Текст книги "Отведи удар"

Автор книги: Эрл Стенли Гарднер

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 13 страниц) [доступный отрывок для чтения: 5 страниц]

Глава 4

Ровно в девять утра я вошел в приемную доктора Чарльза Альфмонта. Расторопная медсестра с резко очерченным продолговатым лицом записала мое имя, адрес и место работы. Я сказал, что путешествую и меня беспокоит зрение. Большие темные очки, которые я носил, подтверждали мое заявление. Я дал ей выдуманные имя и адрес и сказал, что хотел бы попасть на прием к доктору Альфмонту.

– Одну минутку! – сказала сестра и прошла за дверь во внутреннюю комнату.

Через несколько минут она выглянула:

– Сюда, пожалуйста. Сейчас доктор Альфмонт вас посмотрит.

Я прошел за ней через комнату для проверки зрения в кабинет, где за столом сидел сам доктор. Вид Альфмонта свидетельствовал о спокойном благополучии.

Он поднял голову. Это был наш клиент – мистер Смит. Его глаза без темных очков сразу привлекали к себе внимание – темно-серые, проницательные и острые.

– Доброе утро! – сказал он. – Чем я могу вам помочь?

Медсестра еще возилась в комнате, и я тихо сказал:

– Мне пришлось ночью долго вести машину, и у меня появилась резь в глазах.

– Где вы взяли эти темные очки? – спросил он.

– Это первое, что мне попалось в придорожной аптеке. Пришлось ехать всю ночь, и сейчас у меня болят глаза от дневного света.

– Худшее, что вы могли сделать, – назидательно сказал доктор, – это всю ночь вести машину. Вы еще совсем молоды, но когда-нибудь вам придется за это расплачиваться. Ваши глаза не рассчитаны на то, чтобы выдерживать такое напряжение. Пройдите, пожалуйста, в другую комнату.

Я вышел в соседнюю комнату вслед за ним. Медсестра усадила меня в кресло. Доктор Альфмонт кивнул ей, и она вышла.

– Теперь снимите очки, – сказал доктор. Он подкатил прямо к моему лицу какой-то аппарат с большой линзой и экраном. – Поставьте подбородок вот сюда. Смотрите прямо на светлую точку. Старайтесь не водить глазами.

Он встал за аппаратом. Я снял очки. Доктор стал поворачивать какие-то приспособления. В разных местах большого диска вспыхивали световые точки. Он медленно перемещал их, потом сказал:

– Хорошо. Теперь давайте посмотрим второй глаз.

Он перевел линзу на мой левый глаз и еще раз повторил всю процедуру. Потом что-то записал и сказал мне:

– У вас довольно значительное раздражение, но серьезных нарушений зрения я не нахожу. Не понимаю, почему глаза вас так беспокоят. Наверное, это связано с усталостью. Над правым глазом сильный кровоподтек, но сам глаз не пострадал.

Доктор отодвинул в сторону прибор.

– А теперь мы посмотрим... – Впервые за все время он внимательно посмотрел мне в лицо. И осекся на полуслове, с отвисшей челюстью уставившись на меня.

– Ваша жена вчера была в Оуквью, доктор, – сказал я.

Секунд десять он молча смотрел на меня, потом заговорил своим обычным, ровным голосом:

– А, мистер Лэм! Я должен был догадаться о вашей маленькой хитрости... Вы... давайте перейдем в мой кабинет.

Я встал со стула и пошел за ним.

– Мне следовало ожидать этого, – сказал он, запирая дверь кабинета.

Я сидел молча.

Линтиг нервно ходил по комнате. Потом спросил:

– Сколько?

– За что?

– Вы знаете, – сказал он. – Ваша цена?

– Вы имеете в виду – за оказанные услуги?

– Называйте это как вам угодно, – раздраженно сказал он. – Скажите мне, сколько это будет стоить. Я, конечно, поступил опрометчиво. Мне говорили, что частные детективные агентства шантажируют клиентов, если только предоставляется возможность.

– Вам неправильно говорили, – ответил я. – Мы пытаемся оказать клиентам законные услуги, когда клиенты позволяют нам это сделать.

– Ерунда. Я лучше знаю. Вы не должны были пытаться связываться со мной. Я вполне определенно сказал вам, что вы должны найти миссис Линтиг и не пытаться искать доктора Линтига.

