Текст книги "По праву сильнейшего (СИ)"

Автор книги: Ева Горская

сообщить о нарушении

Текущая страница: 16 (всего у книги 17 страниц)

Глава 22

Наступил вечер пятницы, а мы уже были в самолете. С каждой минутой, приближавшей меня к дому, в котором родилась, волновалась все сильнее. Знала, что дома уже не существует. Сгорел. Какая разница? Прежде всего я хотела посетить могилы отца и брата. Пусть тела последнего не нашли, но он был похоронен. Хотелось пройти по улицам, возможно, встретить знакомых. Влад говорил, что я несильно изменилась внешне. Я была красивым ребенком, а я стала настоящей красавицей. Но при желании меня узнать довольно легко. Возможно, встречу кого-то из родственников. Близких у меня не осталось. Кроме матери, которую я неизменно посещала дважды в неделю. Но вот другие… Например, дядя Коля. Я помнила его плохо. Он вроде бы был двоюродным братом моего отца. Единственное воспоминание, это его улыбка. Улыбка, которая наводила на меня священный ужас. В детстве я очень его боялась. Сейчас даже не могу вспомнить или придумать возможной причины. Еще я помнила крестную. Имя забыла. Но вот руки и запах сдобы, постоянно сопровождавший женщину, помнила прекрасно.

– Родная, иди сюда, – позвал Влад, развалившийся на постели. Подползла ближе. Меня тотчас обняли. – Что с тобой, детка? – мужчина нахмурился. – Тебя буквально трясет.

– Не знаю, – призналась я. – Какое-то предчувствие, – немного подумав, добавила:

– Нехорошее.

Влад, безоговорочно доверявшей своей интуиции в бизнесе, тут же спросил:

– Хочешь, прикажу развернуть самолет?

– Не стоит, – улыбнулась, вспоминая этот разговор. Сам Соболев был из очень обеспеченной семьи, но многомиллиардное состояние сколотил сам. Как он однажды признался:

– Я две трети сделок заключаю, руководствуясь интуицией.

– А оставшуюся треть?

– Полагаясь на мнение экспертов.

– И что? – смеясь, спросила я.

– Та треть обычно проваливается.

Я действительно не понимала, что меня тревожит. Но что-то определенно тревожило, нервировало и заставляло волноваться. К тому моменту, когда самолет пошел на посадку, я извела и Влада, и себя. Извела не словесно, я по большей части молчала. Просто, чтобы успокоиться, ходила из стороны в сторону. Мужчина даже предложил секс. Вернее, настоял. Оборотень утверждал, что это помогает расслабиться и отвлекает. Меня отвлекло на какое-то время и позволило расслабиться, но ровно до того момента, пока мы не закончили.

– Я не знаю, чем тебе помочь, – мужчина развел руками и начал одеваться. Я же нервно мяла снятые брючки в руках. Дергала. В результате ткань не выдержала и сдалась. Мне пришлось лезть в чемодан за другой парой.

– Где мы остановимся?

– Попросил приготовить для нас гостевой дом.

– Влад, а что сейчас на месте моего бывшего дома? – поинтересовалась я, когда мы садились в машину. Перед этим Соболев выгнал водителя и за руль сел один из его телохранителей.

– Понятия не имею, – признался он. А мне стало обидно. Я надеялась, что он запретил там что-либо строить. А альфа даже не подумал об этом. Знала, что глупо. Но все равно неприятно. Вроде бы решила, что отпустила прошлое. А оно меня догнало, вернее, я сама возвращалась к нему. Странно, но находиться с Владом было по-прежнему комфортно и спокойно. Никаких отрицательных эмоций в связи с приездом в родную стаю к нему не испытывала. Знакомые с детства места не навевали никаких негативных воспоминаний. А я ждала именно этого и боялась.

Мы уже подъезжали к поселку, когда я решилась задать вопрос, который иногда мучал меня:

– Почему ты меня отдал на воспитание в чужую стаю? Я помню, что ты говорил по поводу моих воспоминаний. Старался обеспечить нормальное детство. Но ведь Мари была ненамного меня старше, когда ты взял над ней опеку? – Мари. Мы с девушкой так и не подружились. Слишком разные. Но у нас сложились очень хорошие отношения. А, возможно, это я Мари не считала подругой. Она часто приходила поболтать, когда я находилась дома. Доверяла мне безоговорочно. Мы иногда сплетничали. Иногда вместе ходили по магазинам. Она даже пыталась помогать мне с дизайном помещения, но я очень вежливо отказалась от ее услуг, наняв профессионального дизайнера. Слишком разные вкусы у нас были.

