Текст книги "Любовь рикошетом, или Правило бумеранга"
Автор книги: Евдокия Гуляева
сообщить о нарушении
Текущая страница: 2 (всего у книги 4 страниц)
3 глава
Секунда… Вторая…
Я задержала дыхание, чувствуя подушечкой указательного пальца холод курка.
Стоит мужчине чуть шевельнуться и выстрел последует незамедлительно. Я отчетливо вижу воображаемую точку у него на затылке. Черную, как в тех тренировочных мишенях, которые привычны моему глазу. Но он, словно зная, что сигналом к выстрелу послужит любое его движение, неожиданно замер. В мертвой тишине обшарпанной комнаты я отчетливо слышала, как кто-то, с кем он разговаривал еще секунду назад взволнованно переспрашивает «все ли в порядке». Но мужчина собеседнику больше не отвечает.
Секунда… Вторая…
Я хочу выстрелить не в человека, стоящего в пяти шагах от меня. Для меня он – искусственная цель. Предмет, предназначенный для тренировочной стрельбы. Страха убить нет. Есть техника, отточенная годами.
Но он не двигается, а я не могу нажать на курок.
Мои мишени тоже неподвижны. Почему именно с ним, сейчас все пошло не так – разберусь потом.
А сейчас, за секунду, с одним глухим ударом своего сердца, преодолеваю расстояние между нами и со всей силы, оглушающе бью его по затылку рукоятью пистолета. Его телефон летит на пол. Я вздрагиваю под треск разлетевшегося корпуса. Ветер, как подкошенный, падает. Прямо на меня, поэтому я делаю пару шагов назад, позволяя ему рухнуть к себе под ноги…
«Может быть, так будет легче?» – спрашиваю себя.
Замираю над ним. Не просто перестаю дышать, а даже сердце, кажется, больше не стучит, стараясь не отвлекать меня на подсознательный подсчет пульса. Еще раз поднимаю оружие, прицеливаясь в лоб распластанного передо мной мужчины. Осталось самую малость – просто нажать на курок. Только просто ли?! Палец не слушается моего приказа. Он будто стал отдельной частью моего тела, зажившей своей жизнью…
Ненавижу так сильно, что хочу убить! Эта ненависть со временем стала патологической. Желаю его смерти искренне, неистово, как никогда ничего не желала и не прошу у судьбы больших подарков. Мне нужна только его жизнь. За ней я пришла. Я мечтала забрать ее так долго!
Два года, бережно лелея план своей мести, я глупо считала, что мне, с моими навыками в стрельбе, будет легко убить человека. Один щелчок спускового крючка и этого монстра больше нет. Не будет моих бессонных ночей, не будет монотонных однотипных дней, слипшихся в один вязкий кусок серого безжизненного пластилина. Все это время я готовилась и выжидала лучший момент, всей своей измученной душой стремилась к развязке и вот она. Второго такого шанса может не быть…
Еще раз подняла руку, прицелилась и… с разочарованным выдохом опустила пистолет, с трудом снимая одеревеневший палец с нагретого курка.
В нерешительности застыла, рассматривая абсолютно беззащитного сейчас мужчину. Понимала, что время идет на минуты, что совсем скоро он придет в себя. Нужно завершить начатое сейчас или уходить.
Секунда… Вторая…
«Дура!» – кляла себя.
Но решение мной уже принято.
Все внутри меня с ним не согласно и изъеденный ненавистью организм скручивает от фантомной боли. Но я, игнорируя желания своего черного от злости сердца, мучительно застонав, разворачиваюсь и уверенным шагом иду к выходу. Уже там поднимаю свой клатч, ранее брошенный мной на пол и решительно поворачиваю ручку, щелкая дверным замком. Но, поддавшись шквалу навалившихся негативных эмоций, быстро возвращаюсь назад к неподвижному мужчине. Нагнувшись к нему, достаю из сумочки свою помаду и рисую ей на его лбу красную мишень.
Пусть знает, что я еще вернусь за ним. Обязательно. Как только учту совершенные сегодня ошибки и буду окончательно готова к этому.
