Текст книги "Дело бродяжки-девственницы"

Автор книги: Эрл Стенли Гарднер

сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 11 страниц) [доступный отрывок для чтения: 5 страниц]

Глава 10

В восемь часов утра Мейсон застал Пола Дрейка за чтением доклада. Чашки и тарелки, сгрудившиеся на другом конце стола, свидетельствовали, что его завтрак состоял из тостов и кофе. Одной рукой Пол перелистывал страницы доклада, другой держал электробритву, водя ею по запрокинутой шее.

– Привет, Перри. Как дела?

– Это я пришел узнать у тебя, как дела.

– Понятно. С чего начнем?

– С Эддисона.

– Эддисон влип. Полиция нашла пистолет. Полагают, что из него было совершено убийство. Калибр 38. Феррел убит из 38-го калибра. Стреляли из него недавно, но патронов не осталось. Положим, пистолет выбросили. Когда бросали, деревянная рукоятка ударилась о камень, на ней остался след от удара. Судя по отколовшемуся куску, по отметине на камне, по царапине на металле, бросили пистолет с силой.

– И что?

– Проверили номер оружия. Оказалось, оно принадлежит Эддисону. У полиции сразу же возникло множество идей.

– Ты уверен, что убийство совершено из пистолета 38-го калибра?

– Конечно, уверен. Они же измерили отверстие в оконном стекле – 38-й калибр. Кусок стекла с дыркой и расходящимися трещинами они взяли как вещественное доказательство.

– А пулю нашли?

– Насколько я знаю, пока нет. Хирург, наверное, в эти самые минуты делает вскрытие. Должен найти. Рана в голову. Не сквозная.

– Что еще нового?

– Виделся с сержантом Голкомбом.

– И что?

– Все выспрашивает, как я узнал о подделке чеков. Говорит, что Эрик Хенсел шантажист, но думает, что вся история подстроена, чтобы избавиться от шантажиста, который докучал вашему клиенту, Джону Эддисону.

– И что ты ему ответил?

– Сказал, что об отношениях Эддисона и Хенсела ничего не знаю.

Мейсон молча кивнул.

– Конечно, все это дело с убийством хорошо продумано, – продолжал Дрейк. – Смотри, Мейсон, ты можешь влипнуть в дрянное дело.

– Мне приходится вести множество всяких дел.

– Этого ты мне можешь не говорить. У меня у самого множество дел. Я все же кое в чем разбираюсь.

– Сейчас разберешься еще лучше. Миссис Лаура Дэйл – мать Вероники Дэйл. Вероника сейчас работает в универмаге Эддисона на Бродвее. Мне нужны исчерпывающие данные о них обеих, особенно о миссис Дэйл.

– Ладно, – сказал Дрейк устало. – Через пятнадцать минут мои люди примутся за работу.

– Все должно быть сделано очень аккуратно, – добавил Мейсон. – Женщины не должны знать, что ими кто-то интересуется.

– Не беспокойся, – заверил Дрейк, – я знаю, чем это пахнет.

– Отлично. А теперь, Пол, выслушай меня очень внимательно. Я хочу, чтобы ты хорошенько запомнил, что я скажу. Тогда ты поймешь то, о чем я промолчу.

– Говори.

– Итак, слушай и никому об этом ни слова. Эддисон подобрал Веронику Дэйл на шоссе, где она ждала кого-нибудь, кто бы ее подвез. Эддисон доставил ее в город. Она показалась ему юным невинным созданием. Таким, каких теперь больше не водится. Она выглядела воплощением ангельской чистоты, героиней старинного романа.

– Когда это было?

– Где-то к вечеру.

– Где?

– К востоку от города.

– Продолжай.

– Эддисон взял на себя роль заботливого папаши. Поставь себя на его место. Он весьма богат. Он точно рассчитывает каждый свой шаг. Он подобрал это ангельское создание, эту юную девушку, которая мимоходом заметила, что на попутных машинах добирается до города, где она никого не знает, где ей негде остановиться, что денег у нее ни цента. А приедет она в этот незнакомый город поздно вечером.

– Я опытный детектив, – заметил Дрейк, – и не в силах понять, как это ей удалось сохранить невинность, если она совершила такое путешествие.

