Текст книги "Двойник дочери"

Автор книги: Эрл Стенли Гарднер

сообщить о нарушении

Текущая страница: 13 (всего у книги 30 страниц)

Кристиан с трудом перекрикивает свист ветра и делает условленный жест. Я почти не слышу его голоса, но с энтузиазмом киваю. Мой любимый мужчина – овеянный ветрами, воодушевленный; ему нипочем ни качка, ни холодные брызги.

Я нажимаю на кнопку, рев двигателя замолкает, а «Грейс» летит к Олимпийскому полуострову, еле касаясь воды. Мне хочется орать, визжать и прыгать от восторга – для меня это одно из самых волнующих событий в моей жизни – не считая разве что планера, да еще Красной комнаты боли.

Вот это да! Это судно умеет летать! Я стою, вцепившись в руль, а Кристиан снова занял свое место позади меня и накрыл мои руки своими.

– Как тебе это? Нравится? – кричит он, перекрывая свист ветра и грохот волн.

– Кристиан! Это фантастика!

Он сияет и улыбается до ушей.

– Вот подожди, сейчас добавится спинни. – Он кивает в сторону Мака, который распускает спинакер – темно-красный парус. Его цвет напоминает мне стены в игровой комнате.

– Интересный цвет, – кричу я.

Кристиан усмехается и подмигивает. А, это сделано нарочно.

Спинни надувается – большой, странный, по форме напоминающий эллипс, – и «Грейс» мчится по заливу еще быстрее.

– Асимметричный парус. Для скорости, – отвечает Кристиан на мой невысказанный вопрос.

– Потрясающе.

Я не нахожу слов, чтобы выразить восторг. Улыбаюсь, как дура, и вся отдаюсь полету над волнами. Впереди все явственнее виднеются горы Олимпийского полуострова и остров Бейнбридж. Оглянувшись назад, я вижу съеживающийся Сиэтл и далекую гору Маунт-Рейнир.

Прежде я и не знала, как красивы окрестности Сиэтла – с отвесными утесами, пышной зеленью лиственных и высоченными хвойными деревьями. В этот солнечный день от их дикой, но мирной красоты у меня перехватило дыхание. Покой природы поразительно не сочетался с нашей бешеной скоростью.

– С какой скоростью мы плывем?

– «Грейс» делает пятьдесят узлов.

– Я не понимаю, сколько это.

– Около семнадцати миль в час.

– И все? Кажется, что гораздо быстрее.

Кристиан с улыбкой сжимает мне руку.

– Ты прелестна, Анастейша. Мне приятно видеть твои порозовевшие щеки… не от смущения. Сейчас ты выглядишь так же, как на тех снимках, сделанных Хосе.

Я поворачиваюсь и целую его.

– Мистер Грей, вы умеете показать девушке красивую жизнь.

– Мы стараемся, мисс Стил. – Он откидывает мои волосы в сторону и целует шею, отчего по спине бегут восхитительные мурашки. – Мне нравится видеть тебя счастливой, – мурлычет он и обнимает еще крепче.

Я гляжу на голубой простор и размышляю, что же такого я сделала в прошлом, раз фортуна улыбнулась и послала мне этого человека.

«Да, тебе повезло, дуре, – ворчит мое подсознание. – Но тебе нужно порвать с ним. Ведь он не будет вечно терпеть эту ванильную дребедень… тебе придется идти на компромиссы». Я мысленно показываю язык этому сварливому, угрюмому существу и кладу голову на грудь Кристиана. Глубоко в душе я знаю, что подсознание право, но гоню от себя эти мысли. Мне не хочется портить такой день.

Часом позже мы бросаем якорь в маленькой, уединенной бухте острова Бейнбридж. Мак отправляется на берег в надувной лодке – не знаю, для чего – но кое-что подозреваю, ведь как только Мак завел мотор, Кристиан схватил меня за руку и практически потащил в свою каюту.

И вот он стоит передо мной, излучая свою пьянящую чувственность, а его ловкие пальцы возятся с застежками моего спасательного жилета. Он отбрасывает его в сторону и окидывает меня темным взором.

Я уже теряю голову, хотя он почти не касался меня. Он подносит руку к моему лицу, его горячие пальцы скользят по подбородку, горлу, грудине, до первой пуговки на моей голубой блузке.

– Я хочу смотреть на тебя, – шепчет он и ловко расстегивает пуговицу.

