Текст книги "Ева"

Автор книги: Ева Миллс

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 4 страниц)

Ева Миллс
Ева

Рок-н-ролл
Глава 1.

В лето перед выпускным классом я стала работать в книжной лавке Голда.

Владельца магазина, Роберта Голда, у нас побаивались. Он появился в нашем городке около десяти лет назад, мне тогда как раз было семь, купил заброшенное здание в конце главной улицы и стал торговать книгами.

Никто не думал, что он останется надолго: тот дом считался проклятым, да и скажите на милость, зачем чтение горожанам, самым лучшим развлечением считающих пятничное караоке в баре "у Ронни". Однако же, мистер Голд задержался. Про него шептали всякое: что он сказочно богат, что он свел в могилу нескольких жен, что у него есть красавец сын, что он колдун, что он государственный преступник, что он агент ЦРУ.

Я его не боялась. Когда бы я ни зашла– а заходила я очень часто, у него всегда была для меня новая интересная книга и история.

Я помню, как впервые увидела его. Он только открылся, и нарядно украшенная витрина, полная разноцветных толстых корешков, сразу же околдовала меня. Я шла из школы и всегда останавливалась перед магазином, простаивала около часа, водя пальцем через стекло по тисненым томам, проговаривая названия. Книги меня не очень интересовали, меня манила как магнитом кукла – изящная хрупкая статуэтка неземной красоты, уютно устроившаяся между обложек. Время замирало, когда я вела с ней разговоры, посвящая ей все свои детские секреты.

Однажды за моей спиной раздался голос.

–Ты напоминаешь мне Франческо, влюбленного в свой поезд.

Я подпрыгнула и повернулась.

Передо мной стоял сам мистер Голд, ужасно высокий и худощавый. Он немного сутулился и опирался на трость, отчего вид у него был грозный, но его глаза не были сердитыми. Он смотрел на меня с интересом и явно не злился, что я простаиваю у его витрины. От него пахло не как от старика, песком, паутиной и пылью, а странно, но приятно: лимонными леденцами, спичками, мокрыми листьями, сухим деревом и бумагой.

Во мне не было страха перед взрослыми – непуганое дитя– всегда вздыхал папа, когда-нибудь она влипнет из-за этого в историю.

–А кто этот Франческо? Ваш сын?

Мистер Голд рассмеялся. У него был приятных смех, совсем не злодейский.

–Нет. Франческо не сын, а персонаж. "Путешествие голубой стрелы" – ты знаешь такую книгу?

Я покачала головой.

–Нет. Я не люблю читать. Я люблю петь.

–Вот как? Почему же ты тогда который день приклеиваешься к стеклу?

Я показала рукой на куклу:

–Из-за Эмили.

–Эмили?

–Да. Ее зовут Эмили, но ей нравится, когда я называю ее Бель.

Мистер Голд очень странно на меня посмотрел, а потом сказал что-то непонятное:

–А я все думал, почему же… Неважно. Подожди меня, я сейчас.

Он зашел в лавку, но сразу вернулся. В руках у него была толстая зеленая книга в золотом переплете.

"Сказки Джанни Родари" -по слогам прочитала я. К тому времени я ходила уже в школу, но действительно не очень любила чтение.

–Тут есть про Франческо. Когда прочитаешь, придешь за новой. А теперь беги домой, Ева. Тебя уже наверняка ждут.

Я глянула на часы на здании ратуши. Стрелка подбиралась к пяти-ух и влетит же мне от мамы! Я затолкала книгу в рюкзак и наскоро проговорив "спасибодосвидания" побежала домой и только уже вечером в кровати, соскальзывая в сон, поняла, что не говорила мистеру Голду своего имени.

***

С тех пор так и повелось: я читала книгу, возвращала ее и получала новую. Никогда раньше не интересовавшаяся знаниями, я вдруг страстно полюбила мир фантазий. Роберт Голд был отличным проводником: он всегда знал, когда мне хочется обсудить прочитанное, а когда спрятать поглубже, для себя, а еще он никогда не ошибся в том, какую именно историю мне предложить. По его советам я прочитала "Энн", "Маленьких женщин", "Убить пересмешника" и "Близнецов из ласковой долины", "волшебные сказки Шотландии" и "Кролика Питера, "Мэри Поппинс" и "Маленького принца", потом, по мере моего взросления, Драйзера, Стенбейка, Толстого и Мопассана.

