Текст книги "Я говорил, что люблю тебя?"
Автор книги: Эстель Маскейм
сообщить о нарушении
Текущая страница: 2 (всего у книги 6 страниц)
– А вот и Рейчел, – сказала она, подводя меня к очередной группе соседей.
– Рейчел? – переспросила я. Если это кто-то из тех, кому меня уже представляли, – прошу прощения. За последний час я услышала так много новых имен, что в голове была сплошная каша.
– Дочка Дон и Филипа, – напомнила Элла и кивнула куда-то мне за спину. Не успела я обернуться, а мачеха уже кричала: – Рейчел, иди к нам!
Ух! Я глубоко вздохнула, убеждая себя, что она обязательно окажется доброй и дружелюбной, и натянула на лицо самую деланую из всех своих улыбок. Приблизившись, девушка обошла меня сбоку.
– О, привет! – воодушевленно сказала я.
Элла расплылась в лучезарной улыбке.
– Иден, это Рейчел.
Рейчел тоже улыбнулась. Мы выглядели ни больше ни меньше как троица серийных убийц.
– Привет! – ответила Рейчел и с некоторой неловкостью покосилась на Эллу. Та мгновенно все поняла.
– Ну ладно, девчонки, я вас оставлю, – сказала она, засмеялась и пошагала прочь – втягивать еще каких-нибудь скучных людишек в не менее скучную беседу.
– Как же родители все усложняют, – сказала Рейчел, чем сразу вызвала мою глубокую симпатию. – Тебе весь вечер тут тусить?
Ужасно хотелось сказать: «Нет». Увы…
– К несчастью, – ответила я.
У Рейчел были длинные белокурые волосы – явно не натуральный ее цвет. Ну и ладно, пусть себе красится! Главное, что она пока не выказывает ко мне антипатии.
– Я живу напротив, на той стороне улицы. Ты ведь никого здесь еще не знаешь? Если хочешь, приходи ко мне, что-нибудь замутим. Нет, я серьезно! В любое время!
Я и удивилась, и обрадовалась одновременно. Кто сказал, что я должна безвылазно сидеть два месяца дома с отцом и его новыми родственничками?
– Было бы здорово… – ответила я, непроизвольно растягивая слова, потому что в поле зрения появилось что-то необычное.
Сбоку от дома через щели между планками забора просматривалась дорога – туда и устремился мой взгляд. Там зазвучала музыка. Нет, не зазвучала, заревела. Громче, чем та убогая попса, что развлекала отцовских гостей. К кромке тротуара подлетела пижонская белая машина, и водитель резко ударил по тормозам. Я поморщилась от отвращения. Двигатель заглох, музыка захлебнулась.
– Что там такого интересного? – спросила Рейчел, но, слишком поглощенная происходящим, я не ответила. Дверь автомобиля резко распахнулась – даже странно, что не слетела с петель. Сквозь щели в заборе обзор был не из лучших, но я все-таки рассмотрела, как высокий парень вышел из машины и захлопнул за собой дверь – так же резко, как и открыл. Он чуть помешкал, посмотрел в сторону дома и провел рукой по волосам. Кем бы он ни был, он явно на взводе, как будто только что лишился всех своих сбережений или похоронил любимого пса. Парень направился прямо к калитке.
– А это что еще за кретин? – проворчала я.
Но ни Рейчел, ни я больше не успели ничего произнести, потому что этот Кретин с грохотом распахнул калитку ударом кулака, чем, естественно, привлек к себе всеобщее внимание. Словно специально напрашивался, чтобы его возненавидели. Я решила, что это один из соседей, которого тут все презирают, и он взбешен, потому что его не пригласили на самую отстойную вечеринку всех времен и народов.
– Простите, я припозднился, – саркастично заявил Кретин. Во всеуслышание, да еще и с надменной ухмылкой на лице. Его глаза сверкали изумрудным блеском. – Ничего интересного не пропустил? Ну если не считать, конечно, уничтожения бедных зверюшек. – Кретин ткнул пресловутым средним пальцем в барбекю. – Надеюсь, друзья, вы вдоволь насладились коровой, которую только что сожрали. – Он рассмеялся. Рассмеялся так, будто выражение отвращения на лицах присутствующих – самое увлекательное зрелище, которое ему доводилось видеть за последний год.
