Текст книги "Подружка для ударника (СИ)"
Автор книги: Эва Эверли
Соавторы: Катрин Грэк
сообщить о нарушении
Текущая страница: 9 (всего у книги 15 страниц)
Фрэнк еда заметно поморщился, но все же сумел сдержать себя в руках, и даже выдавил что-то наподобие скупой улыбки.
– Добрый день, сэр. Как долетели? – он распахнул перед молодым человеком дверцу, приглашая того в салон.
– Отлично. Если не считать, что конечным пунктом стал Лондон.
– Садитесь, сэр, кажется, вот-вот дождь пойдет, – поторопил его Фрэнк.
Рик вскинул голову и посмотрел в серое предгрозовое небо. Несколько капель, словно в доказательство, сорвались с неба, попав ему на нос и щеку. Музыкант тут же поморщился от противной холодной капли на коже и поспешил укрыться в машине, произнося тихо напоследок:
– Ненавижу эту страну.
Первым делом Илья должен встретиться с отцом, хотел он того или нет, но того требовали правила приличия, после он увидится с Линдой, нечего откладывать. Чем раньше они поговорят и придут к какому-то обоюдному решению, тем лучше. Тем скорее он вернется в Штаты к Рите.
Они встретились около элитной лондонской клиники на следующий день, после его прилета. Оба выглядели, как заправские шпионы, но другого выхода не было. Илью узнавали везде, где бы он ни появлялся, стервятники папарацци уже пронюхали о его приезде и караулили за каждым углом. Поэтому сейчас лицо Рика скрывалось в глубоком капюшоне толстовки, на глазах темные очки. Линда же выглядела элегантно, но и ее с трудом можно было узнать. Голову покрывал дизайнерский платок, ворот плаща поднят, на глазах, как и у Ильи огромные, черные очки. Они зашли в здание клиники и только там смогли расслабиться и избавиться от всех этих порядком надоевших вещей. Здесь им нечего было опасаться, администрация заботилась о своих клиентах, поэтому посторонних сюда не впускали.
Линда прошла уже знакомый ей путь до кабинета своего врача. Девушка несколько раз бывала на приеме, поэтому уверенно шагала по коридору. Рик шел следом. Вчера вечером, когда он звонил Лин, чтобы сообщить о своем приезде, они договорились, что пойдут к врачу вместе. И вот они здесь.
В кабинете у доктора было довольно-таки уютно, да и сама женщина-врач располагала к себе открытой, доброй улыбкой. Она рассказала о том, что с анализами Линды все в порядке, порекомендовала комплекс витаминов, а после пригласила молодых родителей в кабинет УЗИ, чтобы наглядно убедиться в том, что с малышом все в порядке.
Лин лежала на кушетке, а доктор аккуратно водила датчиком по ее еще плоскому животу, Рик сидел рядом и вообще мало понимал, что происходит.
– Ну что, готовы увидеть свою крошку? – улыбнувшись, спросила женщина и вывела изображение на большой экран, что располагался на стене.
Илья забыл, как дышать, когда на экране появилось нечеткое, черно-белое изображение, на котором без труда можно было рассмотреть очертания ребенка. Малыш активно двигал ручками, будто бы приветствуя их. Рик вздрогнул, когда почувствовал крепкую хватку на своей руке. Линда улыбаясь, смотрела на него с самым настоящим восторгом в глазах. Он видел – девушка счастлива и вдруг отчетливо понял, что испытывает то же самое. Аккуратно сжав пальцы Лин в ответ, он снова перевел взгляд на экран и внимательно вслушивался в пояснения врача. Сделав все необходимые измерения и сделав пару снимков, доктор с улыбкой проговорила:
– А вот пол, к сожалению, мы с вами сегодня не узнаем.
– Почему? – встревожено спросила Линда.
Рик невольно напрягся, ожидая ответа врача.
– Потому что у вас очень скрытный малыш, – рассмеялась женщина, – смотрите, закрывается ладошками и не дает себя рассмотреть.
Вскоре молодые люди снова оказались на ступеньках клиники, и снова были вынуждены скрывать свои лица.
