Текст книги "Слова (ЛП)"

Автор книги: Эшли Джейд

сообщить о нарушении

Текущая страница: 14 (всего у книги 37 страниц) [доступный отрывок для чтения: 14 страниц]

Глава 32

Леннон

По словам миссис Палмы, мой отец чувствует себя хорошо. Хотя во время нашего последнего разговора он подумал, что я пытаюсь ему что-то продать, и бросил трубку. Надеюсь, завтрашний звонок пройдет гораздо лучше.

Сейчас мы на пути в Аризону, поэтому я сплю на койке под спальным местом Феникса.

Вернее, пытаюсь заснуть, но не могу перестать ворочаться. Взглянув на телефон, обнаруживаю, что сейчас чуть больше трех часов ночи. Учитывая, что все остальные в автобусе крепко спят, я встаю, дабы немного побыть в тишине.

В передней части автобуса находится кухня и гостиная, в средней – наши койки, а в задней – комната Чендлера. Однако там есть еще одна крошечная зона отдыха с телевизором, и я решаю пойти туда.

Маленький кожаный диванчик весьма удобен, несмотря на тесноту. Я пытаюсь найти пульт, когда раздвижная дверь открывается и заходит Феникс с обнаженным торсом.

Я встаю с дивана, но он делает несколько шагов, загоняя меня в угол.

– Останься. – Это не просьба, а приказ.

Бросив на него грозный взгляд, я сажусь обратно, и он занимает место рядом со мной. Непосредственная близость делает маленькое пространство еще более тесным.

– Почему все еще не спишь?

От его хриплого голоса крошечные волоски у меня на руках встают дыбом.

– Не могу заснуть. – Я пристально смотрю на него. – А ты почему до сих пор не спишь?

Он должен быть измотан после двух концертов подряд.

Его притягательные голубые глаза осматривают меня сверху до низу, и я сопротивляюсь желанию съежиться.

– Тоже не могу заснуть.

Та затаенная враждебность, похоже, исчезла… Что очень странно.

Как и то, что он потребовал у Чендлера дать мне еще один шанс.

– Почему ты заступился за меня сегодня утром? Тебе представилась великолепная возможность избавиться от моего присутствия.

Феникс стискивает челюсть, и на его лице мелькает какая-то эмоция, которую я не могу распознать.

– Почему ты работаешь в «Обсидиане»?

Меня будто только что окунули в чан с ледяной водой. Не уверена, откуда ему стало об этом известно, но, думаю, проболтался Чендлер.

Впрочем, это не обязывает меня отвечать. Феникс потерял право знать подробности моей жизни, когда предал меня.

– Не твое дело.

Он напряженно сглатывает.

– В таком случае я тоже не буду отвечать на твой вопрос.

Его тактика «ты мне, я тебе» меня ничуть не удивляет.

Наши отношения всегда развивались подобным образом.

– Но раз уж ты остаешься, – продолжает он. – Нам следует заключить перемирие.

Так и хочется послать его ко всем чертям, но мне нужны деньги.

Если перестанем вцепляться друг другу в глотки каждую секунду дня и ночи, это значительно облегчит мне работу.

– Ладно. – Я встаю. – Я возвращаюсь в постель.

– Леннон. – Пальцы Феникса обхватывают мое запястье.

Его тон пропитан страстью, отчего моя кожа начинает пылать.

– Я сказал «перемирие». – Я выдерживаю его взгляд. – Мы не друзья.

Мы никогда ими и не были.

Мое сердце болезненно трепещет, когда я опускаю взгляд на его татуировку.

Когда я впервые увидела скрипичный ключ и нотный стан, там не было ни одной ноты. Тогда Феникс объяснил, что ждет, когда напишет песню, которая изменит его жизнь.

Однако ноты, выведенные чернилами над его сердцем, принадлежат мне. Не ему.

С отвращением я вырываю свое запястье из его хватки и ухожу.

Феникс оказался прав.