От ненужных сейчас размышлений меня отвлекает все еще работающий, мигающий новым входящим звонком, телефон, который уронил монстр. С силой наступая на него, окончательно добиваю хрупкий гаджет. Так я смогу выиграть необходимое мне время. Смотрю вниз, под ноги и замечаю первые, дезориентированные движения мужчины. Слышу негромкий полустон или тихое ругательство. Разбираться не хочу. Как оказалось, сейчас я еще не готова к этому.
– Жди меня. Ты задолжал мне одну жизнь и я приду за твоей, взамен той, которую ты у меня забрал.
Разворачиваюсь и ухожу, больше не оглядываясь.
Быстро прохожу по пустому мрачному коридору к выходу из мотеля. Не бегу, стараясь как можно меньше привлекать к себе внимания. Понимаю, что даже если я не вижу персонал, то меня могут видеть, заметить, запомнить. Но, как и предполагала ранее, никому и дело не было до гостей этого сомнительного заведения. Легко прошла пустующую стойку-ресепшн и аккуратно проскользнула в дверь, выходя наружу.
К моему удивлению, Игорь не уехал.
Он стоял ко мне спиной возле припаркованного Lamborghini Urus, облокотившись на него и разговаривал по телефону. Именно поэтому не услышал тихий скрип двери, когда я вышла из здания. Не тратя время на обдумывание дальнейших вариантов развития событий, я наклонилась и быстро сняла мешающие мне туфли. А потом, взяв их в руки, бегом рванула за угол, оставаясь незамеченной.
Ориентировалась плохо, но смогла, дворами, уйти как можно дальше. Насколько это вообще возможно, учитывая способ передвижения. Постепенно с бега перешла на шаг и села на рядом стоящую лавочку у стандартной пятиэтажки где-то в спальном районе. Темнота ночи отлично скрывала от посторонних глаз мою фигуру, поэтому я могла чуть передохнуть и обдумать план дальнейших действий.
Достав из сумочки телефон, не включая его, быстрым движением отсоединила батарею и вынула сим карту, которую тут же выбросила. По биллингу не отследят. Я прекрасно понимала, что сделать это не составит труда. Мой мобильный был рядом с телефоном Ветра. Моя машина, брошенная у входа в мотель – тоже не вариант найти меня. Я предварительно взяла автомобиль в аренду используя интернет-каршеринг, по ранее найденным документам. Осталось только выбраться из города. А это, в сложившихся обстоятельствах, вполне выполнимая задача.
Улыбнувшись своим мыслям, поочередно одела туфли и неспешно пошла в сторону светящихся фонарей автострады МКАД. Без труда нашла такси-попутку, водитель которой, за приличные деньги, согласился подвезти меня за город, к садоводству. Пол-Москвы летом живет на дачах, поэтому лишних вопросов у него не возникло.
Мы ехали молча, за что я была очень благодарна понимающему таксисту.
Я разглядывала свое отражение в бликующем стекле пассажирской дверцы и размышляла о произошедшем. Отчетливо понимала, что до крайности взбесила вспыльчивого Ветра, но осознанно сделала это. Прекрасно знала, что он не сможет найти меня. Но с каждым днем будет сжирать себя заживо от невозможности как-то исправить ситуацию. На это и поставила свою ставку.
Пусть гниет от злости точно так же, как я тлела эти годы от ненависти к нему.
Пусть он поиграет со мной, но только по моим правилам.
Пусть понимает, что у меня почти получилось.
Пусть знает, что это повторится снова.
Пусть, очнувшись сейчас, хоть на мгновение, почувствует себя жертвой, на которую уже объявлена охота.
Мне всего девятнадцать. К чему грызть себя за то, что выстрелить в ответственный момент не получилось. Я всего лишь девчонка, которой, по глупости показалось, что сделать это будет легко. Оказалось, чтобы забрать чью-то жизнь простого хладнокровия, отточенного до автоматизма спортом, крайне мало.
Но я разберусь. У меня есть еще куча времени докопаться до истины.