– Не могу поверить, что во мне живет маленькое существо, – весело проговорила Лин, бережно прикладывая ладонь к животу.
– Да уж, – рассмеялся Илья, – но он такой забавный.
– Он?
– Да неважно, – улыбнулся Рик, – главное, чтобы ребенок был здоров, а девочка или мальчик вообще не имеет значение.
– Когда ты возвращаешься в Нью-Йорк?
– Планирую через несколько дней.
– Понятно, – грустно проговорила Линда.
– Эй, – он пальцами приподнял ее подбородок, – я буду приезжать, как только будут появляться окна в нашем сумасшедшем расписании, ты же знаешь, как я живу. Ты не будешь одна, Лин, мы пройдем через это вместе.
– А как на это реагирует твоя девушка? – не без яда в голосе спросила она.
Настроение Рика сразу опустилось на несколько отметок вниз. Он все еще не разобрался с Ритой, но сообщать об этом Линде Илья не собирался, поэтому просто попросил не лезть на эту территорию его жизни. Рик видел, что обидел ее своей просьбой, но по-другому поступить не мог. Он четко разграничил свою жизнь на две части. В одной «жила» Рита, а в другой Лин и их малыш. Кто знает, как долго Илья сможет так существовать, но отказаться от кого-то из них он не мог, а совместить две жизни в одну не представлялось возможным. И он справится, потому что так его воспитали, потому что он привык выполнять свои обещания.
Глава 12.
Ее взгляд блуждал по рядам одежды в шкафу, в частности по вешалкам на которых находились несколько вечерних платьев. Они все были из той из прошлой жизни, которая мало-помалу стиралась из памяти. Уже не было той разрывающей боли внутри, лишь неприятное покалывание в груди, но такое незначительное, что и внимания обращать на него не стоило. Она протянула руку и невесомо почти не касаясь, провела пальцами по платьям и остановилась около того, что являлось новичком в компании ее прошлого. Это было платье нежного, бардового оттенка, вишневая пенка – так называла его девушка консультант в бутике. Полина достала вешалку и, протягивая руку перед собой, стала рассматривать свой будущий наряд. Элегантное платье в пол с длинными рукавами, на спине легкая гипюровая сетка. Раньше она не носила ничего подобного. Это платье было «взрослым», как и новая ее жизнь.
Поля перевела взгляд на часы. Совсем скоро за ней приедет Костя, и они отправятся на ежегодный благотворительный бал. Она не принадлежала к тому слою общества их города, чтобы посещать подобные мероприятия, но ее спутник был его неотъемлемой частью, как и Павел Сильнов. Именно с Пашей она впервые оказалась в том шикарном старинном замке, который снимался под это мероприятие. Полина хорошо помнила, как трепетало ее сердце в груди, когда она впервые переступила порог помещения, каким сказочным казалось все вокруг. И потом из года в год перед балом она ощущала некий трепет, как перед днем рождения. А сейчас не чувствовала ничего. Пустота. В голове, в сердце и в душе.
В этом состоянии Полина пребывала последние пару месяцев, и началось все после совместно проведенной ночи с Костей, там – на горнолыжном курорте. Она не любила вспоминать тот день, поэтому и сейчас блокировала его в памяти. Тогда все казалось чужим для нее: не те руки, не те губы, другие ласки – непривычные ее телу. Хотя надо признать было приятно, совсем не противно и даже удалось получить удовольствие, но все теперь было по-другому. А тогда, дождавшись того, что Костя уснул, она выскользнула из постели и заперлась в ванной. Где долго стояла под струями воды в душе и думала о том, что предала саму себя. Не понимала своих чувств, хотела просто отключиться и больше не существовать. В какой-то миг самой от себя стало гадко. А потом внутри что-то щелкнуло и все, что было связанно с Пашей осталось в прошлом, за плотно закрытой дверью. Она будто бы обнулилась и начала жить заново, рядом с Костей.