– Кому еще пива? – Среди присмиревшей толпы раздался голос отца. Гости захихикали и вернулись к прежним разговорам. Кретин вошел в двери патио и сдвинул их за собой с такой силой, что затряслись стекла.
Я остолбенела. Что все это значит? Почему он зашел в дом? До меня вдруг дошло, что я стою разинув рот. Придя в себя, я повернулась к Рейчел.
Закусив губу, она надвинула на глаза солнечные очки.
– Я так понимаю, ты еще не познакомилась со своим сводным братцем…
3
Трудно сказать, что именно я ожидала от поездки в Лос-Анджелес, но одно я знаю наверняка: я точно не ожидала, что мой сводный брат – псих.
– Это что, и есть третий? – злобно прошипела я. Гости восприняли все как должное. Я же, наоборот, никак не могла выкинуть эту эксцентричную сцену из головы. Интересно, и кем этот парень себя возомнил?!
– Угу, – ответила Рейчел. – Сочувствую. – Потом, засмеявшись, добавила: – И заклинаю небеса, чтобы твоя комната оказалась в противоположном конце дома.
– Почему?
Она вдруг смутилась, словно я только что невольно раскрыла ее самую сокровенную, причем постыдную тайну.
– Вообще-то он кого хочешь может довести до белого каления. Но лучше уж я помолчу. Не мое это дело. – Щеки Рейчел покрылись румянцем. – Так ты завтра занята? – поспешила сменить тему она.
– Что? – Из головы не шли слова, сказанные о моей комнате. – А-а, да. То есть нет. Прости, м-м-м… даже не знаю, почему я сначала так ответила.
«Еще одна подобная ситуация, и она решит, что ты со странностями», – сказала я себе.
К счастью, Рейчел пока не стала вносить меня в список безнадежных идиоток. Она просто рассмеялась.
– Может, тогда сходим куда-нибудь? На бульвар, например. Или еще что-нибудь придумаем.
– С удовольствием, – пробормотала я, все еще чувствуя растерянность, и смущение, и раздражение тем, как бесцеремонно Кретин вломился в дом. Он что, не мог спокойно войти через парадный вход? Зачем было устраивать спектакль?
– Кстати, там классные магазины, – не унималась Рейчел. Она то и дело откидывала волосы за плечи, при этом каждый раз задевая прядью мое лицо. В конце концов ей, видимо, и самой надоело трещать про бульвар. – Ладно, я домой, у меня еще куча дел. Прости, конечно. Я вообще не собиралась здесь задерживаться. Просто мама попросила, когда вернусь, зайти к вам поздороваться. Так что: «Привет!»
– Привет! – подыграла я.
Добавив, что завтра за мной зайдет, Рейчел исчезла так же быстро, как и появилась. Я вновь осталась одна, среди подвыпивших взрослых.
– Иден, – приблизившись, обратился ко мне Чейз. Он произнес мое имя так аккуратно, что стало ясно – он что-то задумал. – Иден, – повторил Чейз. – А где газировка?
К нам подтягивалась ватага его приятелей, в их невинных глазках явно читалось: «Что же будет дальше?» «Ладно, – подумала я, – будем считать, что я вас испугалась».
– Наверное, на столе, – ответила я Чейзу. – Спроси у мамы.
– Мама в доме, – сказал он. В этот момент один из мальчишек пихнул Чейза вперед, заржав, будто это самая крутая шутка на свете, а Чейз, не устояв, налетел прямо на меня. Смутившись, он тут же отпрянул назад. Но было поздно – по моей майке растекалось пятно.
– Прости, – выпалил Чейз и виновато посмотрел вниз, на руку, в которой был зажат опустевший пластиковый стаканчик – только что он был еще на четверть заполнен.
– Не переживай, ничего страшного! – успокоила я Чейза. А сама даже обрадовалась: под предлогом смены майки теперь можно спокойно улизнуть с этой скучной вечеринки. Ликуя, я пулей кинулась в дом, надеясь, что отец вдоволь набрался пива и не заметит, если я не вернусь. Лучше уж сломать себе обе ноги и безвылазно сидеть в отведенной мне примитивной комнате – я бы нашла чем заняться: звонила бы маме, общалась в видеочате с Амелией, – чем слоняться тут в одиночестве по двору.
