Текст книги "Путь Волка"

Автор книги: Эрик Найт

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 22 страниц) [доступный отрывок для чтения: 9 страниц]

Эрик Найт
Путь Волка

Маме и папе, которые поверили

…самые бесстрашные и отчаянные солдаты получаются из мирных мужиков. Казалось бы, еще вчера война их не касалась. Но сегодня, пока кто-то из них копался в огороде, бомбой разнесло его дом, где заживо сгорели мать, жена, дети. Он берет автомат и идет воевать. Чем отличается такой боец? Его ни на грош не волнует собственная жизнь. Он абсолютно неподкупен. Его нельзя запугать или уговорить. Воюя из мести, он, как волк, будет рвать и резать противника до тех пор, пока жив.

Русский генерал Александр Лебедь, ветеран Афганской войны

1

Северная Луизиана, март, сорок третий год правления куриан

Зеленый массив, известный когда-то как лес Кисачи, ныне превратился в жаркие, влажные джунгли. Годами его наполнял спертый, мертвый воздух, вонючие испарения с болот медленно, но неуклонно поглощали все созданное людьми.

Ветви кипариса, закутанные в саван из лишайников, переплетаются наподобие навеса и создают такой сумрак, что свет не пробивается туда даже днем.

В этой полутьме по обеим сторонам старой дороги оседают руины домов. Дорога пока еще сдерживает наступление зарослей, словно ждет возвращения легковых машин, автобусов и тяжелых тягачей. Но они не вернутся.

Длинная цепочка людей движется среди замшелых деревьев, и застигнутые врасплох птицы взмывают в воздух с испуганным криком. В голове и хвосте колонны идут воины, одетые в оленью кожу. Лица путников загорели и обветрились до того же самого оттенка, что и их кожаная одежда. Они несут с собой винтовки и готовы при первом же признаке опасности пустить их в ход, защищая пять идущих в середине колонны семей. Люди в центре одеты в мешковатые комбинезоны лимонного цвета. Пятна более яркого цвета под мышками и на внутренней поверхности бедер говорят, что комбинезоны когда-то светились яркой, фосфоресцирующей желтизной, но постепенно износились и поблекли. Группа подростков, одетых так же, как и старшие воины, идет позади всех, подгоняя вереницу из пяти вьючных мулов.

Во главе колонны, за двумя молчаливыми проводниками, шагает молодой человек. В нем еще угадывается угловатость юноши, но в глазах таится пугающая глубина.

Его длинные, до плеч, волосы, туго стянутые ремешком на затылке, блестят, как вороново крыло, даже в полумраке леса. С такой загорелой кожей и в одежде из оленьих шкур три века назад он мог бы сойти за коренного жителя этих земель, за сына французского траппера и девушки из племени ирокезов.

Его длинные изящные пальцы бродят по тяжелому ремню, от пистолета в кобуре до бинокля, дотрагиваются до рукояти паранга с широким лезвием, затем передвигаются к фляге, что висит на поясе. Поцарапанный и видавший виды компас в футляре болтается на черном нейлоновом шнурке на груди, а толстый кожаный планшет с картой перекинут через плечо и стучит по спине. В отличие от остальных, молодой человек идет с непокрытой головой. То и дело он оборачивается на своих солдат и вглядывается в лица людей в желтом, будто прикидывая, сколько еще его подопечные смогут пройти. Но он не отрывает надолго беспокойного взгляда от дороги.

Если они придут, то сегодня.

Лейтенант Дэвид Валентайн снова подумал об этом, когда солнце скрылось за горизонтом. Он надеялся до темноты увести людей немного севернее от трассы, но сегодня, на четвертый день пути от брода через Ред-Ривер, их продвижение замедлилось. Валентайн и его Волки прикрывали живым щитом двадцать семь мужчин, женщин и детей, которые отважились на побег.

Семьи уже привыкли к трудностям пути и хорошо слушались приказов. Да и неудивительно – эти люди выросли в мире, где неповиновение означало смерть, так что их покорность была вполне объяснима.

Если бы отряд Волков шел сам по себе, то давно уже оказался бы на Свободной Территории. Но Валентайн должен был доставить беглых на север в целости и сохранности. Четыре часа назад они пересекли последнюю преграду – шоссе и линию железной дороги, соединяющую Даллас с Миссисипи близ Виксберга.