Нагнувшись, нежно целует мои приоткрытые губы. Я учащенно дышу, меня возбуждает неотразимое сочетание его мужественной красоты, его грубой сексуальности и тихого покачивания катамарана. Он делает шаг назад.

– Разденься для меня, – просит он.

О господи! Я рада подчиниться. Не отрывая от него глаз, я медленно расстегиваю каждую пуговицу, наслаждаясь его жадными взглядами. Ах, как приятно! Я вижу его желание – оно заметно на его лице… и еще кое-где.

Легким движением плеч я сбрасываю блузку на пол и тяну руки к застежке джинсов.

– Стоп, – приказывает он. – Сядь.

Я сажусь на край кровати, и он плавным движением встает передо мной на колени и развязывает шнурки на моих кедах, а потом снимает их. За ними – носки. Берет левую ногу, приподнимает, целует большой палец, а потом вонзает в него зубы.

– А-а! – кричу я и пахом ощущаю эффект этого.

Кристиан так же плавно встает, протягивает руку и поднимает меня с кровати.

– Продолжай, – говорит он и отходит, чтобы смотреть на меня.

Я расстегиваю молнию на джинсах, засовываю за пояс большие пальцы и покачиваю бедрами. Джинсы скользят вниз. На губах Кристиана появляется нежная улыбка, но глаза по-прежнему темные.

А я не знаю, может, от того, что сегодня утром он не трахал меня, а занимался со мной любовью – а он действительно занимался любовью, нежно и сладко, да, да, – я ничуточки не смущаюсь. Я хочу выглядеть сексуальной в глазах этого мужчины. Он заслуживает этого – благодаря ему я ощутила свою сексуальность. Да, для меня это непривычно, но я учусь под его умелым руководством. Впрочем, сейчас он тоже открывает для себя много нового. Наши отношения напоминают чаши весов – поочередно перевешивает то одна чаша (его), то другая (моя).

Я надела сегодня утром новые кружевные трусы-танга белого цвета и такой же бюстгальтер – дизайнерский бренд по соответствующей цене. Перешагнув через джинсы, я стою перед ним в нижнем белье, купленном на его деньги, но больше не чувствую себя бедной содержанкой.

Кокетливо спускаю с плеч бретельки, завожу руки за спину, расстегиваю лифчик и бросаю его на блузку. Медленно стягиваю с бедер трусики, позволяю им упасть к ногам и перешагиваю через них, удивляясь собственной грации.

Теперь я стою перед ним голая и ничуть не стыжусь – потому что он любит меня. Мне нечего прятать от него. Он молчит, просто глядит. Я вижу его желание, даже преклонение, и что-то еще – глубину его жажды, глубину его любви ко мне.

Вот он пошевелился и, не отрывая от меня откровенного взгляда серых глаз, берется за края кремового свитера и стягивает его через голову, за ним майку. Далее следуют носки и ботинки. Вот он берется за пуговицу джинсов.

– Дай я, – шепчу.

Он выпячивает губы, словно хочет произнести «о-о-о», потом улыбается.

– Валяй…

Я запускаю свои бесстрашные пальцы за пояс джинсов и тяну на себя, так что Кристиан вынужден шагнуть ко мне, чтобы сохранить равновесие. Он невольно ахает на мою неожиданную дерзость и улыбается. Я расстегиваю пуговицу, но, прежде чем дернуть за молнию, даю волю пальцам, и они щупают через мягкую ткань его эрекцию. Он выдвигает бедра вперед и ненадолго прикрывает глаза, наслаждаясь.

– Ана, ты становишься такой смелой, такой опытной, – шепчет он и, обхватив мое лицо ладонями, страстно целует меня в губы.

Я кладу руки ему на бедра – на прохладную кожу и приспущенный пояс джинсов.

– Ты тоже, – шепчу я возле его губ и чувствую ответную улыбку, а в это время мои пальцы гладят кругами его кожу.

– Не останавливайся.

Я тяну за бегунок молнии. Мои жадные пальцы пробираются через жесткие волосы к нему, и я крепко сжимаю его в кулаке.

Кристиан издает низкий горловой звук, обдает меня сладким дыханием и снова целует меня с любовью. Я глажу его, щекочу, туго сдавливаю. В это время его правая рука, растопырив пальцы, держит меня за спину, а левая погружается в мои волосы, крепче прижимая мои губы к его губам.

