Текст книги "Попаданство со скидкой. Архалор и Ледяной мир"

Автор книги: Эвелина Тень

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 4 страниц)

Решительно отвергла малодушные сомнения и плечи горделиво расправила, одновременно посылая из-под взметнувшихся ввысь ресниц истинно мадамский взгляд. Ну, я же без пяти минут герцогиня. И самая дорогая наиле этого года. Да что там, последних десятилетий! И почти наверняка новая первая красавица столицы. В худшем случае, вторая или третья, никак не дальше. Так что вся в образе.

И… да. Зрение у них тоже было хорошее, и с воображением порядок, чтобы дорисовать необходимое. Владелец модного ателье округлил глаза и попытался подать какую-то реплику, по причине перехваченного дыхания трансформировавшуюся в сдавленный клокочущий хрип.

– Не магия, – предвосхитила вопрос.

Бум! Обернулась: это клиент выронил из рук коробку с покупкой, и внезапный глухой звук разорвал общую потрясённо-заворожённую тишину.

– О-о-о! – слаженно выдохнули-протянули все четверо, и кто-то из мужчин приглушённо и благоговейно добавил: «Какая красавица!», а кто-то из женщин: «Слава Богине!». И если первый комментарий я восприняла благосклонно, то второй заставил меня насторожиться: всё-таки, видимо, зреет революция в этом мире, надо обязательно успеть отдохнуть до социальных беспорядков.

– Мадам! – господин Откутюр художественно заломил руки. – Умоляю, скорее пройдемте в примерочную!

Он дал указание помощницам снять платье цвета эйдерхазии с подставки, и мы дружно переместились в соседнюю комнатку. Что характерно – импозантный клиент ателье тоже, оставив лежать покупку на полу, и с энтузиазмом занял одно из кресел. Хм.

– Мадам, мадам! – на кутюрье напало лихорадочное нетерпение. – Сгораю от желания увидеть на вас моё творение! Позвольте помочь вам раздеться!

Несмотря на пылкость призыва, от ищущих рук одной из прислужниц и самого господина Откутюра я уклонилась.

– Хм, – начала с сомнением, – а позвольте узнать, для чего в примерочной столько народу?

– Кто? Что? – от счастья, что нашёл достойную замену красавице дер Попагранд, портной поглупел и в ситуацию не включился.

Но, заметив мой крайне хмурый взгляд, проморгался и смог ответить:

– Но как же, мадам! Девушки помогут снять ваше платье!

– Вдвоём? – скептически хмыкнула. Напомню, что в нашей реальности прислугой я была не избалована, и оттого от поднявшейся суеты напряглась. – Ну, предположим. А вы?

– Я?! – дёрнулся господин Откутюр. – Я помогу вам надеть придворный туалет.

– А девушки с этим ответственным заданием не справятся? – решила прояснить.

– О, мадам! – обиделся кутюрье. – Но автору же лучше знать, как уложить складки и затянуть корсет! Да и общее вИденье…

– Хорошо, – вздохнула, – присутствие персонала и портного ещё как-то можно оправдать. Но!

Подняла палец вверх, и все послушно за ним проследили.

– Зачем здесь он? – и я невежливо, но ясно указала на мужчину в кресле, который до этого момента сидел, затаившись, и, кажется, даже не дышал, убедительно прикидываясь деталью меблировки.

Когда четыре пары глаз уставились на него пристально, господин расстроенно крякнул и поманил к себе хозяина ателье. Тот качнулся к нему, они зашептались, а я провела ладонью по пышной юбке, пытаясь определить ткань. И по виду, и по ощущениям было похоже на атлас, такая же гладкая и глянцево-сверкающая поверхность.

– Мадам, – кашлянул у меня над ухом портной Откутюр, – господин просит разрешения присутствовать при примерке в обмен на оплату трети стоимости платья в случае, если оно вам подойдёт.

Смысл оферты дошёл до меня не сразу.

– Это он хочет посмотреть на меня голую за деньги? – моргнув, уточнила дотошно.

Потенциальный инвестор зашёлся в удушливом кашле, а кутюрье в очередной раз красиво переплёл руки в экспрессивном жесте.

