Текст книги "Дело сомнительного молодожена"

Автор книги: Эрл Стенли Гарднер

сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 13 страниц) [доступный отрывок для чтения: 5 страниц]

8

Из окна, выходившего на западную сторону, доносился какой-то резкий металлический скрежет. Мейсон решил, что это какая-то южная птица, но какая – определить не смог. И что самое страшное, птица эта, подобно дятлу, беспрерывно долбила клювом в стену гостиницы.

Рассвирепев, Мейсон встряхнулся, откинул одеяло, сел на кровати и хмуро уставился в окно на голую, выжженную солнцем землю и как бы приплюснутые сверху горы, золотившиеся в лучах рассветного солнца.

И вдруг адвокат понял, что стучат вовсе не в стену и дятел тут совершенно ни при чем...

Тук-тук-тук – тихо, но упорно стучал кто-то в его дверь.

Прошлепав босиком по полу, Мейсон распахнул ее. На пороге стоял мальчишка-мексиканец с непроницаемым лицом.

– Сеньор Мейсон?

Адвокат кивнул.

– Telefono, – сказал мальчишка и пошел прочь, скользя подошвами сандалий по красным блестящим кафельным плитам.

– Эй, поди-ка сюда, – позвал Мейсон. – Кто меня спрашивает?.. Что-что?..

– Telefono, – бросил через плечо, не останавливаясь, мальчишка.

Мейсон рассмеялся, надел брюки прямо на пижаму... С носками он возиться не захотел, а всунул ноги в ботинки и, даже не завязав шнурки, отправился по коридору в холл.

В холле было пусто, но дверь в телефонную будку оказалась открыта, и трубка лежала на полочке.

Мейсон вошел в будку, взял трубку и осторожно произнес:

– Алло!

– Это мистер Мейсон? – раздался нетерпеливый возглас.

– Да.

– Мистер Перри Мейсон?

– Да.

– Вас вызывает Лос-Анджелес. Не кладите трубку, пожалуйста.

Мейсон потянулся к двери и прикрыл ее. Через секунду его соединили с Полом Дрейком.

– Алло, Перри!

– Да-да! – воскликнул Мейсон. – Привет, Пол!

– Черт-те сколько до тебя дозванивался, – сказал Дрейк. – С пяти утра прорываюсь. И до последней минуты ни ответа ни привета. Потом наконец мне сообщили, что связаться с тобой можно, но сообщили по-испански, а значит, разговор пришлось записать на пленку, переводить... В общем, целая эпопея... Угораздило же тебя поселиться без телефона!

– А что случилось? – прервал его Мейсон.

Дрейк вздохнул.

– Я решил, что надо поставить тебя в известность. Один из моих ребят оплошал. Понять его можно, однако вся работа пошла насмарку.

– В чем дело? – спросил Мейсон.

– Мы упустили Этель Гарвин.

– Растяпы чертовы!

– Да уж.

– Как это вышло?

– Могу рассказать длинно, но понятно. А могу коротко, но непонятно. Если выбираешь второй вариант, то, пожалуйста: мы ее упустили – и весь сказ.

Мейсон на мгновение задумался, потом махнул рукой.

– Ладно, давай длинно... Хотя погоди, погоди секунду, Пол. Тут такая тонкая перегородка между будками, как картон! Секундочку, я сейчас проверю... Подожди у телефона.

Положив трубку на полочку, Мейсон открыл дверь, заглянул в соседний автомат, убедился, что он пуст, и вернулся обратно.

– О’кей, Пол. Это я так, для страховки... А то вчера вечером до меня через стену доносились обрывки телефонного разговора. Ладно, давай выкладывай, что там у тебя.

– После десяти, – начал рассказывать Дрейк, – я сократил число наблюдателей до одного человека. Решил, что работы особой не будет: мало кто в такой поздний час входит и выходит из здания гостиницы. Я велел парню следить за тем, кто покажется ему подозрительным, и записывать номера машин, попутно отмечая время их приезда и отъезда.

Вот тут-то я и совершил ошибку, Перри. Я навалил на одного человека слишком много работы. Он, конечно, припарковался в очень удачном месте: прямо напротив входа в отель. Гаражей поблизости нет, и местные жители оставляют машины прямо на улице.

– Да не тяни резину, ближе к сути! – нетерпеливо воскликнул Мейсон.

