Текст книги "Невидимый партнер"

Автор книги: Эрик Фрэнк Рассел

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 11 страниц)

Переведя дух, Лайминг двинулся дальше и шел, пока не наступила полная темнота, которую не могли рассеять ни бесчисленные звезды, ни две крошечные луны. Он легко перекусил и устроился на ночлег на укромной полянке. Завернувшись в одеяла и положив рядом пистолет со зловонными капсулами, Лайминг с облегчением вытянул гудящие ноги.

Конечно, лучше было бы устроиться на дереве, в развилке ветвей – бог его знает, какой зверь мог подобраться к нему посреди ночи – но у Лайминга уже не было сил на это. Какие бы события ни происходили, человеку без сна не обойтись, даже если он рискует проснуться в чьем-нибудь желудке. Главное – проснуться.

Глава 4

Сбитый с ног усталостью, Лайминг проспал двенадцать часов к ряду. Однако сон не принес облегчения и был тревожным. Он несколько раз просыпался с ощущением, что поблизости в темноте кто-то есть. Землянин лежал, затаив дыхание и вслушиваясь в тишину, сжимая пистолет и тараща глаза, пытаясь рассмотреть хоть что-нибудь в ночном мраке.

Потом сон снова одолевал его.

Во время последнего пробуждения он увидел в небе пять лун, самая маленькая из которых очень быстро передвигалась по небосводу с легким, но вполне различимым свистом.

Зрелище было столь не правдоподобным и длилось так недолго, что он так до конца и не понял, то ли действительно видит его наяву, то ли все еще досматривает очередной сон.

Спать больше не хотелось. Ощущая прилив бодрости, Лайминг встал и скатал одеяла. Хотя до рассвета было еще далеко, он посмотрел на светящуюся стрелку компаса и решил продолжить путь на юг. Он шел вперед, иногда спотыкаясь о невидимые в темноте корни деревьев и проваливаясь по колено в невесть откуда взявшиеся ручьи. Пожалуй, при том свете, который давали звезды и луны, он еще смог бы довольно сносно передвигаться по полю. Но не по лесу. Лайминг с сожалением остановился: не имело смысла изводить себя, ковыляя на ощупь по лесным прогалинам, то и дело сменяющимся участками кромешной тьмы. Каким-то образом он умудрился отыскать еще одну поляну и расположился на ней, нетерпеливо ожидая рассвета.

На горизонте появились первые проблески зари, и в лесу посветлело. В тот момент, когда Лайминг решил продолжить свой путь, что-то зашуршало в кустах, ярдах в ста от него.

Он нервно вскочил, выставив перед собой пистолет. Шуршание в кустах не прекращалось, под невидимыми ногами шелестели опавшие листья и трещали ветки – мимо пробиралась какая-то тварь.

Судя по неторопливо удалявшемуся тяжелому топоту, животное было вялым и грузным. Ничего не различая в полумраке, Лайминг не мог понять, проходит ли за кустами целое стадо или только одна зверюга – нечто вроде колоссального червя, прародителя всех анаконд и удавов. Но, к счастью, тварь не пожелала познакомиться с ним поближе и мирно удалилась.

Лайминг подождал, пока окончательно рассвело и он без лишних осложнений смог продолжить путь на юг. Он шел до полудня, пока не наткнулся на огромную каменистую впадину в скале, весьма похожую на заброшенную каменоломню.

По краям она поросла деревьями, а дно покрывали невысокие кусты, меж которыми извивался прозрачный ручеек.

Сверху свисали лианы, яркая зелень которых выделялась на серой поверхности камня.

Присмотревшись внимательно, он насчитал в скале шесть расщелин, ведущих, вероятно, в другие пещеры меньших размеров. Похоже, он нашел себе отличное убежище. Конечно, Лайминг не собирался сидеть тут до старости, справедливо полагая, что длительное пребывание в одном месте вряд ли пойдет ему на пользу. Однако здесь можно на время затаиться, переждать вызванную его вторжением суматоху и обдумать план дальнейших действий.