Я изможденно вздохнула – выдался чертовски трудный денек! – и направилась к лестнице. Но только я занесла ногу над первой ступенькой, как в гостиной раздались душераздирающие вопли. Ну как с моим-то любопытством пройти мимо? Я тихонечко прильнула к маленькой щелке в двери.
Обзор был ограничен, но я видела Эллу – она стояла с закрытыми глазами и, держась за голову, потирала виски.
– Да я вернулся почти вовремя, – откуда-то из противоположного угла комнаты раздался мужской голос. По резкому тону я сразу поняла, что это Кретин.
– Ты приехал на целых два часа позже! – закричала Элла, открыв глаза. Я отпрянула чуть в сторону – побоялась, что меня заметят.
Кретин засмеялся.
– Неужели ты и в самом деле думала, что я рвусь на ваше чертово барбекю? Да оно мне до лампочки!
– Бог с ним, с барбекю! Что у тебя опять стряслось? – Элла принялась ходить взад и вперед по светлому ковру. – Не успел ты выйти из машины, а уже повел себя, как идиот. В чем дело?
Кретин появился в зоне видимости, склонил голову набок, желваки задвигались. Казалось, что ему сейчас не хватит воздуха.
– Да ничего не стряслось, – сквозь зубы процедил он.
– Ладно, не хочешь – не говори! – заявила Элла строгим голосом, который не имел ничего общего с тем елейным голосочком, каким она ворковала со мной всего пятнадцать минут назад. – Только зачем было снова выставлять меня на посмешище перед половиной улицы?!
– Тебе на них не наплевать?!
– Эх… все-таки зря я тебя отпустила, – уже тише сказала Элла, словно перекладывала вину на себя. – Сидел бы лучше дома. Так нет – пожалела! И, как обычно, мне же все это боком и вышло.
– Я все равно ушел бы, – возразил Кретин и, покачав головой, вызывающе хмыкнул. Потом развернулся ко мне спиной, и я смогла немножко его рассмотреть, ведь тогда, во дворе, он пронесся мимо, как вихрь, совершенно не дав такой возможности. – Ну что ты мне сделаешь? Снова посадишь под домашний арест? – У него был низкий и хрипловатый голос, черные волосы, взъерошенная прическа – правда, ему она шла. Широкоплечий, высокий. Очень высокий. Парень возвышался над Эллой сантиметров на двадцать, не меньше.
– Ты просто невыносим, – процедила сквозь зубы Элла. При этих словах она на какое-то мгновенье перевела глаза ему за спину, и взгляд упал прямо на меня.
Дыхание перехватило, я отпрянула от двери, молясь всем богам, чтобы Элла меня не заметила, чтобы она увидела только дверь, а не скрывавшегося за ней человека. Но молитвы оказались тщетны – через пару секунд дверь распахнулась, и все пути к отступлению, увы, были отрезаны.
– Иден? – Элла вышла в коридор, наши глаза встретились. Я враскорячку зависла между гостиной и лестницей – жалкая попытка быстро вскарабкаться наверх не увенчалась успехом.
– М-м-м, – промычала я. Было так стыдно, что, если бы я могла сейчас двигать руками – они просто онемели, – с радостью закрыла бы ими лицо.
Однако самое ужасное случилось дальше. Кретин высунулся в дверной проем и шагнул к нам. На этот раз я наконец-то разглядела его как следует. У него были изумрудные глаза – слишком яркие для просто зеленых и слишком выразительные, чтобы считаться обычными, – и эти глаза, сощурившись, смотрели на меня так, что по спине побежали мурашки. У Кретина снова заходили желваки, надменная улыбка слетела с лица.
– Это еще что за штучка? – требовательно спросил он, зыркнув на мать. Он ждал объяснений, почему какая-то пигалица стоит тут, на его лестнице, да еще и в странной позе, будто бы решила заняться аэробикой.
Элла медлила с ответом, тщательно подбирая слова. Потом мягко коснулась его руки и сказала:
– Познакомься, Тайлер. Это Иден. Дочь Дейва.
Кретин – или, более официально, Тайлер – хмыкнул.
– Ребенок Дейва?
– Привет, – робко поздоровалась я. И хотела было протянуть ему руку, но, представив, как нелепо буду выглядеть, только крепче сжала пальцы.
