Текст книги "Битва за лес"

Автор книги: Эрин Хантер

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 17 страниц)

Глава III

Он очнулся оттого, что кто-то настойчиво толкал его в бок. Огнегрив протестующе забормотал и открыл глаза. Перед ним стояла Пепелица.

– Ты задремал, – шепнула она. – Но сейчас пора просыпаться. Пришло время похоронить Синюю Звезду.

Огнегрив с трудом поднялся, по очереди потянул затекшие лапы и облизнул пересохшие губы. Он чувствовал себя так, словно целый месяц пролежал на поляне. В следующий миг его обдало жаром при мысли о том, что он уснул во время бдения у тела Синей Звезды. Хорошо же он начинает исполнять обязанности предводителя!

– Кто-нибудь заметил? – испуганным шепотом спросил он Пепелицу.

Целительница ласково улыбнулась ему и покачала головой.

– Только я. Не кори себя понапрасну, Огнегрив. Все знают, что ты пережил накануне, поэтому никто не стал бы тебя упрекать.

Огнегрив быстро огляделся. Бледный рассвет уже начал просачиваться сквозь темные стволы деревьев. Старейшины первыми выползли из своей пещеры и собрались в кучу, готовясь исполнить свой долг – отнести тело предводительницы к месту ее последнего покоя. Остальные коты тоже медленно вылезали из своих пещер и выстраивались в две шеренги между телом Синей Звезды и выходом из лагеря.

По знаку Пепелицы старейшины приблизились к телу, молча подняли его и медленно понесли мимо застывших в скорбном молчании соплеменников. Каждый кот почтительно склонял голову, провожая в последний путь свою предводительницу.

– Прощай, Синяя Звезда! – прошептал Огнегрив. – Я никогда тебя не забуду.

Острая тоска пронзила его сердце, когда он увидел, как кончик ее хвоста оставляет темную борозду в палой листве, усеявшей черную после пожара землю.

Как только Синяя Звезда и старейшины покинули лагерь, коты начали потихоньку расходиться. Огнегрив обошел опустевший лагерь и с удовлетворением убедился, что куча с едой полнехонька. Теперь оставалось только отправить рассветный патруль, а там можно будет перекусить и отдохнуть. Ему казалось, что нужно проспать целую луну, чтобы избавиться от мучительной усталости в лапах.

– Ну как, Огнегрив, – окликнула его Пепелица. – Ты готов?

Огнегрив непонимающе повернулся к целительнице.

– Готов? К чему я должен быть готов? – Отправиться к Лунному Камню и получить от Звездного племени дар девяти жизней! – протараторила Пепелица и еле заметно дернула кончиком хвоста. – Огнегрив, только не говори мне, что ты забыл!

Огнегрив растерянно переступил с лапы на лапу. Разумеется, он не забыл о древнем обычае посвящения новых предводителей, но совершенно не предполагал, что это должно случиться так скоро. Все произошло слишком быстро, и у Огнегрива просто голова шла кругом. Ему казалось, будто бурлящие воды ущелья продолжают стремительно волочить его к какой-то далекой, неведомой пока, цели.

Внезапно он так испугался, что у него даже горло перехватило. Неужели ему действительно предстоит пройти через бдение у Лунного Камня? Ни один предводитель никогда никому не рассказывает о таинственном ритуале посвящения, поэтому ни один кот, за исключением четырех целителей, не знает о том, что происходит в Высоких Скалах. Огнегрив был там только однажды и видел, как Синяя Звезда во сне беседовала со звездными предками. Одно воспоминание об этом приводило Огнегрива в благоговейный трепет. Он боялся даже представить, что очень скоро сам ляжет возле священного камня и вознесет свои сны к Звездному племени.

Кроме того, каждый кот в лесу знал, что Лунный Камень находится в глубокой подземной пещере, в Целом дне пути от каждого из четырех лагерей, и новый предводитель должен идти туда натощак, отказавшись даже от укрепляющих трав, которые коты едят перед дальней дорогой.

– Звездное племя даст тебе силы, – сказала Пепелица, словно отвечая на его мысли.

Огнегриву ничего не оставалось, как уныло кивнуть. Оглядевшись, он увидел Бурана, задумчиво сидящего возле воинской пещеры, и взмахом хвоста попросил его подойти.