Спуститься вниз по крутой, почти отвесной скале на дно впадины оказалось совсем непросто. Но он этому только обрадовался: то, что трудно для него, будет не менее трудным для других и отпугнет любой патруль, который вздумает рыскать в этих местах. Правда, он как-то не подумал, что впадина достаточно велика и поисковая группа может легко попасть на дно с помощью вертолета.

Выбрав подходящую пещеру, он скинул поклажу и блаженно растянулся на сухом песке. Теперь настало время подумать о горячей пище. Передохнув, Лайминг набрал сухих веток, разжег небольшой костер, налил воды в походный котелок и приготовил из своих запасов густой суп. Он проглотил это варево вместе с витаминизированными хлебцами и, наевшись до отвала, пришел в благодушное настроение.

Для знакомства с местностью он немного побродил вокруг. Его владения простирались примерно на четыре акра.

Вокруг на восемьдесят футов возвышались скалистые стены, над которыми еще футов на двести вздымались кроны гигантских деревьев. Если бы корабль приземлился здесь в обычном вертикальном положении, никто не смог бы разыскать его долгие годы – разве что заметить случайно сверху. Лайминг пожалел, что не обнаружил это место раньше; он наверняка попытался бы сесть тут и сохранить корабль, который можно было бы использовать как дом – а в случае необходимости и как крепость. Неприятелю пришлось бы попотеть, чтобы извлечь его из прочного металлического корпуса; к тому же у него оставались в полной сохранности рулевые и тормозные двигатели, боевая мощность которых не уступала нескольким артиллерийским батареям.

Земля была сплошь изрыта какими-то дырами. Такие же отверстия он обнаружил и у подножия каменных стен. Вообще-то, больше всего они напоминали Лаймингу кроличьи норы. Если бы обитатели были похожи на земных кроликов, то можно существенно пополнить запасы продовольствия.

Опустившись на четвереньки, он заглянул в две-три такие норы, но не сумел ничего разглядеть. Он нашел длинную тонкую палку и потыкал ею внутрь, но безрезультатно. В конце концов он устроил неподалеку засаду и, притаившись, просидел часа два. Терпение было вознаграждено появлением из норы чего-то, смахивающего на толстого, обросшего шерстью паука. Существо настороженно застыло на пороге, заметило человека и тут же убралось восвояси. Возможно, оно и было съедобно, но одна мысль об этом вызывала тошноту.

Неожиданно Лаймингу пришло в голову, что, несмотря на обилие деревьев, он не видел и не слышал ничего похожего на птиц. Если какие-то летающие создания и обитали в лесу, то они вели ночной образ жизни. Кроме того, здесь совсем не было насекомых, что его весьма радовало. В любом незнакомом мире отряд насекомообразных представлял серьезную угрозу для жизни странствующего землянина. На Гипатии, например, существовали жуки-визгуны, которые носились со скоростью шестьсот миль в час. Такой жук мог на лету аккуратно продырявить космический скафандр, человека и все что угодно ничуть не хуже пули, выпущенной из пистолета сорок пятого калибра.

Около скал обнаружились густые заросли растений, напоминавших земной папоротник. Их огромные перистые листья источали приятный аромат. Лайминг наломал этих листьев и разложил их на сухом полу пещеры, соорудив импровизированный матрас, а сверху расстелил одеяла. Теперь у него была постель – самая мягкая и удобная со времен детства.

Хотя Лайминг как мог придумывал себе занятия, остаток дня оказался свободным. Он успел исследовать каменоломню вдоль и поперек, поесть, прибраться в пещере. Он выполнил массу полезных, но совершенно необязательных дел, а солнце все торчало на небе, словно и не собиралось заходить. По его подсчетам, до наступления темноты оставалось еще часов шесть. Собственно, ничто не мешало ему завалиться спать прямо сейчас, но тогда пришлось бы бодрствовать посреди столь же долгой ночи. Приспособиться к чужому времени всегда непросто.

Сидя у входа в пещеру, он стал строить планы на ближайшее будущее. Во-первых, придется потратить несколько недель, чтобы перетащить весь запас продовольствия, спрятанный в тайнике у места взрыва. Потом, используя пещеру как базовый лагерь, нужно хорошенько обследовать округу по всем направлениям. А потом не худо бы собрать максимум сведений о потенциале планеты.