– Вы не совсем так ставили задачу, доктор.

– И вот результат. Ну хорошо. Вы меня нашли. Хватит ходить вокруг да около. Сколько вы хотите?

Он обошел вокруг стола и сел, глядя мне прямо в глаза.

– Вам следовало быть с нами откровенным.

– Чушь! Я догадывался, что вы выкинете какой-нибудь номер вроде этого.

– А теперь послушайте, что я вам скажу. Вы хотели, чтобы мы нашли миссис Линтиг, – мы нашли ее. И нашли совершенно неожиданно. Поэтому нам необходимо было связаться с вами. Вы написали, что отказываетесь от наших услуг. Вы имеете право сделать это, если пожелаете, но кое о чем вам, по-моему, следует знать. Вам, как клиенту, мы должны подготовить отчет.

– Я вас уволил, – с чувством сказал он, – потому что вы стали соваться в мои дела.

– Вы имеете в виду, что мы вас выследили через Медицинское бюро штата?

– Да.

– Ну хорошо. Это уже сделано, – сказал я. – Мы вас нашли. Вот вы, а вот я. Теперь давайте поговорим начистоту.

– Я и хочу, чтобы вы наконец заговорили откровенно. Но поймите, молодой человек, я не дам себя ограбить. Я...

– Хватит об этом. Есть секретная информация. В Оуквью приезжали узнать о вашей жене еще двое. Один из них – мужчина по имени Миллер Кросс. О нем я ничего не смог узнать. А три недели назад приезжала девушка по имени Эвелин Харрис. В Оуквью зарегистрировалась в гостинице как Эвелин Делл. Она выступает в кабаре «Голубая пещера». Я не проверял на месте, но думаю, что туда берут второразрядных девиц, которые выходят на сцену продемонстрировать фигуру и спеть одну-две песни. Этого достаточно, чтобы создать видимость работы. А кроме того, они получают комиссионные с проданных напитков и стараются поживиться на стороне чем только могут. Я разговаривал с этой Эвелин Харрис. Адрес у меня с собой, если он вам понадобится. Ей я сказал, что прислан от железнодорожной компании. По дороге в Оуквью ее чемодан был поврежден, поэтому она поверила, что я пришел насчет компенсации. Я сказал, что нам нужно узнать, чем она занимается и почему приезжала под вымышленным именем. Она сказала, что вела расследование – наводила справки об одной женщине – и что она действовала по поручению мужа этой женщины. А теперь скажите, почему вы вели с нами нечестную игру?

– Мужа этой женщины? – удивленно повторил доктор Линтиг.

Я кивнул.

– Значит, она замужем?

– Вам должно быть известно, что она ваша жена.

– Нет-нет, это был кто-то другой.

– Другого не было. Миссис Линтиг приехала в Оуквью, наняла адвоката и закрыла дело о разводе в связи с отказом от исковых требований. Я говорил с ней...

– Вы с ней говорили? – перебил он.

Я кивнул.

– Как она выглядит? – спросил доктор. – Как она живет?

– Выглядит как и положено в ее возрасте, – ответил я. – Она примерно вашего возраста?

– На три года старше.

– Как раз так она и выглядит. Она пополнела, волосы стали седыми. Она выглядит вполне солидным клиентом.

Он сжал губы:

– А где она теперь?

– Не знаю, она уехала из Оуквью.

– А почему вы не поехали за ней? – строго спросил Линтиг.

У меня было хорошее оправдание.

– Да потому, что мне позвонила Берта Кул и сообщила, что вы расторгли договор.

– О боже! Но ведь это единственное, что мне нужно было узнать. Я хочу знать, где она. Что она делает и что собирается делать. Замужем ли она. Я хочу знать о ней все. А вы позволили ей проскользнуть у вас между пальцев.

– Потому что мы были уволены, – терпеливо повторил я. – Я решил, что вы сгоряча поступили опрометчиво, и приехал в Санта-Карлотту, чтобы сообщить вам факты.

Доктор оттолкнул кресло и нервно зашагал по кабинету. Потом вдруг повернулся ко мне и сказал:

– Мне просто нужно найти ее.

– Наше агентство могло бы вам помочь в этом.

– Да-да, я хочу, чтобы вы ее нашли. Продолжайте вести дело. Не теряйте ни минуты.