Надев платье, она еще долго рассматривала свое отражение. Оттуда на нее смотрела незнакомка. Раньше Полина никогда так не выглядела. Шикарное платье, черные волосы, убранные в высокую прическу, выразительный, яркий макияж, туфли на высокой шпильке. Она казалась себе слишком взрослой, совсем стала не похожей на себя. От этого открытия стало как-то неуютно, поэтому поддавшись порыву, Поля отложила кремовое полупальто и стянула с вешалки укороченную кожанку в байкерском стиле. Снова придирчиво осмотрев свое отражение, наконец, осталась довольна результатом. На тумбочке у кровати просигналил телефон, оповещая о входящем сообщении. Приехал Костя, он дожидался ее внизу в своей машине. Пора ехать, вздохнув, Поля подхватила клатч и отправилась к выходу.
Они прибыли на место в числе последних. Костя терпеть не мог дожидаться остальных, поэтому всегда рассчитывал свое появление на самый крайний срок. Он галантно помогал своей спутнице во всем: выйти из машины, избавиться от верхней одежды, проследовать в банкетный зал. Пока они шагали по коридору, мужчина аккуратно обнимал ее за талию, прижимая к своему правому боку, подчеркивая тем самым статус их отношений. Уже в зале Полина встретила много знакомых лиц. Кого-то она была рада видеть, а кого-то не совсем, но вида не подавала. Вежливо кивала всем в знак приветствия, некоторым тепло улыбалась. Пока Костя общался с деловыми партнерами, она успела перекинуться парой слов с другом своего старшего брата Вадима. В этом году Святослав Король присутствовал на балу в одиночестве, без своей супруги. Во время разговора Свят постоянно посматривал на телефон, будто бы ждал важного звонка, а потом после шуточного аукциона и вовсе покинул мероприятие. Так же она увиделась с Лизой и Марком Сильновыми, но разговаривать с ними не стала, лишь вежливо поздоровалась и вернулась к своему спутнику. В этот раз ей было как никогда скучно на этом мероприятии, Костя хоть и был практически постоянно рядом, но внимание ей уделял как-то абстрактно. Автоматически прижимал ее к своему боку, время от времени предлагал что-то выпить, но при всем при этом постоянно вел деловые разговоры с очередным подошедшим к ним гостем.
Когда она здесь бывала с Пашей, все было по-другому. Все его внимание всегда принадлежало только Полине, с остальными он перебрасывался всего лишь парой фраз. Вместе они рассматривали выступающих людей и звезд, сидели в баре и потягивали разные напитки, танцевали, в конце концов. Тогда эти вечера пролетали совсем не заметно, и иногда даже жаль было уходить.
Полина вздохнула и опустила взгляд в свой бокал с шампанским, наблюдая за вереницей пузырьков, что поднималась со дна наверх. Она попыталась отогнать воспоминания о прошлом, теперь они ей ни к чему. Неизвестно сколько бы она так стояла, прибывая в своих мыслях, но ощущение, что кто-то смотрит ей в спину, не давало покоя. Поля повела плечами, пытаясь избавится от наваждения, отмахнулась от Кости, когда тот поинтересовался все ли в порядке, а потом не выдержала и все же немного обернулась, чтобы посмотреть, что или кто находится у нее за спиной. А там как раз-таки располагалась барная стойка с профессиональным барменом, который время от времени устраивал мини-шоу с бутылками на потеху публике. Она не сразу поняла, объектом чьего внимания является, так как у бара было довольно много народа, но когда наткнулась на пристальный взгляд карих, до боли знакомых глаз, все стало ясно.
На одном из высоких стульев в расслабленной позе в пол-оборота сидел Павел. В его правой руке был зажат стакан с виски, левая же рука была плотно сжата в кулак и покоилась на его колене. Парень совершенно не скрывал того, что пристально рассматривает ее, но он был так далеко, что Поля не могла разобрать эмоций на его лице, да и разве нужно ли ей это было. Сначала она опустила голову, а потом и вовсе отвернулась, будто бы не увидела никого знакомого. Прошлое должно оставаться в прошлом.