– Я же сказал, что она нарисовала малоправдоподобную картину. Но Эддисон расчувствовался, использовал свое влияние, чтобы достать ей комнату в отеле «Рокевэй», и довез ее до отеля, решив, что на этом его роль завершена.

– А получилось не так?

– Девушка была арестована на улице за бродяжничество.

– На улице?

– Именно.

– Помилуй бог, Перри, но полиция не хватает девушек, если только они… ну, ты понимаешь, о чем я говорю.

– Я знаю, – ответил Мейсон, – но, возможно, девочка хотела, чтобы ее арестовали.

– Значит, она вовсе не…

– Пожалуй, она лишь ловко играла роль.

– Но зачем?

– По просьбе Эддисона я помог ей выбраться из тюрьмы под залог и добиться того, чтобы ее дело было прекращено.

– Когда?

– На следующее утро после ареста.

– И что дальше?

– Потом меня посетила ее мать, Лаура Мэй Дэйл.

– А ей что было надо?

– Хотела оплатить мои услуги.

– И оплатила?

– Да.

– Сколько дала?

– Сто пятьдесят монет, – усмехнулся Мейсон.

– Прибавь к этому пятьсот монет, которые уплатил Эддисон, – заметил Дрейк.

– Я прошу тебя, слушай внимательно и не перебивай. Ты должен понять то, о чем я умолчу.

– Хорошо, хорошо, – согласился Дрейк.

– Ее мать, – продолжал Мейсон, – прибыла из какого-то городка на Среднем Западе, где-то милях в пятидесяти от Индианаполиса. Там у нее ресторанчик. Она очень боялась за свою дочь, готовую вступить в мир, где торжествуют зло и порок. Дочь не знала, что ее мать здесь. Мать не хотела, чтобы она знала об этом. Мать желала проследить за тем, как Вероника устроится тут, получит ли работу, метафорически выражаясь, как она засеет свое поле.

– Ах вот как? – улыбнулся Дрейк.

– Вот именно.

Дрейк перестал улыбаться.

– Поле даст урожай.

– А теперь, – продолжал Мейсон, – я хочу, чтобы ты повидал Джона Эддисона до того, как его арестуют. Он знает, что ты работаешь на меня. Пусть он вызовет Веронику.

– И что тогда?

– Привезешь ее к Делле.

– А почему ты сам не хочешь сделать это? – спросил Дрейк.

– Может быть, в ближайшее время я буду не волен в своих передвижениях, – коротко ответил Мейсон, поднялся и вышел.

Дрейк продолжал размышлять над его словами.

Глава 11

Войдя в свой кабинет, Мейсон увидел в кресле для посетителей лейтенанта Трэгга.

– Смотри-ка, Трэгг. Как попали сюда?

– С помощью наглости, – ответила за лейтенанта Делла Стрит.

Мэйсон нахмурился:

– Вам, сэр, известно, где расположена моя приемная?

– Конечно, известно. Но если бы я ждал вас в приемной, а вы бы вошли сюда через другой вход, то Делла Стрит могла бы дать вам знать о моем присутствии, и вы ускользнули бы.

Мейсон холодно заметил:

– У меня много дел на сегодня, и надеюсь, лейтенант, вы не станете злоупотреблять моим временем. Мне кажется, что служащие полиции считают себя людьми особого сорта и не желают считаться с правилами, установленными для прочих людей.

– Мы не любим ждать в конторах адвокатов, – усмехаясь, ответил Трэгг. – Слишком много времени уходит даром, и к тому же хозяева преисполнены чувства превосходства.

– И это вас раздражает?

– Мы привыкли сами ощущать некоторое превосходство над другими. Такова человеческая психология, но зачем говорить об этом, Мейсон?

– Так с чем вы пришли?

– Как мне известно, вы встречались с сержантом Голкомбом. При этом вы выдвинули одну теорию.

– Я? – Мейсон удивленно поднял брови. – Это для меня новость. – И добавил: – Я не знаю, что имеет в виду Голкомб. Мне казалось, что я лишь помогал ему.

– Вы совсем запутали Хенсела, – сказал Трэгг.

