Текст книги "Прокурор добивается своего"

Автор книги: Эрл Стенли Гарднер

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 10 страниц) [доступный отрывок для чтения: 4 страниц]

Джилспай закивал головой.

– Конечно. Я посоветовал ему оставить свое прошлое в покое. Он добился успеха, стал удачливым бизнесменом, его любили друзья, уважали сослуживцы.

Чего еще надо? – Он шумно вздохнул. – Надеюсь, я не наговорил лишнего, джентльмены? Конечно, я в какой-то мере не оправдал его доверия. Однако если он действительно напился, это было не случайно. И вы должны это знать.

Селби сказал:

– Мне думается, мистер Джилспай, вы сообщили нам крайне важную информацию.

– Ну что же, надеюсь, что так. Иначе я бы об этом не заговорил. Поеду взгляну на труп. Наверное, Десмонд и правда умер. Иначе бы он приехал вчера ко мне.

Ведь речь шла о покупке, в которой он был крайне заинтересован.

– Чем объясняется его нежелание упоминать свое имя при переговорах со Стефеном Фрилменом? – спросил Селби. – Мотивы были чисто этическими?

Джилспай внимательно посмотрел на прокурора.

– Мне он об этом ничего не говорил. Но я, разумеется, сделал кое-какие выводы. Понимаете, продаваемый участок лежал посередине его владений, так что он был самым заинтересованным покупателем. Естественно, Фрилмен в первую очередь обратился к Десмонду, когда участок поступил в продажу. Биллмейер ответил, что не хочет ничего покупать, он сам продал бы часть своих земель, если бы ему предложили подходящую цену. Сказал так, чтобы сбить спрос… Биллмейер был умным дельцом.

– В тот вечер он, кажется, хотел отвезти деньги наличными? – спросил Селби.

– Весьма вероятно. Он жаждал как можно быстрее заключить сделку. Не меньше самого Фрилмена, который был крайне заинтересован в получении комиссионных. И вот они от него уплыли… Конечно, джентльмены, вы понимаете, что я все это говорю строго конфиденциально.

Селби кивнул.

– Особенно о частичной потере памяти. Это материал не для прессы. Не хочу, чтобы трепали имя покойного друга. Он сказал, что я единственный человек, с которым он откровенно разговаривает. Будто я «развязал ему язык». Он был не очень общительным человеком… Черт возьми, джентльмены, всему есть предел. Я знаю, вам по долгу службы приходится копаться в личной жизни людей, но всему есть границы. Особенно если дело касается прессы.

Селби проводил Джилспая до двери, пожал ему руку и сказал:

– Вы нам существенно помогли, и я даю вам слово, что не буду злоупотреблять вашим доверием.

Когда дверь закрылась, Селби взглянул на Брэндона и сложил губы, будто намеревался засвистеть.

Брэндон вынул из кармана кисет.

– Вот и объяснение, – сказал он. – Что-то заставило Биллмейера напиться. Под действием алкоголя он вспомнил, кем был прежде, и совершенно забыл свою жизнь в качестве Десмонда Биллмейера.

– А этой забытой личностью был…

– Карлтон Грайнс, мошенник, – подхватил Брэндон.

– И тут его память шагнула назад на десять лет, – задумчиво продолжал Селби. – Он вспомнил, где спрятал свои старые вещи. Достал их, тем самым подхватывая нить своей жизни в том месте, где она была оборвана. А в результате был убит.

Брэндон набивал трубку табаком.

– В каком же мы-то оказались «приятном положении»! Нам придется идти по следу десятилетней давности, причем все улики остались в голове мертвеца!

Селби полез в карман за трубкой.

– Для начала у нас имеется самый важный ключ.

– Какой же?

– Когда память Биллмейера вернулась к тому инциденту, который вызвал у него амнезию, он отправился туда, где когда-то оставил одежду, и одежда все еще находилась там!

Брэндон вскинул голову:

– Ей богу, сынок, ты говоришь дело!

Глава 7

В девять сорок пять к Селби заехал Альфонс Бейкер Карр. С ним вместе прибыл чрезвычайно вертлявый и беспокойный молодой человек.

А.Б. Карр был личностью выдающейся. Он умел заставить присутствующих обратить на себя внимание, где бы ни появлялся. Адвокат по уголовным делам, завоевавший известность во всей стране, он приобрел себе претенциозный особняк в Мэдисон-Сити, чтобы, как он говорил, «уйти от всего этого».