Не все находили нашу с ним дружбу нормальной. Доброжелательные голоса то и дело нашептывали маме, что негоже маленькой девочке столько времени проводить со взрослым одиноким мужчиной, но та только отмахивалась.

–Спасибо за совет. Да, да, я прекрасно понимаю ваши опасения. Но мы с Джеком разговаривали на эту тему с мистером Голдом и вполне ему доверяем. Да, да, спасибо, до свидания.

Выпроводив очередную заботливую наседку, она неизменно шумно выдыхала и начинала ругаться:

–Как меня достали эти назойливые клуши! Как надоел мне этот мелкий городишко, в котором все знают друг друга и все про друг друга! Джек, какого черта мы тут живем, напомни мне! Почему я увезла нашего ребенка из Нью-Йорка?

–Потому что ты мечтала жить в маленьком городе у моря, и чтобы все знали друг друга. И потому что у меня тут дом. -Папа на эти вспышки всегда реагировал одинаково: обнимал маму и спокойно ждал, когда ей надоест возмущаться. Один раз, когда она бурчала слишком уж яростно, он непонятно заметил:

–Эли, ведь не их вина, что ты постоянно привечаешь всяких чудовищ. Голд -странный. Ты не можешь этого не признавать. Я доверяю твоему чутью, да и по базе я его проверил, он чист, но он неординарная и одиозная личность. К такому не зайдешь за здорово живешь на чашечку чая. Видимо, в нашей дочери есть что-то от тебя.

Мама поморщилась.

–Да ну тебя. Вечно как скажешь.

–Правду, Элена. Я говорю правду.

Тут они вдруг заметили, что я слушаю их с раскрытым ртом.

–А ты, лисичка, уже и уши развесила. Ну-ка брысь в свою комнату!

Глава 2.

Через десять лет я ориентировалась в книжной лавке не хуже, чем у себя дома. Для меня было привычным забежать к мистеру Голду после уроков, рассказать последние школьные сплетни, выпить чашку чая из любимой чашечки тонкого синего фарфора. Близились каникулы и учиться совершенно не хотелось. Я украдкой тащила очередной любовный роман – до этого лета я не замечала, сколько же их на полках– и убегала к своему волшебному камню, огромным плоским валуном, разделявшим лес и побережье. Мне грезились принцы и драконы, балы и я в роли принцессы, мое сердце томилось в ожидании, и я могла часами бродить, напевая песни о любви, как диснеевская Аврора.

Предложение Голда поработать у него все лето стало для меня неожиданностью.

–Работать в лавке? Но зачем вам это? Я и так сутками пропадаю тут.

–Верно. Но так у тебя будут четко обозначенные обязанности и распорядок дня. И я буду тебе платить. Немного, но буду.

Родители поддержали эту идею. Подозреваю, они переживали, что я слишком витаю в облаках и надеялись, что реальные обязанности немного научат меня ответственности. Наверняка они считали, что я не продержусь и пары дней.

Но мне понравилось. При всей своей разболтанности я всегда внутренне тяготела к порядку и неспешный рабочий ритм меня затянул.

Я радовалась каждому дню. Просыпалась уже счастливая, как будто в воздухе витало что-то хорошее, что вот-вот должно было случиться. Завтракала, ехала на велосипеде в лавку, и до обеда наводила порядок на книжных полках. Мне нравилось, как тут пахло: лимонной полиролью, нагретым деревом, книжной пылью и тайной. В магазинчике всегда кто-то был: к мистеру Голду приходили самые разные люди, о чем-то разговаривали в его кабинете за закрытыми дверями, потом покупали книгу и уходили как будто слегка оглушенные. Когда я расспрашивала хозяина, зачем они все приходят, он всегда отвечал что-то вроде:

–За истиной. За помощью. За путеводной звездой.

Т.е. по сути никак не комментировал ситуацию, держа меня в неведении. Мучаясь от любопытства и строя всевозможные догадки, я забавлялась тем, что пыталась угадать по лицам людей, какую именно книгу им предложит Голд.

Однажды к нам зашел Оливер Хайд – местный адвокат, самоуверенный мужчина, красивое лицо которого очень портило высокомерное выражение лица. Он всегда пах дорогим удушливым парфюмом – я люблю разбирать запах человека на составляющие – но от Оливера несло так, как будто он по утрам выливал на себя флакон эксклюзивного отпугивателя людей. Сейчас он заходил в лавку явно нехотя, как будто уговаривая самого себя, что это вот сейчас не он пришел на поклон к ненормальному старику.