– Это и хорошо, – ответил Мейсон.

– Вам не следовало бы делать этого. Когда Хенсел запутался окончательно, он решил все выложить начистоту. Он все рассказал Голкомбу.

– Все рассказал?

– Да, все.

– Неужели сержант Голкомб так стремился заполучить какие-то улики против меня, что пообещал Хенселу все, лишь бы тот постарался очернить меня? – спросил Мейсон.

– Я не знаю, что сказал ему Голкомб, – ответил Трэгг, – но знаю, что вас хотят видеть в управлении.

– Кто этого хочет?

– Некоторые лица.

– Что им от меня нужно?

– Они хотят спросить вас насчет подделки, – ответил Трэгг.

– Какой подделки?

– Насчет того чека, который Хенсел предъявил в банке.

– Он был подделан, не так ли?

– Банк утверждает, что да.

– И что же?

– Хенсел говорит, что подделали его вы.

– Что я подделал его?

– Именно вы.

– Любопытно, – сказал Мейсон.

– Очень, – сухо ответил Трэгг.

Мейсон несколько минут молча смотрел на лейтенанта, потом спросил:

– Вы, лейтенант, по-прежнему работаете в отделе убийств?

– Да, там.

– Тогда почему же лейтенант из отдела убийств приходит ко мне и передает официальное приглашение посетить управление полиции, чтобы дать показания о подделке чека?

– Мы вместе работаем над этим делом.

– Вы и Голкомб?

– И он.

– Голкомб тоже из отдела убийств?

– Теперь уже нет. Иногда он помогает нам, но теперь он трудится в главном управлении. Ну, нам пора идти, Мейсон.

– А если я не соглашусь?

– Это может кончиться плохо для вас.

– Это угроза?

– Да, угроза, – ответил Трэгг. – Идемте, Мейсон. К нам поступили данные, что вы подделали чек и передали его Эрику Хенселу.

– То есть что я совершил мошенничество.

– Да, это называется мошенничеством. Вы очень умно уличили шантажиста. Но, к несчастью для вас, дело Хенсела смешалось с делом об убийстве Феррела. Если бы не это убийство, вы были бы на коне, ну а теперь вы на бочке с порохом.

Мейсон взглянул на Деллу Стрит. Она торопливо стенографировала разговор.

– Что сказал о чеке Эддисон? – спросил Мейсон.

– Банк Эддисона сказал, что чек подделан, подпись подделана. Подделка вовсе не из лучших. А ваш друг Эддисон сам влип по уши.

– Каким образом?

– Мы получили доказательства, что машина Эддисона находилась в четверти мили от места убийства его партнера приблизительно в то же самое время, когда оно произошло.

Голос Мейсона оставался все таким же сдержанным и ровным:

– Ну что же, Трэгг, пойдемте.

– Какие будут указания? – спросила Делла Стрит Мейсона.

– Никаких, – ответил он. – Я скоро вернусь.

– Он, может быть, скоро вернется, – поправил Мейсона лейтенант Трэгг.

Глава 12

– Заходите. – Лейтенант Трэгг распахнул перед Мейсоном дверь.

Мейсон вошел в большую, по-канцелярски обставленную комнату. За одним концом длинного дубового стола сидел сержант Голкомб и нервно мусолил во рту потухшую сигару, ближе к середине стола – Эрик Хенсел, видимо вернувший себе прежнюю самонадеянность, и курил сигарету.

У другого конца стола сидела стенографистка.

Лейтенант Трэгг пропустил вперед себя Мейсона, закрыл дверь и показал на стул:

– Садитесь, Мейсон.

Сержант Голкомб ухмыльнулся при виде адвоката и вновь обратился к Хенселу:

– А теперь повторите все сначала. Пусть Мейсон услышит ваш рассказ.

– Помните, Хенсел, – заметил Мейсон, – эти люди не могут гарантировать, что вы избежите ответственности. Они…

– Бросьте ваши адвокатские штучки, – прервал его Голкомб. В голосе сержанта слышалась угроза. – Когда вы услышите всю историю, запоете по-другому.

Зеленые глаза Хенсела на мгновение остановились на Мейсоне.