– Ты сам выбрал длинную версию, – напомнил Дрейк. – Я только выполняю твое пожелание. Ну так вот... Хорошо одетый мужчина, сидевший за рулем «Бьюика», вывернул из-за угла и медленно поехал, явно выбирая место, где бы припарковаться. Глядя на его поведение, мой агент подумал, что мужчина, судя по всему, не живет в гостинице «Монолит». А тот, наконец припарковавшись, выключил фары и торопливо направился к отелю. И тут моему парню показалось, что это как раз и есть долгожданный клиент: во-первых, хорошо одет, а во-вторых, спешит, словно опаздывая на свидание. Поразмыслив, агент решил записать номер его автомобиля. Подъезжать к нему парень не стал, боясь потерять место на стоянке. Он просто вылез и побежал к «Бьюику». Но не успел добежать, как откуда-то из-за угла вынырнуло такси. Оно остановилось у входа в отель, и Этель Гарвин – видимо, поджидавшая его в холле – впрыгнула на переднее сиденье и умчалась... Разумеется, по закону подлости, в противоположном направлении... Мой агент бросился к машине, но второпях недостаточно прогрел мотор, забрызгал карбюратор и... в общем, вышло черт знает что такое. Он упустил Этель. Парню удалось запомнить только цвет такси – желтый. Но даже номера разглядеть он не сумел, вот какие ужасные дела. Он кинулся к телефону и доложил о случившемся в контору. Дежурный тут же принялся собирать информацию о желтых такси, пытаясь выяснить, куда могла поехать Этель. Минут через пятнадцать-двадцать мы это узнали, но было поздно. Она успела добраться до гаража, где стояла ее машина, юркий двухместный автомобильчик, способный отмахать за час бог знает сколько миль. Куда она едет, Этель не сказала. В дорогу ловкачка взяла только маленький саквояж. Из одежды на ней были какая-то темная накидка, жакет и юбка. Агент утверждает, что видел у нее на голове маленькую шляпку, надетую слегка набекрень, на левое ухо. Но полной уверенности у него нет.

– Сколько тогда было времени? – спросил Мейсон.

– Девятнадцать минут одиннадцатого. Мой парень тут же побежал в гостиницу и заявил, что она перехватила его такси. Но дежурный администратор уверял, что это ее такси. Вроде бы она заказала его по телефону, а потом спустилась и ждала внизу. Он сказал, что Этель пробыла в вестибюле гостиницы минуты три-четыре. Правда, особой разговорчивостью администратор не отличался. И немудрено: вся эта бодяга показалась ему подозрительной. Выуживать из него какие-то сведения было примерно так же легко, как вскрывать зубочисткой сейф.

Мейсон призадумался, нахмурил лоб.

– Ты меня слушаешь? – спросил Дрейк.

– Да-да, – откликнулся Мейсон. – А ты снял наблюдение с отеля?

– Нет, конечно.

– Этель не возвращалась?

– Нет... Кстати, погоди минуту! Чуть не позабыл... Клерк сообщил еще вот что: спустившись вниз и поджидая такси, Этель дала ему для размена два доллара и попросила две десятицентовые монеты, одну пятицентовую, а остальные – по двадцать пять центов. Причем от более крупных монет она отказалась... Очевидно, должна быть какая-то причина.

– Понятно, – сказал Мейсон. – Она собиралась позвонить из автомата.

– Ага, ей нужно было поговорить с другим городом.

– Любопытно, – протянул Мейсон.

– Да, но к несчастью, – продолжал Дрейк, – секретарша, дежурящая в моей конторе по ночам, порой слишком много на себя берет. Зная, что я устал и нуждаюсь в отдыхе, она запретила ребятам звонить мне, и они смогли связаться со мной только после пяти утра. Дежурный управляющий, один из старейших работников нашей конторы, сделал все, что полагается в подобных случаях: занялся гаражом, получил описание автомобиля Этель Гарвин, чьего он производства, какой марки, записал номер... Выяснилось, кстати, что, когда она уезжала из гаража, бензобак автомобиля был наполовину пуст. Может, это нам что-то даст?.. Потом, придя в пять часов утра на работу, я вызвал другого оперативника и приказал ему сесть в машину и отправиться в Оушенсайд. Ему велено осторожно разведать обстановку возле дома Хэкли и выяснить, нет ли там каких-либо следов машины Этель. Если нет, то помотаться по побережью: вдруг на круглосуточно работающих бензозаправках служащие вспомнят похожий автомобиль? Тогда мы вышли бы на след... Мой парень очень скоро прорежется, с минуты на минуту.