Он посмотрел сквозь меня и попытался сразу пройти за стойку, но я – из простой вредности – преградила ему путь.

–Вам назначено?

Он опустил на меня взгляд. Он был высоченным как баскетболист, наверняка у него были трудности в подборе одежды, но по его внешнему виду вы бы никогда этого не заподозрили.

–Девочка, не лезь не в свое дело. Мне нужен Роберт Голд.

Я пожала плечами. Мои родители явно разбаловали меня, потому что никакого пиетета к возрастам и рангам я не испытывала.

–Ну а мне нужно сообщать мистеру Голду обо всех, кто хочет его увидеть и только он решает, кого к нему пропустить, а кого нет.

Он покраснел от злости.

–Да ты хоть знаешь, зачем я сюда пришел!

–Знаю. Вы хотите купить книгу. Все, кто приходят, хотят купить книгу. Не знаю уж, какую истину вы потеряли, но вам явно не помешало бы почитать «Добываек», мистер Хайд. Отлично подойдет вам, между прочим.

Я чувствовала, что явно перегибаю палку, но у меня есть дурацкое качество: когда включается внутренний голос и говорит, Ева, хватит, я всегда возмущаюсь: а с какой стати я буду тебя слушать, ты же всего лишь внутренний голос?

Так и сейчас. Оливер уже набрал воздуха, чтобы обрушить на меня гневную тираду, а может, и не только тираду, но тут за моей спиной раздался спокойный голос.

– Здравствуйте, мистер Хайд. Я ждал вас. Ева, тебе пора на обед.

Мне не было пора на обед, но вторым моим прекрасным свойством является то, что иногда я все-таки знаю, когда стоит сдать назад без единого слова. Я кивнула мистеру Голду и отправилась «к Ронни» на ланч.

Возвращалась я с повинной головой.

–Простите, мистер Голд. Я не должна была дерзить вашему гостю.

–Оливер давно напрашивался, чтобы его щелкнули по носу, и я нахожу очень ироничным то, что провидение явилось ему в облике сопливой девчонки.

–Я не…

–Почему ты посоветовала ему Мэри Нортон? – хозяин рассматривал меня как рассматривал редкие книги: пристально и с легким недоверием.

–Ну, просто он был такой надутый, как будто даже пукает своим одеколоном, и наверняка рассчитывал, что вы ему присоветуете Кафку, ничуть не меньше, так что я не удержалась от того, чтобы немного не пошалить. Я думаю, для мистера Хайда унизительна даже мысль о том, что кто-то мог хотя бы представить его, читающим детскую сказку. Тем более я знаю: «дети могут говорить что им вздумается и получать от этого удовольствие, всегда зная, что они не правы и с ними не случится ничего плохого»11
  Цитата из Мэри Нортон «Добывайки»


[Закрыть]

Мистер Голд едва заметно усмехнулся.

–И давно ты так…шалишь?

Я смутилась.

–Давно, мистер Голд. Почти с первого дня работы. Но клянусь, я больше никому не докучала!

–А что бы ты посоветовала мне?

–Вам?

–Мне.

–Вы шутите?

–Напротив, я серьезен как никогда. Ну, давай, я пришел к тебе. Какую книгу ты мне предложишь?

Я всматривалась в него так долго и пристально, что в глазах защипало.

–Никакую. Нет. Не знаю.

–Так не знаешь или никакую?

–Не знаю. Книга точно есть, но я ее не знаю. Простите, мистер Голд. Это было испытание, да? Я его провалила?

–Это было испытание. Ты его не провалила. – Не успела я пристать к нему с расспросами, что за тест это был, как он добавил.

– С завтрашнего дня начнешь записывать всех моих посетителей и книги, которые на твой взгляд, им подходят. В конце дня будешь зачитывать этот список мне. А сейчас иди домой.

–Но еще только два часа дня…

–Уходи, Ева. -Голд вдруг как-то резко сгорбился, осунулся и стал похож на древнего, уродливого старика. – Я хочу побыть один.

Уже в дверях я окликнула его.

–А какую книгу вы все-таки дали Оливеру?

Мистер Голд услышал меня, но не ответил.

Глава 3.

Я недолго размышляла над тем, чтобы могли значить эти события. Сегодня была пятница, а значит, я шла петь в караоке.

