Текст книги "Добро пожаловать в Рай (СИ)"
Автор книги: Ева Мелоди
сообщить о нарушении
Текущая страница: 5 (всего у книги 12 страниц) [доступный отрывок для чтения: 5 страниц]
– Было бы неплохо, – спокойно отвечает босс. – Очень люблю домашнюю кухню. Вы сами готовили, или подруга?
– Сама...
– С удовольствием оценю ваш талант.
– Ну ладно...
Отправляюсь на кухню. Мне нужна эта передышка. Но Гутман отправляется следом! Места тут совсем немного, поэтому, двигаясь туда-сюда, доставая кастрюлю из холодильника, ставя ее на плиту, накрывая на стол, чувствую новый приступ удушающей паники, как в лифте. Нет, с меня достаточно!
– Вы мне, вообще-то, мешаете, – обращаюсь как можно вежливее.
Гутман сидит за кухонным столом и недоуменно смотрит на меня.
– Каким образом? – так же вежливо произносит в ответ.
– Слышали выражение: «Кухня – это женская территория»?
– Нет... Совершенно не согласен с таким утверждением. Я, между прочим, неплохо готовлю. Но больше по итальянской кухне. Даже на курсы как-то ходил...
Вот и чего тогда не поехал домой и макарон себе не сварганил? – напрашивается ехидный ответ. Вместо этого ограничиваюсь фразой:
– Жаль, что не слышали.
Не слишком остроумный ответ, знаю. На который Гутман лишь возводит глаза к небу и тяжело вздыхает. Разливаю по тарелкам борщ, и в этот момент в квартиру влетает Зойка. Хорошо, что кастрюлю я успела вернуть на плиту... Немая сцена. Впрочем, Гутман невозмутим, как всегда. А подружка в соляной столб превращается.
– Мне пришлось взять работу на дом, – обращаюсь к Зойке. Как же объяснить, чтобы не брякнула чего?
– А. Ну, ясно, – бормочет та, топчась на пороге кухни. – Не буду вам мешать. – Зоя разворачивается к нам спиной и скрывается в своей комнате.
– Ваша подруга, наверное, тоже голодная, – предполагает Гутман. – Но видимо решила, что гость прежде всего. Мне неловко...
Сообразителен и галантен. И совершенно прав – на шести квадратах за стол больше двоих не влезет...
– Ничего, кушайте. Сметаны?
– Да, спасибо.
Гутман зачерпывает ложку борща и прикрывает глаза – будто от удовольствия. А меня от этого вида горячей волной прошибает. И почему меня так взволновало это его отношение к моей стряпне? Буквально до глубины души.
Чтобы стряхнуть наваждение, наливаю и себе тарелку. И правда, вкусно получилось. Мамулин рецепт никогда не подводил меня. Некоторое время едим в полной тишине. Странно, но нет никакой неловкости, наоборот, некое ощущение уюта. Но вот это то меня и беспокоит больше всего.
– Большое спасибо, Эльмира, было очень вкусно. Вы меня спасли от голодной смерти.
Ага, так я и поверила. Но все равно слышать такие слова невероятно приятно.
На кухню заходит Зойка, уже переодевшаяся в домашний халат, надо сказать – довольно соблазнительный, шелковый, выше колен. Она любит эту вещь, не поспоришь, но не сказать, чтоб часто одевала, тем более, когда мы вдвоем. Значит, ради Гутмана представление. Вот сучка! Но тут же тушуюсь от этого грубого слова, которым невесть почему обозвала подругу. Такого Зойка не заслужила. А всему виной – чертов Гутман, который даже несмотря на антипатию умудряется очаровывать и провоцировать. Вот только не хватало с подругой рассориться из-за него!
– Ммм, как вкусно пахнет, Эльмира, ты гений. – Тем временем хвалит меня подруга. И мне становится еще более неловко, что пусть и мысленно, но сучкой обозвала.
– Позже поешь, мне нужна твоя помощь, – тихо цежу сквозь зубы подходя вплотную к Зойке. Но кажется, та меня абсолютно не слышит, очарованная и оглушенная мужчиной, что царит сейчас за кухонным столом.
– Садитесь, обедайте, – гостеприимно предлагает мой босс. – Мы уже закончили. Может быть, теперь займемся работой? – последняя фраза адресована естественно мне.