– О’кей, – кивнул Мейсон. – Ты сделал все, что в твоих силах. Есть еще какие-нибудь новости?

– Пока нет.

– Ладно, – сказал Мейсон. – Я буду тут. Надеюсь, меня позовут к телефону, хотя сейчас еще очень рано и вокруг мертвое царство. Но ты все равно позвони, если что узнаешь, а если не позвонишь – я сам свяжусь с тобой. Через час.

– Хорошо, – согласился Дрейк. – Извини меня, Перри.

– Ничего страшного, – вздохнул Мейсон. – От подобных эксцессов нельзя застраховаться.

– Значит, я тебе позвоню, если что, – пообещал Дрейк.

Адвокат повесил трубку, вышел из автомата и огляделся. В вестибюле никого не было. Тогда он подошел к выходу, распахнул дверь и окинул взором дорогу и автостоянку. За ночь к автомобилям Мейсона и Гарвина, стоявшим на обочине, прибавилось еще с полдюжины машин. Мальчишка-мексиканец с непроницаемым лицом истукана – тот самый, что разбудил Мейсона, – сидел на верхней ступеньке крыльца, нежась в лучах утреннего солнца.

– Как звать тебя? – спросил Мейсон.

– Панчо, – бросил мальчишка, не поворачивая головы.

Мейсон вынул из кармана доллар, шагнул вперед, и подросток с готовностью подставил жадную ладонь. Мейсон положил в нее доллар.

– Gracias[1]1
  Спасибо (исп.).


[Закрыть], – сказал мальчик, но встать не встал.

Мейсон улыбнулся.

– А ты не так туп, как может показаться на первый взгляд. Раз ты смог ответить по телефону, узнал, в какой я комнате живу, и позвал меня, значит, ты очень даже смышленый мальчуган. А поэтому будь любезен: посиди здесь, у телефона. Если опять позвонят – ответишь. Спросят меня – быстренько позовешь. Понял?

– Si, senor[2]2
  Да, сеньор (исп.).


[Закрыть].

– Ладно, – кивнул Мейсон. – Когда снова позвонят и позовут меня, ты получишь доллар.

Пройдя через холл, Мейсон вернулся к себе, принял душ, побрился, надел чистое белье и совсем уже было собрался справиться о завтраке, как вдруг в коридоре послышалось шлепанье сандалий и осторожный стук в дверь.

Мейсон открыл.

В коридоре стоял все тот же паренек.

– Telefono, – сообщил он.

– Momentito[3]3
  Секундочку (исп.).


[Закрыть], – ухмыльнулся Мейсон.

Мальчик выжидающе молчал.

Мейсон вынул из кармана второй доллар.

Лицо паренька озарилось улыбкой.

– Спасибо, – сказал он по-испански и пошел, шаркая ногами, по коридору.

Мейсон двинулся за ним, увидел, что дверь в телефонную будку открыта, заглянул на всякий случай в соседний автомат, убедился, что он пуст, поднял трубку и, сказав «алло», подождал, пока его соединят с Полом Дрейком.

– Привет, Пол! – поздоровался Мейсон. – Что новенького?

Дрейк затараторил с такой скоростью, что слова, казалось, готовы были выпрыгнуть из телефонной трубки.

– Слушай, Перри! Слушай внимательно. Мы сидим на пороховой бочке. Мой человек обнаружил Этель Гарвин.

– Где? – заволновался Мейсон.

– Возле Оушенсайда. В двух милях от города. Автомобиль стоит в футах в пятидесяти – семидесяти пяти от дороги. Этель мертва, убита выстрелом в левый висок! Выстрел произведен под таким углом, что самоубийство очень маловероятно. Тело слегка высунуто из окна, и вид, конечно, жуткий: море крови и прочие удовольствия. Оконное стекло опущено, а на земле валяется револьвер – очевидно, тот, из которого ее застрелили. Этель, конечно, могла повернуть револьвер и выстрелить в себя снизу, но это какое-то ненормальное положение, обычно люди таким способом с собой не кончают.

– А что полиция? – поинтересовался Мейсон.