– О-о, я так хочу тебя, малышка, – жарко шепчет он и, внезапно отпрянув, быстрым и ловким движением сбрасывает с себя джинсы и боксеры. Как красив он без одежды, как красив каждый дюйм его обнаженного тела!

Он – само совершенство. Его красоту портят только шрамы, с грустью думаю я. И они остаются не только на его коже, но и намного глубже.

– Что такое, Ана? – мурлычет он и нежно гладит мою щеку согнутыми пальцами.

– Ничего. Люби меня.

Он прижимает меня к себе, целует в губы, запускает пальцы в мои волосы. Наши языки нежно ласкают друг друга. Словно в танце, я отступаю шаг за шагом к кровати, он осторожно кладет меня и сам ложится рядом.

Теперь я погружаю руки в его медную шевелюру, а он водит кончиком носа по моей щеке.

– Ана, ты хоть представляешь, какой изысканный запах исходит от тебя? Против него невозможно устоять.

Его слова делают свое обычное дело – зажигают кровь, учащают пульс. А он ведет кончиком носа по моему горлу, грудям, покрывая эту дорожку ласковыми поцелуями.

– Ты так прекрасна, – мурлычет он, обхватывает губами мой сосок и нежно щекочет языком.

Я со стоном выгибаюсь дугой.

– Дай мне послушать тебя, малышка.

Его ладонь скользит к моему животу, я наслаждаюсь его прикосновениями, кожа к коже – его голодный рот приник к моей груди, умелые, длинные пальцы ласкают и нежат мои бедра, ягодицы, колени. И все это время он целует и сосет мои груди.

Схватив меня за колено, он внезапно поднимает кверху мою ногу; я ахаю и скорее ощущаю кожей, чем вижу, его усмешку. Потом он перекатывается на спину, и я вмиг оказываюсь верхом на нем. Он протягивает мне пакетик из фольги.

Я чуть сдвигаюсь, беру в руки член, во всем его великолепии. Наклоняюсь и целую, беру его в рот, глажу языком, потом сильно сосу. Кристиан стонет, выгибает бедра и еще глубже погружается в мою глотку.

Хм-м-м… хорош на вкус… Но мне хочется ощутить его внутри себя не здесь. Я сажусь и гляжу на Кристиана; он лежит, открыв рот, никак не может отдышаться и пристально смотрит на меня.

Я торопливо разрываю фольгу и, приложив к нему презерватив, раскатываю его на нем. Кристиан тянет ко мне руки. Я опираюсь на них одной рукой, а другой направляю его в свое лоно и медленно допускаю внутрь себя.

Кристиан гортанно стонет, закрыв глаза.

Теперь он весь во мне… растягивает… наполняет меня… какое божественное ощущение… Из меня тоже вырывается стон. Кристиан крепко держится за мои бедра и помогает двигаться вверх-вниз, вверх-вниз, резко входит в меня еще глубже. Ох… восхитительно…

– О детка! – шепчет он и неожиданно садится, так что мы оказываемся нос к носу. Ощущение экстраординарное – невероятной полноты. Я ахаю, хватаю Кристиана за плечи, а он сжимает в ладонях мою голову и смотрит в глаза – пронзительно, горячо.

– Ох, Ана… Какие новые чувства ты пробуждаешь во мне, – бормочет он и целует меня, страстно и трепетно. Я целую его в ответ, у меня кружится голова от блаженства – как восхитительно, что мы сейчас слились с ним в единое целое.

– Ах, я люблю тебя, – нежно мурлычу я. Он стонет, словно ему больно слышать мое тихое признание, и перекатывается вместе со мной, не прерывая наш драгоценный контакт. Теперь я лежу под ним. Я обхватываю его ногами.

Он смотрит на меня с удивленным обожанием, и я уверена, что мое выражение лица отражает как в зеркале его. Я протягиваю руку и ласкаю его прекрасный лик. Закрыв глаза, с тихими стонами он начинает медленно двигаться.

Мягкий плеск волн, покачивающих катамаран, и мирный покой каюты нарушаются только нашим учащенным дыханием, когда он медленно входит и выходит из меня, размеренно и сладко – божественно. Одну руку Кристиан положил мне под голову, погрузив пальцы в волосы, другой гладит мое лицо. Наклонясь, целует в губы.

