Текст книги "Жвачечный король пришёл (СИ)"

Автор книги: Евгений Акритас

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 2 страниц)

AnnotationВсе события и герои этого произведения вымышлены автором. Любые совпадения с реальными личностями и ситуациями случайны.

18+

Евгений Акритас

Жвачечный король приш ё л

18+

Все события и герои этого произведения вымышлены автором. Любые совпадения с реальными личностями и ситуациями случайны.

В дверь каюты долбанули, по-видимому, с ноги.

– Открыыл, ***!

Юля, невысокая юристка-шатенка, с коричневой родинкой на плече, посмотрела на Александра. Тот в выцветших синих джинсах нехотя поднялся, взял со стула зеленую бутиковую рубашку в мелкую клетку и лениво надел. Не то чтобы он считал себя каким-то там метросексуалом, просто полагал неразумным носить некачественные вещи: не настолько богат. А в моде он не разбирался от слова вообще, да и не хотел. Но по идее должен был, так как крутился в той же сфере, что и она: оказывал правовую поддержку компании, управляющей современными торговыми центрами города. По выходным и вечерам в них любил собираться местный «бомонд», в основном из школьников и колхозеров. Специально для этой публики администрация устраивала всякие развлекательные мероприятия: концерты и прочую лабуду. Джуули, Джууулия*. Все эти модные показы, конкурсы и акции проходили рядом, но мимо. А тот бутик...ну, попросту он ему нравился.

– Ты куда?

– Погоди, я быстро. Запри за мной.

Это он ей так, конечно, спокойно сказал. Что хорошо? Хорошо быть храбрым.

Вышел в коридор. Слева увидел двоих: русского качка лет двадцати с мощной грудью, широкими, расправленными плечами и кавказца среднего телосложения.

– Кто стучал? – спокойно спросил Александр.

Те ничего не ответили. Качок, глядя в глаза, пошел молча на него, но не остановился и проследовал мимо до следующей двери, а потом пнул ее со всей дури: «Открывай, козел!» Кавказец, прямо никого не называя, произнес негромко с южным акцентом: «Да ладно, нормальный пацан, с телкой тут зависает».

Вернулся к ней.

– Чего там, все в порядке?

– Да.

Уже светало, они вместе поднялись на палубу.

– Я все-таки принял решение съездить, целую вечность там не был. Со следующей недели отпуск – прокачусь на машине. Как считаешь, стоит? – Александр обнял ее сзади.

– Ты же знаешь, я за любой кипиш кроме голодовки.

Он усмехнулся: ну откуда же ему это знать? Трехсвиданка переросла сначала в четвертую встречу, а теперь вот уже и пятая в полный рост. Затянулось все. Хотелось сыграть в отношениях последний аккорд, оставить о себе положительное впечатление. Например, эта ночь на теплоходе-дискотеке, куда она так настойчиво его звала. «Сказать ей сейчас? Ладно, не буду грузить, потом. И как-то неудобно: она меня поддерживает, а я ей ляпну: „Ты хорошая, но...“»

Почему-то неожиданно в память ворвалась совершенно другая, чуждая этому кораблю и обстоятельствам картинка: Вшивый с блоком жвачек – бомбибомов, забравшись на лазилку в школьном дворе, на фоне старого серого трехэтажного здания достает их горстями и раскидывает: «Хавчик!» Сане хочется присоединиться к остальным и подобрать, больше из-за вкладышей для коллекции. Подходят кобылы. Одна из них, в красных лосинах, кажется Анжела, вдруг заржала, выгнувшись назад, и проголосила: «Я прикалываюсь!»

Вшивый без спроса родителей продал свой ваучер. Его долго песочили по ученическому радио, говоря, какое прекрасное будущее он таким безответственным поведением перечеркнул. «Лучше всего и надежнее распорядиться частичкой данной вам общенародной собственности, сделав вклад в чековый инвестиционный фонд», – советовал голос ведущей.

Юля рассказывала про своего младшего брата, сравнивая себя с ним:

– Он постоянно подбирал себе модные шмотки, а я всю жизнь мечтала о погонах. Ну почему я не родилась пацаном?

Новая возлюбленная хотела попасть в прокуратуру, но уже не те времена, когда юристов туда брали практически с улицы, пусть только и в область, стажировалась даже когда-то у его однокурсника. Интересно, а он ее?..