– Это самое главное, – сказал Дрейк. – Мой человек сейчас находится на месте происшествия. Он был первым, кто обнаружил труп. Больше никто об убийстве не знает... пока. Оперативнику удалось связаться со мной. Сообщил он о своей «находке» и в полицию, но сделал это, так сказать, окольным путем: позвонил в контору шерифа в Сан-Диего. Ведь убийство за чертой Оушенсайда, а значит, парень имел формальное право обратиться к шерифу и к следователю... Да, еще, Перри! У моего парня хватило ума не притрагиваться ни к револьверу, ни к чему бы то ни было. Но, разумеется, он тщательно осмотрел место происшествия. Похоже, что рядом с машиной Этель, почти вплотную, стоял второй автомобиль, который потом уехал... Кроме того, наклонившись, мой агент сумел осмотреть револьвер. Это «cмит-и-вессон» тридцать восьмого калибра, а на рукоятке номер S64805. Я сейчас пытаюсь выяснить, кому он может принадлежать. Мы должны хоть на полшага опередить полицию!

– О’кей, – кивнул Мейсон. – Я сейчас выезжаю в Оушенсайд. А ты опереди полицию и смотри, чтобы расстояние между вами не сокращалось.

– Гарвин и его жена с тобой?

– Они здесь, в отеле, – сказал Мейсон, – но не со мной.

– Куда ты их денешь?

– Да никуда, черт побери! – раздраженно поморщился Мейсон. – Пусть остаются тут. Гарвину нельзя пересекать границу Соединенных Штатов – его немедленно арестуют по обвинению в двоеженстве. А я этого не хочу.

Дрейк сказал:

– Вообще-то дозвониться до тебя было нелегко. Наверно, потому, что это за границей... Кстати, я на свой страх и риск кое-что предпринял. Надеюсь, не зря.

– О чем ты?

– Получив донесение агента, я тут же связался с Деллой Стрит и велел ей срочно одеться, сесть в машину и нестись в Оушенсайд... Мой парень всячески старается заморочить голову полиции, и, может быть, ему удастся оттянуть приезд шерифа. Позвонив в контору шерифа в Сан-Диего, мой агент должен был представить случившееся как обыкновенное, заурядное самоубийство. Наверное, у шерифа есть в Оушенсайде свой представитель. Ему позвонят и велят разобраться. Потом он увидит, что дело больше смахивает на убийство, и снова свяжется с начальством. Но пока шериф со следователем доберутся до места происшествия, пройдет некоторое время. До приезда следственной группы тело трогать не станут. Так что, если ты поторопишься, у тебя есть шанс...

– Лечу! – воскликнул Мейсон. – Я рад, что ты отправил туда Деллу. Может, потребуется кое-что записать...

– Я ей велел как следует все рассмотреть и разнюхать, – сказал Дрейк. – Тебе ехать из Тихуаны примерно столько же, сколько ей из Лос-Анджелеса. Может, даже меньше... это зависит от скорости. Правда, мой звонок тебя задержал...

– Ничего, – сказал Мейсон. – Я выезжаю прямо сейчас.

Положив трубку, он бегом кинулся в номер, поспешно побросал вещи в сумку и опрометью помчался вниз.

Панчо сидел на крыльце.

Мейсон выпалил:

– Панчо, у меня тут остается двое приятелей: мистер и миссис Гарвин из пятого и шестого номера. Когда они проснутся, передай, что я уехал по делу. Скажи, что одна особа, из наших общих знакомых, умерла. И добавь, что они должны сидеть здесь и ждать от меня известий. Никуда нельзя отлучаться! Пусть ждут меня в гостинице. Понятно?

– Si, senor[4]4
  Да, сеньор (исп.).


[Закрыть].

– Я не успел расплатиться, – продолжал Мейсон. – Вот двадцать долларов. Позаботься, чтобы женщина, которая тут распоряжается, получила деньги за мою комнату. Хорошо?

– Si, senor.

– О’кей, – кивнул Мейсон. – Я пошел.

Забросив сумку в машину, он открыл переднюю дверцу, уселся, но едва протянул руку, чтобы включить зажигание, как из отеля вышел ухмыляющийся Панчо.

– Вот ваши ключи, мистер Мейсон, – сказал он на превосходном английском языке. – Вы оставили их в ящике у кассы, чтобы я – а я тут за дворника – мог отогнать машину, если вдруг это понадобится... Правда, моя тетя, сеньора Иносенте Мигериньо, всегда аккуратно снимает кассу, отправляясь ко сну.

Мейсон взял ключи и улыбнулся.

– А ты отлично говоришь по-английски, Панчо!