– Приехали, – в мои мысли бесцеремонно ворвался голос водителя. – Может, тебя проводить до участка? Ночь.
– Нет, спасибо, не нужно, – улыбнулась я, – тут же прямо за углом. Вон, наши окна светятся! – продуманно кивнула в сторону незнакомого мне дома.
– Ну, как знаешь, – ненавязчиво протянул мужчина. – Дело, конечно, твое, но я б свою дочку не отпустил одну.
Сказанные им слова, ножом полоснули по сердцу! С маху, наотлет, не думая, что силой такого удара можно отсечь его добрую половину. Боль застала врасплох, так неожиданно, что с трудом затянувшийся рубец от произошедшей, два года назад, внутрисемейной трагедии снова начал кровоточить. Сукровица отчетливо прозвучавшей правды проступала прямо сквозь наспех зашитые мной же швы спрятанного глубоко в сердце горя. Фантомный шрам, как напоминание о произошедшем с нами несчастье.
Я, не удержавшись, потерла ноющую грудь в районе солнечного сплетения, пытаясь унять с трудом переносимую резь…
«Мой папа тоже бы не отпустил…»
Как символично, что точно такой же рубец я увидела на лице своего ненавистного врага. Только у меня он находился внутри и был спрятан от всех, а у него, на виду, как метка дьявола, отпугивающая людей. И правда, сам Сатана пометил нас двоих…
Пряча эмоции, расплатилась и вышла из машины. На прощание моргнув мне фарами, водитель развернулся и уехал, оставив меня в темноте ночи. Сняв туфли, босая, я пошлепала по укатанной полевой дороге, двигаясь в противоположную сторону от входа в садоводство, к которому подвез меня таксист. Нужно было пройти еще пару километров, прежде чем я сегодня смогу попасть домой…
***
Я не предполагала, что после моего удара его дикая головная боль перерастет в страшную, сметающую все на своем пути ярость. Не думала, готова ли я буду противостоять бешенной стихии. Смогу ли выстоять, против шквального напора ураганного ветра. Не знала, что совсем скоро он заставит меня проклинать тот день, когда я не смогла сделать смертельный выстрел…
4 глава
Как можно тише открыла скрипучую калитку и проскользнула внутрь старого сада.
Этот участок достался нам по наследству, от бабушки, которая очень любила проводить здесь лето. После ее смерти, ранее плодоносящий и ухоженный сад, быстро пришел в запустение. За растениями, кустарниками и деревьями, насаженными здесь бабулей, необходимо было ухаживать. Мы же просто забросили ненужную дачу. До тех пор, пока нам с мамой не понадобилось бабушкино наследство. Вот тогда мы и вспомнили о стареньком, заброшенном летнем домике за городом…
Сладкий аромат спелой вишни, растущей прямо у калитки, щекотал ноздри. Я поставила туфли на землю и сорвала пару темных ягод, сразу забросив их в рот. Сок брызнул на язык, приятно дразня вкусовые рецепторы. Просто восхитительный вкус!
«Надо бы собрать!» – мелькнуло в голове, – «Пропадет, будет жаль…»
Нагнулась и подобрала туфли. Тихо ступая по старым доскам веранды, несильно потянула на себя дверь и она легко поддалась. Я же разочарованно покачала головой, закатив глаза. В который раз, несмотря на мои неоднократные предупреждения, мама забывает закрыться на ночь…
Неслышно прошмыгнула внутрь и придирчиво огляделась по сторонам, акцентируя внимание на деталях. Все на своих местах.
Потянулась к верхней дверце старенького шкафа и, открыв ее, быстро достала оттуда сверток домашней одежды, приготовленный мной заранее. Бережно поставила на полку туфли и сдернула через голову откровенно неудобное красное платье, в котором была сегодня и которое свернула и положила туда же. Слыша, как в глубине дома зашевелилась мама, быстро натянула на себя застиранную, еще папину рубашку. Туда же, на верхнюю полку, отправилась и сумка-клатч. В ней все еще находилось оружие, но я знала, что шарить по шкафам некому, поэтому не сомневалась, что пистолет останется незамеченным.
