355 500 произведений, 25 200 авторов.

Электронная библиотека книг » Эрленд Лу » Во власти женщины » Текст книги (страница 11)
Во власти женщины
  • Текст добавлен: 10 сентября 2016, 10:12

Текст книги "Во власти женщины"


Автор книги: Эрленд Лу



сообщить о нарушении

Текущая страница: 11 (всего у книги 13 страниц)

243)

Утром Лоллик все еще спала в моей постели, как нечто не поддающееся никаким дефинициям. Ее большущие груди вывалились наружу, требуя простора, губы даже во сне были вульгарны до невозможности. Проснувшись, она сказала, что картина на стене полное дерьмо и что о завтраке ей противно даже подумать. А если я заставлю тебя поесть? – поинтересовался я. Это показалось бы ей весьма сексуальным, сказала она, но я не заставил.

Я ел, а Лоллик лежала в кровати и болтала. Ее проблема состояла в том, что ей противно начинать есть, сказала она. И вообще начинать, не важно что. Правда, стоит ей начать, и дальше все идет как по маслу, главное – начать... Хотя потом еще надо кончить. Она предпочитает все, что имеет протяженность во времени. По ее мнению, жизнь состоит из обрывков. И она пытается этому противостоять. Всем своим естеством. Я сказал, что, на мой взгляд, это смешно, но ее меньше всего интересовал мой взгляд на эту проблему. Зато ей нравился процесс дефекации. Только по этой причине она заставляла себя иногда хоть что-нибудь съесть.

Мы немного поболтали о книгах. Я достал с полки несколько книг и спросил, читала ли она их. Нет, не читала. Она не может читать книги, которые нашла не сама. Если кто-то посоветует ей прочитать ту или другую книгу, она уж точно ее не раскроет, сказала она. Ни за что. Даже если все ее знакомые скажут, что книга потрясная, она нипочем не станет ее читать. Нипочем. И Лоллик решительно затрясла головой. Тогда, наверное, тебе пришлось не так уж много прочесть? – посочувствовал я. Это точно, согласилась Лоллик. Я спросил, не усматривает ли она в этом проблему, но это она полностью отрицала.

244)

Я решил на время позаимствовать вульгарность Лоллик. Ни в чем себе не отказывать. Я позвонил на работу и, кашляя, сказал, что, к сожалению, докурился до тромбофлебита.

245)

Через несколько дней мне случилось наблюдать, как Лоллик ела яйцо. Такого отвратительного зрелища я еще в жизни не видел. Она очистила крутое яйцо и целиком запихнула себе в рот. Ей нравилось есть яйца именно так. Это было компромиссное решение. Так легче примириться с приемом пищи, сказала она. Действие без начала и конца. Я спросил, не является ли курение таким же процессом, что и еда, но Лоллик считала, что еду никак нельзя сравнивать с курением. Курила она все время. Беспрерывно. Курение было действием, не имевшим ни начала, ни конца. Значит, ей ничего не стоит закурить новую сигарету? Нет. Она даже не может вспомнить, что ей дается легче, чем закуривание.

246)

Лоллик сказала, что, по ее мнению, моя квартира выглядит крайне безвкусно. Но ей это нравилось. Не дело, конечно, когда вокруг все время так красиво. Ей понравилось бывать у меня. Я тоже ей понравился. Я так мало от нее требую, сказала она. Я не требовал больше того, что она была способна мне дать. Ну а если бы все было не так? – спросил я. Если я пока только довольствуюсь тем, что есть, и просто еще не потребовал большего? Тогда все было бы иначе, сказала Лоллик. Иначе и гораздо скучнее. Я сказал, что, возможно, так и случится в ближайшем будущем. Лоллик только вопросительно глянула на меня. В ее взгляде мелькнуло непонимание и неуверенность. На всякий случай она позволила себе непристойный трюк со спичкой.

247)

Давай съездим куда-нибудь, предложил я ей в пятницу вечером. Лоллик охотно согласилась. Вот классно. Мне хотелось показать ее Марианне в надежде заметить в глазах Марианны хоть намек на сожаление. Я не думал о том, что, возможно, мой расчет неверен. На пароходе мы поедали шоколад.