Паша так сильно сжал от злости зубы, что даже ощутил боль в челюсти. Внутри бушевала буря эмоций и неприятных ощущений. Она здесь. Это все о чем он мог думать. Еще несколько чесов назад парень даже не подозревал, что может встретить Полю. Но вот она, всего в нескольких метрах от него. Стоит со своим новым ухажером, мило всем улыбается, а ему достался лишь мимолетный взгляд и полное безразличие. Именно безразличие почему-то больше всего разозлило Пашу. Еще никогда Полина не была так холодна по отношению к нему, даже когда они расстались, он видел в ее глазах чувства, а теперь там была лишь пустота. Паша залпом опустошил свой бокал и подал бармену знак, чтобы тот повторил прошлый заказ. Следующая порция виски исчезла так же быстро, как и предыдущая. А злость все не отпускала. Посидев еще немного, Паша все же решился встать и подойти к ней. Он хотел оценить реакцию ее нового кавалера и если повезет, то даже нарваться на драку. Зачем ему это было нужно, парень и сам не понимал. Он уже прошел половину пути, когда его остановил крепкий захват за предплечье. Паша повернул голову вправо и увидел Марка, который собственно и держал его за руку.
– Не глупи, – сквозь зубы прошипел старший брат.
– Не понимаю о чем ты, – решил отшутиться Павел.
Но Марк продолжал с силой удерживать его на месте и при этом не привлекать лишнего внимание к их персонам.
– Оставь Полину в покое.
– А ты не лезь не в свое дело, – прошипел Паша и попытался сбросить цепкие пальцы брата.
– Вы что тут устроили?! – послышался строгий голос Сильнова-старшего недалеко от парней.
Вопрос отца братья оставили без ответа, продолжая сверлить друг друга свирепыми взглядами.
– Я спрашиваю: в чем дело?! – прогремел Аристарх.
– Пытаюсь удержать нашего Донжуана от очередного скандала, – сквозь зубы процедил Марк.
Аристарх коротко окинул взглядом окружающих, он искал причину нелепого поведения сыновей, а когда увидел Полину, то сразу же все понял. Тяжело вздохнув, мужчина перевел взгляд на младшего сына.
– Что закусило тебя? – поинтересовался он у Павла.
Тот исподлобья смотрел на отца, сильно стиснув челюсть, отвечать, по всей видимости, и вовсе не собирался. Знал, что если не сдержит себя в руках, да еще и на людях, то потом дорого поплатится за свою выходку. С отцом шутки плохи.
– Молчишь. – Тем временем тихо продолжил Аристарх, – А она изменилась. Посмотри в кого ты превратил милую улыбчивую хохотушку. Снежная королева ни дать, ни взять, а все потому что она пытается соответствовать своему спутнику и у нее это отлично получается.
Паша невольно снова обратил взор на свою бывшую девушку, отмечая слова отца и понимая, что тот прав. Полина другая, будто совершенно незнакомая ему девушка. А Аристарх тем временем продолжал говорить:
– Разве достоин ты – сопляк, такой шикарной девушки? Проср*л свой шанс, так будь добр теперь не устраивать пустых концертов и портить репутацию семьи. Нужно уметь проигрывать достойно, если не смог удержать своего счастья в руках, то теперь отойди в сторону и не мешай девочке жить своей жизнью.
После этих слов Сильнов-старший развернулся и ушел, оставляя сыновей стоять на месте. Марк уже не удерживал брата, он просто стоял рядом, не зная, что сказать. Слова отца показались ему жестокими, но и в то же время правильными. Сейчас в ситуации с Полиной ничего изменить нельзя, может быть потом, через время, но не сейчас. Паша же стоял и смотрел в пол, он чувствовал себя нашкодившим котенком, которого отругали за провинность. Парень не хотел принимать слова родителя, не считал их правильными, но и идти на конфликт больше не собирался. Может быть, действительно пора отойти в сторону? Перестать держаться за прошлое. Нет, так просто все бросить он не мог. Паша решил, что сейчас уступит. Не будет устраивать балаган и позориться, но он обязательно придумает что-нибудь, что заставит Полину смотреть на него не как на пустое место. Поэтому он развернулся и направился прямиком к бару. В этот раз данное мероприятие не радовало Павла, а уйти он не мог из-за отца. Опустившись на стул, он кивнул бармену, и уже через минуту получил очередную порцию виски.
