Текст книги "Планета невидимок"

Автор книги: Эрнст Малышев

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 1 страниц)

Малышев Эрнст
Планета невидимок

Эрнст Малышев

Планета невидимок

– Джо, а тебе не кажется, что эта планета напоминает Землю? – Пожалуй, только уж больно кажется унылой и скучной. – Да, пейзаж не из лучших, – согласился Билл. – Смотри-ка, все здесь выражено только в темно-серых тонах, – добавил он, внимательно разглядывая снимки биозонда. – Лучшего места для кладбища не придумать. – Зачем так мрачно? Починим нашу сковородку и вновь выйдем на курс. – Дай-то бог, а если неисправность серьезная? – Не думаю, скорее всего нарушен контакт в цепи Бергера, Во всяком случае без остановки на стационарной орбите или на самой планете с этим делом не справиться. – Когда будем на месте, не забудь включить тронклер и предупреди мою маму, чтобы принесла мне кофе в постель. – Ладно, проваливай. Лучше посмотри, как ведут себя диозоны. Что-то не нравится мне эта трясучка при торможении. – О'кэй. Через двадцать секунд доложу состояние. – Ты что, ошалел? Да через двадцать секунд мы уже будем в верхних слоях атмосферы! – Ошибаешься, дорогой, через двадцать секунд мы скорее всего сломаем себе башку, посмотри на промбер. Нас притягивает со страшной силой, несет, как корабль на скалу... Обрушившаяся сила тяжести вмяла астронавтов в кресла. Оба потеряли сознание. Первым очнулся Джон Арктонер. Он был старше по возрасту и поопытнее, налетал парсеков как-никак побольше Билла. Их небольшая грузовая ракета, следовавшая но маршруту Плутон – Карк Иолта, по пути столкнулась с крохотной, невесть откуда взявшейся песчинкой. Случай в астронавтике невероятный, но тем не менее это произошло. Пробоину удалось заделать. Но требовался дополнительный ремонт и проверка всех систем. Эта часть Галактики была мало исследована, необжита, так что приходилось рассчитывать лишь на собственные силы. Билл тоже пришел в себя и, потряхивая головой, заметил: – Кажется, у нас мало шансов выбраться отсюда. У меня такое впечатление, что по моему доблестному телу кто-то аккуратно проехался на многотонном экскаваторе... Сам-то жив? – Да, жив, – сердито отмахнулся Джон. – Да вот с нашей старушкой нелады. Придется малость покуковать на этой планетке. Не пойму, откуда при ее небольших размерах такая сила тяготения. – Очевидно, ей стало скучно, и она решила побаловать нас своим вниманием, – немедленно отреагировал Тиммер. – Брось свои шутки, возьми лучше элерторан и проверь систему подачи ойра, – буркнул Джон. – Есть сэр, – Билл вскочил с кресла и, шутливо отдавая честь, преподнес ладонь к верхней части шлема. Целую неделю без сна и отдыха, почти без еды астронавты Джон Арктонер и Билл Тиммер ремонтировали ракету. Наконец, когда все было кончено, оба завалились спать и почти двое суток подряд проспали в своих узеньких каютах. Проснувшись, Джон заглянул к товарищу. Тот был уже на ногах, деловито меняя местами голографии родных и близких. – Переоформляешь интерьер кабинета? – вежливо осведомился Джоя. – Да, решил разбавить примелькавшиеся физиономии родителей любимыми девушками. Скучно постоянно видеть перед собой толпу родственников. – Я слышал, их у тебя больше чем достаточно. – Еще бы, по крайней мере десятка два на Земле, два на Плутоне и один на Торксиде. – У тебя столько родственников? – Нет, я имел в виду девушек. – Что-что? – переспросил Джон, недоверчиво поглядывая на распаханную угрями, прыщавую физиономию друга. – А что тут удивляться? Многие находят меня неотразимым. Джон прыснул в кулак. – А что вы, собственно, смеетесь, мистер Арктрон? Совсем недавно я инспектировал собственную внешность и пришел к выводу, что за время полета я здорово возмужал. Правда, кожа несколько запаршивела, но прическа... Вы посмотрите, сэр, какая прическа! – И он картинно тряхнул головой, из которой неровными рядами вырывались космы жестких, как проволока, давно не стриженных волос. Джон уже рыдал от смеха. Билл без тени улыбки продолжал развлекать товарища. – Кстати, посмотри на эту голографию. Это моя любимая. Я, пожалуй, повешу ее в туалете, чтобы изредка, в период глубокой сосредоточенности, предаваться эротическим фантазиям. Джон изнемогал... – Так это же... это же... голо... моего марсианского дракона. – А-а, тогда извини, я просто перепутал его с Алисой, моей первой и последней любовью. – Хорошо, ты меня убедил. Ответь лишь на один вопрос: куда делась голография самой Алисы? – Очевидно, я ее спрятал, чтобы не украли. А то мало ли кого встретишь на наших космических трассах. – Действительно, такую красавицу надо беречь. -А вы зря иронизируете, сэр! Кстати, если бы состоялся конкурс красоты... Как ты думаешь, на какое место ей можно рассчитывать? – Полагаю, на последнее, .