Обреченно киваю. Чего уж там. Умирать... так хоть с подругой под боком.
– Не буду вам мешать, – кричит нам вслед коварная Зойка.
– Приятного тебе аппетита, – шиплю в ответ. – Неужели не могла догадаться, что не хочу оставаться наедине с этим тираном!
***
Последующие три часа проходят в напряженной плодотворной работе. Наконец, начинаю понимать, чего хочет от меня шеф. Нет, не могу сказать, что проникаюсь этой работой. Но когда тебе понятны задачи и цели, средства начинают выглядеть по-другому. Мы обсудили концепцию ряда статей, набросали несколько вариантов. Хотя у Елены Петровны, как заметил Гутман, могут быть свои идеи, и я прежде всего должна согласовывать свою работу с ней. Тогда какого, спрашивается, он со мной сегодня столько времени потратил? Для чего все это, подвозы, борщ... Я не могла этого понять. И главное – ни словечка про ночной клуб. А я ведь более всего боялась, что начнет разговор о моем поведении, моральном облике и так далее. И что бы я ответила, как бы защищалась? Тем более, что ничегошеньки до сих пор не помню.
***
– Ну, рассказывай, милочка. – Как только Гутман оказывается за порогом, Зойка налетает на меня как стая голодных коршунов. – Знала ведь, что все твои игрища неспроста! Зачем ты меня к нему подсылала, я тогда в твой дурацкий предлог ни капли не поверила! И правильно сделала.
– Ты это о чем?
– Думаю, ты его проверяла. Изменит тебе или нет.
– Типун тебе на язык, как это, изменит?? Да мы едва знакомы, пару недель всего.
– Ну и что? Можно подумать кому-то это когда-то мешало!
– Я его и не думала ревновать, ты что?? Зой, ты меня поражаешь!
– Это ты меня поражаешь. То шифруешься как заправский агент КГБ, проверяешь -непонятно только на что начальство свое, а потом, прихожу домой – объект у тебя на кухне борщ хлебает! Это как понимать?
– Сам попросил... Сказал, что голодный.
– Так пошел бы в ресторан, чай не бедный родственник, а шишка вполне себе успешная.
– Я сама не знаю, что произошло, Зой. Он меня водой облил, в кабинете своем... на работе... а потом сказал, что домой отвезет, и поработает со мной над статьей. И знаешь, здорово помог. Вот прям от сердца отлегло. Думаю, завтра удивлю нашу грымзу.
– Ха, интересно, а сегодня твоя грымза не удивилась, что тебя посреди рабочего дня на машине увезли? – хмыкает Зойка.
А я холодею.
– Черт, даже не подумала об этом! Сама так поражена была всем произошедшим... Ты права, это капец.
– Ой, только не начинай впадать в панику, умоляю. Зря я это сказала. Успокойся, Мир. Кому какое дело до вас с шефом. Даже если у вас роман. Ну и что? Дело-то житейское.
– Да ну тебя! Какой роман, что ты выдумываешь! Я его терпеть не могу!
– Настолько, что борщом своим фирменным кормишь!
– Он попросил! – последние два слова произношу уже из своей комнаты, куда влетаю пулей и в сердцах хлопаю дверью. Слезы наворачиваются на глаза. Как же тяжело, когда даже близкая подруга тебя не понимает. Приписывает тебе невесть что, и невесть кого, когда ты... на самом деле, давно и по уши влюблена в другого!
Глава 5
На следующий день я шла на работу с огромной надеждой, что Василий все-таки появится, и все в нашем «РАЮ» придет на круги своя. Но он не объявился, и я с трудом сдержала слезы, узнав об этом. Обстановка в коллективе, тем временем, становилась все более нервозной. По всем углам перешептывались сотрудники. Над нами будто повисла темная туча и не было видно ни малейшего просвета. Сериал «Под куполом», не иначе. Где свобода – лишь иллюзия. Очень люблю этот сериал, но сейчас мне от сравнения стало как-то не по себе.
На собрание, обещанное вчера Гутманом (он, разумеется, не обманул), я шла как на эшафот, охваченная дурным предчувствием. Когда увидела в центре председательского стола Агриппину Аркадьевну – ледяной холод окончательно сковал сердце. Но даже в самой страшной своей фантазии я не могла предположить то, что услышала.
