Текст книги "Неспешиты"

Автор книги: Эрик Фрэнк Рассел

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 4 страниц)

– Ладно, – принял вызов Лейф. – Сейчас самое время для вас троих, чтобы все точно рассчитать. Ну так скажите мне: сколько, по-вашему, должна длиться такая достаточная возможность?

Нолан совсем растерялся. Шаркнул ногами, покосился на стены, потом занялся изучением своих пальцев.

– Пять лет? – подсказал Лейф.

Тот не ответил.

– Может, десять?

Опять молчание.

– Или двадцать?

– Вы победили, – проворчал Нолан и направился к выходу. На его лице все еще было написано страстное желание оживить усопшего.

"Вы победили", – подумал Лейф. Он чувствовал себя, будто его сначала обманули, а потом еще и показали язык. Победителями были неспешиты. Они обладали грозным оружием, которое заключалось в простом и неотвратимом признании того, что жизнь может быть слишком коротка.

Четыре дня спустя Девятый Сектор передал послание с Земли.

["Внеземное пространство. Штаб Обороны командиру боевого корабля "Громовержец". Возвращайтесь курсом 09, Штаб Сектора Четыре. Оставьте посланца, если найдется подходящий кандидат. Назначение пожизненное. Ратбоун, Командующий Оперативным Департаментом. Штаб Обороны. Земля."]

Он назначил совещание в длинном зале в самом центре корабля. Значительная часть времени была потрачена на выслушивание полученной информации, начиная с добытых Уолтерсоном сведений по радиоактивности и заканчивая замечаниями господина Угря о пресмыкающихся креветках. В завершение все единодушно пришли к трем главным выводам.

Планета Вечности намного старше Земли. Возраст ее населения сравнительно равен возрасту человеческой расы, расчеты средней продолжительности жизни неспешитов колеблются от восьмисот до тысячи двухсот лет. Несмотря на свою замедленность, неспешиты – разумная, прогрессирующая раса, достигшая уровня развития приблизительно равного тому, на котором находилось человечество за сто лет до первого полета в космос.

Острая дискуссия разгорелась по вопросу о том, способны ли неспешиты когда-либо в будущем совершить короткий полет хотя бы на ракете с автоматическим, быстро функционирующим управлением. Большинство ответило, что нет, но все согласились с тем, что все равно никто не доживет, чтобы присутствовать при этом.

Затем слово взял Лейф.

– Мы оставим здесь одного Земного Посланца, если найдется желающий на это место.

Он оглядел присутствующих в поисках признаков интереса.

– Оставлять кого бы то ни было на этой планете бессмысленно, возразил кто-то.

– Как большинство инопланетных рас, неспешиты не развивались по пути, идентичному нашему, – пояснил Лейф. – Мы далеко впереди них, знаем тысячи вещей, которые не знают они, включая многие, которые им никогда не постичь. Равным образом они разгадали некоторые секреты, которые мы пропустили. Например, у них есть машины и батареи, о которых нам хотелось бы знать больше. У них могут быть разработки, не заметные при первом, поверхностном взгляде. И это не говорит о том, что они работают над ними только теоретически. Урок, усвоенный нами в космосе, заключается в том, чтобы никогда не презирать чужую культуру. Вид, слишком крупный для изучения, скоро становится мелким.

– Ну и что из этого?

– Из этого следует, что кто-то должен взять на себя огромную работу по систематическому выдаиванию из них всего, хоть мало-мальски стоящего. Именно благодаря такому подходу мы и достигли всего того, что у нас есть, – познания о мироздании находятся везде вокруг нас, мы добываем их, а потом применяем.

– Так мы поступали раз за разом в других мирах, – согласился его оппонент. – Но это Планета Вечности, сфера, населенная зомби-существами, где часы тикают один раз в час. Ни у одного землянина, выброшенного на этот космический остров, не хватит времени, проживи он хоть сто лет.

– Вы правы, – ответил Лейф. – Поэтому пост Посланца должен передаваться по наследству. Кто бы его ни занял, ему нужно будет привезти сюда невесту, жениться, вырастить детей и на смертном одре передать этот пост им. Так может смениться шесть, а может и больше поколений. Другого выхода нет.