Он наконец-то удостоил меня взглядом. Наши глаза встретились. Он замер. Стоял и смотрел, и смотрел, и смотрел, будто никогда раньше не видел подобного себе человеческого существа: сначала растерянно, потом злобно, потом опять с некоторым смятением. Под этим цепким, изучающим взглядом мне стало ужасно неуютно, и, не выдержав, я увела глаза вниз, на его коричневые ботинки. Когда же я снова украдкой взглянула вверх, парень медленно сглотнул и повернулся к Элле.
– Ребенок Дейва? – повторил он гораздо тише и с ноткой недоверия.
Элла вздохнула.
– Да, Тайлер. Не строй из себя идиота. Я говорила тебе о ее приезде.
Стоя лицом к матери, Тайлер искоса смерил меня взглядом.
– И в какой комнате?
– Что?
– Где вы ее поселили?
Вообще-то, странно слышать, когда о тебе говорят так, словно тебя здесь нет. Впрочем, судя по всему, Тайлер был бы только рад, если бы меня здесь и в самом деле не было.
– Рядом с тобой.
Он театрально застонал, явно преувеличивая недовольство тем, что мы будем занимать соседние комнаты. Потом полностью развернулся и снова взглянул на меня – на этот раз уже свирепо. Решил, что я мечтаю жить в их доме? В этом жалком подобии семьи?! Да нисколечко!
Этим взглядом Тайлер словно бы вынес мне свой окончательный вердикт. После чего, слегка отодвинув мать локтем, протиснулся мимо нас и взлетел вверх по лестнице.
Пока наверху не хлопнула дверь, мы с Эллой не проронили ни слова. Похоже, в этом доме семейная традиция: хранить молчание до тех пор, пока Тайлер не соизволит хлопнуть дверью.
– Прости, – извинилась Элла. Она и в самом деле выглядела подавленной, ей было очень стыдно за сына, и я поймала себя на том, что сочувствую ей. Может быть, даже сопереживаю. Если бы мне приходилось изо дня в день общаться с таким конченым идиотом, у меня бы по нескольку раз в сутки случались нервные срывы. – Он всего лишь… Ладно, пойдем на улицу.
Ну уж нет, спасибочки!
– Дело в том, что Чейз случайно меня облил, поэтому мне надо переодеться.
– Этого еще не хватало! – нахмурилась мачеха, увидев мокрое пятно у меня на майке. – Надеюсь, он хоть извинился.
Элла направилась во двор, а я без оглядки кинулась наверх, влетела в свою комнату и, захлопнув дверь, вздохнула с облегчением. Наконец-то никто мне не докучает.
Я радовалась целых восемь секунд, пока в соседней комнате не заорала музыка, да так громко, что я даже испугалась, не рухнет ли стена. Рейчел выразила надежду, что наши комнаты окажутся в противоположных концах дома. Ага, мечтать не вредно – они рядышком! От злобы и усталости я лишилась дара речи, просто застыла посреди комнаты и уставилась на дальнюю стену. По другую сторону которой ночевал этот идиот.
Слава богу, через пять минут музыка стихла и воцарилась тишина, только скрипнула, открываясь, дверь. Неужели мой братец угомонился? Не веря в такое чудо, я подошла к двери и, медленно ее приоткрыв, наткнулась на полные ярости глаза, в которых не было даже намека на спокойствие.
– Привет, – попыталась я наладить хоть какой-то контакт. Если этот человек – теперь неотъемлемая часть моей «семьи», надо же пробовать. – У тебя все в порядке?
– Пока, – буркнул Тайлер, насмешливо буравя меня изумрудными глазами. На нем были все та же красная фланелевая рубаха и коричневые ботинки. Он тихо спустился по лестнице и, никем, кроме меня, не замеченный, беспрепятственно вышел через парадную дверь. Элла ведь его наказала?!
Мне оставалось лишь вздохнуть и вернуться к себе. Во всяком случае, моя совесть чиста: я хотя бы попробовала установить контакт, чего о нем точно не скажешь. Я сняла с себя блейзер, потом стянула майку и, кинув ее прямо на пол, рухнула в кровать, впервые на новом месте. Ортопедический матрас принял мое тело. С улицы доносились звуки музыки вперемежку с пьяным смехом, и, чтобы как-то отключиться, я, уперев взгляд в потолок, полностью сосредоточилась на дыхании. Снаружи зарычал мотор – сорвавшись с места, по улице понеслась машина. Скорей всего, Тайлер. Но даже это не оторвало меня от дыхательных упражнений.