– Дорогие мои соратники! – как всегда пафосно и громко начала свою речь бабушка Василия. – Мне очень горько признавать и озвучивать вам тяжелейшую новость, но увы, необходимо. Мой внук, Василий Петрович Мальков, покинул нас. То есть не в том смысле покинул, – спешит исправиться бабуля, услышав растущие гул и ропот в зале. – Спокойно, товарищи! Мой внук жив! Но что-то произошло с тем честным и порядочным Васей, которого я всегда знала и любила. Мне больно и несказанно горько признавать эту истину... но я должна. Ради нас всех. Ради благородного Роберта, который, несмотря ни на что остается с нами, дабы удержать наш корабль на плаву....
– Нет, она еще долго будет бродить вокруг да около, – спрашиваю гневным шепотом. – Вот ведь зануда.
– Тсс, – тычит меня локтем в бок сидящая рядом Светка. – Сейчас самое важное пропустим. И мы снова обращаемся в слух.
– Так вот, – продолжает Агриппина. Мой внук, которого я отныне проклинаю, сбежал на Кубу, прихватив с собой все активы нашей компании. «РАЙ» практически разорен, друзья. Мне невероятно больно это произносить. Ведь я создавала эту фирму с нуля. А теперь... Мы будем вынуждены очень сократиться. Будут увольнения... Не потому что я этого хочу. Но потому что вынуждена... Но знайте, мы не сдадимся! Даже это жестокое предательство не сломит нас! Мы выстоим!
Дальнейшую речь я уже не слушала. Во-первых, лозунги повторялись через один с небольшими вариациями. А во-вторых... я была оглушена, в ушах стоял гул как от паровоза. Не могла поверить. Василий Петрович просто не мог так поступить. Честный, благородный... я всегда его знала только с самой лучшей стороны.
– Пошли в курилку, – шепчет Светка. Обсудим.
– Боюсь сигареты мне будет мало... Тут бы выпить.
***
– Я не верю! – в сотый раз пьяным голосом восклицаю, распластавшись на мягком диванчике ближайшего бара, с незатейливой вывеской «КОНЬ». Довольно отпугивающее название, зато текила здесь оказалась вкуснейшая. Или стресс виноват? И мне даже сивуха пошла бы в этот жуткий вечер?
– Можешь повторять свое «не верю» хоть миллион раз, но это факт... Василий оказался негодяем. Я узнавала... Наш отдел сократят. Оставят всего пару сотрудников. И это точно буду не я... ариведерчи, детка, – стонет пьяным голосом Светка. – Он нам жизнь испоганил, ворюга, а ты до сих пор его защищаешь.
– Он не мог, понимаешь. Не мог! Не верю! Это все Гутман! – Вдруг вырывается у меня.
– Что ты имеешь в виду?
– Да то. – Продолжаю развивать смутную, пока еще, мысль. – Все началось, когда к нам пришел Гутман! Разве не логичнее, что это он во всем виноват? Его надо вывести на чистую воду!
– И как ты это сделаешь?
– А почему я? Почему, например, не ты?
– Ну, тебе проще. Он видел твою грудь. Видел тебя голой... А вот меня – нет.
– Так без проблем, увидит. Покажи.
– Не хочу. Что за бред. Он тебя хочет.
– Да с чего ты взяла???
****
Хорошо, что на следующий день у меня был выходной. Когда в жизни подстерегают такие вот подводные камни, от которых хочется завыть, и кажется, что жизнь кончена – я впадаю в спячку. Прячусь от людей, ни с кем не хочу разговаривать, целый день валяюсь в постели и ем шоколад. Так я и сделала. Не выходила из комнаты. Зойка, прочем, где-то пропадала – возможно нового бойфренда завела и осталась у него с ночевкой. Так что квартира оказалась полностью в моем распоряжении. Хоть голой ходи. Но голой я не привыкла. Зато позволила себе целый день не расчесываться. Видок тот еще. Видел бы Гутман...
Тут же обрываю себя – ну сколько можно его вспоминать! Не смей, Эльмира. Сосредоточь все мысленные процессы на Василии. Может ему помощь нужна! Так и прошел весь день – в размышлениях, грусти и тоске. Вот только ничего так и не смогла придумать путного.