Мы пришли к квартире Марианны. Там было темно и пусто. Я приготовил чаю, и Лоллик отпустила какое-то замечание в своем духе, но я его не расслышал. Потом мы легли спать. Меня грела мысль о том, что Марианна найдет меня спящим с другой девушкой на ее тюфяке. Однако утром Марианна так и не появилась. Мы спросили у хозяина дома, где можно найти Тура и Марианну, он показал на гору и дурашливо помахал руками, как крыльями.

Когда тебе объясняют, как пройти, на деле путь всегда оказывается длиннее. Однако через три часа мы уже стояли на вершине, и Лоллик сосала яблоко. Меня раздражало, что она его сосет, а не грызет. Но она любит чувствовать, как яблоко медленно тает во рту, сказала она. Ей приятно, что ее слюна может растворить что угодно и без остатка.

Я принялся звать Марианну, и вдруг из своего тщательно замаскированного укрытия выскочил Тур и велел нам заткнуться. Ах вот вы где, сказал я. И представил: Лоллик – Марианна (Марианна – Лоллик). Лоллик – Тур (Тур – Лоллик).

Лоллик поинтересовалась, что это они делают на горе утром в субботу, и Тур ответил, как обычно, что он занимается орланами.

Я шепнул Марианне, что нарочно приехал, чтобы показать ей Лоллик, но в их укрытии было слишком темно, чтобы я мог разглядеть ее реакцию. Тур раздраженно сказал, что мы должны сидеть тихо, а я сказал, что ничего не могу обещать. В воздухе нарастало напряжение.

248)

Я не продумал последствий. Не предусмотрел всего, что может случиться. Мне только хотелось продемонстрировать Марианне, к чему привел ее поступок, хотелось заставить ее раскаяться. Я так и сделал, но далеко вперед не заглядывал. А следовало. Такова жизнь, подумал я, она никогда не останавливается. Никакой спасительной черной дыры, окруженной музыкой, в которую можно заскочить, купить леденцов, пососать их и пустить побоку все причинно-следственные связи. Ничто не кончается, пока не кончится по-настоящему. И если уже оно кончилось, то кончилось основательно. Но об этом, признаюсь, я не подумал. Я проявил недопустимую самоуверенность и непредусмотрительность и вот в результате сижу в орлином укрытии Тура и понимаю, что Марианна не испытывает никакой симпатии к Лоллик. Лоллик, со своей стороны, плевать хотела на всех и вся, досасывала остатки яблока и была вполне довольна жизнью. Когда мои глаза привыкли к темноте, я прочитал во взгляде Марианны, что она прекрасно понимает всю нелепость этой ситуации.

249)

Лоллик болтала с Туром, который распластался с биноклем и камерой перед маленьким отверстием. Я просто обожаю орланов, сказала Лоллик, и, по-моему, Тур ждал, что она вот-вот приступит к более решительным действиям.

Лоллик несколько раз повторила, что ей больше хотелось бы быть птицей, чем женщиной. Тур велел ей заткнуться, и мне это понравилось.

Он намекнул, что в укрытии тесновато и что, вообще-то, он занят работой. Мы с Марианной отправились домой. Лоллик заартачилась и пожелала остаться с Туром. Но ей пришлось пообещать, что она будет вести себя тихо. Ни о чем не спрашивать, не сосать яблоко, не раздеваться. Только ждать. И Лоллик все это обещала. Кто знает, может, орланы и в самом деле главное увлечение ее жизни?

250)

Я не верю, что ты влюблен в нее, сказала Марианна. Влюблен – не влюблен, какая разница, сказал я. В конце концов, Марианна может думать что хочет. Оказывается, Лоллик самая назойливая, вульгарная и неприятная девица из всех, каких знала Марианна. Я был удивлен. Сказал, что мне никогда не приходило в голову смотреть на Лоллик с этой точки зрения.

251)

Этот крайне мучительный субботний вечер был начисто лишен смысла. Самый тягостный из всех субботних вечеров. Только Лоллик была довольна, болтала об орланах и считала, что вечер удался на славу. Всем остальным было тошно. Мы с Туром оба претендовали на то, чтобы съесть последний кусок пиццы, а с Марианной мы не обменялись ни словом.

В воскресенье рано утром Лоллик и я сели на пароход, идущий в город. Лоллик, разумеется, хотела бы задержаться на острове немного подольше. Когда пароход подошел к городской пристани и Лоллик пожелала, чтобы мы поехали ко мне домой, напекли вафель и сбросили бы стесняющие одежды, моя личность претерпела внезапное изменение. Я грубо послал ее к чертовой матери. Исчезни! Лоллик недостаточно знала меня, чтобы понять, что это на меня нашло. Однако она исчезла, а я пошел домой и лег в постель, мне было совершенно ясно, что с меня довольно. Лоллик я больше никогда не видел.

