Текст книги "№ 10 2007 г."

Автор книги: ЕСЛИ Журнал

сообщить о нарушении

Текущая страница: 21 (всего у книги 22 страниц)

РЕЦЕНЗИИ

Люциус ШЕПАРД

ЗОЛОТАЯ КРОВЬ

СПб.: Азбука-классика, 2007. – 384 с.

Пер. с англ. А. Александрова.

(Серия «Gold Collection»).

4000 экз.

Подгнило что-то в замке Банат – традиционном месте проведения церемонии Сцеживания. Смешалось все в семье европейских вампиров, и празднество нарушено ужасной, а самое главное, преждевременной смертью предполагаемой жертвы. Найти отступника должен Мишель Бехайм, молодой вампир и бывший сыщик.

Несмотря на очевидную детективную завязку, главное в книге – расследование не самого преступления, а темных закоулков человеческих и вампирских душ.

Это раннее произведение Шепарда, и неудивительно, что во многом оно является парафразом романа «Жизнь во время войны» – наиболее известной книги автора. Все характерные приметы налицо: противоборствующие семейные кланы, наделенные необычными способностями люди и сверхлюди, сеть манипуляций, объединяющая и разделяющая персонажей, и сложные взаимоотношения между главными героями – мужчиной и женщиной, разумеется.

«Золотая кровь» не шедевр, но в ряду «вампирских романов» все-таки выделяется. В отличие от канонических произведений, где центральное место занимает борьба отважных вампироборцев с нежитью, Шепард описывает постепенное превращение человека в вампира, причем его интересует не столько физическая метаморфоза, сколько психологическая. Путешествие героя по замку Банат олицетворяет собой путешествие в глубины собственного сознания и подсознания. И покидающие замок герои обретают не только внешнюю, но и внутреннюю свободу.

Внутренний мир вампиров, этих рефлексирующих сверхлюдей, описан автором в подробностях. Однако искать в книге что-либо иное не стоит. Насыщенный символами и эмоциями роман является не вампирским детективом (проницательный читатель легко вычислит настоящего убийцу, которого автор и не думает маскировать), а психологическим этюдом, увеличенным до размеров романа.

Сергей Шикарев

Леонид КАГАНОВ

ДЕФИЦИТ БЕЛКА

Москва: АСТ, 2007. – 382 с.

(«Черная серия»).

8000 экз.

Новый сборник рассказов Леонида Каганова озаглавлен цитатой из уже ставшего знаменитым «Тигренка» – рифмованной новеллы, где сошлись все приметы стиля автора: блестящее владение формой, едкий, порой черный юмор, мизантропия и обстёбывание литературных штампов. Диапазон Каганова очень широк: от фельетонной «Сирусянки» (очень точной и злой насмешки над натурализовавшимися эмигрантами) до драматичного «Правого дела» (современной вариации классического «Демона истории» Севера Гансовского), но фирменная кагановская метка на текстах всегда различима. Хочется даже скаламбурить – «черная метка». Но Каганов – писатель умный и злой – все же иногда бывает щемяще человечен. Вдобавок он один из немногих современных «научных» фантастов, щедро и без натуги разрабатывающий все мало-мальски заметные идеи и достижения науки и техники (в том числе и таких загадочных гитик, как НЛП и бизнес-тренинг).

Автор – мастер короткой новеллы. В отличие от большинства ровесников, он и начинал свой путь со сборника повестей и рассказов, а не с объемного романа. То, что рассказ, излюбленный фантастами жанр, возвращает свои позиции в отечественном книгоиздании, во многом и его заслуга; сейчас по проторенному пути смогли пройти другие яркие новеллисты, выпустившие авторские сборники. Некоторые даже дебютировали сборником рассказов, что каких-то десять лет назад было непредставимо.

Единственный недостаток сборника вытекает из достоинств автора: Каганов – человек, пишущий «хорошо, но мало». Помимо свежих текстов читатель может встретить здесь и переиздание полюбившихся старых рассказов: «Мамма Сонним», «Итак, хоминоиды», «Путешествие фантаста Свечникова» – всего числом шесть. Все они вынесены во вторую часть сборника. Новых рассказов (вернее, не выходивших в авторских сборниках) в книге девять, и сконцентрированы они в первой части сборника.

Мария Галина

Илья НОВАК, Лев ЖАКОВ

АКВАЛОН

Москва: ЭКСМО, 2007. – 384 с.

(Серия «Похитители миров»).

8000 экз.