***
Меня разбудил ночной звонок стационарного аппарата. Пережиток прошлого, но мы с Зойкой решили, что это круто – иметь домашний телефон, пусть даже по нему звоним крайне редко. Судя по сигналу – похоже межгород. Сваливаюсь с кровати испуганная – сейчас глубокая ночь, кто звонит в такое время? Вдруг что-то с родителями?
– Алло? – сиплю испуганно в трубку.
– Эльмира, – раздается в трубке далекий голос Василия. – Я ни в чем не виноват. Ты должна мне верить! Меня подставили. Ты должна мне помочь!
– Где вы? Василий Петрович! – кричу в отчаянии.
– На Кубе. Помоги, Эльмира. Я тут погибну. Хочу обратно. К тебе хочу.
***
Утром подскакиваю на постели. Первое что приходит в голову – воспоминания о ночном звонке. Был ли он на самом деле, или только приснилось? Если я не сошла с ума, звонок с Кубы определенно был не сном. Значит, изначально я была права! Василий ни в чем не виноват! Это все происки... неужели, Гутмана?
Ведь не зря он мне сразу показался подозрительным и странным. И вот, теперь можно в этом быть уверенной. Или нет? Как узнать? Как подобраться поближе?
Все это так сложно...
На макияж сегодня мне приходится потратить кучу времени – замазываю синяки под глазами. Даже румяна нанесла, чего почти никогда не делаю. Но все равно похожа на пугало. Не нужно было полночи сидеть в «КОНЕ», пусть даже мы разрабатывали важный стратегический план со Светкой. Вот только он ни капельки не вдохновлял меня. Казался глупым. Я должна соблазнить Гутмана... Бред! Разве я умею? У меня не получится, это как пить дать. Только опозорюсь.
Этими мыслями извожу себя все утро, пока добираюсь до работы.
Кое-как, к моменту, когда оказываюсь в «РАЮ», удается собрать себя в кучу, чтобы предстать перед коллегами собранной и деловой. Хотя на деле хочется визжать, кричать и рыдать, сыпать обвинениями. Но понимаю, что быть размазней, плаксой и занудой – не выход, даже если жизнь нанесла суровый удар под дых. Нужно смеяться над своими несчастьями, как бы не хотелось расплакаться. Пусть все видят, какая я стойкая и мужественная.
***
А тут еще и Елена Петровна, некстати активизировалась с самого утра:
– Проект «Афродита – из дурнушки в принцессу», – громко объявляет начальница, а я буквально застываю, внутри все сжимается от злости! Это же моя идея! Мы с Толиком ее обсуждали вчера вечером, правда это по большей части было стебом. Мы признали идею глупой и никуда не годной! Ни одна из наших ведущих моделей не согласится изобразить из себя дурнушку. Это слишком упрямые и пафосные создания, вся мозговая деятельность которых направлена лишь на размышления – как подать себя повыгоднее, чтобы удачно выйти замуж! Впрочем, Афродита, греческая богиня красоты, рожденная из пены около острова Кифера (тут Толик был надо сказать потрясен моей эрудированностью, и пытался даже преклонить колено), никогда не была дурнушкой. Мы валяли дурака, но по сути эта идея – ужасный китч. И теперь вот слушать ее, излагаемую на полном серьезе из уст Елены Петровны – было крайне неприятно. Настроение упало ниже плинтуса, хотя я была уверена, что хуже уже просто некуда.
Гутман тоже присутствует при этом ужасе. Сидит в самом дальнем углу, но даже оттуда чувствую его внимательный взгляд, направленный именно на меня. Когда Елена Петровна заканчивает свою презентацию проекта, босс выходит вперед.
– Отлично, Елена Петровна. Вы хорошо поработали. У вас уже есть кандидатура на Афродиту?
– Нет. – Грымза даже покраснела от удовольствия, что начальник похвалил. – Но думаю, любая из наших моделей...
– Но ведь идея тут в принципе Золушки. Преображать модель не слишком интересно, вам не кажется?
– Да, вы правы. Но мы сначала эту модель изуродуем...
– Хм, разве это честно? Да и какая модель на это согласится?
– Но тогда...