– Хорошо, доктор, – сказал я. – Только в следующий раз, когда мы будем идти по горячему следу, не останавливайте нас. А сейчас вы можете только самого себя благодарить за эту неудачу. Если бы вы нам доверяли и были откровенны, мы закрыли бы это дело за сорок восемь часов и с минимальными расходами. А теперь нам придется все начинать сначала.

– Слушайте, – сказал он. – Я могу вам довериться?

– Почему бы и нет?

– А вы не станете меня шантажировать?

Я пожал плечами:

– То, что я нахожусь здесь и не требую у вас выкупа, по-моему, лучшее тому доказательство.

– Да, это верно, – сказал он. – Мне очень жаль. Прошу прощения. Объясните все миссис Кул, хорошо?

– Конечно. Так вы хотите, чтобы мы продолжали работу?

– Беритесь за дело, – сказал он. – Одну минутку. Дайте мне, пожалуйста, адрес этой девушки. Это очень странно. Я никогда не слышал о таких вещах.

Я дал ему адрес Эвелин Харрис.

– Беритесь за дело сразу же, – повторил он.

– Хорошо. А отчитываться вам здесь, доктор?

– Нет-нет, вы будете отчитываться так, как я говорил миссис Кул. Отправляйте отчеты мистеру Смиту по адресу, который я ей оставил. И ни при каких обстоятельствах никому не говорите, где я нахожусь и кто я такой. Это будет ужасно.

– Я понял.

– Немедленно уезжайте из города. Не заводите здесь никаких знакомств. И постарайтесь, чтобы вас не видели возле моего офиса.

– Ладно. За это можете не волноваться. Но будьте осторожны с отчетами, которые мы вам присылаем.

– Об этом я позаботился, – сказал он.

– И вы ничего не знаете об этой Эвелин Харрис?

– О господи! Конечно нет.

– Ну хорошо, – сказал я. – Предстоит трудная работа. Мы снова пойдем по остывшему следу.

– Я понимаю. Это моя вина. Но я столько лет боялся именно того, что кто-то выследит меня по профессиональной регистрации. Вы поступили умно. Дьявольски умно. Слишком умно.

– И еще одно, – добавил я. – Кому нужно было, чтобы мне подбили глаз за эту работу?

– Что вы имеете в виду?

– Сорокалетнего мужчину около шести футов ростом, весом больше двухсот фунтов, массивного, но не жирного, темноволосого и сероглазого, с родинкой на щеке и здоровенными кулачищами.

– Я не знаю такого человека, – покачал головой доктор Альфмонт. Но при этом он старался избегать моего взгляда.

– Он ждал меня в гостинице, в моем номере. И знал обо мне все. Этот человек подогнал машину агентства к запасному выходу из гостиницы.

– А что ему было нужно?

– Он хотел, чтобы я уехал из города.

– И что вы сделали?

– Я допустил ошибку. Попытался вызвать полицию.

– Ну и что дальше?

– Когда я пришел в себя, меня уже вышвырнули из города.

Углы его губ кривились. Подбородок дважды вздрогнул, прежде чем он заговорил.

– Это до... до... должно быть, какая-то ошибка, – сказал он.

– Да, – сухо ответил я. – Это моя ошибка.

– Вы не должны никому говорить, чем занимаетесь и на кого работаете. Это категорическое требование.

– О’кей! – сказал я. – Мне просто нужно было это знать.

Когда я выходил, в глазах его был страх.

Медсестра удивленно посмотрела на меня. Я бы поставил десять против одного, что это была не Вивиан Картер и что ей не приходилось быть соответчицей ни в одном деле о разводе...

Я безнадежно опоздал с завтраком. Город Санта-Карлотта расположен у автомагистрали, проходящей вдоль побережья. Сюда приезжает много богатых туристов. В городе три шикарных отеля, полдюжины коммерческих гостиниц и уйма кемпингов. Есть и хорошие рестораны. Я наудачу зашел в один из них.

На окне висел яркий плакат. С него на меня смотрело лицо доктора Альфмонта, выглядевшего лет на десять моложе. Я подошел поближе и прочитал надпись на плакате:

«ГОЛОСУЙТЕ ЗА ДОКТОРА

ЧАРЛЬЗА Л. АЛЬФМОНТА!

Он будет лучшим мэром!