Внизу девушка жаловалась на то, что подругу чуть не выкинули за борт.

– Вы представляете, она утонуть же могла!

– Ну, значит, возбудили бы уголовное дело! – глумливо ответил охранник.

Александр заночевал где-то в Татарстане, неподалеку от мечети. Проснулся от крика муэдзина. Рядом успело припарковаться еще одно авто. Чтобы размяться, прошелся до заправки. На горизонте небо озарялось сполохами, в темном воздухе прохладный ветер развеял запах приближающейся грозы.

***

С задней стороны Сашкиного дома и примыкавшей едва ли не вплотную к нему другой пятиэтажки протянулась поросшая травой и кустарником, лишь кое-где заасфальтированная длинная полоса, сбоку стесненная ограждением детского садика.

Между жилыми зданиями имелся узкий проход, зачем-то заделанный досками, в дворовых играх он часто штурмовался мальчишками.

Забежавшая в это пустынное место Дикси подкрадывалась к стайке голубей. Замерев, она подняла согнутую переднюю лапу, точно в ней вдруг проснулся от рождения заложенный охотничий инстинкт. Но ружье Саня, серьезный ребенок со спадающими на лоб русыми волосами, в сандалиях, шортах, серой рубашке, усеянной рисунками белых якорьков, с красными короткими рукавами и воротничком-стойкой, не носил, пришлось просто распугать. Мальчик с собакой помчались дальше.

Остановившись, он осмотрелся, еще немного прошел, потом взял кусок шифера, присел и стал осторожно копать. Закончил расчищать руками. Появилось стекло, а под ним: красивые камушки, цветные осколки, ракушки и золотинки от конфет – клад, который они спрятали с отцом. Тайник, уже второй по счету. Первый отыскали и опустошили всем двором: чтобы кто-нибудь случайно не порезался. Насмотревшись, наскоро набросал землю назад. Внезапно раздался даже не лай, а вой.

Со стороны столовой приближалась Оксана, в босоножках, красном платье, держа палочку с сахарным волокном и отщипывая от него кусочки. Саня притянул лохматый черный комок к себе и обнял, обхватив ворчащее собачье горло.

– Чего она у тебя? – Оксана опасливо замедлила шаг.

– Да так.

– Можно погладить? Не укусит?

– Нет. Друг, – он указал на Оксану.

Собака присмирела, позволив девочке дотронуться.

– Дашь попробовать?

– Только немного.

Саня оторвал кусочек. Вата пожелтела.

Они вдвоем вернулись во двор. В беседке весело щебетало девчачье сборище.

Меж тем погода портилась: ветер усилился, а вверху все потемнело, будто невидимый великан опрокинул в воздушном замке гигантскую банку чернил.

– Смотрите, какая туча! – восторженно произнесла Танька, самая высокая из всех. – Наверное, радиоактивная. Если из нее попадет – облысеешь!

Минут через десять, словно услышав и решив дать возможность проверить правильность этих слов,  закрапал дождик.

Многие разбежались.

Остались только Саня с Дикси, Оксана и Танька.

Оксана вытащила упаковку мятных жвачек, развернула пластинку и положила себе в рот.

– Ксюшенька, угости, пожалуйста! – проклянчила Танька.

– На двоих только! – согласилась та, выдернув еще одну.  – Мне отец из командировки привез.

Разжевав свою половинку, Саня попытался надуть, но ничего не вышло.

Дождик расходился.

– А еще я «Дональд» в Москве пробовала, – похвасталась она. – Ее неделю можно жевать  – все такая же. И пузыри – огромные. А под обертками вкладыши, картинки из американских мультиков.

Все молчали, пытаясь себе это представить.

– А чего их у нас в магазинах не продают? – спросил Саня.

– Потому что дефицит. У меня двоюродная сестра там живет, они с братом вызывали Жвачечного короля ночью, а утром около кровати целый блок нашли.

– А как это? – поинтересовалась Танька.

– Мелки нужны.

– У меня есть дома, могу сбегать, – тут же откликнулся Саня. – Заодно собаку загоню.

– Ты, че, прям щас что ли? – остановила его Оксана. – А если это облако правда из Чернобыля?

– Ладно, подожду.