Я окутана его любовью, словно коконом. Он медленно движется во мне, наслаждаясь мной. Я глажу его – не нарушая границ – ласкаю его руки, волосы, поясницу, крепкие ягодицы – и мое дыхание учащается, когда размеренный ритм толкает меня все выше и выше к пику наслаждения. Кристиан покрывает поцелуями мое лицо, покусывает мочку уха. С каждым нежным рывком его бедер я все ближе и ближе к блаженству…

Мое тело сотрясает дрожь. О, я уже так хорошо знаю это ощущение… Уже совсем близко… Ох…

– Хорошо, детка… отдайся мне вся… Молодец… Ана, – повторяет он, и его слова открывают во мне лавину счастья.

– Кристиан! – кричу я, и наши стоны сливаются воедино, когда мы вместе приходим к цели.

Глава 10

Скоро вернется Мак, – бормочет он.

– Хм-м. – Мои глаза открываются и встречают взгляд его серых глаз. Господи, какой у них поразительный цвет – особенно тут, на море. В них отражается свет, который, в свою очередь, отражается от воды и проникает в каюту через небольшие иллюминаторы.

– Я бы с удовольствием валялся здесь с тобой весь день, но ему нужно помочь с лодкой. – Наклонившись, Кристиан нежно целует меня. – Ана, ты сейчас так прекрасна, ты такая сексуальная. Я снова тебя хочу. – Он улыбается и встает с постели. Я лежу на животе и любуюсь им.

– Ты и сам неплох, капитан. – Я восхищенно причмокиваю губами, и он не может сдержать усмешки.

Я наблюдаю, как он ходит по каюте и одевается. Он, мужчина, который только что опять нежно занимался со мной любовью. Я с трудом верю в свое везение. Кристиан садится рядом со мной и обувается.

– Капитан? Какой же я капитан, – сухо замечает он. – Я хозяин этой посудины.

Я наклоняю голову набок.

– Вы хозяин моего сердца, мистер Грей. – И моего тела… и моей души…

Он недоверчиво качает головой и опять меня целует.

– Я буду на палубе. В ванной есть душ. Тебе нужно еще что-нибудь? Попить, например? – заботливо спрашивает он, а я лишь усмехаюсь в ответ. Неужели это тот же самый мужчина? Тот же самый Пятьдесят Оттенков?

– Что? – спрашивает он, заметив мою глупую ухмылку.

– Ты.

– Что я?

– Кто ты такой и что ты сделал с Кристианом?

Его губы кривятся в грустной улыбке.

– Детка, он не очень далеко отсюда, – тихо говорит он, и грусть в его голосе заставляет меня мгновенно пожалеть о своих словах. Но Кристиан прогоняет печаль. – Скоро ты его увидишь, – лукаво усмехается он, – особенно если немедленно не встанешь. – С этими словами он смачно шлепает мне по заду. Я вскрикиваю и хохочу одновременно.

– Ты меня напугал.

– Правда? – Кристиан морщит лоб. – Ты издаешь такие смешанные сигналы, Анастейша. Как мужчине удержаться? – Он опять наклоняется и целует меня. – Пока, детка, – добавляет он с ослепительной улыбкой и уходит, оставив меня наедине с моими мыслями.

Когда я поднимаюсь на палубу, Мак уже вернулся на «Грейс», но он тут же исчезает на верхней палубе, как только я открываю двери салона. Кристиан разговаривает по «блэкберри». «Интересно, с кем?» – удивляюсь я. Он проходит мимо меня и, приобняв, целует в макушку.

– Прекрасные новости. Хорошо. Да… В самом деле? По аварийной лестнице?.. Ясно… Да, вечером.

Он нажимает кнопку отбоя, и меня тут же настигает рев запущенного двигателя. Должно быть, Мак уже сидит в кокпите.

– Пора возвращаться, – говорит Кристиан, еще раз целует меня и упаковывает в спасательный жилет.

Мы приближаемся к марине, когда солнце уже висит над горизонтом. Я вспоминаю чудесный день. При разумном и терпеливом наставничестве Кристиана я теперь научилась убирать грот, то есть основной парус, а также передний парус и спинакер. Еще умею завязывать рифовый узел, выбленочный узел и колышку. Когда он давал мне такие уроки, его губы весело подрагивали.

– Может, я когда-нибудь свяжу тебя, – заявила я.

– Вы сначала меня догоните, мисс Стил, – весело возразил он.

После этих слов я вспомнила, как он гонялся за мной по комнатам, тот восторг, а потом ужасный финал. Я нахмурилась и зябко передернула плечами. Ведь после этого я от него ушла.