252)

Я снова начал работать. Больше не звонил и не говорил, что болен. Довольствовался исключительно обществом собственной персоны (мне этого хватало). Иногда я встречал Гленна. Мы улыбались друг другу как старые Друзья. Встречал я и Халфреда. И мы изобретали изощренные проделки для следующего мальчишника.

Каждый день, возвращаясь домой, я смотрел на бурый комод Марианны с присохшими к нему колготками. Это зрелище доставляло мне удовольствие. Я клал на комод ключи и прочие мелкие вещи: зубочистки, спички, сигареты.

Я продлил абонемент в бассейн. Проплывал свои километры и ничего не слышал о Марианне. Так прошло несколько месяцев.

253)

Я жил один. Марианны со мной больше не было. Да и никого другого тоже. Я был один на этом свете. Но думал о Марианне меньше, чем предполагал. Я пытался убедить себя, что наши отношения были несерьезными, что горевать особенно не о чем, и постепенно мне удалось внушить себе, что на Марианне свет клином не сошелся. Случалось, я садился в гостиной с бокалом вина и размышлял над тем, что, собственно, между нами было. Да ничего особенного, гораздо меньше, чем могло показаться на первый взгляд. Я придавал слишком большое значение нашей совместной жизни, думал я. Ну да, она уверенная в себе, хорошенькая, сексуальная, не спорю, но ведь таких много (собственно говоря). Девушка как девушка. И задолго до того, как бокал пустел, я обычно приходил к мысли, что в Марианне не было ровным счетом ничего особенного.

Так я приучал себя жить в одиночку и постепенно стал отлично себя чувствовать. Вскоре я уже не видел ничего тягостного в своем одиночестве, жил же я так раньше, до того как Марианна начала звонить в мою дверь, извещая о своем существовании.

254)

Снова наступила весна, и я обнаружил, что мне нравится сидеть в парке и смотреть на людей, прогуливающихся с детьми или с друзьями. Сидел на зеленых скамейках, закинув нога на ногу. Вдыхал свежесть весны и подумывал, не бросить ли мне курить.

255)

Марианна в городе. В субботу утром. Рука об руку с Туром. Они делали покупки, а я следил за ними через окно цветочного магазина. Это зрелище меня нисколько не взволновало. Теперь Марианна отпустила волосы, на ней элегантное пальто. Я не сомневался, что наша встреча покажется ей менее приятной, чем мне. Я-то от нее освободился, но почему-то был уверен, что она еще не совсем освободилась от меня. Гораздо позже мне пришло в голову, что моя уверенность была несколько неоправданной и необоснованной и что психологу пришлось бы изрядно потрудиться, чтобы найти ее истоки.

Они вышли из магазина, и я столкнулся с ними. Руки у меня были заняты двумя пакетами с дюжиной рулончиков туалетной бумаги, и Марианна спросила, не спешу ли я домой в уборную. В одной руке у нее был букет цветов, другой она держала под руку Тура, и свой вопрос она задала смеясь.

Не сомневаюсь, что в ее поведении было больше озорства, чем злорадства.

256)

На какое-то время я почувствовал себя дилетантом в жизненных вопросах. Не мог найти себе места, и в мыслях у меня царил сумбур. Я сидел дома и ждал, чтобы что-нибудь случилось. Думал об утекающем времени и считал его выброшенным на ветер. Пробовал представить себе, как все выглядело бы в идеале. Строил подробные планы, в которых предусматривал возможность новой любви. Думал, что если я учту все проблемы заранее, то легко с ними справлюсь, когда они возникнут.

Но ничего не происходило. Без моей инициативы ничего не желало происходить. А я бездействовал.

Впрочем, я решил стать одним из тех, кто прекрасно себя чувствует до глубокой старости и даже после того, как пора бы уже и честь знать. Я им еще покажу, думал я.

257)

Наконец я понял, что слишком забегаю вперед. Надо не так. Надо побольше бывать среди людей. Почему-то я подумал, что все образуется, как только я начну где-нибудь бывать. Ведь, несмотря ни на что, я был, в общем-то, молодым человеком.

Начал я с того, что пригласил на обед даму, свою коллегу, но большую часть вечера мы, как ни странно, проговорили об оливках.