– Ах, не на голую, мадам, – пробормотал он, – на вас же будет нижнее бельё…

Тут клиент кашлянул дважды, уже намеренно, и господин Откутюр услужливо метнулся к нему, подставив ухо.

– Но если вы готовы на озвученный вами вариант, – начал он через минуту, – то платье не будет вам стоить ничего.

– Нет, не готова, – отвергла. В денежных средствах я не стеснена, а забрать из этого мира наличность всё равно не смогу, так какой смысл экономить?

Оба мужчины крайне разочарованно вздохнули, что натолкнуло на мысль, что и портной был бы не прочь за чужие деньги увидеть мою красоту в максимально полном объёме. Может, я зря сомневалась в его ориентации? Или это он чисто для творческого вдохновения?

– Тогда вернёмся к первому предложению, – с лёгкой грустинкой продолжил вести деловые переговоры кутюрье.

– Отрицательно, – покачала я головой и сделала нетерпеливый приглашающий жест, предлагая лишним покинуть помещение.

– Мадам, – кутюрье перешёл на горячечный шёпот, – вы знаете, кто этот человек?

– Нет, – равнодушно пожала плечами.

– Примите его предложение, – уговаривал Откутюр, – вам и в будущем покровительство пригодится…

Смерила мужчину в кресле продолжительным взглядом. Не то, чтобы имела что-то против него лично, но захотелось поупрямиться, как и полагается столичным красавицам. Ну а когда ещё доведётся?

– И не просите, – отвернулась демонстративно и задрала нос повыше.

Клиент сделал какой-то знак, и кутюрье чутко на него среагировал:

– Половина. Половина стоимости платья. Господин не будет мешать, просто тихо посидит в кресле… Ах, мадам, это очень хорошая сумма! Платье стоит безумно дорого.

В ответ на это я резко развернулась к кутюрье с едва сдерживаемым негодованием.

– Безумно дорого?! – вопросила зазвеневшим от эмоций голосом. – А разве вы, господин Откутюр, не собираетесь мне сделать приличную скидку? А лучше так и вообще отдать платье даром в благодарность за рекламу?

Нет, средства-то у меня есть, но вот заело как-то: неужели кутюрье противится моему гипнотическому обаянию? О какой-то Попагранд не смел и мечтать, а я чем, спрашивается, хуже?

Портной переменился в лице, взгляд его заметался и… драматично зацепился за зону декольте.

– Конечно, мадам, – судорожно выдохнул Откутюр, – сделаю скидку… неплохую… хорошую скидку… ах, но сама ткань очень модная и ценная! А золотое шитье?! Большую скидку дам… очень… но… но четыре месяца работы!

При каждом бормотании иномирец перебегал несчастными смятенными глазами со своего творения на меня и обратно.

Я с отстранённым, если не сказать, научным аналитическим интересом наблюдала за его внутренней борьбой. Неужели всё-таки кутюрье «голубой»? Или довольно закрытое скромное платье гасит исходящие от даров Богини эманации? Визуальный эффект, получается, самый сильный, да? В том, что господин Откутюр обладает внушительным магическим даром, помогающим ему сопротивляться мести Богини, я как-то сомневалась. Нахмурилась задумчиво. Надо будет вернуться к обсуждению цены, когда буду в придворном туалете лососевого… хм… эйдерхазового цвета. Очень хочется узнать о моём оружии массового поражения побольше.

Клиент ателье взволнованно поднялся с кресла и подошел ко мне, решив больше не доверять переговоры посреднику.

– Я заплачу за платье, – хрипловатым, но приятным голосом пообещал он, – и за каждую вещь, которую вы наденете в моем присутствии.

Ха, однако! Перед внутренним взором игриво промелькнули бирюзовые штанишки, и я хихикнула им вслед.

– Не сомневайтесь, мадам, – некстати встрял портной Откутюр, многозначительно понизив голос, – господин очень даже платежеспособен.

– А я, по-вашему, нет?! – тут же взвилась уязвлённо и доходчиво им так на дверь, то есть шторку, указала.

Состоятельный иномирец попытался оттеснить портного от меня в сторону:

– Мадам, прошу вас…

– Не просите.