На носочках прокралась в комнату и задержалась у маминой кровати, следя за ее ровным дыханием. Потянулась к шерстяному одеялу и натянула его повыше, бережно ее укрывая. Она сонно заворочалась, а я так же тихо ушла, боясь разбудить.
Прихватив с собой небольшое полотенце, перекинула его через плечо и вышла на улицу. Сделала пару шагов в сторону уличного умывальника, который висел на покосившийся стене старенькой сарайки, но передумала и вернулась. Неспешно села на деревянные ступени ветхой веранды, устало вздохнула и подняла глаза к ночному небу…
Оказывается, в Подмосковье еще сохранились места, где можно увидеть огромное количество ярких звезд. Смотрю на них, и кажется, что они тут, совсем рядом со мной. Протягиваю руку вверх и вот оно: небо на моей на ладони. Манящие, сверкающие, далекие и близкие, молчаливо хранящие наши воспоминания. Вот и мои были спрятаны там, где-то между недосягаемыми звездами…
***
Наша семья была полной. С самого рождения я была обласкана любовью обоих родителей. Начиная уже с трех лет папа отдал меня в подготовительную группу спортивной секции по биатлону. Конечно, такую малышку, как я в этом возрасте только поставили на лыжи. Нам преподавали лишь технику катания и тренировали нашу выносливость. А вот с семи лет началось самое интересное – тир. Занятие самим биатлоном последовали гораздо позже, с двенадцати лет. А уже к пятнадцати годам я стала кандидатом в мастера спорта. В семнадцать – сдала на мастера спорта и вошла в состав юниорской сборной России по биатлону. Мне пророчили звездное будущее олимпийской чемпионки.
Именно тогда, вся моя размеренная жизнь разлетелась, словно карточный домик…
Даже сейчас, спустя годы, мне мучительно больно вспоминать об этом. В мои семнадцать, ушел из жизни папа. Не от неизлечимой болезни или трагической случайности, а осознано, покончив с собой, по злой иронии жизни, выстрелив себе в висок. После его похорон я долго не могла прийти в себя, забросив ежедневные тренировки. Просто не могла держать ружье. От пережитого стресса руки ходили ходуном. Время не щадит никого и на будущей карьере начинающей чемпионки был поставлен жирный крест.
А когда успокоилась, то трагедия случилась уже с мамой. Не в силах справится с горем, она предприняла первую попытку суицида и была отправлена, хоть и временно, на принудительное лечение в государственную психиатрическую клинику…
Так, с семнадцати лет, я осталась с бабушкой. Единственное, навсегда запомнила из разговоров душевно-неуравновешенной матери, странное прозвище «Ветер». Она, вновь и вновь, произносила его тихо шевеля помертвевшими от душевной боли губами. В произошедшем с отцом она винила только его…
Доведение до самоубийства. Уже гораздо позже, немного повзрослев, я узнала, что есть такая статья в уголовном кодексе. Но кто решиться стать обвинителем?! Ведь никаких доказательств нет.
Вот именно тогда я заболела ненавистью к нему. Первые признаки одержимости проявлялись по ночам. Я не могла спать, думая только о нем, представляя, как я пускаю пулю ему в лоб, единственным выстрелом уравновешивая весы справедливости. Я мечтала о том дне, когда у меня появится шанс отомстить ему за папу, маму, за мою сломанную, расчлененную его твердой рукой, судьбу…
***
Поежившись от холода нахлынувших воспоминаний, встала, и похромала в сторону умывальника. Ступни ног нудно ныли от непривычной им нагрузки. Пришлось побегать сегодня босиком без привычных тренировочных кроссовок. Как только ступила на заросшую травой садовую дорожку, не смогла сдержать благодарного стона. Ближе к рассвету мягкий клевер на ней покрылся утренней прохладной росой и прикосновение натертой до мозолей кожи к мокрым каплям, заставило тело трепетать от физического блаженства. Оказывается, как мало нужно, чтобы получить настоящее удовольствие!