Лейф позволил слушателям немного переварить сказанное, прежде чем задал вопрос:

– Есть желающие?

Ответом ему была тишина.

– Вы будете здесь в полном одиночестве, за исключением случаев, когда сюда залетит случайный корабль. Но с вами постоянно будет поддерживаться связь, и за вашей спиной всегда будет сила и мощь Земли. Высказывайтесь громче! Первый вызвавшийся получает это место.

Все молчали.

Лейф посмотрел на свои часы.

– Я даю вам два часа, чтобы все обдумать. После этого нас как будто сдует отсюда. Любой претендент найдет меня в моей рубке.

В час "Ноль" "Громовержец" включил свои огнедышащие двигатели и беспрепятственно покинул Планету Вечности, так и не оставив в этом мире своего представителя. Но когда-нибудь такой здесь непременно появится. Когда-нибудь какой-то добровольный отшельник поселится здесь навечно. Среди людей Земли всегда найдется чудак или мученик.

Но время еще не пришло.

На Планету Вечности время еще не пришло.

Бледно-розовая планета, на которой располагался Штаб Четвертого Сектора, выросла уже в большой диск, когда Пэскью все-таки счел нужным обратить внимание на задумчивое состояние Лейфа.

– Уже прошло семь недель, а вы все никак не можете отключиться от этого. Можно подумать, что вам ужасно не хотелось покидать это дрянное место. Что с вами?

– Я же говорил вам. У меня дурное предчувствие. Не могу не думать о них.

– Но это же нелогично, – не выдержал Пэскью. – По общему заключению мы никогда не сможем справиться с этими еле передвигающимися ползунами. Ну и что из этого? Нам нужно оставить их в покое и забыть, вот и все.

– Мы можем оставить их в покое, как вы выразились. Но нельзя просто так о них забыть. В них есть что-то особенное, что мне не нравится.

– Объясните поточнее, – предложил Пэскью.

– Хорошо, я объясню. На Земле происходили десятки крупных войн. Некоторые были вызваны алчностью, личными амбициями, страхом, завистью, желанием спасти репутацию или скрыть абсолютную тупость. Но были и такие, которые возникали из чистого альтруизма.

Пэскью вопросительно хмыкнул.

– Причиной некоторых, – упрямо продолжал Лейф, – стал тот неприятный факт, что дорога в ад вымощена благими намерениями. Большие, стремительно развивавшиеся государства стремились тянуть за собой маленькие, с медленным темпом развития, высокомерно волоча их на привязи. Иногда последние не успевали за первыми и, возмущенные таким принуждением, открывали пальбу, защищая свое право никуда не торопиться. Понимаете, к чему я веду?

– Я понимаю, что вы читаете нам урок, но не вижу его цели, – сказал Пэскью. – Неспешиты не смогут убить и хромого пса. Кроме того, их никто никуда не гонит.

– Я говорил совершенно не об этом.

– Но тогда о чем?

– Мы на Земле никогда должным образом не представляли себе эту проблему, иначе она не становилась бы причиной стольких войн.

– И что же это за проблема?

– Проблема темпов, – ответил Лейф. – Раньше она не принимала для нас таких размеров, чтобы мы могли понять всю ее важность. Разница между быстрым и медленным всегда была слишком незначительной. – Он указал в иллюминатор на россыпи звезд, мерцавших во тьме мириадами искрящихся крупинок. – Но теперь мы знаем, что там эта разница достигла огромных масштабов. Мы знаем, что среди бесчисленных вечных проблем космоса появилась еще одна – увеличенная до страшных размеров проблема темпов. Пэскью обдумывал услышанное.

– Я согласен с вами и не могу спорить, потому что это очевидно. Раньше или позже, но мы будем снова и снова сталкиваться с ней. В конечном счете, это обязательно случится где-нибудь еще.

– Отсюда и мои страхи, – подтвердил Лейф. – Вы же сами их и раздуваете, – заметил Пэскью. – А меня это не беспокоит. Я этого совершенно не боюсь. Какое мне дело до того, что какой-то ненормальный разведчик откроет формы еще более медлительные, чем неспешиты? Они решительно никак не повлияют на мои юные годы.