– Умоляю…

– Не умоляйте.

– Но я хочу…

– Не смейте!

– Дайте хоть распустить вам шнуровку! – с отчаянием воскликнул мужчина.

– Ни за что!

– И правильно, – снова влез и снова некстати, господин Откутюр, – я сделаю это сам.

– Да сколько можно?! – взревела. – Вон отсюда оба, или уйду я и куплю себе платье в другом месте!

То ли сработало зверское выражение лица, то ли разгневанно вздымающиеся дары Богини придали убедительности, но мужчины, жалобно причитая, поспешно покинули примерочную.

– И дверь закройте! – крикнула вдогонку.

Поморщилась и исправилась:

– В смысле, штору задерните. Да не наполовину, а полностью!

Вздохнула утомлённо и заметила, как прячет иронично-удовлетворённую улыбку одна из девушек, а вторая шепчет:

– Слава Богине.

Исторгла ещё один вздох. Видимо, как бы я не поступила, это даёт в этом мире резонанс. Причем задействованы и мужчины, и женщины, но по-своему. А ведь я в отпуске. И, возможно, в этом мире нахожусь нелегально. Я впервые задумалась, а не станет ли моя неоспоримая заметность препоном к спокойному полноценному отдыху и не доставит ли больше хлопот, чем удовольствия?

Впрочем, всякая озабоченность покинула меня, стоило только взглянуть на отражение в зеркале. Цвет, может, и хитовый в этой реальности, но явно не в нашей, фасон откровенно старомодный и юбка в своей чрезмерной пышности даже нелепа, но вот смотрю я на себя и чувствую, как сами собой расползаются губы в счастливой очарованной улыбке, а сердце переполняется восхитительной легкостью. С чего бы это? А, вспомнила. Мечта детства. Альда Принцессина.

– Мадам, вы неотразимы! – восторженно выдохнула одна из прислужниц, а вторая ожидаемо подтвердила:

– Слава Богине.

Да, подумала с глубоким удовлетворением, вот и ещё один плюс попадан-путешествия, который следует обязательно отразить в отчёте: возможность побыть сказочной принцессой и не почувствовать себя при этом глупо. Взять в аренду или даже сшить роскошное длинное платье по старинным выкройкам можно и у нас дома, но это будет маскарад, и удовольствие тоже будет… не вполне настоящим, что ли? Наигранным. Придуманным. А здесь… здесь это смотрится аутентично и гармонично, и от этого испытываемые ощущения гораздо ярче и подлиннее.

Ну вот я и принцесса. Вся такая в розовом и золотом. Может, я слегка с реализацией детской мечты подзадержалась, но как гласит народная мудрость, лучше поздно, чем никогда.

– В главном зале у нас тройное зеркало, не желаете ли взглянуть? – любезно предложила одна из девушек, а вторая тихой скороговоркой произнесла, когда я уже направлялась к шторке:

– Мадам, позвольте высказать вам свое глубокое уважение.

Эти слова привлекли внимание и заставили остановиться: ведь если к восхищению в этой реальности я привыкла, то чем можно было успеть заслужить уважение?

– Мало кто рискнёт отказаться от покровительства виконта дер Гордон-Шарт, – сказала девушка и пояснила, заметив мой вопросительный взгляд: – Это господин, что ждёт вас вместе с владельцем ателье.

– А что с ним не так? – не поняла. – Мне он показался вполне симпатичным и адекватным.

Это если опустить шаловливую склонность к подглядыванию за красивыми дамами, что в мире без интернета и со скудной развлекательной программой можно считать извинительной слабостью. К тому же он заявил о своих намерениях открыто, обозначив актуальную для данной реальности цену.

– Не принято, чтобы незамужние женщины отказывались от покровительства столь знатных особ, да и мужчин вообще, – присоединилась к обсуждению первая и тоже шёпотом, – а ведь на вас нет брачного клейма.

– Метка могла бы быть спрятана под нижним бельем, хотя мужья предпочитают её ставить на видное место, – подхватила вторая, – но и в вашем запахе, мадам, я не уловила нужного компонента.