– Ты знаешь, как Мари ко мне относится? – кивнула. Конечно знала. Девушка Соболева боготворила, как Бога. – А вот теперь представь, чтобы она испытала, если бы я объявил, что собираюсь ее трахнуть?

– Об этом я не подумала, – тихо призналась. – Это все или же есть еще причины?

– Это основные.

– Хорошо. А почему ты никому не сказал, что выбрал для себя пару?

– Зачем?

– Я не понимаю.

– Твоя безопасность прежде всего, сладкая, – тоже логично. Сразу подумала о «бесценной Ларе». Наверняка, если бы эта сучка узнала, то попыталась избавиться от конкурентки. Но все равно было обидно, что он даже не следил за моей жизнью. – Пока ты была далеко, я просто приглядывал, – добавил оборотень, заставляя меня улыбнуться.

– Кто-то в стае? – сделала предположение.

– Да. Более скажу, близкий друг вашей семьи.

– Дядя Андрей? – почему-то сразу подумала про него. Мужчине нравилось меня фотографировать. Делал он это каждый раз, когда приходил в гости.

– Андрей Соловецкий.

– А скажи-ка, любимый, ты…

Я ведь всего лишь хотела спросить, имел ли он отношение к многочисленным переломам дяди Андрея. Отец жаловался, что его приятеля так неудачно избили… вернее, кости у него неудачно срослись, что их пришлось ломать снова. И это сразу после того, как Соболев посетил нашу стаю. Сдается мне, что дядя Андрей кое-какие подробности о моей жизни утаил. А именно информацию о неактивной метки. Помнила, как это занимало и бесило Влада поначалу.

– Любимый? – перебил Влад. А я прикусила язык. Так проколоться. Меньше всего хотела, чтобы Соболев узнал о моих чувствах. Я даже мысленно его никогда так не называла, чтобы иной раз не оговориться. И вот… вырвалось. Черт! Черт! Луна сохрани! А он еще так прицепился, схватил за подбородок и внимательно вглядывался в лицо.

– Любимый, – не стала отрицать я. Соболев довольно улыбнулся, а меня такая реакция задела. Поэтому тут же цинично добавила:

– Не в том смысле, в каком думаешь. Я не люблю тебя, Влад. Также, как и ты меня. Это просто ласковое словечко. Называю же милым. Но ты такой же милый, как бенгальский тигр.

– А кто тебе сказал, что я не люблю тебя? – Соболев, казалось, меня не услышал. Прицепился он к этой любви.

– Ты точно не говорил, – заметила чуть обиженно.

– Да, не говорил. Да, не люблю, – едко заметил он. Сейчас ведь поссоримся. Но раз пошла такая пьянка, решила узнать подробности о разводе. Хватит тянуть. Пора выяснить то, что меня действительно интересовало. Я не собиралась быть вечной любовницей.

– А разводиться ты собираешься?

Мужчина засверкал очами и промолчал.

– Влад!

Соболев указал кивком головы на водителя. Интересно! Значит, обсуждать мои чувства к нему можно, а Ларочку нет?

– Влад! – снова повторила я.

– Да, – нехотя признался он.

– Когда? – задала новый вопрос. – Между прочим, прошло уже два с половиной месяца. За это время с твоими деньгами можно было нанять кучу адвокатов и уладить сей щекотливый вопрос.

– Вот именно деньгами, – огрызнулся Влад.

Глубоко вздохнула и осведомилась:

– Причем тут деньги?

– Она была моей супругой в течении последних восемнадцати лет. У нас не было брачного контракта. А я не готов лишиться половины своего состояния, – пояснил мужчина. А мне, словно пощечину дали. Деньги. Деньги для него важнее спокойствия и душевного комфорта пары?

В этот самый момент автомобиль затормозил около гостевого домика. Небольшого, но симпатичного. Полностью увитого виноградом. Я выскочила из машины, как ошпаренная.