– Еще бы! За каким чертом мне иначе ходить в школу? – откликнулся мальчуган.

9

Мейсон затормозил, увидев впереди небольшую толпу.

К северу от дороги белели в лучах утреннего солнца окраины Оушенсайда. К западу простиралось плато, а под ним безмятежно и ослепительно голубел океан. На небе не было ни облачка.

Мейсон съехал на обочину и остановился.

Когда он подходил к месту происшествия, помощник шерифа предупредил его, что к трупу приближаться нельзя.

– Следователь еще не прибыл, так что отойдите в сторону, держитесь поодаль.

Мейсон отступил назад, но, едва полицейский удалился, тут же двинулся дальше.

Агент Пола Дрейка углядел Мейсона в толпе и, бочком подскочив к нему, прошептал:

– Я работаю на Дрейка. Это я обнаружил труп. Чем могу быть вам полезен, мистер Мейсон?

Адвокат отошел с ним подальше от толпы.

– Вы хорошо все осмотрели?

– Ну конечно! – откликнулся агент. – Ничего противозаконного я не совершал, отпечатков пальцев, разумеется, не оставил, но осмотреть все осмотрел как следует.

– И что вы скажете насчет револьвера?

Агент раскрыл записную книжку и показал:

– Вот номер оружия.

Мейсон сличил цифры со своими записями и кивнул.

– Пол Дрейк продиктовал мне их по телефону. Сколько пуль было выпущено?

– Всего одна. Это «cмит-и-вессон» тридцать восьмого калибра. Обойма почти полная, израсходована только одна пуля.

– Пороховые отметины есть? – спросил Мейсон.

– Похоже на то. Волосы опалены. Правда, я не мог разглядеть вблизи.

– Этель была в перчатках?

– Да.

– Что еще интересного?

– Есть кое-что, может пригодиться, – сказал агент. – Мотор не работал. Я включил зажигание, всего на минуту, чтобы посмотреть, сколько в баке бензина. Стрелка стояла на максимуме.

– Вы проверили бензозаправки в Оушенсайде?

– Разумеется!

– Удалось обнаружить, где она заправляла машину?

– Я узнавал на всех станциях, работающих круглые сутки, но никто ее не припомнил.

– Узнайте еще раз, – велел Мейсон. – Это очень важно. Ладно, пойду-ка я осмотрю место происшествия. Авось чего-нибудь да высмотрю.

Адвокат приблизился к машине Этель на дозволенное расстояние и медленно обогнул ее, внимательно вглядываясь в каждую мелочь.

Тело было слегка высунуто из окна. Рука в перчатке попала между спицами колеса.

Агент Дрейка следовал за Мейсоном по пятам.

– В тот момент, когда вы обнаружили машину, фары горели? – спросил адвокат.

– Нет, все было точно так, как сейчас. Наверно, она покончила с собой.

– Но какого черта, – возразил Мейсон, – ей было тогда притаскиваться сюда? Я уж не говорю о том, что, собираясь проститься с жизнью, не заправляют полный бензобак.

Мейсон еще раз обошел автомобиль и обратил внимание на то, что лобовое стекло все в пятнах. Вероятно, на полном ходу о него разбивалась ночная мошкара.

– Может, ее убили в другом месте и перевезли сюда? – предположил адвокат.

– Об этом я как-то не подумал, – нахмурился агент.

– Вы не видели мою секретаршу Деллу Стрит?

– Да я вроде бы с ней незнаком.

– Такая симпатичная девушка... Да вот же она!

С северной стороны шоссе вынырнула и затормозила машина Деллы Стрит. Офицер помахал ей, призывая проехать дальше. Делла кивнула, улыбнулась, отъехала на полметра и снова остановилась. Потом вылезла из машины и пошла назад.

– Приехав сюда, вы не заметили возле машины следов? – спросил Мейсон, глядя на идущую к ним секретаршу.

– Вроде бы нет. Во всяком случае, не возле машины. Сюда, видимо, часто приезжают влюбленные парочки. Видите дорожку, ответвляющуюся от шоссе? Туда часто заезжают машины. Похоже на место стоянки и разворота... Но следов ботинок тут не было... По крайней мере я не заметил... Только следы шин. Сейчас, конечно, здесь так натоптано... Добрая сотня зевак успела уже побывать. Ходят, глазеют, пока полиция их не прогонит.

Делла Стрит, выглядевшая особенно стройной и деловитой в безукоризненно сшитом костюме, наконец приблизилась к шефу.