Затем Валентайн вел их еще несколько миль. У путников почти уже не осталось сил.

Лейтенанту с трудом удавалось сдерживать беспокойные мысли о своей первой самостоятельной вылазке в курианскую зону. А спокойствие и самоконтроль в этих землях оказывались в буквальном смысле вопросом жизни и смерти. Волк должен был соблюдать не только физическую, но и умственную дисциплину, поскольку Жнецы чувствовали активность человеческого мозга, особенно когда человек боялся или нервничал.

Каждый Волк умел управлять своим сознанием, низводя его до примитивно-животного уровня. Но отягощенный новыми обязанностями и обеспокоенный темнотой, окутавшей лес, Валентайн изо всех сил боролся с волнением и мыслями, прорастающими сквозь его защиту, как ядовитые сорняки.

Жнецы лучше распознают жизненную энергию по ночам. Однако подопечные Валентайна выделяли ее столько, что, несмотря на все заросли, прочесть их можно было за мили. Если учитывать еще и специфическую ауру Волков, Жнецы должны слететься сюда, как мотыльки на свет костра.

Резкий крик впереди ворвался в тревожные размышления Валентайна. Он поднял руку, приказывая колонне остановиться. Гарнет, один из разведчиков, жестом подозвал его.

– Сэр, вон там, в расщелине, вода, – доложил разведчик, когда Валентайн подошел. – Место кажется безопасным.

– Хорошо, отдохнем часок, – сказал Валентайн достаточно громко, чтобы его услышали люди. – Но не больше. Мы слишком близко к дороге, чтобы разбивать лагерь.

Люди напились из ручейка, тонкой струйкой пробивающегося из узкой расщелины, и лица фермеров просветлели, контрастируя со сгущающейся тьмой ночи. Некоторые сняли обувь и растирали ноющие ноги. Дожидаясь, пока беглецы и его люди напьются, Валентайн отвинтил крышку пластиковой фляги.

Когда приглушенный звук, похожий на лай лисицы, раздался с юга, Волки немедленно бросились за деревья. Одетые в желтые комбинезоны работники лая не слышали и испуганно сбились в кучку.

Рядом с Валентайном появился старший сержант Патель.

– Собаки? Не повезло нам, сэр. Или…

Валентайн, все еще погруженный в свои мысли, едва расслышал слова Пателя. Работники испуганно зашептались.

– Тихо! – резко бросил Валентайн внезапно осипшим от непривычной жесткости голосом. – Сержант, кто лучше всех знает местность?

Взгляд Пателя ни на секунду не отрывался от леса на юге.

– Думаю, Барж, сэр. Или разведчики. Барж здесь много патрулировала, ее семья живет к западу отсюда.

– Приведешь ее?

Патель привел Барж, испытанного воина, чье тело, гибкое и тонкое, никак не подходило к ее имени. Ее руки с побелевшими костяшками сжимали винтовку.

– Сэр? – спросила она.

– Барж, нам, похоже, придется пострелять сегодня, – очень тихо ответил Валентайн, так чтобы излишне не волновать фермеров, – где бы найти хорошее местечко?

Женщина в задумчивости подняла глаза к небу.

– Есть тут один старый амбар, мы его использовали, когда патрулировали. На запад отсюда, даже на северо-запад, мне кажется. Там цементный фундамент и сеновал в приличном состоянии.

– Сколько туда добираться?

– Меньше часа, сэр, даже с ними, – сказала она, дернув подбородком в сторону сгрудившихся в кучку работников.

Их желтые комбинезоны в сумраке казались голубоватыми.

Валентайн кивнул, показывая, что внимательно ждет продолжения.

– Прочный фундамент, – повторила Барж, – и большая бочка. Мы ее наполняли дождевой водой.

Нужно принять решение.

– Там нам помощи не дождаться. Мэллоу восточнее, но придется идти, – сказал Валентайн.

Мэллоу, старший лейтенант бригады Зулу, оставался на границе с запасом провианта, чтобы помочь отряду Дэвида на обратном пути на Свободную Территорию Озарк.

Валентайн снова задумался.

– Думаешь, сможешь встретиться с ними ночью?