– Ана, – Влад попытался меня удержать за руку.

– Пусти, – вырвала руку.

– Ты должна понять!

– Я тебе ничего не должна. Между нами все кончено!

Сама не заметила, как обернулась. Но оборотень успел поймать и прижать к земле. Не меняя ипостаси. Я же находилась в звериной форме, но при этом главной была я. Интересные ощущения, но меня захлестывали отрицательные эмоции. Мне некогда было наслаждаться какими-то ощущениями. Зафиксировал, так что я пошевелиться не могла. Что уж думать о сопротивлении?

– Что ты творишь?

«Что ты творишь, дура?», – взвыла волчица.

«Молчи!»

Я была так зла. Зла на него. На нее. Моя вторая сущность спорила… А должна бы поддержать… Вероятно, именно это заставило пробудиться мою загадочную силу. Влада мгновенно отбросило от меня. А я побежала. Побежала куда-то. Побежала, не разбирая дороги. Мне было все равно, что с Соболевым…

Врала. Мне было не все равно, что с Владом. Поняла я это довольно скоро. Захотелось обернуться, но не могла. Но мне единой тряпки не было. Пришлось возвращаться, как есть. В звериной ипостаси.

«Сука должна быть гордой, но не со своим самцом», – как-то наставительно поведала волчица. Собиралась последовать ее примеру. В очередной раз засунуть собственную гордость… туда, откуда хвост растет. То есть хвост-то растет чуть повыше… Но туда определенно сегодня кто-то отправиться: гордость, Соболев или я. Время покажет.

Представляла, что Влад сделает… при условии, что он не собрался и не вернулся домой. Помню, как-то он сказал, что готов на многое закрыть глаза, но не на подобные эскапады. То, что я заявила:

– Я тебе ничего не должна. Между нами все кончено!

Было подобно игре в русскую рулетку. Испортила наши пошатнувшиеся после моего первого обращения отношения. Теперь, если он простит, придется долго извиняться. А я не хотела, потому что не чувствовала себя виноватой. Но еще больше не желала, чтобы он думал, что я действительно хочу разрыва отношений. Не хочу! Я его любила. Это уже не была влюбленность. Я его действительно полюбила. Сильно. Глубоко. Поэтому сейчас было так плохо и больно. Волчица что-то бубнила, пока я не открыла свой разум и не вылила на нее все эмоции. Скопом. Разом. Она заткнулась. Да, я теперь такое тоже умела. Открывать разум и делиться мыслями с ней, а не просто разговаривать. Она научила. Научила на свою голову. Сейчас она шипела, негодовала, но молчала. Я ощущала ее возмущение по нашей эмоциональной связи. Эти чертовы разделенные сущности давали не только мысленную связь, но и эмоциональную. Если бы Влад принял, если бы любил… у нас могло бы быть также. Мы даже настроение могли бы друг друга чувствовать. Понимали без слов. А у нас что? Лариса и деньги, из-за которых он не хочет разводиться. А может деньги – просто отговорка? Просто не может отпустить прошлое, забыть? Это было бы концом. Концом не только для наших отношений, но и для меня. Но я слишком устала. Мне требовалась ясность. Нам требовался откровенный разговор. Я собиралась извиниться, а потом спросить. И если он ответит положительно, я просто уйду, потому что жить так дальше не смогу. И плевать на все. На чувства. На него. Выживу как-нибудь. Даже найду себе кого-нибудь… может быть… спустя время, когда рана на сердце хоть как-то затянется. А он пусть остается… с Ларисой, с руками, с деньгами. Без разницы.

Вернулась к гостевому дому. Около домика никого не наблюдалось. Странно. Влад никогда не пренебрегал охраной. Но что-то другое заставило насторожиться. Плевать. Я собиралась следовать намеченному плану. Входная дверь была закрыта не до конца. Перекидываться не пришлось. Осторожно толкнула дверь лапой. Дверь очень легко открылась. Бесшумно открылась. Вошла и замерла на месте, так как услышала голоса. Женский и мужской. Влад. Облегченно выдохнула. Не уехал. Прислушалась.

– Какого хрена, ты явилась сюда? – прорычал альфа. – Я что непонятно объяснил? Видеть тебя не желаю.