Смогу ли я снова уйти от него? Ведь Кристиан признался, что любит меня. Я заглядываю в его чистые серые глаза. Смогу ли я когда-нибудь снова его бросить – что бы он мне ни сделал? Смогу ли я предать его? Нет, пожалуй, не смогу.

Кристиан устроил мне более подробную экскурсию по судну, рассказал про все инновационные средства и дизайн, про высококачественные материалы, которые пошли на изготовление катамарана. Мне вспомнилось интервью, которое я взяла у него; мне и тогда бросилась в глаза его страсть к морским судам. Оказывается, что эта страсть распространяется не только на большие океанские грузовые суда, которые строит его компания, но и на суперсексуальные изящные катамараны.

И, конечно, он занимался со мной любовью, сладко, неторопливо. Я качаю головой, вспоминая, как в его опытных руках мое тело выгибалось дугой и сгорало от желания. Он исключительный любовник, я уверена – хотя, конечно, мне не с чем сравнивать. Но Кейт еще больше обожала бы секс, если бы он всегда был таким, как наш с Кристианом; ведь она обычно не замалчивает подробности.

Но долго ли всего этого будет ему достаточно? Я не знаю, и эта мысль меня беспокоит.

И вот он сидит, а я стою в надежном кольце его рук. Мы дружески молчим, а «Грейс» подходит все ближе и ближе к Сиэтлу. Я держусь за руль, Кристиан часто дает мне советы.

– В плавании под парусами есть своя поэзия, древняя как мир, – мурлычет он мне на ухо.

– Похоже на цитату. – Я чувствую его усмешку.

– Да, это почти цитата. Из Антуана де Сент-Экзюпери.

– О, я обожаю «Маленького принца»!

– Я тоже.

Уже вечереет, когда Кристиан, по-прежнему накрывая своими руками мои, направляет судно в марину. На лодках уже зажглись огни, они отражаются от потемневшей воды, но пока еще светло. Ясный, мягкий вечер, прелюдия к роскошному закату.

У причала собирается толпа и смотрит, как Кристиан медленно разворачивает катамаран в сравнительно тесном пространстве. Потом легко и плавно движется задним ходом и швартуется на то же место, откуда мы отплыли. Мак спрыгивает на берег и надежно привязывает «Грейс» к швартовой тумбе.

– Вот и вернулись, – говорит Кристиан.

– Спасибо, – робко благодарю я. – День был удивительный.

Кристиан усмехается.

– Я тоже так считаю. Пожалуй, мы запишем тебя в мореходную школу. Тогда можно будет нам с тобой выходить в море вдвоем на несколько дней.

– С удовольствием. Тогда мы сможем часто наведываться в спальню.

Он наклоняется и целует меня в шею под ухом.

– Хм-м-м… Я буду ждать этого, Анастейша, – сообщает он шепотом, от которого встают дыбом все волоски на теле.

Как он это делает?

– Все, в квартире чисто. Можно возвращаться.

– А как же вещи, оставшиеся в отеле?

– Тейлор уже их забрал.

Да ну?! Когда?

– Сегодня днем, после того, как он со своей группой проверил «Грейс», – отвечает Кристиан на мой невысказанный вопрос.

– Бедняга спит когда-нибудь?

– Спит. – Кристиан удивленно поднимает брови. – Он просто делает свою работу, Анастейша, и делает очень хорошо. Джейсон – настоящая находка.

– Джейсон?

– Джейсон Тейлор.

Я-то думала, что Тейлор – его имя. Джейсон. Что ж, имя ему подходит – солидное, надежное. Почему-то я улыбаюсь.

– Ты без ума от Тейлора, – ворчит Кристиан, хмуро глядя на меня.

– Допустим. – Его замечание меня огорчает. – Но он не интересует меня как мужчина, если ты хмуришься из-за этого. Стоп.

Кристиан почти надул губы.

Господи, иногда он такой ребенок…

– По-моему, Тейлор очень хорошо тебе служит. Поэтому он мне симпатичен. Он надежный, добрый и верный. У меня к нему платоническая симпатия.

– Платоническая?

– Да.

– Ну ладно, платоническая. – Кристиан испытывает на вкус это слово и его значение. Я смеюсь.

– Ах, Кристиан, ради бога, пора тебе повзрослеть!

Он раскрывает рот, удивленный моим замечанием, но потом хмурится, словно обдумывает.