У нас небольшой город. В нем одна школа, одна почта, один банк и один бар. На самом деле, конечно же, не один. Но именно "У Ронни” бьется сердце нашего города. Его хозяйка, та самая Ронни, лучшая и единственная подруга моей мамы и их явно связывает какая-то тайная история, начавшаяся задолго до моего рождения. Ронни пахнет крепким виски, солью, перцем, черным хлебом и морозными яблоками. У нее есть взрослый сын, Лукас, который живет в Портленде. Несколько раз в год Ронни закрывает свой бар и уезжает на недельку навестить его и тогда мы все томимся и бродим как неприкаянные, не зная, где собраться.

По пятницам в баре собираются все. Отдыхают от напряженной рабочей недели, опрокидывают пиво кружку за кружкой, перебрасываются новостями, общаются. А еще поют караоке. Каждый может спеть песню, но только одну. Я всегда готовилась к пятнице заранее. Я хорошо пела, всегда выступала на школьных и городских концертах, но все равно всегда волновалась перед вечером "у Ронни".

Фрэн тоже должна была выступать. Фрэн – девочка с золотыми волосами и голосом, как серебряные колокольчики, Фрэн – выпускница, самая популярная и красивая девушка нашего города, Фрэн – само дружелюбие и кротость. Фрэн – аромат сладкой росы, земляничного мыла и зимнего утра. Я ненавидела Фрэн и обожала.

Я была красива, но она была красивее. Я была остроумная, но она умела слушать. Я пела хорошо, но она пела как ангел.

Я всегда мысленно считала секунды, сколько хлопали ей и мне, и ей всегда хлопали на мгновение, но дольше. Я соревновалась с ней сколько себя помню, а она наверняка даже не знала этого. Она была на класс старше и в этом году закончила школу. Ей все сулили великолепное будущее. А еще она встречалась с Нилом. Нил, сумасшедше красивый Нил, звезда, принц, герой. Я пришла в прошлом сентябре в одиннадцатый класс, и с первого дня влюбилась. Но Нил был занят, околдован своей белоснежной принцессой и не смотрел ни на кого, никогда.

На меня обращали внимание мальчики. Я перешла в старшую школу и вдруг поняла, что нравлюсь парням. С конца девятого класса меня провожал домой то Джим, то Саймон, а с Томми мы встречались три месяца и даже целовались, но никто никогда не нравился мне так, как Нил.

Он тоже должен был быть сегодня вечером в баре. Он всегда приходил слушать свою ненаглядную Фрэн.

Когда я вошла в помещение, все места были уже заняты. Моя всегдашняя соседка Уна этим летом вдруг резко влюбилась и теперь все время проводила только с Томми. Тем самым, кстати, с которым мы целовались. Я вспомнила его слюнявые мягкие губы, пахнущее еловым одеколоном и мятной жвачкой дыхание, и передернулась. Мерзость. Бедная Уна. Мама и папа помахали мне рукой, подзывая за свой столик, но вероятность просидеть весь вечер с родителями вызывала зубную боль. Они будут весь вечер со всеми здороваться, перебрасываться скучными сплетнями, и я буду подыхать от тоски. Я все-таки подошла и немного поболтала с ними, а потом сделала вид, что заметила друзей и направилась в противоположный конец бара. К кому бы подсесть?

–Ева! Иди к нам! – я оглянулась. Из-за углового столика мне приветливо махала Фрэн. Их там была целая компания – все старше меня, все закончили школу. Я подошла.

–Садись с нами, мы потеснимся. Какая-то девчонка со смехом влезла на колени к парню, на освободившийся стул усадили меня и сразу же подали бутылку колы. Я глотнула и подавилась: горло немедленно обожгло – в напиток явно было подмешано что-то покрепче. Я закашлялась, судорожно вдыхая воздух. Все засмеялись, множество рук немедленно похлопали меня по спине. С ними было весело, и неожиданно легко. Оказалось, Фрэн меня помнила по литературному кружку, а Нил слышал обо мне от Томми – они играли в одной команде по бейсболу – «только о тебе и говорил всю зиму, когда вы встречались, а потом еще всю весну, когда ты его бросила!»