– Я должен идти к Высоким Скалам, – сообщил он. – Ты не мог бы возглавить лагерь в мое отсутствие? Нужно немедленно отправить рассветный патруль.

– Можешь на меня положиться, – пообещал Буран и добавил: – Да пребудет с тобой Звездное племя, Огнегрив!

Огнегрив в последний раз обвел глазами лагерь и вслед за Пепелицей нырнул в папоротники. Он чувствовал, что отправляется в дальнее путешествие, в самое дальнее из всех, в которых ему довелось побывать, и может никогда не вернуться обратно. После этого путешествия он уже не будет прежним Огнегривом, поскольку получит новое имя, примет новые обязанности и вступит в новые отношения со Звездным племенем.

Громкий крик за спиной заставил его обернуться. Из лагеря к нему бежали Крутобок и Песчаная Буря.

– Неужели ты рассчитывал ускользнуть, не попрощавшись? – укоризненно пропыхтел Крутобок, останавливаясь перед Огнегривом. Песчаная Буря ничего не сказала, лишь обвила своим золотистым хвостом хвост Огнегрива и крепко прижалась к его боку.

– Я ведь завтра вернусь! – смущенно пояснил Огнегрив. – Послушайте… Я знаю, теперь многое изменится, но знайте, вы всегда будете мне нужны – вы оба. Ни у кого во всем лесу нет таких верных друзей, как у меня!

Крутобок дружески боднул его в плечо.

– Будто мы сами не знаем, рыжий ты дуралей! – пробурчал он.

Песчаная Буря подняла на Огнегрива сияющий взор своих зеленых глаз.

– Ты всегда будешь с нами, Огнегрив! И лучше тебе об этом не забывать! – грозно прибавила она.

– Пора, Огнегрив! – подала голос Пепелица, терпеливо дожидающаяся у выхода из папоротников. – Мы должны быть у Высоких Скал до наступления сумерек. Надеюсь, ты не забыл, что я не такая резвая, как ты?

– Уже иду! – Огнегрив быстро лизнул каждого из друзей и прыгнул в папоротники. Догнав целительницу, он начал взбираться вверх по склону холма.

Сердце его преисполнилось надежды. Пусть сегодня он должен будет навсегда проститься с прежней жизнью, но никто не помешает ему забрать из нее в будущее все самое главное!

Когда двое котов достигли поляны Четырех Деревьев, с ясного неба уже вовсю сияло солнце, подтапливая изморозь на пожелтевшей траве.

– Только бы нам не нарваться на патруль племени Ветра! – прошипел Огнегрив, когда они перешли границу и очутились на высокогорье, до горизонта поросшем лиловым вереском.

Совсем недавно Синяя Звезда едва не объявила войну племени Ветра, обвинив его в незаконной охоте на землях Грозовых котов. Тогда Огнегрив выступил против воли своей предводительницы и, рискуя быть обвиненным в измене, предотвратил бессмысленную войну. В тот раз Звездный Луч, предводитель племени Ветра, заявил о своем желании жить в мире, но Огнегрив подозревал, что рядовые воины Ветра могли затаить обиду на соседей.

– Они не посмеют остановить нас, – спокойно отозвалась Пепелица.

– Вполне могут попытаться! – возразил Огнегрив. – Думаю, надо держать ухо востро!

Стоило им с Пепелицей приблизиться к гребню холма, возвышавшегося над вересковым морем, как опасения его не замедлили оправдаться. У Огнегрива оборвалось сердце, когда он увидел перед собой Чернохвата с каким-то незнакомым оруженосцем. Они с Пепелицей замерли и молча смотрели, как из вереска выныривают все новые и новые воины Ветра. Бежать было уже поздно, избежать столкновения – невозможно.

Чернохват оскалился и зарычал, но его товарищ Корноух, остановившись перед Огнегривом, почтительно склонил голову.

– Приветствуем вас, Огнегрив и Пепелица, – вежливо произнес он. – Что вы делаете на нашей территории?

– Мы направляемся к Высоким Скалам, – отозвалась Пепелица, делая шаг вперед.

Огнегрив почувствовал невольную гордость, видя, с каким уважением воин Ветра относится к маленькой целительнице.