Если он убедится, что способен выжить в этом мире, наступит время более далеких путешествий. Он проведет осторожную разведку населенных территорий и в конце концов найдет космопорт. Может быть, удача улыбнется ему – он сумеет похитить заправленный топливом вражеский корабль и убраться отсюда подобру-поздорову…

Сейчас это всего лишь пустые мечты, шанс на успех – один из тысячи… скорее – из десяти тысяч… но может же ему выпасть счастливый случай! Остается только разглядеть этот шанс и заставить его сработать! Однако даже если удастся захватить подходящий космический корабль, все равно останется куча нерешенных проблем. Ни один корабль не сможет добраться отсюда до ригелианского сектора без дозаправок горючим и смены дюз. Значит, посередине пути ему предстоит украсть еще одно судно. С другой стороны, то, что сделано один раз, всегда можно повторить…

Впрочем, у него так мало шансов вновь увидеть родную Землю, что сейчас не стоит ломать себе голову; лучше положиться на удачу, памятуя о старой поговорке: пока живешь – надейся.

Незадолго до сумерек над головой Лайминга пронесся реактивный самолет, напомнив, что на планете существует разумная и довольно активная жизнь. До сих пор абсолютная тишина и полное отсутствие птиц и насекомых делали ее похожей на курорт для заблудившихся пилотов космофлота.

Укрывшись над нависающим карнизом пещеры, он проследил, как небольшое пятнышко пересекло небосвод и исчезло где-то на юге.

Едва дождавшись вечера, он улегся спать и проснулся почти на рассвете – организм начинал привыкать к более длинным суткам этой планеты.

Рано утром над ним друг за другом пролетели восемь вертолетов. Они шли цепью, на расстоянии ста ярдов друг от друга и в пятидесяти футах от макушек деревьев. Совершенно непонятно, что надеялись разглядеть пилоты под густой сенью крон, но их появление говорило о том, что его поиски, несомненно, продолжались.

"Работайте, работайте", – подумал Лайминг, лениво наблюдая за проплывавшими над его убежищем машинами.

Армейские порядки везде одинаковы. Наверняка начальство приказало им осмотреть местность, хотя для всех ясно, что летая над густым лесом, вряд ли можно заметить что-нибудь интересное. Скорей всего, пилоты радовались временной свободе и отпускали шуточки по поводу тупицы, пославшего их сюда. Можно побиться об заклад, что сам он никогда в жизни не видел лес с вертолета, однако благодаря своему рангу имел полное право судить, каким именно способом нужно искать блох в собачьей шерсти. Мысли пачкают мозги – это универсальный девиз дуболомов в любой части космоса. Лайминг придерживался мнения, что войны не кончаются победой умников, они завершаются поражением той стороны, где придуроков больше. А тянутся войны так долго потому, что кретинизм обеих противоборствующих сторон примерно одинаков.

Вечером четвертого дня у него челюсти сводило судорогой от зевоты. Ничего не скажешь, всю жизнь мечтал провести отпуск в пещере.

Пора браться за дело и поскорее встряхнуться. Для начала следует перепрятать запас продовольствия. Он чувствовал, что пришла пора начинать эту чертову канитель с переброской тайника в новую пещеру, подальше к югу.

На рассвете он выступил в путь и как можно быстрее устремился на север. От бодрой ходьбы он так воспрянул духом, что с трудом удержался от желания засвистеть на ходу. Его переход-бросок и так наделал достаточно шума в этом тихом лесу, так что нет смысла специально привлекать внимание патрулей, которые, быть может, уже рыщут по лесу. Около места посадки он сбавил шаг и пошел осторожнее. Здесь самое опасное место. Никто не знает, сколько вражеских дозорных может быть спрятано поблизости. Чем ближе к тайнику, тем осторожнее он шел, а потом уже крался, перебегая от дерева к дереву, при этом то и дело останавливаясь, чтобы оглядеться и прислушаться.