Меня быстро со всеми познакомили: Мартин, друг Нила, у него на коленях Энн, кудрявая хохотушка. Лиза, Генри– все куда-то поступили, все полны планов на будущее. Еще был Ник – старший брат Нила, ему уже было 25, он закончил колледж и работал в банке у отца. Он показался мне ужасно старым и хмурым, пропитанным дымом и тенью, и с ним была невеста – скромная красивая девушка, Элли Хайд, дочка старого нотариуса, сестра того самого Оливера Хайда, которому я давечи нагрубила. Элли ни капли не походила на своего заносчивого старшего братца. За весь вечер она не сказала ни слова и казалось, просто блекла в тени огромного Ника.

Бутылки с «колой» ходили по кругу, в баре уже начали петь, но впервые меня интересовала не сцена, а то, что вокруг нее. Алкоголь ударил мне в голову и я, осмелев, начала комментировать посетителей. У меня всегда был едкое чувство юмора, но в этот вечер я была в ударе. Компания покатывалась со смеху, слушая мои колкие замечания: доставалось всем: моим собственным родителям, влюбленным парочкам, выступающим, даже самой Ронни.

Рассказывая очередную байку, я так увлеклась, что не сразу заметила, что все замолчали, а когда заметила, то сразу почувствовала, что за моей спиной кто-то стоит.

Ронни.

Она протянула руку к Энн, та безропотно отдала ей бутылку. Ронни открутила крышечку, понюхала содержимое.

–Пахнет украденным в отцовском баре виски и домашним арестом.

Все опустили глаза в стол, я боялась повернуть голову.

Нил попробовал вступиться:

–Ронни, мы не затевали ничего плохого. И нам уже есть 18. В Европе нам бы уже продавали алкоголь!

–Вам – да. А вот этой юной леди – дочке нашего шерифа, если вы забыли, я напомню, что он с женой сидит вон за тем столиком – ей – 16 и даже в Европе у нее без шансов.

–Мне 17, буркнула я, глядя исподлобья.

–Ах точно, 17, всего-то месяц назад исполнилось. Ну-ка, немедленно брысь отсюда домой. Я не потерплю пьяных малолеток у себя дома.

–Но Ронни!

–Мне пожаловаться твоему отцу? Или, может, Роберту Голду?

–Я еще не пела!

–Зато уже пила! Мне всех разогнать, чтобы получше дошло?

Такого бы мне никогда не простили. Я закрыла рот и уныло выбралась из-за стола.

–Кто из вас, героев, проведет ее домой? – Тон Ронни не подразумевал отказа, но явно никому не хотелось меня провожать и пропускать все веселье.

Ник встал из-за стола.

–Я проведу ее. Элли, подождешь меня? Я скоро вернусь.

Неожиданно Фрэн тоже поднялась.

–Если Ева не будет петь сегодня, то и я не буду. Я с вами, ребят, закинете и меня домой. – Нил начал было вставать, но Фрэн его остановила. – Не надо, все в порядке. Побудь с ребятами, встретимся завтра утром.

Самой несвязанной на свете компанией мы шли по темной улице. Еще утром я знать никого не знала из этих ребят, а Фрэн так вообще недолюбливала, а сейчас она из-за меня отказалась выступать – все чудесатее и чудесатее, как сказала бы Алиса. Ник вообще был взрослым – меня смущала его серьезность и мрачность, он был совсем не похож на своего солнечного брата, а был его черным отражением. Я была рада, что мне не приходится идти с ним один на один.

–Кого сначала отведем?

–Меня. – быстро выпалила я. Если мы сначала заведем Фрэн, то еще полчаса мне придется провести одной в компании Ника.

– Мне лучше быть дома пораньше, на случай, если родители вернутся и решат проверить мою постель.

Ник молча кивнул, и они с Фрэн довели меня до дома. Пока я поднималась по лестнице в свою комнату, моя голова кружилась и добравшись до кровати, я рухнула в нее и уснула раньше, чем голова коснулась подушки.

Глава 4.

Утро было недобрым. Я проснулась рано от того, что жутко, мучительно хотелось пить. Во рту как будто сдох табун ежей, горло саднило, в висках стучало. На цыпочках я прокралась в ванную и стала жадно хлебать воду прямо из-под крана.

–Сон алкоголика крепкий, но недолгий?

Я подпрыгнула от испуга.

–Папа! Ты меня напугал!

–Так и было задумано. Что, голова болит, небось?

Я жалобно кивнула.

–Это, дочка, называется похмелье – утренний результат воздействия паров алкоголя на организм.

–Не говори маме.

–Ты заслуживаешь нотации.