У нового романа есть два достоинства. Во-первых, оригинальная основа, на которой построен «вторичный мир» (Аквалон). Он состоит из нескольких континентов и множества островов, плавающих в облачном океане, разреженном в верхней части и сгущающемся книзу до состояния плотной, почти непроходимой субстанции. Обитатели мира на разнообразных корабликах и кораблищах экзотических конструкций бороздят облачный океан, торгуют, промышляют пиратством, вступают в сражения…

Второе достоинство – стильная обложка. Книга сама просится в руки!

А вот все остальное художественной удачей не назовешь. Допустим, для Льва Жакова это дебют, и в качестве дебюта «Аквалон» смотрится сносно. Но Илья Новак – матерый приключенец. Для его уровня этот роман – чистой воды халтура. Тут нет сравнения не то что с темными рассказами раннего Новака или, скажем, с его романом «Demo-сфера», но даже с наиболее удачными боевиками (например, «Клинки сверкают ярко»). «Аквалон» – самый примитивный уровень фэнтезийного боевика. Картонные персонажи (в том числе и центральные), ноль психологии, гнетущее однообразие лексики. И хорошо бы сюжет удивлял неожиданными узлами… однако все неожиданности и вся динамика заменены чудовищным количеством боевки. Как это ни парадоксально, но в результате боевик оказался перегружен драками. Чтобы пополнять набор ситуаций, в которых очередная потасовка может возникнуть, авторы романа стягивают все большее и большее количество действующих лиц, не давая себе труда «прорисовать» новичков, и с ходу бросают их в бой. Вероятно, Илья Новак и Лев Жаков хотели добиться эффекта стопроцентного драйва, но вместо этого действие забуксовало, и перебор с «баталовом» отнял желание дочитать роман до конца.

Авторы обещали продолжить «Аквалон». Но, кажется, в данном случае одного раза достаточно.

Дмитрий Володихин

Пэт ХОДЖИЛЛ

ПОСТУПЬ БОГА

СПб.: Азбука-классика, 2007. – 704 с.

Пер. с англ. В. Двининой.

(Серия «Gold collection»).

5000 экз.

Писательница и критик Пэт Ходжилл – автор не самого первого ряда. Ее работы по теории жанра (Ходжилл – профессиональный филолог) встречались с большим интересом, чем романы. Тем не менее включение цикла «Кенцират» в «Золотую коллекцию» фэнтези трудно оспорить. Эта захватывающая и одновременно глубокая серия имела немалый успех в США. Да и вообще, опыт практического приложения теории всегда интересен. Иногда и поучителен. А в данном случае опыт удался. Под обложкой русского издания собрано начало цикла, вышедшее на английском в 1980-е годы – два первых романа («Поступь Бога» и «Затмение Луны») и рассказ-связка «Ворон».

Сюжет в общем типичен для фэнтези, но это вполне осознанный подход автора – исследователя именно фэнтезийных шаблонов. Вновь, как и тысячи раз в десятках тысяч фэнтезийных томов, на некий вымышленный мир (здесь, кстати, блестяще разработанный) надвигается Древняя Тьма. Остановить ее может только явление Героя.

Однако Герой, на первый взгляд, не соответствует своей высокой миссии. Хотя бы потому, что это женщина, воровка и танцовщица. К тому же гонимая своим прошлым. Однако пересказывать всю, не закрывающуюся в этом сборнике, интригу не стоит.

Кому рекомендовать романы Ходжилл? Плохо спрятанный феминизм прочитывается слишком очевидно. С другой стороны, самих любителей всевозможного (в том числе феминистского) ревизионизма насторожат, а то и разозлят столь же явные христианские намеки. Поклонники же «христианской фэнтези» в духе К. С. Льюиса прочтут у Ходжилл тот самый ревизионизм в наиболее откровенной форме – и тоже не порадуются. Наконец, любителей легкого и непритязательного чтива явно озадачат серьезные философские надстройки романа. Тем не менее как раз многозначность цикла может и оказаться ценной для вдумчивого читателя.

Сергей Алексеев

Александр БОРЯНСКИЙ

ТРИ СТОРОНЫ МОРЯ

Москва: Форум, 2007. – 416 с.

(Серия «Другая сторона»).

3000 экз.

Сколько веков прошло с тех пор, как воспевала богиня гнев Ахиллеса, Пелеева сына! А музы лучезарного Аполлона продолжают посещать авторов по всему миру, вдохновляя их на новые свершения во славу бессмертного творения Гомера.