Позже я целый час жаловалась Амелии, что еле пережила это барбекю, что на отца иногда невозможно смотреть без слез и что на свете нет большего придурка, чем Тайлер. Маме вкратце было повторено то же самое.
– Иден, – сквозь полудрему услышала я голос отца. Дверь открылась, и, не спрашивая разрешения, отец вошел в комнату. – Почти все соседи разошлись по домам, – доложил он. От него пахло подгоревшим мясом и пивом. – Мы тоже собираемся на боковую. Что-то я сегодня совсем измотался.
– Спокойной ночи, – буркнула я.
Отец ушел, я отвернулась к стене и зарылась в одеяло. Люди говорят, что уснуть на новом месте иногда бывает легко, а иногда – очень-очень трудно. И сейчас, когда каждая клеточка ныла от усталости, мне стало ясно, что у меня второй случай. Я перевернулась на спину и приложила руку ко лбу. Дневная жара прочно обосновалась в комнате, а кондиционер так и не раскочегарился. Непонятно: то ли неисправен, то ли отец просто про него забыл.
Битый час я ворочалась, испытывая себя на прочность, но в конечном итоге все-таки заснула. Ровно на сорок семь минут. Похоже, в этом доме ничего не длится столько, сколько положено.
Вообще-то, я думала, что разбудить меня сможет только невыносимая духота, однако проснулась я от доносящихся с улицы пьяных завываний. От воплей, стенаний, а местами и проклятий сон как рукой сняло. Я медленно и очень осторожно подползла на коленях к окну и украдкой выглянула наружу. Лицо обдало приятной ночной прохладой.
– Нет, – сотрясал воздух пьяный Тайлер. – Нет. – Выражение его лица было мрачно-торжественным. – Да что творится, черт побери? – приглушенно спросил он самого себя. Домой он явно добирался пешком – машины нигде не было, а значит, и у него все-таки есть толика здравого смысла. – И когда это успело перевалить за полночь? – Ужасающий смех сорвался с его губ, прорезая ночную тишину.
Я села и пошире приоткрыла створку окна.
– Эй! – шепотом крикнула я. – Смотри сюда!
Некоторое время Тайлер безуспешно водил глазами в поисках источника звука, а когда наконец обнаружил меня на втором этаже, наградил свирепым взглядом.
– Какого черта тебе нужно?
– Ты в порядке? – спросила я и тут же поняла, насколько нелепый вопрос задала. Ясно же, что нет.
– Отопри дверь, – попросил Тайлер заплетающимся языком и, пошатываясь, скрылся под скошенным навесом.
Когда я ложилась спать, из-за духоты пришлось раздеться до нижнего белья, поэтому сейчас я на ходу накинула на себя первое, что попалось под руку, и сбежала вниз по лестнице. Я старалась двигаться как можно тише, не включала свет и не топала. Через стеклянную вставку входной двери четко проступал мужской силуэт.
– И что я делаю? – шепотом ругала я себя, пока возилась с замком. Кретин, который только и успел, что основательно меня выбесить, сейчас просит впустить его в дом и я спокойно иду у него на поводу?
Стоило замку щелкнуть, как сомнения улетучились, и я распахнула дверь.
– Где, черт возьми, тебя столько времени носило? – заворчал Тайлер, протискиваясь мимо меня в дом. Его сопровождал «чарующий» запах спиртного и сигарет.
Я закрыла дверь и снова заперла ее на замок.
– Ты пьяный?
– Трезвый как стеклышко, – ответил он и улыбнулся во весь рот, но улыбка тут же превратилась в надменную ухмылку. – Что, уже утро?
– Три часа ночи.
Тайлер хихикнул себе под нос и на заплетающихся ногах, спотыкаясь, попытался взобраться по лестнице.
– Когда это все успело появиться? – Он похлопал рукой одну из ступенек. – Раньше их здесь не было.
Я пропустила его слова мимо ушей.
– Принести тебе воды? – спросила я.
И в ответ услышала:
– Лучше принеси мне еще пива.