– Умнейший парень, – саркастически заметил он. – Я занимаюсь тем, что вынюхиваю информацию, – начал Хенсел, глубоко затянувшись сигаретой. – Если я нахожу что-нибудь любопытное, передаю это Джорджу Дундасу для его колонки сплетен. Он платит мне наличными. На эти деньги не проживешь. Но, имея доступ к информации, всегда можно подработать.

– Все ясно, дальше, – сказал Трэгг.

– Я слежу и за тем, что говорится здесь, в управлении полиции. Те сведения, которые мне удается получить, разумеется, вовсе не носят конфиденциального характера. Просто это та информация, которую выдают для прессы. Именно таким образом до меня дошло, что здесь был Перри Мейсон, чтобы вызволить девицу, попавшуюся за бродяжничество. Мне показалось, что для такого видного адвоката это не совсем подходящее дело – возиться с бродягами. Я решил покопаться в этом случае. Оказывается, Мейсон вызволил некую девочку из тюрьмы, внеся залог. Я поговорил с полицейским, имевшим касательство к этому делу. Он передал мне все, что обычно сообщает прессе. Я отправился по горячим следам в отель «Рокевэй», где остановилась эта девчонка. Там узнал, что номер она получила по приказанию самого управляющего. Я подошел к управляющему, поинтересовался, чего ради он заботится о какой-то девке. Он послал меня к черту. Я заметил, что эту блондинку посадили за решетку за бродяжничество и вряд ли ему бы понравилось, появись в газете заметка о том, что в его отеле жила бабенка, которую упрятали в тюрьму. Тем более ему не хотелось бы, чтобы все узнали, что комнату эта бабенка получила именно благодаря ему. Его жене эта новость тоже не могла понравиться. Тут он раскололся и все выложил. Он сказал, что ему звонил Джон Эддисон и просил его пристроить в гостиницу эту девочку. Эддисон поручился за нее.

Я сразу учуял, чем это пахнет. До сих пор я занимался мелочами, а тут подвернулось крупное дело. Я решил потолковать с самой Вероникой Дэйл.

Она очень лестно отозвалась о Перри Мейсоне и об Эддисоне, сказала, что он милейший человек, во вторник вечером он подобрал ее, голосующую на шоссе, и помог устроиться в отеле.

Тогда я направился к Эддисону. Он разговаривал со мной довольно резко. Я решил, что дам ему возможность все обдумать. Оставил ему свой телефон.

По этому телефону мне позвонил Мейсон. Я пришел к нему в контору. Самого его не было. Его секретарша посоветовала мне снять шляпу, положила ее на угол стола. Тут вошел Мейсон. Он начал заговаривать мне зубы. Я, конечно, разозлился. Я собрался уйти, взял шляпу и увидел в ней чек на мое имя на две тысячи монет, подписанный Эддисоном. Я решил, что не стоит задавать лишних вопросов, взял чек и отправился в банк. Я ничего не подделывал. Я – обыкновенный шантажист, и только.

– Понятно, – сказал Трэгг. – А теперь расскажите подробнее об этой девушке.

– Я уже все рассказал о ней.

– Где Эддисон подобрал ее? – спросил Трэгг.

– Где-то недалеко от Верд-Каньона.

– Поточнее.

– Как я понял из разговора с ней, примерно милях в десяти-пятнадцати от него.

– Значит, Джон Райсер Эддисон проследовал по шоссе от Верд-Каньона во вторник вечером.

– Именно так, – согласился Хенсел, – иначе он бы не встретил ее.

– Когда это было?

– Она явилась в отель примерно без четверти десять, а в десять тридцать ее уже взяли за бродяжничество.

– А где теперь эта девушка?

– Не знаю, но готов держать пари, с помощью Джона Эддисона ее можно отыскать. Когда эти старые козлы начинают проявлять отеческий интерес к хорошенькой блондинке, похожей на ангела, ну сами понимаете… Эддисон вьется вокруг нее, словно муха вокруг банки с вареньем, и ей это, видно, нравится. Если вы хотите, чтобы она подтвердила мой рассказ, пусть Эддисон доставит ее сюда. Она все расскажет сама.