Вечером друзья собрались на лестничной площадке между четвертым и пятым этажом. Играли в спички. Максим, загорелый, в летних туфлях, шортах и оливковой футболке, с короткой стрижкой, сложил руки, потряс и бросил содержимое на пол. Сотенка легла посередине, просто так до нее не добраться, зато получалось без труда взять несколько штук, упавших поодаль.

Макс и Саня жили в одном подъезде – к концу дня игры со двора плавно перемещались в дом. Обычно к ним присоединялись Толик, брат Макса, и его одноклассник Андрюха Лисин. Лисину и Толику этой осенью предстояло пойти в третий класс, Сане и Максу – в первый. А иногда – Вадим, родственник Макса, веселый парень, старший в их компании.

– В войнушку, может? – предложил Лисин. – Давайте все каждый вынесем, у кого что есть. Сашок, дашь мне тот светящийся автомат?

– Да, если не загонят. Я с маузером тогда.

Приятели вышли при оружии.

– Надо свет вырубить, – заявил Лисин. – Пошли, выключим, –  обратился он к Сане.

– Начинаем, как темно станет, – распорядился Толик.

На третьем Лис остановился. Повесив автомат за спину, он связал дверные ручки смежных квартир.

Саня поднимался в потемках первым, чуть слышно напевая:

– Я комсомолец, я комсомолец!

Лис и Макс крались сзади.

Неожиданно раздался крик Вадима: «Туттутутутуту!!!!! А я автоматчик!»

Сразу же застрекотал и вспыхнул автомат Лиса:

– Положил всех, убиты! – заорал он.

– Нифига! – крикнул Толик, паля из пистолетов с обеих рук. – Я еще живой!

– Отступаем! – Лис ринулся вниз.

Цепляясь за перила и перепрыгивая через ступеньки, Саня услышал бешеные звонки и удары. Сверху несся Толик, изображая беспорядочную стрельбу.

Наружная дверь с грохотом отворилась от толчка плечом кого-то из ребят. Уже притихшая улица наполнилась довольными визгами и ржаньем. Вдогонку летела взрослая брань.

За ними выскочил Толик:

– Вы че творите? Там шухер на весь подъезд поднялся!

– А где Вад? – спросил у него Лисин. И тут же, не дожидаясь ответа: – Аххххаааха!!! Вада заловили походу!

– Надо отсидеться где-нить, – придумал Толик. Он открыл подвал и шагнул внутрь.

Саня зашел последним. То, что все тоже идут, вселяло уверенность, хотя особого энтузиазма он не испытывал.

– Эй! В лифте родился? – наехал Лис.

Саня нащупал ручку и потянул на себя.

Где-то внизу Толик чиркнул спичкой. Вокруг запрыгали тени.

– Мы с Андрюхой тут штаб оборудовали, когда кошака искали, – негромко сообщил Толик. – Я впереди пойду, буду светить. Лис, ты замыкающий.

Золотой нимб, казалось, отодвигал от них готовую в любой момент сжаться и клацнуть пасть темноты. Двигаясь по доскам, на полу могла быть вода, они добрались до одной из дверей. Андрюха подобрал камень и стал им колошматить по деревяшке, вбитой в петли для навесного замка, – путь открылся.

Толик достал из тайника и включил велосипедную фару, поставив ее на ящик, а сам  развалился на самодельной лавке у стены напротив:

– Садитесь.

Саня пристроился с краю и осмотрелся: комната выглядела сухой, разве что с труб капало, с небольшим оконцем наверху.

Лис зашнуровывал правую кедину.

– А че там бабы во дворе седня? – спросил Толик у Сани. – Мы с Максимкой тебя видели, когда проходили.

– Среди баб – один раб! – поддел Лис.

– Жвачечного короля вызывали. Я с собакой гулял.

Саню терзало гнетущее чувство – пора домой.

– Че за король? – поинтересовался Макс.

– Жвачек иностранных хочешь? Он целую кучу насыпет. Можно еще злого гномика или пиковую даму. Только в темноте надо, ночью – самое оно! – поделился знаниями Лис.

– И как точно это делать? – спросил Толик, ни к кому конкретно не обращаясь.

Саня подумал, вспоминая.

–  Надо, короче, сначала точку на стене нарисовать, а после позвать три раза. Она светиться начнет – он оттуда вылезет...Только нужно не забыть попросить уйти.

Через некоторое время Толик для пробы поводил осколком кирпича по стене – остались красные полосы. И нарисовал жирное пятно.

