Текст книги "Бархатные коготки"

Автор книги: Эрл Стенли Гарднер

сообщить о нарушении

Текущая страница: 10 (всего у книги 12 страниц)

Мейсон кивнул головой.

– Входите, господа, – пригласил адвокат.

Ева Белтер издала тихий вскрик.

– Ты должен меня защищать, Перри. Я сказала все. Ты не можешь оставить меня.

Мейсон посмотрел на нее и внезапным движением повернулся к Драмму.

– Тебе повезло, Сидней, – заявил он. – Ты можешь произвести сенсационный арест. Это миссис Ева Белтер, которая только что сама призналась в том, что убила своего мужа.

Ева Белтер вскрикнула и подняла на него глаза. Она пошатываясь, поднялась с постели. Драмм посмотрел на окружающих.

– Факт, – подтвердил Дрейк.

Мейсон показал рукой на Деллу.

– У нас все записано, черным по белому. Есть свидетели и признание записано слово в слово.

– Это, наверное, тебе повезло, Перри, – ответил Драмм. – Ты должен был быть арестован по обвинению в убийстве.

– Я не вижу в этом никакого везения. – В голосе Мейсона была ярость. – Я готов был дать ей шанс до тех пор, пока она поступала со мной честно. Но, когда я прочитал в газете, что она пытается свалить вину на меня, то решил проучить ее.

– Это правда, что ты знаешь, где находится Гаррисон Бурк? – спросил Дрейк.

– Откуда? – ответил Мейсон. – Я не двигался с места и не выходил из этой комнаты со вчерашнего дня. Сидел и думал. Я связался только с миссис Вейт. Я сказал ей, что Ева Белтер должна быть здесь утром и просит подтвердить одно заявление, которое она хочет сделать прессе. Затем я послал за миссис Вейт такси, вот и все.

– Это значит, что она вовсе не подтвердила бы твоей истории?

– Не знаю. Не думаю. Я вообще с ней не разговаривал. Она не хочет со мной разговаривать. Но я уверен, что она что-то скрывает. Это женщина что-то знает. Я хотел только, чтобы ты приоткрыл дверь и чтобы Ева Белтер увидела ее. Мне нужно было маленькое психическое давление.

Ева Белтер, с белым лицом, всматривалась в Мейсона.

– Бог вас накажет, – прошипела она. – Как вам не стыдно бить женщину ножом в спину?

Последнюю штрих внес в дело Сидней Драмм.

– Господи, ведь это Ева Белтер выдала нам, где ты находишься, Перри. Она сказала, что должна быть у тебя утром, но велела нам подождать, пока появится кто-нибудь другой и делать вид, что мы за кем-то следили. Что мы вроде бы пришли за Деллой Стрит или за кем-то другим, а не за ней.

Мейсон ничего не ответил, только на его лице отразилась большая усталость.

16

Перри Мейсон сидел в своем кабинете. Он выглядел очень измученным. Напротив сидела Делла Стрит, избегая его взгляда.

– Мне казалось, что ты ее не любишь, – заметил Мейсон.

Она не посмотрела в его сторону.

– Я ее ненавижу, но мне как-то не по себе из-за того, что именно ты вынужден был разоблачить ее. Она верила, что мы вытащим ее из этой истории, а ты выдал ее в руки полиции.

– Я просто-напросто не позволил сделать из себя козла отпущения.

Она пожала плечами.

– Я знаю тебя уже пять лет, шеф. Все это время клиенты были для тебя на первом месте. Ты не выбирал себе дел и не выбирал клиентов. Ты принимал их такими, какие они есть. Некоторые были осуждены, но большинство оправдано. Однако, еще ни разу не было так, чтобы ты от кого-нибудь отвернулся, пока дело не завершено.

– Что это вдруг тебя потянуло на проповеди?

– Сама не знаю.

– Ну, тогда говори.

Она встряхнула головой.

– Я все сказала.

Он встал, обошел стол и положил ей руку на плечо.

– Делла, я хочу попросить об одном одолжении.

– О чем же, шеф?

– О крошке доверия, – ответил он.

Она подняла взгляд и посмотрела ему прямо в глаза.

– Ты хочешь сказать?..

Он кивнул головой:

– Она еще не осуждена и не будет осуждена, пока присяжные не признают ее виновной.

– Но, она не захочет вообще с тобой разговаривать. Она найдет себе другого адвоката после того, как ты заставил ее признаться. Ты не убежишь от того, что она показала. Она повторила все в полиции и подписала.