–Но можно ее прочитаешь ты?

Папа кивнул.

–На первый раз –да. Чисти зубы и спускайся. Я сделаю тебе кофе.

Кофе был отвратительно крепким и горьким и смешавшись с остаточным ароматом мятной зубной пасты во рту у меня получилась такая гадость, что я еле успела добежать до раковины и выплюнуть это адское пойло.

–Фу!

–Пей маленькими глотками и рассказывай, что это вчера была за компания.

–Ронни нажаловалась?

–Нет. А было на что?

–Нет! Но как ты тогда догадался…– я осеклась, но он продолжил фразу за меня.

–Что ты пила? Но это ведь было очевидно. Я знал, что в бутылки с газировкой подмешан алкоголь. Этот трюк молодежь осваивает на генетическом уровне. Я давно знаю, что они не просто так сидят и слушают музыку.

–И не вмешиваешься? Ты же шериф!

Он пожал плечами.

–Ну вмешаюсь я. И что? В следующий раз все пойдут пить в другое место и неизвестно что еще может случиться, а тут все на виду и под присмотром взрослых. Пить тоже надо учиться. Но мне не нравится, что в этом оказалась замешана ты.

– Пап, они хорошие ребята!

–Да. Но взрослые.

–Всего-то год разницы!

–В твоем случае год значит, что ты осенью пойдешь в школу, а они уедут в колледж.

–Ну папа! Не будь таким старым!

Он потер руками лицо и вздохнул:

–Поневоле станешь тут старым. Ты собираешься видеться с ними еще?

–Не знаю. После того, что Ронни вчера устроила, не уверена, что увижу хоть кого-нибудь из них.

***

Однако я ошибалась. Этим же днем в лавку Голда заглянули два необычных посетителя: Фрэн и Нил. Я ошарашенно поздоровалась с ними, а они с интересом оглядывались вокруг.

–Ну и местечко!

–Никогда тут не была!

–Серьезно, ни разу?

–Ты что, Ева, мы все до усрачки боимся мистера Голда. Невероятно, как ты у него работаешь.

–Нуу, на самом деле он же не такой, каким кажется…

–Такой, такой. Даже мой папа его боится, клянусь, а он же банкир как-никак.

Фрэн подошла к книжным шкафам.

–Столько книг…Ты читала их все?

Я рассмеялась.

–Нет, конечно же, нет.

–Но многие?

–Многие.

–Посоветуй мне что-нибудь.

–Что? Фрэн, я же не специалист и я совсем не знаю твои вкусы!

Она неожиданно криво усмехнулась.

–Да я и сама не знаю свои вкусы. Посоветуй мне что-нибудь, Ева. Пожалуйста.

Я растерянно оглянулась назад, в сторону кабинета Голда, но он не пришел мне на помощь. Я смутно ощущала, что не должна, ни в коем случае не должна выбирать для Фрэн книгу, но как обычно, затолкала свою интуицию подальше. Какого черта? Я же не хозяин и его колдовские привороты, я просто дам ей что-нибудь почитать, что-нибудь первое попавшееся. В глаза бросился синий корешок: «Маленькая хозяйка большого дома». Я не любила эту книгу, меня всегда бесила героиня, но руки сами потянулись и вытащили небольшой томик.

–Держи. Джек Лондон.

Фрэн прижала книгу к груди.

–Я беру. Сколько?

Вся эта ситуация начинала меня нервировать. Фрэн и Нил, вторгшиеся в мое пространство и смущающие меня, книга, которую я явно не должна была продавать – все мое естество кричало об этом, молчание мистера Голда – хотя он тут, рядом и он всегда знает, когда кто-то приходит…

–15 баксов.

Фрэн расплатилась, и они с Нилом ушли, уходя, Нил позвал меня вечером на пирс, и я открыла рот, чтобы отказаться, но почему-то согласилась.

Дверь за ними закрылась, но я осталась в помещении не одна. Я повернулась и скрывая беспокойство, прямо посмотрела в глаза Роберту Голду.

–Ты дала ей книгу.

–Но, мистер Голд, я же и должна продавать людям книги…

–Да. Если они им нужны.

–Ну а если они не могут определиться? Что в этом такого, она попросила, я ей помогла. В конце концов, это же всего лишь книга. И я заработала нам 15 долларов.

Голд смерил меня тяжелым взглядом.

–Разбираться в том, что натворила, будешь сама.