Вот и Александр Борянский всерьез взялся переписать историю знаменитого Похищения.

Откроется яркая обложка издательства «Форум», и вновь заструятся неспешные воды великого Нила мимо сонных берегов Черной земли Кемт, вспенятся изумрудные волны Эгейского моря под носами черных ахейских ладей, и железным лязгом отзовется из сердца Малой Азии могущественная империя хеттов.

Три стороны моря, три древних полюса силы, а в центре – Троя, или по-хеттски Велуса. Торговый город у входа в Дарданеллы и камень преткновения в борьбе за господство. Именно так видит ситуацию Ба-Кхенну-фу, убийца брата, вор и осквернитель гробниц, а затем советник самого Рамзеса II. Именно он, безвестный человек, стоит за глобальными процессами, изменившими лицо древнего мира.

За исходом иудеев из Египта стоит Моисей. А кто стоял за ним? Елену в Трою привез Парис. А кто похитил ее для Париса?

Доволен фараон: границы его защищены от железных копий хеттов армией варваров-иудеев. Доволен Парис: он обладает самой прекрасной женщиной на земле. Доволен и Агамемнон: его армада не знает равных в истории.

Но что же досталось бедному Ба-Кхенну-фу? Жаркое солнце Африки, пыль и безумие. Ново вселенной, созданной Александром Борянским, как и в первоисточнике – «Илиаде», имеется одно фантастическое допущение. Боги существуют! А значит – жди чуда.

И оно будет явлено. Незаметное для глаза смертных, но значимое для горних высот. В меру закономерное, в меру обыкновенное. Да и как ему не случиться в мире, где миф и реальность еще не определились со своим амплуа. И боги продолжают верить в то, что они вечны.

Николай Калиниченко

Чарльз де ЛИНТ

МАЛЕНЬКАЯ СТРАНА

СПб.: Азбука-классика, 2007. – 640 с.

Пер. с англ. И. Посредниковой.

(Серия «Городские легенды»).

6000 экз.

Вот и еще одно классическое произведение англоязычной фэнтези добралось до нашего читателя. Впервые на русском языке – роман без преувеличения виднейшего канадского фэнтезийного автора, многогранно одаренного Чарльза де Линта. Писатель для нас не новый – в России уже выходили книги популярного цикла «Легенды Ньюфорда». Однако «Маленькая страна» к нам несколько запоздала. На родине автора роман вышел еще в 1991 году, вызвал бурю восторженных откликов и собрал внушительную коллекцию наград.

Де Линт любит писать сложную, многоуровневую фэнтези. «Маленькая страна» – не исключение. Сплетение жанров и стилей, мотивов фэнтези, сюрреализма, конспирологии и много чего иного. Собственно, и определять-то текст как фэнтези или мистическую фантастику можно лишь в самом расширительном смысле. Второе определение, пожалуй, даже точнее. В центре романа – вовсе не захватывающая интрига, не перипетии действий ярко выписанных персонажей. Подлинный герой книги – это английское графство Корнуолл. «Маленькая страна» вообще очень английский по духу и стилю роман.

Где-то в недрах реальности нынешнего Корнуолла – то ли в параллельном мире «малого народца», то ли просто в народной памяти – скрывается таинственное нечто, маленькая страна, которую вызывает к жизни магическая книга. Путь в мир магии можно прокладывать бескорыстно, но привлекает он и немало зла…

Де Линт – значимая фигура в мире фэнтези. А таковых критики особенно любят укорять. Де Линта частенько упрекали и в цитировании, и в излишнем философствовании. «Маленькая страна», повторюсь, не легкое чтиво для электричек. Роман насыщен культурологическими аллюзиями. Но для того, кто ждет от «ненаучной» фантастики не только развлечения, знакомство с книгой канадского писателя просто необходимо.

Сергей Алексеев

Дмитрий ВОЛОДИХИН

ДОБРОВОЛЕЦ

СПб.: Лениздат – Ленинград, 2007. – 384 с.

5050 экз.

Новый роман московского писателя и критика – из категории социально-исторической НФ.

Хроноинвейдеры – функционеры Невидимого университета – пытаются устранить просчеты, совершенные в прошлом ради светлого настоящего. Другими словами, сделать из обычной истории историю альтернативную. Если не считать этого фантастического допущения, «Доброволец» является братом романа «Флегетон» Андрея Валентинова. То есть к НФ имеет отношение лишь формальное.