– Я не должен ни от чего убегать. Это Суд должен доказать ее вину. Если присяжные будут иметь хоть какие-то обоснованные сомнения, то они должны оправдать ее. Я еще ее из этого вытащу.

– А ты не мог послать Дрейка в полицию, чтобы он подсказал им соответствующие вопросы? Ты должен был сам выжать из нее признание?

– Должен был, потому что иначе она от всего бы отказалась. Она подкована на все четыре ноги. Ей нужна была моя помощь и одновременно она все время была готова бросить меня на растерзание, если бы ее стали окружать.

– Из-за этого ты бросил ее на растерзание?

– Если хочешь так определить, то да, бросил, – признался Мейсон, снимая руку с ее плеча.

Она встала и подошла к двери.

– Вас ждут Карл Гриффин с адвокатом Этвудом, – напомнила она.

– Пригласи их, – ответил Мейсон равнодушно.

Она открыла дверь в приемную и движением руки пригласила ожидающих мужчин.

С лица Карла Гриффина не исчезли следы гулянки. Однако, если не считать этого, то он был уравновешенным, предупредительно-вежливым и светским с ног до головы. Он поклоном извинился перед Деллой за то, что входит в кабинет первым, а Мейсону послал вежливую, хотя и ни к чему не обязывающую улыбку.

– Добрый вечер, мистер Мейсон.

Артур Этвуд был мужчиной около пятидесяти лет, с бледным лицом человека, не ведающего солнца. У него были блестящие, бегающие глаза и огромная залысина, только на макушке осталась прядь волос, которая спадала по обе стороны на самые уши, так что задняя часть головы была в пушистом ореоле. С губ у него не сходила профессиональная улыбка, от которой на лице образовались вечные морщины – две глубокие борозды, расходящиеся, как ножки циркуля от ноздрей до кончиков губ и куриные лапки, окружающие лучистые глаза. На первый взгляд трудно было о нем что-нибудь сказать, но Мейсон видел, что перед ним опасный противник.

Мейсон показал на кресла, а Делла закрыла за ними двери. Первым заговорил Карл Гриффин.

– Извините меня, господин адвокат, если я неправильно оценил мотивы вашего поведения в начальной фазе дела. Как я слышал, именно благодаря вашей детективной проницательности, мы обязаны в большой мере признанию миссис Белтер.

В этом месте ловко включился Артур Этвуд.

– Будь так добр, оставь переговоры мне, Карл.

Гриффин милостиво улыбнулся и сделал головой движение в сторону своего адвоката. Этвуд придвинул себе кресло к столу, сел и посмотрел на Мейсона.

– Мы, наверное, понимаем друг друга?

– Я еще не знаю вашу позицию, чтобы утверждать это, – улыбнулся Мейсон.

Губы Этвуда растянулись в профессиональной улыбке, хотя в его блестящих глазах не было и следа веселья.

– Как адвокат миссис Белтер, вы внесли возражение против завещания, а также выступили с прошением о признании ее чрезвычайным распорядителем имущества мужа. Очень упростило бы дело, если бы вы забрали назад оба предложения.

– Для кого упростило бы? – спросил Мейсон.

Этвуд сделал движение рукой в сторону своего клиента.

– Для мистера Гриффина, конечно.

– Я не являюсь адвокатом мистера Гриффина, – сухо ответил Мейсон.

– Это факт неопровержимый, – глаза Этвуда улыбнулись одновременно с губами, – по крайней мере, в настоящую минуту. Если, однако, мне будет позволено быть откровенным, то мой клиент находится под впечатлением проницательности и беспристрастности, которою вы проявили. Конечно, дело приобрело неожиданный и болезненный оборот, который был для моего клиента большим потрясением. Однако, в настоящую минуту уже не может быть сомнения в фактическом течении происшествий и моему клиенту понадобится много компетентных советников по управлению имуществом, оставшимся после мистера Белтера, если вы хорошо понимаете то, что я имею в виду.

– А что вы имеете в виду? – спросил Мейсон.

Этвуд вздохнул.

– Ну, если я вынужден говорить яснее, а я не знаю, может быть нужно было бы сказать, вульгарнее, то не исключено, что администрирование газетой, я имею в виду «Пикантные Известия», окажется делом превосходящим компетенцию моего клиента. А так как у меня будет много хлопот с управлением остальной частью имущества, то мой клиент считает, что неплохо было бы обеспечить себе помощь профессионального адвоката, как советника по вопросам газеты. На практике это означало бы занятие редактированием газеты до тех пор, пока дело о наследстве не будет закончено.