Сквозь темноту я проследила, чтобы Тайлер все-таки добрался до верха и зашел в свою комнату – слава богу, на этот раз дверьми он не хлопал. Увидь сейчас Элла, до какой степени он пьян, – и одним трупом стало бы больше.
Я последовала примеру Тайлера: быстро поднялась наверх и нырнула к себе. В комнате по-прежнему стояла невыносимая духота. Стянув одежду, я как попало разбросала ее по полу, но в кровать ложиться не стала – что-то не хотелось заканчивать жизнь бесславной смертью от перегрева. Я устроилась у окна и, прижавшись лицом к прохладному стеклу, втянула в себя ночной воздух. У почтового ящика валялась смятая пивная банка.
Вот кретин!
4
Когда Рейчел говорила, что зайдет утром, я и подумать не могла, что ровно в десять часов четыре минуты она уже будет стоять под нашей дверью. Просыпаться летом раньше полудня, а уж тем более общаться с кем-то – это вообще что-то из ряда вон выходящее! Это противоречит всем принципам любого нормального подростка. Поэтому, сойдя вниз, я метнула на Рейчел сердитый взгляд.
Отец с кружкой кофе рукой придерживал открытую дверь, и на его лице светилась приветливая улыбка.
– А вот и Иден!
– Ладно, пап, иди! – мягко сказала я, но глаза все-таки закатила. Еще какое-то время отец лучезарно мне улыбался, словно я снова ученица нулевого класса, и ко мне впервые пришла подружка, а потом ушел в гостиную. – Надоел.
Рейчел засмеялась.
– Да мой – такой же! Что-то мне подсказывает, что это неписаный закон природы: стал отцом – превращаешься в зануду.
– Ага! – Толком еще не проснувшись, я удивлялась сама себе, потому что умудрялась говорить что-то внятное. – Слушай, мне вчера было как-то и невдомек, что мы выходим так рано.
– Ты что? Сегодня же суббота, и если мы собираемся на бульвар, надо спешить, иначе там будет не протолкнуться. – Вытаращив глаза, Рейчел смотрела на меня с туповатой улыбкой. Лично мне слово «бульвар» вообще ни о чем не говорило.
– А-а… – Я еще секунду – а может, и несколько – помедлила, рассматривая, во что Рейчел одета. На ней были клевые шортики, блузка на пуговицах, солнечные очки со стеклами в форме капелек и полный комплект бижутерии. А на мне пока лишь безразмерная футболка с изображением мультяшного альпака. – Сейчас, я мигом. Подождешь меня здесь? Или…
– Лучше сама зайди за мной, как соберешься, – предложила Рейчел. И для ясности добавила: – Вон тот дом. – Она указала на дом через дорогу и, уходя, вежливо попросила меня поторопиться.
Сборы заняли всего полчаса. Завтракать я не стала, шесть минут потратила на душ, оделась, как Рейчел, распустила волосы и немного подкрасилась. Все предельно просто и быстро.
– Я ухожу, – заглянув на кухню, предупредила я отца, который обсуждал что-то с Эллой.
Он прервался на полуслове.
– Будь осторожна и не слишком задерживайся. А куда вы направляетесь?
– Да я и сама толком не знаю. Вроде бы это называется бульвар, – пожала плечами я.
– О! И Тайлер тоже туда пошел, – вставила Элла. До сих пор я об этом идиоте даже ни разу не вспомнила.
Отец машинально повернулся и взглянул на жену.
– А ты что, не наказала его? – резковато спросил он. Видимо, отец тоже не выносил Тайлера, и я вполне его понимала. Не самый приятный тип. – Прекрати делать ему поблажки! Ну сколько можно с ним нянчиться?!
– Приятно повеселиться, – улыбнувшись, сказала мне Элла, полностью игнорируя злобную тираду отца.
Повисла неловкость, и я поспешила уйти. К тому же заставлять Рейчел ждать мне тоже не хотелось. Зачем раздражать новую подругу на следующий же день после знакомства? Было ровно десять тридцать семь, когда я появилась у ее дома, и, к счастью, она не злилась, хотя явно какое-то время меня уже ждала.
– Сегодня будет жарко, – сказала Рейчел и, взглянув на небо, вздохнула. Пожалуй, она права – сейчас уже гораздо теплее, чем было вчера. А времени только одиннадцать часов. – Ладно, идем.