– Ты прям художник, – прокомментировал Лис.

– Сойдет, –  Толик подошел к фаре:

– Все, я выключаю.

– Ууу! – выдохнул Лисин, кого-то тряся в темноте.

– Ты дурак?! – голос Макса.

Похоже, кто-то задел подставку светильника – тот слетел на пол.

– Лис, харе фигней страдать! – раздался голос Толика. – Чья, блин, нога на моем ботинке?!

– Помогите! Дышать темно! – расходился Андрей.

...Сам не осмысливая того, Саня попытался выбежать – какой-то первобытный инстинкт, помогавший далеким предкам выжить, оказался сильнее повседневного Я. И он вдруг осознал, что его кто-то крепко держит за рубашку у плеча.

– Стоямба, – приказал тихим, но уверенным голосом Толик.

Вместе с возвратом контроля над телом пришло понимание, что тебя трясет – и эта дрожь не хотела прекращаться.

Лица сказавшего Саня не видел, но почему-то подумал, что оно должно быть бледным, как у раненых в  кино.

– Вы че ссыте? Это был от машины свет, – неудачно попытался разрядить обстановку Толик.

Саня впервые почувствовал то, чему название он узнает позже, – иррациональное. Кажется, будто все понарошку, такого просто не бывает, но Оно происходит.

Хотелось вытеснить из себя пережитое, в памяти же против воли снова и снова прокручивалась недавняя сцена.

...Вот вместе со всеми он кричит:

– Жвачечный король, приходи!

Кто-то ржет.

И именно в этот момент стена вспыхнула!

Все разом, не сговариваясь, заткнулись.

Снова стало темно...

А затем послышался...отчетливый скрип в дальнем конце подвала, что-то упало – и мерзкое:

Чавк-чавк, чавк-чавк, чавк-чавк...чавк – последний, кажется, уже совсем близко!

Или это все нарисовало Сашкино воображение? Остальные слышали?

– Там мертвяк ходит, – как-то равнодушно произнес Максим. – Ты же сам говорил, что какого-то зарезанного алкаша строители в фундаменте замуровали, чтобы милиция не нашла, – обратился он к брату.

– Ты дурачок что ли?! Мы это специально, чтобы тебя напугать, – ответил Толик.

– Обосраться можно, – пробормотал Лисин. – Я тоже шаги слышал. Врубай свет, блин!

– Слушай, заткнись, а? – сорвался на крик Толик. – Я ее найти не могу!

– Может, Вад? – уже успокоившись, добавил он. – Вад, хорош уже!

Никто не отвечал. Мгновения тянулись бесконечно. Пахнуло псиной. И тут Саня не выдержал и разревелся! Богатое воображение услужливо набросало ему фигуру, напоминающую Крысиного короля с оскалом Щелкунчика.

– Уйдите, я родителей позову!!! – через всхлипы выкрикивал он.

– Вадим, ну я тебя очень прошу, если это ты, скажи, пожалуйста! – не выдержав, заорал Макс.

Внезапно дверь с хлопком впечаталась в стену от удара снаружи.

– Сука!!! – Лис вдавил спусковой крючок автомата до упора.

Его восклицание слилось с истошным мальчишеским воплем.

Все замерцало...

Никого постороннего в комнате не оказалось. Товарищи столпились у окна, но почему-то туда никто даже не попытался пролезть. Было страшно хоть на секунду повернуться к распахнутому зеву коридорной черноты спиной. Учащенное дыхание перемежали громкие шмыганья носом. Постепенно прекратились и эти звуки.

Молчание решился нарушить Толик:

– Это Вад шутил – я ему морду набью...тикать надо. Лис, свети.

– А если не Вад? – попытался его разубедить Лисин.

– А кто, барабашка?! – спросил Толик. – Хотели бы тебя сожрать – давно бы уже это сделали.

Сашка почувствовал предательскую дрожь в коленках.

Выставленный автомат снова застрекотал.

Осторожно высунувшись и осмотревшись, Андрей произнес:

– Вроде...никого...

– Руку давай, – велел Толик Сане. – И Максона держи.

Лис двинулся первым.

– Сзади! – вдруг прокричал Макс.

Андрей споткнулся и повалился ничком – ладони уперлись в шершавую поверхность доски. Все его обогнали, не остановившись. «Шмайсер» отлетел вперед.