Этвуд остановился и значительно посмотрел на Мейсона бусинками глаз. Так как Мейсон не отвечал, Этвуд продолжил:

– Дело потребует, конечно, определенного вклада времени. Ваш труд был бы вознагражден, очень хорошо вознагражден.

– Что тут крутить вокруг да около? – бесцеремонно спросил Мейсон. – Вы хотите, чтобы я отказался от всяких претензий на наследство и допустил мистера Гриффина к корыту. Он постарается со своей стороны, чтобы мне также от этого что-то перепало, не так ли?

Этвуд надул губы.

– Но, господин адвокат, мне трудно было бы согласиться с такой неудачной формулировкой. Но, если вы захотите обдумать мое предложение, то вы наверняка придете к убеждению, что оно не выходит за границы этики и, одновременно достаточно широко…

– Пускание дыма в глаза, – взорвался Мейсон. – Я не хочу никаких интриг и буду говорить откровенно, понравится это вам или нет. Мы стоим по разные стороны баррикады. Вы адвокат Гриффина и хотите наложить руку на наследство. Я, как адвокат миссис Белтер, заявляю вам, что добьюсь отмены этого завещания. Это фальшивка, вы сами хорошо это знаете.

Улыбка не сходила с губ Этвуда, но его глаза были холодными и жесткими.

– Вам это не удастся. Не имеет ни малейшего значения, настоящее завещание или нет. Миссис Белтер уничтожила оригинал, она сама в этом призналась. Мы проведем доказательство содержания и примем наследство по духу решений уничтоженного завещания.

– Это означает процесс, – ответил Мейсон. – Вы считаете, что выиграете его, а я считаю, что нет.

– Впрочем, – продолжал Этвуд, – миссис Белтер и так не может наследовать. По закону убийца не может получить наследства того человека, которого он убил, независимо от завещания или каких-либо других оснований.

Мейсон молчал. Адвокат обменялся взглядом со своим клиентом.

– Вы ведь не будите опровергать это?

– Почему же? Буду. Но, я не намерен дискутировать здесь с вами, свои аргументы я сохраню для Суда. Что вы себе воображаете? Что я только сегодня родился? Я хорошо знаю, к чему вы стремитесь. Дело в том, чтобы Ева Белтер была осуждена за предумышленное убийство и вы хотите, чтобы я вам дал доказательство мотива убийства. Если вам удастся получить приговор за убийство предумышленное, тогда миссис Белтер не может наследовать. Таков закон, убийца не наследует. Если же она будет осуждена за неумышленное убийство, тогда она может наследовать. Вам нужно наследство и вы хотите меня подкупить. Это вам не удастся.

– Господин адвокат, если вы будете держаться такой линии в рассуждениях, то вы сами можете оказаться перед Судом Присяжных.

– Да? Как это называется на обычном языке? Угроза?

– Вы не можете преградить нам дорогу к наследству, – сказал Этвуд. – А как только мы примем его, то будем вынуждены принять несколько важных решений. Некоторые из них могут быть существенны для вашей практики.

Мейсон поднялся с места.

– Мне не нравится это увиливание. Я выкладываю карты и говорю то, что хочу сказать.

– Вот именно, что вы хотите нам сказать? – спросил Этвуд все еще вежливым тоном.

– Ничего, – заявил Мейсон. – Я не согласен.

Карл Гриффин дипломатически покашлял.

– Господа, может быть я мог бы что-нибудь добавить для облегчения дела?

– Нет, – возразил Этвуд, – разговор предоставьте мне.

Гриффин улыбнулся Мейсону.

– Вы напрасно возмущаетесь, господин адвокат. Дело идет о наследстве.

– Прошу тебя, – перебил Этвуд, испепеляя его взглядом.

– Хорошо, хорошо, – уступил Гриффин.

Мейсон сделал рукой жест в сторону двери.

– Мне кажется, что конференция закончена, господа.

Этвуд попытался еще раз:

– Если бы вы решились взять назад свои прошения, то это сэкономило бы массу времени. В настоящем положении, вы должны это признать, у нас беспроигрышное дело. Мы хотим только сэкономить время и избежать ненужных расходов.

Мейсон посмотрел на него каменным взглядом.