– Надеюсь, не случилось ничего дурного? – спросил Корноух. Как и все в лесу, он знал, что коты направляются к Высоким Скалам лишь в тех случаях, когда племя испытывает глубокие потрясения и нуждается в прямом совете и помощи звездных предков.

– Случилось самое дурное, что только может быть, – твердо ответила Пепелица. – Синяя Звезда вчера умерла.

Все трое воинов Ветра дружно склонили головы, даже дерзкий Чернохват притих и помрачнел.

– Она была великой предводительницей и доблестной воительницей, – первым нарушил молчание Корноух. – Каждый лесной кот будет чтить ее память.

Подняв голову, он с любопытством и уважением посмотрел на Огнегрива.

– Выходит, ты теперь будешь предводителем? – спросил он.

– Да, – ответил Огнегрив. – Я иду к Высоким Скалом за даром девяти жизней. Корноух кивнул и медленно обвел взглядом огненно-рыжего воина.

– Ты очень молод, – сказал он. – Но что-то подсказывает мне, что ты станешь отличным предводителем.

Огнегрив так растерялся, что не сразу нашелся с ответом.

– С…спасибо! – пробормотал он наконец. К счастью, Пепелица вовремя пришла ему на помощь.

– Мы не можем больше задерживаться, – решительно заявила она. – До Высоких Скал еще идти и идти!

– Разумеется! – отозвался Корноух и сделал шаг в сторону, освобождая им дорогу. – Мы немедленно сообщим эту новость Звездному Лучу. Да пребудет с вами Звездное племя! – добавил он, когда Грозовые коты начали подниматься на гребень.

На краю высокогорья Огнегрив с Пепелицей остановились и молча уставились на расстилающийся перед ними пейзаж. Местность разительно переменилась. Вместо голого склона, где обнаженные каменные складки перемежались островками лилового вереска, под ногами у них лежала долина, испещренная россыпями гнезд Двуногих, вереницами живых изгородей и разноцветными лоскутками полей. Гремящая Тропа широкой лентой прорезала долину, а сразу за ней высились зубчатые вершины далеких скал. Их голые серые склоны показались Огнегриву грозными и угрюмыми.

Он судорожно сглотнул, увидев, куда лежит его путь.

Покосившись в сторону, Огнегрив поймал участливый взгляд Пепелицы.

– Все переменилось! – в отчаянии пробормотал Огнегрив. – Ты видела, как вели себя патрульные из племени Ветра? Даже они обращались со мной совсем иначе, чем раньше! – Он не боялся показаться слабым, поскольку знал, что никому, кроме Пепелицы, не сказал бы этих слов – даже Песчаной Буре. – Мне кажется, будто каждый кот ожидает от меня чего-то великого! Они ждут, что я буду мудрым, храбрым и справедливым… Но я вовсе не такой, Пепелица! Я снова буду ошибаться, как ошибался раньше. Пепелица, мне кажется, я не смогу быть предводителем!

– Мышеголовый дурачок! – покачала головой целительница, и Огнегрив отпрянул, изумленный. В то же время насмешливый голос Пепелицы отчего-то сразу успокоил его. – Когда ты совершишь ошибку, Огнегрив, – не если, а когда, ты меня понял? – я буду первой, кто скажет тебе об этом. – Она помолчала и добавила, уже серьезно: – Я тоже навсегда останусь твоим другом, что бы ни случилось. Никто не избавлен от слабостей и ошибок, Огнегрив. Ни один кот не может постоянно поступать правильно. Даже Синяя Звезда и та не смогла! Вся мудрость в том, чтобы учиться на собственных ошибках и иметь мужество быть честным перед самим собой! – Она повернулась и лизнула его в ухо против шерсти. – Ты отлично справишься, Огнегрив. А теперь пошли.

Следом за целительницей Огнегрив послушно спустился со склона и побрел через угодья Двуногих. Утопая лапами в вязкой земле распаханного поля, коты добрались до гнезда Двуногих, где жили двое котов-одиночек – Ячмень и Горелый. Огнегрив тщательно огляделся, но друзей нигде не было видно. Он немного расстроился, поскольку оба одиночки были преданными друзьями Грозового племени, а Горелый когда-то давно даже готовился стать воином вместе с Огнегривом. Далекий собачий лай заставил Огнегрива содрогнуться, напомнив ужас недавней погони.