– На все Божья воля, сэр, – ответила Барж после минутного размышления.

– Бери еще флягу и беги. Пусть Мэллоу приходит со всем, что у него есть.

– Да, сэр. Только вот винтовка мне совсем не нужна. А вам каждая пуля дорога, – сказала она, снимая с плеча оружие.

Валентайн кивнул.

– Давай не терять времени. Расскажи Пателю, как добраться до амбара, и беги со всех ног.

Барж отдала винтовку старшему из подростков и, коротко переговорив с Пателем и разведчиками, исчезла в темноте. Валентайн напряженно прислушивался к ее удаляющимся шагам, быстрым, как биение его сердца.

Пожалуйста, Мэллоу, забудь про запасы, просто приди.

Пока его люди присыпали землю вокруг ручейка молотым красным перцем, Валентайн подошел к испуганным беглецам.

– Нас выследили? – спросил Фред Брюген, самый старший из фермеров.

Валентайн заставил себя улыбнуться, глядя на их грязные, усталые лица.

– Мы слышали посторонний звук. Может быть, нас выследили, а может, это дикий пес схватил скунса.

Но, как я говорил, лучше перестраховаться и найти хорошее место для ночлега. Прошу прощения, что привал получился таким коротким.

Беглецы сжали губы, но промолчали. Те кто жаловался, обычно исчезали по ночам в курианской зоне.

– Хорошие новости заключаются в том, что мы уже близко от места, где сможем отдохнуть и поесть, причем не лепешек и вяленого мяса, от которых меня уже тошнит, а нормальной еды. – Валентайн присел на корточки, чтобы оказаться на одном уровне с детьми, и с энтузиазмом в голосе добавил:

– Ну, кто хочет оладушки завтра на завтрак?

Детские лица засияли, как светлячки, ребятишки закивали.

– Хорошо, – сказал Валентайн, наполняя свою флягу водой и стараясь при этом двигаться непринужденно, как ни в чем ни бывало, – все делают еще по глотку воды, и мы идем.

Помощникам чудом удалось заставить вьючных мулов шагать дальше, и колонна с трудом двинулась вперед, в темноту. Приглушенные проклятия раздавались каждый раз, когда кто-нибудь от усталости спотыкался в темноте о корень, но колонна все же продолжала путь на север. Валентайн шел впереди. Веревка, завязанная вокруг его пояса, тянулась вдоль всей колонны к поясу старшего сержанта Пателя. Дэвид приказал беглецам держаться за нее, чтобы никто не потерялся в темноте.

Один разведчик показывал дорогу, второй прикрывал тыл. Фосфорные свечи были наготове. Если Жнецы так близко, что слышно их собак, нападения надо ожидать в любой момент.

Валентайн думал о том, что ему придется заставить себя отдать приказ об отступлении на север и бросить беглецов. Даже несколько Волков для Свободной Территории ценнее, чем две дюжины фермеров.

Продолжая размышлять на эту мрачную тему, лейтенант пришел к выводу, что если бы он был одним из бывалых ветеранов, о которых рассказывают у костров, то принес бы фермеров в жертву Жнецам, как овец крадущемуся тигру. Затем напал бы из засады на тех, кто клюнет на наживку. Смерть беззащитной овцы стоила того, чтобы поймать тигра. Генералы старого мира, те, что побеждали любой ценой, как он читал в книгах, не изменили бы решения, слыша, как за спиной сонные голоса продолжают спрашивать: «Еще долго идти, мам?»

– Соберитесь. Плотнее. Двигайтесь, – бросил Валентайн через плечо, подгоняя колонну. Волки взяли на руки уставших детей и несли их с той же легкостью, что и свое оружие.

Ферма была точно такой, как описала Барж. Ее волчий взгляд на местность и детальная память поразили бы любого, кто ничего не знал о братстве.

Амбар показался Валентайну слишком большим – у лейтенанта было только двадцать два ствола.

Но когда Жнецы сидят на хвосте, привередничать некогда.

Любое место, где нет деревьев и есть стены вокруг, подойдет.

Под прикрытием охотничьих луков и винтовок своих товарищей Гарнет с обнаженным клинком вошел внутрь. Паранг блестел в туманном лунном свете.