– Хорошо, Хенсел, – сказал Трэгг, – мы так и сделаем. Но не думайте, что мы снимаем с вас обвинение в шантаже только потому, что вы так откровенны, или потому, что нам так хочется добраться до Перри Мейсона. Вы были и есть грязный мошенник, вымогатель. Вы – жалкий червяк, и, когда вы так нагло ухмыляетесь, мне очень хочется врезать вам. Единственная причина, почему мы с вами до сих пор возимся, в том, что вы можете помочь нам раскрыть дело об убийстве. Вам уже известно, что партнер Джона Эддисона, Эдгар Феррел, был убит во вторник вечером примерно в четверти мили от дороги на Верд-Каньон. Ответьте мне, где точно Эддисон подобрал девушку?

– Этого я не могу сказать, – ответил Хенсел, – может быть, милях в двадцати от Верд-Каньона.

– То есть напротив того места, где совершено убийство, – заметил Трэгг.

– Да, получается, что так, – согласился Хенсел.

В разговор вмешался Голкомб:

– Но он еще не все сказал. Хенсел, что говорила девушка о человеке, который подвез ее?

– Она ехала на попутных машинах. Ночью прислушивалась к звуку двигателей.

– Вот-вот, и как ей понравился двигатель машины Эддисона? – спросил Голкомб.

– А-а, вы об этом, – произнес Хенсел и замолчал, что-то соображая.

Трэгг, который знал этот сорт людей, вовремя напомнил:

– Не забывайте, Хенсел, обвинение снимается только при одном условии – что вы расскажете все и все будет правдой. Попробуйте утаить хоть чуточку, и тут же окажетесь за решеткой.

– Я ничего не утаиваю. Я просто думаю, – ответил Хенсел.

– Нечего думать, рассказывайте. Думать будем мы, – заметил Трэгг.

– Теперь я припоминаю, – начал Хенсел. – Сначала я совсем не обратил на это внимания. Она сказала, что выбрала машину Эддисона потому, что у нее мощный мотор, а значит, машина дорогая. Она сказала, что Эддисон выехал с проселочной дороги, с той стороны, откуда доносился до нее шум двигателя. Потом она слышала, как под колесами заскрипел мостик через кювет. По проселку водитель ехал на первой скорости, а выехав на асфальт, примерно в ста ярдах от нее включил четвертую. Мотор работал ровно, было слышно, что он хорошо отрегулирован. Тут она сделала шаг вперед, чтобы фары осветили ее.

– Где, точнее, она стояла? – спросил Трэгг.

– У дренажной трубы.

– Значит, вы говорите, что чек дал вам Мейсон? – вдруг переменил тему беседы лейтенант.

– Да, Мейсон. Он положил его в мою шляпу, – ответил Хенсел.

– А секретарь Мейсона положила вашу шляпу на стол?

– Да.

Трэгг повернулся к Мейсону:

– Что ж, Мейсон, теперь наконец-то настал ваш черед. Я намерен предъявить вам обвинение в подделке чека, в качестве свидетельницы я вызову в суд Деллу Стрит.

– Основываясь на показаниях этого мошенника?

– Да. Вы правы. Он мошенник, но рассказанная им история вполне правдоподобна. Вы отлично знаете, что стоит хоть раз уступить шантажисту, как больше от него не отвертишься. Вы рассчитали, что Хенсел попадется, если вы подсунете ему поддельный чек, он попадет за решетку и оттуда уже не сможет шантажировать порядочных людей. Более того, он ничего не сможет толком объяснить, вы очень ловко поставили его между двух огней. Либо он должен сознаться в подделке чека, либо – в шантаже. Если он будет вести себя тихо, то сядет за подделку; если все расскажет, его упрячут за шантаж.

– Хитрец, – усмехнувшись, заметил Хенсел, взглянув на Мейсона.

– Помолчите, ради бога! – рявкнул на него Голкомб.

Зазвонил телефон.

Голкомб дотянулся до телефона, снял трубку.

– Сержант Голкомб у телефона… Кто?.. Да… И что… – Неожиданно лицо его перекосилось от злости, он с силой швырнул остаток сигары в пепельницу. – Как же так? – угрюмо спросил он, а затем гаркнул, помолчав некоторое время: – О’кей! – и швырнул трубку.