Держась в тени живой изгороди, Огнегрив с Пепелицей добрались до Гремящей Тропы и прилегли на ее краю. Мимо с ревом неслись чудовища, поднимая ветер, от которого шевелилась шерсть на кошачьих спинах. От едкого смрада слезы наворачивались на глаза, а ноздри горели, словно обожженные.

Пепелица устроилась рядом с Огнегривом и пристально уставилась на дорогу, ожидая, когда расстояние между чудовищами увеличится настолько, что они смогут перейти на другую сторону. Огнегрив прекрасно чувствовал ее тревогу. Когда-то давно, когда Пепелица была ученицей Огнегрива, рычащее чудовище напало на нее на самом краю Гремящей Тропы, и с тех пор задняя лапка кошки навсегда осталась изувеченной.

– Пойдем вместе, – решил Огнегрив. Он до сих пор не мог простить себе того давнего несчастья. – Когда будешь готова, тогда и пойдем. Не торопись.

Пепелица едва заметно кивнула, не отрывая глаз от дороги. Огнегрив видел, что она не на шутку напугана, но не хочет показывать своего страха. Когда мимо них пронеслось очередное ярко размалеванное чудовище, Пепелица решительно крикнула:

– Вперед! – и быстро захромала по твердой черной дороге. Огнегрив пошел рядом. Ему потребовалось немалое мужество, чтобы заставить себя не ускорить шаг. Сердце его колотилось, как бешеное, каждая клеточка тела требовала бежать без оглядки к спасительному краю Гремящей Тропы. Вдалеке послышался приближающийся рев, но, прежде чем чудовище успело напасть на котов, они благополучно скатились с дороги под живую изгородь.

Пепелица прерывисто вздохнула и опустилась на землю.

– Слава Звездному племени, это уже позади! Огнегрив кивнул, хотя оба прекрасно знали, что им предстоит и обратный путь. Солнце тем временем начало едва заметно опускаться. Огнегрив плохо знал земли, лежащие за Гремящей Тропой, поэтому с опаской двинулся в сторону Высоких Скал. Вокруг царила безмятежная тишина, нарушаемая лишь шорохом мелкой дичи, копошащейся в траве. Сглотнув голодную слюну, Огнегрив в который раз горько пожалел о том, что обычай не позволяет ему остановиться и всласть поохотиться.

Когда они с Пепелицей наконец добрались до последней вершины, солнце опустилось еще ниже. Тени стали длиннее, холодок потянулся по земле. Запрокинув голову, Огнегрив увидел над выступом скалы большое отверстие, похожее на распахнутую пасть.

– Мы достигли Материнского Истока, – пояснила Пепелица. – Давай немного передохнем. Растянувшись на гладкой скале, они молча смотрели, как гаснет вечернее небо и как, одна за другой, вспыхивают в синеве звезды Серебряного Пояса. Яркая луна озарила скалы своим холодным, призрачным сиянием.

– Пора, – сказала Пепелица. Вихрь сомнений вновь поднялся в душе Огнегрива, и он испугался, что лапы откажутся повиноваться ему. Кое-как он поднялся и побрел вперед, почти не чувствуя уколов острых камней, впивающихся в нежные подушечки на его лапах. Он остановился под высоким сводом, который все лесные племена называли Материнским Истоком.

За черным входом ждала тьма. Огнегрив еще с прошлого раза помнил, что зрение напрягать бесполезно – во всей пещере царила непроглядная ночь. Он невольно замешкался у входа, и Пепелица решительно шагнула вперед.

– Следуй за моим запахом, – велела она. – Я приведу тебя к Лунному Камню. И помни – вступив под свод пещеры, мы должны хранить молчание до самого окончания ритуала.

– Но я ведь не знаю, что делать! – взмолился Огнегрив.

– Когда увидишь Лунный Камень, просто ляг и прижмись к нему носом. – Голубые глаза Пепелицы холодно блеснули в лунном сиянии. – Звездное племя пошлет тебе сон, чтобы ты мог увидеть предков-воителей.