– Задача становится чуть сложнее. Только и всего. Думаю, вам не нужно опираться на мысль о моделях. А взять первую попавшуюся девушку. Простую. Без гламура...
И тут взгляд Гутмана падает на меня. Захлопываю смущенно рот – я как раз зевала, видок, наверное, тот еще. Отвечаю ему недоуменно-равнодушным взглядом, типа: «Че надо-то?». Но тут и Елена Петровна, похоже, прослеживает направление интереса начальства. Потому что вдруг восклицает:
– Эльмирочка! Будет просто идеальной Золушкой! Которую мы превратим в Афродиту!
Мой рот снова распахивается – впервые испытываю на себе выражение «челюсть упала на пол». И правда упала. С оглушающим грохотом. Это же... просто...
Тут у Гутмана звонит телефон. Видимо, разговор важный, босс напрягается, под дорогим костюмом буквально очерчиваются мускулы. Как зверь перед прыжком. Завороженная этой метаморфозой, буквально подпрыгиваю от неожиданной фразы, которой начальник решил похоже добить всех окончательно. Особенно меня.
– Согласен. Эльмира отлично подходит. Жду набросок проекта к вечеру.
И Гутман выходит из комнаты, оставив меня, точно рыбу, открывающую и закрывающую рот в немом крике. Но как только шеф скрывается из виду, голос возвращается ко мне:
– Я? Что за дичайший бред!!! Я не могу быть Афродитой. Да и просто не хочу.
– Мало ли что ты там не хочешь, милочка, – фыркает Елена Петровна. – Думаешь кто-то из присутствующих в восторге от этой затеи? Нет! Мир сошел с ума! Гутман тоже... Он не понимает. Модель – это единственный вариант. Они тебе любыми на фото предстанут, хоть простушкой, хоть уродиной, хоть богиней. Их этому учат. Выбрать женщину, о которой даже не известно, фотогенична ли она... означает полностью провалить мой проект.
– Он не ваш! Вы подслушали нас с Толиком!
– Ваш детский лепет натолкнул меня на мысль, только и всего. Не приписывай себе слишком много заслуг. Ты тут вообще по недоразумению. Я этого не понимаю! Знаешь, куда отправился босс? Подписывать приказы об увольнении. Массажистов весь отдел сократят, люди в шоке. А тебя, мимозу нежную, которая только и делает, что в нелепые ситуации попадает и других втягивает – решили на передний план выпихнуть. Ужас, и только. Но я – профи. Могу работать с любым материалом и докажу это.
– Зачем вы предложили мою кандидатуру, если вам это кажется бредом?
– Да я же пошутила, – вот только усмешка на лице грымзы совсем не веселая. – А он взял и всерьез принял. Или тоже пошутил. Я не знаю, Эльмира. Сама не понимаю, что происходит. Но, как уже сказала, работать готова с кем и чем угодно. Начнем прямо сейчас с мерок для одежды. Завтра пробная фотосессия. Но это не все. Ты должна будешь записывать свои мысли и ощущения, вести что-то вроде онлайн дневника. Как меняется твое отношение к своей внешности, к окружающему миру. Начнешь прямо сегодня.
Дальше день прошел как в тумане – меня фотографировали в разных дурацких позах, в основном – лицо, снимали мерки, шушукались за моей спиной и разглядывали как диковинное чудо. Все это было противно. Домой приползла в прескверном расположении духа. Не хотела ничего рассказывать, но Зойка все равно что клещ занудный, вытянула-таки правду. И пришла в неуемный восторг.
– Он точно втюрился, Мирка. Я уверена!
– Перестань, умоляю. При чем тут он? Во всем виновата грымза! Как же она достала меня! Нарочно все это сделала! Хоть и говорит, что пошутить хотела! Но я ей не верю!
– Да какая разница. Ты теперь красоткой станешь, хотя и раньше далеко не дурна собой была. А значит, шефа соблазнить будет куда проще. Ты ведь собираешься его соблазнять?
– Нет конечно! То есть, не по-настоящему.