Он очистит Санта-Карлотту от мошенников.

Муниципальная лига борьбы за нравственность».

Я сел за столик и насладился роскошью настоящего апельсинового сока, грейпфрута, свежими и горячими фаршированными яйцами на тосте из настоящего пшеничного хлеба. Когда я добрался до кофе и сигареты, официантка спросила, не хочу ли я почитать газеты. Я кивнул.

Через минуту она вернулась и сказала с извиняющимся видом:

– К сожалению, все газеты штата сейчас на руках, но я могу вам дать местную «Леджер».

Я поблагодарил ее и развернул газету. Это была отличная газета с броскими заголовками, хорошей печатью и вполне профессиональными статьями. Я с интересом прочел колонку редактора.

«То, как «Курьер» пытается опорочить доктора Чарльза Л. Альфмонта, для беспристрастного избирателя служит самым лучшим доказательством, какой страх внушает противникам кандидатура этого в высшей степени порядочного человека.

Любому незаинтересованному обозревателю давным-давно ясно, что странное покровительство, которым пользуются в Санта-Карлотте шулера и преступники, не может существовать без соответствующей политической базы. Мы пока не выдвигаем прямых обвинений, но разумному избирателю стоило бы внимательно понаблюдать за тактикой оппозиции. Можно с уверенностью сказать, что их главным методом будет грязная клевета. Они еще не раз попытаются опорочить личность доктора Альфмонта, но не рискнут встретиться с ним в открытом диспуте. Новой администрации предстоит откровенно и беспристрастно разобраться в причинах, порождающих преступность. Вместо этого клеветники все дальше заходят по пути грязных инсинуаций. Мы предупреждаем, что, если «Курьер» не опубликует опровержение вчерашней редакционной статьи, против редакции будет возбуждено дело о клевете. И неплохо бы «Курьеру» запомнить, что политическая поддержка – это всего лишь кость, брошенная подхалимствующим редакторам, а возмещение ущерба по делу о клевете суд возложит на тех, кто допустил эту публикацию.

До «Леджер» дошли сведения, что бизнесмены, поддерживающие кандидатуру доктора Альфмонта и требующие покончить с преступностью, не намерены сносить поток грязных оскорблений и терпеливо подставлять другую щеку. Статья во вчерашнем «Курьере» – это грубое оскорбление личности. Разумеется, проще всего избежать острых вопросов, которые будет задавать кандидат, организовав против него кампанию наветов. Однако это ни в какой мере не опровергает обвинений в политической коррупции, которые, как известно каждому жителю города, имеют под собой серьезные основания. До выборов осталось меньше десяти дней, поэтому наши противники и прибегли к гнусной клевете».

Официантка принесла мне вторую чашку кофе, и я с сигаретой в руке снова предался размышлениям.

Оплачивая счет, я спросил официантку:

– Где у вас находится муниципалитет?

– Проедете четыре квартала по этой улице, потом один квартал направо. Там увидите новое здание.

Я поехал к муниципалитету. Здание действительно было новым. Оно выглядело так, словно взятки здесь давали на процентной основе – чем больше стоимость строительства, тем больше процент взяток. Видно было, что это здание строилось для потомков, и городская администрация Санта-Карлотты прыгала вокруг него, как мексиканские бобы на сковородке.

Я вошел в дверь с надписью: «Начальник полиции». В приемной стучала машинистка. На стульях у стены дожидались приема двое мужчин.

Я подошел к секретарше:

– У кого можно получить информацию о сотрудниках вашего отдела?

– Зачем она вам понадобилась?

– Хочу подать жалобу на вашего офицера, – сказал я. – Я не записал его номер, но могу описать его.

– Я не стану беспокоить шефа Уайта из-за таких жалоб, – кисло ответила секретарша.

– Это понятно. Потому я и обращаюсь к вам.

Она немного подумала над этим и сказала:

– Сегодня дежурит капитан Вилбур. Он скажет, что вам делать и к кому обратиться. Его кабинет следующий по коридору.

Я поблагодарил ее и уже повернулся к двери, когда взгляд мой случайно упал на висевшую на стене фотографию в красивой рамке. На длинном панорамном снимке офицеры полиции выстроились перед новым зданием муниципалитета. Я мельком взглянул на фотографию и вышел.

Перед дверью капитана Вилбура висела такая же фотография.