Пересилив желание тут же пуститься наутек, он, подвывая от боли, прополз на четвереньках и нащупал рукоять оружия. Наконец осторожно поднялся и машинально попытался отчистить грязь. Пришла шальная мысль пересилить себя и немного просто подождать – зато потом этим сосункам можно наплести всё, что угодно. Хоть про то, как чужого замочил. Лис даже представил себе эту картину: вот он стоит на перемене, окруженный толпой одноклассников. И Толику будет стыдно, что бросил его одного.

Ум отказывался поверить в происходящее, но реальность была неумолима – что-то мягкое и противное на секунду прижалось к правой ноге. Лис развернулся, издавая протяжное «Аааа!!!» и выпуская очереди в пустоту. Причудливые, похожие на живых существ тени затанцевали, задергались вдоль стен, отступая вглубь подвала.

 Отовсюду уже мерещились шорохи и скрипы. Или это он сам ступал? Интуиция заставила Андрея обернуться – в этот момент перед глазами вспыхнуло. Лис успел заверещать, кинув автомат в мужика.

***

– Сегодня я вам расскажу о красках, – начала урок рисования Марина Владимировна. – Какими они бывают? Кто мне поможет?

Несколько человек потянули руки вверх.

– Давайте без вызовов, с места, – разрешила учительница.

– Белая, синяя, – ответила Танечка, полноватая девочка, сидевшая за партой во втором ряду.

– Правильно, краски бывают разных цветов. А еще?

– Гуашь, акварель, – выкрикнул Леша Вяткин, отличник.

– Молодец, Алеша, краски различаются по составу, но ведь и это еще не все, для подсказки я покажу вам два рисунка.

Она подошла к учительскому столу и взяла с него картинки.

– Вот первый, посмотрите внимательно.

Марина Владимировна продемонстрировала классу зимний пейзаж.

– Всем видно? Я могу подойти.

– Видно, да, – раздались детские голоса.

Сане запомнились мохнатые ветви берез и сугробы. В картине преобладали морозные тона.

– А теперь взгляните сюда.

Перед учениками возникло залитое солнцем изображение летнего отдыха на пляже: загорающие туристы, шезлонги и море.

В классе установилась тишина.

– Готов кто-нибудь ответить? – спросила учительница через несколько секунд.

– Я готова, – проговорила тоненьким голоском Яна, Сашкина соседка по парте.

Он замер, сидя со сложенными перед собой руками.

Марина Владимировна улыбнулась.

– Да, Яна, пожалуйста.

– Первый рисунок выполнен красками для зимы, а второй – для лета.

– Умница! Ребята, послушайте еще раз, что сказала нам Яна: есть цвета холодные, зимние, а есть – теплые, летние. Все поняли разницу?

– Да, – подтвердил хор голосов.

– Замечательно, – подвела итог учительница. – А теперь давайте каждый нарисует что-нибудь теплыми или холодными красками. А лучшие работы мы обсудим на следующем занятии.

– А вазу с цветами можно? – поинтересовался Вяткин.

– Все можно.

Школьники приступили выполнять задание. Класс наполнился звуками перелистываемой бумаги, падающих карандашей, открываемых наборов для рисования, двигаемых стульев и перешептываний. Марина Владимировна прошлась между рядами, а после уселась за учительским столом возле окна.

– Не забываем, работы должны еще успеть высохнуть, – напомнила она.

Саня попробовал подсмотреть, что рисует Яна, но та тут же загородила альбом.

– Тебе жалко что ли? – спросил он.

– Марина Владимировна, а скажите Яковлеву, он мне рисовать мешает!

Саня покраснел.

– Саша, работай самостоятельно, – поддержала ее учительница.

– Стукачка, – прошептал он.

– Я все слышала! – повысила голос Марина Владимировна. – Сейчас у нас кто-то отправится за дверь.

Саня опустил голову и принялся старательно вычерчивать карандашом контур похожей на подсолнух огромной ромашки в цветочном горшке.

Минут через десять он, удостоверившись, что Марина Владимировна в его сторону не смотрит, развернулся к Максу:

– Ты че рисуешь? Покажь.

Тот продолжал что-то увлеченно раскрашивать, потом поднял голову:

– Рано еще.