– Я стараюсь, – говорит он после паузы.

– Да, стараешься. Очень, – мягко говорю я, но тут же закатываю глаза от досады.

– Анастейша, знаешь, какие воспоминания ты пробуждаешь у меня, когда закатываешь глаза? – Он ухмыляется.

– Что ж, будешь хорошо себя вести, то, может, мы и освежим эти воспоминания.

Его рот складывается в ироничную улыбку.

– Хорошо себя вести? – Он удивленно поднимает брови. – Мисс Стил, почему вы решили, что я хочу их освежить?

– Вероятно, потому, что когда я сказала об этом, ваши глаза зажглись, как рождественская елка.

– Ты уже так хорошо меня знаешь, – сухо бурчит он.

– Мне хотелось бы знать тебя еще лучше.

– И мне тебя, Анастейша, – отвечает он с нежной улыбкой.

– Спасибо, Мак. – Кристиан жмет руку Мак-Коннелу и ступает на причал.

– Всегда рад помочь, мистер Грей. До свидания. Ана, рад был познакомиться.

Я робко пожимаю ему руку. Он наверняка знает, чем мы с Кристианом занимались на катамаране, когда он сходил на берег.

– Всего хорошего, Мак. Спасибо.

Он усмехается и подмигивает, чем вгоняет меня в краску. Кристиан берет меня за руку, и мы направляемся к променаду.

– Откуда Мак родом? – интересуюсь я, вспомнив его акцент.

– Из Ирландии… Северной Ирландии, – поправляется Кристиан.

– Он твой друг?

– Мак? Он работает на меня. Помогал строить «Грейс».

– У тебя много друзей?

Он хмурит брови.

– Да нет. При моих занятиях… Я не культивирую дружбу. Разве что… – Он осекается и хмурится еще сильнее. Я понимаю, что он хотел упомянуть миссис Робинсон.

– Проголодалась? – спрашивает он, желая сменить тему.

Я киваю. Вообще-то, я умираю с голода.

– Ладно, поедим там, где я оставил машину.

Возле порта есть маленькое итальянское кафе «Би'с». Оно напоминает мне одно заведение в Портленде – несколько столиков и кабин, лаконичный современный декор, на стене – большая черно-белая фотография фиесты начала прошлого столетия.

Мы с Кристианом сели в кабине, изучая меню и потягивая восхитительное легкое фраскати. Я поднимаю голову, сделав свой выбор, и вижу, что Кристиан задумчиво глядит на меня.

– Что? – спрашиваю я.

– Ты отлично выглядишь, Анастейша. Свежий воздух тебе на пользу.

Я краснею.

– Честно говоря, у меня немного обветрилось лицо. Но день прошел чудесно. Спасибо тебе.

Его глаза теплеют. Он улыбается.

– Всегда пожалуйста, – бормочет он.

– Можно я задам тебе вопрос? – Я решаю провести небольшое расследование.

– Сколько угодно, Анастейша. Ты сама знаешь. – Как он восхитительно выглядит!

– Кажется, у тебя мало друзей. Почему?

Он пожимает плечами и хмурится.

– Я ведь сказал тебе, что у меня нет времени. У меня есть деловые партнеры – хотя эти отношения очень далеки от дружбы. У меня есть семья. Вот и все. Не считая Элены.

Упоминание этой сучки я игнорирую.

– У тебя совсем нет друзей твоего возраста, чтобы ты мог встречаться с ними и выпускать пар?

– Анастейша, ты сама знаешь, как я люблю выпускать пар. – Кристиан кривит губы. – Еще я работаю, строю свой бизнес. – Он все-таки озадачен. – Вот и все, что я делаю, – за исключением парусного спорта и редких полетов.

– Даже в колледже их не было?

– В общем, нет.

– Значит, только Элена?

Он осторожно кивает.

– Вероятно, тебе одиноко.

Его губы складываются в грустную улыбку.

– Что ты будешь есть? – спрашивает он, меняя тему.

– Мне хочется ризотто.

– Хороший выбор. – Кристиан подзывает официанта, заканчивая этот разговор.

Ужин заказан. Я ерзаю на стуле и гляжу на свои пальцы. Мне надо воспользоваться тем, что Кристиан расположен к беседе.

Надо выспросить у него, чего он ожидает, чего ему… хм… хочется.

– Анастейша, в чем дело? Скажи мне.

Я гляжу в его озабоченное лицо.