Целый лес вопросов шумел в душе Огнегрива, но он уже понимал, что никакой ответ не поможет ему справиться с нарастающей паникой. Молча опустив голову, он нырнул во тьму следом за Пепелицей.

Каменный проход неуклонно понижался, и вскоре Огнегрив потерял всякое чувство направления и лишь тупо поворачивал из стороны в сторону, следуя за запахом Пепелицы. Порой проход был так узок, что, протискиваясь, Огнегрив усами и боками касался противоположных стен. Сердце его бешено билось о ребра, он широко разинул рот, жадно ловя милый запах Пепелицы. Больше всего на свете он боялся потерять ее и заблудиться в непроглядной тьме.

Внезапно он понял, что видит перед собой очертания Пепелициных ушей, освещенных непонятным светом, льющимся откуда-то из глубины. Новые запахи обступили Огнегрива, усы его задрожали от дуновения свежего, холодного воздуха. Он свернул за угол – и свет стал еще ярче. Огнегрив, зажмурившись, шагнул вперед и понял, что проход ведет в какую-то пещеру.

Высоко над его головой, сквозь трещину в толще скалы, виднелось ночное небо. Лунный свет, просачиваясь через отверстие, падал на огромный камень, лежащий в самом центре пещеры. Огнегрив затаил дыхание. Однажды он уже видел Лунный Камень, но успел позабыть ошеломляющее впечатление, которое производила святыня. Дивный камень высотой в три кошачьих хвоста чуть сужался к вершине и весь сверкал отраженным лунным светом. Он был почти прозрачным и больше всего напоминал звезду, упавшую с небес на землю. Белое сияние озаряло пещеру, и даже серая Пепелицина шерсть казалась серебряной в этом волшебном свечении.

Пепелица обернулась к Огнегриву и взмахом хвоста велела ему занять место возле Лунного Камня.

Огнегрив был так потрясен, что и без всякого запрета не нашелся бы, что сказать. Он молча опустился перед камнем, положил голову на лапы и уткнулся носом в гладкую светящуюся поверхность. В следующий миг он едва не отпрянул, таким ледяным холодом обжег его священный камень. Внезапно в мерцающей глубине кристалла Огнегрив увидел отражения далеких звезд.

Он закрыл глаза, терпеливо ожидая, когда Звездное племя пошлет ему вещий сон.

Глава IV

Он ждал, но вокруг было по-прежнему темно и холодно. Никогда в жизни ему не было так холодно! Зажмурившись, Огнегрив чувствовал, как священный камень, каплю за каплей, высасывает тепло и жизнь из его тела. Болезненная дрожь пробегала по его лапам. Огнегриву казалось, будто он весь сделан изо льда и расколется на тысячи сверкающих осколков, если попробует шевельнуться.

Никакого сна не было. И Звездного племени тоже не было. Вокруг царили только холод и тьма. «Что-то тут не так!» – с нарастающей паникой подумал Огнегрив.

Он так перепугался, что слегка приподнял веки – и тут же в ужасе широко распахнул глаза. Вместо сверкающей твердыни Лунного Камня он увидел перед собой короткую, основательно утоптанную траву. Ароматы вечернего леса окружили Огнегрива – он чувствовал резковатый, свежий запах молодой зелени, щедро смоченной росой. Теплый ветерок пробежал по его шерсти.

Огнегрив с трудом подтянул лапы и сел. Оглядевшись, он понял, что находится в лощине Четырех Деревьев, у подножия скалы Совета. Исполинские дубы негромко шелестели листвой, в ночном небе ярко сиял Серебряный Пояс.

«Как же я здесь очутился? – с изумлением спросил себя Огнегрив. – Или это и есть сон, обещанный Пепелицей?» Он поднял голову и посмотрел в небо. Никогда еще оно не было таким ясным, и Серебряный Пояс впервые оказался так близко – чуть выше верхушек дубов. Огнегрив смотрел и смотрел, пока не увидел то, отчего кровь в его жилах превратилась в жидкое пламя.

Звезды двигались! Вот они хороводом пронеслись перед изумленным взором Огнегрива и вдруг, не переставая кружиться, начали опускаться – прямо в лес, к Четырем Деревьям, к Огнегриву! Слыша биение своего сердца, он смотрел на них и ждал.