Кровавое, мрачноватое действо под общим лермонтовским слоганом «Мы долго молча отступали…» вновь отправляет читателя на поля гражданской войны, чтобы вместе с главным героем, хроноинвейдером Михаилом Денисовым, солдатом Корниловской Добровольческой армии, понять простую вещь: и красные не яростные демоны, и белые не раненые ангелы.

Череда из сражений и передышек героических корниловцев на пути к неминуемому разгрому увлекает сама по себе. Орел и Севастополь, Харьков и Феодосия, страшная зима в степи и знойное малороссийское лето – невеселый вояж со смертельным исходом. Красиво упакованное, ровно уложенное повествование не пугает пространными диалогами и не утомляет затяжной описательной частью. Сурово, иногда печально, но читается легко.

А где же суть? – спросите вы. И попадете в точку. Развязка не даст вам однозначного ответа. Да ее, как таковой, и нет. Лишь авторское послесловие приоткроет завесу неопределенности финала. Оказывается, роман направлен против смуты, или, если угодно, революции во всех ее проявлениях. Цель, конечно, благая. Вот только бороться со смутьянами Дмитрий Володихин предлагает с революционной экспрессией. Спускать их с лестниц, травить и закатывать в деревянные пиджаки. Как тут не вспомнить замечательное стихотворение Евгения Лукина:

 
Hа исходе века
Взял и ниспpовеpг
Злого человека
Добpый человек.
Из гpанатомета
Шлеп его, козла!
Стало быть, добpо-то
Посильнее зла.
 

Николай Калиниченко

СТАТИСТИКА

Леонид Каганов
ЖАНРЫ БЕССМЕРТИЯ

Московский писатель Леонид Каганов обратился к участникам традиционного интернет-опроса с идеей, можно сказать, классической для фантастики, волновавшей не одно поколение научных и ненаучных фантазеров: когда люди достигнут бессмертия? Ответы распределились следующим образом:

Когда медицина победит старение – 22 %;

Когда сознание человека научатся копировать в компьютер – 11 %;

Когда ученые воскресят всех живших во все века, как учил Н. Ф. Фёдоров – 3 %;

Душа человека и так бессмертна, после смерти тела она встретится с Богом – 22 %;

Смысл жизни в обновлении, людям бессмертие не нужно – 42 %.

Всего в опросе приняли участие 620 человек.

Проблема бессмертия волновала человека с незапамятных времен, хотя, по сути, это вопрос эгоизма: ведь в целом человечество не умирает, а год от года размножается. Смерть не грозит ни вашим генам (они у вас такие же, как у миллиардов, ничего уникального), ни вашим концепциям и делам (подрастет смена, найдутся продолжатели). И большая часть участников опроса, 42 %, это понимают. Они реалисты, ценящие прозу жизни. Выражаясь литературным языком, мейнстрим.

Но, несмотря на здравый смысл, отсутствие личного бессмертия воспринимается как предательство вселенского масштаба. Возникает эта эмоция там, где разум пытается состыковаться с инстинктом самосохранения.

Человек отличается от животного попыткой кэшировать в собственном мозгу копию реальности во всех четырех измерениях. Конечно, мы храним в голове не всю Вселенную, но особенно необходимые нам участки. В том смысле, что у каждого из нас где-то в голове расположен собственный дом, в доме – комната, в комнате – стол, в столе – коробка с инструментами, в коробке – пассатижи, которые вы не брали в руки с прошлого года. Но все это хранится там, в голове, на тот случай, если вдруг нам понадобятся пассатижи. И тогда мы без особого труда пронесемся по извилинам мозга через нашу внутреннюю модель реальности и мысленно найдем их в коробке в ящике стола. А затем повторим этот путь в реальной Вселенной и, скорее всего, тоже найдем их в коробке.

Так информация хранится в голове. Но этого мало – в голове хранятся сведения не только о пространстве, но и о времени: о том, кто и когда нам подарил пассатижи, как долго они валялись на тумбочке для обуви в прихожей, как при уборке перекочевали в коробку, а магазинный ценник был оторван и полетел в урну. То есть содержится не только Вселенная такой, какая она есть, но и такой, какой была. И немножко – какой она, возможно, будет. Ведь у нас в голове есть какая-то мысль насчет будущей судьбы этих пассатижей, иначе зачем мы их храним год в коробке, хоть они нам ни разу еще не понадобились? Более того – у нас есть представление, хотя и крайне смутное, о том, как все предыдущие тысячелетия эти пассатижи лежали в земле в качестве руды, как эту руду китайцы недавно вынули, разбавили жестяным мусором и пассатижи отлили. Короче, колоссальный объем информации хранится у нас в сильно упакованном виде, составляет нашу внутреннюю вселенную и тем отличает нас от животных, чья внутренняя вселенная крайне куцая.