– Говори. – Он уже не спрашивает, а приказывает; его озабоченность перерастает во что-то другое. В страх? В гнев?

Я набираю полную грудь воздуха.

– Я просто беспокоюсь, что тебе этого недостаточно. Ну, понимаешь… чтобы выпускать пар.

Его челюсть напрягается, взгляд жесткий.

– Разве я давал тебе повод думать, что этого недостаточно?

– Нет.

– Тогда с чего ты взяла?

– Я знаю, какой ты. Что тебе… э-э… требуется, – запинаясь, лепечу я.

Он закрывает глаза и трет лоб своими длинными пальцами.

– И что мне теперь делать? – Его голос звучит зловеще мягко, словно он рассержен. От страха я холодею.

– Нет, ты меня не понял. В последние дни ты был замечательный. Но я надеюсь, что не вынуждаю тебя идти против собственной природы, притворяться.

– Я – это я, Анастейша, во всех пятидесяти оттенках моей порочности. Да, мне приходится перебарывать диктаторские замашки… но такова моя натура, так я строю свою жизнь. Да, я рассчитываю, что ты будешь вести себя определенным образом. Когда ты отказываешься, это одновременно тяжело и интересно. Мы все-таки делаем то, что мне нравится. Вчера, после твоей возмутительной выходки на аукционе, ты позволила мне отшлепать тебя. – Он нежно улыбается. – Мне нравится тебя наказывать. Не думаю, что это желание когда-нибудь пройдет… но я стараюсь, работаю над собой, и это не так трудно, как я думал.

Я краснею и ежусь, вспоминая наш тайный визит в его комнату в родительском доме.

– Я не возражала, – шепчу я с робкой улыбкой.

– Знаю. – Его губы растягиваются в неуверенной улыбке. – Я тоже. Но позволь тебя заверить, Анастейша, что все это для меня в новинку и что последние несколько дней стали лучшими в моей жизни. Я не хочу ничего менять.

Ого!

– В моей жизни они тоже были лучшими, это точно, – лепечу я, и он широко улыбается. Моя внутренняя богиня бурно кивает – и подталкивает меня локтем: давай, давай! – Так ты не хочешь водить меня в свою игровую комнату?

Он бледнеет и тяжело вздыхает; все следы веселья исчезли.

– Нет, не хочу.

– Почему? – шепчу я. Не такого ответа я ожидала.

Да-да, вот он – маленький укол разочарования. Моя внутренняя богиня топает ногой и надувает губы, как сердитый малыш.

– Ты ушла от меня как раз оттуда, когда мы там были в последний раз, – спокойно говорит он. – Я боюсь всего, что могло бы побудить тебя снова меня бросить. Когда ты ушла, я был раздавлен, я уже говорил тебе об этом. Я не хочу повторения той ситуации. Ты мне нужна. – В его серых глазах вижу искренность.

– По-моему, это несправедливо. Твоя постоянная забота о том, как я себя чувствую, – ведь это очень утомительно. Ты столько всего переменил ради меня… Я считаю, что тоже должна как-то пойти навстречу тебе. Не знаю, может… попробуем… какие-нибудь ролевые игры.

Я произнесла это, запинаясь, а мое лицо стало одного цвета со стенами игровой комнаты.

Почему мне так трудно говорить об этом? Я уже по-всякому трахалась с этим мужчиной, мы проделывали вещи, о которых я и не слышала еще месяц назад, даже не предполагала, что такое возможно… Но все-таки самое трудное – говорить с ним об этом.

– Ана, ты идешь мне навстречу даже больше, чем ты думаешь. Пожалуйста, прошу тебя, не думай об этом.

Беззаботный Кристиан исчез. Теперь я вижу в его глазах тревогу, и это ранит мне душу.

– Малышка, это были всего лишь одни выходные, – продолжает он. – Подожди немного. Когда ты ушла, я много думал о нас. Нам требуется время. Ты должна доверять мне, а я – тебе. Может, со временем мы сумеем вернуться к прежним штукам, но сейчас ты мне нравишься такая, какая ты есть. Мне приятно видеть тебя счастливой, беззаботной и спокойной, зная, что я причастен к этому. Я никогда еще… – Он замолкает и проводит рукой по волосам. – Прежде чем бегать, нам надо научиться ходить. – Внезапно он усмехается.

– Что тебя так развеселило?

– Флинн. Он постоянно говорит эту фразу. Я не думал, что стану его цитировать.