– Милый, не злись. Нам прошлый раз было так хорошо вместе.

«Милый».

«Прошлый раз было хорошо вместе».

Я от неожиданности чуть на попу не села. Еле устояла на ногах. Вернее, удержалась. Потому что устоять не смогла. Медленно отправилась в комнату, из которой были слышны голоса. Мне надо было знать, кто его собеседница. Единственный вариант – Лариса. Но я поверить не могла, что ей хватило наглости явиться в мою стаю.

«Ты знаешь, как выглядит Лариса?»

«Да».

Хотела попросить показать. Но моя девочка поняла без слов. Продемонстрировала. Эффектная зараза. Но, ничего. Скоро этой прошмандовки не станет.

Толкнула дверь. И вот она, Лариса. То есть я не была уверена, что это она. Совпадал только цвет волос. Не была уверена до тех пор, пока она не повернулась.

– Ана? – Влад, до этого развалившийся на постели, немедленно вскочил.

– Она? – зашипела супруга Соболева и вытащила пистолет. Я обомлела и все-таки села на пушистый зад. Интересная женщина, право слово. Иметь при себе оружие. Не в сумочке. В кармане.

А дальше события завертелись, словно я в водоворот угодила.

– Я хотела по-хорошему, – произнесла Лариса и выстрелила. В меня. Но Влад успел первым, отвел ее руку. Пуля прошла мимо. Мне бы на нее броситься. Загрызть. Но я вместо этого впала в какой-то ступор. Не то, что броситься, на ноги подняться была не в состоянии. Могла просто наблюдать.

Хоть Лариса не могла обращаться, если я ничего не путаю. В ее крови присутствовала кровь оборотней. Видимо, достаточно крови оборотней. Баба оказалась не только ушлая, но быстрая и ловкая. Она что-то сделала… то ли подножка, то ли еще что-то. Не рассмотрела или не поняла. Происходило все слишком быстро. Влад упал на кровать. Но в процессе тоже что-то сделал… Слышала хруст костей. А потом выстрел. Ощутила острый запах крови. Женщина лежала на нем, рука с пистолетом была зажата между телами.

Собиралась обернуться. Броситься к нему. Не успела. Почувствовала укол в шею и отключилась.

Очнулась. Резко открыла глаза, так как сразу нахлынули воспоминания. Влад. Ранен? Убит?

«Что с Владом?»

«Не знаю. Не чувствую. Плохо», – простонала волчица. Она еще что-то говорила, но я уже не обращала внимания, занятая рассматриванием места, в котором очутилась. Что-то похожее на больничную палату. Белое. Стерильное помещение. Запах соответствующий. Противный. Кровать. Узкая. Небольшая тумбочка. Стул рядом с кроватью.

Попыталась сесть. Голова закружилась, а меня затошнило. Закрыла глаза. Немного полежала. Снова открыла.

Как раз в этот момент дверь в палату открылась и в помещение вошел привлекательный молодой мужчина. С очень светлыми волосами. Такими же, как у меня. И очень знакомыми чертами лица. Я поверить глазам не могла.

– Лео? – прошептала.

– Здравствуй, сестренка, – мужчина подошел и постели. Недовольно фыркнул:

– Ну, я же просил заменить, – и сел на стул. Попыталась снова сесть, жадно разглядывая и впитывая в себя образ брата. В детстве мы мало общались, слишком большая разница в возрасте. Никаких общих интересов. Но все равно мы были родными. Ближе его и матери у меня никого не было. Потрясение от встречи на какое-то время отогнало мысли о судьбе любимого мужчины.

– Не стоит, – предотвратил мою попытку принять сидячее положение, положив мне руку на грудь. – Тебе необходимо немного полежать. Эти идиоты вкололи слишком большую дозу.

– Где я?

– В моей лаборатории.

– А Влад?

– Убийца отца? – кивнула. Мне показалось, но голос брата был слишком равнодушным. – Живой. Но пока не оклемался.

– А женщина, которая с ним была?

– Эмм, – протянул Леонид, – она тебе сильно важна?

– Нет, – отчаянно замотала головой. Зря. Стало мутить сильнее.

– Да, лежи ты спокойно, – брат поднялся.

– Ты куда?