Несколько летучих мышей, отвлеченных от преследования насекомых среди балок и стропил старого амбара, выпорхнули наружу. Затем разведчик появился в проеме чердачной двери и помахал рукой, показывая, что можно идти.

Валентайн завел остальных внутрь, борясь с тревожными предчувствиями. Возможно, так проявлялась его индейская кровь: он ощущал нечто за порогом сознания. Молодой человек провел достаточно много времени на границе курианской зоны, чтобы научиться доверять шестому чувству. Опасность была слишком близко, но пока лейтенант не мог определить ее источник.

В конце концов он отбросил назойливые мысли, списав их на нервное перенапряжение.

Валентайн осмотрел крепкий старый амбар. Бочка была полна воды, и это ему понравилось, а еще внутри имелись фонари и масло, что было еще лучше.

Патель расставил людей у окон и дверей: щели в стенах обветшалого строения образовали удобные амбразуры. Когда изможденные беглецы свалились на пол в углу, Валентайн подошел к приставной лестнице, ведущей на сеновал, и начал подниматься по ней, заметив между делом, что кто-то починил несколько ступенек.

Наверху пахло мышами. Оттуда было видно, что второй разведчик, Гонсалес, пятится в амбар, нацелив винтовку в темноту.

– Гонзо их унюхал, сэр, – сказал Гарнет из своего чердачного укрытия, – он вечно глаза таращит, когда они рядом.

Еще трое Волков поднялись наверх и заняли круговую оборону. Валентайн бросил взгляд вниз, туда, где в тусклом свете фонаря Патель о чем-то тихо говорил с Гонсалесом. Оба они подняли головы, и Гонсалес немедленно полез вверх по лестнице.

– Сэр, сержант хотел, чтобы я показал вам это, – сказал он, вынимая из кармана грязный и вонючий кусок тряпки.

Валентайн протянул руку, чтобы взять тряпку, но в эту секунду целый хор воплей раздался снизу, из-под холма, со стороны старой дороги. Разведчик повернулся и побежал к широкой двери сеновала.

Гарнет выругался:

– Одержимые, чтоб их!

От диких воплей, раздающихся из ночного тумана, по спине Валентайна побежали мурашки. Они здесь!

Он наклонился к проему в полу и крикнул Волкам:

– Стоять на местах, смотреть вперед! Одержимые могут быть только наживкой! Жнецы наверняка уже на холме!

Лейтенант подбежал к лестнице и почти не касаясь ступенек, съехал на поручнях, засадив занозу в палец.

Сморщившись от боли, он вытащил револьвер и расстегнул ножны паранга.

– Давайте огневые шашки! – выкрикнул он, но сержанту Пателю не нужно было приказывать. Бывалый воин уже стоял в проеме южной двери, поджигая фитиль.

Визгливые вопли становились ближе.

Огонь вспыхнул, наполнив амбар голубым светом и резкими черными тенями. Патель размахнулся и бросил горящий сверток вниз по склону холма, по которому они только что поднялись. Еще до того, как шашка упала, Патель зажег еще одну и тоже бросил ее в темноту. Остальные Волки мгновенно присоединились к нему.

Валентайн смотрел на склон холма, в ужасе понимая, кто приближается к ним. Одержимые бежали к амбару, размахивая руками так, словно пытались плыть по воздуху. Их вой парализовывал, сковывал волю. Внешне они еще оставались почти людьми, но их разум выжгло безумие. Зомби были бледны и костлявы, как трупы, и покрыты редкими клочками свалявшихся волос. Мало на ком сохранились обрывки одежды, большинство бежало голышом, поэтому в фосфорическом свете огней они казались еще бледнее.

– Не подпускайте их близко! Валите их, черт подери! – заорал Патель.

Выстрелы раздались из нижнего яруса амбара. Одержимые падали. Один встал и сделал еще пару шагов, хотя кровь хлестала фонтаном из шеи, но упал опять, в этот раз без движения.

Пуля пробила плечо женщины, и она задергалась, как марионетка, у которой запутались веревочки. Но, несмотря на это, она смогла восстановить равновесие и понеслась вперед, не переставая кричать.

То, что выглядело худощавым мальчиком лет десяти, не моргнув глазом, наступило на одну из пылающих шашек.