Когда Лайминг убедился, что тайник в целости и сохранности, у него отлегло от сердца. Не похоже, что враг нашел его запасы, да и вообще никаких следов присутствия посторонних не было заметно ни здесь, ни даже в радиусе пятидесяти миль отсюда. Приободрившись, он решил подойти к опушке и еще раз осмотреть место взрыва. Интересно, хватило ли у туземцев ума забрать обломки корабля, чтобы выяснить их происхождение. Конечно, толку от такой информации чуть, но Лайминга разбирало любопытство, а кажущаяся безопасность притупила бдительность.

Медленно и осторожно, словно кошка, подкрадывающаяся к птичке, он добрался до края леса и оказался ярдах в двухстах от места, где ожидал увидеть воронку. Проскользнув под прикрытием деревьев еще дальше, он замер и, забыв обо всем на свите, уставился на останки корабля.

Искореженные обломки металла по-прежнему валялись по всей округе, так что сказать, исчезло что-нибудь или нет, было просто невозможно. Оглядевшись, Лайминг с изумлением обнаружил, что в четверти мили от него, у края леса, выстроились рядком три вертолета.

Вертолеты были пусты, и вокруг не мелькала ни одна тень, значит, экипаж отдыхает где-то неподалеку. Волосы у него зашевелились от запоздалого испуга, и он попятился обратно в лес. Но не успел сделать и пары шагов, как за спиной зашуршала палая листва и в спину уперлось что-то твердое, а хриплый гортанный голос произнес:

– Смудж!

От досады на собственную глупость Лайминг чуть не выругался. Но теперь ничего не поделаешь. Он медленно обернулся.

Мощный, приземистый гуманоид на голову ниже его самого, но раза в два толще, направлял на него незнакомый предмет, напоминающий ружье. Он был одет в форму мышиного цвета, на голове – металлическая каска. Кожа у незнакомца была чешуйчатая, как у ящерицы. Он смотрел на Лайминга холодным немигающим взглядом кобры, а над лишенными век глазами выступали роговые наросты.

– Смудж! – повторил толстяк, подтолкнув его ружьем.

Подняв руки, Лайминг попытался изобразить улыбку и быстро сказал на космоарго:

– Все в порядке. Я свой, я друг.

Это не произвело эффекта. То ли собеседник не понимал космоарго, то ли сообразил, что ему вешают лапшу на уши.

Во всяком случае, выражение крокодильей морды никак не изменилось и в глазах ничего не дрогнуло. Он издал горлом резкий свист, при этом Лайминг заметил, что губы его даже не шевельнулись.

На призыв из леса, со стороны вертолетов, выскочило подкрепление. Десятка два солдат неуклюже, вразвалку, мчались на подмогу. Землянин чувствовал, как содрогается земля от их топота. Окружив Лайминга, они без всякого любопытства, с нечеловеческим равнодушием уставились на него.

Потом залопотали что-то похожее на тот идиотский разговор, в который он встрял во время космического полета.

– Позвольте рассказать о том свинье!

– Заткнись, не видишь, гуси жарятся в ладье?

– Я свой, я друг, – снова изрек Лайминг с подобающим случаю достоинством.

Заявление пилота заставило их дружно захлопнуться. Все как один уставились на него змеиным взглядом, а самый Здоровенный осведомился:

– Шпиц шприц?

– Я разведчик Сообщества, прилетел к вам издалека, – увещевал их Лайминг, как будто клялся на невидимой Библии, – поэтому вы должны меня немедленного освободить.

На его речь снова не прореагировали. Никто не улыбнулся, не бросился с поцелуями. Стало ясно, что ни один из них ни слова не понимает на космоарго. Совсем темный народ, вдобавок, похоже, во всей команде нет ни одного офицера.

– Да послушайте же, вы… – начал он, опуская руки.

– Смудж! – заорал взявший его в плен здоровяк, угрожающе выставив ружье.

Он снова задрал руки и зло уставился на солдат. Они начали быстрый обмен мнениями, в котором почему-то часто упоминались сыр и запальные свечи. Придя к общему согласию, его обыскали, отобрав все, что смогли отстегнуть, в том числе и подтяжки.