Гораздо проще, когда жертва не подозревает, что ее ждет.

Глава 33

Леннон

Рев толпы отдается пульсирующим ритмом в моих ушах, пока я наблюдаю, как Феникс передвигается по сцене.

Яркие прожекторы освещают его фигуру, и, несмотря на то, что там, где я стою, чертовски жарко, меня пробирает дрожь.

Феникс вкладывает каждую частичку себя в выступление, что одновременно вдохновляет и пугает, насколько гармонично и завораживающе он смотрится там, наверху.

Словно он в своей стихии.

Словно рожден для этого.

К горлу подступает горечь. Я готова убить за то, чтобы узнать, каково это – не только иметь такую несокрушимую уверенность в себе, дабы спеть перед тысячами зрителей, но и обладать столь невероятным талантом, что никто не может отвести от тебя глаз.

Каково это – быть им.

Песня, которую Феникс исполняет, подходит к концу, и свет на сцене гаснет, как это всегда бывает перед последним треком.

Мое сердце замирает в равной степени от досады и интриги.

Сегодня наше третье и последнее шоу в Аризоне, а Уокер до сих пор не спел Sharp Objects.

На этот раз Мемфис, Сторм и Джордж даже не потрудились исполнить вступление. И вновь разочарование фанатов становится ощутимым, когда Феникс поднимает средний палец и желает всем доброй ночи.

– Проклятье, – бормочет рядом со мной Чендлер. – В чем, черт возьми, его проблема?

Приходится прикусить щеку, дабы сдержать улыбку.

Во мне.

* * *

Отказ Феникса исполнять мою песню стал пресловутым слоном в комнате, которого никто так и не приметил.

Или в данном случае в лифте.

Здесь так тихо, что можно услышать, как падает булавка, а двадцать этажей, которые предстоит преодолеть, чтобы добраться до нашего номера, кажутся миллионом.

Хотя Феникс стоит позади меня и я благодарна, что мне не приходится встречаться с ним взглядом, мне хочется, чтобы здесь был кто-нибудь кроме нас.

Особенно когда он произносит:

– Ты никогда не сидишь в гримерке во время шоу.

Не вопрос, а факт.

Тот, что не требует подтверждения.

Я чувствую исходящий от него жар, когда Феникс подходит ближе, нарушая мое личное пространство.

Его дыхание обдувает шею, и он шепчет:

– Когда бы я ни оглянулся, ты всегда стоишь там… наблюдаешь за мной.

Потому что я его ненавижу.

Я выпрямляю спину.

– Как говорится: держи друзей близко, а врагов еще ближе.

Моя кожа покрывается мурашками, когда его пальцы скользят по моей талии.

– Мне необязательно быть твоим врагом, Группи.

Мне хочется напомнить Фениксу, что я не его фанатка, но я слишком потрясена его словами.

Покуда я жива, он никогда не перестанет быть моим врагом.

Я поворачиваюсь к нему.

– В чем дело, Феникс? Не нравится, что я смотрю на тебя? – Я делаю шаг, но он не сдвигается с места, и мое тело оказывается вплотную прижато к нему. – С другой стороны, наверное, ужасно трудно петь краденые слова в присутствии человека, у которого ты их украл, да?

Его взгляд сочится ядом, и я понимаю, что попала в яблочко.

Хоть он никогда в этом и не признается, но в глубине души Феникс знает, что, совершив такой подлый поступок, он не только нарушил правила, но и стал не более чем фальшивкой.

Двери лифта наконец раскрываются, и он обходит меня стороной, пихнув при этом плечом.

– Ой, неужели я задела тебя за живое? – насмехаюсь я, следуя за ним.

Меня охватывает раздражение, когда Феникс не произносит ни слова. Он по-прежнему не доставляет мне удовольствия признанием содеянного. Однако мое раздражение на него быстро сменяется досадой на группу девушек возле его двери.