тем более, что ее не допустят и к первому туру. – Должен заметить, что вы жестоко ошибаетесь, мистер Арктрон. Моя Алиса, будучи макакой, успешно выступала на конкурсе красоты горилл и завяла там почетное второе место. – А кто занял первое? – Как кто? Разумеется, я сам! В это время раздался заливистый зуммер сигнала тревоги. – Джо, если это меня вызывают из Нью-Йорка, то передай, что меня здесь нет. Я вышел размять косточки. Они очевидно считают, что мне здесь нечего делать, кроме как трепаться с ними по виозору! – крикнул на бегу Билл, когда оба неслись на звуки сирены. Тревога оказалась ложной. На обзорном экране не было ничего видно, ничего, кроме уныло нависших скал, редкого чорно-серого редколесья и гололистых кустарников. Там, снаружи, была странная тишина. Не было заметно лаже дуновения ветерка. Все казалось застывшим, будто замороженным, хотя температура воздуха было +22 °С. – Как пробы? – спросил Джон. – Все о'кэй, можно выходить без скафандра, – откликнулся Билл. – Для подстраховки пойдем вдвоем? – спросил Джон. – Разумеется... Думаю, что за время нашего отсутствия г избушкой ничего не случится. – – Мне бы это очень хотелось. – Мне тоже, все-таки во время полета она была доста точно добра к нам. Во-первых, не позволяла прошвырнуться по открытому космосу, во-вторых, иногда разрешала пользоваться своим душем, а п-третьих, следила за нашей нравственностью. Я не помню случая, чтобы на борту появилась хотя бы одна представительница прекрасного пола... – Не считая очаровательной песчинки, которая могла стоить нам жизни, мрачно добавил Джон. – Что поделаешь, за любовь надо платить, – не мог не откликнуться Билл. Первым вышел Джон: с опаской ступил на твердую поверхность и долго стоял, озираясь и прислушиваясь. Присев, потрогал шершавую каменистую почву. Она показалась ему очень сухой и горячей. Взмахом руки пригласив Билла следовать за собой, осторожно двинулся на восток. Вначале они шли напрямик, не разбирая дороги, шли к вздымающейся неподалеку высокой скале. Путь преграждали многочисленные рытвины, холмы, беспорядочно валявшиеся крупные и мелкие камни. Затем стало легче. Перед ними появилась неизвестно откуда взявшаяся тропинка. – Джо, ты видишь... – сказал Билл, озабоченно указывая на исчезающие с дороги камни, заполняющиеся песком рытвины, выравнивающиеся холмики – все двигалось, перемещалось, как в волшебной сказке. И перед удивленными астронавтами выявлялась совершенно ровная, прямая, как стрела, дорожка, кратчайшим путем ведущая к скале. – Если так будет продолжаться, – заметил Билл, – то я не удивлюсь, если передо мной появится стол с обедом и кровать с ночным горшком. – Держи карман шире. Может, ты захочешь и пару девиц с Гагл-бара? Билл хотел было выдать свою очередную шутку, как перед ними, будто из-под земли, внезапно выросла громадная, выдолбленная из камня прямоугольная стелла. С нее на астронавтов уставилось множество самых разнообразных животных, растений, деревьев. Каждое из них было тщательно выписано и казалось буквально живым. Это была гигантская картинная галерея. Все рисунки красного цвета так блестели при свете дневного светила, что казались только что нарисованными. Между тем над скалой-стеллой царила мертвая тишина, Все было окутано покрывалом безмолвия и таинственности. Даже вечно болтливый Билл прикусил язык и, с опаской поглядывая по сторонам, не опускал руки с кобуры бластера. Здесь был иной мир... Мир чужой, абсолютно чужой, недоступный, неестественный, неясный... Потрясенные, они долго стояли у скалы, не в силах оторвать глаз от этих бесчисленных изображений, вознесенных неизвестной силой на трехкилометровую высоту и не менее десяти километров в длину. Что это – рисунки, символы, знаки? Где-то высоко над головой простирались сотни тысяч, миллионы рисунков... Но что Они хотели сказать? Почему здесь на планете такая тишина и безмолвие? Почему не слышно и не видно ни одного живого существа? Куда все подевались? Где они, исполнители этих наскальных изображений? А сами изображения – реальны или вымышлены? Где хоть одно живое существо? Но ведь кто-то делал дорогу, кто то рисовал, кто-то следил за ними... Почему же Они молчат?! Стемнело... И вдруг все окутало густой непроницаемой чернотой, а оба астронавта, хотя стояли рядом, мгновенно потеряли друг друга. Нашли ощупью. Взялись за руки. На душе немного полегчало. – Джо, ты видишь хоть одну звезду? – шепотом спросил Билл. – Не только звезду, не вижу даже малейшей искорки, не говоря про ночное светило. – Похоже, нам приготовили маленький склеп. Еще немного, и я не удивлюсь, что нахожусь на дне погребальной урны, превратившись в комочки тлена и пепла. – Не переживай, старина. Чему быть, тому не миновать. Давай-ка присядем и дождемся утра. В такой темнотище даже с фонарем до ракеты не добраться. И потом, не думаю, что они сумеют построить для нас обратную дорогу. Привалившись друг к другу спинами, они едва дождались рассвета. Ночью было так холодно, что у обоих стучали зубы и бил озноб. Однако через некоторое время они ощутили под собой тепло и смогли согреться. Когда Билл руками ощупал место, где они сидели, то оказалось, что тепло находится лишь внутри круга, ограниченного их телами. В обратный путь тронулись молча. И опять перед ними появлялась тропинка, и опять сходились рытвины и сглаживались холмики, и они долго-долго шли по ровной, прямой, как стрела, дороге. Ракета была на месте, но люк... люк был приоткрыт. – Джо, там кто-то есть! – заорал Билл и, выхватив бластер, бросился внутрь. Они облазили все сверху донизу, однако ничего, буквально ничего не обнаружили. – Билл, проверь системы. Надеюсь, Они нам не напортачили. – Все о'кэй, Джо. Я уже проверил. Корабль к взлету готов. – Тогда включай! Двигатели натужно взревели, ракета затряслась мелкой дрожью, но осталась на месте. – В чем дело, Билл? – Не пойму. Система в норме, все приборы в порядке. – Тогда почему не взлетаем? – Не могу понять. По-моему, ракету что-то держит. – Попробуй еще раз! Бешеный рев двигателей не умолкал. Корпус корабля сотрясался, но ракета не сдвинулась. – – Билл, посмотри на экран, там творится что-то непонятное. На экране наружного обзора было заметно, как над угрюмыми скалами и серой неподвижной растительностью поднялись ярко-красные сполохи и заметались по небу, рисуя множество знаков, изображений, символов. Казалось, рука неизвестного художника, нет, не одна рука, а сотни, тысячи рук выводят и выводят рубиновой краской эти непонятные, совершенно непонятные рисунки! – Если через десять секунд мы не взлетим, – пробормотал Джон, вглядываясь в приборы, – то мы не взлетим никогда. А если взлетим, то ойра не хватит на посадку... В это мгновение корпус тряхнуло, и ракета, оторвавшись от поверхности, рванулась ввысь. Когда преодолев тяготение планеты, астронавты пришли в себя от перегрузки, Джон, всматриваясь в экран обзора, на котором странная планета превратилась уже в еле заметное светлое пятнышко, задумчиво произнес: – Будь я трижды проклят, но что-то здесь неладно. Печенкой чувствую, – они не хотели нас выпускать. Да и попали мы сюда не случайно. Я проверил расчеты. Сила тяготения, которая нас сюда занесла, в пятьдесят четыре раза превышает расчетную. Понимаешь, в пятьдесят четыре раза! – Джон, а может, посмотрим маленький эфвифильм? – Ты что! – встрепенулся Арктояер. – Умудрился что-нибудь заснять?,.. – Да, кее-что, случайно захватил с собой увиз. – О'кей, включай виозор и добавь усиление... На экране появились россыпи камней, вырисовывающаяся через них тропинка и скалы. И вдруг среди скал, нагромождения валунов замелькали, заструились длинные тонкие тени. Они были почти прозрачны и незаметны, казались невесомыми... Их облик напоминал людей, похожих на стройные соломинки, но людей... Людей с неправдоподобными длинными головами и тонкими, почти прозрачными телами и длинными конечностями. – Видишь! – заорал Билл. – Видишь! Это они, они оставляли нам свои знаки. Но Они невидимы, понимаешь, невидимы. Для нас, кретинов, невидимы! Они что-то хотели сказать нам. – Слушай, Билл, а ведь ты прав. Тяготение не случайно возникло. Они притянули нас. Мы им были для чего-то нужны. Они хотели пойти на контакт. Боже, какие же мы глупцы... Они ведь и выпускать нас не хотели. Устроили эту иллюминацию, чтобы мы, два олуха, обратили на них внимание. Мы им были нужны. Понимаешь, нужны. Мы были нужны этой бедной планете невидимок. Нужны!