– Схожу за водой. Ничего придуркам доверить нельзя, – он дошел до двери и перед тем, как покинуть палату, бросил:

– Этот свернул ей шею.

Я была в шоке. Мягко говоря. Плохо себя чувствовала. Голова болела. Сознание было мутным. Мысли перескакивали с одной на другую, не желая выстраиваться в стройные ряды. Влад жив. Лео жив. Но судя по тому, каким образом меня доставили к нему, он собирался мстить убийце отца. Содрогнулась при этой мысли. Да я готова была в ноги брату кинуться, только чтобы вымолить прощение для мужчины. Мужчины, непонятно как ко мне относящегося.

«Что делать будем?»

«Не знаю», – откровенно призналась я. – «Думать пытаюсь», – открыла мысли для животной половины. Она сделала тоже самое. Первое, что она предложила: убить брата, чтобы спасти пару. Прекрасно. Развить мысль не успела. Вернулся Лео и принес с собой кувшин воды и стакан.

– Выпей, полегче будет.

– Почему я здесь? Так? – имела в виду, почему меня доставили к брату таким образом, но красиво излагать мысли и правильно составлять сложные фразы для меня было сейчас невероятно трудно.

– Я не знал, что пара убийцы – моя сестрица, – пояснил мужчина. – Когда тебя доставили и бросили в подвал, мне стало интересно, что за девку подцепил этот. Посмотрел. Представь мое удивление, – голос Леонида оставался бесстрастным. Невероятное явление. Ни радости от обретения сестры. Ни ненависти к убийце. Ни намека на чувства или эмоции.

– Что ты делать с Владом собираешься?

– А нужно что-то? – уточнил мужчина, чем сильно меня удивил.

– Нет, – осторожно произнесла, желая убедиться, что не сплю. Оборотень, отца которого убил другой оборотень… альфа… не желал мстить? – А что планировал?

– Я ничего не планировал. Это все мудак, Колян. Вот не работалось спокойно дятлу, – впервые в голосе брата прорезались эмоции.

– Дядя Коля? – уточнила я. Не знаю, отчего-то вспомнился кузен нашего отца.

– Да. Этот полудурок. Помнишь, ты его еще боялась? – кивнула. Снова заметила перемены в брате. В его взгляде появилась какая-то теплота.

– Расскажешь?

– Расскажу. Только давай ты немного поспишь, ладно? А мне нужно один опыт закончить. Проснешься, нажмешь на эту кнопку, – указал кивком головы на небольшое приспособление в углу кровати, – тебя проводят ко мне.

А я почувствовала, как медленно уплываю в сон. Нехорошее предположение посетило меня, пока я окончательно не отключилась.

– Снотворное?

– Да, – подтвердил брат. – Мне нужно закончить опыт.

Странный он все же.

Проснулась. Открыла глаза. Села. Ничего. Голова не болела. Тело не ломило. Сознание было кристально прозрачным. Хотелось пить. Но из кувшина выпить бы меня не заставил сам черт.

Осмотрелась. Ничего не изменилось. Я по-прежнему находилась в палате. Но на стуле, на котором недавно сидел мой брат, была какая-то одежда. Протянула руку. Предположение меня не обмануло. Мое собственное платье. На полу аккуратно стояли балетки. Тоже мои. А вот о нижнем белье никто не позаботился. Мужчины. Вспомнила, как охрана Соболева собирала мои чемоданы. Влад.

«Мне брат не привиделся?»

«Нет».

«Влада чувствуешь?»

«Тоже нет», – расстроенно поделилась волчица.

Мне было не совсем спокойно, но не особо тревожно. Знала, что, если бы с ним случилось что-то серьезное, метка бы дала о себе знать.

Поднялась. Осмотрелась, как следует. Нашла душевую. С удовольствием приняла душ. Ни шампуня, ни мыла, ни мочалки не было. Зеркала не было. Как и расчески. Но это все же лучше, чем ходить замарашкой. Зато нашла целых два полотенца. Одним вытерлась, а вторым обернула волосы. Оделась. И нажала заветную кнопочку.