Полина стояла у сцены и слушала речь Кости. Мужчина рассказывал о достижениях благотворительного фонда, который он поддерживал. Окружающие люди тоже внимательно вслушивались в слова, кто-то одобрительно кивал головой, а кто-то цинично насмехался. Поля даже невольно задумалась, смогла бы она существовать в этом мире: среди напыщенных богатеев и зазнавшихся бизнесменов. Все это казалось ей чуждым и неправильным. Она привыкла жить в обычных условиях, где нет места хвастовству и позерству. Речь Кости подходила к концу, девушка планировала попросить его отвезти ее домой, как только он спустится со сцены. Но мужчина вдруг вытянул микрофон со стойки и отошел от импровизированной трибуны.
– Друзья, хочу занять еще минуту вашего драгоценного внимания, – весело проговорил он, – дело в том, что сегодня меня сопровождает замечательная девушка, к которой я испытываю определенные чувства.
Полина напряглась всем телом, сердце в груди от чего-то забилось быстрее обычного.
– Мы не так давно вместе, но все же…, – продолжил говорить Костя, спускаясь прямиком к Полине, – Поля, я не умею красиво говорить и на этот случай речь совсем не подготовил, – улыбнулся мужчина, остановившись напротив нее, – надеюсь, ты не откажешь мне и согласишься стать моей женой? – закончил он, достав бархатный футляр с кольцом из кармана пиджака.
Полина не могла поверить своим ушам, она ожидала чего угодно, но только не того, что Костя сделает ей предложение. Это действительно было неожиданно, ведь они встречались всего несколько месяцев. Она не знала, что отвечать, была настолько растеряна, что даже не сообразила, что смотрит за плечо Кости, прямиком в глаза Паше. Сильнов отрицательно качал головой, будто бы говоря ей: «Даже не думай соглашаться».
– Полин? – немного нервно окликнул ее Костя.
Она вздрогнула, и перевела взгляд на мужчину. Поля знала, что Костя ее любит и никогда не обидит, а ко всему остальному она привыкнет. Поэтому улыбнувшись как можно искренней, тихо ответила:
– Да, я согласна выйти за тебя.
Она сказала «да». Его Полина только что, смотря ему в глаза согласилась выйти замуж за другого, превращая его самый худший кошмар в реальность.
В солнечном сплетении разгорался самый настоящий пожар. Да он же, кажется, даже дышать с трудом мог – все внутри горело адским пламенем.
А вокруг все шумело, никто не ожидал, что один из спонсоров сделает предложение руки и сердца прямо на балу. Каждый из гостей, видимо считая своим долгом, подходил к новоиспеченным жениху и невесте с поздравлениями. Официанты сновали туда-сюда с еще большим усердием, разнося напитки, количество которых увеличилось вдвое.
Кажется, даже родители подходили и поздравляли, Паша не мог точно сказать, но вряд ли отец – не самый последний человек в городе – остался бы в стороне.
А она улыбалась. Держала этого мужика под локоть и счастливо улыбалась, тогда, как он практически умирал от боли сковавшей его сердце. Хотелось протянуть руку и растереть грудь до крови, лишь бы не свербело.
В очередной раз, принимая поздравления, на мгновение Полина остановила взор на нем, и ее прекрасная улыбка медленно угасла, а потом она отвернулась и больше в его сторону не глядела.
Паше хотелось кричать, но все что он мог, это молча смотреть на нее сжимая челюсть в яростном бессилии. И пить. Много, без остановки.
– Прекрати заливаться, – голос брата прозвучал прямо над ухом. – На тебя уже люди смотрят.
– %Запрещенной цензурой%, пусть смотрят. Мне сегодня можно, я так хороню свое разбитое сердце.
– Сам виноват, – раздраженно проворчал Марк, попутно отбирая у младшего брата очередную порцию выпивки.