Ой, мамочки! У меня лицо одеревенело. Совсем упустила из виду местные особенности! Этак во мне опять скоро наиле распознают или вообще нелегальную попаданку, и прощай все надежды на полноценный качественный отдых! Так, значит, первое: близко к себе никого не подпускать, чтобы обнюхать хорошенько не смогли, второе: купить духи с убойным запахом, и третье, на крайний случай: обратиться к Дитриху с просьбой обновить его офлакторную маскировку, похоже, она начинает таять. Ну и хм… Качнулась с пятки на носок, обдумывая пришедшую в голову спасительную мысль. Есть ещё и четвертое: обзавестись любовником, и настолько высокопоставленным, чтобы никто ко мне и сунуться не посмел. Последний вариант как раз согласуется с отпускными планами.

Девушки заглянули в моё напряжённое лицо, и одна из них, истолковав его выражение превратно, с сочувствующим пониманием произнесла:

– Теперь вы вспомнили, мадам, да? Дело даже не в виконте дер Гордон-Шарт, а в его брате.

Хм. Трудно вспомнить то, чего не знаешь. Я сделала лёгкое неопределённое движение бровями, которое можно было трактовать как угодно в зависимости от желания собеседниц.

– Сам Великий Приор Тёмного Ордена, – вздохнула прислужница слева, боязливо покосившись на пока ещё задёрнутую штору.

– Злые времена закончились сто лет назад, – подхватила девушка справа, – но память о них жива, как и некоторые традиции темной магии. И Великий Приор с приверженцами Тёмного Бога хранит их.

– Об этом поподробнее, – попросила, усмотрев возможность получше сориентироваться в ситуации. В общем-то, в моей реальности кто проинформирован, тот и вооружён. – Я впервые в столице.

– Культ Богини восстановлен, – мои добровольные информаторы заговорили поочередно. – Главное средоточие силы – это Храм. Храм Тёмного Бога отстоит от столицы не так уж далеко, почти в предместье, тогда как Храм Богини с её истинными дочерьми сокрыт где-то на севере, среди древних развалин и непроходимых лесов.

– Так уж получилось, – развела руками одна из девушек.

Ну, это понятно. Насколько я помню из предыдущих рассказов, на магичек и просто симпатичных женщин были гонения, поэтому логично, что они спрятались там, где их трудно было найти. А вот темным магам прятаться было не надо, и они построили свою основную резиденцию поближе к столице. А когда всё закончилось, решили, видимо, всё оставить, как есть.

– Святилища Богини разбросаны по всей стране, но вот про её Храм больше легенд, чем точных сведений.

– После восстановления равновесия многие святилища Тёмного Бога закрыли, но главный Храм остался там, где и был.

– Это равновесие – скорее условное, – дёрнула плечом прислужница справа, – и я иногда ворочаюсь без сна, думая, что урочище Тёмного Бога и его последователи находятся так близко от столицы.

Хотела было спросить, почему после победы всех тёмных магов не ликвидировали подчистую, а Храм не разрушили до основания, ну, как у нас, на Земле, принято, где каждая новая власть старается полностью уничтожить всякое напоминание о предыдущей, стирая и перевирая и плохое, и хорошее. Но, коротко подумав, решила, что знаю ответ: в мире, где так уверенно доминируют мужчины, по определению не может быть стопроцентного культа женского божества, а иначе бабы во власть полезут. Так что обязательно нужен противовес: настоящий суровый мужик, Тёмный Бог. Ну и, может, этот мир оказался цивилизованнее нашего и просто проявил толерантность, позволив сосуществовать двум культам одновременно, уравновешивая один другой? Не знаю, не знаю. Чужой мир – потёмки. Главное, чем это грозит лично мне? И не скажется ли, упаси Богиня, на продуктивности моего выстраданного отпуска?

– Великий Приор гордится, что в его роду был сам тёмный маг Аттард, именем которого до сих пор пугают непослушных девочек, – выдала ещё порцию сведений девушка слева, а та, что и затеяла весь этот разговор, подытожила:

– Насколько известно, братья мало общаются: виконт ведет светский образ жизни в столице, приор сосредоточен на духовной и магической в Храме. Но ни одна женщина не рискнёт бросить вызов мужчине из рода дер Гордон, и тем более, служителю Тёмного Бога.