Затем его тычками погнали к вертолетам. Подчиняясь грубой силе, Лайминг мрачно шел, поддерживая руками спадающие брюки. Считалось, что брюки подогнаны по размеру и должны держаться сами собой, а подтяжки прилагались на всякий пожарный случай. Но за время полета Лайминг заметно потерял в объеме, так что вполне мог потерять штаны, а демонстрировать неприятелю задницу он решительно не собирался.

Подчиняясь команде, он залез в вертолет и тут же стремительно повернулся, надеясь быстро захлопнуть дверь и попытаться взлететь, оставив конвоиров снаружи. Но, не вышло. Один из солдат лез за ним, почти наступая на пятки, и когда Лайминг обернулся, тот уже протискивался в кабину. Вслед за ним внутрь набилось еще четверо.

Пилот сел в кресло и включил двигатель. Лопасти винта над головой дрогнули и закружились, постепенно набирая обороты. Вертолет пару раз подпрыгнул, оторвался от земли и наконец взлетел в багровое небо.

Полет был недолог. Перелетев через равнину, покрытую лесами и болотами, они снизились над большим селением, которое Лайминг видел сверху всего несколько дней назад.

Вертолет мягко сел на бетонную площадку позади унылого здания, которое показалось Лаймингу чем-то похожим и на казарму, и на сумасшедший дом, что, впрочем, почти одно и тоже.

Его отконвоировали к зданию, прогнали по коридору и втолкнули в каменный мешок. Тяжелая дверь с крошечным зарешеченным оконцем захлопнулась. В замке повернули ключ. Через минуту в оконце показался один из конвоиров.

– Мы еще загнем Мордовороту лыжи, – обнадежил он Лайминга.

– Премного благодарен, – отозвался тот. – Чертовски любезно с вашей стороны.

Морда конвоира исчезла и окошко захлопнулось. Лайминг раз десять обошел свою камеру, потом уселся на голом деревянном настиле, который, вероятно, был задуман и как сиденье, и как лежанка одновременно. В камере не было никакого отверстия, кроме двери, даже выглянуть наружу нельзя. Опершись локтями о колени, Лайминг закрыл лицо руками.

Господи, какого же дурака он свалял! Ну почему он не убрался сразу после того, как нашел припасы? Чего проще, забирай манатки и быстро сваливай! Ему повезло, что тайник оказался цел. Ну и будь доволен, не искушай судьбу: забирай манатки и вали. Так нет, обязательно надо было сунуть свой нос куда не надо и влезть прямиком в ловушку.

Наверное, он перенапрягся во время долгого полета или что-то в составе здешней атмосферы ударило ему в голову.

Теперь он по-настоящему влип – разделают, как бог черепаху.

Гадать о будущем не имело смысла. Лайминг знал, что Сообщество уже захватило несколько сотен пленных. В основном это поселенцы с окраинных планет, на которые напали без всякого предупреждения. Судьба их была неизвестна. Тем более, что, по слухам, каждый народ, входивший в Сообщество, придерживался собственных принципов обращения с военнопленными – кто более гуманных, а кто и менее. Об этических и моральных нормах аборигенов этой планеты он вообще ничего не знал, так что об их поведении с пленными оставалось только гадать, а в его случае просто подождать и узнать на собственной шкуре.

Он слышал разговоры, что латиане, например, считают настоящими военнопленными только тех, кто попадется безоружным, а тех, у кого окажется при себе оружие, расстреливают на месте. Даже наличие ножа служит поводом для немедленной расправы, если только его лезвие длиннее среднего пальца руки владельца. Правда, никто не знал, насколько эти разговоры соответствуют истине, и не исключено, что все эти россказни – сплошное вранье. Космическая служба издавна считалась заповедником неисправимых трепачей.

Он потерял счет времени. Часы у него отобрали, а определиться по солнцу возможности не было. Через некоторое время дверь открылась, и охранник одинаковым на всех языках жестом приказал ему выходить. В коридоре Лайминг обнаружил второго охранника. Они выстроились в цепочкой – один охранник впереди, второй сзади пленника – и двинулись. Так они прошествовали, наверное, по всему зданию и наконец добрались до просторного кабинета.