Коты Звездного племени начали спускаться с небес. Ледяные искры рассыпались под их лапами и сверкали во взорах. Шерсть их была подобна белому пламени. От них пахло огнем и льдом, небом и первобытной дикостью ночи.

Огнегрив припал к земле. Он едва мог вынести это зрелище, и в то же время не мог отвести взгляда. Он хотел, чтобы это мгновение длилось вечно, чтобы оно проникло в каждый волосок его шерсти и осталось с ним до самой смерти.

Он не знал, сколько прошло времени – может, сотни сезонов, а может, одно мгновение. Наконец, все коты Звездного племени спустились с небес на землю. И лощина Четырех Деревьев превратилась в море светящихся тел и сверкающих глаз. Огнегрив очутился в самом центре, со всех сторон окруженный звездными воинами. Тут он начал понимать, что некоторые звездные коты сидят ближе к нему и кажутся до боли знакомыми.

Синяя Звезда! Ликующая радость острым шипом пронзила его в самое сердце. И Щербатая тоже тут! В следующий миг он почувствовал милый, навсегда любимый запах и, обернувшись, увидел пеструю шерстку и ласковое лицо той, которая так часто являлась ему во снах.

Пестролистая! О, Пестролистая! Любимая целительница снова с ним! От счастья Огнегриву хотелось вскочить и закричать на весь лес, но он лишь благоговейно склонил голову и остался на своем месте.

– Добро пожаловать, Огнегрив! – Голос, произнесший эти слова, был чист и ясен, но Огнегриву показалось, будто к нему хором обращаются все звездные воины, знакомые ему по земной жизни. – Готов ли ты получить свои девять жизней?

Огнегрив повертел головой, но так и не увидел того, кто разговаривал с ним.

– Да! – ответил он, подавив дрожь в голосе. – Я готов! Золотистый кот поднялся с земли, высоко вскинул голову и, подняв хвост, приблизился к Огнегриву. Это был Львиногрив, который стал глашатаем во время ученичества Огнегрива и вскоре погиб в битве с племенем Теней. Огнегрив знал его стариком, но сейчас Львиногрив вновь был молод и полон сил, и шерсть его сияла бледным огнем.

– Львиногрив! – прошептал Огнегрив. – Это правда ты?

Звездный воин не ответил. Подойдя ближе, он остановился и коснулся носом головы Огнегрива. Это прикосновение показалось Огнегриву горячее самого горячего пламени и холоднее самого холодного льда. Он хотел отпрыгнуть в сторону, но не мог даже шелохнуться.

– С этой жизнью я дарую тебе отвагу, – пророкотал Львиногрив. – Используй ее для защиты своего племени!

В тот же миг слепящая вспышка силы, подобно удару молнии, пронзила все тело Огнегрива. Каждый волосок на его теле встал дыбом, в ушах оглушительно загрохотало. Стремительный вихрь пронесся перед потемневшим взором Огнегрива – он видел бесчисленные битвы и охоты, чувствовал, как острые когти раздирают чьи-то шкуры, а зубы вонзаются в теплые тела пойманной дичи.

Внезапно боль покинула его тело, оставив после себя слабость и дурноту. Черная тьма, застилавшая взор, растаяла, и Огнегрив вновь очутился на призрачной неземной поляне. Он получил всего одну жизнь, осталось еще восемь. «Неужели я смогу вынести все это?» – в отчаянии подумал он.

Львиногрив уже повернулся к нему спиной и занял свое место среди воинов Звездного племени. Следующий кот вышел из толпы и приблизился к глашатаю. Огнегрив не сразу узнал его, и лишь разглядев пеструю шерсть воина и его пушистый рыжий хвост, понял, что видит перед собой Ярохвоста, бывшего глашатая Грозового племени. Огнегрив никогда не встречал его при жизни, поскольку Звездоцап убил Ярохвоста в тот самый день, когда домашний котенок Огонек впервые появился в лесу, но именно Огнегрив открыл страшную правду о гибели глашатая и открыто обвинил Звездоцапа в предательстве.

Как и Львиногрив, Ярохвост склонил голову и коснулся носом головы Огнегрива.