– Здравствуйте!

– Привет, Делла! Извини, что поднял тебя спозаранку. Записную книжку с собой прихватила?

– Да, она у меня в кармане пиджака.

– Познакомься, это агент Пола Дрейка. Он говорил про следы... Продолжайте, пожалуйста. Делла – моя секретарша.

– Как я говорил, – возобновил свои рассуждения агент Пола, – сюда, в этот милый уголок, приезжают влюбленные парочки. Вот тут, слева, останавливалась машина, и в грязи виднелись следы – кто-то выходил прогуляться... Но пока полиция поумнела и начала оттеснять толпу, большую часть следов затоптали... Сам я, конечно, тоже натоптал тут, и неудивительно – я же проводил свое маленькое расследование. Но полиции я, конечно, сказал, что хотел выяснить, в чем дело и нет ли в машине еще кого-нибудь. Хотя никаких следов вокруг машины не было. Если даже в ней кто-то сидел, то, вылезая, он следов не оставил.

Раздался вой сирены, и на горизонте, со стороны Сан-Диего, показалась быстро приближающаяся машина с двумя красными огнями. Помощник шерифа прокричал:

– Где тот человек, что первым обнаружил труп? Эй вы, идите сюда!

Агент отошел от Мейсона и направился к полицейским.

Мейсон сказал Делле:

– Я, похоже, все, что мог, уже выяснил. А ты окинь место происшествия женским взором. Вдруг что-нибудь заметишь? Я же тем временем позвоню Полу Дрейку. Встретимся в аэропорту.

Мейсон позвонил в контору Дрейка из Оушенсайда.

– Что-нибудь выяснил про револьвер, Пол?

– Сейчас как раз над этим работаю, – сказал Дрейк. – Пока лишь удалось выяснить имя первого владельца.

– Кто он?

– Некий Фрэнк Байнум, проживающий в Риверсайде. Мои люди наводят о нем справки. Но связаться с ним до сих пор не удалось.

– Ладно, – вздохнул Мейсон. – Деллу я встретил. Теперь мы сядем в частный самолет и полетим обратно. Что-то в этой истории нечисто. Похоже, Этель всю дорогу неслась как сумасшедшая. Лобовое стекло в пятнах от разбившейся мошкары, а это обычно происходит, когда машина мчится на большой скорости, поверь мне. Все стекло заляпано.

– Ну конечно, она торопилась! – откликнулся Дрейк. – Вряд ли в столь поздний час Этель отправилась бы в дорогу, обведя вокруг пальца моего агента, просто ради того, чтобы совершить небольшую прогулку.

– Да нет, я о другом, – перебил его Мейсон. – Бензобак у нее оказался полнехонек. Возможно, Этель заправлялась в Оушенсайде, но пока никто из служащих ее машину не вспомнил. Впрочем, машину-то они вполне могли и не запомнить, а вот когда увидят труп – отреагируют иначе. Правда, я лично в это не особенно верю. Так вот, – продолжал Мейсон, – если ты объяснишь мне, почему женщина сначала мчится как оглашенная на заправку в Оушенсайде, а потом съезжает на обочину и пускает себе пулю в лоб, я подарю тебе складную авторучку... А если ты скажешь, зачем она неслась на машине вдоль берега, а затем вдруг заехала на площадочку, где обычно милуются влюбленные парочки, и покорно ждала там, когда же ее пристрелят, ты получишь второй приз: часы с двадцатью одним рубином и обратным ходом.

Дрейк рассмеялся.

– Ну, для меня это слишком жирно, Перри.

– Пораскинь мозгами! – потребовал Мейсон. – Неужели не понятно? Она заправилась там, где нельзя было помыть запачкавшееся лобовое стекло... Дошло?

– Ах, ну конечно же! Ты имеешь в виду ранчо?

– Да, она заправилась на ранчо. Ты знаешь, чье ранчо я имею в виду?

– Ага, понятно, Перри! Может, пора к нему нагрянуть?

– Нет, пока еще нет. Давай сперва разузнаем про револьвер. Может, тебе удастся что-нибудь выяснить к моему приезду? Делла сейчас осматривает труп; авось женское чутье ей что-нибудь да подскажет. А я пойду договариваться насчет самолета. Мы скоро вернемся. Попытайся до нашего приезда разузнать про револьвер. Мне хочется хоть немножко обскакать полицейских.