В последнее время я стала ценить каждое мгновение счастья, подаренное мне рваной судьбой. Иногда у меня воровато прокрадывались мысли о том, что нужно оставить идею мести, раздавить свою ненависть и начать жить. Сначала. Не думая о том, что с нами произошло…
Но, как только я подходила к этому, меня словно, с нечеловеческой силой, встряхивало и выворачивало наружу. С пронзительной, простреливающей тело воображаемой болью, заставляя вспомнить причину, надуманной мной же, непримиримой вражды. Я не могла отступить. Не имела на это права. Это мой долг перед показавшим свою слабохарактерность отцом и не умеющей жить без него матери…
***
Прошел месяц. Он не смог найти меня.
Я прекрасно понимала, что это не под силу даже ему, но в дни первой недели после предпринятой попытки убийства, мои нервы были натянуты, словно струны гитары. Казалось, что достаточно их лишь немного подкрутить еще и они просто лопнут от перенапряжения, порвутся с характерным металлическим звоном…
Каждый день, каждую ночь я ждала его.
Я не просто хотела, я мечтала, чтобы он нашел меня и пришел забрать мою жизнь за нанесенное ему намеренное оскорбление. Я знала, что в этом случае, он не оставит мне выбора и я буду стрелять. Если он подтолкнёт меня к действию, то я не промахнусь. Да, после домашней трагедии я не могла выбивать десятки, руки предательски тряслись, стоило мне взять тренировочное ружье. Но прошел год и все вернулось: техника, точность, собранность. Жаль, что время было упущено…
Ждала. Но проходили недели, и, постепенно, бред преследования перестал изводить меня. Так же как и параноидальная идея мести. Она так долго жгла меня изнутри, что я выгорела, истлела до пепла, который не исчез, а просто золой осел, покрыв изгарью мое израненное событиями сердце…
Конец августа радовал отличной теплой погодой. Я с большим удовольствием набрала новую группу семилетних ребятишек и сегодня была запланирована первая встреча с родителями малышей, чтобы обсудить план тренировочного процесса на предстоящий сезон.
Тренером по биатлону работала второй год. Мне очень нравилось ловить эмоции восторга на детских личиках, при первом попадании в цель. Я радовалась за них, вместе с ними. Переполнялась чувством гордости за каждого, взахлеб рассказывая родителям об их впечатляющих успехах.
Вот и сегодня, спрятавшись в тенёк от палящего августовского солнца, я следила за мамами и папами, которые подводили ко мне своих деток, образуя небольшой круг для удобства общения. Я смотрела на маленьких мальчиков и девочек, впервые, оценивая их возможности ориентируясь только на первое впечатление. Кто-то внимательно прислушивался, кто-то раздраженно топал ножкой, кто-то мечтательно смотрел на шелестящие от легкого порыва ветра листики дерева, под которым мы стояли…
– Все собрались? – спросила я.
– Нет, еще Рябининых нет, – ответила мама девочки с ярко-рыжими волосами.
Все они отлично знали друг друга. Детки не первый год занимаются изучением техники. Это я – новый для них тренер. Так как именно с семи лет добавляются занятия в тире.
– А вот и они! – активистка кивнула в сторону подошедшего мужчины, который подвел мальчика и встал позади него, по-отечески положив ладони ему на хрупкие плечики.
Я перевела заинтересованный взгляд на новоприбывших и обомлела…
Передо мной стоял Игорь. Тот самый.
Сердце сделало умопомрачительный кульбит и замерло, казалось, где-то под самым горлом, а потом, головокружительно ухнуло вниз. Я с большим трудом сглотнула комок отчаянной тревоги. Испугалась, но не отвела глаза.
– Извините нас за опоздание.
Во взгляде подошедшего мужчины не было ни малейшей толики узнавания, поэтому я попыталась успокоиться и начала собрание:
– Меня зовут Анна Александровна. На весь предстоящий год я буду вашим инструктором по стрельбе.
«Он не сможет узнать меня. Сейчас я совсем другая.»