Буквально через две минуты дверь открылась и меня закружили в сумасшедшем вихре. Я до того была ошарашена, что не сразу среагировала. Зато среагировала моя непонятная сила. Мужчина мгновенно отлетел от меня, я же по инерции упала на пол. Поднялись мы практически одновременно. Совсем молодой парень, наверное, мой ровесник, обиженно сообщил:

– Ты чего, Насть? Я ведь в школе был влюблен в тебя.

Я снова застыла. Он знает меня? Был влюблен в школе? Всматривалась в лицо молодого мужчины, но не узнавала. Память ко мне вернулась, но я все равно мало что помнила из детства. Семью и основные события.

– Извините, но я вас не знаю, – старалась быть максимально вежливой.

– Насть, это я, Витька Митрофанов. Помнишь, мы еще с тобой сбегали с уроков и целоваться учились? – вспомнила. Конопатый Витек. Конечно, учились целоваться – сильно сказано. Так, баловались по наивности и глупости. Вспомнила, как стащила у братика DVD с порнофильмом. А насмотревшись, решила экспериментировать… Должно быть, я покраснела. Пусть это было больше десяти лет назад, но чувствовала невероятное смущение.

– Помню. Только, пожалуйста, не взболтни кому.

– А-а, понимаю, – загадочно протянул Витек. – Ну, пойдем?

– К брату? – уточнила на всякий случай.

– Ага, – кивнул взъерошенной головой. – К главному.

– А ты что здесь делаешь?

– Работаю, – пояснил парень, услужливо открывая передо мной дверь. – Тут много, кто работает. Не знала? Хотя, откуда? Насть, как ты умудрилась с этим гамадрилом связаться?

– С кем?

– Ну, с альфой. Не с нашим, конечно, а с тем выродком, который сейчас в подвале.

– А меня спрашивали? – огрызнулась я. – Я хочу увидеть его.

– Прости, Настюх, но не положено. Это тебе надо у Леонида Павловича спрашивать, – очень уважительно закончил школьный приятель.

Шли мы недолго, но я всю дорогу думала, как так вышло. У моего брата своя лаборатория. Похоже, не маленькая. Если я правильно поняла, именно его считали альфой, а не самого Влада или кого он там оставил за главного.

Виктор постучал, и я сразу же услышала знакомый голос:

– Настена, заходи. А ты свободен.

Неуверенно открыла дверь. Кабинет, больше похожий на лабораторию. Но кроме разнообразного количества колб, горелок и каких-то шкафчиков с ингредиентами присутствовал массивный письменный стол с двумя кожаными креслами для посетителей.

– Как ты себя чувствуешь? Голодная? – брат что-то увлеченно записывал в тетрадь, даже не посмотрев на меня. – Подожди пару минут. Или хочешь, начинай без меня.

Обвела взглядом помещение еще раз. Теперь обратила внимание на диван. Диван с подушкой и одеялом. Забавно. Он тут что ночевал? Два кресла, аналогичные уже виденным ранее, и журнальным столиком, на котором красовался поднос с двумя тарелками.

Прислушалась к себе, есть очень хотелось. Рассчитывала, что родной брат не отравит. Хотя, я бы уже ничему не удивилась.

Спустя полтора часа я уже более-менее разобралась, что к чему. Оказывается, у моего отца имелось две лаборатории. И если первая была уничтожена, вторая «выжила» и сейчас относительно процветала. Правда, моего брата не волновали деньги, как и не волновала власть. Наука. Только она была его верной спутницей и подругой все эти годы.

Если я правильно поняла, его даже не слишком сильно заботило, что произошло с семьей. Когда мы коснулись смерти отца, он только философски заметил:

– Туда козлу и дорога, – не стала выяснять подробности. Уверена, у нас будет достаточно времени для разговоров.

На упоминание о том, что мать жива, но находится немного не в кондиционном состоянии, он сказал:

– А-а, ее было жалко.

Альфа или бета, уж не знаю, кого именно Соболев поставил во главе моей родной стаи, сидел на транквилизаторах. Давал отчеты моему любимому… какие требовалось, этим его полномочия ограничивались. По началу соратники братца боялись, прятались… но Соболев не приезжал, проверок не присылал. Год, два… пять… и они даже перестали скрываться.

Во главе стаи официально стоял Леонид Бекеш. Сильный альфа. Весьма сильный. Но совершенно наплевавший на свои обязанности. Поэтому его обязанностями занимался дядя Коля. Ушлый и неприятный оборотень. Оказывается, не одной мне он не нравился. Не зря я его боялась в детстве.