За столом, сидел единственный обитатель кабинета и с начальственным видом рассматривал содержимое карманов пленника, горкой сваленное перед ним. Лайминг приблизился, все так же поддерживая руками штаны. Охранники, демонстрируя тупое усердие, встали по обе стороны от двери.

Тип за столом изрек на вполне приличном космоарго:

– Я майор Клавиз. Обращаться ко мне следует почтительно, как к большому начальнику. Ясно?

– Да.

Чего уж тут не понять! Очередная мелкая сошка с манией величия. Лайминг таких узнавал слету.

– Ваше имя, чин и личный номер?

– Джон Лайминг, лейтенант, 47926, – четко отрапортовал пленник.

– Биологический вид?

– Землянин. Вы когда-нибудь видели землян? – вкрадчиво спросил Лайминг.

– Здесь я задаю вопросы, – отрезал Клавиз, – а вы должны на них отвечать. – Он сделал внушительную паузу, чтобы его слова получше дошли до пленника, а затем продолжал:

– Вы прибыли сюда на корабле, построенном на Земле, не так ли?

– Конечно, – бодро согласился Лайминг.

Подавшись вперед, Клавиз многозначительно спросил:

– На какой планете вы пополняли запас топлива?

Лайминг промолчал. Его мысли пронеслись с лихорадочной скоростью. Правдиво отвечать, что он добрался сюда без единой дозаправки, не имело смысла – ему все равно никто не поверит. Они убеждены, что ему помогли на какой-то планете, входящей в Сообщество. Они теперь не отстанут, пока он не выдаст предателей. Какая прекрасная возможность посеять раздор в рядах противника! Но – увы! – неосуществимая. Он проводил разведку только вражеских территорий и не садился ни на одной из планет, поэтому теперь даже ради спасения собственной шкуры не сможет сказать ничего конкретного ни об одном из народов, населяющих те планеты Сообщества, которые попались на его пути.

– Даже не пытайтесь делать вид, что не знаете, – с издевкой предупредил Клавиз.

– На самом деле, и знаю, и не знаю, – ответил Лайминг, изобразив на лице замешательство. – Мне известен только номер планеты, под которым она числится в наших каталогах, Х13173. Но я понятия не имею, как ее называете вы или как они сами себя называют.

– Это поправимо. Утром мы дадим вам подробные карты звездного неба, и вы точно укажете нам ее местонахождение.

А до утра советую вам хорошенько освежить свою память, – Последовала еще одна многозначительная пауза, сопровождаемая немигающим змеиным взглядом. – Вы доставили нам много хлопот. Из-за вас мне самому пришлось лететь сюда, потому что на этой планете, кроме меня, никто не владеет космоарго.

– Даже латиане?

– Мы – занги, а не латиане, и вы это прекрасно знаете.

И мы не подражаем обычаям своих союзников. Сообщество – это объединение свободных народов, а не рабское копирование нравов одного.

– Мне понятна ваша точка зрения, но у других по этому поводу могут быть и другие мнения.

– Мнения других меня совершенно не интересуют. И я не намерен обсуждать с вами проблемы межзвездной политики. – Брезгливо посмотрев на разбросанное по столу добро, Клавиз выудил из него перечницу. – В момент захвата при вас оказался вот этот контейнер с зажигательным порошком. Его идентифицировали, так что нам все известно. Зачем вы носили его с собой?

– Он входит в мой аварийный комплект, – ответил Лайминг.

– Зачем в аварийном комплекте зажигательный порошок? – требовательно спросил Клавиз.

– Например, для того, чтобы развести костер, сварить еду или просто погреться, – ответил Лайминг, мысленно посылая ко всем чертям неведомого составителя комплекта.

– Не верю. Разве вам не хватило бы зажигалки?

– Зажигалки ломаются, или в них кончается заправка, – безнадежно оправдывался Лайминг.

– Количество порошка тоже невелико. Вы мне лжете.

Вам он нужен для диверсии.