– Вы не знаете, кто сделал этот снимок? – спросил я сидевшего там офицера.

– Городской фотограф. Его зовут Кловер, – ответил тот.

– Хорошая работа.

– Угу.

Я подошел и стал внимательно рассматривать фотографию. Потом показал на пятого справа офицера.

– Ну и ну! – сказал я. – Неужто Билл Крейн еще служит?

– Кто?

– Билл Крейн. Я познакомился с ним когда-то в Денвере.

Он подошел поближе и посмотрел.

– Это не Билл Крейн. Его зовут Джон Харбет. Он у нас начальник отдела борьбы с проституцией и игорными домами.

– Смотрите-ка, – сказал я, – до чего похож на моего старого приятеля.

Когда офицер вошел к капитану Вилбуру, я выскользнул за дверь, вскочил в свой драндулет и уехал из города.

Берта Кул как раз собиралась идти обедать. Увидев меня, она просияла:

– Привет-привет, Дональд. Ты как раз вовремя. Сейчас пойдем пообедаем.

– Нет, спасибо. Я только два часа назад позавтракал.

– Но, милый, это же домашний обед.

– Извините, но я не смогу его оценить.

– Все равно, пошли со мной. Нам нужно поговорить. Я хочу, чтобы ты попробовал найти Смита. Я пыталась связаться с ним после того, как получила письмо, и обнаружила, что он не живет по этому адресу. Он только получал там почту. Люди, которые там живут, сказали, что не знают его адреса.

– Очень хорошо, – сказал я.

– Что хорошего, черт возьми? – Берта сердито посмотрела на меня. – Этот человек был в опасности. Я в жизни не видела такого перепуганного мужчину. Он был щедрым, как Санта-Клаус. А теперь он испарился, черт бы его взял, и наши бумажники остались пустыми.

– Ну хорошо, – сказал я. – Идемте обедать, если вы так настаиваете.

– Вот это другое дело! Пойдем в «Позолоченный лебедь». Там можно спокойно поговорить.

Мы вместе вышли из кабинета.

– Привет, Элси, – сказал я, пропуская вперед Берту Кул.

Элси Бранд кивнула, не поворачивая головы в мою сторону. Ее пальцы никогда не сбивались, безостановочно выбивая монотонную мелодию пишущей машинки.

В «Позолоченном лебеде» Берта Кул предложила мне коктейль. Я согласился, сказав, что собираюсь пойти домой и проспать весь день, потому что я целую ночь гнал машину, а вечером пойду в «Голубую пещеру».

– Не нужно этого делать, Дональд. Держись подальше от этого злачного места. Ты потратишь там уйму баксов, а у Берты нет денег на гулянки. Если Смит не передумает, плохи наши дела. Никогда еще Берта не была в таком положении. Она получила аванс, но ты чертовски много потратил, Дональд.

Я подождал, пока мы допили «Мартини», потом закурил и сказал:

– Ну, все о’кей. Смит сказал, чтобы мы продолжали дело.

– Что сказал? – Берта удивленно мигнула своими ледяными глазами.

– Чтобы мы продолжали дело.

– Дональд, маленький негодяй! Неужели ты нашел Смита?

Я скромно кивнул.

– Как же это тебе удалось?

– Смит – это доктор Альфмонт, а доктор Альфмонт – это доктор Линтиг.

Берта Кул поставила свой стакан.

– Да, здорово ты меня подколол. Ну, давай рассказывай.

Я не горел желанием передавать информацию Берте. После ночной езды мне ужасно хотелось спать.

– Доктор Альфмонт баллотируется в мэры Санта-Карлотты.

– Политика? – В глазах Берты Кул появился алчный огонек.

– Политика, – ответил я. – Много политики. Человека, который избил меня и вышвырнул из Оуквью, зовут Джон Харбет. Он работает в полиции Санта-Карлотты, начальник отдела по борьбе с проституцией и игорными домами.

– О-хо-хо, – сказала Берта.

– Одна из газет поливает грязью доктора Альфмонта. Другая газета угрожает, что доктор Альфмонт подаст в суд за клевету. Совет, конечно, хороший, но, по-моему, те, кто его поливает грязью, абсолютно уверены в себе. Они и дальше будут его порочить, чтобы заставить Альфмонта в конце концов возбудить дело о клевете. Если он этого не сделает, он проиграет. А если сделает, то это нанесет непоправимый ущерб его репутации. «Курьер» из Санта-Карлотты сможет тогда написать о нем очень многое. Альфмонт это понимает и не решается подавать в суд. Ему нужно узнать, выходила ли его жена еще раз замуж и оформила ли она развод.