Да, звери тоже могут кэшировать пассатижи. Если этот инструмент полжизни лежит у хомяка в клетке, он их в своем мозжечке закэширует. А для верности еще и пометит в реале. Но объемы внутренней реальности несравнимые. По объемам кэша реальности мы превосходим зверей примерно так же, как звери превосходят дождевых червей. У червей ведь тоже есть нервная система, где тоже что-то кэшируется или хотя бы хранятся какие-то минимальные куки.

Но вернемся к человеку. Вовсю кэшируя Вселенную в настоящем, прошлом и будущем, человек неизбежно кэширует и самого себя. То есть у него есть очень четкое представление о том, кто он, как выглядит и где располагается в данный момент. Где читает сейчас этот текст. Где и каким был десять лет назад. И в самых общих чертах – где и кем будет через десять лет. С вариантами.

И все бы ничего, но в этой всеобъемлющей копии Вселенной, которую каждый из нас носит в своей черепушке, есть моменты, которые совершенно не поддаются осмыслению: где мы были до рождения и особенно где будем после смерти вместе со своими вселенными, которые пока живут в нашей черепушке.

И вот тут человечество столкнулось с неразрешимым парадоксом. Потому что нас на Земле шесть миллиардов, и должно быть безразлично, когда кто-то родился, а кто-то помер. И отдельному человеку это действительно безразлично, пока дело не касается его самого. Потому что в отдельном человеке, как в червяке и хомяке, крепко сидит инстинкт самосохранения. И для этого инстинкта категорически не приемлем вариант гибели, поскольку смерть постоянно воспроизводится в той самой будущей Вселенной, которую мы храним в черепушке. Потому что фактически мы храним в голове и собственную могилку в будущем, зачастую прекрасно представляя, где она будет располагаться и как выглядеть.

Что же делать человеку? Вариантов много. Например, преодолевать инстинкт самосохранения, как это делают герои и камикадзе. Либо искать возможности для продления жизни. Либо попытаться исказить внутреннюю картину мира таким образом, чтобы там, в своем воображаемом будущем, нашлось хоть какое-нибудь место взамен небытия. По сути, этот прогиб внутренней картины мира называется религией.

Ни в коей мере не задевая чувства верующих людей, мы все-таки отметим, что основной вопрос, который берется решать любая религия – это именно перспектива жизни после смерти. Перевоплощение, загробное царство, жизнь вечная, душа бессмертная, рай, ад, колесо Сансары – любая конфессия обещает что-то после смерти. Вопрос посмертного существования может оказаться ключевым, и такая религия будет вести речь исключительно о спасении, объясняя, кто и на каких условиях получит прекрасную вечную жизнь, а кому в этом будет отказано. Вопрос посмертного существования может и не быть центральным, но в любом случае ответ на него каждая вера даст, и ответ этот будет утвердительным.

Если религия ничего не обещает после смерти, это уже не религия, а книжка по диете и кодексу чести, и такие верования не выживают, ибо оказываются неконкурентоспособными в тысячелетней битве мировых конфессий за каждый новый человеческий мозг. При этом не следует недооценивать блага и достоинства любой религии, каждая из которых по большому счету учит человечество правильно питаться, вести приличный образ жизни, существовать в обществе себе подобных, творить добро и совершенствоваться духовно. Но надо смотреть правде в глаза: все эти духовные ценности не стоили бы в глазах человечества ломаного гроша, если бы любая из религий не обещала заманчивого продолжения жизни всем, кто принял правила игры, и наказания всем, кто не принял. Ведь то, что делает религию религией, это вовсе не Бог (которого нет, скажем, в буддизме), а именно обещание жизни после смерти. Только на этой доктрине строится любая вера. И наоборот: как только где-то у кого-то появляется обещание жизни после смерти, подобное учение немедленно вырастает в религию.

Поэтому почти 22 % опрошенных ответили, что душа человека бессмертна и после смерти тела встретится с Богом. Справедливости ради отметим: у нас нет никаких доказательств, что эти люди ошибаются – точно так же, как нет доказательств и у них. Ведь загробный рай – это не Турция, куда можно слетать на десять дней и вернуться со свежими впечатлениями, сувенирами и фотками. Но сам взгляд на мир, где действуют предопределения, неведомые и магические законы, не доступные простым смертным, тоже имеет полное право на существование. Это – фэнтези. По определению.