– С этой жизнью я дарую тебе справедливость, – гулко провозгласил он. – Да пребудет она с тобой каждый раз, когда тебе придется судить чужие поступки!

И вновь мучительная судорога прокатилась по телу Огнегрива, и он заскрипел зубами, пытаясь удержаться от крика. Когда он снова открыл глаза – все еще дрожа и задыхаясь, словно после быстрого бега – то увидел, что Ярохвост пристально смотрит ему в лицо.

– Спасибо тебе! – торжественно произнес бывший глашатай. – Ты открыл правду, которая была сокрыта ото всех!

Огнегрив с трудом кивнул, и Ярохвост, повернувшись, занял свое место возле Львиногрива. Третий кот поднялся из рядов звездного воинства. Огнегрив невольно разинул рот, увидев ту, кто приближалась к нему на этот раз. В этой прекрасной серебристой кошечке он сразу узнал Серебрянку, несчастную возлюбленную Крутобока, которая умерла, дав жизнь двоим котятам. Серебрянка словно плыла, едва касаясь лапами земли, и, остановившись перед Огнегривом, изящно склонила точеную головку.

– Пусть с этой жизнью в сердце твоем всегда будет верность тому, что ты считаешь правильным, – нежно проворковала она. Огнегрив растерялся. Ему показалось, что Серебрянка намекает на то, как он оберегал незаконную любовь Крутобока и помогал влюбленным тайно встречаться, хотя прекрасно понимал, что они поступают вопреки воинскому закону. – Будь верен своему сердцу, и пусть эта верность поможет твоему племени в час тяжелых испытаний, – серьезно добавила Серебрянка.

Огнегрив напрягся, приготовившись к очередной мучительной судороге, но на этот не почувствовал никакой боли. Все тело его словно наполнилось новой жизнью. Растворяясь в золотом сиянии любви, он смутно подумал о том, что Серебрянка подарила ему то, что составляло главный смысл ее существования. Вся ее короткая жизнь была пронизана любовью – к своему племени, к Крутобоку и к крошечным котятам, которых она произвела на свет ценой собственной жизни.

– Серебрянка! – прошептал Огнегрив, когда серебристая кошечка повернулась к нему спиной. – Прошу тебя, не уходи! Подожди! Что мне передать от тебя Крутобоку?! Но Серебрянка не произнесла ни слова. Она лишь обернулась через плечо, и в глазах ее Огнегрив увидел столько любви и печали, что без всяких слов понял ее душу.

Он зажмурился, приготовившись получить следующую жизнь. Когда он снова открыл глаза, то увидел перед собой четвертого кота. Это был Ветрогон, воин Грозового племени, убитый Звездоцапом в стычке возле Гремящей Тропы.

– Вместе с этой жизнью я дарую тебе неиссякаемую энергию, – напутствовал Ветрогон, касаясь носом головы Огнегрива. – Пусть она поможет тебе исполнять нелегкие обязанности предводителя.

Новая жизнь затопила тело Огнегрива. Ему почудилось, будто он несется по лесу, лапы его весело стучат по земле, ветер гудит в ушах, шерсть прилипла к спине. Он наслаждался восторгом охоты, задыхался от радости стремительной погони и чувствовал, что может вечно без устали преследовать врага по пятам. Очнувшись, он увидел, что Ветрогон возвращается на свое место. Пятая фигура отделилась от толпы небесного воинства, и сердце Огнегрива подпрыгнуло от радости. Он узнал Чернобурку, приемную мать Белохвоста, которую Звездоцап растерзал прямо перед входом в лагерь, чтобы дать бродячей своре почувствовать вкус кошачьей крови.

– Я дарю тебе жизнь и защиту, – тихо сказала Чернобурка. – Береги и защищай свое племя, как мать бережет и защищает своих котят. Огнегрив ожидал, что эта жизнь окажется такой же нежной и ласковой, как та, что подарила ему Серебрянка, и оказался совершенно не готов к пронзительной вспышке неистовой ярости. Ему показалось, будто тело его наполнилось исступлением легендарных воинов Тигриного и Львиного племени, он готов был разорвать на части любого кота, который осмелился бы поднять лапу на слабого. Когда Огнегрив пришел в себя, он весь дрожал от волнения и усталости. Только теперь он понял, что значит материнская защита, и догадался, как сильно Чернобурка любила своих котят – всех до единого, даже приемного Белохвоста.