– Так не бывает. Если заинтересуешь его, значит будут прикосновения, флирт, поцелуи. Думаешь, сможешь на все это отстраненно реагировать и не втянуться? Я бы – точно не смогла. Может и не надо, ну его, а? Зачем тебе эти игры в шпионов? Сбежал твой Вася на Кубу – значит туда ему и дорога. И за Гутманом бегать у тебя вряд ли выйдет. Это он пусть добивается и ухаживает. Ты теперь карьеру модели сделаешь, как пить дать.
– Да с чего ты взяла что моделью стану? Просто эксперимент, не больше. Который я еще и записывать должна, ужас! Вот прям сейчас должна набросать первые строчки онлайн дневника Золушки. А в голове – ни одной мысли. Точнее, их много, но они все нецензурные.
– Ой, не мне тебя учить писательству. Начинай с того, что ты взволнована и сама не своя от предвкушения завтрашнего дня, когда состоится преображение.
Просто удивительно, что могут сотворить с женщиной роскошные шмотки, профессиональный парикмахер и талантливый визажист!
Следующее утро в «РАЮ», нервно хожу взад-вперед в новом облике. Фотограф и два его ассистента практически закончили установку оборудования. Гутман еще не приехал. Меня долго готовили к первому этапу фотосъемок, кажется, занимались этим целую вечность. Если дело и дальше так пойдет, провозимся до вечера. Оказалось, фотографироваться куда сложнее нежели статьи писать.
– Из-за чего опять задержка? – кричит Елена Петровна, прислушиваясь к происходящему за ширмами, которые отгораживают импровизированную раздевалку от остального помещения. – Сколько можно ждать вас?
Грымза сегодня особенно нервная – ведь это, можно сказать, ее первый проект. А тут еще и модель, которую она терпеть не может и считает неподходящей. Понятно, что переживает. Но сама виновата. А я так просто уверена в провале данной операции. О чем думаю со злорадством – «будет вам Афродита...»
За время ожидания и подготовки я выпила три чашки кофе. И теперь жалею об этом. Нервы гудят, как провода под напряжением, а перед внутренним взором полыхает, как неоновая надпись, слово «ПРОВАЛ». Сердце колотится – хоть за Корвалолом беги. Уговариваю себя, что мне станет лучше, когда начнется фотосъемка. И если повезет, это случится до прихода Гутмана... Почему-то его стесняюсь больше всего...
Но как только оказываюсь перед объективом, забываю обо всем, думаю лишь о командах фотографа. Приятный молодой парень, он совсем недавно пришел в «РАЙ», мы толком не успели даже парой слов переброситься. Его зовут Николай, удивительно приятный, можно даже сказать красивый блондин, только ростом не вышел. Мне едва до плеча достает. Но женскому коллективу это похоже не мешает – многие смотрят на Колю с восхищением, а некоторые так и вовсе влюбленным взглядом.
Прошло уже два часа как начали работать, однако по-прежнему не могу расслабиться. Не понимаю кто я теперь и как вести себя. Я действительно изменилась, и очень сильно. Это значительный шаг вперед по сравнению с первоначальными ожиданиями. Но кто мог предположить, что человек способен так похорошеть за пару часов усилий визажистов, парикмахера и стилиста? Вместо привычных брюк в клетку и маминого пиджака меня засунули в кожаные брюки «Дольче и Габбана», непристойно облегающие бедра, и золотого цвета пуловер, если конечно так можно назвать вещь в крупную сетку, почти не оставляющую простора для воображения. Хорошо что под сеткой белый топ, иначе я бы чувствовала себя голой. Мне распустили волосы и долго колдовали над ними с кучей разных плоек и расчесок. Надо сказать, это сработало. Я знала, что должна выглядеть изысканной и сексуальной, как объяснил мне задачу Матвей – приглашенный дизайнер, но мне было чуждо и то и другое. Я не умела прикидываться. Не представляла себя секс-бомбой и не чувствовала себя сексуальной. Вероятно, все бы умирали от смеха, если бы знали, что я вот уже несколько лет не занималась любовью с мужчиной.
Появление на площадке Гутмана только усилило мою нервозность. Когда он вошел, мне начало казаться, что воздух вокруг вибрирует от напряжения, один его взгляд вызвал внутри бурю, ни на что не похожее чувство... возбуждения? Ну уж нет, только не это! С чего мне возбуждаться при виде Гутмана? А он смотрел... пристально, оценивающе, предельно внимательно. И все внутри закипало от этого взгляда. Отрицать бесполезно, меня охватил вихрь ощущений, пока еще неосознанных, но достаточно характерных... и я не могла игнорировать эти сигналы.
