточки. – Отдыхай пока. Сейчас вашим подстреленым займусь, потом к тебе подойду.

Спустя час, после успешно проведенной операции, Сантьяга, как и обещал, приступил к осмотру моего бренногои тельца.

– Разматывай руку. Ого, плохо дело, необходима ампутация. – и одним быстрым, выверенным движением отрывает пострадавший ноготь. – Вытяни руку. Во так и держи. – заливает пострадавший участок перекисью, прикладывает марлевый тампон и ловко прихватывает двумя полосками пластыря. – Теперь это, – тычет пальцем в царапину на груди. – Снимай майку.

Дождавшись, пока разденусь, сначала аккуратно, а потом изо всех сил давит на ребра. – Не больно? А ты везучий. В таких случаях часто ребра вдрызг крошатся.

– О камень поцарапался, – отмахиваюсь я, безуспешно пытаясь освободиться из мертвого захвата врача. Сантьяга отпускает многострадальные ребра и смотрит на меня с интересом.

– Это касательное пулевое. Даже не заметил, когда?

– Нет, только после боя увидел.

– Хорошо, стой ровно, сейчас обработаю. – захватывает пинцетом подсохшую кровяную корку и отрывает ее одним куском. Рана слегка саднит, на поврежденном участке выступают мелкие капельки крови.

– На, промокни, – Сантьяга протягивает мне туго скрученный марлевый тампон, пропитанный какой то желтой, остро пахнущей жидкостью. – Так, хорошо. Теперь забирай руки и полностью выпрямись. – Забрызгивает рану спреем. На поверхности кожи мгновено образовывается прозрачная пленка. – Это жидкая повязка, медицинский клей с антисептиком. Рану не мочишь, ждешь, пока корка сама не отвалится. Ну все, свободен. Отдыхай пока. Позже тебя найдет Старшой, он поехал вам транспорт до Днепра организовывать.

Командир блока прибыл через полтора часа. За это время я успел обойти ребят, полюбоваться заклееной пластырем спиной Олега и привести в легкий шок окружающих, потребовав к обеду дополнительную упаковку галет "Поход".

– Как ты это ешь? Об них же зубы крошатся. – изумлялись бойцы.

– Да ну?! А по мне – печеньки, как печеньки, вот, даже дырочки в них есть. – отвечал я, вгрызаясь на глазах изумленных зрителей в очередную галету. – Со сладким чаем самое то.

Старшой нашел меня все в той же "беседке", удобно развалившимся на выпрошенном у кого то каремате и смакующим после сытного обеда третью по счету сигарету.

– Рад видеть. – крепко жмет руку. – Как ребята?

– Доктор говорит – царапины, ничего серьезного.

– Это хорошо. Хочу вас сегодня отправить домой. Если в штабе о твоих подвигах узнают, у меня будут серьезные неприятности.

– А как мы поедем?

– Я грузовик отдолжил. На нем до Днепропетровска, а там на поезд. – И упреждая мой вопрос, добавляет – Места я вам забронировал, как военным на ротацию. Мужик, который вас повезет, все решит с посадкой. Только не бухайте и с оружием из купе не выходите. Иначе, подставите всех по полной.

– Понимаю, не дурак.

– Вот и молодец. Собирайтесь, дорога не близкая, а вам на поезд успеть надо.

К поезду мы успели за пятнадцать минут до отправления. Хмурый водила, не поронивший за все время ни слова, показал проводнику какую то замусоленную бумажку, кивнул в нашу сторону, и махнул рукой в сторону вагона – загружайтесь.

Уже в вагоне, стоя перед зеркалом в крошечной кабине туалета, я подсчитал дни и с радостью понял, что через двое суток встречу на львовском вокзале моих дорогих девчонок. Веселые и загорелые, они будут весело щебетать, рассказывая о прошедшем отпуске. Дочка обязательно привезет большую красивую раковину, и мы все вместе будем слушать, как шумит море. Но что сказать жене о глубокой, пересекающей грудь ссадине и перемотанной руке? Не важно, что нибудь придумаю.

Вместо послесловия

Уважаемый Читатель, хочу предупредить, что все имена и позывные героев изменены, даты и хронология событий сознательно нарушены. Вероятно, причиной тому – легкая паранойя автора. Из тех же соображений в рассказе нет ни одного упоминания о маршруте следования нашей «ленточки», ни одного географического ориентира или названия населенного пункта. Война, все таки.