Без грамма косметики, волосы собраны в строгий пучок на затылке. В мешковатом спортивном костюме, который полностью скрывает изгибы моей фигуры, делая меня похожей на угловатого подростка. Той красивой, фигуристой девушки, что была в клубе нет. Сейчас есть только я. Я – совсем другая…
То и дело, бросала взволнованные косые взгляды, сквозь скрывающий веер ресниц, в сторону уже знакомого мне мужчины, но по отсутствию даже незначительной реакции на меня, лишний раз убеждалась, что я зря накручиваю себя.
Собрание закончилось и некоторые дотошные родители подошли ко мне, чтобы я, еще раз, индивидуально, рассказала им о специфике моих тренировок. Игорь, молча развернулся и ушел с большей группой, оставив меня изъясняться с теми, кто хотел узнать о моих методах работы побольше.
Закончив запланированное собрание я наблюдала за тем, как некоторые из ребятишек, махая мне рукой, покидают территорию спортивного комплекса. Следя за детскими улыбками, стало гораздо спокойнее. Сердце, постепенно, перестало выламывать мне ребра и ощутимо замедлило свое биение, с каждым новым ударом возвращаясь к норме.
«Не узнал» – в сотый раз, повторяла себе. С каждым новым – «Не узнал» – становилось легче. – «Не узнал…»
«Узнал…» – едва слышно шептало подсознание.
5 глава
Домой сразу не пошла…
Немного покружила по городу, заходя в метро, проезжая пару остановок, затем выходила из вагона и быстро ныряла в другой состав, меняя направление движения. Убедившись, что слежки за мной нет, заехала домой, в нашу городскую квартиру. Проходя мимо соседок, сидящих на лавочке, кивнула и приветливо улыбнулась им.
– Анюта, – остановила меня одна из любопытных, – мама-то как? В порядке?
– Все в порядке, Римма Эдуардовна, здорова.
– Вы все там же? На даче? – не унималась с вопросами старушка.
– До конца сентября, – кивнула я, – потом вернемся домой.
Зайдя в пустую пыльную квартиру, не разуваясь прошла на кухню и, первым делом, полила зачахшие без влаги цветы.
«Ничего, отойдут…»
Я знала, что мы уже не вернемся. Квартира, вот уже месяц, стояла на продаже. Мы с мамой решили переехать. Содержать квартиру в центре Москвы, да еще в сто квадратов, как у нас, нам было больше не под силу. Жаль. С ней связано много счастливых воспоминаний детства.
Я прошла в свою комнату и вынула большую спортивную сумку со дна шкафа, в которую быстро бросила пару спортивных костюмов и ветровку-дождевик. Совсем скоро погода изменится. Нужно утеплиться. Зайдя в родительскую спальню, подошла к комоду и достала мамину теплую кофту и поношенные шерстяные носки. Не удержавшись, заглянула в гардероб и сняла с вешалки ее любимое платье. Скоро у нее день рождения и мы, обязательно, должны это отметить…
В первый раз, спустя два трудных для нас года…
Уже уходя, не сдержалась и все-таки посмотрела на запыленную семейную фотографию, которая привычно стояла в ажурной рамке на мамином трюмо. Бабуля, папа, мама, я – мы все на ней такие счастливые! Запечатленные вспышкой улыбающиеся лица так и остались, сентиментальными воспоминаниями, оттиском счастливых событий на дорогой глянцевой бумаге. Кроме пережитого у нас не осталось ничего…
Все истлело, облитое кислотой реальности жизни.
Закинув большую сумку на плечо, закрыла квартиру и, не дожидаясь лифта, быстро сбежала вниз по ступеням. Вежливо кивнув на прощание любопытным старушкам, бодро пошла в сторону остановки. Мне предстояла нелегкая поездка со множеством пересадок.
После обеда добраться за город, в пятницу, очень проблематично…
***
Спустя два с половиной часа я заходила на старую веранду нашей дачи…
Скинув с плеча внушительную сумку прямо на пол, дернула на себя дверь и благодарно улыбнулась, заметив суетящуюся на кухне маму.