– Вы можете считать, что дело у вас беспроигрышное, но я пока еще в седле и не дам себя из него выбить.

Этвуд потерял терпение.

– Вы сидите в своем седле недостаточно твердо, чтобы удержаться хотя бы двадцать четыре часа.

– Вы так считаете?

– Позвольте мне обратить ваше внимание, что вы сами можете быть привлечены к ответственности за то, что помогали миссис Белтер. Теперь, когда мой клиент является полноправным наследником, полиция несомненно прислушается к нашим предположениям.

Мейсон сделал шаг в его сторону.

– Когда мне понадобится напомнить себе о своем положении, Этвуд, я позвоню вам.

– Ладно, – сказал Этвуд. – Если вы не хотите пойти нам навстречу, то мы отплатим вам тем же.

– Прекрасно. Я не хочу идти вам навстречу.

Этвуд кивнул своему клиенту и оба двинулись к двери. Этвуд вышел не оглядываясь, а Карл Гриффин задержался, положив руку на ручку двери, как будто желал что-то сказать. Но поза Мейсона не поощряла к этому и Гриффин, пожав плечами, вышел из кабинета вслед за своим адвокатом.

Когда дверь за ними закрылась, на пороге кабинета появилась Делла Стрит.

– Вы договорились?

Мейсон покачал головой.

– У нас ведь нет никаких шансов, – сказала она, избегая его взгляда.

Мейсон выглядел так, как будто постарел на десять лет.

– Слушай, Делла, я играю на затягивание. Если бы мне дали немного времени и свободу движений, то я бы как-нибудь все устроил. Но эта женщина хотела была втянуть меня и мне оставался только один выход: посадить ее за решетку, чтобы самому сохранить свободу действий.

– Ты не обязан объясняться передо мной, шеф. Извини, если я была настроена критически. Все это так неожиданно, так непохоже на тебя, что немного ошарашило меня. Прошу тебя, забудь об этом.

Но, она все еще не смотрела ему в глаза.

– Конечно забуду. Я схожу к Полу. Ты можешь поймать меня там, если вдруг выяснится что-нибудь важное, но никому не говори, где я.

17

Пол Дрейк сидел за обшарпанным столом в клетушке, которая служила ему кабинетом и улыбался Мейсону.

– Это была хорошая работка, – сказал детектив. – Ты все время прятал камень за пазухой, или же импровизировал, когда у тебя стала гореть земля под ногами?

– Догадывался приблизительно, – неохотно ответил Мейсон. – Но догадываться и иметь доказательства, это две разные вещи. Теперь я должен ее спасать.

– Не забивай себе голову. Во-первых, она этого не заслуживает, а во-вторых, из этого ничего не получится. Единственным шансом спасти ее это было бы доказательство того, что она действовала в порядке самозащиты. К сожалению, она призналась, что стреляла с другого конца комнаты.

– Это моя клиентка, – не уступал Мейсон, – а я не бросаю клиентов в беде. Она подставила меня, я должен был так поступить. Иначе мы оба были бы за решеткой.

– Я бы не пожалел ее, – ответил Дрейк. – Это обычна потаскуха, которая клюнула на богатого мужа и с этого времени обманывает всех направо и налево. Ты можешь долго говорить о своих обязанностях по отношению к клиентам, но когда клиент начинает вешать на тебя убийство, это все меняет.

Мейсон посмотрел на детектива тяжелым взглядом.

– Это не имеет значения. Я должен ее вытащить.

– Как ты это сделаешь?

– Запомни раз и навсегда. Она невиновна до тех пор, пока ее не приговорит Суд.

– Ведь она призналась.

– Это ничего не меняет. Признание является доказательством, которое может быть использовано в Суде, и ничем больше.

– И что Суд должен по твоему сделать? Ты можешь защищать ее, ссылаясь на невменяемость или на самозащиту. Но она тебя не слишком любит и возьмет другого адвоката.

– Не в этом дело, – ответил Мейсон. – Защищать ее я могу разными способами, но не об этом я хочу говорить. Мне нужны факты. Ты должен узнать все о прошлом Вейтов. От сотворения мира, по настоящую минуту.

– Ты говоришь об экономке? – спросил Дрейк.

– О ней и о ее дочери. Обо всей семье.

– Ты все еще предполагаешь, что экономка что-то скрывает?

– Уверен.

– Хорошо, я напущу на нее людей. Как тебе понравилась эта история в Джорджии?

– Классная работа, Пол!