– С какой стати устраивать несколько мелких поджогов в миллионах миль от дома? Если уж мы бьем Сообщество, то делаем это покруче и с большим толком, – искренне возмутился землянин.

– Может быть, так и есть, – согласился Клавиз. – Но меня далеко не удовлетворило ваше объяснение.

– Боюсь, что, если я отвечу правдиво, вы мне все равно не поверите. – вздохнул Лайминг.

– Позвольте мне судить об этом.

– Ну хорошо. Порошок был включен в комплект только потому, что кто-то из больших начальников посчитал это гениальной мыслью.

– Почему он так посчитал? – заинтересовался занг.

– Потому что любая его мысль – заведомо гениальная, – пояснил пилот.

– Не понимаю, – неподвижные глазе смотрели с недоверием.

– Этого никто не понимает. Зато он уверен в своей правоте, а это главное.

– Но не для меня, – отрезал Клавиз. – Имейте в виду, мы намерены провести подробный анализ состава этого порошка. Ясно, что от контакта с воздухом он не воспламеняется, иначе было бы слишком рискованно носить его с собой без специального контейнера. По-видимому, для воспламенения он должен войти в контакт с горючими веществом, и мы выясним с каким. Корабль, начиненный подобным грузом, способен уничтожить массу посевов. И если поджоги будут продолжаться систематически, то по всей планете может начаться голод, не так ли? – Клавиз торжествовал, как следователь, поймавший мошенника на вранье.

Лайминг предпочел промолчать.

– Думаю, одна из причин вашего прилета сюда, это испытание неизвестного нам порошка в военных целях, – торжествующе закончил занг.

– Господи, да мы могли бы спокойно испытать его у себя в пустынях, а не переть его через всю галактику, – возмутился Лайминг.

– Лабораторные испытания – это одно, а испытания на вражеской территории – совсем другое дело.

– А вам не кажется, что если бы я приволок его сюда для военных испытаний, то уж наверное прихватил бы тонн сто, а не несколько унций? – съязвил Лайминг.

На это Клавизу ответить было нечем, поэтому он решил двигаться дальше и извлек из кучи на столе следующий предмет.

– Насколько я понимаю, это миниатюрная камера. Прекрасный прибор, и сработан искусно. Но съемка с воздуха проще, быстрее и эффективнее, да и заснять можно гораздо больше, чем такой игрушкой. Не понимаю, зачем она вам?

– Я тоже, – признался Лайминг.

– Так зачем же вы таскали ее с собой?

– Жалко было выкидывать.

Ответ был принят. Взяв камеру, Клавиз положил ее себе в карман.

– Такие чувства я понимаю. Она прекрасна, как жемчужина. Отныне камера переходит в мою личную собственность. – Он оскалился – скорей всего, это должно было означать улыбку победителя. – Военный трофей! – Потом с брезгливой снисходительностью взял подтяжки и подтолкнул к Лаймингу. – Это можете забрать обратно. И немедленно наденьте. В моем присутствии пленный должен прилично выглядеть. – Он молча подождал, пока Лайминг прилаживал подтяжки к брюкам, затем продолжил:

– Еще у вас нашли компас со светящимся циферблатом. На мой взгляд, единственная полезная вещь из этого барахла.

Лайминг безмолвствовал.

– Да, пожалуй, еще вот это, – Клавиз взял в руки пистолет-вонючку. – Мне непонятно, это настоящее оружие или просто муляж? – Он пару раз нажал на курок, но ничего не произошло.

– Так что же это такое?

– Оружие, естественно, – с готовностью ответил Лайминг.

– И как им пользуются?

– Сначала нужно оттянуть ствол назад.

– И так делают каждый раз? – Клавиз смотрел на землянина как на варвара.

– Да.

– Тогда это, похоже, пневматический пистолет?

– Так точно.

– Мне довольно трудно поверить в то, что ваше начальство снабдило вас таким примитивным оружием, – засомневался Клавиз.

– Не стоит недооценивать этот пистолет, – ответил Лайминг. – У этого оружия есть свои преимущества. Ему не нужны патроны. Из него можно стрелять любыми подходящими по калибру пулями, причем почти бесшумно. А как средство устрашения он ничуть не хуже любого другого.