Паша сопротивляться не стал, молча уставился на полированную поверхность барной стойки.
– Я ошибся один раз, – тихо сказал он спустя некоторое время. – Всего лишь одна проклятая ошибка, Марк, а она до сих пор продолжает наказывать меня за это. Как мне еще доказать, что люблю только ее, а?
– Я не знаю, – честно ответил брат. – Ты многое сделал неправильно. Почему ты не сказал ей, что вернулся на неделю раньше, тогда летом? Она звонила. Сказала, что не может дозвониться до тебя, и просила меня дать тебе трубку, если ты где-то рядом.
– И ты сказал ей, да? Сказал, что я уехал домой? Марк, ну кто тебя просил!
– Вот только не нужно меня крайним выставлять, хорошо? Откуда я мог знать, что ты не с ней был, а где-то неделю гулял. А, кстати, где ты был?
– Дома.
Больше Паша ему ничего не сказал. Марк бы не понял его.
Значит, Поля все это время была в курсе, его лжи. Знала, но ни словом, ни делом не дала ему об этом понять. Может быть пыталась показать, а он дурак, просто этого не замечал?
А ведь и правда, теперь он ясно это осознал, после его «возращения» она стала другой. Обижалась, провоцировала его постоянно, срывалась по пустякам и плакала. Много и часто. Тогда ему казалось, что без причины, и вместо того чтобы попытаться узнать что с ней происходит, поговорить, успокоить – он злился на нее за это. В то время как она страдала, предполагая самое худшее. Ведь наверняка считала, что он завел себя кого-то, что изменяет…
Но это было не так. Не изменял он ей тогда, да и девушки другие не особо его интересовали. Бывали, конечно, случаи, когда он засматривался на проходящих мимо девчонок, некоторых даже с парнями в компании обсуждали, рассказывая, что и как с ними сделали бы, но у него никогда не возникало желания променять Полину на кого-то. Даже мысли о таком не допускал. Что могла дать ему другая, чего он не получал от своей девочки? Его малышка умела делать ему приятно, любила удивлять. И его она тоже любила. Постоянно была рядом, заботилась, поддерживала во всем, не пропускала ни одной его игры. Даже не выездные матчи ездила, зная как ему важно ее присутствие. В команде никто из парней не скрывал своей зависти, Димка даже в шутку грозился увести ее и якобы ждал момента, когда Паша накосячит.
Вот только для него это все было обыденным, и не воспринималось как нечто особенное. А потом случилась та интрижка с Кирой. Сам не понимал, зачем это сделал, но прошлого не вернешь. И, наверное, если бы не этот случай, то он бы никогда не понял, насколько Полина ему дорога.
Сейчас все изменилось, стало по-другому. В квартире, где они жили вместе, вдруг совсем резко исчезло все, что напоминало о присутствии Полины. Вещи, все эти многочисленные баночки, склянки, шампуни, гели все это пропало в один миг. Но самым страшным для него было однажды войти домой и не почувствовать ее запах. Совсем. Даже в шкафу, где раньше были ее вещи, теперь слабо пахло лишь его туалетной водой.
Фотографии и видеозаписи – все, что ему осталось. Он сам разрушил свою жизнь, оступился и теперь расплачивается за оплошность. Вот только цена этой ошибки оказалась слишком велика.
Играла медленная музыка. Она танцевала. С ним. Доверчиво вложив ладонь в его руку, а другой держалась за плечо, в ответ, позволяя его ладони покоиться на своей пояснице, иногда аккуратно поглаживая. Улыбалась когда он, склонив голову, что-то шептал ей на ухо, и по-прежнему делала вид, будто Паши не существует. Или же они вовсе не знакомы.
А он бы и рад разозлиться, но не мог. Право не имел.
Заслужил ведь.
Прав был отец, когда сказал – недостоин он ее. Ни тогда, ни тем более – сейчас, когда предал ее. Да и чего уж там греха таить – себя тоже.
И почему именно сейчас, глядя на Полину в руках другого мужчины он вдруг с особой ясностью осознал: а ведь он сам практически толкнул любимую девушку к другому?