– Ладно, – откликнулся Дрейк. – Мы вот-вот выйдем на Байнума.

Договорившись с пилотом, Мейсон ждал Деллу Стрит в аэропорту.

– Что-нибудь выплыло? – спросил он, когда секретарша наконец появилась.

– Да. Этель была без шляпки. И в машине шляпки тоже не оказалось. А агент Дрейка утверждает, что из отеля она выходила в головном уборе. Вдруг это важно?

– Она, наверное, просто забыла где-нибудь свою шляпку, – предположил Мейсон.

– Может быть, но с женщинами такое случается нечасто. Тут что-то другое... Кстати, в толпе говорили, будто бы какой-то человек, живущий по соседству, видел машину, стоявшую с зажженными фарами. А когда ее обнаружил агент Дрейка, фары были погашены. Свидетель считает, что свет горел минут пять-десять. Он проникал в комнату и мешал бедняге спать. Но выстрелов этот человек не слышал.

– Вполне вероятно, что он видел другую машину.

– То-то и оно, – кивнула Делла. – Это могла оказаться и влюбленная парочка.

– Которая целовалась в машине с включенными фарами? – скептически произнес Мейсон.

Делла Стрит рассмеялась.

– Ладно, мое дело рассказать...

К ним подошел пилот.

– Все нормально, самолет готов, если вы еще не передумали, – сказал он.

Мейсон и Делла залезли в крохотную кабинку. Самолет пробежал немного по полю и взлетел.

Мейсон обратился к Делле:

– Дрейк выяснил имя первого владельца револьвера. Им оказался некий Фрэнк Байнум из Риверсайда. Может быть, когда мы прилетим, Дрейк будет в состоянии сказать что-нибудь более определенное. Мы ему сразу позвоним, как только приедем в Лос-Анджелес. Мне хотелось бы в вопросе о револьвере опередить полицию. Если, конечно, получится.

Они замолчали и стали смотреть, как самолет летел, преодолевая сопротивление ветра, над холмами в окрестностях Сан-Хуана Капистрано. Под крылом медленно проплывали поля, пашни... Потом начали попадаться городские дома. Потихоньку их становилось все больше, и вот наконец, оказавшись над городом, самолет пошел на посадку.

– Свяжитесь с Полом Дрейком, а я тем временам рассчитаюсь с пилотом, – сказал Мейсон, и Делла Стрит, кивнув, поспешила к телефону.

Мейсон расплатился с летчиком и бегом вернулся к телефонам-автоматам в аэропорту. По лицу Деллы, маячившему за стеклянной дверью, ему сразу стало понятно, что она узнала какие-то важные сведения о револьвере.

Приоткрыв дверь, Делла Стрит сказала:

– Полу удалось связаться с Фрэнком Байнумом. Тот заявил, что дал револьвер сестре для самообороны. Сестра живет в «Диксиленде» – это квартиры гостиничного типа – в двести шестом номере. Дрейк просит узнать, нужно ли ее допросить.

– Нет, пусть Дрейк займется Байнумом, чтобы тот не мог связаться с сестрой, а с девицей я поговорю сам, – решил Мейсон. – Ты же, Делла, бери такси и отправляйся в контору. Позвони Эдварду Гарвину в Тихуану. Он живет в отеле «Виста де ла меса». Потребуй у него список пайщиков, которых можно пригласить на сегодняшнее собрание. И только потом сообщи Гарвину о случившемся несчастье. Вели ему оставаться в Мексике и никуда не высовываться! Ему нельзя поддаваться на уговоры полиции приезжать освидетельствовать труп. Обвинение в двоеженстве с него не снято, и, если он сунется в Америку, его упекут за решетку. Да, и пусть ничего не рассказывает репортерам! Ты о смерти его жены особенно не распространяйся. Сообщи лишь голые факты. Все, я поехал.

И Мейсон кинулся искать такси.

В «Диксиленде» не было ни дежурного администратора, ни коммутатора, только список постояльцев, а сбоку – ряд кнопок.

Через пару секунд запищал маленький телефончик, висевший у двери, и Мейсон, сняв трубку, сказал:

– Здравствуйте, я хотел бы поговорить с мисс Байнум.

– А зачем? Кто вы? – поинтересовался голос.

Мейсон решил действовать хитростью.

– Тут для вас посылка наложенным платежом пришла, – заявил он. – Двадцать три цента нужно заплатить. Может, вы спуститесь и заберете ее?