Глаза у Берты Кул стали как у кота, выдергивающего перышки у канарейки.

– Разрази меня гром! – сказала она негромко. – Какая интересная ситуация. Милый, нам нужно ехать в город.

– Я уже был в городе, – сказал я и откинулся в мягком кресле, слишком усталый, чтобы говорить.

– Продолжай, – сказала Берта. – Шевели мозгами, Дональд. Обдумывай дела для Берты.

Я покачал головой:

– Я устал. Не хочу думать и не хочу разговаривать.

– Поешь, и тебе станет лучше, – сказала Берта.

Она подозвала официанта и заказала двойную порцию томатного супа, пирожки с почками, салат и кофе с кувшином взбитых сливок, горячие булочки с маслом. А потом кивнула в мою сторону:

– Принесите ему то же самое. Он поест, и ему станет лучше.

Я собрал остатки энергии, чтобы выразить протест.

– Чашку черного кофе, – сказал я, – и сандвич с ветчиной. И все.

– Ну что ты, милый, – настаивала Берта, – тебе нужно поесть. Ты должен восстановить энергию.

Я только покачал головой.

– Что-нибудь сладкое, – сказала Берта. – Сахар дает энергию. Старомодный земляничный пирог, Дональд, со взбитыми сливками, какие-нибудь пирожные и...

Я снова покачал головой, и Берта со вздохом уступила.

– Ничего удивительного, что ты такой заморыш, – сказала она и обратилась к официанту: – Ладно, принесите ему, чего он просит.

Когда официант отошел, я сказал Берте:

– Больше так не делайте.

– Как?

– Вы вели себя, словно я ребенок, которого вы взяли с собой пообедать. Я знаю, что себе заказать.

– Но, Дональд, ты слишком мало ешь. У тебя же совсем нет мяса на костях.

Спорить с ней было бесполезно, поэтому я молча закурил.

Берта ела и поглядывала на меня. Потом она встревоженно сказала:

– Что-то ты бледненький. Может быть, у тебя тиф или что-нибудь в этом роде?

Я ничего не ответил. После телячьего языка моему желудку стало полегче. Черный кофе был очень хорош, но бутерброд я так и не осилил.

– Я знаю, что с тобой, – сказала Берта. – Ты испортил себе желудок в этих грязных ресторанах в Оуквью. Боже, Дональд, ты подумай, какой будет скандал, если доктора Альфмонта разоблачат в самый разгар предвыборной кампании, когда одна партия не может допустить, чтобы он отступил, а другая порочит его как может. Мы можем назначить любую сумму.

– Он уже сам это сделал, – сказал я.

– Нам придется действовать быстро. Предстоит большая ночная работа.

Я хотел было что-то сказать, но передумал.

– Не будь таким, Дональд! Скажи Берте.

Я допил свой кофе и вздохнул:

– Объясняю ситуацию. Доктор Линтиг убежал со своей медсестрой. Сейчас она, видимо, миссис Альфмонт, но их брак не оформлен. Заметьте себе, что их бракосочетание было бы уголовным преступлением – доктор официально стал бы двоеженцем. Возьмите это на заметку. Но если миссис Линтиг умерла или оформила развод, то доктор Альфмонт чист. Он не виновен в двоеженстве, и его медсестра – это законная миссис Альфмонт. Возможно, у них есть дети.

Но если миссис Линтиг не оформила развод – а она говорит, что не оформила, – если она жива и здорова, то для полноты картины остается только, чтобы она заявилась в Санта-Карлотту накануне выборов и опознала в докторе Альфмонте доктора Линтига, своего мужа, с которым никогда не разводилась. Дамское общество Санта-Карлотты с ужасом узнает, что миссис Альфмонт – это Вивиан Картер, соответчица по делу о разводе. Они жили открыто, как муж и жена. Забавная картинка, не правда ли?

– Но, – заметила Берта, – чтобы все это можно было провернуть, им нужно иметь под рукой миссис Линтиг, которая должна быть с ними заодно.