Настораживает не только то, что им удалось выяснить, в какой комнате Феникс остановился, но и то, что я не в настроении снова провести остаток ночи, гоняясь за ним по городу.

– Разве тебе не положено ходить с охраной?

– Не хочу. – Он достает из кармана ключ-карту. – От них меня охранять не нужно.

Я удерживаю его за запястье, когда он направляется к двери.

– Не делай этого.

Скривив губы, Феникс пронзает меня суровым взглядом голубых глаз.

– Почему? Готова предложить мне что-нибудь получше?

Крохотная вспышка боли – боли, защищенной броней, которую я возвела за последние четыре года, – растекается в моей груди.

Я бы отдала ему все.

– Однажды так и было. Но ты все испортил.

Достав из сумочки ключ-карту, я направляюсь в соседний номер.

Засевшие под кожей ярость и боль вырываются наружу, как только я понимаю, что Феникс стоит у меня за спиной, когда я открываю дверь.

Я пытаюсь захлопнуть ее перед его лицом, но он прорывается внутрь. И закрывает ее с громким хлопком.

– Почему ты здесь? – Когда я встречаюсь с ним взглядом, меня переполняет злость. – У тебя полный коридор девушек. Вытащи свой похотливый член и домогайся одной из них.

Несколько долгих секунд Феникс не сводит с меня взгляда.

Когда он наконец нарушает тишину, в его голосе слышится желчь.

– Вау. Осуждаешь? Прости, я не такой самодовольный недотрога, как ты.

Просто комично, что он думает, будто я все еще наивная девственница.

– Недотрога? – Бросив на него ледяной взгляд, я прикладываю руку к груди. – Неужели ты действительно думал, что после звездного недосекса, что ты мне устроил, я не пойду и не найду парней, которые сумеют, ну, не знаю… приложить больше усилий и довести дело до конца?

Гнев исходит от него яростными волнами, и он бросается вперед.

– Единственная причина, по которой этого не произошло, заключается в том, что ты чертова лгунья.

Теперь я разражаюсь смехом. Невозможно сдержаться после такого заявления.

– Кто бы говорил. Насколько мне известно, именно ты притворялся, что хочешь углубить связь со мной, чтобы украсть песню, помнишь?

Знаю, что поймала его, поскольку у Феникса не находится ответа.

Но, опять же, что он может сказать? Мы оба знаем, что я права.

Его взгляд замечает что-то на полу.

– Она все еще у тебя.

Когда я смотрю вниз, вижу футболку с группой Papa Roach, которую он мне отдал.

Ту, которую я отказывалась стирать целый месяц, потому что она все еще пахла им, а мое глупое подростковое разбитое сердце продолжало лелеять надежду, что Феникс свяжется со мной и извинится за то, что переспал с Сабриной.

Я невозмутимо пожимаю плечами, чтобы он не придал этому большого значения.

– Группа не виновата в том, что ты сволочь.

Еще пару мгновений он смотрит на свою бывшую футболку, а затем направляется к двери.

Я делаю глубокий вдох, испытывая благодарность за то, что он уходит, потому что мне ненавистны эти противоречивые чувства, зарождающиеся во мне всякий раз, когда мы находимся в одной комнате.

Феникс уже почти доходит до двери, но резко останавливается.

– Я не притворялся с тобой, Леннон. – Повернувшись, он выдерживает мой взгляд. – И да, я перетрахал множество женщин. – На его лице отражается страдание, а голос понижается до шепота. – Ведь после того, как между нами все закончилось, я понял, что потерял тебя навсегда.

Мое сердце сжимается, и он уходит.

Да… Ты меня потерял.

Глава 34

Феникс

Леннон хмурится на своей новой койке.

– Перестань на меня пялиться.

Вероятно, койка под моим спальным местом перестала казаться комфортной после вчерашнего разговора, поэтому, когда мы загружались в автобус, Леннон попросила Сторма поменяться.