Валентайн смотрел, как надвигается волна человеческих тел, дергающихся каждый раз, когда пули Волков достигали цели. Он понимал, что одержимые служат лишь прикрытием для кого-то, и, хотя лейтенант не видел противника, он чувствовал, как Жнец крадется к его разуму, приближаясь из темноты.

Наконец Жнец появился. Невероятно быстрая и мощная фигура в плаще бросилась на свет, казалось, чудовище летит над землей.

– Капюшонник! – закричал Волк, сделав выстрел и взводя затвор винтовки. Фигура, закутанная в плащ с капюшоном, сделала прыжок и с грохотом приземлилась на фронтон старого амбара.

Жнец опирался на четыре конечности, расставив руки и ноги в стороны, как паук. До того как кто-нибудь успел повернуть в его направлении ружье, монстр кинулся на ближайшего Волка, бородатого мужчину, по имени Селби. Чудовище оказалось верхом на человеке прежде, чем тот успел передернуть затвор.

Рот капюшонника, похожий на горловину мешка, распахнулся, и оттуда выдвинулись длинные зубы цвета слоновой кости. Огромные, нечеловеческие челюсти сомкнулись на руке Селби, которой он тщетно пытался прикрыться, когда чудовище открыло пасть.

Крик Волка на миг заглушил вопли снаружи.

Фермеры в панике бросились бежать. Волкам, стоящим у дверей, пришлось, теряя драгоценные секунды, удерживать работников силой, вместо того чтобы заряжать ружья.

Один из Волков безостановочно палил из винтовки в Жнеца, который расправлялся с телом Селби на полу. Жнец питался, не обращая внимания на пули, впивающиеся в его тяжелые одеяния.

Валентайн схватил одну из оставшихся у Пателя шашек, бросил ее в фонарь и подождал, пока разгорится огонь. Казалось, что прошла вечность. Затем лейтенант побежал к капюшоннику.

Тварь подняла выпачканное кровью лицо над своей еще вздрагивающей жертвой только для того, чтобы получить удар в глаз горящим факелом.

Упырь завыл от боли, но со скоростью дикого зверя выдернул шашку из рук Валентайна.

Горящая палка упала на пол, Жнец выпрямился и его гигантская зловещая тень заполнила собой амбар. Смерть протянула свои лапы к молодому человеку.

Пуля ударила кровопийцу в подмышку, и он скорчился.

Тем временем один из Волков бросился на спину капюшонника. Под этой тяжестью тварь упала. Сержант Патель, используя всю свою массу, умудрился повалить и удержать чудовище на полу, пока Валентайн не подоспел и не ударил мачете по шее твари.

Клинок глубоко ушел в плоть, но голову не отрезал.

Маслянистая, черная, как чернила, кровь вытекала из раны, но Жнец встал, одним движением стряхнув с себя Пателя. Сержант продолжал бороться, он вцепился в другую руку, не обращая внимания на распахивающиеся смертоносные челюсти. Валентайн снова полоснул Жнеца мачете по горлу. Голова упыря слетела и с глухим стуком приземлилась рядом с безжизненным телом Селби.

– Господи, они здесь, здесь! – закричал кто-то.

Несколько одержимых, чьи бледные тела блестели в белом свете вспышек, ворвались в сарай через пролом в стене, проделанный теперь уже обезглавленным Жнецом. Валентайн перебросил паранг в левую руку, чтобы вытащить пистолет. Но вспомнил, что уронил оружие, подбирая факел. Другие Волки были вооружены и залпом выстрелили в визжащую толпу зомби.

Вопли стали еще громче: одержимая напала на одного из фермеров. Валентайн бросился на крик и увидел, как ее прижали к стене вилами, – когда начался бой, у одного из беглецов хватило сообразительности вооружиться старыми вилами. Одержимая костлявыми руками взялась за черенок и пыталась выдернуть лезвие из своего живота, когда Валентайн подбежал и ударил ее несколько раз парангом, пока наконец она безвольно не опустилась на пол.