На подъездной аллее стоял красный «бугатти», Рейчел вытащила ключи и пикнула сигнализацией.
– Когда это ты успела получить права? – скептически спросила я.
Выгнув брови, Рейчел вздохнула, недовольная тем, что я хоть и ненамеренно, но затягиваю отъезд.
– В ноябре, – ответила она. Я удивленно уставилась на нее. – Угадать, о чем ты думаешь? Что с ноября еще не прошло двенадцати месяцев? Здесь никто не придерживается этих дурацких правил, поэтому не бойся, поехали!
Мне не было двадцати лет, а значит, ездить с ней было запрещено, тем не менее я нырнула на пассажирское сиденье, на всякий случай тщательно проверив, все ли в порядке с моим ремнем безопасности.
– Значит, тебе уже семнадцать? – предположила я. Рейчел задом вырулила с аллеи на дорогу.
– Да, я перешла в двенадцатый класс, – ответила она, пристально смотря перед собой, потому что мы ехали довольно быстро. – Мы с Тайлером одноклассники. А ты?
– Я иду в одиннадцатый. – Осталось два года, а потом я соберу чемодан и поеду в Чикагский университет. До этого еще целая вечность, но я уже начала заполнять предварительное заявление, потому что страшно хочу туда поступить. Я настроилась на Чикаго с девятого класса. И хотя мама больше за то, чтобы я поступала в Портлендский государственный университет, по-моему, в Чикаго курс психологии гораздо глубже, а психология – единственное, что мне нравится. За людьми так интересно наблюдать!
– Одиннадцатый класс самый паршивый, – поделилась со мной Рейчел. – Ты точно его возненавидишь. – Она включила магнитолу, и в салон ворвалась оглушительная музыка. Рейчел стала подпевать. Мы промчались по Дидре-авеню и свернули налево.
После пяти минут езды меня замутило: то ли от неумелого вождения Рейчел, то ли от мысли, что скоро я окажусь среди толпы, в которой где-то бродит Тайлер.
– Кстати, с нами идет еще Меган, – сообщила Рейчел, убавив звук. Она остановила машину у дома из светлого кирпича и нажала на клаксон.
Через несколько минут к машине подскочила американка азиатского происхождения с блестящими темными волосами. Девушка устроилась на заднем сиденье за спиной Рейчел.
– Привет, девчонки, – тихо поздоровалась она.
– Привет, Мег. – Рейчел завела мотор. – Это Иден, сестра Тайлера.
– Сводная сестра, – поправила я и, повернувшись, добавила: – Приятно познакомиться.
– И мне, – улыбнувшись, ответила Меган, пристегивая ремень безопасности. – Ты к нам на лето?
– Угу.
Снова заорала музыка, и, к моей радости, разговор пришлось прекратить. Вскоре мы покинули жилую зону. Вокруг замелькали мотели, кафе и офисные здания. Автомобилей тоже существенно прибавилось.
– Терпеть не могу искать где поставить машину, – застонала Рейчел, въезжая на многоуровневую парковку. Она на скорости влетела на три уровня вверх и по диагонали встала на свободное место. – Ну что, теперь по магазинам!
Девчонки торопились, я же, наоборот, сознательно не спешила – хотела немного осмотреться. Мы дошли до угла и свернули на соседнюю улицу. Вот тут-то я наконец и поняла, что такое бульвар. Передо мной открылась огромная пешеходная зона, изобилующая магазинами известных мировых брэндов, дорогими ресторанами и пафосными кинотеатрами – по сути, некий развлекательный комплекс, куда все почему-то стремятся попасть. Я никогда не понимала, что в этом такого особенного, и даже ненавидела подобные места.
– Иден, познакомься! Это и есть знаменитый бульвар на Третьей улице! – сказала Рейчел. Я съежилась. – Мое самое любимое место в Лос-Анджелесе. Перед ним невозможно устоять!
– Мое тоже, – добавила Меган. Наверное, они обе – ненормальные или стараются быть, как все. А с другой стороны, почему бы им не любить этот удивительный, нереальный бульвар? Они же девчонки. Симпатичные девчонки. А для девчонок вполне естественно все больше и больше привязываться к подобному месту, пока они не начнут воспринимать его, как настоящий рай на земле.