Правда в тот момент она не осознавала, что его койка находится прямо напротив моей. Что открывает мне первоклассный вид на нее.

Сейчас Леннон сидит, поджав под себя ноги, и слушает музыку на телефоне… изо всех сил стараясь не обращать на меня внимания.

– Мы можем поменяться обратно? – спрашивает она Сторма, когда тот проходит мимо нас в ванную.

Мой взгляд, адресованный ему, дает понять, что я против.

– Никаких обменов, – бормочет он, прежде чем исчезнуть за дверью.

Однако моя победа длится всего пару мгновений, потому что встревает болтун Джордж.

– Я с тобой поменяюсь.

Вот засранец.

– Ты не можешь этого сделать, – сообщаю я ему. – Только постоянные участники группы могут выбирать себе спальные места.

Бредовое правило, которое я придумал на ходу.

На что Леннон мне тут же указывает.

– Ох, брось. С каких пор?

– Всегда так было. – Я стучу по койке над своей. – Скажи ей, Мемфис.

– Это правда, – бормочет тот сонным голосом.

– Как дети, ей-богу, – фыркает Леннон, а затем обращается к Джорджу. – Хочешь посмотреть фильм?

– Конечно.

Этому не бывать. Во всяком случае, без меня.

Я заметил, как Джордж смотрит на нее, и, если этот ублюдок дорожит своими глазами, он должен перестать так пялиться.

Может, она и не мой друг, но уж точно не его. Или чей-то еще.

Выбравшись из койки, я встаю и потягиваюсь.

– Какой фильм у тебя на уме? Я предпочитаю боевики, но могу смириться и с приключенческими или ужасами.

Леннон выглядит так, будто собирается закатить истерику, но тут открывается раздвижная дверь и входит Чендлер.

– На пару слов, Феникс.

С ним никогда не выходит минутной беседы. Вечно бесконечная проповедь.

От меня не ускользает насмешливый взгляд Леннон, направленный в мою сторону, прежде чем они с Джорджем направляются к задней части автобуса.

– Что тебе нужно? – огрызаюсь я, когда Чендлер жестом приглашает меня следовать за ним на кухню.

С выражением досады на лице он садится за маленький стол.

– Ты позвонил Скайлар, как я просил тебя на днях?

Не припоминаю, чтобы он просил. Помню только, как он требовал, чтобы я позвонил ей, потому что, очевидно, некоторые наши фанаты жалуются в Сети на то, что я больше не пою Sharp Objects на концертах.

Однако последнее, чего мне хочется, это говорить со Скайлар.

– Нет.

Автобус резко тормозит перед отелем, что странно, поскольку мы находимся далеко от Колорадо.

– Почему мы здесь остановились?

Игнорируя мой вопрос, Чендлер вздыхает.

– Лучше запасись пинцетом, вытащи жука, который заполз тебе в задницу, и спой эту чертову песню на следующем концерте.

Я не могу. Пока Леннон здесь.

– Позвоню Скайлар позже, – говорю я, надеясь, что это немного отвлечет его от меня.

Чендлер ехидно улыбается.

– Уже не нужно.

Дверь автобуса без предупреждения открывается, и по ступенькам поднимается знакомая миниатюрная блондинка.

Проклятье.

– Почему она здесь?

– Я тоже рада тебя видеть, Феникс, – даже не взглянув на меня, щебечет Скайлар, затаскивая багаж в автобус.

Я ее не виню. В последнее время я и сам едва могу смотреть на себя в зеркало.

Гнев и чувство вины сбивают меня с ног.

– Тебе не нужно было тащить ее в тур из-за чертовой песни.

– Остынь, – говорит Чендлер. – Не ты один доставляешь мне проблемы.

А вот это новость.

– Кто еще?

Дверь, отгораживающая спальные места, открывается, и Мемфис, который уже собирался выйти, замирает, увидев Скайлар.

Глаза Чендлера сужаются до крохотных щелочек.

– Он.