Саня сел как положено и продолжил творить. Когда все уже было почти готово, решил для красоты замазать фон синим цветом.

Сзади кто-то потыкал ручкой. Саня обернулся.

– Зацени, – Максим перевернул свой рисунок.

Оттуда угрожающе уставилось злобное существо, больше похожее на трехголового (крысиного?) волка в короне: много шерсти, вытянутые морды, большие когти и клыки. Волка окружали многочисленные мелкие животные, по внешнему виду напоминающие танцующих собачек, и россыпи жвачек. Собачки были с волком заодно, возможно, даже служили ему. По крайней мере, так картину интерпретировал сам Саня.

Сане показалось это странным: он не мог вспомнить, что рассказывал Максу о том образе зверя, который ему явился тогда в подвале.

***

Толик увлекал его за собой, а сзади руку крепко сжимал Максим. Каким-то чудом им удалось вырваться из когтей темноты в желтый электрический свет улицы. Неподалеку стоял и курил алкоголик дядя Игнат.

– Помогите, пожалуйста! Там кто-то нашего друга схватил! – обратился к нему Толик, показывая где.

– Кто?!

– Чудовище! – объяснил Саня. – Спасите его, пожалуйста!

– И на кой ляд вы туда полезли?

Дядя Игнат выкинул бычок, бросив им:

– Свидетели, просьба не расходиться! Кх...

И напел себе под нос: – Ну, здравствуй, милая моя, а я и растерялси...**

Вскоре он вынес визжащего, пытающегося вырваться Лиса и поставил на асфальт.

– Не ори, молодой!

Лисин, видя, что в безопасности, потихоньку успокаивался.

– Укусил,  – дядя Игнат осмотрел свой палец, потер татуировку в виде перстня, сплюнул и почему-то взглянул на Саню.

– Это у тебя отец мент?

– Что значит мент?

– Мент – это значит милиционер.

– Да.

– Тебя мать разыскивает. Погоди малясь, вернется ща. Да ты не ссы, боишься меня что ли?

– Нет.

Саня заметил, как к ним подходит мама в плаще.

– Ты где шляешься, негодник? Жиивво домой!! – крикнула она и вмазала подзатыльник.

– Ааааа! – заныл тот.

– Я присмотрел за пацаном. Не ругайте уж сильно.

Мама, ничего не ответив, повела Саню в подъезд.

– Пока, Санёк, – попрощался Толик.

– Пока, пока, – повторили Макс с Лисиным.

Он засыпал в своей комнате, когда пришел отец.

– Что у вас за дежурства такие, что вы пьете?! Каждый день дежурства! Я устала уже! – встретила его мама.

В последнее время родители часто ссорились.

Утром отца дома не оказалось, а когда Саня завтракал, он вошел и принес испачканный автомат и пистолеты.

– Доедай и одевайся, – велел он ему. – Сходим на твоих чудовищ посмотреть.

– Ну, там страшно, – тихим голосом ответил Саня.

– С мной тоже? – строго спросил отец.

– Нет.

– Тогда не спорь.

Они спустились в подвал. Отец держал его за руку, освещая путь фонариком.

Побывав в штабе, дошли до конца коридора, свернули налево и обнаружили в самом углу, в одном из ящиков, нескольких котят.

– Вот и ваш король, – заявил отец.

– Может, возьмем одного? – спросил Саня.

– Не нужно, у них мама есть, будет искать. Вы вчера ее напугали, она и бегала.

– А кто же светил тогда? – поинтересовался Саня.

– Машина фарами, ты окно видел наверху?

– А дверь? – не унимался Саня.

– Может быть, сквозняк, может...Да всё что угодно, в пределах разумного. Ты запомни одно: то, что вы там себе навыдумывали, бывает только в фильмах ужасов, понял?

 -Да.

– Знаешь, что бы про ваш случай сказал Шерлок Холмс? Он бы тебе порекомендовал отбросить все невозможное – оставшееся и будет ответом. Помнишь, о нем читали?

– Да, а кто больше дел раскрыл: он или Шарапов?

– Точно не знаю, если бы они оба существовали в действительности, наверное, Шарапов: после войны преступность высокая была...Я бы вашу вчерашнюю историю объяснил так: свет от фар, испугавшаяся кошка, возможно, друг этот решил над вами подшутить, как уж там его звать?

– Вад.