– Анюта, как прошел день? Устала? – даже не оборачиваясь ко мне, спросила она.
Я зашла внутрь и, подойдя к ней, поцеловала ее, звонко чмокнув в щеку, с интересом рассматривая привлекательную горку румяных яблок на кухонном столе. Не удержавшись, взяла одно и понюхала, наслаждаясь притягательным ароматом. Села на стул рядом, подперев голову ладонью, наблюдая, за маминой домашней суетой.
– Совсем не устала. Ты бы знала, каких ребятишек, нынче, я набрала! Все, абсолютно все – будущие чемпионы! – с азартом увлеченности поддержала заведенный ею разговор.
– Прямо таки все чемпионы? – вопросительно улыбнулась мне мама.
– Поглядим! Дай только время! – заливисто рассмеялась я. – Что у нас сегодня на ужин?
– Картошечка с грибами. А на десерт я решила испечь шарлотку…
Потянувшись ко мне, она ловко перехватила с моей ладони садовое яблоко и вернула его на стол.
– Аппетит не испорти. Я быстро.
– Успею побегать? – поднимаясь со стула, пошутила я.
– Анюта, судя по тому, как быстро ты бегаешь, тут уже я боюсь не успеть, – поняла и поддержала мой юмор мама.
– Подожду…
Чмокнув ее еще раз, зашла вглубь спальной комнаты и вытянула из старого бабушкиного комода свои тренировочные вещи. Быстро переодевшись в обтягивающие черные леггинсы, спортивный короткий топ и, натянув сверху белую хлопковую майку, доходившую до середины бедра, проверила собранность пучка волос на затылке. Перекинув через плечо маленькое полотенце, обулась в натоптанные беговые кроссовки и, отсалютовав маме рукой, выбежала за калитку.
Сначала быстрым шагом двигалась в сторону лесополосы, по привычке отсчитывая рабочий пульс. Как только он пришел в норму, перешла на бег, стремительно набирая необходимый мне быстрый темп. Тренировки давались мне легко. Я привыкла изматывать организм, аккуратно, без вреда для здоровья, нащупывать предел его прочности. Старалась, изо дня в день растянуть эти границы, изнуряя тело физическими нагрузками. Да, чемпионство больше не маячило в моей карьере, но желание стремиться к совершенству никуда не пропало. За два прошедших года оно только возросло, поднявшись на дрожжах моей ненависти…
***
С бега постепенно перешла на шаг, понемногу снижая частоту пульса после интенсивной нагрузки. Подцепила край маленького полотенца, висевшего на шее, и вытерла им лоб, обтёрла щеки, собирая махровой тканью струйки пота…
Ежедневная привычка тренировать свою выносливость очень помогала мне в обязательной, включенной в программу, дисциплине спринта. Семь с половиной километров я пробегала не без труда, но в числе первых, что, несомненно, удваивало мои шансы на выигрыш, обеспечивая дополнительное время для подготовки к предстоящей стрельбе.
Усталость после тренировки была приятна моему организму. Я чувствовала, как благодарно подрагивают мышцы ног от подаренного им перенапряжения. Уже видела, как дохожу до участка и, не раздеваясь, выливаю на себя ведро ледяной колодезной воды, от холода которой будет приятно покалывать тело. Меня даже передернуло от скорой перспективы дальнейших ощущений. Осталось только зайти за угол и я уже дома…
Но, в предстоящие планы, жизнь грубо внесла свои коррективы.
Завернув на нашу улицу, я оцепенела. В десяти шагах от меня, прямо у нашей садовой калитки, стояли две машины, одной из которых, была ранее уже знакомая мне стальная «Lamborghini»…
Мужчин рядом не видно. Судя по всему, они терпеливо ждут меня в доме. Прекрасно знают, что я зайду внутрь, ведь они не оставили мне выхода… Мама! Она же там, с ними! От переживаний за нее, полотенце падает из онемевших пальцев… Ни секунды не думая, срываюсь на бег и, буквально, влетаю в дверь, с силой дергая ее на себя, так, что она щемяще скрипит от моего натиска. Замираю у входа, ищущим взглядом шаря по фигурам людей в комнате, пытаясь поймать любое, даже малейшее движение одной-единственной, самой знакомой, женской…
Она же была здесь! Еще совсем недавно! На кухне полная тарелка порезанных на пирог яблок… Мука рассыпана на столе… Но ее нигде нет… Нет!