Я не Сторм, который вечно сует нос в мои дела, в результате чего даже притащил сюда Леннон, поэтому выхожу из кухни.

Мемфис – мой друг, но не моя забота.

Видит Бог, мне и своего дерьма хватает.

Например, Леннон, которая уютно устроилась в кинозале с Джорджем, хотя предполагалось, что она здесь ради меня.

Если у меня и оставались сомнения, что Джордж запал на Леннон, то теперь их нет. Мало того, что я замечаю, как он бросает на нее взгляды каждые пару минут… Они смотрят какую-то романтическую комедию.

Ту, которую я теперь тоже вынужден терпеть.

И когда, наконец, начинают мелькать титры, я испытываю облегчение.

Пока Джордж не забрасывает огромную ловушку.

– Хочешь посмотреть еще?

Для него в аду уже припасено место.

Леннон открывает рот, но я встреваю, прежде чем она успевает произнести хоть слово.

– Она не может. Нам нужно обсудить важные деловые вопросы.

Леннон тут же переводит взгляд на меня.

– Какие важные вопросы?

Я хмуро оглядываю Джорджа.

– Не возражаешь?

Его ответный взгляд говорит об обратном, но мне плевать. Джордж поднимается с дивана.

– Без проблем. Мне все равно нужно позвонить маме.

Боже. Что за неудачник.

Выражение лица Леннон смягчается.

– Было весело.

Врунишка.

Грязь на подошве моего ботинка привлекательнее этого недоумка.

– Мне тоже. – Джордж снова бросает на нее тот самый взгляд, который дает понять, что он хочет трахнуть ее больше, чем сделать следующий вздох.

Вот же сволочь.

Как только он уходит, я скрещиваю руки на груди и улыбаюсь.

– Не благодари.

Приподняв бровь, Леннон поворачивается ко мне.

– За что?

Я киваю на дверь.

– За то, что помог от него избавиться.

Раздражение искажает черты ее лица.

– Этого не требовалось. – Заметно расстроенная, она поднимается с дивана.

Я полагал, что Леннон будет благодарна, а не опечалена.

Поднявшись со своего места, я хватаю ее за руку, прежде чем она успевает добраться до двери.

– Ты не можешь им увлечься.

Он не в ее вкусе. Дело не только во внешности, но индивидуальность и достоинства этого парня на уровне использованного презерватива.

Леннон нужен тот, кто не спасует бросить ей вызов и показать нечто новое.

Тот, кто не побоится сцепиться с ней в споре.

Вырвав руку из моей хватки, она насмехается:

– Не то чтобы тебя это касалось, но, возможно, Джордж мне нравится.

Теперь настает мой черед испытывать раздражение.

Леннон снова собирается уйти, но я еще не закончил.

– Ты не можешь с ним встречаться.

Возмущенное фырканье заполняет маленькую комнату.

– Почему это?

Потому что на время тура она принадлежит мне. А не этому придурку.

– Конфликт интересов. – Когда Леннон прищуривается, я наклоняюсь к ней. – Твоя работа – находиться рядом со мной, когда я в тебе нуждаюсь. Ты не сможешь хорошо ее выполнять, если будешь бегать за ним.

В ее больших карих глазах мелькает намек на вызов.

– Тогда я буду тусоваться с Джорджем, когда я тебе не нужна. Проблема решена.

Моя потребность в Леннон посылает волну похоти прямо в пах, так что нет. Проблема не решена.

До решения еще далеко.

Я придвигаюсь ближе, настолько, что ей некуда деться, поскольку теперь она зажата между мной и стеной.

Настолько близко, что я знаю, она чувствует каждый дюйм возбуждения в моих джинсах.

– Нет.

– Нет? – Леннон поджимает губы. – Насколько я помню, мой босс – Чендлер. И он специально сделал акцент на том, что я могу переспать с кем угодно, лишь бы не с тобой… Что, очевидно, не является проблемой.

Я делаю мысленную пометку поговорить с ним позже, потому что это полная чушь.