– Мадам, вы такая храбрая! – восхищённо всхлипнули обе.

Э-э-э… хм. Строго говоря, отказала я не высокопоставленному служителю. Не побежит же виконт жаловаться и ябедничать брату? Даже в моём мире мужчины не поступают так мелочно. Или мне просто до сих пор везло?

В любом случае я привыкла решать реальные проблемы, а не тревожиться из-за гипотетических. Так что тряхнула головой, упрямо отметая все переживания, и подала девушкам знак отдёрнуть штору. Надо всё-таки взглянуть на себя в тройное зеркало, а то я за этими историческими разговорами до него никак не дойду.

Моё торжественное шествие сопровождалась новой порцией восторженных охов и ахов, что, в общем-то, было ожидаемо, но вызвало ласковую полуулыбку. Пустячок, конечно, это всеобщее обожание, но приятно.

Господин Откутюр скакал вокруг меня, то и дело заламывая и переплетая верхние конечности в сложных композициях, и экзальтированно восклицал:

– Восхитительно! Неотразимо! Божественно! Вы выглядите непревзойденно, мадам! Вы вдохновляете меня на новую коллекцию! О, я уже вижу свои будущие шедевры!

– Любые платья на мадам будут смотреться шедеврами, – галантно вклинился виконт дер Гордон, подтверждая свою репутацию светского человека, и я кивнула ему благосклонно.

– Несомненно! – пылко подхватил кутюрье. – Мадам, я стану вашим личным портным! Я лично, и никто другой, буду снимать с вас мерки, взирая на щедрую вашу красоту и едва её касаясь с благоговением!

И его лицо приобрело возвышенное поэтическое выражение. Ну, видно, весь в мечтах. Хмыкнула снисходительно. Не пойму только, от чего такой экстаз: это потому что он представляет меня в одной сорочке или действительно высокая мода так и попёрла, мной спровоцированная?

– Мадам, – виконт дер Гордон-Шарт приблизился и взволнованно произнёс, – я с удовольствием стану вашим постоянным покровителем.

Покосилась на него изучающе: нормальный мужчина, ухоженный, лицо симпатичное и, если бы не падающий на него отсвет даров Богини, даже неглупое, богат и, как мне недавно донесли, обладает хорошими связями в столице и родственниками, которых лучше иметь в друзьях. Чем не отпускной вариант? Не так, чтобы сразу и серьёзно, но встретиться, узнать друг друга поближе? Правда, я собиралась поискать кого-нибудь на королевском приёме…

Отвела глаза в задумчивости и… едва не поперхнулась, наткнувшись на уставленные на меня в упор, немигающие взгляды обеих прислужниц. Ой, мамочки! Что ж они сверлят меня так прицельно? Кажись, даже дыхание затаили в ожидании.

– Нет, – сказала быстрее, чем дала себе в этом отчёт.

Виконт изумился. Господин Откутюр поразился, и откровенный шок потеснил поэтику на его лице. Обе девушки выдохнули долго и протяжно и обожгли меня беспредельным обожанием, заплескавшимся в похожих тёмных глазах. Вряд ли они были настроены против виконта лично, скорее, это вопросы идеологии и общего мироустройства, но мой ответ был важен для них.

– Мадам, я не назвал себя, – прокашлявшись, начал дер Гордон-Шарт, но я его остановила:

– Нет, виконт. Я знаю, кто вы, и мой ответ «нет».

Тут я взглянула на него и, не найдя следов упёртой фанатичности, приписываемой его брату, добавила, культурно смягчая отказ:

– Благодарю за предложение.

Повисла пауза. Мужчины пытались справиться с потрясением, девушки старались спрятать торжество, я непринужденно любовалась собой в зеркалах. Подумала вскользь, а не выпала ли на минуточку из образа? Ведь то, что снисходительно простят дураку, не спустят умному человеку, а здесь к тому же мужчины к отказам не привыкли. В общем-то, быть глупой очень удобно и выгодно, можно безнаказанно позволить себе то, что неглупый позволить себе не может. Вон, хамила же я от души Первой Ищейке королевства целую неделю и ничего, расстались добрыми друзьями. А если бы он заподозрил, что это я развлекаюсь? Вот то-то. Так что… продолжим наслаждаться ролью всепобеждающей мадам, без пяти минут герцогини.