– Так ли уж ему надо искать более медлительных? – не без ехидства поинтересовался Лейф.

Пэскью удивленно уставился на него.

– О чем это вы?

– Все та же проблема темпов, с которой вы уже согласились. Переверните ее и посмотрите на нее с другой стороны. Что произойдет, если мы наткнемся на форму, которая будет в двадцать раз быстрее нас? Форму, которая будет смотреть на нас так же, как мы смотрим на неспешитов?

Помолчав пару минут, Пэскью потер лоб и неуверенно произнес:

– Это невозможно.

– Разве? Почему?

– Потому что мы бы уже встретились с ними намного раньше. Они должны были найти нас первые.

– А что, если они появятся в сто раз позднее? Или они молодой вид, и их возраст равен одной десятой нашего, но они уже догнали нас по уровню развития?

– Послушайте, – произнес Пэскью, и на его лице появилось то же выражение, которое было у его собеседника в течение последних нескольких недель. – Здесь и так хватает забот, а вы еще придумываете себе новые.

Тем не менее, когда корабль совершил посадку, он все еще продолжал обдумывать все возможные варианты этой задачки; и было видно, что с каждой минутой она тревожит его все больше.

В рубку вошел офицер Четвертого Сектора, неся с собой кипу документов. Это был тучный субъект, сияющий деланным радушием.

– Лейтенант Воген, к вашим услугам, командор, – восторженно доложил он. – Надеюсь, у вас было приятное и полезное путешествие.

– Оно могло быть хуже, – сухо ответил Лейф. Излучая саму доброжелательность, Воген продолжал:

– Мы получили сигнал с Земли от Маркхэма из Ведомства Назначений. Он хочет, чтобы вы после проверки состояния корабля и дозаправки полетели взглянуть на планету "Девчоночка". Ее точные координаты указаны в послании.

– Как, вы сказали, она называется? – переспросил Пэскью.

– Девчоночка.

– Да хранит нас небо! Девчоночка! – Он тяжело сел и вперился взглядом в стену. – Девчоночка!

Он поиграл пальцами рук и повторил это название в третий раз. По некоторой причине, наилучшим образом ему известной, он был уже просто загипнотизирован Девчоночкой. Наконец, как бы что-то подозревая, спросил:

– Кто сообщил о ней?

– Я точно не знаю. Но здесь должно быть написано. – Воген с готовностью порылся в своих бумагах. – Да, вот есть. Этого парня зовут Арчибальд Бойделл.

– Так я и знал! – взвизгнул Пэскью. – Я ухожу в отставку. Я немедленно слагаю с себя обязанности.

– Вы немедленно слагали с себя обязанности, по крайней мере, раз двадцать за последние восемь лет, – напомнил Лейф. – Это становится скучным.

– В этот раз я говорю совершенно серьезно.

– То же самое вы говорили и раньше. – Лейф вздохнул и добавил: – И если вы действительно побежите сейчас писать рапорт, то скоро у вас будет прекрасная возможность вежливо предложить мне пойти к черту.

Пэскью замахал руками:

– Постарайтесь успокоиться и давайте посмотрим на вещи разумно. Какая космическая команда, в здравом уме и истоптавшая в космосе не одну пару этих чертовых ботинок, может отправиться на мусорную свалку с таким именем – Девчоночка?

– Мы можем, – вымолвил Лейф. Он подождал, пока кровь отхлынет у него от лица, и закончил. – Почему бы не нам?

Плюхнувшись на стул, Пэскью минут пять сердито поглядывал на командора, прежде чем заговорил снова:

– Вероятно, что так. Да поможет мне Бог, я, наверное, слабый человек. – Он немного помолчал, глядя перед собой остановившимся взглядом, затем перенес свое внимание на Вогена. – Назовите ее имя еще раз на тот случай, если я неправильно его расслышал.

– Девчоночка, – услужливо произнес Воген, как бы извиняясь. – Он присвоил ей код 0/0.9/Е5, указывающий на присутствие там разумной, но отсталой формы жизни.

– Он передал какие-нибудь свои наблюдения о ней?

– Одно слово, – сообщил Воген, снова проконсультировавшись с бумагами. – "Ох!"

По телу Пэскью пробежала мелкая дрожь.