Но юридические услуги старины АБК, как его любовно называли клиенты, очевидно, стали требоваться еще больше теперь, когда маэстро решил отойти от дел.

Некоторые злопыхатели уверяли, что Карр перебрался в Мэдисон-Сити, опасаясь, как бы его связи с преступным миром не обернулись чем-то вроде чудовища Франкенштейна, или, как выражаются китайцы, потому что «он сел верхом на тигра». Те же злопыхатели перешептывались, что в один прекрасный день Карр таинственно исчезнет, и никто не узнает, как он сошел со сцены – добровольно или по принуждению. Переезд Карра в Мэдисон-Сити считался первым шагом на пути к осуществлению плана исчезновения.

Какой бы ни была причина переезда, но за Карром в городе наблюдали. Соседи рассказывали о дорогих автомобилях, подкатывающих к его резиденции глубокой ночью, о таинственных огнях, которые вспыхивали и гасли в зеркальных окнах особняка, о приглушенных голосах, иногда доносящихся в теплые ночи из открытых окон.

Если бы Карр решил связать свою жизнь со сценой, он достиг бы потрясающих успехов. Во всяком случае, внешне он больше походил на знаменитого актера, чем на солидного адвоката. Он хорошо ориентировался в драматических ситуациях и умел использовать эту свою способность.

Карр сделал рукой широкий жест, и одним махом ухитрился превратить вертлявого молодого человека в значительное лицо. Можно было подумать, что Карр одолжил юноше часть собственного обаяния.

– Селби, я полагаю, вы не знакомы с Милтоном Грегори?

Селби кивнул и вопросительно посмотрел на Карра.

Обращаясь к юноше, Карр предложил тоном, каким обращаются к нервной лошади – твердо, но доброжелательно:

– Присаживайтесь, Милтон.

Сам он тоже уселся, скрестил ноги и вытащил сигару с холодной уверенностью человека, готового к долгому разговору.

Селби взглянул на часы.

– Вам придется быть кратким. Через четверть часа у меня важная встреча.

Карр аккуратно обрезал кончик сигары, внимательно осмотрел его, этим пустяковым жестом словно подчеркивая важность того, что сообщит далее.

– Мистер Грегори – родной брат Кармен Грегори, которая теперь стала миссис Фрилмен.

Селби сумел сохранить безмятежное выражение лица.

– Вот как? У меня как раз назначена встреча с миссис Фрилмен.

– Именно поэтому мы и приехали, – сказал Карр.

Он специально тянул время: зажег спичку, долго прикуривал.

Селби сдержал раздражение.

– В чем дело?

Милтон сказал:

– Как это «в чем дело»? Великий Боже, вы же…

Левая рука Карра приподнялась ладонью вверх, и он грациозным многозначительным жестом предотвратил готовый излиться поток слов Грегори.

– Послушайте, Милтон. – Старина АБК был спокоен и нетороплив, но в голосе слышались глубокие резонирующие нотки, которые производили куда более сильное впечатление, чем самый резкий окрик обычного человека. – Вы платите мне как раз за то, чтобы я говорил вместо вас… – Он улыбнулся Селби. – Многие клиенты, – сообщил он доверительно, – нанимают адвоката, а потом хотят все делать сами.

Селби сказал:

– Мне безразлично, кто из вас будет говорить, только начинайте побыстрее.

Сказал, и понял, насколько нетерпеливо звучит его голос. Старина АБК был известным мастером брать инициативу в свои руки. Вот и сейчас он уже пытался командовать положением.

– К сожалению, Кармен Фрилмен не приедет сегодня утром.

– К сожалению для нее, – отрезал Селби, изо всех сил стараясь держать себя в руках.

Карр картинно развел руками.

Дверь кабинета открылась, и на пороге появился шериф Брэндон.

Он сказал:

– Хэлло, Дуг! Кармен Фрилмен уже появилась? – Увидев Карра, он поздоровался: – Доброе утро, Карр.

Селби представил:

– Рекс, это Милтон Грегори, брат Кармен Фрилмен.

Очевидно, он нанял А.Б. Карра, чтобы сорвать нашу встречу с Кармен.