Крики снаружи почти прекратились. Волки открыли мешки с амуницией и перезарядили оружие. Последняя пара пуль прекратила мучения еще нескольких ползущих, изуродованных одержимых. Люди, которые прятались на чердаке, зашумели и забеспокоились, но Валентайн их не слушал. Он с грустью посмотрел на одну из женщин, которую все-таки успели покалечить зомби, и перевел взгляд на Пателя. Здоровенный сержант уже стоял на ногах, одна рука его безжизненно болталась, но в другой он держал пистолет Валентайна.

Патель отдал пистолет лейтенанту.

– А ну замолчите! И не зевать! – крикнул сержант в сторону чердака. Он прижал раненую руку к боку с гримасой боли. – Думаю, ключица сломана, – сказал он, – может, еще и плечевой сустав вывихнут. У вас все в порядке, сэр?

– Черт, Патель, хватит уже. Сейчас скажешь: «Надеюсь, вам понравилось?» Давай-ка шину наложим.

Валентайн подозвал одного из воинов и велел ему помочь сержанту. Краем глаза он заметил, что другой из его солдат накладывает повязку на рану укушенной одержимыми женщины, в то время как ее встревоженная семья собралась вокруг.

– У нас есть вдовец, но он об этом пока не знает, – пробормотал Валентайн себе под нос.

Сержант кивнул с грустным пониманием, и Валентайн подумал о семье Пателя. Пять лет назад его родные тоже стали одержимыми.

Лейтенант прошел через потрепанный боем отряд, проверяя людей, и остановился в углу, где дрожали беглецы. Он бросил многозначительный взгляд на Волка, помогающего женщине, человек намек понял и кивнул.

– Кровотечение почти остановилось, сэр.

– Быстро сработано, Мозли. Возьми кого-нибудь и вытащите это, – он показал на тело одержимого, – вон отсюда.

Шашки снаружи гасли одна за одной. Валентайн подошел к лестнице, собираясь проверить, как там Гонсалес, когда пол вдруг качнулся под его ногами. Упав, он увидел белоснежную руку, поднимающую тяжелый люк, фонтан грязи, сухих листьев и веток.

В амбаре был погреб.

Жнец уже наполовину вылез из люка, когда пули засвистели у Валентайна над головой. Его Волки, все еще возбужденные боем, среагировали мгновенно и теперь безостановочно палили в желтоглазую тварь.

Под перекрестным огнем тварь в черном плаще дико задергалась и упала обратно в подвал.

– Гранаты! – выкрикнул Валентайн.

Трое его людей собрались у люка, теперь стреляя из пистолетов вниз. Чиркая спичками, двое Волков зажгли фитили гранат и швырнули их в квадратную яму на полу. Валентайн схватил крышку и захлопнул люк. Ржавые петли жалобно заскрипели.

Первый взрыв выбил крышку люка, а второй грохнул так, что заложило уши. Из квадратной дыры поднялся гриб дыма. Как зловещее наваждение из отверстия появился Жнец. От его рук остались только черные обрубки, а голова была костлявой маской ужаса.

Его лицо было изуродовано взрывом, но он держался на ногах и, казалось, улыбался людям кривой ухмылкой с корявыми зубами. Ружья снова загремели, но существо в изодранном и тлеющем плаще бежало к двери, на ходу отбросив Пателя, когда тот попробовал встать на пути. Жнец исчез в темноте.

Дети кричали от страха и боли. Валентайн попытался стряхнуть внезапно накатившую слабость, но ничего не получалось. Едкий воздух в амбаре был слишком тяжел, чтобы дышать. На шатающихся ногах лейтенант подошел к косяку двери, и его вырвало.

Через час, когда из амбара вынесли все тела, кроме несчастного Селби, который лежал на своем пончо в пустой темноте взорванного погреба, Гонсалес поделился с Валентайном своей находкой. Попросив разрешения поговорить с ним с глазу на глаз на чердаке, разведчик передал лейтенанту грязный кусок тряпки.

Усталыми глазами Валентайн рассмотрел заляпанный экскрементами обрывок желтой ткани.

– Дядюшка что-то унюхал, сэр. Он посоветовал мне очень внимательно проверить то место, где мы услышали ищеек. После того как все ушли, я нашел это в кустах, где люди с Ред-Ривер… э-э-э… опорожнялись, сэр, – выпалил Гонсалес почти шепотом.