«Мне все равно, можешь хоть замуж за него выйти» – кажется, так он ответил ей, в тот вечер.
Спрашивается зачем? Ведь признайся он тогда, что ему не все равно, что любит и страдает без нее, и ревнует страшно, все было бы по-другому. И Поля ждала от него этого, видел по глазам, видел и хотел, безумно хотел признаться, только вот сказал, совершенно не то, о чем думал, наблюдая как во взгляде полном обиды рушиться весь его мир.
Той ночью он не сразу попал домой, но когда все же вернулся, то был не один. Он хотел забыть ее и забыться самому, и делал это как умел.
Ровно до сегодняшнего вечера ему это удавалось, с трудом, но он уже не думал о Керсановой в режиме нон-стоп. Паша даже сумел убедить себя в том, что и чувств-то больше не осталось, лишь воспоминания – с ними бороться не мог – яркие, живые, бередящие только-только зажившие раны.
И вот теперь она здесь, счастливая и довольная жизнью, а он практически уничтожен, раздавлен – морально и физически.
Наконец музыка смолкла, и сладкая парочка отошла друг от друга, а затем Полина и вовсе поспешно покинула зал, перед этим что-то шепнув на ухо своему спутнику.
Вот он – его шанс поговорить с ней еще раз, попросить прощение за боль, причиненную нечаянно, за все ссоры и обиды, за слезы, которых он не стоил. За то, что все разрушил.
Залпом допив обжигающий напиток, Паша направился к выходу, но на середине пути вдруг выросла фигура брата, загораживая собой все.
– Куда собрался? – тихо, чтобы не греть лишние уши поинтересовался тот, хотя Паша мог бы поклясться, что Марк знает ответ.
– Не твое дело, – попытался обойти. Не вышло.
– Ты не понял, что тебе сказал отец? Не лезь к ней. Оставь в покое.
– И это ты мне говоришь? Ты сам всегда делал все наперекор ему, поступал, как считал нужным. Ты, наверное, рехнулся, Марк, если ждешь от меня послушания. Не будет этого.
– Никто и не ждет от тебя таких жертв, – спокойно ответил Марк, – но девчонку оставь в покое.
– Нет, – ответил он упрямо.
– Паш…
– Да не буду я пытаться ее вернуть. Я сделал достаточно, чтобы она даже говорить со мной не хотела, только попрошу у нее прощения. И все. Только прощение. Мне это очень нужно, Марк. Очень.
Марк смотрел с недоверием и не пытался этого как-то скрыть, он не верил ему, догадался Паша, и понимал почему. Он и сам себе не верил. Не был уверен, что едва оказавшись рядом, не станет уговаривать, умолять, просить Полину дать им еще один шанс, начать с чистого листа. Так что сомнения брата ему понятны.
– Не смотри на меня так. Я ведь сказал: только поговорить хочу.
Марк пристально всматривался в его лицо, ища признаки лжи, но видимо заметил что-то другое, что заставило со вздохом сожаления отойди в сторону.
– Глупостей не наделай, если не хочешь год сортиры в казармах драить. С отцом шутки плохи, сам знаешь.
– Знаю.
Он ушел, не оборачиваясь. Важно было найти Полину, пока она не вернулась к своему… жениху.
У его девочки теперь есть жених.
И это не он, будь оно все проклято!
На улице Паша растерялся, не знал где ее искать теперь. И вдруг запоздало подумал, а выходила ли Поля вообще из замка, ведь она могла отлучиться в уборную, и тогда есть вероятность, что он ее упустил.
Тотчас вернулся внутрь, лихорадочно ища взглядом среди массы безразличных ему людей ее фигуру, и отчаялся было уже, как неожиданно рядом с ним кто-то остановился, обдавая шлейфом знакомых духов. Запах бесспорно приятный, но Паша любил только аромат духов Полины. А это была не она.
Рядом с ним находилась Кира. Как и раньше выглядела превосходно, но что-то в ней было уже не таким, каким он запомнил.
– Привет, – первой заговорила девушка.