Два дня назад позвонил Соболев и сообщил, что приедет. Приедет ни один, с парой. Лео не сильно волновался по этому поводу. Я так поняла, его вообще ничего не заботило, кроме каких-то опытов. Дядя Коля хотел отомстить или что-то еще. Понятия не имею и теперь его мотивов мы не узнаем. Все-таки Лео был альфой, а приказ альфы – это приказ альфы. Николай нарушил его, когда напал на меня, Влада и его охрану. За что и поплатился. Брат испытал на нем какую-то из своих новых разработок. Даже знать не хочу, какую именно. Слишком все это страшно. Сразу вспомнила изобретение моего отца – сыворотку, уничтожающую одну из разделенных сущностей. Оказывается, на простых оборотнях она не работала. А оборотней с разделенными сущностями найти было непросто. Единственный подопытный экземпляр – моя мать. Когда я упомянула о том, что она сделала, глаза брата загорелись. Оборотню захотелось провести исследования, но потом он заметил:

– Жаль, что прошло так много времени. Хотя…

Вот это «хотя» меня чуть чувств не лишило.

– А насколько тебе дорог Соболев? – как бы невзначай поинтересовался Лео.

– Вообще-то, дорог. Я люблю его, – призналась брату.

– Жаль, – явно расстроился мужчина. – Я хотел попробовать на нем усовершенствованную версию сыворотки, прежде чем давать тебе.

Я не поняла его энтузиазма, могла только открывать рот, словно рыба, выброшенная на берег… Давать мне? Какого черта?

– А-а, ты не знаешь, – пояснил Лео. – Ведь родилась слабая. Слишком слабой, чтобы выжить. Больше всего расстроилась прабабка матери. Говорят, она была ведьмой или что-то вроде того. Но не верю я в эту антинаучную ересь, – уверенно заявил мужчина, который был оборотнем, альфой… как бы тоже антинаучным экземпляром. – Она поколдовала над тобой и откинула коньки, зато ты выжила. Не только выжила, но и на глазах окрепла. Говорят, бабка обладала телекинезом и могла предсказывать будущее. Бред, конечно, – уверенно заявил брат. А я даже дышать боялась. Телекинез? Это очень сильно походило на мою загадочную силу. – Но наш папаша вбил себе в голову, что в тебя вселилась ее душа. Вот и решил помочь, изгнать. Создал сыворотку…

А дальше был рассказ, из которого я не поняла ничего. Даже слов. Брат сыпал какими-то научными терминами, доказывал мне что и как, почему и зачем. Поняла одно: Лео влюблен в науку, остальное его не интересует. А сыворотка, созданная для уничтожения того, что вселилось в меня, каким-то образом избавляет оборотня с разделенной сущностью от одной из этих сущностей. Правда, в момент принятия надо четко представлять, от какой сущности желаешь избавиться.

Когда я заявила, что никаких сывороток принимать не собираюсь и на Владе опытов устраивать не позволю, меня все итак устраивает, брат сильно расстроился. Обиделся, что не оценила его научного гения.

А потом мужчина спросил, как жила я. Рассказала. Знала, что бесполезно делиться чувствами с ним. Но мне необходимо было выговориться. А Лео сейчас был самым родным, относительно безобидным. Жаль, что безучастным. Хотя, с последним я ошиблась. Стоило рассказать, что меня волновало отсутствие сколь бы то серьезных чувств у Влада, глаза мужчины загорелись:

– А хочешь проверим его?

– Как? – понимала, что это неправильно. Что сумасшедший ученый ничего приличного не предложит, но не удержалась.

– Ну, не знаю… пусть думает, что тебя пытают и в качестве альтернативы предложим принять сыворотку.

– Лео, – серьезно посмотрела на брата. – Ты ведь не собираешься?

– Ты точно не хочешь? – уточнил брат. – Человеком он бы стал сговорчивее, а в роли домашнего питомца не доставлял особых проблем. Думаешь, что он выбрал бы? – я ахнула. Брат настолько уверенно говорил, что Соболев примет сыворотку, что заразил меня своим энтузиазмом. Можно сказать, надежду подарил.