«Я обязательно расскажу ему!» – подумал Огнегрив, когда ярость оставила его тело и душу, и только потом вспомнил, что не имеет права никому рассказывать о том, как происходит таинство посвящения. Чернобурка отошла к остальным котам, и место ее занял новый кот. Огнегрив виновато склонил голову, узнав в нем юного Быстролапа.

– Прости меня! – прошептал он, заставив себя посмотреть в глаза оруженосцу. – Это я виноват в твоей смерти! Когда Синяя Звезда отказалась посвятить молодого оруженосца в воины, разъяренный Быстролап решил совершить подвиг, чтобы доказать предводительнице и всему племени свою отвагу и преданность. Он задумал в одиночку выяснить, что за лихо поселилось в лесу и ворует дичь у Грозового племени. Дикая свора растерзала оруженосца, и его гибель тяжким бременем легла на совесть Огнегрива. Он знал, что до конца дней своих будет упрекать себя в том, что не постарался переубедить Синюю Звезду.

Но Быстролап, казалось, больше не испытывал ни гнева, ни обиды. Несвойственная его возрасту мудрость светилась во взоре оруженосца, когда он склонил голову, чтобы коснуться носом головы Огнегрива.

– С этой жизнью я дарую тебе мудрость наставника. Пусть она поможет тебе воспитывать молодых воинов своего племени. В следующий миг невыносимая боль пронзила тело Огнегрива, и ему показалось, что у него вот-вот остановится сердце. Боль сменилась приступом парализующего ужаса, а затем все поглотила вспышка света, красного, как кровь. Огнегрив понял, что видит и чувствует то, что испытал Быстролап в последние мгновения своей жизни. Огнегрив очнулся, задыхаясь, и обессилено вытянулся на земле. Он чувствовал себя холмом, по которому барабанит дождь и сбегают ручейки воды. Силы покинули его, и он боялся, что не сможет принять оставшиеся три жизни.

Первой к нему приблизилась Щербатая. Старая целительница и на небесах сохранила свой суровый нрав и сварливую независимость, которые в равной мере пугали и восхищали Огнегрива при ее жизни. В последний раз он видел Щербатую в день ее смерти, когда она умирала в своей пещере после пожара. Тогда старая целительница была преисполнена отчаяния, она боялась, что звездные предки не примут ее в свое воинство, поскольку она убила собственного сына, кровожадного и вероломного Хвостолома. Сейчас же перед Огнегривом стояла прежняя, сильная духом, Щербатая, и в желтых глазах ее плясали знакомые насмешливые искорки.

– С этой жизнью я дарую тебе сострадание, – объявила целительница. – Да пребудет оно в твоей душе, когда тебе придется иметь дело со старейшинами, с малышами, с больными и со всеми, кто слабее тебя! На этот раз Огнегрив почти забыл о предстоящей боли и с жадностью приготовился впитать в себя новую жизнь. Он хотел получить неукротимый дух Щербатой, всю ее отвагу и суровую верность Грозовому племени, к которому она не принадлежала с рождения. Он почувствовал, как тело его наполнилось светом – это Щербатая отдала ему свой юмор, свою доброту и безупречное чувство собственного достоинства. Никогда прежде она не была так близка Огнегриву, как в эти короткие мгновения.

– О, Щербатая… – прошептал он, открывая глаза. – Если бы ты только знала, как мне тебя не хватает! Но целительница уже удалялась от него, и место ее заняла другая кошка. Она была моложе, ступала легче и изящнее, и отсветы далеких звезд сверкали в ее глазах и на гладкой шерсти. Это была Пестролистая, красивая крапчатая кошка, первая любовь Огнегрива. После смерти Пестролистая много раз приходила к нему во сне, но только сейчас Огнегрив видел ее так же ясно, как в дни ее жизни. Вот кошка склонила голову – и Огнегрив вновь вдохнул ее нежный, незабываемый запах. Он хотел поговорить с ней больше, чем с любым из вознесшихся к звездам соплеменников, поскольку за время, отпущенное им при жизни Пестролистой, они так и не успели поверить друг другу свои чувства.