Брэнд он вспыхнул:

– Ну, что ж, – обратился он к Карру, – в таком случае вот что я вам скажу. Мы проявили по отношению к вам большое терпение, но если вы воображаете, что вам сойдут с рук штучки, к которым вы привыкли…

Селби примирительно сказал:

– Подожди, Рекс. Давай сначала выясним положение дел. Надеюсь, Карр, вы понимаете, что мы имеем основания допросить миссис Фрилмен и не сделали этого прошлой ночью только из-за ее плохого самочувствия? И напрасно!

Карр улыбнулся.

– То было прошлой ночью. С тех пор у нее произошел нервный срыв.

– Я не могу принять такое объяснение всерьез.

– Смею вас заверить, джентльмены, у нее действительно был самый настоящий нервный припадок. Не сомневайтесь: если бы я захотел солгать, то придумал бы что-нибудь более остроумное.

– Придумали бы какую-нибудь испытанную отговорку и подсластили ее высокопарной речью, вроде той, которую мы только что выслушали, – сказал Селби.

Карр слегка поклонился:

– Благодарю вас, советник. Вы это выразили прелестно.

Селби рассмеялся:

– Могу я узнать, где находится миссис Фрилмен?

– В санатории под наблюдением своего врача.

– В каком?

Длинные пальцы Карра стали нежно поглаживать подбородок.

– Джентльмены, это совсем другое дело. Ее сопровождает муж…

Грегори вставил:

– И если будут предприняты попытки преследования…

– Так-так-так, мой юный друг! Вы, я вижу, снова за свое? – сказал Карр.

– Но имею же я право что-то сказать?

– Несомненно. – Карр встал с кресла. – Продолжайте говорить все, что хотите. Но раз уж вы сами беретесь за дело, то я вам не нужен, так что мне остается только откланяться.

Грегори перепугался:

– Но я вовсе не это имел в виду.

Карр стоял, глядя на него сверху вниз:

– А я – это!

– Садитесь, прошу вас. Я больше ничего не буду говорить, – пробормотал окончательно усмиренный Грегори.

– Садиться нет никакого смысла, – со злостью заявил Брэндон. – Вы спрятали миссис Фрилмен, чтобы мы не смогли ее допросить. Послушайте, что я вам скажу. Сейчас накопилось столько фактов, что ее имя непременно попадет на страницы газет, причем в весьма невыгодном свете. Мы пытались ее от этого избавить.

Карр был изысканно вежлив:

– Это очень разумно с вашей стороны. Знаете, шериф, я невольно сравниваю ваши действия с действиями властей в крупных городах. Там никто не заботится ни о добром имени, ни о репутации человека. Огласка неизбежна, и она никого не пугает… Ну, нам пора. Идемте же, Милтон.

Брэндон встал между Карром и дверью.

– Одну минутку, вы еще не сказали, где Кармен.

– Правильно, не сказал.

– И не намерены?

– Не намерен.

– Вы отвезли ее в санаторий? – спросил Селби.

Брови Карра слегка приподнялись.

– Я отвез ее в санаторий? – повторил он удивленно. – Великий Боже! Миссис Фрилмен находится под наблюдением врача.

– Будьте любезны сообщить нам его имя.

– Доктор Льюис А. Рапп из Лос-Анджелеса.

– По-видимому, тоже ваш клиент?

Карр на минуту задумался.

– Дайте припомнить… Да, я кое-что в свое время сделал для доктора Раппа. Так что вы можете считать, что он был моим клиентом.

– Вы провожали ее до санатория?

– Я не разговаривал с ней о происшедших событиях, если вы пытаетесь выяснить это. Доктор Рапп сказал, что она больше не в состоянии подвергаться нервному напряжению. Нам всем остается ждать ее выздоровления.

Карр направился к двери. Грегори последовал за ним.

Отворив дверь, Карр повернулся, отвесил театральный поклон и вышел с видом героя-любовника, покидающего сцену.

Когда дверь за ними закрылась, Селби посмотрел на оцепеневшего Брэндона.

Тот со вздохом сказал:

– Она же была у нас в руках, сынок, а мы позволили ей ускользнуть. Надо немедленно что-то предпринять. Налогоплательщикам такие вещи не по нраву.

Глава 8

Сильвия Мартин пришла около одиннадцати.

– Занят, Дуг?

– Да, но найду время поговорить с тобой.

– Я слышала, что Кармен Фрилмен дала тягу.

Селби кивнул.

– Почему?

– Хотел бы я знать!.. А кто тебе рассказал?