258)

Теперь я ходил в парк каждый день. После работы. Иногда вместо бассейна. Большинство пожилых женщин, которые сидели в парке, вязали и кивали друг другу, даже начали со мной здороваться. Им я казался юным и очаровательным, может, я таким и был. Одна из женщин даже позволила себе смелую шутку: дескать, кабы скинуть ей годков пятьдесят, она бы показала мне, какие бывают настоящие женщины.

Ночью я лежал и мечтал, чтобы она была на пятьдесят лет моложе, потом представил себя на пятьдесят лет старше. Но последняя мысль привела меня в такой ужас, что я потом долго не мог заснуть. Злился на себя за то, что такая мысль пришла мне в голову, однако в глубине души радовался, что такое невозможно. Я встал, позавтракал и решил серьезно подумать о том, чтобы бросить курить. Как можно скорее, хорошо бы уже сегодня.

259)

Какой-то человек подсел ко мне на скамейку и предложил мне сигарету (от которой я отказался), ему хотелось завязать приятельские отношения. А еще лучше дружеские. Он наклонился ко мне и сообщил, что в пять утра была великолепная погода. Он был уверен, что в пять утра я еще спал и не видел рассвета. Я кивнул: действительно, я его не видел. Над городом стоял совершенно необыкновенный, сияющий свет, объяснил он и снова склонился ко мне под каким-то неестественным, немыслимым углом и коснулся локтем моего паха. Я отодвинулся, но ничего не сказал. Он повторил свой маневр, тогда я встал и сказал, чтобы он прекратил. Он обезоруживающе развел руками и сказал, что я могу не волноваться, он предпочитает женщин. Не стоит беспокоиться. Вообще-то, у него были отклонения в сторону, но он пришел к выводу, что женщины куда лучше. Я сказал, что он может предпочитать кого угодно до тех пор, пока его предпочтения не распространяются на меня. Он встал, собираясь уйти, вежливо попрощался и сказал, что я должен подумать и завтра все-таки встретить рассвет. Вероятность, что рассвет и завтра будет таким же прекрасным, достаточно велика.

После этого я стал более скептически относиться к своей новой привычке постоянно куда-то ходить и бывать среди незнакомых людей. И все-таки мне казалось, что это лучше, чем сидеть дома и торопить время, мысленно проживая будущее.

260)

Я поливал цветы у моих родителей и получал приходившие им письма и газеты, сами они на Пасху уехали в горы. Отец оставил дотошно-подробную записку, в которой убедительно просил, чтобы я не забывал подкармливать семечками беличье семейство, жившее в саду. Пакет с семечками был водружен на такой пьедестал, что не заметить его мог только слепой или человек в разгаре оргазма. Я, конечно, заметил пакет, вынес его в сад, рассыпал семечки по лужайке и был удивлен и обрадован, когда ко мне сбежались белки. Я вдруг понял, почему так волновался отец, и почувствовал укоры совести из-за того, что так долго отказывал ему в понимании.

В пачке адресованных родителям писем, естественно, было письмо от Марианны. Оно отличалось от других писем хотя бы тем, что было от нее. Оно лежало в пачке, как прочие письма, но было от нее. Я подержал его над паром и распечатал.

Марианна много писала о погоде и о том, что в нынешнем году на острове будет богатый урожай морошки, а вообще, ей очень хорошо живется у моря, и уже в самом конце было несколько слов обо мне.

261)

Марианне очень жаль, что наши отношения закончились так нелепо. И если мои родители считают, что могут хоть немного повлиять на меня, не согласятся ли они посодействовать тому, чтобы я ей написал. Заранее благодарю, писала Марианна. В письме к моим родителям. В письме, о котором я, по ее расчетам, ничего не должен был знать.

Это так плохо вписывалось в то представление о жизни, которое я к тому времени себе выстроил, что я не знал, как мне переварить эти новые, тревожные сведения о Марианне. Однако довольно быстро мне удалось вытеснить их из моего сознания. Я так основательно вытеснил из своего сознания письмо Марианны, как будто никогда и не читал его. А потом я сел за стол и съел большую порцию корнфлекса.