Хорошо еще что Гутман не приближался – стоял в дальнем конце студии и разговаривал с каким-то пожилым мужчиной, как я потом узнала у фотографа, это был владелец рекламного агентства, с которым планировали подписать контракт на продвижение «Афродиты».
Когда наконец объявили небольшой перерыв, с облегчением скрываюсь за ширмой. Ко мне подбегает возбужденная Светка.
– Пожалуйста, скажи мне, что мы закончили, – выпаливаю почти с мольбой.
– Ты что, Мир, тебя сейчас в вечернее переодевать будут. Ухх, дождаться не могу. У всех прямо челюсти попадали – ты чертовки хороша, детка. Думаю, Гутмана соблазнять не придется. Он сам тебя соблазнит. Так смотрел... Точно сожрать хочет!
– Перерыв окончен, – провозглашает появившаяся словно из-под земли Елена Петровна. – Пора за работу. – И я ничего не успеваю ответить подруге.
– Доверься мне, – мягко говорит Матвей, протягивая ослепительно белое платье, отделанное золотом. – Ты будешь богиней.
Светка оборачивается на меня и поднимает вверх большие пальцы обеих рук.
– Будет бомба, – заявляет она авторитетно.
Надеть платье оказалось непросто – множество крючочков на спине застегивали втроем – Матвей, Светка и еще одна помощница. Когда я наконец вышла из-за ширмы, Елена Петровна беспокойно мерила шагами студию. Увидев меня она замерла как вкопанная.
Я чувствовала нервный озноб как снаружи, так и внутри. Мою грудь украшало колье из фальшивых крупных бриллиантов, но имитация отличная и наверняка довольно дорогая. Мне подняли волосы вверх, обнажив шею. Я действительно выглядела богиней, не имеющей ничего общего с моим привычным скромным, деловым стилем, и чувствовала себя очень неуверенно.
На мои ресницы наложили больше туши, чем я когда-либо позволяла себе и теперь глаза казались черными пятнами на бледном лице. Яркая помада делала меня похожей на клоуна. Что же касается платья, я боялась даже подумать об этом – оно олицетворяло все, что мне претило: слишком открытое и вызывающее, с корсетом, затянутым так туго, что я едва дышала. В низком вырезе на груди выступили пупырышки гусиной кожи, под широкой развевающейся юбкой колени дрожали от смущения и стресса.
Зато Николай выглядел донельзя возбужденным и довольным. Он снова начал кидать мне команды, как собаке, ей богу, только парень тоже не замирал ни на минуту, приседал, отходил, наклонялся, подбадривал меня. Нехилый такой фитнес, почему-то подумалось мне. Коля целиком отдавался работе. И его увлеченность передалась и мне. Снова удалось позабыть обо всем на свете, смущении, окружающих, которые вылупились на меня. Мы двигались в унисон и вскоре с полуслова понимали друг друга. Почти как танец. В конце которого я на минуту пожалела, что Николай ниже меня ростом. Да, это предрассудки. Но я всегда комплексовала, будучи самой высокой девочкой в классе, вынужденная стоять на физкультуре первой. Я не могла вынести чтобы кавалер был ниже. Хотя как разумный человек понимала, насколько это глупо. Но еще больше меня смутило, что я размышляю о Николае, позабыв о Василии. Становлюсь безумной самкой? Впрочем, неудивительно, со столь долгим отсутствием секса, скоро буду бросаться на первого встречного. Но разве у меня есть выход? Что мне делать? На Кубу податься?
Наконец этот тяжелый день полный нервов и тяжкого труда, приблизился к завершению. Мы провозились до вечера, еще никогда я так поздно не задерживалась на работе. Едва дождалась когда мне позволят снова скрыться за ширмой, и я останусь одна. Какое счастье снять каблуки, для меня это не орудие красоты, а настоящее орудие пыток, и развалиться, пусть и на маленьком и не особенно удобном, но мягком диванчике!