– Не знаю, – осеклась. Поняла, как звучит мой ответ. Я-то имела в виду, что не знаю, что выбрал бы Влад. – Вернее, знаю точно, что не хочу, чтобы ты над ним эксперименты ставил. Он мне нравится такой, какой есть.

– Ладно, – легко согласился мужчина. Это должно было меня насторожить. – Так ты согласна?

– Да. Только прежде ответь, что ты собираешься ему предложить вколоть? – совсем не была уверена, что Влад введет себе непонятно что, уничтожающее одну из сущностей. Вернее, была убеждена в обратном. Ради Ларисы он может быть пожертвовал бы частью себя, но вот ради меня… Но Лео прав, должна была убедиться, прежде чем рвать отношения. За разговором с братом приняла окончательное решение. Пусть Лариса мертва. Но если я не нужна Соболеву, не нужна его человеческой половине, уйду. Плевать на мнение волчицы, которая сейчас истерично вопила свое извечное «Дура!». Плевать на разбитое сердце. Плевать на все. Тем более у меня теперь был выбор. Мне даже было необязательно возвращаться к родителям. Я могла остаться с братом. Могла занять место дяди Коли и заниматься управлением стаи, во всяком случае ее финансовой частью. Особой разницы между управлением лабораторией и сети салонов красоты не видела. Там и там, мелкий бизнес. Как поняла, с клиентурой у Леонида Бекеш проблем не возникало. А уж контролировать бухгалтера, отслеживать сделки и составлять договоры я была способна.

«Не смей!», – в очередной раз взвыла волчица.

«Заткнись!», – осадила ее. – «Проболтаешься волку Влада, шкуру с тебя спущу. Вот клянусь, приму эту сыворотку!»

Замолчала. Неужели угроза подействовала? Естественно, никаких сывороток я вводить себе не собиралась. Я себе нравилась такой, как есть и компанию матери в желтом доме составлять не желала.

Мы стояли в небольшом помещении. Кроме множества мониторов здесь ничего не было. Совсем ничего. Даже стульев.

– Влад! – тихо выдохнула и приложила руку ко рту, чтобы не заорать. Мужчина выглядел скверно. Очень. Весь в крови. В цепях. В цепях, которые даже я бы с легкостью разорвала. – Ему настолько плохо?

– С чего ты взяла? – не понял брат. – С его регенерацией на нем еще пару часов назад все зажило, хотя рана была серьезная. Я потом поковыряюсь, если не против, пулю все-таки надо извлечь, – у него опять горели глаза. Нет, точно фанатик.

– Пулю? – с ужасом уточнила я. Это куда же Лариса попала, если она не прошла на вылет? Правда, я весьма плохо представляла себе последствия использования огнестрельного оружия.

– Застряла в ребрах. Вытащить не успел, ты пришла в себя, – поделился брат. Луна, как ему, должно быть, больно. А я опыты над ним ставить собралась. Стало стыдно.

– Может не надо? – неуверенно предложила я. – Ему плохо. Он даже от цепей избавиться не может.

– Ему хорошо, – оскалился брат. – А цепи… короче, Настька, долго объяснять. Металл обработан специальным составом. Мое изобретение. Удержит самого сильного из нас. – Готова?

– Ладно, – сдалась я.

– Ты, – проговорил Лео куда-то в микрофон. На мониторе было видно, как Влад встрепенулся. – Да, ты. Твоя девка у нас, – толкнула брата в бок, чтобы аккуратнее выбирал выражения. Все-таки я находилась рядом. – Узнаешь?

В этот момент к мужчине подъехала машинка, с закрепленным небольшим подносом вместо багажника. На ней что-то лежало. Брат нажал какую-то кнопку, изображение увеличилось. Икнула. Женский палец с моим помолвочным кольцом. Посмотрела на собственную руку. Когда умудрился снять, зараза?

Глаза Соболева загорелись золотом, он рыкнул, дернулся. Без результата.

– Ожидаемо, – усмехнулся Леонид, отключая микрофон и поворачиваясь ко мне.

– Чего ты хочешь? – зарычал Соболев. – Денег? Если ты знаешь, кто я, предполагаю, что знаешь, можешь оценить размер выкупа, какой я способен заплатить.