262)

Еще один день в парке. Пришел какой-то папаша с маленькой дочкой. Не ребенок, а просто юла, она неугомонно носилась вокруг и только по чистой случайности избегала столкновения с красными и желтыми велосипедами мальчиков постарше. Девочка обнаружила фонтан и сообразила, что в него можно кидать камешки. Она кидала камешки и бурно радовалась их плеску. Должно быть, это казалось ей чем-то восхитительным и сказочным. Отец исполнял все ее прихоти. Он ползал на четвереньках, ища камешки, которые были бы настолько малы, чтобы она сумела их бросить дальше чем на полметра. Ее восторг был беспределен. Она готова была бросать камешки без конца. Отец взглянул в мою сторону (я сидел рядом) и сделал извиняющееся движение, мол, со стороны все это, конечно, выглядит странно, но что поделаешь, и, как бы там ни было, его дочь – необыкновенный ребенок, который имеет право самовыражаться столько, сколько ему это необходимо. Я, конечно, развел руками, как бы говоря: пожалуйста, ради бога.

Хотя девочка стояла на краю фонтана, над самой водой, она редко попадала камешком в фонтан. Но ее счастье было столь безгранично, что я невольно задумался. При виде этой безыскусной искренней радости я задал себе вопрос, чем я-то, собственно, занимаюсь. Ответа у меня не было, и это несколько сбило с меня спесь. Я пошел домой и напек вафель. Так много, что добрую половину пришлось заморозить.

263)

Отныне никаких сигарет. Я бросил курить. И жил в уверенности, что таким образом сберег себе немало времени. И только затем, чтобы доказать самому себе, что я перестал торопить время, я несколько раз умышленно опаздывал к трамваю и говорил себе: пустяки, поеду на следующем.

264)

Однажды вечером раздался звонок, я открыл дверь, и передо мной предстал человек в темном костюме, лицо его выражало профессиональное рвение. Он спросил, часто ли я думаю о похоронах. Нет, я о них вообще не думаю. Если я смогу уделить ему пять минут, он немного расскажет мне об этом. Отлично, сказал я, но ни секундой больше.

Есть ли у меня определенные пожелания относительно своих похорон? Нет, никаких. Да-да, я ж еще так молод и здоров, но ведь уже завтра может случиться непредвиденное. Допустим, в один прекрасный день я поеду на велосипеде, и кто знает? В таких случаях приятно сознавать, что ты обо всем позаботился заранее, сказал он. Я считал, что мои родители и сами прекрасно справятся с этой задачей. Да, безусловно, но знают ли мои родители, например, какую музыку я предпочел бы слышать на своих похоронах? Конечно, они этого не знают, ответил я, но я им доверяю. Похоронный агент считал, что в таком серьезном деле нельзя доверять другим. Вот у него музыка уже заготовлена (и уже с девятнадцати лет он знает, какими будут его последние слова). Если успеете их произнести, заметил я. Да, разумеется. Это невозможно предугадать. Но он считает, что успеет сказать все, что нужно.

Он хотел, чтобы я подписал какие-то бумаги, тут и тут, и заплатил какие-то деньги, тогда обо всем надежно и профессионально позаботится его фирма (если несчастье произойдет вне дома). Я послал его к чертовой матери, и он несколько секунд недоумевал, действительно ли я произнес эти слова. Да, произнес. У меня сейчас хватает забот и кроме собственных похорон, сказал я и распахнул перед ним дверь. Он откланялся. Но я все-таки успел крикнуть ему вдогонку совет при случае наведаться на остров к Туру и Марианне. Они наверняка еще не позаботились о своих похоронах.

265)

В ту весну я убедился, что голуби бывают благодарны тем, кто их кормит. Я всегда думал, что голубей кормят все, но оказалось, что главным образом этим занимались пожилые люди (во всяком случае, в тех парках, где я гулял). Я тоже начал кормить голубей. Собирал в пакет черствый хлеб. И даже думал, что, может быть, кому-нибудь я покажусь добрым и заботливым.

С одной голубкой у меня установились особенно теплые отношения. Я назвал ее Туне. Туне всегда доставались лучшие кусочки, вернее, те, которые я, неголубь, считал лучшими для голубя. Со временем я заметил, что у Туне на одной лапке надето металлическое кольцо, и меня совсем не порадовала мысль, что о ее существовании известно кому-то, кроме меня. Но несомненно такой человек был. Я считал, что кольцевать птиц жестоко. Тур наверняка кольцует орланов, думал я, а Марианне небось кажется, что именно так поступают настоящие мужчины.


    Ваша оценка произведения:

Популярные книги за неделю