– Мне надо поговорить с вами, лейтенант, – обратился он к Трэггу.

– Я думаю, – сказал Трэгг, – нам надо задержать Эддисона, разыскать Веронику Дэйл и с ее помощью точно установить место, где он ее подобрал.

Голкомб без энтузиазма кивнул.

– Пожалуй, – продолжал лейтенант, – сделаем это вечером. Пусть она покажет на месте, как все это происходило.

– А меня задержать вы не собираетесь? – спросил Мейсон. – Если да, то вам следует выдвинуть обвинение, потом получить ордер на арест.

– Посидите пока здесь, – ответил Трэгг. – Мы о вас не забудем.

– Лейтенант, нам, пожалуй, следует еще раз проверить рассказ Хенсела, – сказал Голкомб.

– Да ну, уверен, что Хенсел говорит правду, это же Мейсон в своем репертуаре. Он защищал интересы своего клиента. А в таких случаях он способен на что угодно. Загнал Хенсела в угол, парень уже ничего не мог сделать, даже продолжать шантажировать.

– Нам нужно переговорить, – повторил Голкомб, глядя на Трэгга.

– Может, мне вернуться в свою контору, пока вы будете обсуждать свои дела? – заметил Мейсон.

– У нас будет ордер на ваш арест, мы еще упрячем вас в каталажку, вы еще погуляете в наручниках, – со злостью бросил Трэгг.

– Тогда позовите репортеров, пусть они запечатлеют этот момент, – сказал Мейсон.

– Именно это мы и сделаем, – ответил Трэгг.

– Отлично, а пока я прощаюсь, – сказал Мейсон, вставая и направляясь к выходу из комнаты.

Добравшись до своего кабинета, он сразу же обратился к Делле Стрит:

– Плохи дела.

– Что такое?

– Да с этим чеком. Похоже, они собираются привлечь нас к суду. Я не хочу, чтобы ты…

– Шеф, – перебила его Делла Стрит. – Разве сержанту Голкомбу не звонили?

– Звонили, – ответил Мейсон, роясь в ящике своего стола.

– Я сделала все, что могла. Сержанту звонили из банка, заявили, что обвинение Эрика Хенсела в подделке чека – нелепая ошибка. Несмотря на то что подпись походила на подделку, Джон Эддисон признал ее своей. Сказал, что сначала он впопыхах расписался карандашом, потом подумал, что в таком виде банк может не принять чек, и обвел подпись чернилами.

Мейсон резко задвинул ящик, выскочил из-за стола и заключил Деллу в объятия.

– Как это ты додумалась?

– Элементарно, мой дорогой Ватсон. Вы были так заняты этим убийством, что не вспомнили, что сам Эддисон еще не подтвердил факта подделки чека. Как только лейтенант Трэгг покинул вместе с вами контору, я связалась с Эддисоном, попросила его позвонить в банк и сообщить, что он узнал, что Хенсел арестован по обвинению в подделке чека, но что чек вовсе не подделан, что на нем действительно стоит его, Эддисона, подпись. Я сказала, что звонок в банк будет стоить ему две тысячи долларов в пользу шантажиста, но если он не сделает этого, то его адвоката засадят в тюрьму, а это обойдется ему дороже, чем в две тысячи.

Мейсон выпустил Деллу Стрит из объятий, плюхнулся в кресло и расхохотался.

– Я правильно поступила? – спросила Делла.

– Что значит – правильно? Отлично! Но должен заметить, что при этом нарушена дюжина статей закона. Если они узнают, что ты звонила Эддисону, то тебя немедленно арестуют.

– Так это если узнают! Но ведь иного выхода не было, верно? Чего бы я стоила, если бы не сделала этого? Кроме того, на моей стороне лучший адвокат города.

– Без такого, как ты, секретаря этому адвокату пришлось бы очень плохо. Боже, Делла! Голкомб выглядел так, будто змею проглотил. Тебе, кажется, недавно увеличили оклад?

– Да.

– Ну так увеличат еще раз. Ты работаешь все лучше и лучше. А теперь нас ждет новое дело. Пол должен доставить сюда Веронику Дэйл. Иди в свою комнату.