– Что бы ты хотел узнать о экономке?

– Что только возможно. И не забудь о дочери. Не пропусти ни одной подробности.

– Слушай, Перри, по-моему, ты опять что-то прячешь за пазухой.

– Я должен ее как-то вытащить.

– И ты знаешь как это сделать?

– В общих чертах. Если бы не знал, то вообще не сажал бы ее за решетку.

– Даже тогда, когда она стала впутывать тебя в убийство? – с интересом спросил Дрейк.

– Даже тогда, – упрямо сказал Мейсон.

– Черт возьми, ты действительно готов подставить голову за клиента.

– Жаль, что я как-то не могу убедить в этом других других, – устало усмехнулся Мейсон.

Дрейк бросил на него острый взгляд.

– Это мое кредо, Пол, – продолжал Мейсон. – Недаром я адвокат. Я беру дела людей, которые находятся в трудном положении и делаю все, чтобы помочь им. Я представляю не интересы обвинения, а интересы обвиняемого. Прокурор на голову встает, чтобы доказать обвинительный акт, а моим делом является обеспечить самую сильную позицию обвиняемому, а уж решение принадлежит присяжным. Такова наша юридическая система. Если бы прокурор играл честно, то и я мог бы играть честно. Но прокурор хватается за любые средства, чтобы получить приговор. Поэтому и я должен хвататься за любые средства, чтобы достичь оправдания. Мы как две соперничающие футбольные команды. Одна жмет в одну сторону, другая в другую. Это моя мания, сделать все для клиента. Мои клиенты не всегда безупречны. Некоторые – это обычные преступники. Многие вероятно виновны. Не мое дело решать это. Это решает только Суд Присяжных.

– Ты хочешь доказать, что она действовала в состоянии временной невменяемости?

Мейсон пожал плечами.

– Я не допущу, чтобы Суд приговорил ее.

– Ты никоим образом не сможешь обойти показания миссис Белтер. Оно неопровержимо доказывает, что это было предумышленное убийство.

– Показание показанием, но никто не может считать ее виновной до тех пор, пока Суд Присяжных не скажет этого.

– Ох, что мы будем спорить, Перри, – пожал плечами Дрейк. – Я напущу людей на экономку и ее дочь и узнаю все, что смогу.

– Мне не нужно наверное напоминать тебе о том, что каждая минута на счету. С самого начала все шло наперекосяк из-за отсутствия времени на получение доказательств. Ты должен работать быстро. От этого зависит сейчас все.

Мейсон вернулся в свой офис. Когда он открыл дверь из коридора, Делла Стрит сидела за машинкой. Она подняла на него глаза и сразу же снова опустила их. Мейсон со злостью захлопнул за собой дверь и подошел к ней.

– Ради Бога, Делла, неужели ты не можешь найти ни капли доверия ко мне?

Она бросила на него быстрый взгляд.

– Разве я тебе не доверяю?

– Не доверяешь.

– Я немного выбита из равновесия, шеф, вот и все.

Он стоял и смотрел на нее с бессильным отчаянием.

– Что ж, хватит об этом. Соедини меня с Бюро Переселения и не отходи от телефона до тех пор, пока не получишь необходимых данных. Не обращай внимания на то, сколько это будет стоить. Доберись до руководителя отдела, если тебе это удастся. Мы должны быстро узнать, была ли Нора Вейт когда-нибудь замужем. По моему была. Я хочу знать, получила ли она развод.

Делла вытаращила на него глаза.

– Что общего это имеет с убийством?

– Неважно. Вейт, это наверное настоящая фамилия матери. Она должна фигурировать на свидетельстве о свадьбе как родовая фамилия невесты. Конечно, существует возможность, что она вообще не была замужем. Но, во всей этой истории есть что-то подозрительное. В ее прошлом должно быть что-то, что она скрывает. Я хочу узнать, что.

– Ты ведь, наверное, не думаешь, шеф, что Нора Вейт замешана в убийство?

Глаза у Мейсона были холодными, лицо решительным.

– Достаточно, чтобы я возбудил у присяжных обоснованные сомнения. Не забывай об этом. Садись к телефону и выясни все, что сможешь.

Он прошел к себе и закрыл за собой дверь. Начал прогуливаться по кабинету, заложив большие пальцы в проймы жилета и задумчиво наклонив голову. Он все еще прохаживался, когда спустя полчаса Делла вошла в кабинет.

– Ты был прав.