– Заезжала к шерифу, он и рассказал. Ты связался с доктором, Дуг?

Селби рассмеялся.

– Нет еще. Вообще-то это бесполезная трата времени и трепка нервов. Этот доктор Рапп будет приторно вежлив или резок и краток. В обоих случаях итог один.

– Что сообщают лос-анджелесские газеты?

– Мне звонил один городской редактор. Настроен весьма скептически.

Сильвия сказала:

– Я сдала свою статью. К вечеру город загудит. А как продвигается расследование?

Селби принялся раскуривать трубку.

Сильвия внимательно глядела на его зоркие глаза, прямой нос, твердо очерченные губы при красноватом огоньке спички.

Задув спичку, Селби сказал:

– Как ты считаешь, оппозиционные газеты набросятся на меня за то, что я упустил Кармен?

– Да еще как! «Блейд» напишет передовицу о небрежности и расхлябанности полиции. У тебя волосы встанут дыбом, когда прочтешь.

Селби усмехнулся.

– Нам с тобой придется отыскать Кармен.

– Каким образом?

– Проявить немного изобретательности и использовать сведения, о которых еще никто не знает.

– Какие?

– Кармен повез в санаторий муж, об этом, не подумав, сболтнул старина АБК.

– Но ты же не можешь заставить Джилберта Фрилмена сказать тебе…

– И не буду пытаться. Лучше займусь его машиной.

Ее вчера обслуживали на заправочной станции, и у дежурного должны быть записаны показания спидометра.

Это раз. Далее. Кармен Фрилмен будто бы ездила вчера в голливудскую контору к Биллмейеру на совещание.

Вернулась домой около двенадцати. Округлив цифры, мы можем сказать, что от нас до Голливуда семьдесят миль, так что ее поездка увеличила показания спидометра на сто сорок миль. После этого Джилберт возил жену к коронеру и обратно. Это еще миль шесть. Почти сразу после ухода Карра я отправился на ранчо Фрилменов. Хотел поговорить с Джилбертом, убедить его, что Кармен совершает ошибку.

– Получилось?

Селби покачал головой.

– Мне ответили, что он спит, проведя на ногах всю ночь, и что страшно переживает за жену. Доктор дал ему снотворное и не велел будить. Машина стояла во дворе, я ее без труда осмотрел. Бензобак почти пуст, на спидометре девять тысяч шестьсот пятьдесят одна миля.

Коронер обещал выяснить вчерашние показания на автостанции.

– Это и правда может оказаться путеводной нитью, – сказала Сильвия. – Утром на улице я видела Корлисс.

Она осуждает Кармен. Говорит, что ей нечего скрывать.

Биллмейер позвонил ей как раз в тот момент, когда они рассаживались за праздничным столом, сказал, что работает в конторе и не может отыскать какие-то письма.

– Что было потом? – спросил Селби. – Когда Кармен вернулась?

– Корлисс говорит, что Кармен уехала, и Биллмейер задержал ее на совещании по какому-то исключительно важному вопросу… Ладно, расскажешь мне, если узнаешь о показаниях спидометра.

Сразу после ухода Сильвии в кабинет заглянула Аморетт Стэндиш и сообщила:

– Пришел коронер.

– Пусть войдет.

Гарри Перкинс не вошел, а влетел в помещение.

– Как дела, Дуг?

– Так себе… Что у тебя нового?

– Спидометр показывал девять тысяч четыреста девяносто девять миль, и у меня в машине сидит собачонка, оказывается, она не принадлежит пострадавшим.

– Но она же была вместе с детьми!

– Правильно, Дуг, но собака не их. Я отвез было песика детям домой, но они как раз уехали в больницу. Пришлось оставить Фидо у владельца платной стоянки автомашин. Он пообещал отдать ее ребятишкам, как только они появятся, а несколько минут назад позвонил и просил приехать за собакой. Дети ее и в глаза не видели.

– Но это должен быть их пес!

– Ничего подобного. Пес им не принадлежит. Он на них рычал.

Селби задумался, потом сказал:

– По всему выходит, Гарри, что судьба подарила тебе симпатичную собачонку.

Разговор с властями орегонской тюрьмы состоялся около полудня. Когда их соединили, Селби объяснил, кто он такой и чего хочет.

Человек на том конце провода сказал:

– Да, я все отлично помню. Я дежурил в тот день.