– Наверное, они уже с ней поладили, – ответил я. – Согласитесь, что все это уж очень подозрительно. Именно сейчас она появляется в Оуквью, распространяется о любви и уважении к мужу и отзывает свое заявление о разводе, так что все записи будут аннулированы.

– Ну-ка, милый, расскажи мне об этом поподробнее, – скомандовала Берта.

– Не сейчас, – покачал я головой. – Я слишком устал. Я еду домой спать.

Берта Кул протянула через стол унизанную кольцами руку и сильно сжала мне пальцы.

– Дональд, дорогой, у тебя совсем холодная кожа. Ты должен заботиться о себе.

– Как раз это я и хочу сделать, – ответил я. – Вы расплатитесь, а я поехал спать.

– Бедный малыш, ты весь в работе. – Голос Берты стал совсем материнским. – Не надо тебе самому сейчас садиться за руль. Бери такси – хотя нет, погоди минутку. Как ты думаешь, Альфмонт пришлет мне еще денег?

– Сказал, что пришлет.

– Мало ли что они там наобещают. Я верю клиенту, когда деньги у меня в кармане. Но все равно, дорогуша, бери такси. Ты слишком устал.

– Ничего, все в порядке, – ответил я. – К тому же ночью мне понадобится машина.

Когда я выходил из нашего драндулета перед домом, где снимал комнату, я чувствовал себя мерзко, как в последний день напрасно потраченной жизни. Я отхлебнул виски прямо из бутылки, нырнул в постель и через минуту провалился в теплое дремотное оцепенение.

Казалось, я только-только заснул, когда почувствовал, как нечто упорно пытается вытащить мое сознание на поверхность. Я попробовал не обращать внимания, но не смог. Нечто снова и снова пробивалось к моему мозгу сквозь пелену времени. Мне снились обнаженные дикари, которые пляшут вокруг костра под стук тамтамов, потом наступила передышка, и я снова провалился в небытие, но тут же услышал, как плотники, стуча молотками, сколачивают для меня виселицу. Все плотники почему-то были женщинами в ярких одеждах, и они забивали гвозди в таинственном ритме: там-там-там-там, там-там-там-там, там-там-там-там. Потом они стали напевать: «Дональд, о, Дональд!» Наконец мое оцепеневшее сознание достаточно прояснилось, и до меня дошло, что кто-то осторожно, но настойчиво стучит в мою дверь и женский голос зовет: «Дональд, о, Дональд!»

Я буркнул спросонок что-то неопределенное.

– Дональд, впустите меня, – сказал голос. Стукнула дверная ручка.

Шатаясь, как пьяница, я пошел к шкафу за халатом.

– Дональд, откройте. Это Мариан.

Я повернул ключ и толкнул дверь, все еще не понимая, что происходит.

В комнату вошла Мариан Дантон с расширившимися от волнения глазами.

– О, Дональд, я так боялась, что вас нет дома! Но домохозяйка сказала, что вы здесь. Она говорит, что вы всю ночь спали здесь, наверху.

Звук ее голоса наконец разбудил меня.

– Входите, Мариан. Садитесь. Что с вами?

– Произошло нечто ужасное.

Я попытался незаметно пригладить волосы.

– Что случилось, Мариан?

Она вошла и встала рядом со мной.

– Я приехала, чтобы встретиться с Эвелин Харрис.

– О’кей. Я же сам подсказал вам этот путь. Попробуйте его, а потом придумайте что-нибудь еще.

– Дональд, она... она мертва! Убита!

– Рассказывайте все по порядку. – Я сел на кровать.

Мариан прошла через комнату и села возле меня.

– Слушайте, Дональд, – заговорила она тихим, бесцветным голосом. – Мне придется уйти. Ваша домохозяйка чересчур любопытна. Она сказала, чтобы я оставила вашу дверь открытой... Только вы можете мне помочь.

Я посмотрел на часы. Было уже пятнадцать минут шестого.

– Так что же случилось?

– Я нашла, где она живет, и долго звонила. Но никто не отвечал.

– Она поздно встает, – объяснил я. – Работает в ночном клубе.

– Я знаю. Потом я нажала звонок с надписью «Управляющий» и спросила, где я могу найти мисс Харрис.

– Продолжайте.