– В чем?

– Она была замужем. Я получила данные в Бюро Переселения. Она вышла полгода назад замуж за человека по фамилии Гарри Лоринг. Нет никаких данных о разводе.

Мейсон в три прыжка очутилась у двери, рванул ручку, пробежал через приемную и пустился бегом по коридору в сторону лифта. Он подбежал к Агентству Дрейка и нетерпеливо застучал кулаками в двери. Ему открыл Пол.

– Господи, опять ты. Ты что, никогда не сидишь в кабинете, и не принимаешь клиентов?

– Слушай, есть. Нора Вейт замужняя.

– Что из этого?

– Она замужем и обручена с Карлом Гриффином.

– Могла развестись.

– О разводе нет никаких данных. Впрочем, для этого не было времени. Она вышла замуж полгода назад.

– Хорошо. Что я должен делать?

– Найти ее мужа. Его зовут Гарри Лоринг. Я хочу знать, когда они разошлись и почему. Еще больше мне нужно знать, была ли она знакома с Карлом Гриффином, когда приехала в последней раз к матери. Другими словами, посещала ли она уже когда-нибудь миссис Вейт у Белтеров.

Детектив присвистнул.

– Ей Богу, что ты себе воображаешь? Что тебе удастся создать специальные права для Евы Белтер и получать оправдание на основе неуравновешенности чувств?

– Ты возьмешься, наконец, за работу?

– Сделаю это за полчаса, если только этот твой Лоринг в городе, – ответил Дрейк.

– Чем быстрее, тем лучше. Жду у себя.

Мейсон вернулся в свою канцелярию и прошел бы мимо Деллы, не сказав ни слова, если бы она не остановила его на пороге кабинета.

– Звонил Гаррисон Бурк.

Мейсон поднял брови.

– Где он?

– Он не сказал. Он должен позвонить через минуту. Он не пожелал даже оставить номера телефона.

– Очевидно прочитал экстренный выпуск, – сказал Мейсон.

– Об этом он ничего не говорил. Сказал только, что через минуту позвонит.

Раздался звонок телефона. Делла сделала рукой жест в сторону кабинета:

– Это наверное он.

Мейсон вошел в кабинет. Он услышал, как Делла Стрит говорит: «Минуточку, мистер Бурк», поэтому взял трубку.

– Привет, Бурк.

Голос Бурка сохранил свою импонирующую звучность, но в нем была едва различимая нотка паники.

– Это страшно. Я как раз узнал все из газет.

– Могло быть и хуже, – ответил Мейсон. – До сих пор вы не впутаны в убийство, а в том деле вы можете притворяться другом дома. Это все не слишком приятно, но это еще не обвинение в убийстве.

– Мои враги используют это во время предвыборной компании.

– Что используют?

– Ну, мою дружбу с этой женщиной.

– Здесь я уже ничего не могу поделать. Но, мы подумаем о каком-нибудь выходе. Прокурор не будет вас в это втягивать, разве что вынужден будет привести доказательство мотива.

– Именно об этом я и хотел с вами поговорить, – голос Бурка стал еще более звучным. – Прокурор это очень порядочный человек. Он готов промолчать, если дело не дойдет до процесса. От вас только зависит так повести дело, чтобы до процесса не дошло.

– Как вы себе это представляете?

– Вы могли бы убедить ее, чтобы она призналась в убийстве в состоянии аффекта. Вы ее адвокат. Прокурор согласился допустить вас к ней при этом условии. Я как раз с ним разговаривал.

– Ничего из этого не выйдет, – отрубил Мейсон. – Я буду защищать ваши интересы, но на своих собственных условиях. Не показывайтесь некоторое время.

– Я могу гарантировать вам кругленькую сумму, – продолжал Бурк медовым голосом. – Пять тысяч наличными, может даже больше…

Мейсон со злостью бросил трубку и снова стал расхаживать по комнате. Спустя пятнадцать или двадцать минут зазвонил телефон. Мейсон взял трубку и услышал голос Дрейка.

– Кажется я нашел его. Какой-то Гарри Лоринг живет в Бельведер Апартаментс. Жена бросила его неделю назад, вроде бы уехала к матери. Заинтересоваться им ближе?

– Конечно. Беремся за него тотчас же. Ты можешь поехать со мной? Вероятно, мне понадобится свидетель.

– Хорошо. У меня внизу машина, если тебя это устраивает.

– Поедем на двух машинах. Могут пригодиться.