Случилось это двадцать первого января 1932 года. В тюрьме произошло форменное восстание. Заключенные раздобыли оружие. Нескольким удалось удрать до того, как охрана окружила тюрьму. Потом вспыхнул пожар. До сих пор неизвестно, кто поджег здание – уголовники или кто-то из чересчур ретивых охранников. Так или иначе, но заключенные взяли тюрьму. Когда все здание полыхало, мы предложили им выходить с поднятыми руками и обещали не стрелять. Они отказались, замешкались, а когда, наконец, решили прорваться силой, было поздно. Обрушилась кровля, под ней погибло много народу.

– Случайно не помните человека по имени Карлтон Грайнс? – спросил Селби.

– Один из тех, кто погиб при пожаре. У него был брат в Оклахоме. После восстания он обвинил нас в том, что мы намеренно задержали информацию.

– Скажите, проволочки действительно были?

– Как не быть? Конечно, были. Зачинщик долго не сообщал имена заключенных, оставшихся в горящем здании: не хотел выдавать тех, кому удалось бежать.

Трупы обгорели до неузнаваемости. Мы смогли справиться с неразберихой уже после того, как поймали нескольких беглецов, и они назвали тех, кто был с ними.

После этого коновод соблаговолил назвать всех, но это было уже много времени спустя. Так что мы поставили в известность брата Карлтона Грайнса лишь после того, как сами получили сведения. Он вел себя так, будто мы намеренно убили его драгоценного Карла!

– За что сидел Карлтон Грайнс?

– Забыл, но сумею выяснить, если вас интересует.

Все дела погибли при пожаре, но судебные досье с подробными описаниями «деяний» осужденных, сохранились. Так что я просмотрю их и пришлю вам выписку.

– Буду вам крайне обязан.

Не успел он повесить трубку, как телефон снова зазвонил. Брэндон сообщил, что приехали Первис Грайнс с супругой осмотреть обломки машины Хинкла. Они решили, что ее ремонтировать бессмысленно, куда дешевле приобрести новую в рассрочку или купить подержанную.

Селби попросил:

– Задержи их, Рекс, и отвези к Перкинсу. Я хочу, чтобы они взглянули на тело.

– Ладно, жду тебя там же через десять минут, – сказал Брэндон.

При дневном освещении Первис Грайнс оказался стройным мужчиной слегка за тридцать. Держался он прямо и двигался со своеобразной атлетической грацией. Толстые чувственные губы указывали на эмоциональность натуры и немного портили привлекательное лицо. Подмышкой у него торчала свернутая в трубку «Кларион».

Миссис Грайнс, хорошенькая блондинка, обладала свободными располагающими манерами, которые отчасти сглаживали неприятное впечатление от частых вспышек грубости у ее супруга.

Селби отворил шкаф, где висел поношенный твидовый костюм покойного.

– Вы когда-нибудь видели этот костюм? – спросил он.

Первис Грайнс собирался было отрицательно покачать головой, но замер, внимательно присматриваясь к вещам.

Ответила миссис Грайнс:

– Послушай, Первис, похожий костюм когда-то был у Карлтона. Помнишь, когда он уезжал из Чероки-Флэтс после того, как мы поженились? Это его костюм.

– Не обязательно, – возразил супруг. – Похожий, не спорю.

Она заупрямилась:

– Держу пари, что тот самый!

– Дай-ка сюда конверт, – попросил Селби Перкинса. – Конверт, адресованный Карлтону Грайнсу, Финикс, Аризона. Это ваш почерк?

Грайнс вспыхнул.

– Откуда вы его взяли?

Селби, внимательно глядя ему в лицо, спокойно сказал:

– Конверт находился во внутреннем кармане пиджака, надетого на этом человеке.

– Понимаете, этот конверт я десять лет назад сам надписывал своему брату. Я… мы вытащили его из одной неприятности, но нам пришлось отдать все, что у нас было, до последнего цента. Мы с Руфью тогда только поженились, собирались на эти деньги свить себе гнездышко… Он был вынужден уехать из штата, и мы договорились, что я буду писать ему в Финикс до востребования. Я предупредил его, что умываю руки, – сказал Грайнс. – Пусть сам думает о себе.

– У него вечно были неприятности, – со вздохом добавила миссис Грайнс.

– Какого рода?