– Здравствуй, – прозвучало куда-то в сторону, потому что он не нашел в себе силы посмотреть ей в лицо.
Было стыдно.
Паша отлично помнил, ночь своей самой большой ошибки и то, как повел себя по отношению к Кире. И пусть она сама была не против, вела себя открыто и раскованно, он знал – Анисимова рассчитывала на большее чем просто секс на одну ночь, он ей нравился и может быть больше чем он предполагал. Только вот его это никак не волновало. В тот вечер он почти не соображал, лишь изредка сознание порывалось вернуться в строй, и в те редкие минуты он вспоминал Полю, и ссору накануне. Она плакала, и кричала о том, как ненавидит день, когда встретила его и жалеет, что связалась ним. Вспоминая обидные слова, он злился, ему становилось тошно. А потом, кажется, кто-то из парней, он уже и не помнил кто, выудил непонятно откуда травку.
Все курили и он тоже, хотя никогда не был сторонником этого, даже спиртное не особо жаловал, но тут как говориться сам Бог велел.
В какой момент Кира стала крутиться возле него слишком близко, он по сей день не мог вспомнить, лишь то, что после очередной затяжки сладковатого дыма он вдруг стал везде видеть Полину. Буквально каждую девушку, что подходила к нему он, будучи совершенно не трезвым, принимал за свою. Вместо Киры, которая терлась рядом больше других, ему постоянно мерещилась Полина. И там в его воображении она смеялась, болтала ему на ухо всякие милые глупости, обнимала его, целовала даже, правда довольно скромно – в уголок губ. Но ему было достаточно и этого, чтобы кровь тут же разгорячилась, взбудоражив в нем нешуточное желание. И тогда он утащил ее в одну из свободных комнат. Они утром сильно поругались, сказали друг другу много лишнего, но очень скоро они помирятся, ведь Полина была рядом и она улыбалась, нежась в его руках, отвечая на нетерпеливые поцелуи, тем самым распаляя его еще больше.
Все закончилось, так толком и не начавшись, словно кто-то с силой сорвал с него приятное наваждение, и уже в следующую секунду одно лицо сменилось другим. А он не понимал, что происходит, остановился, сощурился, пытаясь сфокусировать взгляд на лице, но ничего не входило. Любимые черты лица ускользали от него, и вот уже Паша ясно осознавал, что целует не те губы, что глаза и изгиб бровей другие, да и взгляд у Полины в такие моменты бывал томным, с поволокой, а тут более отчетлив, трезв.
Уход Киры помнил тоже скупо, кажется, он выставил ее за дверь, испугавшись того что натворил, или же она сама ушла разгневанная, напоследок громко хлопнув дверьми, да так что ручка едва не сошла с места. А он остался. Домой в том состоянии ехать не решился, Поля бы сразу все поняла, остался и до самого утра не выходил из комнаты. Спал. Вот только дверь не запер.
Вернулась ли потом Кира, или кто-то другой сделал эти фотографии, впоследствии оказавшиеся у Полины, он не знал.
И не думал об этом. Какой смысл?
Он не мог исправить сделанного, а для Полины не имело значения, кто был отправителем этих фотографий, лишь то, что на них изображено.
С того времени Кира больше не появлялась на горизонте, наверное была на него зла или же просто избегала, Паше было все равно, и то что она сегодня подошла к нему удивило, и выбило из колеи.
Чего она от него хотела теперь?
Может позлорадствовать пришла? Тогда чего ждет, почему не скажет какой он урод и заслуживает страданий, куда больших, чем есть?
– Она в саду, – вдруг сказала Кира, – твоя Полина.
Анисимова смотрела прямо перед собой, крутя в руках бокал, и избегая его взгляда. Больше ничего Кира не собиралась говорить, ему этого от нее и не нужно было. Он ведь перед ней был виноват не меньше чем перед Полиной.
– Прости, – шепнул парень, и она кивнула, поняла все без лишних слов.
Не произнося больше ничего, Паша быстро зашагал прочь. Самые сложные слова-признания ему предстояли впереди.