Как в рекламном ролике: красиво, ярко, многообещающе, но столь же бессмысленно. Интересно, насколько длительный период времени мне предстоит провести вот так? Играя в глупую кокетку? Соблазняя, заигрывая перед камерой? Как же это раздражает!
И примет ли меня такой вернувшийся Василий?
Хотя кто сказал, что он вернется. Я пока еще ни единого шажочка не сделала, чтобы помочь ему.
Пока я приходила в себя, оказалось, что помещение опустело, все ушли, видимо позабыв про главную звезду сериала... Сознавать это отчего-то было обидно. Видимо я быстро вжилась в роль звезды и такое равнодушие больно ранило.
К тому же я все еще в вечернем платье, застегнутом на сотню крючочков! Что же делать? Самой ни за что их не расстегнуть! В то же время мне совсем не улыбалось покидать пределы студии и искать кого-то, кто поможет... Но видимо другого выхода нет.
– Вы сегодня всех очень удивили, – раздается голос босса, а я подпрыгиваю от неожиданности, едва не свалившись с дивана. – Простите, я не хотел напугать.
– Тогда зачем подкрадываетесь? – спрашиваю резко, поднимаясь на ноги.
– Не подкрадывался. Видимо вы ушли глубоко в свои переживания. Что вас так беспокоит, Эльмира? Все ведь прошло отлично.
– В данный момент беспокоят крючки на платье. Не знаю, как меня могли тут бросить с реквизитом. Только брильянты забрали, пусть они и фальшивые. Мне кажется платье стоит больше... Но меня оставили в нем, хоть домой так отправляйся, – выпаливаю свои переживания.
Хотел послушать? Ну вот, пожалуйста.
– Да, это большая недоработка, соглашается Гутман. Но уголки его губ говорят о том, что он едва сдерживается, чтобы не улыбнуться.
– По-вашему это весело?
– Но и трагедии большой нет. Ведь я здесь, и с удовольствием помогу вам.
– Вы? Ни за что!
– Вынужден вас огорчить, но кажется, кроме меня никого не осталось.
– В целом здании?
– Нет, в этой комнате.
– Это я и сама вижу! Издеваетесь что ли?
– Нет, хочу помочь.
– Тогда позовите Светлану из отдела косметологии.
– Я по-вашему мальчик на побегушках?
И что я должна ответить?
«Нет, вы не мальчик конечно же, но я не могу раздеваться перед вами...»
Я действительно не могу. Даже произнести эту фразу вслух. Даже от мысленного ответа я вся горю.
– Давайте не будем играть в недотрогу. Я ваш босс. Это все равно что личный врач.
– Ничего общего!
– Вы просто удивительная недотрога, – начинает злиться Гутман.
– А вам как будто жизненно необходимо меня раздеть!
– Все! – рявкает босс. – Мне это осточертело.
Он хватает меня за плечи. Разворачивает к себе спиной. Подчиняюсь, точно послушная кукла. Ошеломлена, растеряна. Мысленно сжата в комок как испуганный еж.
– Я избавлю вас от треклятой шмотки, а потом уйду. Не волнуйтесь, ваша невинность не пострадает.
Этот идиот что, считает меня девственницей? Это в таком-то возрасте?
Мне становится совсем стыдно.
– Только осторожнее, платье дорогое, – бросаю невпопад, только чтобы скрыть смущение.
– Буду стараться изо всех сил, – ехидно отвечает Гутман. А потом чувствую, как он проводит пальцем по обнаженной части спины. – Да уж, повезло нам с вами. Тут, похоже, сотня крючков.
Его голос все дальше с каждым словом, как сквозь вату. Потому что от его прикосновения меня охватывает невероятная дрожь. Голова кружится, в горле пересыхает. Наверное, я подхватила грипп со всеми этими переживаниями и переодеваниями. И сейчас стою босиком... Чем только усугубляю развитие болезни...
– Насколько я слышал, вся съемочная группа отправилась расслабляться в какой-то бар, – прерывает мои размышления о болезни Гутман. – Кажется, «КОНЬ». Ждать не имеет смысла. Сами не справитесь. У вас есть только я, Эльмира.
– Хорошо... Боюсь у меня нет другого выхода.
– Чертовски верно. Но бояться не нужно.
– Это очень любезно с вашей стороны, так настаивать и проявлять заботу, тараторю как можно непринужденнее.