– Вы же понимаете, виконт дер Кондом-Шар… – заговорила капризно.

– Дер Гордон-Шарт, – поправил меня мужчина.

– А какая разница? – удивилась. – Всё равно, самая красивая дама столицы, которой я, несомненно, являюсь…

Тут я бросила контрольный угрожающий взгляд на портного Откутюра: пусть только посмеет вспомнить про свою Попагранд! Что за дурацкая фамилия, кстати? По крайней мере, по аналогиям с моей реальностью.

– Да, да, мадам! Безусловно, вы! – бешено закивал тот, и я удовлетворённо продолжила:

– Не может согласиться на первое же сделанное ей предложение.

Тут я прервалась, честно собираясь откорректировать озвученное порядковое числительное. Нет, похожее предложение даже в этой реальности было явно не первым, но вот каким?! Ой, замучаешься подсчитывать, я же в отпуске, долой всякую калькуляцию!

– В общем, – повернулась к виконту, – подайте заявку, обоснуйте, я внесу вас в список, объявим тендер, там посмотрим…

Я замолчала, оглядывая зал. К этому моменту публики в нём существенно прибавилось: вышли клиентка и мастерица из соседней примерочной, подтянулись ещё какие-то люди, видимо, сотрудники ателье. Окинула их взглядом и невольно вздохнула. Ну, судя по количеству, здесь собрался весь штат заведения, если ещё и из соседних домов жильцов не позвали.

И все, как один, следили за мной заворожённо. Я для тестирования качнулась вперёд, все повторили, отшатнулась назад – все снова двинулись синхронно.

Я подергала за рукав господина Откутюр, переводя его зачарованное внимание на своё лицо, и вздохнула обреченно:

– К этому платью нужен съёмный воротник.

***

Пока просторный и удобный (по меркам этой реальности, конечно) экипаж вёз нас к королевскому дворцу, каждый из троицы молчаливо занимался своим делом: граф горделиво любовался мной и дочерью, Сесилия нервничала, а я улыбалась, вспоминая необычное предложение господина Откутюр, сделанное в мой последний визит в его ателье.

– Мадам, – многозначительно понизив голос, сказал он, вручая красиво упакованные воротник к вечернему туалету и пару платьев попроще, – ваша красота – источник неиссякаемого вдохновения, часть которого я уже начал реализовывать в новой коллекции, лучшие наряды из которой пойдут, разумеется, вам.

– Разумеется, – кивнула рассеянно.

– Мы, творческие люди столицы и просто искренние почитатели прекрасного, объединены в закрытый клуб, который с удовольствием бы организовал для вас серию экспозиций и вернисажей.

Поскольку я молчала, то кутюрье поспешно добавил:

– Восемьдесят процентов собранных средств вам, мадам, десять-пятнадцать на аренду лучших дворцово-музейных помещений и оставшиеся деньги на прохладительные напитки и доходы организаторам.

И поскольку я продолжала стоять беззвучно, Откутюр воскликнул с тревогой:

– Девяносто! Девяносто процентов вам. Я готов работать бесплатно, из любви к искусству, да и среди поклонников и поклонниц первозданной красоты, не тронутой печальным наследием Тёмных времен, найдутся достаточно состоятельные, чтобы предоставить свои дома для вернисажей безвозмездно, исключительно из радости поделиться вдохновением с миром.

Ну… хм. Я покачнулась. Скорее от усилия вместить масштаб нарисованной картины в свой, как неожиданно оказалось, скромный и неподготовленный мозг, чем демонстрируя поощрительную заинтересованность, но господин Откутюр приободрился и зачастил, воодушевленно расписывая подробности.