Оставшиеся 36 % возлагают надежды на прогресс, который в будущем победит смерть и старение. Это твердая научная фантастика. Как видим, она в полтора раза популярнее, чем фэнтези. Научная фантастика – жанр самый молодой, но перспективный. Еще несколько веков назад никакой веры в прогресс не было и не могло быть: жизнь катилась медленно и циклично, как времена года; внуки жили точно так же, как и деды. Никому не приходило в голову, что когда-нибудь в мире что-то изменится, потому что сама природа, глубоко цикличная по своей сути, не давала повода так думать. Сегодня же прогресс идет так стремительно, что внук, обучающий деда набирать SMS на мобильнике и читать новости в интернете, скорее, норма, а дед, обучающий внука своему ремеслу, скорее, редкость. Иными словами, сама идея ждать от будущего каких-то решительных событий и благ – мысль сравнительно новая и перспективная. Вот и 36 % респондентов ждут от прогресса решительных новостей в вопросах цикла жизни и смерти.

Что же это за новости, которых мы ждем от прогресса?

Большинство верящих в прогресс участников опроса – 22 %, связывают бессмертие с успехами медицины в области победы над старением. Идея жить вечно (или очень-очень долго) не противоречит природе белковых организмов. А медицина развивается очень быстрыми темпами – чуть медленней, чем электроника и информатика, но все же… Логичнее назвать это научной фантастикой ближнего прицела, потому что тут действительно вопрос времени, как и в любой области развивающихся технологий. Развивается технология – будет результат. Если у нас совершенствуются ракеты для полетов в космос – рано или поздно мы освоим другие планеты. Если медицина развивается по всем фронтам – рано или поздно она что-нибудь придумает и в области старения. И тем, кто знаком с биологией, уже сегодня в общих чертах понятно, что для этого следует делать с клетками, шлаками, хромосомами и прочим телесным багажом, от которого зависит существование разума. Неясно еще, как это сделать (может, нанотехнологии помогут?), но уже вполне понятно, что требуется: вовремя и качественно обновлять выходящую из строя биологическую ткань.

Далее, 11 % участников опроса считают, что бессмертие будет достигнуто наукой, когда сознание человека научатся копировать в компьютер. Это фантастика среднего прицела, поскольку мы пока вообще не представляем технологий, которые сделают подобное возможным. Создание мощного компьютера – вопрос времени, но не совсем понятно, что именно туда копировать – магнитные поля, электрические напряженности нервной ткани, соединения аксонов и дендритов между нервными клетками? А может, ни то и ни другое, а что-то совсем иное? Как работает сознание? Тут пока наши знания не очень тверды. Вдобавок возникают и этические парадоксы: а будет ли копия той же самой личностью? И что делать с оригиналом, когда готова копия? Ведь сколько бы ни было копий, для оригинала вопрос смерти не решается – жить-то хочет именно он.

И три процента – это фантастика самого дальнего прицела. Потому что не располагает даже самыми общими соображениями насчет того, как будет технически осуществима задача. Но сама идея крайне заманчива, потому что в ней нет проигравших или «не успевших» к прогрессу: она обещает силой технической мысли подарить бессмертие всем, кто жил, но до этого дня не дожил. Как именно – нам пока знать не дано. Фактически, эту идею первым внятно высказал Николай Федорович Фёдоров (1828–1903). Эта личность ныне почти забыта, хотя в свое время его называли «московским Сократом». Перед ним преклонялись Толстой и Достоевский, этот человек был учителем Циолковского и считался мыслителем примерно такого же масштаба, если не больше. Идея учения Фёдорова о «патрофикации» состояла в том, что когда-нибудь – когда-нибудь! – человечество научится каким-то образом собирать все развеянные по свету молекулы и атомы, чтобы воссоздать из праха заново всех умерших предков живыми и здоровыми. И в этом есть конечная цель и долг человечества – максимально развиться, нравственно и технически, и вернуть к жизни всех, кто когда-либо жил на Земле. Впрочем, может, дело не в молекулах, а в чем-то другом, что можно собрать и реставрировать. Здесь – самый широкий простор для фантазии. Но здесь же и наивысшая привлекательность. Ведь если для всех прочих теорий годится выражение «поживем-увидим», то здесь можно с чистой совестью сказать «помрем – поглядим».