– Здесь круто, – сказала я. Однако прозвучало это так сухо, что и ежу было понятно: вру. Пришлось защебетать: – А он вообще длинный?
– Целых три квартала! – Рейчел взглянула на часы и призывно замахала руками. – Идемте скорей, мы теряем драгоценное время, которое могли бы потратить на шопинг!
Господи, шопинг – самое пустое времяпрепровождение, какое только придумали люди! Ну, за исключением книжных магазинов, конечно, где можно с замиранием сердца рыться на полках часами. Хотя, думаю, Рейчел и Меган такой вид шопинга не знаком. Естественно, первым делом они потащили меня в «American Apparel».
– Ты здесь на отдыхе, поэтому выбирай, что хочешь! – сказала Рейчел. – Мне нужны новые брюки, пошла искать.
– А мне нужен бюстгальтер, – добавила Меган.
Девчонки испарились, оставив меня одну посреди огромного магазина, чтобы я занялась тем, что ненавижу больше всего на свете: покупкой одежды. «Ладно, раз так, посмотрю себе что-нибудь на лето», – решила я и, собравшись с духом, начала копаться на стеллажах и перебирать вешалки с одеждой. И даже кое-что себе присмотрела: миленькую рубашку и топик с ацтекским принтом. Осталось убедиться, что размер мне подходит. Но в примерочные была очередь. Пристроившись в конце, я тяжело вздохнула.
– Иден, – позвала возникшая из ниоткуда Рейчел. – Пошли со мной.
– Зачем? – не поняла я.
– Затем… – Рейчел умолкла, потому что стоящая впереди женщина оглянулась и смерила ее пытливым взглядом. Схватив мой локоть, Рейчел увлекла меня за собой. – В задней части магазина есть еще примерочные. Они закрыты, но мы все равно ими всегда пользуемся. Забей на очередь. Пойдем, я тебе покажу. – С охапкой перекинутых через руку брюк Рейчел вела меня в самый дальний угол магазина. – Я еще не все тут посмотрела, поэтому найдешь нас, когда закончишь, ладно?
Она вновь исчезла. Я осталась стоять перед белой дверью, на которой было написано, что всем покупателям вход воспрещен. А может, Рейчел решила меня разыграть? Посмотрев на всякий случай по сторонам, я убедилась, что поблизости никого нет, и нырнула за дверь. Чувствуя стыд, я решила, что надо побыстрей все примерить и уйти, пока меня не застукали. Было тихо, если не считать негромко играющей на весь магазин дурацкой музыки. Я нырнула в ближайшую кабинку. Сердце бешено колотилось, даже непонятно – почему. Но едва я начала снимать кофточку, как за перегородкой кто-то хихикнул. Я замерла, дыхание перехватило.
– Посто-о-о-ой! – не то шепнул, не то хихикнул кто-то. Так мягко и тихо, что я едва расслышала. Голос был женский.
– Ну, крошка, – пробормотали в ответ. На этот раз низким и решительным мужским голосом. Раздалось чмоканье: то ли губами в губы, то ли губами в кожу – я в этом не разбираюсь.
– А что у тебя за парфюм? – спросила девушка. Еще несколько чмоков. – Пахнет, как Montblanc.
– Нет, это Bentley, – ответил парень. Я втянула носом воздух. Пахло приятно. – Иди ко мне. – Снова чмоканье. Чье-то тело ударилось о перегородку между кабинками. Я затаила дыхание.
– Что ты делаешь? – хихикнула девушка.
– Что?
– Ну вот это, сейчас. Было приятно.
– Конечно, приятно.
Фу, как все это отвратительно! Зажав рот рукой, я покачала головой. Так неловко я еще никогда в жизни себя не чувствовала. От страха, что они глянут вниз и сквозь незакрытую часть кабинки увидят мои ноги, я тихонько взобралась на стул. Уйти бы незамеченной… Но мысль о том, что одно неловкое движение – и меня сразу же обнаружат, буквально парализовывала. Наклонив голову, я посмотрела на пол. Мои ноги им сейчас не видны, зато я их ноги прекрасно видела. Небесно-голубые балетки и коричневые ботинки.
– Тайлер, – выдохнула девушка, оторвавшись от его губ, – мы не будем заниматься этим здесь.