– Хоть он и твой босс, но я оплачиваю большую часть его зарплаты. Получается, отчасти я тоже твой босс. – Упираясь руками в стену по обе стороны от ее головы, я прикасаюсь губами к уху Леннон. Хочу, чтобы она громко и чертовски четко меня услышала. – Переспишь с Джорджем, и ты уволена.

Ее практически трясет от переполняемой ярости.

– Давай проясним ситуацию. Мне нельзя трахаться с Джорджем, но можно с тобой?

Я провожу носом по ее горлу, вдыхая аромат.

– Раз уж ты предлагаешь…

– Ничего подобного. – Ее голос переполняет чистейшее презрение. – Позволь кое-что уточнить. Будь я объята пламенем, а единственный способ потушить его подразумевал бы секс с тобой… Я бы умоляла кого-нибудь облить меня бензином.

Очень в этом сомневаюсь.

Леннон может ненавидеть меня, но я уверен, что есть часть, которую она до сих пор желает.

Намотав ее длинный шелковистый хвост на кулак, я оттягиваю ее голову назад.

– Раньше ты любила мой член, Группи. – Ее дыхание сбивается, когда мои зубы касаются основания ее шеи. – Ты сосала его так, будто он лучшее, что ты когда-либо пробовала, и глотала каждую каплю спермы, словно не могла насытиться ею.

Господь свидетель, я до сих пор вспоминаю ту ночь, потому как то, чего Леннон не хватало в вопросе опыта, она компенсировала энтузиазмом и благоговением… сделав один из лучших минетов в моей жизни. Невзирая на то, что нас прервали.

Я уже собираюсь толкнуть ее на колени, дабы наглядно напомнить об этом, но ее следующие слова заставляют меня замереть на месте.

– Это было до того, как ты предал меня и я узнала, что ты за человек на самом деле.

Я пытаюсь игнорировать чувство вины, вступившее в схватку с похотью, но ничего не выходит.

– Леннон…

– Признай это, – шепчет она. Печаль в ее голосе заставляет меня ослабить хватку. – Признайся в содеянном, и мы снова сможем стать друзьями. – Я сглатываю стон, когда она трется о мою эрекцию через штаны. – Скажи это, и я сделаю все, что ты пожелаешь.

Искушение, само предложение и ее сексуальный взгляд отправляют очередную волну возбуждения к члену, побуждая поддаться.

– Я…

Меня охватывает странное чувство, и признание застревает у меня в горле.

Что-то не так. Мало того, что она без усилий преподносит себя на блюдечке с голубой каемочкой… В тоне чувствуется не свойственное ей рвение.

Взгляд Леннон раздраженно мечется по моему лицу, когда я провожу руками по ее бедрам, и интуитивное чувство, зарождающееся в глубине души, только усиливается.

Слабый визг удивления срывается с уст Леннон, когда я хватаю ее за задницу, прижимая к своему паху.

– Вот так, да?

Мои руки проскальзывают под ее кофту, касаясь кончиками пальцев гладкой, мягкой кожи. Требуется вся сила воли, чтобы не сорвать с Леннон легинсы, перегнуть ее через диван и затрахать до потери сознания.

Продолжая свой путь, я ласкаю ее талию.

Беспокойство искажает черты ее лица.

Значит, я уже близко.

Пытаясь отвлечь меня, она прижимается своим ртом к моему.

Ее уловка почти срабатывает, потому что в ту секунду, когда наши языки соприкасаются, я теряю концентрацию.

А затем чувствую это.

Прикусив ее губу так сильно, что Леннон начинает шипеть, я выхватываю телефон, спрятанный в ее лифчике.

Она застывает, но зияющая черная дыра в моей груди не желает верить, что она могла со мной так поступить.

Мое сердце сжимается от ужаса, когда я опускаю взгляд на телефон.