– Управляющий ответил, что не знает, что следить за жильцами не входит в его обязанности. Он показался мне очень сварливым. Я спросила, можно ли к ней подняться, и он впустил меня, сказав, что она живет в номере 309. Я поднялась лифтом на третий этаж, а когда вышла, из комнаты в дальнем конце коридора появился мужчина. Я не уверена, но, по-моему, он вышел из номера 309.

– Тогда понятно, почему она не отозвалась на ваш звонок.

– Слушайте меня, Дональд. Она была мертва.

– Откуда вы знаете?

– Я подошла к 309-й комнате. Дверь была закрыта, но не заперта. Я несколько раз постучала – никто не ответил. Тогда я повернула дверную ручку, и дверь открылась. Я увидела... она лежала на кровати. Я подумала... Ну, вы понимаете... Сказала «Извините», вышла и закрыла за собой дверь. Я думала, что удобнее будет немного подождать, а потом вернуться.

– Продолжайте.

– Я спустилась по лестнице и вышла из дома. Примерно через полчаса я снова ей позвонила.

– Вы хотите сказать, что позвонили в дверной звонок Эвелин Харрис?

– Да.

– И что дальше?

– Ничего. Я звонила, звонила, но ответа не было. Хотя я не сомневалась, что она не выходила, – все это время я следила за дверью. Тут подошла какая-то женщина и открыла дверь дома своим ключом. Она улыбнулась мне:

«Хотите войти?»

«Да, спасибо», – ответила я, и женщина пропустила меня в дом.

– Она не спросила, к кому вы идете?

– Нет, она была очень любезна.

– А потом?

– Потом я снова поднялась на третий этаж и постучала. Никакой реакции. Я открыла дверь и вошла. Она лежала на кровати в той же позе – и что-то в этой позе показалось мне странным. Я подошла к кровати и дотронулась до нее. Она была мертва! На ее шее я увидела туго закрученный шнур. Лицо женщины было ужасно. Оно было повернуто к стене. О, Дональд, мне страшно!

– И что вы предприняли?

– Я была в панике, – ответила она. – Потому что я уже заходила полчаса назад, и управляющий знал это. Я боялась, что они могут подумать... подумать, что я это сделала.

– Вы просто дурочка, – сказал я. – Давно вы оттуда ушли?

– Не очень. Я узнала, где вы живете, – позвонила в агентство и сказала, что я ваш старый друг и вы говорили, что я могу вас найти по этому телефону.

– И вы сразу приехали ко мне?

– Да. Сразу села в машину и примчалась сюда.

– Садитесь в машину, – сказал я, – и гоните в полицейское управление. Скажите им, что обнаружили труп. Только не говорите, что это убийство, и не забудьте сказать, что вы приехали из Оуквью.

– Почему из Оуквью? Зачем им об этом говорить?

– Потому, – сказал я, – что вы должны играть роль наивной деревенской девушки.

– Но они выяснят, что я заходила туда раньше. Управляющий сразу расскажет им об этом.

– Об этом они в любом случае узнают. Если вы попробуете это скрыть, то наверняка попадете в неприятности. Неужели вы сами этого не понимаете?

– Д-да, – неуверенно согласилась она. – Дональд, может быть, вы пойдете со мной в полицию?

– Ни в коем случае. Это худшее, что мы можем придумать. Забудьте о том, что заходили сюда. Не упоминайте мое имя. Не говорите ничего о сыскном агентстве Берты Кул. Помните: вы должны строго следовать этим инструкциям. Расскажете все, как было, только скажете, что, как только обнаружили, что эта женщина мертва, сразу поехали в полицию. Не показывайте, что знаете, что она задушена. Скажете, что она мертвая и что вы ни к чему не прикасались. Вы меня понимаете?

– Да.

– Ведь вы ни к чему не прикасались?

– Нет.

– Что это за мужчина выходил из квартиры?

– Не знаю. Я даже не уверена, что он выходил из той квартиры. Может быть, он вышел из соседней двери, но мне показалось, что из этой.

– Как он выглядел?

– Довольно стройный и держался очень прямо. Он показался мне очень солидным.

– Возраст?

– Средних лет. На вид симпатичный.

– Во что он был одет?

– В серый двубортный пиджак.

– Какого роста?

– Довольно высокий и стройный. Он был такой солидный, с седыми усами.

– Вы узнали бы его, если бы снова увидели?