– Вад...Вот, все это наложилось на ваши детские страхи и выдумку о Жвачном короле. Понятно хоть немного?

– Да.

– Но почему же кошка не мяукала? – спросил Саня.

– А если мяукала – вы могли ее не слышать? Вы же кричали.

***

Яна больше не закрывалась. У нее в альбоме на объемных волнах красовался небольшой парусник.

На прошлой перемене она спросила его: «Чего ты грустишь?»

– Тебе-то какое дело?!

Саня не знал, почему он грустил, и тем более не знал, зачем заставил Яну, надувшись, почти что заплакав, отойти.

Первого сентября их посадили вместе. И он, находясь рядом с девочкой в темном платье и белом кружевном фартуке, бантиками в длинных волнистых волосах, испытал что-то настолько возвышенное, чего с ним раньше не случалось. Она показалась ему очень красивой. Саня никогда не воспринимал так, допустим, ту же Оксану.

Позднее он решил за ней проследить: шел на некотором расстоянии с ранцем на спине, а воздух повсюду пронизывали солнечные лучи, как в детской книжке-раскраске. Яна с портфелем в правой руке несколько раз оборачивалась, но Саня тут же бросался на ограждение школьного двора, делая вид, что не при делах: люблю, знаете ли, поразмяться после уроков. Наконец она не выдержала:

– Саш, ты тоже здесь где-то живешь?

– Нет, просто гуляю.

Потом убежал, тем не менее стараясь не отдалиться слишком далеко, упал и перекатился по траве. Наблюдая, он все-таки смог засечь дом и подъезд, в который она зашла.

В тот же день Саня во всем по секрету признался Максиму.

– Только дай честное слово никому не говорить, – потребовал он от друга.

Макс согласился и взамен рассказал ему о любви к Тане Симакиной.

– Она же толстая!

– Нормальная.

Восторг от пережитого настолько переполнял душу, что возникла мысль поделиться новым чувством и с родителями, но он сдержался.

Саня вынес свой школьник. Мама застегнула ему молнию на болоньевой куртке, наказав никуда от дома далеко не уезжать. По-осеннему прохладный вечер пропитался какой-то черной синевой. Объездив все во дворе, он почувствовал тягу к приключениям. Родилась внезапная мысль совершить что-то! А что? У него имелись велосипед и мелки в кармане. Саня знал, где она живет. Он легко мог удрать.

Подъехав к ее дому, прислонил железного коня к скамейке и заскочил. Сердце в груди стучало.

Саня достал мелок и написал на стене: «Бяжева сука». А затем то же еще в ряде мест. Букварь они не прошли, но некоторые слова он мог воспроизвести по памяти. Кроме того, Саня начал готовиться к учебе уже в детском садике. Чтобы не повторяться, иногда старательно выводил «дура».

То-то она удивится! Будет знать!

И тут дверь одной квартиры приоткрылась. Он пулей понесся вниз и замер около выхода на улицу, в то же время смотря. А вдруг это она?! И это оказалась Яна! Заметила его и стала спускаться. Саня выбежал, схватил велосипед и умчался, не в силах ни о чем думать.

Следующим утром, после первого урока, Яна догнала его в коридоре и положила руку на плечо:

– Стой!

Саня обернулся. Еще раз обратил внимание, как же она прекрасна со своими светлыми, слегка вьющимися волосами.

– Ты чего у меня в подъезде делал?!

– Когда? – буркнул он удивленно и, пока та не успела ответить, быстро ушел.

Больше они эту тему не обсуждали. Только вот через несколько дней к их классной руководительнице Галине Станиславовне пришла мама Яны, о чем-то с ней долго шепталась, иногда поглядывая в его сторону. Саня похолодел. Но все обошлось.

 Прозвенел звонок.

– Заканчиваем, сдаем работы, – велела учительница.

Он отвернулся и стал лихорадочно докрашивать.

Уже на перемене Макс спросил:

– Знаешь, кто?

Саня знал.

– Отец сказал, его не существует.

– И ты веришь? – пристально глядя ему в лицо, поинтересовался Максим.

– Да.

– Тех, кто в него не верит, он наказывает, – заявил Макс. – А мне помогает получать хорошие оценки. Вот увидишь, за рисунок пять поставят. Спорим? – добавил он, протянув руку.

– На что?

– Если я проиграю, то отдам тебе коллекцию марок с пароходами; если ты – свой маузер.