Как и предполагалось, Леннон все записывала. Хоть и понимал, что она не шутит про желание уничтожить меня, я не думал, что ее сердце – или наше перемирие – позволит ей зайти так далеко. Потому что в глубине души верил, что ей не плевать и мы все еще друзья.

Но я ошибался.

Леннон жаждет крови.

Но я не дам ей ни капли.

Она пытается забрать телефон, но я отхожу на несколько футов и держу его вне ее досягаемости. Затем бросаю на Леннон предостерегающий взгляд, нажимаю кнопку удаления и возвращаю его.

– Можно с уверенностью сказать, что наше перемирие подошло к концу, Группи.

Леннон прожигает меня озлобленным взглядом, изогнув верхнюю губу в снисходительной ухмылке.

– Чертов мошенник. Ты получил все это благодаря мне.

Леннон помогла мне распахнуть нужную дверь и переступить ее порог, но все, что у меня есть, я заработал своим трудом. Именно я вложил кровь, пот и слезы в каждый этап карьеры, которая когда-то была лишь амбициозной мечтой, другой Вселенной для ребенка из трейлерного парка.

Именно я бросил вызов всем обстоятельствам и выбрался из той дыры, в которой, по мнению всего мира, мне суждено было остаться.

Именно я отринул часть себя, которую она никогда не сможет постичь, дабы сохранить и испытать те мимолетные мгновения волшебства, ради которых я живу и дышу.

Даже если в глубине души Леннон хотела присвоить всю заслугу себе.

Поскольку, как и тогда, она так сильно желает стать мной, что я, черт возьми, ощущаю это в воздухе.

Вот истинная причина, по которой она здесь.

Гнев и моя тяга к ней усиливаются, когда я подхожу ближе.

– Ты здесь не для мести. Как бы сильно ты ни пыталась убедить себя, что это твой истинный мотив. – Она пытается испепелить меня полыхающим огнем своей ненависти, когда я провожу ладонью по ее шее. – Ты здесь, потому что жаждешь заполучить то, что принадлежит мне. Потому что мечтаешь узнать, каково это. – Я хватаю ее за подбородок, заставляя встретиться со мной взглядом. – Скажи, что я ошибаюсь.

Но она не может возразить.

Я указываю на телефон в ее руке.

– Попытаешься снова меня одурачить, и я отправлю тебя обратно в стрип-клуб так быстро, что твоя хорошенькая головка пойдет кругом. – Я практически вижу дым, который валится из ушей Леннон, когда провожу большим пальцем по ее приоткрытым губам. – И держись подальше от Джорджа.

Она щурится.

– Тебе меня не запугать, Феникс.

Я глажу ее по щеке.

– Может, и так, но мы оба знаем, что карты, которые ты пытаешься разыграть, не приведут тебя к выигрышу.

Она ни черта не сумеет доказать. Следовательно, остается ее слово против моего.

А у меня миллионы поклонников по всему миру, которые безоговорочно поверят, что Леннон не более чем школьный сталкер, стремящийся отвоевать свои пять минут славы.

– Да пошел ты, – цедит она сквозь зубы. – Ты должен стоять на коленях, извиняться и молить о прощении.

Так вот какова ее маленькая фантазия.

– Я встану перед тобой на колени. – Мои губы растягиваются в самодовольной улыбке. – Но не для извинений или мольбы.

Она кривится в отвращении.

– Ты…

– Мне нужно поговорить с тобой, Феникс, – вмешивается Скайлар.

– В следующий раз стучи, – рявкаю я.

Она удивленно округляет глаза, и раскаяние ударяет меня кирпичом по голове. Я уже убил ее жениха, нечего вести себя с ней подобным образом.

– Развлекайся со своей фанаткой, – бормочет Леннон себе под нос, когда Скайлар исчезает из поля зрения.

Прикусив губу, я обвожу взглядом каждый сантиметр ее соблазнительного тела.

– Таков план.

Леннон пришла сюда, чтобы развязать войну…

И она ее получит.