Гм. Хм и ещё раз хм. Я позволила кутюрье несколько минут с упоением побарахтаться в своих мечтах и меня побарахтать заодно. Воображение, заскучавшее было в последние три дня в размеренном бессобытийном отдыхе у графа Грандер-Станта, расцвело буйным цветом, активно простимулированное сбивчивой огненной речью столичного кутюрье.

Э-э… И висят, значит, по всему городу рекламные афиши с моим именем… народ стекается, выстраивается очередь… Несмотря на огромное скопление людей, все ведут себя предельно интеллигентно: Откутюр говорил, что клуб закрытый, абы кто не сунется, да и вообще, культурное событие же.

И тут я. В качестве главного экспоната. Поднимаюсь посреди зала на возвышение-пьедестал и в звенящей тишине небрежно сбрасываю тунику… Вот тут вышла заминка. Никак не могла определиться, в какой именно степени будет происходить это важное действие? Сбрасываю ли её полностью, подобно древнегреческим красавицам, не стыдящимся вдохновлять своим гармоничным телом античных поэтов и скульпторов, стягиваю до пояса или только дразняще приспускаю с одного плеча? А, поняла! Это будет зависеть от стоимости входного билета.

Восхищенный народ курсирует по залу, останавливается напротив, набирается вдохновения, обменивается мнениями…

Мой придушенный полусмех-полукашель перебил увлеченные разглагольствования модного кутюрье.

– Господин Откутюр, – прокашляла, – вынуждена отклонить ваше щедрое предложение.

Физиономия кутюрье расстроенно вытянулась, и он принялся было меня убеждать, но я усиленно замотала головой. Промелькнувшая перед внутренним взором картина подходила скорее Зинаиде Петровне, чем мне, я… э-э… не настолько монументальна и величественно значительна в своей красоте. Нет, общая концепция была мне понятна, работают же девушки в наше мире топ-моделями и ничего, это даже престижным считается. А тут просто ни фотографии, ни видеосъёмки нет, изображений сохранить не могут, вот и приходится так… в натуральном виде. Но! Работать в законном отпуске?! Пусть даже и супермоделью? Ох, нет, увольте. Да и планы на будущее у меня уже плотно связаны с посещением королевского приёма. Так что мечты кутюрье я решительно развеяла, но воспоминание о них доставило несколько приятных минут шаловливого хихиканья, из-за которого я и упустила возросшее до предела напряжение в окружающей обстановке.

Перед самым выходом из кареты с Сесилией дер Грандер-Стант случилась форменная истерика: она отдернула занавеску, вгляделась в окошечко и вдруг начала задыхаться, трястись, нести какой-то маловразумительный бред типа: «А-а-а, я не смогу!» и «О-о, какие тут все!», при этом то отчаянно краснея, то так же стремительно и бесповоротно бледнея, и наотрез отказалась выбираться наружу.

Граф казался искренне расстроенным её поведением.

– Мадам, простите, – счел нужным он извиниться за сцену, устроенную переволновавшейся девушкой, – слуги отвезут дочь обратно в особняк и вернутся за нами, чтобы ждать окончания приёма. Мы же с вами посетим королевский дворец, не меняя планов.

Последнее он произнёс тоном, близким к назидательному, отчего девушка пристыженно забилась в самый угол.

Дверца отворилась: это один из лакеев, спрыгнув с запяток экипажа, услужливо распахнул её. Граф, демонстративно не глядя на дочь, последовал на выход, а я элегантно положила ему ладонь на локоть, попросив негромко:

– Дайте нам пять минут.

И чтобы он не вспомнил, что является главой семьи, к которой я, собственно, не имею ровным счетом никакого отношения, добавила проверенное:

– Фридрих.

О, он тут же завис, и всякое недовольство или огорчение бесследно испарилось с его лица. Моргнул через пару мгновений растерянно и с кротким кивком поспешно отвёл глаза. Перед тем как дверца за ним закрылась, я заметила в вечернем леомарском освещении затеплившийся на щеках графа фамильный румянчик. Хмыкнула удовлетворённо, порадовавшись, что кроме бюста, могу управляться с дер Грандер-Стантом обращением по имени. Тоже могучую силу имеет, как оказалось. Не выяснила только, это общее свойство данной реальности или графские индивидуальные особенности? Дитрих вроде так при звуках своего имени не таял…

Отогнала ненужное лирическое воспоминание и обратила свой взор на девушку напротив:

– Сесилия, в чём проблема?