– Одну минуточку! Сейчас спущусь... Хотя... Скажите, вам не трудно будет подняться в двести шестой номер? Я как раз одеваюсь и... Пожалуйста, будьте так любезны.

– Ладно, принесу, – кивнул Мейсон.

Зажужжал электрический зуммер, давая понять, что дверь открыта, и, распахнув ее, адвокат вошел в длинный полутемный вестибюль.

Двести шестой номер находился на втором этаже. Проигнорировав лифт, Мейсон поднялся пешком по лестнице и пошел по коридору, ища нужный номер.

Но не успел он дойти до двести шестой комнаты, как искомая дверь открылась и на пороге выросла молодая особа, которую он видел два дня назад на пожарной лестнице. Особа, назвавшаяся Вирджинией Колфакс. На плечах у нее была накидка, которую она запахивала левой рукой, держа в правой, протянутой, двадцать три цента.

– А где пакет? – спросила красотка, но, узнав Перри Мейсона, попятилась и испуганно ахнула.

– Пакет вы тогда выбросили, а потом снова подобрали, – ответил Мейсон и, воспользовавшись замешательством девушки, проскользнул в ее номер.

– Вы... Как вы меня разыскали?

Мейсон прикрыл за собой дверь и произнес:

– Болтать нам особенно некогда, так что давайте перейдем к делу. Вы стояли на пожарной лестнице и, когда поняли, что я вас заметил, успели выбросить оружие.

– Но я же...

– После всего, что тогда случилось, я ходил по переулку и пытался найти пистолет, – продолжал, не слушая, Мейсон. – Но ничего не обнаружил. Значит, вы либо действовали с сообщником, который поджидал вас внизу, либо засунули револьвер в такое место, где я не смог его отыскать. А затем вернулись и забрали оружие.

Девушка пришла в себя довольно быстро.

– Видите ли, я одеваюсь, мистер Мейсон, – начала она. – Я...

– Мне бы хотелось поговорить про револьвер, – оборвал ее адвокат.

– Тогда, может, вы присядете и подождете, пока я переоденусь? – предложила она. – Здесь тесновато. Я возьму одежду, пойду в ванную комнату и...

– Расскажите про револьвер, – потребовал Мейсон.

– Я же говорила, никакого револьвера у меня не было!

– Револьвер, – невозмутимо заявил Мейсон, – дал вам брат, Фрэнк Байнум, проживающий в Риверсайде. А сегодня утром из этого револьвера убили миссис Этель Гарвин. Рано или поздно вам придется предстать перед судом и дать свидетельские показания и об оружии, и о том, что вы делали на пожарной лестнице. Как ни крутитесь, но вам придется сообщить, что и зачем вы вынюхивали в офисе «Гарвин Компани». Сейчас вполне подходящее время для генеральной репетиции... Вы сможете обкатать свою историю на публике.

– Мистер Мейсон, я... этот револьвер... Этель Гарвин... Ох, боже мой!

– Вот именно, – сказал Мейсон. – Давайте выкладывайте, как было дело.

Красотка рухнула в кресло, словно ноги вдруг отказались ее держать.

Наступила томительная пауза. Затем Мейсон произнес:

– Если ее убили вы, то лучше пока ни с кем не разговаривать, а подождать своего адвоката. Но если у вас есть какая-то другая версия, сообщите ее мне. Я защищаю интересы Эдварда Гарвина.

– Он... он ваш клиент?

– Да.

– А он-то какое отношение ко всему этому имеет?

Мейсон нетерпеливо поморщился:

– Хватит увиливать! Я хочу знать, какова ваша роль в данной истории.

– Я... я не знаю.

– Что вы скажете насчет револьвера?

– Его украли несколько недель тому назад, – ответила девушка. – Я держала его тут, в ящике. Вот, поглядите!

Но Мейсон даже не пошевелился. Достав пачку сигарет, он вынул одну и предложил девушке закурить.

Она помотала головой, отказываясь, и еще раз указала на ящик:

– Посмотрите, посмотрите, где я хранила оружие. Там, в углу, картонная коробка, на ней остались масляные пятна. Мне не хотелось пачкать одежду. А револьвер был весь в масле и... Мой брат, он, вы знаете, начитался о росте преступности, о том, что к девушкам пристают. И решил, что хорошо бы мне иметь оружие для самообороны. Он велел мне никому не открывать дверь по ночам и...