– Хм… То, что вы говорите, вполне разумно, – признался Клавиз, – однако я сомневаюсь, что вы были со мной до конца откровенны и сообщили мне все.

– А вы опробуйте – и убедитесь сами, – посоветовал Лайминг. От предвидения дальнейшего развития событий его чуть заранее не вывернуло наизнанку.

– Имение так я и намерен поступить.

Клавиш отдал приказ на родном языке одному из охранников.

Тот с некоторой неохотой прислонил свое ружье к стене, пересек комнату и осторожно взял в руки пистолет. Следуя подсказкам Клавиза, он упер оружие стволом в пол и налег на него. Под нажимом ствол скользнул вовнутрь и снова выдвинулся. Направив пистолет на стену, охранник спустил курок. Из дула с шипением вылетела крохотная капсула и, стукнувшись о стену, разбилась. Ее содержимое мгновенно превратилось в газ. Всего секунду Клавиз удивленно смотрел на мокрое пятно. А в следующий момент ему в нос ударила жуткая вонь. Он позеленел, согнулся пополам и так энергично стал расставаться с содержанием желудка, что свалился со стула.

Покрепче зажав нос левой рукой, правой Лайминг схватил со стола компас и ринулся к двери. Стрелявший из пистолета охранник к этому времени уже катался по полу, изо всех сил стараясь вывернуться наизнанку, так что до пленного ему не было никакого дела. Второй страж выронил ружье, прислонился к стене и теперь непрерывной очередью выдавал мерзкие звуки. Из этой троицы никто не смог бы сейчас даже штаны подтянуть, не то что помешать побегу.

Крепко зажимая нос, Лайминг распахнул дверь, пулей пронесся по коридору и выскочил наружу. На звук его топота из помещения появились еще трое охранников. Но тут же затормозили и начали выкидывать друг на друга содержимое своих желудков.

Выскочив на улицу, Лайминг наконец отпустил нос и смог вздохнуть. Несясь со всех ног к вертолету, на котором был доставлен сюда, он, как рыба, жадно глотал свежий воздух. Он не надеялся убежать своим ходом. В казарме, да и в поселке, в любую минуту могла подняться тревога. Поэтому его единственным шансом на спасение был вертолет.

Добежав до него, Лайминг влетел в кабину и запер дверцу.

Он был уверен, что сможет управлять незнакомой машиной, так как во время полета внимательно следил за действиями пилота. Все еще тяжело дыша, он завел мотор. Закрутились лопасти. Нервы у Лайминга были натянуты как пружина.

В пропитанном вонью проеме никто не появлялся, но кто то выскочил из других дверей, расположенных поодаль. Этот тип явно не имел понятия, что случилось, поэтому был безоружен. Однако надо отдать ему должное: он быстро смекнул, что застрекотавший вертолет захвачен неприятелем. Он заорал и замахал руками, но винт продолжал наращивать обороты. Ретивый солдат бросился обратно в казарму и выбежал с ружьем.

Наконец, несколько раз подпрыгнув, машина взлетела. И очень вовремя: внизу громко, как взрыв петарды, треснул ружейный выстрел. Прочный пластик обшивки кабины оказался пробит в четырех местах. Осколок от разлетевшегося вдребезги тахометра на приборной панели вонзился Лаймингу в мочку уха, потекла кровь. По двигателю что-то пару раз тяжело ударило, словно молотом, но, к счастью, он продолжал работать. Вертолет послушно поднимался в небо.

Сквозь продырявленный фонарь кабины Лайминг увидел, как внизу ранивший его солдат вставлял в ружье новую обойму. Когда вертолет, поднявшись на пятьсот футов, стал быстро уходить, грянул второй залп. Раздался резкий свист, и от хвостового винта отлетел обломок металла, но землянину опять повезло: эта потеря оказалась единственной. Лайминг еще раз бросил взгляд на землю. Рядом со снайпером в небо таращилось еще с полдюжины солдат. Стрелять больше никто не пытался: расстояние до вертолета было таким, что беглеца все равно уже не достать.