– Получается, «флиннизм»?

– Верно, – смеется Кристиан.

Появляется официант с закусками и брускеттой, разговор сходит на нет, и Кристиан успокаивается.

Но когда перед нами ставят удивительно большие тарелки, я невольно вспоминаю, каким сегодня был Кристиан – беззаботный, веселый, раскованный. Сейчас он опять смеется, и это хорошо.

Я с облегчением вздыхаю, когда он принимается расспрашивать меня о местах, где я бывала. Разговор получается короткий, ведь я не была нигде, кроме Соединенных Штатов. А вот сам Кристиан уже объехал весь мир. Мы незаметно переходим на легкую болтовню, обсуждая все места, которые он посетил.

После вкусного и сытного ужина Кристиан везет нас назад, в «Эскалу», под задушевное пение Евы Кэссиди. Я получаю возможность спокойно подумать. День был умопомрачительный: доктор Грин; наш совместный душ; признание Кристиана; занятия любовью в отеле и на катамаране; покупка автомобиля. Даже сам Кристиан оказался совсем другой, не такой, как прежде. Он словно открывал для себя что-то новое или избавлялся от чего-то – трудно сказать.

Кто знал, что он может быть таким милым? А сам-то он знал?

Я смотрю на него. Кажется, он тоже погружен в свои мысли. И тут меня поражает, что он, вообще-то, никогда не был подростком – во всяком случае, нормальным. Я качаю головой.

Мои мысли возвращаются к балу и танцу с доктором Флинном. Я вспоминаю, как Кристиан испугался, что Флинн все мне рассказал. Кристиан до сих пор что-то от меня скрывает. Как мы сможем в таких условиях продвигаться дальше?

Он думает, что если я узнаю его до конца, то его брошу. Он думает, что я его брошу, если он предстанет передо мной таким, как он есть. Ох, такой он сложный человек…

Чем ближе мы подъезжаем к дому, тем напряженнее Кристиан становится. Он всматривается в боковые улочки и тротуары, его глаза шарят везде и всюду, и я знаю, что он высматривает Лейлу. Я делаю то же самое. Под подозрением оказывается каждая молодая брюнетка, но Лейлу мы не видим.

Когда он въезжает в гараж, его рот смыкается в угрюмую линию. Удивительно, зачем мы вернулись сюда, если он так беспокоится? В гараже мы видим Сойера. Искалеченная «Ауди» исчезла. Кристиан ставит свою машину рядом с внедорожником, и Сойер подходит, чтобы открыть мне дверцу.

– Здравствуйте, Сойер, – здороваюсь я.

– Здравствуйте, мисс Стил, мистер Грей, – кивает он.

– Ничего? – спрашивает Кристиан.

– Нет, сэр.

Кристиан кивает, берет меня за руку и ведет к лифту. Я вижу, что его мозг лихорадочно работает – он расстроен. В лифте он поворачивается ко мне.

– Ты не должна выходить отсюда одна. Ты поняла? – рычит он.

– Ладно.

Господи, этого еще не хватало! Но его строгость вызывает у меня улыбку. Я мысленно хвалю себя за терпение и понимание. Еще неделю назад я бы ужасно расстроилась, если бы он говорил со мной таким тоном. Но теперь я знаю его гораздо лучше. Таков его механизм совладания, копинг-механизм. Сейчас он испытывает стресс из-за Лейлы. Он любит меня и хочет защитить.

– Что тут забавного? – бормочет он с легким удивлением.

– Не что, а кто. Ты.

– Я? Мисс Стил, что во мне забавного? – Он надувает губы.

Как это сексуально!

– Не надувай губы.

– Почему? – Он удивлен еще больше.

– Потому что на меня это действует так же, как на тебя вот это. – Я прикусываю губу.

Он поднимает брови, удивленный и довольный одновременно.

– Правда? – Он снова выпячивает губы и, наклонившись, целует меня, быстро и невинно.

Я тянусь к нему губами, и, когда наши губы соприкасаются, природа поцелуя меняется за наносекунду – по моим жилам проносится огонь и влечет меня к нему.

Внезапно мои пальцы погружаются в его волосы, а Кристиан хватает меня, прижимает к стене кабины, ладони обхватывают мое лицо, а наши языки сталкиваются друг с другом. Я не знаю, может, узкие пределы лифта делают все более реальным, но я физически чувствую его жажду, его тревогу, его страсть.