В напряженной тишине, отчетливый хлопок закрывшейся за мной двери, оглушающе ударил по моим нервам. Так громко, что я вздрогнула.
– Что, сука, не ждала?
Я медленно перевела взгляд на заговорившего со мной, но уже знала, кто он…
Ветер. Собственной персоной.
Он стоял в глубине комнаты у небольшого окна и, с нескрываемой скукой на лице, разглядывал старые фотографии, развешанные на стенах. Его холеный образ никак не вязался с убогой обстановкой нашего старенького домишки. Он был здесь до отвращения чужим. В его руках я заметила пачку моих почётных грамот, которую бабушка бережно хранила в верхнем ящике ветхого комода. В ожидании моего ответа, он посмотрел прямо на меня и пренебрежительно бросил их себе под ноги, наступив на них, подошвами своих ботинок марая мои трепетные воспоминания…
Он не подходил. Я не двигалась, придирчиво следя за его действиями.
– Почему же, ждала. Только вы сильно задержались, – с большой долей сарказма ответила я, упрямо вздергивая вверх подбородок. – Смотрю, не очень-то торопились…
Своими словами пыталась еще больше задеть его раздутое от самомнения эго, хотя отлично понимала, что мне не выйти отсюда живой. Но я была готова к любому, даже такому исходу, потому, что знала, что и он не уйдет. Не сможет. Я сделаю все для этого! Я смогу утянуть его за собой. Нужно только добраться до припрятанного мой пистолета. Вопрос о том, получится ли у меня выстрелить сейчас не стоял…
– Кто заказчик? – холодно проигнорировал мой откровенный выпад Ветер.
– Что? – опешила я от неожиданного вопроса.
– Заказчик! – в раздражении рявкнул он, – Назови мне заказчика!
«Вот она – так необходимая мне лазейка!»
Я с благодарностью улыбнулась подаренной мне возможности и находчиво ответила:
– Имя заказчика не знаю. Честно. Связь с ним держала по телефону. Но у меня где-то осталась записка с его номером.
– И где она? – нетерпеливо взвыл Ветер.
– Сейчас найду.
Я сделала полуоборот к шкафу у входа, стараясь не упускать из вида мужчин, но они не двигались. Потянулась к верхнему ящику. Но, открыв его, к своему удивлению, спрятанных мной вещей не нашла.
– Шмотки там!
Я повернулась на голос и проследила за рукой, которой раздраженный Ветер указывал мне в сторону стула в кухне. И правда, все вещи были там. Зайдя, сразу не заметила, что под ним валялись мои красные туфли, а на нем платье, под которым я быстро, рукой, смогла нашарить небольшую, но все еще тяжелую сумочку. Почувствовала ее вес на ладони и признательно улыбнулась маленькому, но очень значительному подарку судьбы.
А потом, легко вытащила оттуда пистолет и быстрым, отточенным движением сняла его с предохранителя.
Почти синхронно с моими действиями, трое мужчин, все, кроме самого Ветра, подняли на меня оружие. Но я была в секундном преимуществе, лишь на мгновение быстрее… В сложившейся ситуации этой форы мне было вполне достаточно.
Явное превосходство вскружило мне голову. Понимала, что смогу выпустить пулю лишь на миг раньше, чем его люди убьют меня. Но искренне улыбнулась прямо в лицо своей смерти и выпрямила руку, целясь противнику точно в лоб. Сердце радостно, оглушительно ухнуло, и, из-за этого удара, я не расслышала отчетливый приказ «не стрелять».
В этот раз у меня все получилось.
Не думая, я легко, без сожалений, нажала на курок.