– Садился пьяным за руль, – добавил Грайнс. – Стоило ему выпить лишнего, как он садился в машину, мчался куда-то, не думая ни о чем. Чем больше он выпивал, тем бесшабашнее ездил. Не соблюдал никаких правил, сбивал прохожих, и все такое… Его задерживали раза три или четыре, он платил штрафы, потом произошла крупная авария, за которую расплачивались мы с Руфью. Карлтон обещал, что больше не подойдет к машине нетрезвым. Но это были пустые слова. Он был безнадежным алкоголиком.

Миссис Грайнс пощупала ткань костюма и повернулась к Селби:

– Он носил этот костюм месяца четыре до того, как уехал из Чероки-Флэтс, уже тогда костюм выглядел потрепанным. Я так живо представляю Карлтона, он приходил к нам в этом костюме умолять Первиса помочь ему выбраться из ямы, в которую угодил. Помню, как он относился ко мне. Не подумайте, что я покорно молчала о деньгах. Но он обвел меня вокруг пальца, умаслил, уговорил, с Первисом ему было легче справиться. Было бы куда честнее рассказать все, как есть…

А где вы взяли костюм?

Первис вмешался:

– Меня интересует, каким образом этому парню удалось раздобыть одежду моего брата?

– Давайте посмотрим на тело. Возможно, найдем ответ на ваш вопрос, – сказал Селби.

Гарри Перкинс выдвинул приспособление, напоминающее огромный ящик. По быстрому вздоху миссис Грайнс Селби понял все еще до того, как Первис Грайнс воскликнул:

– Это же он, Карлтон. За десять лет он изменился, располнел, лицо стало решительным… А я-то считал, что он давно умер. Значит, ему удалось снова выскочить, но в конечном счете он получил свое. Сломал голову!.. Бедняга! Выходит, он был Биллмейером?

Миссис Грайнс сказала:

– Ну что же, он оставил достаточно, чтобы вернуть нам то, что одолжил десять лет назад!

Первис смотрел на нее широко раскрытыми глазами.

– Господи, возможно, мы вообще получим все. Говорят, он был богачом.

Селби не спускал с них глаз. Вид у обоих был ошеломленный, недоумевающий.

Первис снова повторил:

– Бедняга Карлтон!

– Не будь лицемером! – оборвала его жена. Потом обратилась к Селби: – Сколько же у него денег?

– Самое меньшее полмиллиона, – ответил тот.

Селби, Сильвия Мартин и Рекс Брэндон собрались вокруг стола в помещении прокуратуры.

Селби сказал:

– Я снял показания спидометра на машине Джилберта Фрилмена сегодня утром: девять тысяч шестьсот пятьдесят одна миля, а Перкинс – вчера вечером, когда машину Фрилмена заправляли. Тогда было девять тысяч четыреста девяносто девять.

Брэндон подсчитал:

– Получается около ста пятидесяти миль.

– Точнее, сто пятьдесят две, – сказал Селби, – ведь машина дошла до Голливуда, вернулась обратно, съездила к Гарри Перкинсу на опознание тела, отвезла голубков домой, а потом уж поехала в санаторий.

Брэндон кивнул.

Сильвия Мартин что-то быстро писала в блокноте.

– До Голливуда и обратно примерно сто сорок миль, – продолжал Селби. – Ранчо Фрилменов находится в трех милях от города.

– На поездку в санаторий практически ничего не остается, – сказал озадаченный Брэндон.

– В том-то и дело. Получается, что «санаторий» находится где-то в Мэдисон-Сити.

Рекс Брэндон наморщил лоб.

– Понятно, – сказала Сильвия. – Получается расстояние от ранчо Фрилменов до окраины города и назад. Возможно, до Орэндж-Хейтс.

Взглянув на Сильвию, Брэндон усмехнулся:

– Глупости. Никакого санатория там нет.

Селби кивнул:

– В Орэндж-Хейтс есть только одно место, где можно спрятаться от представителей закона.

– Резиденция А.Б. Карра, – заметила Сильвия.

Брэндон медленно произнес:

– Будь я неладен!

– У меня есть еще кое-что для тебя, Дуг, – продолжала Сильвия. – Узнала чисто случайно. После того как Джилберт и Кармен ушли из мертвецкой, они остановились у заправочной станции на бульваре, чтобы наполнить бак бензином. Станция работает круглосуточно. Служитель заметил, что Кармен плачет. Естественно, он стал прислушиваться к разговору и разобрал несколько слов. Джилберт сказал злым голосом:

«Кармен, почему ты мне раньше этого не сказала?» Ну, а она, рыдая, ответила, что побоялась. Тут они увидели служителя и сразу замолчали.