– Договорились, – согласился Саня.

– Вяткин, подойдь! – позвал Макс.

К ним подбежал Алеша.

– Разбей.

– А на что спорите? – спросил Вяткин.

– А тебе не все равно? Просто разбей! – отрезал Макс.

Тот хлопнул сверху, разъединив руки друзей.

Появились Лисин с Толиком.

– Ну вы чего сегодня идете на «Полет навигатора»? – спросил Толик. – Сашк, ты правда на юге с отцом смотрел?

– Да, – ответил Саня.

– Ну так пошли еще раз!

И ребята после уроков отправились в кино.

***

Уже рассвело, когда снаружи загрохотало. Александр тряхнул головой, пытаясь прогнать остатки сна, и протер ладонью лоб и глаза. Он заметил пытавшихся укрыться под деревьями от хлеставшего дождя и ветра людей. Заведя мотор, подкатил ближе и посигналил.

К его матрешке подбежали двое. Мужчина с мусульманской бородой открыл дверь и заглянул в салон.

– Приветствую, брат, можно у тебя грозу переждать?!

– Да, конечно, заходите!

Незнакомец поблагодарил и уселся рядом с ним, а женщина в хиджабе устроилась на заднем сиденье.

– Одежду хоть выжимай, обивку жалко, – проговорила она.

– Совсем не проблема, – успокоил ее Александр.

– Да продлит Аллах вашу жизнь, – пожелала она ему.

– Спасибо, но я крещеный.

Несколько минут никто не говорил.

– С намаза возвращались, когда это началось, – наконец решился продолжить общение мужчина. – Меня зовут Захар. Моя супруга – Гульнара.

– Александр, очень приятно.

– Взаимно.

Они пожали руки.

– Сейчас редко кто из мусульман на утренний намаз ходит. Да и мы сами...Сегодня вот выбрались. Хотел ее дома оставить, но упросила с собой взять. Как не возьмешь, если любишь?

Захар помолчал немного, а потом продолжил:

– Зря ты так, я вот сам тоже русский. Одному Богу молимся, а имен у него много.

– У нас Бог – Христос, – возразил Александр.

В салоне повисла тишина, разбавляемая раскатами грома. Спорить не хотелось, но профессиональная привычка взяла верх:

– В Коране, насколько я помню, говорится, что у Аллаха нет ни сыновей, ни дочерей. Так ведь? А у нас вера в Христа – это самое главное.

– А вы Коран читали? – спросил Захар.

– Конечно...как и Библию. Учительница истории повлияла в свое время.

– Истории?

– Да, она разносторонний человек. До сих пор помню ее слова, что если ты не знаком с источниками той или иной религии...ну, в общем, прежде чем что-то выбрать или отвергнуть, нужно это сначала узнать...Ээээ, Захар, не очень хочется вести с утра богословские беседы, но все-таки: вы почему решили ислам принять? Мне любопытно просто. Если не секрет.

– Почему же секрет. Я из Москвы сам. Как-то встал утром с кровати, башка гудит и одна мысль: что я с собой делаю? Повсюду пьянь, наркоманы, девушки – недевственницы в большинстве, до свадьбы сколько мужчин через них прошло...И я во всем этом...Понял, что так больше не могу. Вот у моей Гульнары я – единственный. Ты женат сам? Извини, что на ты к тебе обращаюсь.

– Нет, пока не дошло...Но кто же мешал соблюдать заповеди в православии? Вы крещеный?

– Да, раньше был. Когда никто вокруг не соблюдает, трудно это.

– Знаете, Захар...Уу, все не проснусь никак...У нас, православных, считается, что самостоятельное спасение, без принятия искупительной жертвы Христа, невозможно. Хоть каким праведником будь. Вы же распятие не признаете, насколько я знаю. Значит, что же, по-вашему, получается? Христос на кресте не страдал? И грехи человеческие на себя не принял? И воскресения не было?..Нет уж, лучше вы к нам. А судить всех Бог будет. Надеюсь, рано или поздно русский народ придет к покаянию.

Его новые знакомые молчали.

– Давайте я вас домой отвезу, – предложил Александр, – извините, если обидел.

Бесконечные поля, леса. Ему нравилось так вот просто ехать и ехать, ни о чем не думая. Почти что медитация. Он даже радио не включал.