– Ах, мадам, мне очень стыдно… – сконфуженно забормотала та.

– Ближе к сути, – нахмурилась.

– Вы видели входящих во дворец дам? – воскликнула девушка, и я любознательно выглянула в окошко.

– Да, – подтвердила, – и что?

– Они такие блистательные и держатся уверенно!

– Уверенность приходит с опытом, который вам, Сесилия, пора уже начать получать, – намекнула прозрачно и окинула девушку оценивающим взглядом. – Заверю, что вы ничем им не уступаете. Или вам не по вкусу ваше платье?

– Ох, нет, мадам, платье прекрасное…

– Хорошо, что вы это понимаете, – кивнула согласно, – потому что я выбирала его для вас лично и продуманно.

– Благодарю вас, но… – графиня издала серию коротких вздохов, которые я со всем терпением переждала. Потому что прав был начальник конкурирующего отдела: у меня в подчинении одни бабы, а это предполагает определённую специфику в жизни трудового коллектива.

– Не представляю, как осмелюсь показаться на глаза всем этим дамам и господам, – наконец сформулировала суть проблемы юная графиня. – Все сразу увидят, что я неловкая и не умею держаться, будут обсуждать, смеяться украдкой, жалеть…

– Пусть попробуют, – фыркнула пренебрежительно и любезно предложила: – Хотите, я в начале вечера побуду рядом с вами?

Не весь приём, разумеется, у меня на него далеко идущие планы, но немного поддержать дебютантку – почему бы нет?

– Ах, мадам, но я буду выглядеть ещё более жалкой на вашем блистательном фоне! – экспрессивно воскликнула Сесилия, и я изогнула левую бровь, поинтересовавшись с прохладцей:

– С чего бы мне служить вам фоном, пусть и блистательным?

– Простите! – искренне расстроилась девушка. – Я имела в виду, что сравнение с любой из этих дам будет совсем не в мою пользу, а уж с вами – тем более!

– А кто и зачем будет сравнивать? – поразилась.

– Ну как же… – растерялась графиня, – все… наверное. И я. Я же всё вижу!

– Вы?! – распахнула глаза шокированно.

О, как всё запущено!

Наклонилась чуток вперёд и произнесла негромко, но отчётливо:

– Запомните, Сесилия, никогда не сравнивайте себя с другими людьми. Это категорически противопоказано для нормальной самооценки и вообще имеет мало смысла. Не соревнуйтесь с другими, только с самой собой. А сегодняшняя вы намного лучше той, что недавно лежала трупом в постели и той, что и думать не могла, чтобы надеть это прекрасное платье и отправиться на приём. Вы добились успеха, Сесилия. Закрепите его.

Девушка заворожённо молчала, поедая меня глазами, и я продолжила:

– И только тогда, когда вас не смогут лишить равновесия ни самая унизительная злоба, ни сладкая изысканная лесть, вы можете поиграть в конкуренцию. Тут главное осознавать, что это игра, и не слишком увлекаться ею.

Тут я окинула застывшую хрупкую фигурку взглядом и была вынуждена признать:

– Но вам это рановато. Пока просто постарайтесь обойтись без сравнений, договорились?

Девушка кивнула, и я спросила:

– Мы выходим или вы предпочтёте вернуться домой?

Хотелось, конечно, высказаться порезче: типа забиться под кровать или что-то такое, но… девчонка же из другой реальности, да ещё потомственная графиня, наверняка растение оранжерейное.

– Ах, мадам, – снова завела Сесилия, и я, если честно, едва не застонала вслух: ну что там ещё? – Я стесняюсь. Это платье… не для меня. Я же… – она стыдливо повесила голову, – некрасивая. Мне и показать-то нечего…

Я со всем удовольствием дала сильный пинок графу дер Грандер-Станту. В силу обстоятельств – мысленный. Он, похоже, воспитанием дочери вообще не занимался, а я тут за пять минут должна наверстать упущенное?! Да ещё в законном отпуске?