Селби достал из кармана трубку и принялся набивать ее табаком.

– У нас тоже есть кое-что для тебя, Сильвия. Теперь мы окончательно установили личность убитого.

Это Карлтон Грайнс.

Сильвия растерялась.

– Как, Дуг, выходит, что он не мистер Биллмейер?

А ты был так уверен…

– Обожди минутку, сестренка, – усмехнулся Рекс Брэндон, тело одновременно и Биллмейера, и Грайнса.

– Вы имеете в виду, что?..

– Что Карлтон Грайнс и Десмонд Биллмейер – одно лицо.

– Похоже, кусочки этой головоломки следует соединить так: Карлтон Грайнс был настоящим алкоголиком.

У него была скверная привычка пьяным садиться в машину и мчаться куда глаза глядят, что приводило к неприятностям. Из Оклахомы он практически должен был бежать. Родной брат, дотоле каждый раз выручавший его, устал и категорически заявил, что с него достаточно. Карлтон перебрался в Орегон, где был арестован, осужден и взят под стражу. В тюрьме начались волнения. Кто-то поджег здание. Обрушилась крыша. Тела погибших бунтовщиков обгорели до неузнаваемости.

Власти посчитали, что Карлтон Грайнс погиб. Но на самом же деле ему удалось скрыться. Скорее всего, во время пожара он был контужен и получил травматическую амнезию. Он начал новую жизнь, не зная, кто он такой. Подсознательно в нем жил страх: он боялся снова запить, боялся оказаться в горящем здании. Занявшись бакалейным делом, он стал кропотливо откладывать деньги, отказывая себе даже в необходимом.

Через некоторое время нашел человека, ссудившего ему деньги, на которые он сумел открыть магазин. После этого он занялся приобретением акций и…

– История его восхождения известна, – прервала Сильвия. – Я самолично проводила «раскопки», выяснила, вроде бы, решительно все, но мне и в голову не приходило… Погодите, но ведь он подробно излагал всю историю своей жизни.

– Именно потому, что боялся призраков прошлого, которые поставили бы его перед лицом опасности.

Сильвия спросила:

– Дуг, это вся история?

– Ты не слышала конца. Что-то произошло в День благодарения. Во всяком случае, он сильно напился. По мере опьянения к нему стала возвращаться память. По всей вероятности, те десять лет, на протяжении которых он жил под именем Десмонда Биллмейера, сразу улетучились из головы, он снова превратился в Карлтона Грайнса, мечтающего о возвращении в Оклахома-Сити. Дальше. Перед арестом он где-то оставил одежду, которую носил десять лет назад. Костюм, естественно, ему больше не годился, за эти годы он и раздался в плечах, и раздобрел. Но самое-то главное заключается в том, что он знал, где оставил вещи. Больше того, они хранились все десять лет!

– Тут на него напало раскаяние и он позвонил шерифу? – спросила Сильвия.

Селби покачал головой:

– Он умер за полтора часа до того, как позвонили Брэндону.

– Дуг, но этого быть не может! Такое исключается!

– Почему?

– По всей вероятности, доктор Трумэн ошибся. Карлтон ГраинсГрайнс вел себя совершенно логично. Финал точно соответствует его облику.

– Доктор Трумэн уверен в своей правоте.

– Значит, ошибка в фактах или в их толковании.

Напиться до потери сознания, сесть в чужую машину, довести себя до истерики, позвонить шерифу, а потом, в последнюю минуту, перепугаться и попытаться удрать от правосудия… Согласись, такое поведение типично для людей склада Карлтона. Да ты все отлично понимаешь, Дуг!

Селби хмурился, попыхивая трубкой.

Сильвия продолжала:

– Когда люди узнают подробности дела, ты окажешься в центре всеобщего внимания, почувствуешь себя мошкой, попавшей в луч прожектора. Так что, если хочешь что-то предпринять в спокойной обстановке, поторопись!

Селби усмехнулся:

– Хотим-то мы сделать многое, только не знаем, что именно.

Брэндон кивнул:

– Совсем как мальчишка на коне-качалке. Работает как черт, пыхтит от усталости, а сидит на одном месте.