В свете фонаря Валентайн прочел безграмотные письмена:

– С+З, амбар, прим. 20 руж, искр. ваш.

Предательство. Это кое-что объясняет. Но кто же этот «искр. ваш»? Валентайн вспомнил, что парочка работников поспешила в кусты, когда они направлялись к амбару. Он тогда ничего не заподозрил: у него самого от страха началась медвежья болезнь.

Лейтенант подозвал трех воинов и объяснил им, что они должны сделать, когда взойдет солнце.

Мэллоу и его резервный взвод подошли к амбару чуть раньше первых лучей солнца. Валентайн подавил в себе желание обнять тяжело дышащую Барж, которая выглядела такой же усталой, каким ощущал себя сам Валентайн.

Старший лейтенант, выслушав рапорт Валентайна, присвистнул.

– Один в подвале, да? Вот уж не повезло тебе, салага. Но могло быть и хуже. Хорошо, что курианин не умеет управлять двумя Жрецами одновременно.

Мэллоу подал руку Валентайну, а затем в качестве награды предложил младшему лейтенанту большой глоток из своей серебряной фляги. Валентайн с благодарностью отпил, хотя и помнил предупреждения матери о людях, которые пьют до полудня. Что ж, солнце еще не совсем взошло, так что можно сказать, что еще и не утро.

– Курианам помогли, сэр. Кто-то посылал капюшонникам любовные записки. Они знали, что мы идем в этот амбар. Они притащили одержимых и хорошо приготовились.

– О Господи, – простонал Мэллоу, – какой-то идиот решил, что получит вознаграждение?

– Похоже на то.

– Ну вот и добро пожаловать на Свободную Территорию. Нет уж, пусть разбираются с этим в форте.

– Я потерял Волка, сэр. Мои люди хотят справедливости. – Валентайн надеялся, что можно будет устроить официальный суд. Но выражение лиц подчиненных заставило его засомневаться в такой возможности.

Мэллоу помрачнел.

– Они не посмеют ослушаться, Валентайн, или сами дождутся скорой расправы. Отдавай приказ.

– Да, сэр.

Мэллоу направился в амбар. Небо на востоке начало розоветь, самая длинная ночь в жизни Валентайна подходила к концу. Он подал знак своим Волкам, чтобы те начинали будить сонных фермеров и проверять их карманы и мешки.

Виновный раскрыл себя сам. Шестнадцатилетний мальчишка, тот, чью мать укусили ночью, бросился со всех ног в проем южной двери. Двое из Волков Мэллоу преградили ему путь и схватили его. В вещах мальчишки Валентайн нашел угольный карандаш, завернутый в обрывки материи, и маленький компас.

– Парень, что ты понимаешь?.. – вздохнул один из мужчин. Пара других смачно выругались.

Мальчишка сломался, он выкрикивал угрозы и проклятия вперемежку с рыданиями и всхлипами. Его отец с посеревшим лицом обнимал плачущую жену. Она уже дрожала от слабости и начавшейся болезни, которая унесет ее жизнь. Два-три дня, потом ее нужно будет пристрелить как бешеную собаку. Мэллоу и Патель не обращали внимания на убитых горем родителей и продолжали допрашивать парня.

– Кто тебя в это втравил, парень? – спрашивал Мэллоу, наклоняясь так, чтобы заглянуть в опущенные глаза мальчишки. – Что они тебе пообещали?

Если бы этот мужик все решал, он бы тебе шею свернул прямо сейчас, одной здоровой рукой. Я тебе не смогу помочь, если ты будешь молчать. Вот что я тебе скажу. Ты отправишь еще записку, но напишешь в ней то, что я тебе скажу. Тогда тебя не повесят.

Больше ничего не обещаю, но висеть не будешь.

Страх парня взорвался гневом.

– Вы не понимаете, да?! У них власть, а не у вас. Они устанавливают законы. Они всем правят. А когда они от вас устанут, то высосут всю вашу кровь, а остатки отдадут грогам! Те, кто не хочет умирать, должны подчиняться!

Валентайн, усталый до изнеможения, вышел наружу, чтобы взглянуть на восход. Он смотрел, как желтовато-рыжее солнце разгоралось в утренней дымке, и думал о том, в какое пакостное время его угораздило родиться.